Тайна одинокой кометы

Александр Шелухин

Тайна одинокой кометы

1.

– Его все-таки убили… – едва очнувшись ото сна, замогильным голосом пробормотал с Лечебного Ложа молодой бледнолицый разумный. После чего снова впал в тяжелое забытье.

Присутствующие в Капсуле-лазарете Грезящей Манты "Железная Бабочка" Капитан Глоко и Погонщик Чирграг удовлетворенно закивали. Но обрадовались они, конечно же, не тому, что кого-то там "убили". А тому, что их общий друг и пассажир с крайнего рейса – худощавый светловолосый хумманус Расы Сциисто по имени Тшу-рик – наконец-то (хоть и ненадолго) пришел в сознание.

Капитан Глоко – зеленокожий коротышка с большими фиолетовыми глазами – осторожно выдернул из вены на руке пациента Колючку Животворящей Лианы. И, обращаясь к закованному в бронзовый хитин гигантскому разумному Муравью, с довольным видом произнес:

– Как видите, господин Чирграг, я не голословно утверждал, что капельница с соком Животворящей Лианы чудеса творит. Это замечательное растение для алкоголиков просто Манна Небесная. Двух часов не прошло, а пациент уже голос подал…

– Сэр Глоко! Осмелюсь с вами не согласиться насчет того, что молодой Сциисто стал жертвой неумеренности в употреблении горячительных напитков, – ответил на это Погонщик Манты, не отрываясь от дела. (Пиная ногами-лапами по специальным Гнездам Благого Сна, он будил спящих в них Ютил-медиков: Доктора Сову, Фельдшерицу Жабу и Знахаря Богомола.)

Закончив с побудкой живых инструментов, гигантский Муравей опорожнил Тлю-сосуд с хмельным молочком и подробно изложил свою точку зрения на происходящее:

– Целебен сок Животворящей Лианы или нет – тема для отдельного разговора. Однако достойно деливший с нами тяготы и лишения в рейсе на Гург – 3 почтенный Тшу-рик так и не пришел в себя окончательно. И я сомневаюсь, что всего лишь трехдневный кутеж в "Лунной Рыбе" – приличном заведении с высококачественным алкоголем и лучшими яствами – мог довести нашего общего друга довести до Белой Горячести. Собирая фольклор по барам Галактики, он к питию не хуже нас привычен стал…

– Пожалуй, так и есть: не в пьянстве тут дело, – признал, скрепя сердце, правоту компаньона-формикоида зеленокожий уроженец планеты Хлофилл. После чего, исторгнув из носового раструба Недоумевающую Руладу-Вздох, в свою очередь сказал:

– Но как тогда объяснить донельзя странное поведение Тшу-рика? Заявлется на такси впритирку перед стартом "Железной Бабочки". И просит взять его с собой. Хотя до этого собирался остаться на Гурге-3 и, наверстывая упущенное время, усердно собирать фольклор для Академии Вселенской Мудрости…

Капитан Глоко замолчал, и несколько раз туда-сюда прошелся по медицинской Капсуле, при этом то и дело поглядывая на облаченного в полосатую Больничную Хламиду спящего юношу.

Судя по рефлекторным сокращениям мышц чутко улавливающего настроение хозяина экзокостюма-Лягушки, было заметно, что Глоко малость нервничал. По какой причине несколько раз машинально проверял рукой наличие притороченной на боку кобуры с бластером.

Немного сняв нервное напряжение хаотичным метанием по лазарету, хлофиллианин продолжил размышления вслух:

– И заметьте, господин Чирграг, этот бледнолицый транжира прибыл прямо на Стартовое Гнездо на повозке, запряженной мощным Трицератопсом. Заплатил целый серебряный каури, но еле как нашел пару медяков, чтобы дать на Чай вознице! К чему, скажите, такой шик? Мог бы заранее приехать на дешевом дилижансе, коли надумал с нами дальше лететь… Что еще? От молодого Сциисто на три стандарт-метра несло элитным алкоголем. Но мой чуткий нос точно определил, что это "выхлоп" после вчерашних возлияний, а отнюдь не "свежак". По какой причине Тшу-рик столь резко вышел из загула? Это же вредно для здоровья… Еще меня смутил тот факт, что почтенный Тшу-рик, когда выбрался чуть тепленький из повозки-такси, выглядел как хумманус вполне довольный жизнью. Но его глаза – зеркало души любого разумного – не утаили от меня истинное положение дел. Читалась, знаете ли, в бесцветных буркалах нашего друга некая… озабоченность, что ли…

Погонщик Чирграг на этот раз (что бывало нечасто) согласился с Капитаном Глоко:

– Это вы верно подметили, сэр… От себя добавлю, что у нашего друга в момент прибытия жутко тряслись верхние конечности. Уж не от этой ли самой озабоченности? Я на вибрации, как вы знаете, весьма чувствителен… Но возможно, у почтенного Тшу-рика через тремор пальцев давал о себе знать похмельный синдром. Возможно, для снятия которого наш друг, едва закрылась челюсть-шлюз "Железной Бабочки" совершил немыслимое для благородного разумного деяние. В миг единый варварским методом пития, именуемым "Улиткой" или же – "винтом", досуха опустошил Малую Калебасу местного бренди. Без компании, без закуски, без тоста… Не мудрено, что он тут же свалился на пол без признаков жизни.

– Возможно, вы и правы насчет похмельного синдрома, – за неимением весомых контраргументов принужден был Капитан Глоко согласиться с доводами Чирграга. – Впрочем, что гадать? Мы все узнаем, когда наш общий друг придет в себя. У него-то поди не Зимняя Кома, которая в крайнем рейсе вкупе с другими напастями чуть не доконала "Железную Бабочку". Хотя, конечно, почтенный Тшу-рик сделал бы нам большое одолжение, если бы употребил содержимое Калебасы уже добравшись до отведенной ему Пассажирской Капсулы своим ходом…

Между тем из Гнезд для Благого Сна полезли разбуженные Погонщиком Чирграгом медицинские Ютилы.

Доктор Сова, тараща глазищи то на Чирграга, то на так и ненадетое разумным Муравьем положенное для посещения Капсулы-лазарета белое одеяние, сердито заухал. (Ладно еще на Капитана Глоко, как Доктора по совместительству, нахальная птица не посмела клюв раскрыть.)

Фельдшерица Жаба, не мешкая, обернула вокруг тонкой руки Тшу-рика плоский широкий язык. В соответствии с заложенными в Жабу на генетическом уровне обязанностями ей, помимо прочего, вменялось регулярно измерять пациенту кровяное давление. Что Жаба со всем тщанием и проделала.

А Знахарь Богомол, пошарив длинными нескладными лапами под Лечебным Ложем, явил взорам Глоко и Чирграга плоский Черепаший панцирь, используемый для справления лежачими больными естественных надобностей.

Тут у разумных сразу появились неотложные дела. И они, препоручив заботы о юноше Доктору Сове, спешно покинули Капсулу-лазарет.

2.

А дел после выхода "Железной Бабочки" на орбиту Гурга-3 у экипажа было, действительно, невпроворот.

Самым важным было проверить состояние гравитационных почечных камней Грезящей Манты. Потому как сила тяжести на обитаемых стандарт-планетах влияла на гравикамни не лучшим образом. Прижимистый Глоко в душе уже сокрушался, что, "…небось, опять два-три камня рассыпались в песок. И теперь придется из дорогущих Зародышей выращивать взамен утраченных новые…".

К тому же требовалось посредством Глазастых Пауков, помещенных в Рыбьи Пузыри, осмотреть шкуру "Железной Бабочки". После кренгования – т. е. очистки шкуры от Эфемерных Моллюсков могли остаться трещины, парящие в вакууме сукровицей. Повреждения надлежало заделать силами выводка Жуков-тюбиков с клейкой пастой в брюшных железах.

И проделать все обязательные после выхода на орбиту процедуры нужно было как можно быстрее. Не ровен час, Пиратская Акула заявится. Так что плюс ко всему еще за близлежащим пространством усиленно наблюдать придется.

Что говорить, хлопот с живыми звездолетами хватало… Потому-то заядлый любитель научной фантастики Капитан Глоко частенько мечтал заиметь звезлолет, сделанный целиком, например, из железа. И чтобы управлять этим космическим кораблем (так фантасты называют неживые звездолеты) нажатием похожих на шляпки Грибов кнопок, а не с помощью зачастую непонятливых Двайс и Ютил. Огромные трюмы корабля можно забивать товарами под завязку. Не то что на Грезящих Мантах, где грузы складывали лишь в специально расширенный генной модификацией Зоб. Но сколько добра поместится в одно-единственное, пусть и просторное, помещение? Это при том что 90% внутреннего объема Грезящей Манты занимают ее внутренние органы (или, как говорят космоплаватели – потроха).

Каждый раз Глоко, тяжко вздыхая, сокрушался, что мечты его несбыточны, поскольку металлические корабли не могут погружаться в Эфемерное Облако. В лучшем случае они будут вечно кружиться вокруг материнской планеты, никогда не достигнув даже края своей звездной системы…

Так что хлофиллианину приходилось довольствоваться тем, что есть – Грезящей Мантой "Железная Бабочка" со всеми ее минусами. И, пожалуй, единственным плюсом – возможностью более-менее комфортно путешествовать в Космосе. Что поделать, если только Манты, Акулы, Киты и еще некоторые виды исполинских животных могут перемещаться в сокращающем расстояния между звездами Эфемерном Облаке. (Или – в гиперпространстве, как говорят некоторые высокоученые мудрецы.)

Однако Грезящую Манту, как и любое другое животное, следовало кормить, поить, лечить. И поддерживать внутри ее потрохов пригодные условия для жизнедеятельности экипажа и животных-паразитов. А паразитов на каком не возьми живом звездолете хватало.

Это и Двайсы – узкоспециализированные живые приборы, обладающие неким подобием полуразума. Как, например, Пищуха Дальней Связи, из-за кардинального перекраивания генома превратившаяся из Двустворчатого Моллюска в нечто невообразимое. Это и Ютилы – туповатые живые инструменты для выполнения несложных работ. Например, Жуки-Светляки, освещающие полости в потрохах Манты. Или Гусеницы-регенераторы, которые занимаются выработкой и очисткой воздуха для дыхания.

Мало того, на конкретно Грезящей Манте "Железная Бабочка" в качестве прислуги, фуражиров, солдат, разнорабочих и т. д. использовались полуразумные Муравьи-Катшеты, подчиненные непосредственно Погонщику Манты господину Чирграгу.

И опять таки всю эту разношерстную братию требовалось кормить, поить, лечить. Хорошо еще, что невостребованных до определенного момента Двайс и Ютил и Катшетов можно было держать в не тратящем драгоценные минуты жизни Благом Сне.

Капитану Глоко так вообще с живым звездолетом "повезло". Из-за скверного характера полуразумная "Железная Бабочка" прослыла у экипажа как существо весьма своенравное. В любой момент от нее можно было ожидать какой-либо каверзы. (Что и подтвердилось на 100% в крайнем рейсе, о случившихся в течение которого зловещих событиях не здесь будет сказано.)

"Железной Бабочкой" напрямую управлял Кучер – Клещ-кукловод по имени Сэлифан. Который, присосавшись к нервному узлу, безвылазно сидел в одном из закоулков мозга Грезящей Манты. А в прочие дела команды живого звездолета никоим образом не вмешивался.

Также в составе экипажа "Железной Бабочки" в крайнем рейсе недолго пребывал еще один разумный – Клоп-чистильщик по имени Пет Рушка. Но по прибытию на Гург-3 он отпросился у Капитана Глоко навестить генетическую родню в квартале Инсектов. И больше Клопа никто не видел… Портовой Страже о без следа исчезнувшем члене команды Капитан Глоко собщать не стал во избежание привлечения излишнего внимания к своей Грезящей Манте. Поскольку, чего уж греха таить, имелись на то веские причины…

Лишь к вечеру по локальному времени "Железной Бабочки" Капитан Глоко и Погонщик Чирграг более-менее разобрались с неотоложными делами.

Проверили состояние гравикамней в почках Манты. Усыпили в Гнездах Благого Сна часть ненужных во время пребывания "Железной Бабочки" в гиперпространстве Ютил. Проинспектировали надежность крепления контейнеров с грузами в Зобе Манты. (Вдруг какой из них при взлете от скачков гравитации сорвало с места?)

Разве что не успели произвести осмотр шкуры Грезящей Манты. Потому что едва Капитан Глоко добрался до нужной поры-шлюза с мешком помещенных в Рыбьи Пузыри Глазастых Пауков, его догнал посланец от Погонщика Чирграга: Муравьишка-Катшет с клочком широкого листа Лопуха в жвалах.

Из записки хлофиллианин узнал, что его "нижайше" просят поскорее закончить с делами и вернуться в Капсулу Погонщика". И что "почтенный Тшу-рик проснулся и чувствует себя п… и просит сделать для него…". Капитан Глоко в недоумении так и сяк покрутил в руках загадочное послание. И выяснил, что недостающую часть записки по дороге скушал "шестилапый поганец" Муравей-посыльный. Но как там сейчас чувствует себя почтенный Тшу-рик было совершенно непонятно. И уж совсем осталось тайной за семью печатями, что Глоко должен сделать для пассажира…

Но умудренный жизненным опытом хлофиллианин подумал, что пока не убедится в обратном, он будет считать что п… – это "плохо". А что ему следовало сделать по просьбе Тшу-рика, даже гадать не стоило. Мало ли чего в голову взбредет разумному при плохом самочувствии… Одно не подлежало сомнению: надо было срочно возвращаться.

Капитан Глоко бросил Рыбьи Пузыри с заключенными в них Глазастыми Пауками возле поры-шлюза. И, задействовав усиленную мускулатуру экзокостюма, поскакал на лягушачьих лапах в устроенную в одной из отмерших легочных альвеол живого звездолета Капсулу Погонщика…

3.

Тревоги Капитана Глоко оказались напрасными.

Когда Капитан ворвался в Капсулу Погонщика, то узрел довольно идиллическую картину: Чирграг и Тшу-рик, мирно беседуя, сидели за столиком из панциря Плоской Черепахи. И каждый в своей манере, что называется, облизывалcя на стоящий посередине столика Дубовый Цилиндр с коньяком.

Выяснилось, что молодой Сциисто без одобрения медицинских Ютил самовольно "выписался" из лазарета. Под негодующее уханье Доктора Совы переоделся в свои любимые синие штаны, куртку из крокодильей кожи и мокасины. После чего напялил на нос Стеклянные Усилители Зрения, схватил ранец и отправился прямиком в Капсулу Погонщика.

Разумный Муравей в момент появления молодого Сциисто корпел над Крыльями Бабочки-мимикроида, рассчитывая курс до Гавани Прибытия – стандарт-планеты Тутвин. При этом не забывая поглядывать на строку сообщений от Кучера Сэлифана. (Клещ-кукловод с помощью Пищухи Дальнего Поиска методично осматривал близлежащее пространство, чтобы не пропустить появления каких-либо незваных гостей.)

Воочию убедившись, что с Тшу-риком все в порядке, разумный гигантский Муравей на радостях выставил на столик-панцирь приберегаемый им для особых случаев Дубовый Цилиндр с отменным коньяком. Но без Капитана Глоко раскупорить заветный Цилиндр было бы не только верхом неприличия, но и злостным нарушением субординации.

И Погонщик Чирграг, недолго думая, отправил к Капитану Муравьишку-посыльного с запиской на листе Лопуха. Из которой юный Катшет нечаянно выгрыз слово "прекрасно" и просьбу любознательного Тшу-рика сделать несколько орбитальных снимков Гурга-3 посредством задействованных Капитаном Глоко для осмотра шкуры Манты Глазастых Пауков.

Выслушав объяснения Чирграга, Капитан Глоко поудобней уселся в кресло-Улитку. Подпер подбородок тыльной стороной ладони правой руки и призадумался… Но уже через стандарт-минуту принял решение немедленно принудить "Железную Бабочку" к погружению в Эфемерное Облако.

Глоко рассудил, что один раз можно обойтись и без осмотра шкуры живого звездолета. К тому странности с возвращением на Манту почтенного Тшу-рика (а особенно произнесенная спросонья фраза про то, что кого-то там "убили") не давали хлофиллианину покоя. И потому он решил, что не стоит дольше необходимого находиться на орбите "демонического" Гурга-3. Как говорится, береженого и Творец бережет. А осмотреть шкуру "Железной Бабочки" можно и на первом же Кормлении у какого-нибудь заштатного красного карлика.

Пока Чирграг лихо щелкал когтистыми пальцами по рунным Жучкам, переадресовывая приказ Клещу-куклуводу Сэлифану, хлофиллианин, сидя в любимом кресле-Улитке, вдумчиво всматривался в бледное лицо почтенного Тшу-рика.

Капитану Глоко не понадобилось много времени, чтобы убедиться в том, что беспросветная тоска в некогда задорных глазах молодого Сциисто никуда не исчезла. Но поделиться горем с друзьями юноша-хумманус почему-то не торопился…

А когда Глоко перевел взгляд на Погонщика Чирграга, то обратил внимание на его давно уже скрещенные определенным образом антенны-усики. И по тайному знаку понял, в чем суть коварного замысла компаньона. Для осуществления которого разумный гигантский Муравей не пожалел лучшего напитка из своих сокровенных запасов.

"Конечно же, тут без ритуала Выведывания Подробностей никак не обойтись, – уязвленный сообразительностью Погонщика, подумал старый межзвездный бродяга. – Впрочем, я бы и сам догадался насчет развязывающего язык ритуала, не будь в отличии от некоторых чрезмерно занят делами…"

Вслух же Капитан Глоко сказал:

– Раз уж господин Чирграг угощает, то почему бы нам, правда, не закатить перед отходом большинства из нас через несколько стандарт-суток в Благой Сон скромную товарищескую пирушку? Как не верти Оса жалом, веские поводы к тому имеются… "Железная Бабочка" только что погрузилась в Эфемерное Облако, оставив с носом наших гипотетических недоброжелателей. И наш общий друг почтенный Тшу-рик благополучно поправил изрядно пошатнувшееся после трехдневного кутежа здоровье. А более того – из-за последствий лихого употребления методом "винт" полной Калебасы крепчайшего бренди. Хотя последнее чудачество нашего друга в обращении с благородным напитком, сказать честно, показалось мне более чем странным…

– Да, с этим "винтом" мне тоже непонятно, господин Тшу-рик, – перебил Капитана гигантский Муравей. – К чему было накачивать себя алкоголем, едва вы взошли на борт "Железной Бабочки"? Ведь можно было пройти ко мне в Капсулу и употребить напиток под хорошую закуску совместно с добрыми друзьями. Не так ли, молодой разумный?

Бледное лицо Тшу-рик покрылось пятнами стыдливого багрянца. Потупив бесцветные с длинными ресницами глаза, молодой Сциисто поправил Стеклянные Усилители Зрения и сказал:

– Господа! Искренне умоляю великодушно простить меня за доставленные неудобства! Так уж получилось… Но не подумайте, что это я от неуемного пристрастия к выпивке такое представление устроил. Или же из скаредности мелочной не хотел никого угощать крепким, и довольно недурственным бренди из "Лунной Рыбы". Я не забыл про вас, друзья мои!

После чего юноша-хумманус одну за одной извлек из ранца три Калебасы-близнеца с бренди. А попутно невзначай вытащил коробку с Кормом для Глазастого Паука.

Это незначительное происшествие с упаковкой сушеных мини-Мух дало неожиданный эффект. Тшу-рик вновь побелел, как паучий шелк, и дрожащими руками потянулся за ближайшей Калебасой с бренди. Погонщик Чирграг еле успел рукой-лапой перехватить вожделенную емкость с напитком забвения, дарующим слабохарактерным разумным хотя бы временное освобождение от гнета жизненных невзгод.

"К демону муторный ритуал Выведывания Подробностей! – мгновенно принял решение Капитан Глоко. – Чувствую, тянуть Ящерицу-Кошку за хвост себе дороже будет!"

И несильно – чтобы, не дай Творец, не уронить на пол сосуды с драгоценным алкоголем, стукнул кулаком по панцирю-столику. Пронзительно глянув в лицо молодого Сциисто, сказал:

– Почтенный Тшу-рик! Мы с господином Чирграгом подозреваем, что пребывая в "Лунной Рыбе", вы оказались втянуты в какую-то неприглядную историю. Спросонья вы пробормотали, что – повторяю дословно – "Его все-таки убили…" Так что немедленно рассказывайте все как на духу! И не вздумайте ничего утаивать, шип вам в брюхо…

4.

Только после второй чашечки коньяка Тшу-рику удалось справиться с волнением и приступить к повествованию. (На обильно уставленный нехитрыми закусками из Генератора Пищи – грибной пастой, белковым паштетом, хлебной тюрей, шоколадными кубиками и прочим – юноша даже не посмотрел. Лишь после второй чашечки хватанул из миски-Раковины ложку соленой Жабьей Икры, лично заготовленной Капитаном Глоко. Первую же чашечку Тшу-рик попросту занюхал рукавом собственной куртки.)

– Дело было так… – характерным для бывалых рассказчиков интригующим голосом произнес молодой Сциисто. – Вечером последнего дня любезно проплаченного вами, господа, загула в "Лунной Рыбе" я сидел в отдельном кабинете этой замечательной таверны. Пил розовое вино. Культурно, используя все положенные по этикету столовые приборы, кушал Омара. И строил планы на день грядущий… Размышлял, с какой забегаловки мне завтра начать собирать фольклор аборигенов Гурга-3… И тут в кабинет ввалился некий хумманус донельзя колоритной наружности. Помню как сейчас…Густые черные, как смоль, волосы и такие же черные бакенбарды на выдающихся скулах. Цепкие серые глаза и крючковатый нос. Кожа, примерно, как у меня. Но не бледно-молочная, а с неким бронзовым отливом. Такая бывает у тех хумманусов, кто много времени проводит под ультрафиолетом желтых карликов на морях и океанах стандарт-планет. Одет незванный гость был в длинное кожаное пальто и черную шапочку с козырьком. Фуражка – так, кажется, этот головной убор называется. Еще у этого хуммануса на правой ноге отсутствовала ступня и большая часть голени. Но эти части тела успешно заменял примитивный протез…

– А ведь я видел позавчера этого самого хуммануса, – перебил юношу Погонщик Чирграг, тем самым давая рассказчику перевести дух. (А заодно промочить горло парой глотков коньяка и закусить кубиком шоколада.) – Он взад-вперед прохаживался неподалеку от "Железной Бабочки" и что-то высматривал. Причем изрядно нервировал меня стуком своего искусственного заменителя конечности.

– Хм… Сдается мне, этот тип неслучайно к вам, дорогой Тшу-рик, в "Лунной рыбе" привязался. Похоже, искал конкретно вас, – сделал вывод Капитан Глоко. – Но, будьте любезны, продолжайте рассказывать, друг мой. И поешьте уже чего-нибудь! Вот хоть грибной пасты отведайте. А то опять свалитесь без чувств, и мы так и не услышим, что было дальше…

Проигнорировав гастрономические увещевания Капитана Глоко, почтенный Тшу-рик сделал добрый глоток коньяка и продолжил:

– Что дальше? Хумманус представился Капитаном Ахафом и попросил уделить ему минуту внимания. Отказать было неудобно. Да и пить одному мне давно надоело. Сообразуясь с правилами этикета, я тоже представился. И пригласил Капитана Ахафа присесть за столик-панцирь. Предложил розового вина и закусок.

Капитан Ахаф от яств отказался, но с удовольствием выпил чашечку вина. После чего, настороженно глянув на вход в кабинет, сказал: "Господин Тшу-рик! Я прочитал в недавнем номере "Вестей и слухов" статейку о Капитане Глоко, владетеле Грезящей Манты "Железная Бабочка". Должен признаться, я восхищен благородством и честностью коллеги-звездоплавателя, который несмотря на утрату некоторой части контейнеров из Зоба Манты, скурпулезно возместил убытки хозяевам грузов. Правды ради скажу, что мне удивительно было читать такое про хлофиллианина. В здешних краях этих зеленокожих коротышек считают теми еще пройдохами. Но, клянусь своей ногой из кости Кашалота, я знаю, почему ваш Капитан ведет дела честно. А потому что вы, его товарищи по экипажу – презирающий стяжательство бродячий философ-книжник с Теллигена-3 и разумный Муравей, в котором порядочность заложена генетически, – воистину благотворно влияете на господина Глоко… В свете вышесказанного у меня есть к вам, молодой разумный, одно небольшое, но чрезвычайно серьезное дело. Увы, мне просто не к кому больше на этой планете обратиться – здесь, на Гурге-3, друзей у меня нет. И вообще тут кругом одни мошенники… Впрочем, если вы опасаетесь чего-то и не желаете со мной связываться, то скажите прямо. Я сейчас же избавлю вас от своего общества. Но тогда вы, почтенный Тшу-рик, никогда не узнаете моей заветной тайны. И не обретете, проявив должную толику проницательности, нечто значительно большее. Это, конечно, в том случае, если для меня сегодняшний вечер закончится не лучшим образом. Если же все пройдет благополучно – получите от меня причитающиеся вам за услугу тысячу серебряных каури. Итак, любезный господин Тшу-рик, даю вам минуту на размышление…"

Капитан Глоко, уязвленный тем, что его исподволь причислили к сонму "пройдох", слегка порозовел. Смена окраса кожи означала, что он немного сердится. Но перебивать рассказчика Капитан Глоко воздержался. Ему хотелось поскорее услышать всю историю. Но мимолетный жест "Согласия с говорящим" в исполнении своенравных антенн-усиков Погонщика Чирграга от взгляда хлофиллианина не укрылся.

Между тем молодой Сциисто, тактично "не заметив" как изменился предательски выдающий настроение хозяина цвет кожных покровов Капитана Глоко, продолжил рассказ:

– После этих слов Капитан Ахаф вдруг ни с того, ни с сего побледнел, и начал в спешном порядке рыться в карманах кожаного пальто. Трясущимися пальцами достал, наконец, кулек, небрежно свернутый из Крыла Бумажной Бабочки. В кульке хранились какие-то зеленые пилюли. Капитан проглотил одну из пилюль, запив розовым вином. После принятия лекарства Ахафу почти сразу полегчало. Он извинился передо мной, пояснив, что "проклятая Космическая Трясучка замучила". И молча, не мешая мне думать, замер в кресле-Улитке, терпеливо ожидая, когда я приму какое-либо решение. Разве что еле слышно пробормотал, что "…цены в "Лунной Рыбе", однако, кусаются. Отдать за чашечку рома четверть каури – это чересчур, задуши меня Спрут…". Я же не на шутку призадумался. Так-то узнать заветную тайну этого незаурядного во всех смыслах разумного было бы весьма интересно. Да и тысяча каури на дороге не валяется. Конечно, будь я в тот момент чуть потрезвее, то, клянусь Творцом, отказался бы от сомнительного предложения Капитана Ахафа. Но затуманенных выпивкой мозгов хватило лишь на то, чтобы спросить, что конкретно я должен для него сделать. Капитан Ахаф, в очередной раз бросив тревожный взгляд на входную занавесь, достал из-за пазухи несколько вычурного вида черепаховую табакерку с выпуклой, инкрустированной жемчугом, крышкой. Он раскрыл табакерку, и показал мне содержимое. В табакерке не было ничего кроме нескольких сложенных прямоугольником Крыльев Бумажной Бабочки. Затем Ахаф изложил свою просьбу: "Господин Тшу-рик! Вам нужно лишь подержать у себя эту коробочку до завтрашнего вечера. Принесете ее часам к шести к Водопою перед таверной "Грезящий Кашалот". Где я, заплатив вам тысячу каури серебром, заберу ее обратно. Если я не появлюсь, или вы узнаете обо мне из тех же "Вестей и слухов" что-то худое, тогда коробочка ваша! На Крыльях Бумажной Бабочки – обещанная история." Покрутив табакерку в руках так и сяк, я не нашел повода отказать Капитану Ахафу. И, не моргнув глазом, дал согласие втянуть себя в Творец ведает какую аферу… Капитан покинул кабинет, уже у входной занавеси напоследок "обрадовав" меня, что в дело он ввязался такое серьезное, и его могут даже убить. Увы, я был настолько пьян, что посчитал последнюю реплику гостя обычным преувеличением… Но где-то через пятнадцать стандарт-минут после ухода Капитана Ахафа в кабинет заглянул разумный такого омерзительного вида, что меня прошиб холодный пот. Соглядатай – серолицый хумманус с крохотными красными глазками – окинул пытливым взглядом помещение и, недовольно хмыкнув, исчез. Тут-то я и понял, что основательно влип… Я схватил заранее сложенный на трезвую голову ранец и через смежную комнату для хм… философских диспутов с особами легкого поведения спешно покинул "Лунную Рыбу". Ночь пересидел в зарослях Кактусов, отбиваясь от мини-Москитов перегаром. Только с рассветом я осмелился вернуться в Космопорт. Купил у разносчика за два медяка утреннюю газету, откуда с ужасом узнал о смерти Капитана Ахафа. Наняв самое быстроходное такси, душой и телой устремился к вам, друзья мои, чтобы успеть к отлету "Железной Бабочки". А что было дальше, вы знаете…