Седьмой круг. Свой путь

– Ну, ладно, ладно. Эт хорошо.

Бьерн ушёл, доверив книги и алхимическую лампу ученику.

И алчно Лео накинулся на книжные собрания. Благодарность Фредерику и Бьерну бурно подстегивала в нём желание не отставать и быть полезным взамен. Тем более, что в Школе Рассветной Росы он маялся от того, что учителя и кураторы раз за разом заставляли студентов перечитывать одни и те же, унылые, скучные сочинения, где не находил Лео для себя ничего нового и увлекательного. Он сильно изнемог терпеть этот несносный порядок, совсем утратив надежду утонуть в изучении магии с головой. Без глупых запретов и нудной зубрежки. Без границ и без остановок. Как храбрый исследователь, отправиться в путешествие, пускай и смертельно опасное, но захватывающее и завораживающее, по просторам магических наук. И провести эксперимент, ошибиться, обжечься, лишиться бровей, да пусть даже глаза. Но не сдерживаться, не стесняться и купаться в лучах славы первооткрывателя после.

А порой ему казалось, что в учебниках школы хранится сущая ерунда. Словно бы дурят их бессовестно, пока не научатся юные чародеи быть покорными и смиренными, как марионетки, как послушные куклы. Но магия играла с ним иначе, не так, как с остальными. И говорила, а иногда и кричала, чтоб он слушал себя, а ни их – хитрых, лукавых творцов злой системы, не желающих делиться истинным могуществом с остальными, чтоб не взрастить себе достойных соперников, какие могли бы бросить им вызов.

Магия говорила с ним во снах, и он слушал. Он доверял. И от того невзлюбили в школе его остальные – и ученики, и учителя. Но вот он свободен и привела его судьба туда, где может он открыть тайну. А за ней и другую, следующую. И воодушевился Лео, нагребая одну книгу за другой, оголтело шелестя страницами, наваливая энциклопедии и альманахи горой друг на друга.

И вспомнил он снова, как их учили. Не сметь, не дерзать, не решаться. И ржавыми, заразными гвоздями вбивали в голову страх к волшебству. Чтоб опасались ученики колдовать без присмотра, чтоб не смели они свершать открытий сами, чтоб верили тому, как сложна магия и как смертоносно неприветлива.

И Лео вдохновился сильнее, купаясь в шуршании тысяч страниц.

Но магия вправду была таковой. Опасной и неприветливой. И тысячи загубленных ей чародеев были тому подтверждением. Одни пропадали без вести, другие испепелялись, а прочие… Так или иначе, многие умирали. И оттого в академиях Ваундвилла прежде всего учили осторожности. Но Леонарду все эти истории и предостережения чудились кромешным бредом. Он знал свои силы и верил, что может больше, лучше, быстрее. И сколько бы наказаний и выговор не пришлось ему пережить, отступать он не собирался. И теперь, словно бы прозрев, он предвкушал, как обязательно отыщет что-нибудь стоящее среди предоставленных ему трудов и знаний. И обязательно… обязательно прикоснется к особенным откровениям волшебства.

И чувства в том его не обманывали.

Леонард уже почти закончил подбирать тома, с которых стоило бы начать, когда краем глаза снова заприметил крохотный фолиант. Он манил чарующе, непроглядной, загадочной темнотой. Словно пустое место в книжных рядах, неразборчиво шептал, звал.

Сегодня Лео смотрел на него не впервые.

Разбушевавшийся свет лампы не мог прикоснуться к черному переплету, обходя его стороной. И маг отступил насторожено. Неоднозначные чувства одолели его…

– Эй, ты чего там застрял? Час уже копаешься! – крикнул из-за спины Бьерн. – За раз всего не прочтешь. Тем более – в такой темени. Вылезай уже. Выпьем!

И Лео ушел, подумав, что обязательно посмотрит фолиант позже. Не сейчас.

Один за другим понеслись дни. И к знаниям страсть утянула юного мага. Фанатично вчитываясь и внимательно изучая, он закалял свой ум, ковал и точил его, как и подобает подмастерью кузнеца. Ненасытно и кропотливо, Лео нависал над книгами и искал, запоминал, уяснял. Хоть и учился он заговаривать и наделять чародейным качеством клинок и доспех, но и на этом пути находил немало общего с прочим колдовством. Потому и заболел своим новым учением сильнее прежнего.

Но первее всего он хотел стать полезным Бьерну.

А когда маг уставал, то не терял времени даром. И много гулял, слушая лес, и думал о том, как бы поскорее освоиться ему в ремесле.

Он поднимался с самым рассветом, скромно ел и отправлялся к лесу, где свежесть утра и благородный запах душистой хвои будили его ласково. И в моменты эти вспоминал старших волшебников – выпускников академии, – что навещали её порой. Иные из них рассказывали о том, как важно знать своё тело, и как крепость его благотворно влияет на умение взывать к сокрытой в нём силе. К магии.

Потоки Небесного Сердца, что сочатся и в жилах, и в венах, рожденных волшебниками, послушней, когда чародей в ладах со своим естеством. Когда знает каждый свой мускул и умеет его ощущать. И сейчас, когда Лео был предоставлен самому себе, он наконец-то мог выбирать, к чему бы стоило прислушаться, а к чему – нет. И отчего-то наставления те казались ему теперь полезными и правдивыми.

И добровольно он вызывался помогать Бьерну, чем только может. И искал лишний повод потаскать тяжести. Будь то ящик со склада или партия свежей стали.

А кузнец и не был против. Забавляясь, наблюдал он, как корячится маг и пыхтит, тягая могучее железо. Но с каждым разом оно становилось всё легче и всё податливей. А через месяц-другой Лео как будто бы даже немного набрал в плечах.

Мощь Сердца Магии сокрыта внутри всех живых. Так говорили старые колдуны. Кто-то способен ей управлять, другим же этого не дано. Но сколько бы прославленных воинов, что занимались собой всю жизнь, не пытались освоить магию, ни у одного так и не вышло. Хоть и умели они обращаться с телом так, что всякий колдун бы позавидовал, всё же, чего-то им не хватало.

С другой стороны, и самые занудные, дотошные волшебники не имели силы абсолютной. Не каждый из них способен был поразить волшебством волевого бойца. А те из солдат, кого магией закаляли с детства, нередко могли одолеть в сражении и искушенного колдуна. Сила и крепость их духа не подпускали к ним ни проклятий, ни ворожбы. А уж если сказать о рыцарях… так тех и чихнуть не заставишь, сколько чары не плети. Посмеются и надают по шее, а того глядишь, и прибьют насовсем.

И ещё больше загадок от того возникало. И вечно спорили друг с другом колдуны и бойцы. Одни говорили, что Сердце Магии доверяет, и дозволяет им творить магию от его имени и этим гордились. Вторые, хвастались, что их оно охраняет и бережёт. И что способны они творить историю, мечем и щитом, и за это Небесному Сердцу благодарны.

Но ни к какой конечной истине никто из них подобраться так и не смог.

Совсем юна ещё была цивилизация человеческая, и знания её, в особенности о магии, были ничтожно малы. И всё сильнее Лео в том убеждался. Добравшись до признанных по всему Мировому Кругу трудов, едва ли он впечатлился. Казались они ему поверхностными и смехотворными, не смог найти он в них глубинной сути. Но что-то вечно вертелось на уме, совсем рядом. Ответ на вопрос, что терзал его от рождения. Недосягаемый и ещё не раскрытый. И чудилось магу, что вот-вот он уже до него доберётся. Но этого пока не случалось.

Забравшись как-то поглубже в лес в раздумьях, Леонард заприметил меж кучных деревьев брезжащий просвет и пошёл к нему ублажить любопытство. Там, за чередой величавых стволов пряталась от взглядов людей светлая поляна, укромная и уютная. На краю её рос могучий кедр. Старый, молчаливый. А корни его поднимались над землей и плели замысловатый узор.

И полюбился он магу с самого первого взгляда. И он познакомился с ним, точно с живым.

Расселся на мшистых корнях Леонард, как на лесном троне. И придумал тогда, что отныне он будет учиться здесь. В тени размашистых хвойных лапищ, среди благодати и торжественной тишины. И улыбнулся тому, как же здорово сложилась жизнь. И так задремал, убаюканный мягким, певучим ветром.

Глава 4. Подмастерье

Потоки энергии Сердца Магии протекают внутри каждого живого существа, но обычному смерду совсем невдомек, насколько широка, обширна и разнообразна может быть эта сила. Крестьяне и челядь совсем не отличают волшебников друг от друга. Колдует, значится, человек, так надо его остерегаться и быть покорным не менее, чем перед любой другой знатной особой. Мир для них, простых смертных, так прост и понятен. И лишнего в нем совсем не присутствует.

На самом же деле маги отличаются друг от друга настолько значительно, что и рассказать об этом в двух словах никак не получится.

Не всем волшебникам суждено постичь самое сложное и выдающееся колдовство, далеко не всем. Добрая половина из них может лишь мечтать о том, чтоб в один прекрасный день, приближаясь к своей старости, наконец-то научиться хотя бы мимолетно контролировать ту или иную стихию. Например, ухватить кусочек огня от разведенного кем-то другим костра и подержать его в руках, не опалив при этом рукава своих вычурных одеяний. Или же, прогуливаясь под дождем, не промокнуть, направляя потоки падающей воды в какое-нибудь другое место. Чего же говорить о сотворении или материализации любой из субстанций, то такое дело может оказаться непостижимым до самого конца жизни для многих и многих колдунов, занимающихся волшебством крайне много и с должным упорством. Так устроена жизнь и ничего с этим не поделать.

Зато в мире есть немало других колдовских наук, где тот или иной неудачник-маг может вполне себе преуспеть. Чары, алхимия, заговоры, перенос разума и выход из тела, ворожба, ведовство, – чего только мир не предлагает для страждущих прикоснуться к волшебству и обладающих кое-какими задатками для этого. Найдется всё. Тем более, что существует несметное количество минералов и алхимических зелий, способных пробудить или усилить магические способности в любом из простолюдинов или слабых волшебников, какими многие из них не чураются пользоваться, не смотря на губительные для их неподготовленного тела последствия.

Колдовать можно по-разному и на сегодняшний день в волшебном сообществе возникло несколько классификаций магов по их способностям, уровню сил и методам производимого ими колдовства.

Самый простой, но действенный способ колдовать – Обряд. Метод этот основывается на усилении и концентрации необходимых потоков Небесного Сердца при помощи дополнительных инструментов или ингредиентов. Нередко для максимальной эффективности Обряда желательно исполнять его в определенное время суток. Тогда, безошибочно соблюдая рецепт, иногда проговаривая нужные заклинания, можно достичь желаемых или предполагаемых результатов, даже не обладая выдающейся магической силой.

В это сложно поверить, но некоторые Обряды могут легко быть исполнены и самыми ушлыми смердами, если те потрудятся сделать всё правильно и последовательно. Однако, такие действия совсем не практикуются ими. Будучи с детства уверенными в том, что магия опасна и неподконтрольна для них, а ещё, с большой вероятностью сыграет с ними злую шутку, нежели окажет положительное воздействие в решении их дурацких вопросов, они её сторонятся.

Посему, простолюдины давно привыкли без лишней изобретательности нанимать компетентных волшебников для того, чтоб отогнать назойливых грызунов от амбара на сезон-другой, нежели разок попытаться сделать это самостоятельно, выяснив необходимые составляющие для такого плевого дельца. Согласно этой устоявшейся модели, живет и действует мир, а смышленые и предприимчивые маги, желая наживаться стабильно, колдуют не слишком уж пылко и на века, дабы их услуги непременно потребовались бы в последующие сезоны и годы.

Обряды могут быть разными. Некоторые всего лишь для того, чтоб отгонять крыс от запасов зерна, иные же – навести неизлечимый мор на целую деревню или небольшой город.

Что же касается более искусных творцов чар, то тут дела идут куда разнообразней и интересней. Кто-то может сбить человека с ног одним лишь взглядом, другим же для этого потребуется провести целое выступление. Редкий волшебник способен колдовать, не прикладывая для этого никаких усилий, безмолвно и без лишних движений. Поскольку основная суть магии заключается в том, чтоб колдун посредством движений, проговариванием заклинаний, принимая ту или иную позу, начертив те или иные письмена, пробудил скорытые в нём потоки Сердца Магии и направил их на достижение необходимого ему результата. Все это так непросто и муторно… Отчего и постичь искусство магии дано далеко не каждому. А стать магом многогранным и всемогущим… пока что из ныне живущих никто не мог и не может себе такое позволить.

“Вводный курс магии”. Школа Небесной Песни. 398 год.

Зима пришла быстро. Он встретил её на излюбленной им поляне. Робкие снежинки спускались с неба и на сухой траве, у самой земли, не успевшей ещё остынуть, обращались спелыми каплями. Тогда же Леонард понял, что трудится уже не меньше двух месяцев, хоть и казалось ему, что минула лишь пара недель. Так уж он был увлечен, что совсем потерял счёт времени. И теперь, осознав, что больше не тянется оно мучительной скукой, маг подвился тому, какой же занимательной может быть жизнь.

Тело его окрепло, а ум оживился. Но до сих пор он так и не смог свершить ни один внятный заговор над учебным, тупым мечом, который кузнец предоставил ему для практик.

С ним маг теперь проводил всё свой время. И не только, как чародей.

Бьерн настоял, чтоб подмастерье его обучился фехтованию, и соблюдая принятую им роль, самолично занимался с молодым учеником. Кузнец владел клинком так, что и бывалые солдаты порой засматривались. Он знал о них всё и не только ковал, но и рубил, и рассекал мастерски.

Каждое утро Лео начиналось теперь с упражнений. И одной и второй рукой поочередно он привыкал к весу не заточенного палаша, что приглянулся ему среди прочих оружий. Отрабатывал выпады, колотил манекен из соломы, учился правильно стоять и наступать. Всяко наставлял его Бьерн, но с этим Лео справлялся неважно. В роду его войны водились едва ли, и в том он с каждым новым уроком он сомневался всё меньше и меньше.

Но молодому магу занятия были по душе, хоть и давались отвратительно плохо. Таков был стержень его натуры. Он не любил и не хотел отступать, и какие попало танцы с клинками не были исключением. Он загорелся и увлекся так, что не думал больше ни о чем кроме ремесленного колдовства и искусстве сражения. И Бьерн за это его уважал, хоть и не говорил о том вслух.

Перед обедом и ужином каждый день разминались. И кузнец делился с ним редкими тайнами, что пригодятся в бою. Его отцы и деды рассказывали их лишь в семейном кругу, передавая от поколения к поколению. Но Бьерн не стеснялся поведать их Лео. И порой ему самому не нравилось, как же быстро успел привязаться он к мальчишке.

Сегодня был день учебного боя. Особенный, первый. Кузнец решил посмотреть, как подопечный его сориентируется в сражении, близком к реальному. Провести небольшой экзамен и оценить, с каким толком проходят его уроки.

Леонард вернулся с поляны раньше, как они и условились. Весь трепетал в предвкушении нешуточной битвы молодой маг.

Кузнец уже ждал его и был совсем почти трезв.

– Доставай свою железяку, – скомандовал Бьерн без лишних приветствий. – Покажи, чего можешь.

– Не моргайте, учитель! – улыбнулся Лео и пафосно крутанул учебным клинком. – Кое-чего я точно успел перенять.

– Не вздумай только ныть, – предупредил кузнец. – Сегодня я тебя жалеть не намерен.

– Да будет… – не успел Лео договорить, как засвистели размашистые удары. От первого он увернулся От второго меч вылетел из рук.

– А ну-ка заткнись, и держись за меч крепче, – остановился Бьерн и густо сплюнул через плечо. – Продолжаем.

Не успел Леонард поднять клинок, как резкими махами снова стал наступать кузнец. Маг отпрыгнул, несуразно, неряшливо, но под удар не попался. А затем в ответ совершил глупый, опрометчивый выпад, в попытке дотянуться до живота Бьерна. Тот ловко увернулся и, оказавшись у Лео за спиной, сильно пнул его по заднице тяжелым сапогом.

Маг чудом устоял на ногах и со сдержанным возгласом схватился за ушибленное место.

– Ты дурачиться собрался или как? – недовольно крикнул Бьерн. – Соплёй бы в меня ещё кинул. Слюнтяй!

Всё же кузнец чутка остепенился и сбавил напор. Демонстративно, как будто заранее предупредив, он нанес плавный рубящий удар сверху. Терзаемый болью, Лео яростно отмахнулся. Тупые лезвия брякнули и разошлись.

– Чего ты дергаешься, как девка? – подстрекал кузнец. – Ну-ка собрался. Расслабился. Башкой соображай. Начали!

Лео кивнул, собрав плечи.

От следующего щадящего выпада Бьерна он решил увернуться, совершив дурацкий пируэт.

– Ты потанцевать сюда пришел? Позорище! – ворчал Бьерн. – Никогда, слышишь, никогда не поворачивайся к противнику спиной, пока не стал достойным мечником. Прекращай дурачиться.

Но Лео не дурачился. Он волновался и поспевал за учителем с трудом.

Описав полукруг, они прошлись друг против друга. Лео смахнул с намокшего лба упавшие волосы. Бьерн всё не нападал.

И тогда с дуру Леонард ринулся в наступление. Он неумело направил клинок к ногам учителя и был уверен, что заденет его непременно. Но Бьерн лишь издевательски наступил на палаш, запущенный по совершенно неприемлемой траектории, и когда мага пригнуло к земле, шлепнул того учебным лезвием по шее плашмя, как палкой.

Лео завыл от боли.

– Я разве не предупредил, что сегодня буду бить? – помотал головой кузнец. – Может, закончим эту унылую возню? Ну его?

– Ну уж нет! – рассвирепел маг от боли. – Вот это попробуй!

По мечу, вдоль лезвия, он шаркнул рукой и схватился за него, как за посох. И странно зашипел.

Лласс-Торо!

И направил конец клинка в лицо Бьерна.

Резанул по глазам кузнеца до боли ослепительный свет. Сверкнул молнией и тут же погас.

– ПОГАНЕЦ! – заревел Бьерн, хватаясь за голову, в попытке укрыться от жалящей вспышки. Но было поздно. В висках загудело, глаза жмурились сами.

И тогда Леонард сильно влепил ему по ребрам, под локоть, там, где они открылись.

Бьерн гаркнул. В этот раз ему хорошенько прилетело. А маг продолжил нападать с другой стороны.

Но кузнец услышал девчачий замах, распознал, и нашёл его своим мечом вслепую. Едва лишь лязгнули клинки, как Бьерн умело скользнул своим по лезвию оппонента и два счёта обезоружил его. А потом схватил за шкирку крепкой, что сталь, рукой и, встряхнув, как какую-то тряпку, шваркнул того об землю.

Лео нехило стукнулся. Сбилось дыхание от удара об натоптанную почву. Кузнец наступил ему на грудь сапогом и давил так, что маг не смел и шелохнуться.

Бьерн открыл глаза.

– Оборзел что ли? – кузнец тут же утихомирился, как увидел, что со злости перестарался. С трудом мог дышать Лео, отплевываясь. Скрипел зубами от боли и дико рычал. – Что за?.. Фокусы ещё такие?..

Кузнец убрал ногу и помог подмастерью подняться. Пока маг забористо кашлял, Бьерн виновато помог ему отряхнуться.

– Ты уж это… – пожал плечами кузнец. – Я просто не ожидал, знаешь…

– Пкх-пкх-показал на свою голову! – всё ещё задыхался Лео. – Пкх-пкх-похвастался…

– Чего показал-то? – туповато топтался Бьерн. – Не договаривались мы о таком…

– Чары это. Чего, – Лео недовольно взглянул на Бьерна. – Те самые. Смог провести магию через сторонний предмет. Понятно?

– Ловко ты это… что сообразил. Хорошо, что думаешь на ходу, – одобрил он, но добавил. – Но дерешься все равно неважнецки. Никуда не годится.

Лео насупился и ничего не ответил

– Да ладно тебе, – извинялся Бьерн. – Признаю, погорячился. Это было неправильно.

– Да уж! Меня так в жизни не колотили, – выдохну Лео, утихомирившись. – Но придёт день, и я тебе тоже хорошенько поддам. Вот увидишь… мастер.

– Что мне в тебе нравится, так это твоё упорство, парень! – обрадовался кузнец, желая поскорее сгладить горечь случившегося недоразумения. – Вот так и надо! А если не сдашься, так скоро уже и перестанешь драться, как барышня.

– Да уж. Спасибо…

– Больно тебе. Отставить сердиться! – кузнец подобрал с земли палаш Лео. – Пойдем обедать. Выпить хочется.

Ещё теплый ломоть свежего хлеба, доставленного посыльным пекаря незадолго до боя, кусок сыра и горячая, сочащаяся баранина, запеченная на углях, вернули Лео добрый нрав. А пара кружек крепкого ржаного пива, залитых вдогонку, помогли легче справиться с болью.

Кузнец чавкал громко, жадно набивая брюхо едой, попутно запивая её внушительными порциями хмельного.

Ели молча, пока Бьерн не поддал, как следует. Тогда ему страсть как захотелось поболтать, и он стал настырно тянуть к Лео кружку, чтоб стукнуться с ним перед тем, как выпить. Сначала нехотя, а потом и с разыгравшимся удовольствием, маг поддерживал этот древний ритуал. И назойливая обида на мастера быстро прошла.

– Опять в свой лес попрёшься? – разбрызгивая бараний сок во все стороны спросил кузнец с набитым ртом. – Ты отрывайся от своих книжек иногда. Мечом помахать.

– Так и делаю, когда голова устает, – заверил Лео. – Здорово бодрит.

– Одобряю! – Бьерн снова сунул полупустую кружку подмастерью. – Будем! Заслужил сегодня. Пей давай!

После обеда застолье не прекратилось. Бочонок крепленого пива, венчающий край стола, был ещё полон. Учитель и ученик, – оба решили добить его, попутно обсудив дела.

– А как тут с минералами? – спросил вдруг Лео. – Найдется парочка? Мне для дела?

– Шутишь, да? – помотал головой кузнец. – Ты сколько ящиков с ними уже перетаскал? Найдется, конечно.

Лео скорчил дурацкую гримасу.

– Добрался, наконец, ага? – продолжил беседу Бьерн. – А я уж думал, чего это ты не спрашиваешь.

– Да всё как-то копался в теории, – пожал плечами маг. – Везде говорят, что без них никак.

– Об этом даже я понимаю, – ответил кузнец. – Мне всякий заказ с ними просят. Лорды, герцог. Их рыцарям и солдатикам особенное подавай. С минералами.

– А это как вообще? – спросил маг. – В моих книжках о ковке мало упоминают.

– Ну, я обычно перетираю их в порошок, а потом и в сплав добавляю. Так ещё меня дед учил. Хитрое дело, – стал делиться Бьерн. – Перегреешь чуть и уже никуда не годятся. Некоторые. Другие получше жар переносят. – Он отхлебнул пива. – Можно и в эфес камень вставить, можно и в клинок. Но морока это. Только для церемоний сгодится, а в сражении точно вывалится, как пить дать. Но вот со сплавом надежнее. На века.

– Интересно, – запомнил Лео.

– А вот на кой им такая сталь, ума не приложу, – кузнец обтер наросшие на губы усы грязным рукавом. – Полагаю, об этом ты теперь знаешь.

– Знаю! – Лео тут же завертелся, нетерпеливо завелся, желая похвастать тем, что удалось ему выяснить. – Минералы – один из незаменимых ингредиентов для заговоренных или зачарованных изделий. Будь то клинок, латы, да что угодно. – Он поддержал Бьерна в выпивке. – Очевидно, железо и сталь сами по себе не могут удерживать магию долго. А вот, если в них есть минерал… это совсем меняет дело.

– Так?..

– Я уже пробовал кое-чего с моим обычным клинком, но всё в пустую, – честно рассказал Лео. – Но, если бы ты смог одолжить мне другой… Пусть это будет просто кусок железа. Не обязательно из него ковать меч.

– Хотел палаш свой заговорить что ли? – гоготнул Бьерн. – Я ж тебе его упражняться дал, а ты!.. Надо признать, честолюбию твоему нет предела!

– Да мне интересно было… – махнул рукой маг. – В любом случае, эксперимент даром не прошёл. Зато я тебе вон, в глаз влепил сегодня.

– Подлец, – улыбнулся мастер и снова предложил выпить. – Больше так не делай. До сих пор калган гудит.

– Так как на счёт болванки? С минералом?

– Пойдем-ка, – встал из-за стола кузнец. – Наливай, и топай за мной.

По коридору вернулись в кузницу. Там Бьерн принялся ворошить ящики и небрежно раскидывать железо. Недолго провозился он, а когда закончил, развернулся и протянул Леонарду неотесанную заготовку меча. Ничем не примечательную.

– Вот. Оно это! – объявил кузнец. – Тут есть какой-то…

Он передал заготовку Лео и снова стал рыскать среди материалов. Маг внимательно осматривал, ощупывал и обнюхивал болванку в это время.

– Ага, нашёл, – из ящика Бьерн достал бледно-синий, полупрозрачный камень с неровными гранями. – Вот этот я туда добавил. Как же его…

– Круцениум! – выпалил Лео. – Или коруцен, верно? Произрастает близко к поверхности, но ценится высоко за свои особенные свойства. Свет и тепло. Магией можно вызвать в нём реакцию, от которой он здорово нагревается и сияет так, что и десять алхимических ламп не справятся. Отлично!

– Верно. Так и есть, – кивнул Бьерн. – Чем он от других отличается не знаю, а вот название помню. Точно оно.

– Я встречал о них много упоминаний в книгах, – не успокаивался Лео. – Начать заговаривать оружие с ним – то, что нужно. Идеальный выбор.