Дилетантки. Чудовище тайного острова

Анна Камская, Екатерина Новак

Дилетантки. Чудовище тайного острова

Пролог

Мягкие волны касаются моих ступней. Скоро рассвет, и мне пора уходить. У меня совсем мало времени, но я медлю. Еще чуть-чуть, еще немного. Побыть здесь, на свободе. Дышать свежим воздухом, забыть обо всем.

Яркий луч касается моих закрытых век, и я вскрикиваю. Время вышло, пора идти. Я оборачиваюсь и спешу назад, мои ноги оскальзываются на сыром камне. Ночью прошла гроза, и капли дождя еще не успели высохнуть. Чуть не падаю, но вовремя балансирую руками, и мне удается остаться на ходу. Спрыгиваю с камня, привычно ударяясь пятками о твердую поверхность.

Прохожу по пляжу, зарываясь в мокрый песок ногами. Подхожу ко дворцу. Перед тем, как войти, оборачиваюсь. Так жаль, что не увидел, как ее привезли. Но ничего, ничего. Скоро она будет моей. Бросаю взгляд на райский сад, и ноздри щекочет тонкий аромат роз, а на губах расплывается улыбка.

Бреду по замку, оглядывая свои владения. Слуги хорошо постарались к ее прибытию. Всюду чистота и приятно пахнет. Я доволен. Ей должно понравиться. Она будет в восторге, когда проснется.

Моя королева. Я жду тебя.

В замке все еще спят: и слуги, и прибывшие гости. Но я должен исчезнуть до того, как они проснутся. Мало ли что. Так он решил. А я не могу ослушаться его.

Ухожу в личную часть замка и вдыхаю пыльный запах. Он мне не нравится, но я привык. Глаза блаженствуют в полумраке.

Я прохожу темными коридорами в опочивальню, и душа моя торжествует. Мне хорошо здесь. И ей понравится.

Моей королеве.

Тело подрагивает в сладостном предвкушении. Улыбка не сходит с моего лица. Бросаю взгляд на пятерых неугодных, сидящих в темнице. Они оказались недостойными. Одна из них в молчаливом отчаянии протянула ко мне руку, но я отворачиваюсь. Поздно просить о прощении, слишком поздно.

Слегка подергиваю носом от привычной сладковатой вони и иду к зеркалу. Через его поверхность вглядываюсь в свои темные глаза. Она будет от меня в восторге. Она будет на седьмом небе от счастья.

Но вдруг… вдруг она тоже окажется недостойной? Что, если и она отвергнет меня? Торопливо оглядываюсь на сидящих за решеткой. Тогда… тогда им придется потесниться. Хихикаю.

Но нет, королева примет меня. Особенно когда увидит мои наряды!

Лезу в шкаф и любовно разглаживаю ткань на королевской одеже. Скидываю рубаху и облачаюсь в наряд, достойный наследника испанского престола. Дрожащими руками беру со стола корону и надеваю на голову.

Из зеркала на меня смотрит настоящий король. По телу вновь пробегает дрожь. Если бы они знали… если бы они все только знали, кто я…

– Слышите?! – Я в гневе оборачиваюсь к неугодным. – Падите ниц передо мной! Я ваш король!

Ответом мне служит тишина. Неугодные молчат, скорчившись от ужаса, и смотрят на меня пустыми глазницами.

– Что? – Я подскакиваю к той, которая все еще протягивает руку сквозь решетку. – Боишься меня?!

Она не произносит ни слова, и я в гневе пинаю просящую подаяние неугодную. Рука ее с треском ломается, но она боится даже пискнуть.

– То-то же, – горделиво отвечаю я, снова подхожу к зеркалу и поправляю корону. – Знай свое место.

Королева скоро придет в себя. Я приготовил для нее цветы. Она будет рада! Она примет своего покорного слугу со всей любовью, которая мне полагается.

Ведь у нее нет другого выхода.

1

Александра Покровская не знала, как сдержать себя от непреодолимого желания на ком-нибудь сорваться. Длинный перелет из Москвы в Гавану оказался для нее сущим адом. И дело было не в узких креслах салона самолета, не в пресной еде, которую подавали несколько раз за полет, а в поведении ее жениха Павла Дятлова.

Все тринадцать часов Павел неустанно ныл и жаловался.

– Почему у них закончилась рыба? Я люблю рыбу, не люблю курицу. Может быть, ты сходишь и спросишь, вдруг у них осталась рыба?

– Мои ноги затекли. Можешь поменяться со мной местами? Нет, так тоже неудобно. Давай поменяемся обратно.

– Что, твои богатенькие друзья не могли оплатить нам бизнес-класс? Похоже, что они те еще европейские снобы.

Саша взорвалась. Она не могла позволить, чтобы он безнаказанно оскорблял ее друзей.

– Эти европейские снобы оплатили мне поездку в Англию и еще позволяли гостить у них! Не смей так отзываться о Мишель и Генри!

– Генри, Генри, – передразнил Паша, – только и слышу от тебя это имя круглыми сутками. Похоже, что ты влюбилась в этого Генри.

Покровская сделала несколько медленных вдохов и выдохов. Главное –не поддаваться и не выходить из себя. Она отвернулась от Дятлова и уставилась в окно. Ей было видно только ярко-голубое небо и кусочек подрагивающего крыла. Скорее бы они приземлились!

– А эта твоя Мишель… – не успокаивался Павел. – Она слишком часто тебе звонит. Она на тебя дурно влияет.

– С чего бы это?

– Нормальная женщина должна заботиться о доме, о своем мужчине, о рождении детей. А эта только и думает, что о шмотках, да о барах. – Павел посмотрел на девушку, увидел, как она неприязненно сморщилась, и в назидание добавил: – Да и Джо мне твоя не нравится. Я хоть и говорил с ней лишь раз, сразу понял, что она много на себя берет. Сколько гонора в голосе!

– А зачем ты звонил Джо? – удивилась Саша.

Павел замялся. Создалось ощущение, будто он пожалел о том, что сказал.

– У нас было одно дело с Мишель. Расслабься, детка. Тебе не понять.

Саша чувствовала, что поездка будет непростой. Ей придется метаться между друзьями и воинственно настроенным женихом. И чего он их так невзлюбил?

Покровская знала – ее парень далеко не идеален, но ведь у каждого есть недостатки. К чудачествам Дятлова она, по крайней мере, привыкла. Не всем же быть счастливицами, как Мишель, чтобы заарканить такого идеального мужчину, как Генри Клиффорд. Генри… Саша на секунду задумалась о нем и тут же взяла себя в руки. Она строго-настрого запретила себе думать о Клиффорде, хоть вопреки разуму и ждала новой встречи с трепетом. Прошло полгода с тех пор, как они расстались в аэропорту Хитроу. Она все еще помнила его улыбающиеся голубые глаза, легкий кивок в знак прощания, то, как он развернулся к ней спиной и, прихрамывая и опираясь на трость, ушел. Джо и Мишель, в отличие от него, махали ей вслед, пока она не скрылась из виду.

«Это хорошо, что он так равнодушен», – подумала тогда Покровская и до сих пор спасалась такой мыслью, если не получалось остановить внезапно нахлынувшие воспоминания. За эти полгода постоянного общения с подругами она так ни разу и не поговорила с Генри, хотя девушки и пытались несколько раз передать ему трубку при разговоре. Покровская в таких случаях прерывала беседу и отговаривалась жуткой занятостью.

В любом случае, теперь у нее есть парень. И хотя частенько ей хотелось тоже ответить грубостью на его грубость, девушка сдерживалась и заставляла себя молчать. Он был ей нужен не меньше, чем она ему. К тому же Дятлов уверился, что ему досталась идеальная невеста и вознамерился сделать ее своей женой. Так что мысли о Генри Клиффорде волей-неволей стали для Покровской совсем непростительными.

Не так давно Павел убедил ее уйти с работы, хотя посреди учебного года сделать это было практически нереально. Директриса, увидев заявление об увольнении, не просто разозлилась, она рвала и метала. Саша понимала, что создает себе плохую репутацию, но идти на попятную было поздно.

Так в начале ноября она официально стала безработной домохозяйкой, сидящей на шее будущего мужа. Впрочем, Павел только радовался этому. С тех пор, как они расстались, он взял себя в руки и занялся бизнесом. Каким именно, Саша до сих пор не знала, но видела, что Дятлов сильно изменился: стал более уверенным, наглым и состоятельным. Памятуя о Паоло, ее предыдущем женихе из Италии, оказавшимся торговцем краденого, Покровская подумала, а не проследить ли за ним. Заняться, сидя дома и ведя хозяйство, особо было нечем, и Саша решила поразвлечься. Но без неугомонных подруг это оставалось проблематичным: Александра не водила машину, отчитывалась за каждую потраченную копейку, да и Паша знал ее в лицо. Поэтому Саша быстро распрощалась с этой идеей и продолжила скучать.

Вскоре Павел огорошил ее предложением руки и сердца. Как и в прошлый раз с Паоло, Саша оказалась не готова к такому, но согласие дала. Дятлов был куда менее романтичным, чем Паоло, но зато заявил, что заработал деньги на свадебное путешествие. И хоть дату свадьбы еще не назначили, в поездку они собрались в декабре. Тут внезапно объявилась Мишель и рассказала подруге о желании путешествовать вместе с ними. Так Саша поняла – вся поездка до мелочей продумана никем иным, как самой Ринальди. И Покровской бы задуматься, насторожиться, ведь итальянка никогда ничего не затевала просто так, но Саша расслабилась и приняла все как есть.

Это и привело к тому, что «жених и невеста» оказались в самолете, летящем на свободный остров Куба. Покровская и представить не могла, какие приключения ждут ее впереди, и только радовалась предстоящему отдыху и встрече с друзьями.

Сразу по прилете в прибрежное государство Саша почувствовала томленый запах моря. Он следовал за ней, пока она спускалась по трапу, и не отступал даже в здании аэропорта. Яркое солнце светило изо всех сил и согревало не только тело, но и душу. Долгожданный отпуск! Не расследования, убийства, привидения и про́клятые иконы, а настоящий отдых! Несколько дней экскурсий по Гаване и прекрасные пляжи Варадеро! Что могло быть лучше?

Встреча с друзьями планировалась в отеле, потому что те прилетели на несколько часов раньше. Саша и Павел, не торопясь, прошли таможню, забрали чемоданы и направились в сторону стоянки такси.

– Какая унылая жара, – снова выразил недовольство Павел, – и архитектура унылая, и все вокруг какое-то старое. Тоже мне место для отдыха. Надеюсь, хоть отель будет приличным.

– Разве не ты выбирал страну? – посмеялась Саша, заранее зная ответ.

– Какой там! Это все твоя настырная Мишель! Предлагал же ей поехать в более цивилизованную страну. Понятно, наездилась по Европам. Теперь подавай ей экзотики.

– В Европе в декабре не теплее, чем у нас. А экскурсии, насколько я помню, не входят в топ твоих любимых занятий.

– Экскурсии! – Павел насупился. – Вот что еще предстоит! Неужели нельзя было лететь сразу на Варадеро и отдыхать на пляже, как все приличные люди? Нет! Надо ж переться в эту Гавану. Кому она нужна, непонятно!

– Послушай! Это ты договаривался с Мишель, не я! Зачем теперь меня упрекать? Да и как можно полететь на Кубу и не посмотреть Гавану? Это же история, дух страны…

– На черта он мне сдался, этот дух! – Дятлов разозлился и так дернул чемодан, застрявший в колее, что чуть не оторвал ручку.

Саша забрала у него багаж, и сама повезла его к стоянке, предпочитая на сей раз промолчать. Она пошла быстрее, чтобы остыть, а у самой нервы были на пределе. Тяжелый перелет, да еще постоянные стоны жениха выводили из себя. И другая давно бы поставила его на место, но Саша, отличавшаяся от той же Мишель стойкостью и спокойствием, терпела, как могла.

Все неприятности и перепалки с Павлом забылись, как только сели в такси и направились к городу. Покровская наслаждалась. Старенькая машина, не оснащенная кондиционером, продувалась легким морским бризом через открытые окна. По левую сторону от дороги шумел Атлантический океан. А с правой виднелись старые, почти заброшенные, но колоссальные здания, которые навевали мысли о детстве. Том самом советском детстве, где ей жилось не богато, но счастливо. Вспомнились Дома культуры, которые нынче либо полностью разрушили, либо заняли коммерческие фирмы, вспомнились дворики, где так весело было проводить время с друзьями, вспомнился старый папин «Москвич». И то, как он гордился этой покупкой.

Саша, предавшись воспоминаниям, улыбнулась. Мимо проезжало столько интересных машин, что хотелось сфотографироваться с каждой или покататься на всех сразу. Мишель обещала нанять водителя-экскурсовода на «самом красивом старинном кабриолете на всей Кубе», и Покровская с нетерпением ждала момента, когда можно будет прикоснуться к предмету истории американского автопрома. Потому что именно от американцев достались кубинцам эти старички со стажем в шестьдесят и более лет. Конечно, на Кубе присутствовали и советские автомобили. Въезжая в город, Саша без труда распознала ВАЗы, ЗИЛы, «Москвичи», а в одном из закоулков стояла ярко-красная «Волга», переделанная в кабриолет. Таких отродясь не бывало в России, и сразу становилось понятно, что хозяин срезал крышу, лишь бы выделиться.

На Кубе машины часто используют как такси, а чтобы привлечь туристов, нужно суметь сделать из старого чудовища конфетку. Кубинцы, как поняла Саша, отличались особенным видением того, как должна выглядеть хорошая машина. В отличии от серой России, где редко встречаются автомобили ярких цветов, здесь все было по-другому. Синие, зеленые, оранжевые, желтые, розовые, красные… летели по дороге ретро-кары, нередко скрипя и раскачиваясь, но стойко выполняя свой долг.

Саша никогда не была ни водителем, ни поклонницей автопрома, но не могла налюбоваться на его продукты. Она высунулась из окна и с интересом следила за всеми, кто проезжал мимо.

– Ты еще вылези наружу и прокричи: «Гип-гип, ура!» Пусть люди думают, что со мной едет неандерталка, – неприязненно заметил Павел и скорчил гримасу недовольства.

Водитель в зеркало заднего вида заметил напряженную обстановку и прибавил громкость радиоприемника. Заводная ритмичная латинская музыка заставила Сашу улыбнуться. Кубинец поймал ее взгляд в зеркале и ответил лучезарной улыбкой. А когда Дятлов поморщился и забормотал что-то про народ, который живет в бедности и только и умеет, что развлекаться, водитель и вовсе заголосил в такт певцу. Саша расхохоталась. Это понравилось кубинцу, и он стал пританцовывать на месте.

– Эй, шофер! – не на шутку испугался Павел. – Ты машину ведешь или на дискотеку пришел!

– Товарисч, – на ломаном русском ответил ему водитель, – почему товарисчи из России такие надутые? Забудь о делах и проблемах! Ты на острове Свободы! Здесь все веселятся и танцуют даже во сне.

Павел буркнул что-то себе под нос, а Покровская, удивленная тем, что кубинец говорит на русском, принялась расспрашивать водителя. Оказалось, тот в юности учился в Советском Союзе. Неплохо говорит, понимает и с удовольствием проводит экскурсии по Гаване для всех желающих.

Саша, вопреки насупленному Павлу, разговорилась с таксистом и он, довольный ее вниманием, вкратце рассказал о местах, которые они проезжали.

Так она негласно познакомилась с длинной широкой, заполненной туристами и жителями, набережной Малекон, высоким Капитолием, отелем, где когда-то жил Хемингуэй, и парой-тройкой памятников.

Все вокруг стало для нее источником отдыха и наслаждения. Жилые дома, отличающиеся разноцветием, кубинцы в ярких одеждах, красивые подтянутые парни с темной кожей, громкая музыка на улицах, танцующие кубинки, собаки в солнечных очках, прогуливающиеся со своими хозяевами по Малекону. Такой свободы от условностей Саша до этого не встречала. Забылся и долгий перелет, и вечно недовольный жених. Только счастье и радость переполняли ее сердце. Наконец-то она действительно отдыхала душой! Девушка и подумать не могла, что страна, в которую никогда не стремилась попасть, так быстро займет место в ее сердце!

Телефон Покровской громко пиликнул. Она посмотрела на экран и увидела сообщение от Мишель: «Где вы? Мы уже полчаса ждем вас в холле отеля. Скоро нашу группу поведут в ресторан «El Floridita» 1! Торопитесь!»

Саша ответила немногословно: «Мы недалеко. Ждите».

Хотя она и понятия не имела, где они находятся, ответить так было просто необходимо. Иначе итальянка начнет названивать и не угомонится, пока не обнаружит их машину у крыльца отеля. Покровская знала, что торопиться некуда. Она заглядывала в программу тура и точно помнила, что ужин в «El Floridita» назначен на шесть. Так как часы на панели автомобиля показывали четыре, то времени оставалось полно. Они наверняка успеют и заселиться, и переодеться. Так что лишние волнения были ни к чему.

И действительно, спустя полчаса неспешной езды, в течение которой Саша получила еще несколько гневных СМС от Мишель, шофер привез своих клиентов на небольшую площадь и остановился.

– Вот ваш отель! – Кубинец указал на высокое здание в центре, ничем не отличавшееся от московских сталинских ампиров.

– Ну и уродище, – прокомментировал Павел, выходя из машины.

Саша проигнорировала его высказывание, поблагодарила водителя, сама расплатилась с ним и ахнула от неожиданности, когда тот крепко обнял ее на прощанье.

– Вот моя визитка. – Таксист протянул карточку. – Если захотите получить экскурсию по городу, я буду рад.

Покровская любезно приняла ее и спрятала в сумочку, пообещав обязательно обратиться к нему, прекрасно осознавая, что Мишель ни за что на это не согласится, да и, скорее всего, уже распланировала все их дни до минуты.

– Я такую машину для вас раздобуду! Не пожалеете! – заверил водитель, достал багаж и поставил его чуть ли не на ноги Павлу.

А потом, словно назло ревнивому жениху – тот разозлился, когда «какой-то абориген» обнял его девушку – снова крепко прижал к себе Сашу.

– Что за неуклюжий идиот! – прошипел Дятлов, когда таксист уехал. – И ты еще! Нет чтобы оттолкнуть! Давай обниматься с ним на глазах у всех! Еще бы поцеловала взасос!

– Паша, прекращай! Здесь народ такой. Они выражают эмоции не стесняясь. Привыкай, или не получишь от отдыха должного результата.

– Может, тогда и я пойду выражу эмоции какой-нибудь кубинке?! Этого тебе хочется?

Саша поморщилась и тяжело вздохнула.

– Лучше не начинай.

Дятлов еще что-то говорил, но она его не слушала, с трепетом вглядываясь в здание отеля и в его прозрачные входные двери. Вот сейчас… сейчас она увидит его… Она вздрогнула, тряхнула головой и целенаправленно двинулась вперед. Павел потащился следом, с трудом управляясь с двумя чемоданами.

Перед входом Покровская остановилась, перевела дыхание и открыла дверь. Холл поразил ее воображение. Позолоченные витые лестницы, задрапированные красным бархатом диваны и пуфы, столики из темного дерева, картины на стенах, высоченные потолки. Все это так отличалось от внешнего вида отеля, что она ахнула от неожиданности.

– Алекса! – услышала девушка в стороне и обернулась.

К ней, на своих неизменных каблуках, летела Мишель. Она, радостная, подскочила и заключила подругу в объятия.

– Ну наконец-то! Наконец-то мы снова вместе! Меня так достала эта зануда Джо! Если бы ты не приехала через минуту, я бы вылила на нее бокал «Куба либре»! Обещаю! Я бы точно это сделала!

– Боже, Мишель! Это я-то зануда?

К Саше неспешно подошла Джосселин, она едва прикоснулась губами к обеим щекам девушки и подала руку для приветствия подоспевшему Павлу.

– Эта бешеная итальянка, как приехали, потащила меня вниз, чтобы встречать вас. И никакие доводы, что вы приедете не раньше, чем через пару-тройку часов, ее не остановили. Она невозможна! Боюсь, это я охладила бы ее «Куба либре», если бы ты не появилась!

Клиффорд рассмеялась. Покровская улыбнулась в ответ. Подруги нисколько не поменялись. Миша в коротком легком и, несомненно, дорогом платье с кучей золотых украшений на шее и запястьях, Джо в джинсовых шортах и простой майке, с дешевыми шлепанцами на ногах. И обе все также терпеть не могут друг друга.

– Теперь я здесь, – радостно ответила Саша, – надеюсь, что с этого момента вы будете жить дружно. По крайней мере, на время отдыха.

Девушки неуверенно посмотрели друг на друга и моментально отвернулись в противоположные стороны. Покровская рассмеялась, настолько детским показалось ей их поведение, а потом еще раз огляделась. Больше никто не вышел встречать их. Его не было!

– А Генри? – стараясь вложить как можно меньше значимости в свои слова, спросила Саша. – Он в баре? Или?..

Мишель и Джо затравленно переглянулись. Потом Ринальди тяжело вздохнула и медленно ответила:

– Алекса, его не будет. Он передумал лететь с нами…

2

Покровская не сразу переварила полученную информацию, а когда до нее дошла суть, едва успела скрыть разочарование.

– Не будет? – промямлила она, а сама прикинула в уме, что, может, оно и к лучшему, но выдавить из себя улыбку не смогла.

Взглянула на Джо и заметила, что та внимательно изучает ее реакцию. Мишель же подбоченилась и вскрикнула:

– Нет, вы посмотрите! Она, кажется, недовольна! То есть тебе недостаточно нас и твоего жениха? Думаешь, Генри сумеет сделать твой отдых ошеломительным?! Поверь мне! Все веселье зависит только от меня! Он и понятия не имеет, как сделать так, чтобы ты никогда не забыла минут, проведенных на Кубе!

– Что ты, – заторопилась Саша, – я и подумать не могла… и нет никакого разочарования. Не придумывай. Главное, что вы здесь!

– То-то! Смотри у меня! Вот ключи от вашего номера! Я и об этом позаботилась! И не просто номер, между прочим, а самый настоящий люкс для молодоженов! А то бы стояли мямлили на ресепшн! Быстро мыться, переодеваться и вниз. Сегодня будем пить дайкири в самом шикарном ресторане Гаваны!

Мишель сунула ключи в руки Саше и подтолкнула ее к лифту. Павел, который не понимал толком, о чем щебечут девушки на английском, и не придавая этому особого значения, передал вещи носильщику. «Молодожены» пошли искать свой номер.

Длинные коридоры отеля оказались запутанными и, вопреки убранству холла, темными и не такими впечатляющими. Оно и понятно, здания Гаваны не отличались новизной. Их построили давно и ремонтировали нечасто. Денег у «свободной» Кубы было не так уж много, и позволить себе постоянную переделку помещений кубинцы не могли. Плюс ко всему, владельцы отелей не всегда хотели что-то менять. Ведь именно так они могли сохранить и антураж, и историческую ценность классических построек.

Небольшой лифт, доставивший Павла и Сашу на их этаж, закрывался не привычными для туристов плотными автоматическими дверьми, а двумя коваными витиеватыми перегородками, которые вручную отворял лифтер. Он сам нажимал нужные кнопки и раздвигал двери на указанном этаже.

Что больше всего нравилось Саше, так это улыбчивость кубинцев. Работник лифта не отличался от остальных. В одно из ушей у него был вставлен наушник, и, пока поднимались наверх, он слегка пританцовывал в такт музыке, которую слышали Покровская и ее жених.

– Приятного отдыха, – сказал он на английском и подмигнул Саше, когда пассажиры вышли.

Павел скорчил неодобрительную мину. Все то время, что искали комнату, он бубнил о том, что раз его девушка пользуется в этой стране такой популярностью, то, может, ей стоит остаться и завести гарем.

Покровская стойко выносила его нытье и внимательно следила за нумерацией, чтобы не пропустить свою комнату. Нашла, вставила ключ в замочную скважину и распахнула дверь.

Почему-то ей казалось, что люкс для молодоженов должен быть каким-то необыкновенным. Огромным, со всевозможными канделябрами, статуэтками и искусственными фонтанчиками. Но все оказалось куда проще. Комната не сильно отличалась от стандартного отельного номера. Единственная разница состояла в том, что здесь широченная кровать украшалась балдахином. Голубой шелк струился вниз и закрывал часть койки, устланной светло-синим атласным покрывалом с золотой оторочкой.

Стены комнаты были выкрашены по латиноамериканским меркам красоты, то есть в насыщенный желтый. Окна занавешены тяжелыми портьерами под цвет оторочки покрывала. Напротив кровати стоял классический резной туалетный столик из темного дерева с бронзовыми ручками на ящиках. Над ним висел плоский широкоэкранный телевизор – единственное напоминание о том, что постояльцы все еще находятся в современном мире.

– Словно в покоях придворной дамы, – усмехнулся Павел, – или самой королевы.

– Да ладно, – устало отмахнулась Саша, – мы тут всего на три дня.

– В общем-то, я не прочь… – Дятлов неожиданно прижал Сашу к стене и, томно прикрыв глаза, продолжил: – Будешь сегодня моей Екатериной первой… или второй… это не важно.

Покровская неприязненно поморщилась. Ее спас стук в дверь – носильщики принесли багаж. Быстро распаковав вещи и найдя среди них все нужное для душа, она тихонько скользнула в ванную и закрыла за собой дверь.

После того как оба помылись и переоделись в чистую, подобающую ресторану, одежду, снова отправились в холл. Мишель, естественно, в течение этого времени позвонила несколько раз и успела разозлиться на то, что они так долго заставляют ждать всю группу. Саша прекрасно понимала, что так рано вряд ли кто-то спустился, но спорить не стала.

– А что этот… как там… Генри? – задал Павел вопрос в лифте, когда они спускались вниз.