Ульяна: от судьбы уйдешь. Часть 2. Второй шанс

– Иди, мой хороший, поиграй, – улыбнулась Анжела, довольная тем, что и совдеповская стряпня осталась практически нетронутая.

С супругом ее отношения складывались не лучшим образом. Жизнь с ним оказалась куда прозаичнее, чем она предполагала. Сначала его любовь к ней казалась такой неземной, вызывала восхищение и сожаление по поводу того, что сама она не способна на такие трепетные чувства. По сравнению с ним она слишком земная. Но испытание бедностью, которое сопровождало начало замужества, она не смогла выдержать с честью. С выражением о том, что с милым рай и в шалаше, она категорически не соглашалась, тем более что Василий так и не стал для нее по-настоящему родным и близким человеком. Временами он вызывал в ней даже раздражение своей излишней правильностью. Он казался ей слишком наивным, далеким от реальности, его было жалко, как ребенка, который мало смыслит в происходящем вокруг.

Кроме того, Анжела считала мужа слабаком и неудачником, неспособным содержать свою семью. Пока она не вышла на работу, жить приходилось туго-натуго затянув пояс. Он долго не мог найти постоянное место. Поначалу Панов перерезал им кислород, но потом оставил в покое. Сейчас Власов трудится сборщиком металлоконструкций, и это лучшее из всего, что было. Он пашет разнорабочим в цеху по распилу и сборке рольставней и зарабатывает меньше нее.

Как мужчина он ее и вовсе не привлекает. Поначалу после грубого Игоря и всех его мерзостей, Вася выглядел в ее глазах трогательным, милым и заботливым. Он никогда ее не оскорблял, смотрел с восхищением, делал все, что в его силах, чтобы выполнить любое ее желание. Но вскоре это уже воспринималось не как проявление любви, а как признак слабости. Она начала уклоняться от близости с ним, находила для этого всевозможные предлоги.

Сына Анжела очень любила, но к материнству оказалась не готова. Особенно маленьким он требовал много внимания, а новоиспеченная мать не выдерживала подобной нагрузки, и свое раздражение часто срывала на муже.

– Как меня достала эта нищета! – качала она на руках младенца и возмущалась. – Подгузников несчастных и тех не хватает. Я устала от этих грязных пеленок, только и делаю, что стираю да полы намываю.

– Милая, мама ведь тебе помогает, она взяла на себя уборку и готовку.

– Ты всегда на ее стороне, она настраивает тебя против меня.

– Это не так. Я люблю тебя!

– Надоела мне эта болтовня! На деле нужно доказывать свои чувства. Посмотри, в какой конуре мы живем! – она обвела рукой обстановку в их спальне, где и происходил диалог. – Я не хочу прожить здесь до старости. Но, судя по всему, меня вынесут отсюда лишь вперед ногами, потому что мой ненаглядный муженек не в состоянии обеспечить семью нормальными условиями.

Ссоры между супругами происходили все чаще. Обычно они носили односторонний характер. Анжела высказывала свои претензии, а Василий все молча выслушивал, иногда вставлял реплики, которые только вызывали новую волну негодования. А год назад она вновь сошлась с Пановым. Он пришел в кафе, где она работала. Воспоминания о его подлости в памяти хранились, но утратили прежнюю остроту, зато картинки прежних встреч, наполненных страстью, всплыли в голове, и она, едва увидев его, почувствовала волну возбуждения.

– Обслужила за столиком, будь хорошей девочкой, ублажи и в кроватке, – его манера общения за годы, что они не виделись, ничуть не изменилась. – Приходи ко мне после смены.

Пузатые беременные и зачуханные молодые мамаши его совершенно не привлекали, поэтому он не искал встреч с бывшей любовницей, тем более что нехватки в женском поле по-прежнему не испытывал, потом вспомнил и решил прощупать почву. Как только она к нему подошла, и он увидел блеск в голубых глазах, то сразу все понял.

– Разбежался! – она пыталась держать марку. – Я – замужняя женщина и не бегаю по мужикам.

Она прекрасно осознавала, что лжет, ей до безумия хотелось испытать полузабытое удовольствие, пусть вперемежку с грубостью. Васька, может, и любит ее, но он никогда так не прожигал ее глазами, будто уже овладел. А Игорь одним своим внешним видом сделал то, что Власову не удалось за годы совместной жизни.

– Тоже мне, Татьяна Ларина нашлась! – усмехнулся Панов. – Жду!

Он бросил на стол купюры, номинал которых превышала цену заказа вдвое. Конечно же, она после кафе сразу направилась к нему. Что сказать мужу, не думала, отмахнулась от размышлений на эту тему. В мыслях только успело промелькнуть, что сочинит какую-нибудь версию потом. На разговоры время не тратили, не столько потому, что ей нужно скорей вернуться домой, сколько из-за невозможности дольше сдерживать свое желание. Он был практически уверен в том, что она придет, потому не спешил уходить из своей холостяцкой квартиры.

С тех пор они виделись часто, обычно Анжела после смены в кафе ехала сначала к Игорю, затем уж в семейный очаг. Василий либо настолько глуп, что верил в ее рассказы, будто заведение перешло на график работы до последнего клиента, либо делал вид. В тонкости его реакции она не вникала. Но после того, как первый пыл свиданий с любовником прошел, она все чаще вспоминала о том, почему они расстались.

– Как же я презираю себя за то, что снова связалась с тобой! – Власова не смогла сдержаться от восклицания, пока одевалась после очередной встречи. – Сама себе противна!

– Давай только без самоедства обойдемся, – Панов сразу пресек ее попытку завести неугодный разговор. – Мне тоже приходится подстраиваться под твой жесткий график. Я привык заниматься сексом с женщиной, когда ее захочу, а тебя надо ждать, когда соизволишь явиться.

– Об этом я и говорю. Ты – мерзавец, меня ни в грош не ставишь.

– Можно подумать, что ты – святоша. Мы из одного теста, детка, потому и чпокаемся в кайф.

– Я больше не приду, – она полностью оделась и намеревалась уйти.

– Да куда ты денешься? Не меньше моего хочешь, – он подошел, резко привлек ее к себе и поцеловал, запустив руку под юбку.

Организм Анжелы помимо ее воли откликнулся, и она, к удовольствию Игоря, подалась к нему и ответила со всей присущей ей страстью. Власова поняла, что погрязла в нем по уши и не в силах противостоять собственным желаниям, по крайней мере, пока. Может быть, со временем она сможет порвать с ним раз и навсегда, но сейчас не в состоянии это сделать.

Глава 5

Рита все утро смотрела телевизор. Особенно ей нравились музыкальные передачи, отбирающие молодых, никому не известных исполнителей, из которых обещали сделать в дальнейшем настоящих звезд, популярных и востребованных. Они уже сейчас выглядели классно, такие стильные, с красивыми прическами и в модной одежде. А девушки щеголяли в отпадных туфлях на высоком каблуке. Это в глазах девочки являлось явным признаком успеха и привлекательности.

Она открыла свой шкаф, где хранилась вся ее одежда и поморщилась:

– Отстой!

Нижнее отделение было сплошь уставлено детскими туфельками, босоножками и кроссовками – все на плоской подошве. Пока мама что-то готовила на кухне, дочь пробралась в спальню родителей и добралась до обуви Ульяны.

– Как можно носить такое убожество! – возмутилась она вслух и пнула крайнюю пару туфель на устойчивом каблуке однотонного серого цвета. – Мои и то в сто раз лучше. Была бы я взрослой, давно бы уже купила себе все самое крутое. Бабки есть, а она носит дерьмо всякое. Придется самой выкручиваться.

Закрыв створки, Рита вернулась в свою комнату. Оглядевшись вокруг, взяла два небольших деревянных кубика от пазла, в которые уже давным-давно не играла, и вытащила из ящика с носками гольфы салатового цвета. Они как раз были в тон к сарафану с большой ярко-желтой звездой на груди, который она сегодня надела.

Поднимаясь по лестнице наверх, Ульяна увидела дочь, сбегающую вниз.

– Ты куда? – спросила она.

– Куда надо, – быстро ответила девочка, явно не намереваясь задерживаться для скучной беседы.

– Ты еще не завтракала, – остановила ее за руку Панова. – Я как раз шла, чтобы тебя позвать.

– Потом. Не хочу. И вообще, мне надо следить за фигурой.

– Ты еще ребенок, тебе это ни к чему.

– Ага, запущу себя и распухну.

Рита хотела было добавить «как ты», ей почему-то казалось, что в матери скопились все самые отрицательные качества, но потом посмотрела на ее худобу и замолчала. «Хоть какой-то плюс, – подумала она про себя. – Если бы знала о существовании косметики, могла бы привести себя в порядок. Выглядит, как мышь серая». Она все чаще говорила и мыслила шаблонами, услышанными по телевизору.

– Что это у тебя? – Ульяна обратила внимание на кубики и гольфы. – Ты во двор собралась?

– Отстань! – Рита вырвалась и скрылась за дверью.

Она рассудила, что на улице просторнее, и по асфальтированным дорожкам дефилировать удобнее и эффектнее. Девочка уселась на ступеньке крыльца, засунула кубики в гольфы, надела их и стала расхаживать туда-сюда, представляя себя то моделью на подиуме, то популярной певицей. Ткань желаемого стука дерева о твердую поверхность не давала, но, тем не менее, издаваемый звук импровизированных каблуков приносил удовлетворение юной моднице.

Ульяна между тем развернулась, подниматься наверх необходимость отпала, и она снова отправилась на кухню, чтобы приготовить себе чашку кофе. Она сама с утра еще не успела перекусить. Жизнь в постоянном стрессе и тревоге зачастую лишали ее аппетита.

Игорь вышел из своего кабинета, переоборудованного из комнаты на втором этаже вскоре после гибели родителей. Ведение бизнеса потребовало отдельного помещения, где можно было бы хранить всю рабочую документацию. Вход домашним туда строго запрещен. Он тоже решил выпить кофе. Нужно было ехать в ресторан. Вечером обещала прийти Анжела. Последнее время она повадилась выносить ему мозг разговорами о муках совести. Что ни говори, а замужество очень сильно сказывается на женской привлекательности, вернее, на их умственных способностях. Прежде она так не заморачивалась. Настроение было не самое хорошее, и ему захотелось хоть немного его улучшить.

– Доброе утро, дорогая! – обратился он к жене, сидящей за столом.

Ульяна подняла на него газа, полные удивления, которое быстро сменилось страхом. Такой обходительный тон она слышала крайне редко, и это означало лишь одно: он задумал очередную мерзость.

– Доброе утро, – пролепетала она.

– У тебя усталый вид. Тебе явно пора отдохнуть от семейной рутины.

Она побледнела и отрицательно покачала головой, дурное предчувствие заставило сердце учащенно биться. Что он придумал на этот раз?

– Самая заботливая жена и мать, ты подарила мне годы жизни в любви и согласии, а я, как неблагодарная скотина эксплуатирую тебя, ведь даже работников отправляют в отпуск, ты же пашешь без выходных, – продолжал он рассуждать между прочим. – Я намерен исправить свою ошибку.

Панов сделал «мхатовскую паузу». Чем дольше он говорил, тем сильнее округлялись ее глаза. Сколько бы он над ней ни насмехался, она так и не смогла приспособиться к эффекту неожиданности и каждый раз реагировала так, будто прежде жила безмятежно и счастливо, и вот нежданно-негаданно случилось какое-то несчастье. Многообразный арсенал издевательств тоже сыграл свою роль в этом деле. Ее испуганное выражение лица доставило ему удовольствие. Стало даже немного жаль, что скоро все закончится.

– Тебя ждет восхитительное путешествие. Там ты сможешь набраться сил и как следует расслабиться. Райское местечко. Правда, билет в один конец. Но я уверен, ты и сама возвращаться не захочешь с этой земли обетованной. Всем, кто туда отправлялся, нравилось настолько, что оттуда пока никто не возвращался.

– Я тебя не понимаю, – прошептала она, чувствуя, что подступают слезы.

– Да куда тебе, безмозглой курице, допетрить, – Игорь щелкнул зажигалкой, прикурил и ушел.

Ее тупость действовала на него как раздражитель. В данный момент, после ее слов, он потерял интерес к ситуации и оставил ее в состоянии неопределенности, прекрасно осознавая, что теперь она не сможет думать ни о чем другом, только о его словах и станет рисовать себе самые ужасные картинки.

На крыльце он столкнулся с Ритой, которая к этому времени успела снять гольфы и обула босоножки. Она как раз доставала кубики на ходу, выворачивая свои получулочки. Отец глянул на дочь с любопытством. Ее занятие показалось ему необычным, но он торопился в ресторан и не стал задерживать на ней свое внимание.

– Пап, поиграй со мной, – попросила девочка.

– Не сейчас, – он нажал на пульт дистанционного управления, и ворота гаража открылись.

– Ну, пап, давай мяч погоняем.

– Ритка, отстань, мне ехать надо, – он зашел внутрь, сел в автомобиль и начал выезжать.

– Не пущу, – девочка выпрыгнула прямо перед машиной.

– Отойди, если не хочешь попасть под колеса, – Панов опустил боковое стекло и прокричал все это, начиная выходить из себя.

– Я хочу, чтобы ты со мной поиграл, – она продолжала канючить.

– Сказано, отстань!

– Вот тебе за это! – от обиды дочка бросила в отца деревянным кубиком, который отскочил от головы и упал куда-то вниз.

– Совсем спятила! – возмутился Игорь, потер лоб, по которому пришелся удар, вылез и схватил ее за руку. – А ну, марш отсюда! После поиграем.

Он толкнул ее в сторону дома, потом сел обратно в автомобиль и уехал.

Глава 6

Ездить медленно Игорь не привык, особенно в пригороде. Он даже окончил курсы экстремального вождения и научился прекрасно владеть обстановкой на дороге. Быстрота его реакции неоднократно выручала в самых опасных ситуациях. Особенно ему нравилось пробовать разные траектории прохождения поворотов, это повышало уровень адреналина.

Пока не пошел строй светофоров, замедляющих движение, Панов гнал на привычной скорости. Стрелка спидометра на его недавно приобретенном БМВ достигла ста двадцати километров в час. Он с легкостью обставлял более медленные машины. Впереди показалась еще одна, настигнуть которую не составило труда. Это заняло всего несколько минут. Тащиться за ней следом, естественно, желания не было. Уверенный в своих блестящих способностях он сразу же пошел на обгон, несмотря на запрещающий знак, так как дорога началась извилистая, и по обеим сторонам обочина резко сменялась глубоким оврагом.

Едва выехав со своей полосы, Игорь увидел грузовик, который мчался по встречке. Поняв, что завершить маневр не удастся, он надавил на педаль тормоза, чтобы вернуться в ряд, но она не сработала. Его впервые в жизни охватил ужас. Времени на раздумья и разбирательство с причиной не оставалось. Он судорожно работал левой ногой, но все тщетно. Панов успел осознать неизбежность столкновения. В голове пронеслось молнией: «Не может быть!» Шансы на то, чтобы выжить при лобовом ДТП, в данном случае практически сведены к нулю.

Ульяна все еще находилась под впечатлением от разговора с мужем в то время, как зазвонил домашний телефон. Она долго не могла понять, о чем ей пытаются сообщить. Когда, наконец, до нее дошло, она впала в шок. Ей что-то объясняли о том, как все произошло и где находится тело, но до нее смысл услышанного не долетал. В обрывках фраз она успела уловить что-то насчет деревянного кубика, застрявшего под педалью тормоза. Эти слова ввергли ее в еще большее оцепенение. Не дождавшись вменяемой реакции, на том конце провода повесили трубку.

С одной стороны, смерть Игоря означала полное освобождение от тирании. Отныне не нужно вздрагивать при каждом хлопке входной двери, можно просыпаться по утрам и не думать с ужасом о том, вспомнит ли он о ее существовании сегодня или нет, она вправе сколько угодно общаться с Женей, а не выкраивать для этого время. С другой, у нее вдруг возникло ощущение, будто ее только что столкнули в бездну, она летит в черную пустоту, полнейшую неизвестность, и что бы ее там ни ждало внизу, она все равно неминуемо разобьется.

Ульяна не знает, сколько просидела в забытьи. Ее вывел из состояния прострации очередной телефонный звонок.

– Здравствуйте! Ульяна Ивановна? – Панова услышала идеально-спокойный мужской голос.

– Да, – она насторожилась.

– Это Гордей Сумбурский, управляющий рестораном «Жуков». Мне только что звонили из милиции и сказали о случившемся. Примите мои соболезнования! Для всех нас это невосполнимая утрата, – молчание собеседницы он воспринял как возможность выразить все, что намечено. – Они передали, что общались с вами, но потом вроде связь оборвалась. Я хотел сказать, чтобы вы ни о чем не волновались. У вас такое горе. Мы это понимаем и обо всем позаботимся, организуем похороны и поминки. Сделаем все, что необходимо в таких случаях. Я буду держать вас в курсе. О расходах не беспокойтесь. Вы меня слышите? – длительная тишина заставила его усомниться в качестве связи.

– Да.

– Я все устрою и позвоню вам.

– Хорошо.

Этот разговор вернул Ульяну в реальность. В самом деле, нужно ведь заняться похоронами Игоря. С чего начать? Мама умерла семь лет назад, папа – шесть. Она тогда была в таком потрясении, что совершенно ничего не помнит о формальной стороне вопроса. Управляющий сказал, что обо всем договорится. Наверное, надо лучше дождаться его звонка.

Весь день она ходила сама не своя. Несмотря на то, что, кроме мучений, ничего от Панова не видела, его смерть ее вовсе не обрадовала. Она думала не о том, что обрела, наконец, независимость, а о том, как это, должно быть, страшно, разбиться на автомобиле. Представляла себе транспортное средство, несущееся на всей скорости. Ей не понаслышке известна его манера вождения. С этого все началось: он заманил ее в свою машину и помчался. Это были самые долгие и адские годы в ее жизни, но такое ощущение, что с того дня она все летит и летит в пропасть.

К вечеру до нее стало доходить, что можно больше не бояться его возвращения и не гадать, последует ли за этим очередное издевательство. Он не придет никогда. Хотелось то плакать, то смеяться. Она пыталась отвлечься от противоречивых мыслей, крутящихся в голове. Надо особое внимание уделить дочери, но Рита надолго заперлась в своей комнате и не желала открывать. К сообщению трагической новости девочку следовало подготовить, но Ульяна понятия не имела, как это сделать и решила пока ничего ей не говорить. К отцу она привязана гораздо сильнее, и реакция может быть совершенно непредсказуемая.

– Где папа? – с явными нотками обвинения спросила вечером Рита.

– Сегодня он не приедет, – мать сначала растерялась, потом ответила уклончиво.

– Почему? – дочь стала нервно подпрыгивать и истерично дергать руками и ногами, она словно чувствовала, что произошло несчастье, и требовала отца. – Он должен был вернуться.

– Ты ведь знаешь, что папа нередко остается на ночь в городе.

– Он обещал поиграть со мной.

– Видимо, у него возникли непредвиденные и срочные дела.

– Вечно его не дождаться!

От обиды Рита скрестила руки на груди и ушла в свою комнату. В такой позе и уселась на свой диван. Ульяна отправилась вслед за ней и попыталась успокоить.

– Не расстраивайся, дочка. Хочешь, я тебе что-нибудь почитаю?

– Надо будет, сама справлюсь, умею уже! – огрызнулась девочка. – Заняться нечем? Оставь меня в покое!

Мать в очередной раз ощутила бессилие что-либо поделать с упрямством чада и покинула комнату. Она решила позвонить подруге. Женя, услышав новость, была не менее шокирована.

– Как ты? – поинтересовалась она.

– Сама пока не пойму, еще не пришла в себя, – честно призналась Ульяна.

– Если что-то нужно, любая помощь, скажи.

– Спасибо, но мне звонил управляющий из ресторана, он обещал обо всем позаботиться.

– Это хорошо. А Рита знает?

– Пока нет, поэтому я тебя и набрала, хотела посоветоваться, как ей сообщить.

– Вопрос серьезный. Надо бы ее сначала морально подготовить. Слушай, может ей пока ничего не говорить. Пусть пройдут похороны, все немного уляжется, а потом в спокойной обстановке расскажешь. Как думаешь?

– Наверное, так будет лучше. Только она ведь будет спрашивать, где папа.

– Скажи, что в командировке.

– Но у него их никогда не было.

– Ну, ответь, что просто пришлось уехать. Дня три продержишься, потом откроешь правду. Постарайся говорить спокойно, поймай момент, чтобы и у нее было ровное настроение.

– Попытаюсь.

– А в день похорон мы Риту к себе заберем.

– Хорошо. Спасибо тебе за совет и помощь!

– Не за что! Зачем еще нужны подруги?!

Ульяна еще немного посидела в полной тишине, потом заглянула в комнату дочери. Судя по всему, Рита заснула вскоре после ее ухода. Телевизор был выключен. Видеоигры она не запускала. Девочка лежала на своем диванчике. Руки, лежащие на животе, напоминали о прежней позе обиды. Хмурое выражение лица расплылось в забытьи. По чуть приоткрытому ротику стало ясно, что лежит она в таком положении уже давно. Только в глубокой фазе упрямые губки, наконец, расслаблялись. Мама подошла, осторожно погладила ее по голове, укрыла легким одеялом, потушила свет и направилась в спальню, теперь уже только свою.

Глава 7

Смерть Игоря Панова признали несчастным случаем. Версию с местью конкурентов быстро отмели, посчитав, что подобные люди предпочитают иные методы расправы, нежели действие при помощи игрушечного кубика. Хотя мало ли до чего можно додуматься для отвода глаз. Поначалу косо поглядывали в сторону жены. Женщина вполне способна прибегнуть к подобному приему. Но прямых доказательств против забитой Ульяны не нашли, даже если допустить, что ее манера поведения – лишь маска. Панова догадывалась, как кубик мог оказаться под педалью тормоза, но очень испугалась за дочь. Она не хотела, чтобы ее сколько-нибудь коснулось это дело, поэтому промолчала. Для возбуждения уголовного дела не было ни весомых оснований, ни желания.

Гордей Сумбурский звонил несколько раз, как и обещал, держал в курсе, все подробно рассказывал, где-то, как ребенку. Ей это не казалось лишним, наоборот, детали успокаивали, оставляли меньше белых пятен и ощущения неопределенности, которое всегда вызывало ощущение тревоги, даже теперь, когда бояться, казалось бы, уже нечего.

Когда он заговорил о теле Игоря и необходимости забрать его из морга, она особенно напряглась. Гордей это почувствовал, несмотря на расстояние.

– С вами все в порядке? – спросил он, подумав, что ей стало плохо от тяжелого разговора.

– Дело в том, что я пока дочке не говорила о случившемся, хотела сначала ее подготовить.

– Конечно, я понимаю. Не беспокойтесь, прощание будет проходить в ресторане. Разумеется, на эти дни он закрыт, – у него готов ответ на любой вопрос, впрочем, у нее их было немного. – Ехать за город не у всех есть возможность, нельзя лишать людей возможности проводить Игоря Георгиевича в последний путь. И для вас удобнее, без лишних хлопот. Такое горе – потерять мужа и отца.

– Да, – отвечала она в основном односложно.

В день похорон рано утром Женя приехала за Ритой. Гриша остался дома с детьми. Нужно скорее вернуться, чтобы он мог отправиться на работу. Они купили Chevrolet Aveo изначально для главы семьи, но после того, как мобильная супруга выучилась в автошколе и получила права, она стала периодически пользоваться транспортным средством. За рулем чувствовала себя уверенно. Даже муж, который был скептически настроен к этой идее, в конечном итоге признал, что для женщины она водит достаточно неплохо. На что половина загадочно улыбалась, принимая похвалу с долей иронии.

Ульяна не предупредила дочь о том, что этот день ей придется провести в гостях у Крыловых, так как с большой долей вероятности можно предположить, что реакция последует бурная и негативная. Она понадеялась, что вдвоем с подругой им легче будет ее убедить в необходимости подобного решения. Однако у этого поступка открылся существенный минус. Истерика произошла не вечером, когда до рассвета оставалось время и возможность успокоить бунтарку, а тогда, когда пора садиться в автомобиль и ехать.

– Рита, пора вставать, – женщины зашли в комнату девочки, и мама начала ее будить.

– Не хочу. Отвали! – она пробурчала, не открывая глаз и не меняя позы.

– Некогда препираться, нам пора, – вмешалась Отвага.

– Куда? – услышав голос маминой подруги, дочка приподнялась. – А что здесь делает тетя Женя?

– За тобой примчалась. Сегодня у нас побудешь.

– С какой это радости?

– Так надо. Собирайся.

– И не подумаю. Никуда я не поеду!

– Хорош ерепениться, Ритка. Умывайся, собирай свой рюкзак или что там у тебя и прыгай в машину.

– Я уже все сложила, – произнесла Ульяна, которая в основном исполняла роль наблюдателя.

– Могла бы и предупредить! – упрекнула ее девочка. – А то налетели.

– Я думала, ты не согласишься.

– Типа, сейчас я вдруг резко захотела! – съязвила дочь. – С какой радости я должна куда-то переться? Мне и здесь неплохо.

– Маме нужно срочно в город по делам на весь день, – объяснила в общих чертах Женя.