Картина кровью

И тот покорно кивнул, вынужденно соглашаясь с ней. И таким несчастным стал у него взгляд, что Оксана не удержалась, презрительно хмыкнула.

– А капитан Смирнов дом осматривал? – спросила она.

– А кто ж этих козлов пустит? – фыркнул Митя.

– А чего так грубо? – удивленно и с обидой посмотрела на него Оксана. – Я, кажется, женщина.

– Так из полиции же!

– И Смирнов из полиции… Я что, коза?

Увалень скривил губы, выразительно глядя на Оксану. Сама, дескать, напросилась.

– А ведь сегодня воскресенье, – вздохнула она. – Такое хорошее настроение было, думала надеть белое платье, хотела быть доброй, свободной… А меня козой назвали!

– Вам уже пора! – Мужчина кивком указал на выход.

– А извиниться?

– Я же сказал! – Митя стал закрывать дверь, но Оксана сунула между косяком и дверью ногу.

Он удивленно глянул на нее, распахнул дверь, собираясь толкнуть девушку. Вадим напрягся, собираясь ударить ногой.

– А ведь я сегодня не при исполнении. – Оксана чуть ли не умоляюще смотрела на хозяина дома.

Она ведь душу ему открыла, даже призналась непонятно в чем, а он продолжает вести себя с ней по-хамски.

Митя шагнул к ней, Оксана подалась назад, сжимаясь как пружина. И тут же распрямилась, ударила кулаком в живот. Она знала, как и куда бить, нехватку силы заменила точность и наработаннность удара. Митя ахнул, скривился от боли, подался назад, сгибаясь в поясе.

– Я же сказала, что мы с частными визитом. – Оксана хищно смотрела на женщину, у которой вдруг пропал дар речи.

А женщина пыталась что-то сказать, но не могла. Оксана из полиции, Митя ее оскорбил, и она имела полное право ударить. И его жене достанется, если она вдруг раскроет рот.

Оксана перевела взгляд на Митю.

– Еще? – напористо спросила она.

– Да нет у нас Варвары… Валя, проводи! Пусть посмотрит!

Вадим зашел только в прихожую и застыл, не сводя глаз с Мити. А Оксана, не разуваясь, двинулась вглубь трех- или даже четырехкомнатной квартиры. Мебель в прихожей не новая, но и не древняя, в хорошем состоянии. Чисто, уютно.

– Дети есть? – спросил Вадим.

– Есть… – Митя невольно прикрыл рукой низ живота. – Сын… У бабушки сейчас.

Квартира действительно большая, втроем здесь точно нетесно, для Варвары место бы нашлось. Но ее или не жалуют здесь, или, напротив, делают все, чтобы она не попала в лапы бандитов или полиции.

– По матери бабушка?

– По матери бабушка уже умерла. И бабушка, и дедушка…

– А по отцу?

– Мои-то живы…

– Адрес.

– Так они в Рязани… Если ты думаешь, что Варвара там…

– Может, и думаю.

– Это что ж она такое натворила?

Оксана осмотрела квартиру, вышла к Вадиму и с разочарованным видом качнула головой.

– А вы не в курсе? – Вадим глянул на Митю, на его жену.

– И где она работает, не в курсе?

– Не работает она, учится. В институте. В Москве. Квартиру там с подружками снимает.

– Квартира денег стоит.

– Так я же сказал, она работает.

– Где?

Как оказалось, Калинина работала в Москве, в студии танцев, причем преподавала стрип-данс. Вадим переписал все адреса, по которым Варвара могла скрываться, и оставил чету Кондаковых в покое.

– Стрип-данс – знаешь, что это такое? – спросила Оксана, когда они вышли из подъезда.

– Что-то типа стриптиза.

– Только без пилона. Но имитирующий раздевание.

– Незачет, – качнул головой Вадим.

– Что незачет? – покосилась на него Оксана.

– Урок без наглядного пособия – незачет.

– Ну если создашь романтическую обстановку…

– Мы создадим! – прозвучал вдруг за спиной голос.

Вадим резко остановился, развернулся. Перед ними стояли те самые типы, изображения которых он снял недавно с камеры. Крепкие на вид парни, тренированные, один в легкой кожаной куртке, другой в блейзере, у первого под футболкой выпирали грудные мышцы, у второго – кубики живота. Но пугала не мускулатура. Под курткой у парня с маленьким, подрубленным снизу носом находился пистолет. И руку он держал так, как будто собирался выхватить его из кобуры. А взгляд у него жесткий, ледяной, Вадиму вдруг стало холодно.

А перед глазами вдруг всплыл Нетленов – киллер, который у него на глазах открыл огонь по машине и расстрелял всех, кто в ней находился. Вадим подошел к нему, не успевая приготовить пистолет к бою, а киллер повернулся, навел на него автомат и нажал на спусковой крючок. Вадим тогда получил пулю в самую душу. В автомате закончились патроны, выстрел так и не прозвучал, но моральную травму Вадим получил. Это не мешало ему жить, но в таких вот, как сейчас, случаях могло вогнать в ступор.

– Как зовут? – спросил мужчина с жидкими волосами на массивной голове. И плешь четко просматривается, и крупная кривая вена на ней.

– Хорошо зовут. Кто звал плохо, тех уже нет.

Оксана не спешила представляться. Возможно, ее приняли за подружку Калининой. Если так, то почему бы не подыграть? Вадим понял ход ее мысли, но смотрел только на коротконогого, который, казалось, в любой момент мог схватиться за оружие. Просто не мог отвести взгляд от его правой руки.

– Я хорошо позову. В романтическую обстановку. Едем?

Оксана, может, и собиралась надеть белое платье, но не надела. Сейчас она была в джинсах с накладными карманами и курточке в стиле милитари. Но женственности в ней с избытком, она и в строительной робе с мастерком в руке смотрелась бы сексуально. Может, потому бандиты Мизгиря не чувствовали подвоха.

– Без Варвары не поеду, – качнула головой Оксана.

– И где Варвара?

Оксана кивком указала на Вадима.

– Это Варвара? – ухмыльнулся коротконосый.

Он расслабил правую руку, опустил ее, но напряжение Вадима не оставляло, ноги были как будто деревянные.

– Только извращенец так может подумать, – усмехнулась Оксана.

– Прикалываешься? – с угрозой спросил бандит.

– А если ты нормальный человек, зачем тебе Варвара?

Она вела себя как на допросе, когда есть и возможность, и желание подлавливать подозреваемого на крючок. Но плешивый вел себя с ней как хищник с жертвой. И не ощущал никакой зависимости от нее.

– Где Варвара? – спросил он, схватив Оксану за руку.

А коротконосый вдруг пришел в движение. Вадим дернулся, сунул руку под куртку, но бандит ударил его кулаком в солнечное сплетение. Как раз под правое предплечье. Он почувствовал, что глаза лезут из орбит от боли. Он не упал, но ноги и руки онемели.

– Лейтенант полиции Ворошилова! – представилась Оксана. – Вот удостоверение!

Она сунула руку под куртку, но достала не «корочки», а пистолет. И направила его на плешивого.

Вадим нашел в себе силы преодолеть боль и тоже полез за пистолетом. Но пока он его вынимал, пока готовил к бою, коротконосый мог убить его как минимум три раза. Но он и не думал хвататься за оружие. И бить Вадима не спешил.

– Извини, я не знал, что ты мент, – глядя на табельный пистолет, сказал он.

– Предупреждать надо! – кивнул плешивый.

– С нами поедете, – сказала Оксана.

– Да с тобой хоть на край света… Но если в отделение, то я не согласный. Под венец – да, в клетку – нет!

– Мы же извинились, – сказал коротконосый. – А так никакой вины за нами нет.

– А кто из вас капитан Смирнов?

– Так это удостоверение охранника! – Плешивый вынул «корочки», взятые в красную обложку с золотым тиснением.

Действительно, удостоверение охранника шестого разряда – на имя Смирнова Дмитрия Трофимовича. Также он показал и разрешение на право хранения и ношения служебного оружия. И ствол предъявил. Коротконосый предъявил те же атрибуты – на имя Кузнецова Игоря Сергеевича. И оружие у него имелось: служебно-боевой ИЖ-71. Убить из такого ствола – раз плюнуть.

Бандиты имели все документы на оружие, но вызывала сомнение законность их получения. Если разобраться, вряд ли Кузнецов и Смирнов имели право на шестой разряд. А проверку можно устроить, и основания для этого имелись. Как ни крути, нападение на сотрудника полиции имело место. И еще они занимались противозаконным розыском человека, возможно с целью похищения. Все это Вадим понимал, но не хотел возиться с бандитами. Хватать, доставлять, оформлять.

– Я так понимаю, Варвару вы не нашли, – сказал он, строго глядя на Кузнецова.

– Нет. – И тот смотрел на него, нагло, с вызовом и усмешкой.

– И Алису тоже.

– Найдем.

– Сейчас едете в клуб и сидите там ровно.

– Это как? – ухмыльнулся Кузнецов.

Он-то, конечно, знал, что значит сидеть на заднице ровно. Но одно дело – когда это требование звучит из уст уважаемого человека. А лейтенант Ворошилов таковым не является. Сопливый юнец, возомнивший себя крутым опером.

– Узнаешь. В «обезьяннике».

– Ну все, все, начальник! – Смирнов встал между Вадимом и своим дружком. – Едем и сидим.

– Обязательно. – Кузнецов ехидно улыбался.

Не собирался он слушать какого-то сопляка. И «обезьянника» не боялся, потому что не хватит у Вадима духу взять его за жабры. А если вдруг, то в его распоряжении лучшие адвокаты. Вадим очень пожалеет, если попытается его арестовать.

– Я вас предупредил!

Вадим строго посмотрел на Оксану и кивком указал ей на машину, которую они, так вышло, поставили в соседнем дворе.

Оксана послушалась мужа, но на пути к машине спросила:

– Так и уйдешь?

– Лучше так, чем потом от проверок отбиваться.

– А я не боюсь, – сказала она, колко глянув на Вадима.

Повернулась и направилась к бандитам, которые не торопились уходить.

– Она ко мне вернулась! – глумливо раскинул руки Смирнов.

– К тебе и вернулась! – Оксана смотрела на него, но ударила Кузнецова.

Ногой ударила, в промежность. И быстро ударила, и точно. Только пятка ее вдруг оказалась в ладони у бандита. Он поймал Оксану за ногу, заставил приподняться на носке. Вадим рванул к нему, но Кузнецов, отпустив ее, глумливо показал пальцем на него. И раскинул руки, поигрывая плечами.

– Все в порядке, лейтенант! – с ухмылкой сказал он.

Вадим остановился, не зная, что делать. Давно с ним не было такого. В самом начале службы пришлось хлебнуть от таких вот молодчиков, как этот, но тогда Вадим смог взять себя в руки. И с лихвой взял реванш. А потом уже не давал спуску ни себе, ни другим. А сейчас вдруг впал в ступор, не зная, что предпринять. Ударить Кузнецова он не мог: боялся попасть впросак. А пистолет выхватывать смешно. Если бы Кузнецов напал на Оксану, а так он всего лишь защищался.

– Что у вас здесь такое? – спросил вдруг Капитонов.

Вадим нахмурился, увидев своего начальника. Прозевал момент, когда он появился. Это во-первых. А во-вторых, если Капитонов все понял, он сейчас начнет наводить порядки. Как он это умеет. И снова Оксана будет тайно восторгаться, глядя на него. И снова влюбится, как ученица в своего преподавателя.

– Да вот… – Она кивком указала на Кузнецова.

Капитонов качнул головой. Не надо продолжать, и без того все ясно.

– Борзеешь? – спросил он, останавливаясь перед братком.

– А то что? – нахально усмехнулся Кузнецов.

Одной рукой Капитонов схватил его за нос, другой за щеку. Нос у Кузнецова маленький, но из пальцев не выскальзывал. И щеку Капитонов оттянул до отказа, заставив братка взвыть от боли и согнуться в поясе.

– Эй, начальник! – всколыхнулся Смирнов.

– И ты едешь с нами, – спокойно глянул на него Капитонов.

– Ты хотел романтическую обстановку? – спросила Оксана, снимая с пояса наручники.

Романтическую обстановку создал и Вадим. Надел на Кузнецова наручники, сопроводил к своей машине. Но гордости за себя он не чувствовал. Да и Оксана как-то кисло смотрела на него. Зато Капитонову рада была угодить.

Глава 4

Исчезли девочки как будто корова языком слизнула. Телефоны их не подавали признаков жизни, Ворошилов пытался, но не смог поймать сигнал от них. Дома не появлялись, к подругам не заходили. И бандиты Мизгиря ничего не могли сказать.

– Слышь, начальник, мы ж с тобой одним делом занимаемся, – сказал Кузнецов, с опаской посматривая на Макара. – А ты меня прессуешь.

– Ведешь себя плохо.

– Ну я же не знал, что это менты… В смысле полиция.

– Кто менты? Мизгирев? Шохратов? Кто из них?

– Эй, ты чего? – вскинулся Кузя.

– Ты их охранял. И ты их не уберег.

– Так я это, в сауне-то и не был…

– Я знаю, где ты был, – усмехнулся Капитонов. – И чем занимался. На порносайтах.

Ворошилов вскрыл историю просмотров на смартфоне Кузнецова.

– Э-э, ну ты чего? – нервно встрепенулся браток.

– Лучше бы ты за Калининой подсматривал. Да за Иршовой.

– Да ты за кого меня держишь?

– Или подглядывал?

– Ну ты в натуре!

– Может, подслушивал?

– Нет!

– Говорят, девчонок насиловали.

– Кто насиловал?

– Не видел?

– И не слышал!

– А что видел?

– Ничего!.. Даже девчонок этих не видел! Их через первый этаж провели.

– А Мизгирева с Шохратом видел?

– Ну так.

– Шохрат в законе.

– Ну да.

– Расписной. Лагерная роспись. Звезды на плечах.

– И на коленях.

– А говоришь, не подглядывал! – усмехнулся Макар.

– Ну ты чего, начальник! Я что, Шохрата в бане не видел?.. В прошлый раз он с пацанами подъезжал, нам там раков подогнали, пиво конкретное…

– И в этот раз его видел?

– Да… Звезд, правда, не видел, а печатку да.

– Печатку?

– Ну воровскую.

– Перстень?

– Перстень.

– Чернильный.

– Почему чернильный? Золотой. Массивная такая печатка. Мощная… Ну и чернильный перстень был, под печаткой.

– Мощная, говоришь?

– В ней граммов двадцать золота.

– А золото сейчас в цене.

– При чем здесь это?

– А при том, что не было печатки. Партак был, а золота не было.

– Как это не было?

– Может, ты снял?

– Слышь, начальник, ты берега не теряй!.. Я что, на самоубийцу похож?.. Шохрат, может, и не совсем вор…

– Что значит, не совсем вор?

– Ну так это, говорят, ему по ушам дали.

– Говорят?

– Там темная тема, если честно. На Шохрата реально давят…

– Кто?

– Не знаю. У них своя война, азеры, грузины, мы в эти дела не лезем.

– Тогда что Шохрат у вас делал?

– У нас с ним свои дела!.. Если Мизгирь… Тимофей Анатольевич скажет, узнаешь. А я говорить не стану.

– Отжимаете что-то?

– Да нет, у нас все чисто, шито-крыто… Дело со снабжением связано, ну в клуб…

– Наркота?

– Нет!.. Выпивка!

– Контрафакт?

– Начальник, ты у Тимофея Анатольевича спроси! – скривился Кузя.

– А если задвинется твой Тимофей Анатольевич?

– Да нет, с ним все в порядке, мы узнавали…

– Значит, развенчали Шохрата?

– Он говорил, что нет. Фейк впарили. В смысле фуфло.

– Ты ему веришь?

– В принципе верю, – пожал плечами Кузя.

– Почему в принципе?

– А мне по барабану, азеры там или лавруха… Да и Шохрат без пацанов подъехал. Может, отказались от него пацаны.

– Может, заставили отказаться?

– Кто?

– Ну кто мог подстроить убийство?

– Убийство? В смысле подсунуть клофелин?

– Ну да.

– А зачем?

– А зачем воры друг друга мочат?

– Так Шохрат сдал все, он уже не опасен. Хотя кто его знает.

– Что сдал?

– Ну раньше он со своими с рынков снимал, а потом на них там круто наехали… Убить его пытались…

– Кто пытался?

– Не знаю ничего! – мотнул головой Кузя.

– Не знаешь?

– Я тебе и так больше, чем нужно, сказал!.. Дальше сам! Если тебе интересно!..

В дверь постучали, Макар выглянул в холл и увидел Ворошилова и Оксану, которая стояла лицом к нему, положив руку на подоконник. Девушка загадочно улыбалась, глядя перед собой.

– Что у тебя? – закрывая за собой дверь, спросил Макар.

– Товарищ майор, я тут… Мы тут по такси пробили! – с опаской глянув на Оксану, поправился Вадим.

– Результат есть?

– Нашли водилу, который Иршову и Калинину подвозил.

– Куда?

– До поселка Малиновского… До автостанции.

– Зачем им автостанция ночью?

– А дальше они пешком, до улицы Линейной, дом, предположительно, шестнадцать или восемнадцать. Телефоны на эти адреса выводят, а дальше темный лес.

– В районе шестнадцатого или восемнадцатого дома.

– Кто-то в этом доме очень грамотный живет… – кивнул Вадим. – Технически подкованный.

– Вы уже собрались? – кивком указав на Оксану, спросил Макар.

– Поедем глянем, кто там в этой технической кузне обитает.

– Лошадок подковывает, – тихо, чтобы не услышала Оксана, сказал Макар.

А чем Иршова с Калининой не кобылицы? И скачут лихо – не угонишься, и танцуют в туфлях, напоминающих копыта.

– Лошадок в стойло, – улыбнулся Вадим.

– Не говорил бы ты «гоп»!

Макар отправил Ворошиловых в поселок Малиновский, вернулся в свой кабинет.

– Что, нашли девок? – спросил Кузя.

Капитонов исподлобья глянул на него. Надо было задержанного наручниками к столу приковать, чтобы не поднимался, не подходил к дверям, не подслушивал.

– Что, понравилось в камере? – в том же тоне, с насмешкой спросил Макар.

– А чего в камере? – насторожился Кузя.

– А отпускать тебя собирался, придется повременить.

– Чего это?

– А вдруг за клофелинщицами поедешь?

– Да нет!

Макар не стал вызывать конвой, сам отправил Кузю в камеру. Еще и личный досмотр организовал, чтобы никаких телефонов, никакой связи с волей. И дежурному велел не спускать с него глаз. Нехорошо будет, если Ворошиловы в поселке наткнутся на бандитов. На сегодня и одного раза хватит.

Он вернулся в кабинет, откинулся в кресле, глаза закрылись сами по себе. Весело сегодня ночь прошла, особенно удался финал, но спать хочется.

Макар уже почти заснул, когда открылась дверь и в кабинет вошла Славина. Подниматься он не стал, но центр тяжести перенес вперед, изображая хоть и жалкую, но попытку подняться, и замер в ожидании, когда начальник даст отбой. Но Марина рукой не махнула.

– Ну и чего сидим? – спросила она, нахмурив брови.

– Так сегодня воскресенье.

– А-а!.. Прогулки с девочками?

– Второй день свадьбы, похмельный синдром. Но от завтрака я бы сейчас не отказался.

– С девочкой? – язвительно спросила Марина.

– Я смотрю, тебе понравилась Инга. Хочешь, познакомлю?

– Издеваешься?

– Отдаю девочку. В хорошие руки, – усмехнулся Макар.

Не нужна ему Инга. Никто не нужен. Глядя на Марину, он ясно это понимал. Марина – его идеал, предел мечтаний. Ей уже скоро тридцать семь, а выглядит она превосходно и стареть не собирается. Красивая, элегантная, свежая, ароматная, форма сидит на ней как строгое платье на манекене. Посмотришь, бывает, на нее и не заметишь, как залюбуешься. А Инга всего лишь прошедший эпизод из жизни, чертовски приятный в воспоминаниях.

– Мне твои девочки… – Марина запнулась.

И ежу понятно, что ей и даром не нужны его девочки.

– А девочки сейчас будут. Должны быть. Иршова и Калинина.

– А я зачем к тебе пришла?.. А то лечишь меня непонятно кем…

– Лечат пивом, – мечтательно улыбнулся Макар.

– Значит, нашли этих, Иршову и Калинину? – спросила Марина.

– Ворошилов через таксиста вычислил.

– С Оксаной?

– С Оксаной, – кивнул Макар.

– Отличная пара.

– Не поспоришь.

– А помнишь, как мы… – Славина оборвала себя и вздохнула, махнув рукой.

Макар помнил, как они в паре шли по следу киллера, застрелившего гражданку Алексееву. Не так уж и давно все это происходило. А потом к Марине вернулся муж, и она забыла обо всем. Макар же пустился во все тяжкие. Даже пытался влюбиться, но не смог. Все мысли о Марине, вся душа рвется к ней.

– Чего это ты вспомнила? – Макар проницательно и с надеждой посмотрел на нее.

Он жестко поставил Марину перед фактом: или муж, или он. Она выбрала мужа, а Макар дал себе слово никогда не прощать ее. И никогда не возвращаться к ней, но без Марины такая тоска. И если вдруг она снова позовет, он сгоряча рубить не станет. Может, и простит.

– Да так. – Марина подошла к окну и встала боком к Макару.

– Сегодня ни свет ни заря проснулась. Чего это тебя на Снегирева понесло?..

– Позвонили, сказали… – пожала плечами Славина.

Она внимательно смотрела в окно, как будто увидела там что-то очень интересное. Но взгляд при этом невидящий.

– А у тебя бессонница.

– Может, и бессонница… И ты с какой-то шлюхой… Извини, не хотела обидеть эту твою Ингу.

– А кого хотела?

– И у Ильи новая шлюха… Вот эту шлюху я очень хочу обидеть! – повысила голос Марина.

Макар промолчал, не зная, что сказать. И радость казалась неуместной, и печаль. С чего он должен радоваться? С того, что Марина снова может остаться одна? После того, как она предала его?.. Он-то, в принципе, может ее простить, но тем не менее…

– Илья ушел, – выдохнула она.

– Ходок.

– И это все из-за тебя! – Марина резко повернулась к Макару, хотела метнуть взглядом молнию, но брызнул только дождь – на глазах заблестели слезы.

– Я внимательно тебя слушаю.

– Илья думал, что это я не могу… Ну, ребенка…

– Может, тебе нужно присесть?

Макар поднялся из-за стола, предложил Марине свое место, но она этого как будто не заметила.

– А он пошел проверился. Проблемы у него!

– Проблемы, проблемы… У всех проблемы.

– Да нет! У тебя-то таких проблем нет! У тебя-то все получилось.

– Что получилось?

– Илья понял, что ребенок не от него…

– Ребенок? – Макар приложил к вискам пальцы, пытаясь унять мысли, разгоряченные накалом страстей.

– Я в положении! – На него смотрела не подполковник полиции, не начальник уголовного розыска, а обыкновенная женщина, находящаяся на перепутье судьбы.

Муж ушел, бросив ее в положении, – как жить дальше? Хорошо, если Макар пойдет навстречу, а если нет?

– Я так понимаю, Илья не при делах? – Макар очертил пальцем две параллельные линии, как будто по строчкам в книге судьбы прошелся.

– Ты при делах!.. Ты даже не представляешь, как я хочу тебя обидеть!.. – Марина разочарованно смотрела на Капитонова.

Макар должен был плясать от предложенной радости, а он стоит как в штаны сходил.

– И какой месяц… ты хочешь меня обидеть?

– Четвертый.

– Поздравляю. – Макар чувствовал себя не в своей тарелке.

Ребенок, да еще от Марины, – это здорово. Но в голове каша. Молочная.

– Кого?

– Нас!..

– Может, ты думаешь, что я шучу?

– А я, по-твоему, могу думать?.. Мне нужно прийти в себя.

– Я тебе все сказала! – Марина вздохнула и направилась к выходу.

– Я зайду, – сказал Макар, усаживаясь в кресло.

Макару действительно требовалось время, чтобы прийти в чувство, но при этом он уже знал, что будет дальше происходить. Он, простив Марину, пулей соскочит с кресла, рванет к ней. Илья от нее ушел, она свободна. У него, конечно, есть гордость, но ребенок – его ребенок! – менял все. И к лучшему. Марина станет матерью, он – отцом, а Илья пусть тешится со своими шлюхами.

Из кресла он вскочил минут через пятнадцать. Пришел в себя, выстроил план на будущее и рванул к Марине. Но, как оказалось, она ушла домой, опечатав кабинет.

Макар позвонил Славиной, но она не взяла трубку. Капризничает. Но ведь он ей звонил, Марина, конечно же, это оценит и очень скоро смягчится. Или даже сама позвонит и пригласит на огонек. А может, и сама к нему приедет.

Макар задумался. Дома у него, признаться, беспорядок, надо бы прибраться. А сегодня воскресенье, служба особо не держит.

Он уже собирался отправиться домой, но позвонил Ворошилов.

– Товарищ майор, «все»! – изнывая от скрываемого восторга, сообщил он.

– Что значит все? Все только начинается!

– Да это понятно! Иршову взяли и Калинину, уже в машине, уже везем.

– Это хорошо.

– Правда, они все отрицают.

– А телефоны зачем отключили?

– Ну так братва…

– Братву будем выпускать… – заявил Макар.

В его распоряжении имелись всего две камеры, в одной сейчас находился Кузнецов, а в другой – Смирнов. Последнего можно выпускать, а Кузнецова надо бы еще подержать. Может, он и не знал, что Ворошилов – сотрудник полиции, но права распускать руки ему никто не давал. Вадим заявлять на него не собирался, но пару дней отморозка можно подержать. А Иршову и Калинину можно в одной камере закрыть, следствию это не помешает. У девушек имелось достаточно времени, чтобы обсудить линию защиты, продумать и обсудить нюансы, синхронизировать показания.

Так Макар и поступил. Смирнова отпустил, а Кузнецова оставил до послезавтра. Одну камеру освободили, можно сказать, подготовили к приему женщин. Камера небольшая, с решетчатой дверью, типичный «обезьянник», но Иршова с Калининой, скорее всего, к таким привычные. Там, где стриптиз, там и проституция со всем оттуда вытекающим. О том, что девушкам будет не очень удобно, Макар подумал вскользь и с профессиональным цинизмом.