Полная версия
Мальчик и пёс
Сэйсю Хасе
Мальчик и пёс
Seishu Hase
THE BOY AND THE DOG
SHONEN TO INU by Seishu Hase
© Seishu Hase 2020
All rights reserved.
Original Japanese edition published by Bungeishunju Ltd., Tokyo. Russian language translation rights reserved by EKSMO publishing house under the license granted by Seishu Hase arranged with Bungeishunju Ltd. through The English Agency (Japan) Ltd. and New River Literary Ltd.
© Логачев С., перевод на русский язык, 2023
© ООО «Издательство «Эксмо», 2023
Парень и пес
1
На углу парковки сидела собака. В ошейнике, но без поводка. Что она здесь делает? Хозяина дожидается? Может, он пошел за кормом? Умная вроде псина, только худая очень.
«Или с хозяином несчастье?» – подумал Кадзумаса Накагаки, останавливая машину.
После землетрясения прошло полгода. Подземные толчки и хлынувшие на берег волны лишили людей крова, и многие до сих пор вынуждены жить в центрах размещения пострадавших. Кадзумаса слышал, что владельцам домашних животных приходится ночевать в машинах, потому что с питомцами их в эти центры не пускают.
Кадзумаса зашел в мини-маркет, заплатил за кофе, сладкую булочку и пачку сигарет. Приготовив кофе в уголке самообслуживания, вышел наружу и закурил у стоявшей возле входа пепельницы. Разорвал упаковку и стал откусывать булочку в перерывах между затяжками.
Собака все сидела на том же месте и не сводила с парня глаз.
– Ну что?..
Кадзумаса наклонил голову. В магазине больше никого. На стоянке тоже только его машина.
– Хозяин отлить пошел?
Пес сразу отреагировал на голос – подошел ближе.
Он здорово смахивал на овчарку, хотя маловат казался для этой породы. Большие уши, вытянутая морда. Метис овчарки с кем-то.
Пес подошел вплотную к человеку и остановился. Поднял нос и вроде как стал принюхиваться. Не иначе учуял запах табака.
– Хочешь?
Кадзумаса показал псине булочку. Из ее пасти потекла слюна.
– Так ты голодный?
Кадзумаса отломил от булки кусочек, положил на ладонь и поднес к собачьей морде. Пес понюхал угощение, не спеша разжевал и проглотил.
– Так, значит? Есть хочешь? Ну сиди, жди тогда.
Кадзумаса загасил сигарету, поставил стаканчик с кофе на пепельницу и вернулся в магазин, на ходу запихав в рот остатки булочки. В отделе собачьих кормов выбрал упаковку палочек из вяленой куриной грудки. Пес через стекло провожал его глазами.
– А чья это собака? – спросил он у пробивавшего чек продавца.
Продавец мельком взглянул в окно и тут же всем видом дал понять, что эта тема ему не интересна.
– Да торчит тут с самого утра. Потом позвоню. Пусть приедут, заберут.
– Понятно…
Кадзумаса забрал покупку и вернулся к пепельнице. Собака тут же завиляла хвостом.
– Ну, налегай!
Развернул упаковку и дал собаке одну куриную палочку. Глазом не успел моргнуть, как она исчезла в пасти. Еще одна. Потом еще. Наконец, последняя.
На все про все не ушло и пяти минут.
– Да, порядком ты оголодал, приятель.
Кадзумаса протянул руку и погладил пса по голове. Тот от руки не уклонился, но и ласкаться не полез. Просто смотрел, и все.
– Давай-ка поглядим, что там у тебя есть.
Ошейник. Кожаный, с биркой, на которой что-то написано.
– Тамон? Значит, тебя зовут Тамон? Необычная кличка.
Кадзумаса надеялся увидеть адрес и номер телефона, но, кроме клички, больше ничего на ошейнике не было.
Он закурил еще одну сигарету, хлебнул кофе. Пес… э-э… Тамон сидел рядом. Не клянчил еду, не подлизывался, просто сидел возле Кадзумасы.
Может, он так благодарил за куриные палочки?
– Ну, приятель, мне пора потихоньку… – докурив сигарету, обратился Кадзумаса к собаке.
Он ехал по делу и по дороге решил завернуть в мини-маркет – проголодался малость. Раньше он работал в фирме по переработке морепродуктов. Но из-за землетрясения фирма обанкротилась. Какое-то время Кадзумаса кое-как перебивался за счет денег, которые откладывал с получки, пока с большим трудом не нашел работу. И он за нее держался, чтобы только не выгнали.
Сел в машину, поставил стаканчик с кофе в держатель. Завел мотор, включил заднюю передачу.
Тамон по-прежнему сидел возле пепельницы и смотрел на Кадзумасу.
«Потом позвоню. Пусть приедут, заберут…» – в ушах прозвучали слова продавца из мини-маркета.
«Заберут и что с ним дальше станет?» – подумал Кадзумаса.
Перегнулся через пассажирское сиденье и, распахнув дверцу, крикнул Тамону:
– Залезай!
Пес подбежал и одним прыжком вскочил в машину.
– Сиди спокойно! И смотри, у меня тут чисто.
Тамон улегся на пассажирском сиденье с таким видом, будто всегда лежал на этом месте.
* * *– Откуда зверюга?
Пересчитывавший деньги Нумагути перевел мутный взгляд на пассажирское сиденье машины Кадзумаса.
– Вот подобрал, – ответил тот.
– Что, можешь себе позволить?
Нумагути положил деньги обратно в конверт и сунул в рот сигарету. Кадзумаса быстро достал зажигалку.
С Нумагути он вместе учился. Тот был старше и еще в школе о нем говорили, что он пошел не по той дорожке. После выпуска честно работать Нумагути не пожелал и укатил в Сэндай[1], где устроился в какую-то мутную лавочку. На официальном содержании у подпольных воротил он не состоял, но держал себя как человек, принадлежащий к этим кругам.
Сейчас он промышлял скупкой и продажей краденого.
Когда у Кадзумасы закончились все накопления, он решил поплакаться Нумагути и получил работу курьера.
– Так уж получилось… – завилял Кадзумаса. Проговорись он, что ехал с товаром, когда подобрал пса, запросто мог схлопотать по морде.
– Ф-ф… Всего полгода прошло. Чудишь! У меня родня и знакомые не могут себе позволить собаку держать.
Выпустив дым изо рта, Нумагути покрутил головой. Кругом склады, неподалеку аэропорт Сэндай. С восточной стороны протянулась полоска океана. До землетрясения в этом районе теснилось множество зданий – больших и не очень, но цунами все смыло.
– По сравнению с тем, что здесь было полгода назад, гораздо лучше стало, конечно, но еще работать и работать.
Если дороги – размытые, провалившиеся, заваленные грудами мусора – уже как-то привели в порядок, то к восстановлению зданий еще даже не приступали. Склад, который арендовал Нумагути, прежде принадлежал транспортной компании. Нумагути говорил, что работы у компании не стало, дела шли хуже некуда, поэтому аренда вроде обошлась ему по дешевке.
– Тогда натаскай ее, чтоб, как почует копов, сразу лаять начинала, – сказал Нумагути.
– А получится?
– Получится. Собаки… они такие. Все секут.
– Хорошо. Попробую.
– Я тебя попросить хочу кое о чем.
– О чем?
– Тут еще одна работенка есть. Можно подзаработать. Ты вроде раньше в SUGO[2] на картах гонял.
– Так это когда было. В детстве еще, – отвечал Кадзумаса.
Он действительно до окончания средней школы[3] по выходным занимался картингом на трассе SUGO. Мечтал стать пилотом «Формулы-1». Но потом бросил, поняв, что большого таланта у него нет. Было это в третьем классе[4], летом. С тех пор за руль карта не садился.
– Но все равно дело тебе знакомое. Так ведь? Знаешь, как Судзуки удивился? Ты ж его подвозил. Помнишь?
– Ну да, подвозил как-то.
Судзуки был у Нумагути чем-то вроде младшего брата. Недели две назад Кадзумаса подбросил его от склада до вокзала в Сэндае.
– Ты так газовал, так повороты проскакивал… Он подумал, что его из этого корыта в «Роллс-Ройс» пересадили.
Не зная, что ответить, Кадзумаса почесал в затылке.
– Ты не только на карте рулить мастак.
– Ну да… наверное, у меня лучше получается, чем у обычных водил.
– Вот это нам и нужно.
– То есть как?
Нумагути покрутил в пальцах почти докуренную сигарету и выбросил.
– Появилась тут одна гопкомпания. Воры. Иностранцы. Просят помочь.
– Воры?
– Что ты орешь, олух?
Кадзумаса получил по голове и прикусил язык.
– Кончат дело – надо будет отвезти куда скажут.
Кадзумаса облизал губы. Одно дело перевозить краденое и получать деньги. В оправдание можно сказать: ничего, мол, не знал. И совсем другое, когда окажешься в одной машине с грабителями, только что совершившими преступление. Поймают – точно соучастие пришьют.
– В накладе не останешься.
Нумагути сложил большой и указательный пальцы буквой «О». Кадзумасе показалось, что через этот кружок на него смотрят мать и старшая сестра.
– Можно немного подумать?
– Валяй, только не тяни. Ответ нужен на этой неделе.
– Понял.
Кадзумаса перевел взгляд с Нумагути на свою машину. Тамон сидел не шевелясь, как статуя, и пристально смотрел на него.
2
Кадзумаса насыпал в пластиковую миску из-под лапши купленный в «Товарах для дома» собачий корм и поставил перед Тамоном. Пес довольно зачавкал.
– Да, ты порядком оголодал, дружище. Давай, хрусти дальше.
Кадзумаса уселся на татами, скрестив ноги, закурил и, пуская кольца дыма, наблюдал, как насыщается Тамон.
По пути домой, останавливаясь на светофоре, Кадзумаса каждый раз поглаживал устроившуюся на пассажирском сиденье собаку. Даже сквозь густую шерсть можно было понять, какой Тамон худой. Прощупывалось каждое ребро, тело в каких-то струпьях.
– Откуда же ты взялся, приятель?
Подобрав последние крошки, Тамон облизнулся и сел на татами.
– Ну, иди сюда.
Кадзумаса жестом поманил пса, Тамон подошел. Погладил его по голове, по груди, тот довольно зажмурился.
У Кадзумасы никогда не было собаки и заводить ее он не собирался. Как оказалось, с собакой совсем не плохо.
Зазвонил смартфон. Сестра Маюми.
– Чего? – сказал он.
– Я просто так. Чем занимаешься?
Кадзумаса сразу понял, что она говорит неправду. Сестра ухаживала за матерью и очень уставала. Видно, хотела ему поплакаться, но из-за его резкого тона передумала.
– С матерью что-нибудь?
– Да ничего особенного…
Голос ее как-то потух, и она вздохнула.
Первые признаки ранней деменции проявились у матери прошлым летом. Довольно долго болезнь протекала в легкой форме, но после землетрясения матери пришлось какое-то время жить в центре, где размещали пострадавших. С тех пор ее состояние стало ухудшаться. Видимо, отрыв от дома, к которому она привыкла, жизнь с чужими людьми, да еще когда их много, стали для нее серьезным стрессом.
Маюми жила в городе. Спокойно смотреть, как мать чахнет на глазах, она не могла, поэтому бросила свою квартиру и перебралась в родительский дом. Отремонтировала, прибралась и перевезла туда мать, чтобы за ней ухаживать. Произошло это спустя пару месяцев после землетрясения. С тех пор Маюми сильно исхудала и осунулась от забот, которым, казалось, не будет конца.
Она только-только разменяла тридцатник, была, что называется, в самом расцвете, но, случайно глянув на ее исхудавший профиль, можно было подумать, что перед тобой женщина средних лет.
– Извини, сестренка. Будь я толковее да ловчее, мог бы по крайней мере хоть деньгами тебя обеспечить.
– Сейчас время такое. Ты уж будь поосторожней, лишнего на себя не бери.
– Да… конечно. Знаешь, я собаку подобрал.
– Собаку?
– Похоже, после землетрясения без хозяина осталась. Послушный, умный пес. Решил взять. Привезу как-нибудь. Я слышал… как это называется? Собачья терапия? Говорят, что старикам, у кого болезни или деменция, легче становится, когда они собаку гладят.
– Точно. Я тоже слышала. Привози-привози. Мама обрадуется. Она давно мечтала собаку завести.
– Мама мечтала о собаке?
– Ну да. В детстве у них дома жила собака. Но папа был против живности в доме и не разрешал.
– В первый раз слышу.
– Это было до твоего рождения. Мама, конечно, расстроилась, но очень скоро узнала, что беременна, и забыла о собаке.
– Вон оно как…
– А как собаку зовут?
– Тамон, – ответил Кадзумаса.
Он был рад, что, когда они заговорили о собаке, в голосе Маюми снова зазвучала жизнь.
– Это что за кличка такая?
– У него на ошейнике бирка, на ней написано: «Тамон». Тамон – это который бог[5].
– Понятно. Тогда постарайся поскорее к нам его привезти. Я уже несколько месяцев не видела, как мама улыбается.
– Лады. Сделаю.
– Хорошо, что я тебе позвонила. Сразу настроение поднялось. Все-таки семья – великое дело, – сказала Маюми, заканчивая разговор.
Тамон положил голову на бедро Кадзумасы и задремал.
По виду умиротворенной морды и ритмично поднимавшейся и опускавшейся спины Кадзумаса понял, что Тамон принял нового хозяина, доверился ему.
Он погладил пса по спине. Легонько, чтобы не разбудить.
Ощутил живое тепло.
И на душе стало спокойно.
3
Попробовал поискать в интернете какую-нибудь информацию о собаке.
«Тамон», «собака», «кобель», «овчарка», «метис», «пропажа», «землетрясение»… Перебрал в поиске все слова, какие пришли в голову, но так ничего и не нашел. Никакого намека.
Тамона никто не искал. Наверное, хозяин так пострадал от землетрясения, что ему не до собаки, или даже погиб.
Выходит, можно спокойно взять Тамона себе.
Кадзумаса посадил Тамона в машину, и они поехали к матери.
Раз вчера такой разговор был, зачем доброе дело откладывать.
Дом, где жили мать и Маюми, находился в жилом квартале к югу от реки Натори и стоял немного на отшибе.
После рождения Маюми отец купил этот дом, взяв кредит в банке. Денег, полученных по страховке после его смерти, хватило, чтобы погасить долг.
Кадзумаса и Маюми собирались продать дом, если бы состояние матери ухудшилось и ее пришлось бы поместить в учреждение вроде хосписа, но землетрясение перечеркнуло их планы.
Участок, на котором стоял дом, был совсем небольшой. Места в садике хватало лишь на площадку для одного автомобиля и пару клумб. Кадзумаса приткнул машину к микролитражке, на которой ездила Маюми. Целиком она не поместилась и малость выступала за границы участка, но претензий никто предъявлять не стал.
– Ну, пошли, Тамон. Веди себя хорошо.
Кадзумаса пристегнул поводок к новому ошейнику, купленному вместе с собачьим кормом, и вылез из машины.
– Сестренка! Я Тамона привез, – крикнул Кадзумаса, открывая дверь в дом.
Сестра отозвалась не сразу:
– Кадзумаса? Ты с собакой?
– Да.
Кадзумаса вытер Тамону лапы мокрым полотенцем и вошел в дом. Из ванной показалась Маюми.
– Стираешь?
По лицу Маюми пробежала тень:
– За мамой недоглядела.
Судя по выражению лица сестры, мать не просто обмочилась.
– Достается тебе… – сказал Кадзумаса.
Маюми в ответ только опустила голову.
– Да ничего, я привыкла… Маме хуже. Прям не знаю, что делать… Ой! Тамон! Здравствуй, здравствуй.
Маюми наклонилась и протянула руку. Тамон с важным видом обнюхал ей пальцы, лизнул кончиком языка.
– Умная ты псина!
Маюми погладила морду Тамона.
– Хороший пес?
– Спокойный, послушный вроде. Матери, думаю, тоже понравится. Ну что, попробуем отведем к ней?
– Ага.
Маюми пошла впереди, Кадзумаса, ведя Тамона, последовал за ней в коридор. Комната матери была на первом этаже в самой глубине дома. Самая просторная и солнечная.
– Мама! Кадзумаса приехал. Проходи.
Ответа не последовало. Маюми открыла дверь. В комнате пахло дезинфектором. Перехватив поводок, Кадзумаса вместе с Тамоном вошел в комнату.
– Мам! Ты как?
Мать лежала на футоне[6] на боку и, повернув голову, смотрела на клумбу за окном.
– Мама! – еще раз окликнул ее Кадзумаса.
Мать перевела взгляд на него.
– Вы кто?
Слова матери поразили Кадзумасу, он закусил губу. Болезнь матери постепенно прогрессировала. Ему это было известно. Но она впервые не узнала собственного сына.
– Ну ты даешь, мама! Это же Кадзумаса. Твой сын.
Маюми рассмеялась, будто ничего особенного не произошло, но смех получился каким-то неестественным, и даже в профиль было видно, как она ошарашена.
– А? Кадзумаса? Как ты вырос.
Пока Кадзумаса, не зная, что на это сказать, ошеломленно стоял на месте, Тамон подошел к матери. Сунул нос ей в лицо, понюхал.
– Ой! Что это? Собака? Кайт, что ли?
Мать протянула руку и погладила Тамона по груди.
– Кайт. Точно, Кайт. Где ты шлялся?
В голосе матери звучали интонации маленькой девочки.
– Кайт?
Кадзумаса взглянул на Маюми.
– Может, когда она была маленькая, у них была собака по кличке Кайт?
– Кайт, Кайт.
Поглаживая Тамона, мать, похоже, вернулась в детство не только голосом, но и сердцем.
– И сколько уже так плохо?
Кадзумаса внимательно посмотрел на мать.
– Недели две-три как началось. Она иногда и меня не узнает.
– Могла бы мне сказать…
– Не хотела тебя беспокоить… хотя все равно сказать бы пришлось.
Маюми опустила взгляд.
– Э-э!
Мать поднялась с постели.
– Надо Кайта прогулять.
– Да, пожалуй. Пойдемте все вместе, – быстро откликнулся Кадзумаса.
* * *Кадзумаса с замиранием сердца смотрел, как мать с радостным видом шла впереди, держа на поводке Тамона. У Маюми, судя по ее застывшему лицу, было такое же чувство.
Мать же находилась в хорошем расположении духа, и настроение детей ее совершенно не волновало. Она все время что-то говорила Тамону, останавливаясь, наклонялась к нему и гладила.
– Прям как ребенок, – говорила Маюми.
– Угу, – Кадзумаса кивнул.
Мать будто в самом деле вернулась в детство, и он все больше беспокоился, как бы она не выкинула какой-нибудь дикий номер. Ситуацию спасал Тамон. Несмотря на новое непривычное место, он ничего не боялся и гордо шествовал рядом с матерью.
Было в его виде нечто, внушавшее мысль: если что случится, он бросится защищать мать.
– Ну что ты плетешься, Кадзумаса? Быстрей давай, быстрей!
Обернувшись, мать поманила его рукой. Вспомнила о его существовании.
– Мам, ты слишком быстро идешь.
Кадзумаса прибавил шагу и поравнялся с матерью.
– До чего Кайт умен. Ты посмотри: не тянет совсем. Идет рядом.
У нее не только голос помолодел, она и говорить стала по-другому – по-детски.
– Ага. Умная собака.
Кадзумаса, благодарный Тамону, погладил его по голове.
– Он еще щенком был умницей.
Маюми оказалась права: мать перепутала Тамона с собакой, которая была у нее давным-давно. Болезнь не отступила, хотя голос и движения помолодели.
Впереди показалась река Натори. Вдоль берега тянулись поля.
Мать вдруг сделала шаг в сторону, явно собираясь переходить дорогу, хотя ни светофора, ни перехода в этом месте не было.
– Осторожно! – уже было крикнул Кадзумаса, но осекся.
Тамон остановился и, натянув поводок, заставил остановиться и мать.
– Что такое, Кайт?
Пока мать с недоуменным видом выговаривала Тамону, мимо, чуть не задев ее, промчался огромный трейлер.
– Мам! Это же опасно, так выскакивать на дорогу.
Маюми изменилась в лице.
– Ничего опасного. Кайт же со мной, – мать простодушно рассмеялась.
Кадзумаса и Маюми переглянулись. Подул сухой ветерок, напоминавший о приходе осени.
* * *– Спасибо тебе, Тамон, за сегодня.
Кадзумаса протянул руку к пассажирскому сиденью и погладил пса.
– Не останови ты ее, она бы на дорогу выскочила. Ты у нас вроде ангела-хранителя. Сестра так сказала.
Кадзумаса продолжал поглаживать Тамона, а тот смотрел ему прямо в глаза.
Они погуляли около часа и вернулись домой. Мать сказала, что устала, и легла. Похоже, она уже давно не выходила из дома, что уж говорить о прогулках. Сказав «до свидания» мирно спящей матери, Кадзумаса уехал.
Светофор загорелся зеленым. Кадзумаса положил обе руки на руль и нажал на газ.
До землетрясения он ездил на машине с механической коробкой передач и не думал переходить на автоматику. Однако во время подземных толчков на машину обрушилась бетонная стена, и она пошла в утиль. На новую денег не было, но работа требовала разъездов, и Нумагути выдал ему этот драндулет. Он часто ломался, бензин жрал как черт. В общем, обходился недешево.
– Эх, новую бы тачку! – пробормотал Кадзумаса.
Тамон посмотрел на него.
– Да и сестренке хорошо бы деньжат подбросить.
Тамон снова повернул к нему свою морду.
– Деньги ой как нужны.
Тамон зевнул.
Кадзумаса поставил машину на обочине возле своего дома. Стоянка там была запрещена, но ему ни разу не наклеивали стикер за нарушение правил.
С тех пор как случилось землетрясение, полицейские буквально выбивались из сил. Но когда-нибудь все вернется на круги своя. И надо будет обзавестись парковочным местом.
Деньги нужны, и от этого никуда не денешься.
Войдя в свою квартиру, Кадзумаса насыпал корма Тамону, сам поужинал «быстрой» лапшой.
– У тебя-то вон какая вкуснятина, – сказал он, глядя на уплетавшего за обе щеки пса.
Рассердившись сам на себя за то, что бормочет такую ерунду, раздраженно сунул в рот сигарету.
Подал голос смартфон. Маюми.
– Чего?
– Мама только что проснулась, спрашивает, куда делся Кайт.
– Я еще его приведу.
– Знаешь, после Тамона ей лучше, но мне как-то не по себе чуть-чуть. Она ведет себя как ребенок. И еще. Я ей сказала, что Кайта ты привел, а она опять не помнит.
– Кого? Меня?
Вместо ответа послышался вздох.
– Да-а, придется ее куда-то определять, – сказал Кадзумаса.
– А деньги? Где денег-то взять?
От отцовской страховки после того, как расплатились с кредитом за дом, осталось кот наплакал. На эти деньги плюс те гроши, что удается откладывать Кадзумасе, сестра ухаживает за матерью. Как-то перебивается. Спасибо маминым родственникам, присылающим из деревни рис и овощи.
– Извини, сестренка.
– Не извиняйся. Что поделаешь – семья.
Разговор закончился. Кадзумаса вдавил сигарету в пепельницу.
– Ну что, Тамон? Возьмемся?
Пес, покончив с едой, лежал рядом с Кадзумасой.
– Я про работу, о которой говорит Нумагути. Конечно, это жесть даже по сравнению с тем, чем приходится сейчас заниматься, но зато деньги. И потом, ты ж меня защитишь? Как маму сегодня.
Хотя глаза у Тамона были закрыты, при каждом слове хозяина он еле заметно шевелил ушами.
– Да и на корм тебе надо заработать. Все! Решено!
Тамон открыл глаза и посмотрел на Кадзумасу.
И тому показалось, что он прочитал в его взгляде: «Ты думаешь?»
4
Из дома вышли трое. Все невысокие, смуглые.
Один из них подошел к машине и постучал в окно водителя. Кадзумаса опустил стекло.
– Кимура-сан?
Он назвал вымышленное имя, которое взял себе Кадзумаса.
– Типа того.
– Мигель, – сказал человек.
По-японски он говорил свободно.
– А это Хосе и Рикки.
Кадзумаса кивнул. Эти имена тоже не настоящие.
– Садитесь.
Мигель кивнул своим подельникам. Тот, которого назвали Хосе, сел рядом с водителем, Мигель и Рикки устроились на заднем сиденье.
Мигель что-то пробормотал. Заметил в багажном отсеке Тамона, который сидел в приготовленной для него клетке.
– А собака зачем? – спросил Мигель.
– Это мой мамори-гами[7]. Понятно?
Мигель вопросительно наклонил голову набок.
– Guardian angel[8], – пояснил Кадзумаса по-английски.
– А-а… понял.
Мигель кивнул и быстро что-то сказал сидевшим сзади компаньонам.
– Не лает, не буянит.
– Ангел-хранитель и нам не помешает. Как это будет по-японски?
– Мамори-гами.
Мигель несколько раз повторил про себя это слово.
– Ну, поехали, – сказал он.
Кадзумаса отпустил стояночный тормоз.
Нумагути выделил для этого дела «Субару Легаси», тщательно ее подготовил. Полуавтомат, и ездить на ней можно было как на обычной «ручке».
– Ну что? Прямо в Кокубунтё[9]? – спросил Кадзумаса.
Мигель кивнул.
Было два тридцать ночи. Вокруг ни души.
Объезжая камеры N-системы[10], Кадзумаса повел машину в центр города. Начав работать на Нумагути, он наизусть выучил, в каких местах в их округе установлены камеры, вдолбил это себе в голову.
– Ты классный водила, – проговорил Мигель.
Центр, несмотря на совсем поздний час, все еще сиял неоновыми огнями. На улицах было полно людей. Кадзумаса остановил машину на углу делового квартала.
– Встречаемся здесь через полчаса.
Компания во главе с Мигелем вылезла из машины. Тамон так и сидел в своей клетке.
Когда его пассажиры исчезли из виду, Кадзумаса тронулся с места. Он весь покрылся потом – включенный кондиционер не приносил прохлады. В горле пересохло. Кадзумаса не заметил, как им овладела тревога.
