Седьмой круг. Свой путь

– Повезло мне сегодня… кажется, – скромно выдавил Лео и осторожно хлебнул из кружки.

– А ты сам-то кто? Откудова? – хозяин придержался за стойку, чтоб не шататься. – Этот-то говорит, маг ты!

– Колдовать он щас будет. Сам сказал! – подтвердил смерд, прокатившись головой по стойке.

– Ты, колдовать-то не надо, попугаешь ещё всех! – несуразно замотал головой трактирщик. – Не надо. П-жалуйста. Не на-до!

– Маг. Вроде как. Был, – выдохнул Лео и отхлебнул побольше, изрядно поморщившись. – Меня сегодня изгнали из академии.

– Вон оно как! – округлил поросячьи глазки трактирщик. – Ну, ты это, не грусти. Пей давай побольше тогда!

Лео покорно последовал совету, распробовав гадкий хмель впервые в жизни. Он быстро разобрался с первой порцией, и голову его приятно закружило. Заботы и переживания вытряхнуло в одно мгновенье. С тем пришло и желание болтать чуть живее.

– Забавно тут у вас, однако. Во внешнем мире, – выпалил Лео, прикрывая назойливую отрыжку ладонью. – Это везде так?

– Да нет. Среди знатных такой грязи ты не увидишь, – пожал плечами трактирщик, тыкая пальцем в потолок. – Хотя… и у тех своё веселье. Попробуй разбери! Вон, граф то наш совсем не против с деревенскими девицами покувыркаться. Всякие бывают.

– Понимаю, – неоднозначно ответил Лео и, оживившись, спросил. – Скажи-ка, а нет ли тут поблизости где канцелярий?

– Чего-чего?

– Ну-у, не знаю, – призадумался изгнанник. – Там маги сидят. Из академии. Следят и, должно быть, записывают чего-то.

– А, вон ты про что. Это тебе в Мордгард. Там ближайшие, – трактирщик налил себе и попутно наполнил опустевшую кружку Лео. – Дней пять на лошади, не больше.

– А лошадь где взять? И за сколько?

– Самая засраная кобыла серебряников на пять потянет, могу тебе одну предложить! – оживился трактирщик. – Надо, не?

– Нет у меня столько. Спасибо.

– Ну, смотри. Может телегу себе какую наймешь. Куда дешевле довезет! – советовал хозяин, явно заинтересованный беседой с волшебником. – Ну, надо же! Выгнали с академии. Я-то сам мага впервые вижу. Обычно слыхал только об вас только всякое. Мол, злые вы, неприветливые, да и вообще никого за людей кроме знатных не держите.

– Да уж. У большинства наших высокомерия хоть отбавляй, – фыркнул Лео. – Был у меня один ублюдок. Как же мне хотелось бы его… Ух-х!

– Ну, может, удастся ещё когда-нибудь, того глядишь, – подбодрил трактирщик. – Ещё по одной?

Эль разливался по кружкам, а вместе с ним и разговоры. После второй трактирщик любезно предложил Леонарду отведать густой похлебки с ломтем хлеба. Изгнанник с благодарностью принял угощение и быстро расправился с ним.

Голова поплыла, язык совсем развязался. Много разных историй из академии поведал Лео трактирщику. Навострив уши, тот слушал, с упоением и с жадностью, и порой даже забывал выпивать от бурного интереса. Пьяный смерд, притащивший сюда Лео, мирно похрапывал на полу под прилавком, нисколько не мешая их беседе.

Небесное Сердце к тому времени стало спускаться, сея по небу тусклыми бликами. Мерклый их свет нисколько не помогал справиться с темнотой. А вот другой небесный феномен – несметное множество тонких, молочного цвета линий, испещряющих черное небо причудливым орнаментом, – напротив, украшал ночь таинственным, серебристым сиянием.

В темное время суток их холодного света хватало, чтоб мир не утонул в кромешном, непроглядном мраке. Старые волшебники звали их Лабиринтами Магии и ведали о том, что древние это, недосягаемые пути, по которым Небесное Сердце дарует свою благодать мирам иным. Так оно или нет, никто наверняка не знал. Все эти брехливые россказни принимались образованным или сведущим в магии обществом лишь за неимением лучшего объяснения.

Когда на улице значительно стемнело, Лео был мертвецки пьян. Уже после третей кружки потерял он счет выпитому и еле держался теперь на ногах, под стать прочим завсегдатаям. Изгнанник успел даже завести себе парочку новых знакомых, которых затравил шутками, популярными среди своих. Совсем невдомек было смердам, о чем идет речь, но они гоготали от всей души, дабы не расстроить молодого волшебника своей глупостью и невежеством. Никто из них не желал ссориться с магом, потому как все они страшно его боялись. А Леонард, довольный и разнузданный, и ни мгновенья об этом не подозревал.

Мрак ночи стал достаточно густым и двое неизвестных, что пристально следили сегодня за проезжим купцом навострились.

Беззаботно гулял по безлюдным улочкам деревушки престарелый странствующий торговец, высоко задрав голову к сияющему молочными линиями небу. Старик залюбовался Лабиринтами Магии и слишком уж сильно поддался своей беспечности. Но злая судьба быстро вернула его в мир, когда после меткого удара под дых и проворной подсечки, он стукнулся оземь в безуспешных попытках глотнуть хоть каплю воздуха.

Двое сноровисто шарили по его карманам в поисках наживы. Худой кошелек с десятком серебряников показался им подозрительно маленьким для дедули в столь пышной и пестрой одежде. Тогда один из них, тот, что поменьше, принялся угрожающе причитать и расспрашивать:

– Скажи-ка, старичок. А не затаил ли ты где в своем платьице ещё деньжат, а? – грабитель легко, но умело ткнул торговца сапогом в живот. – Наверняка затаил!

– Будет тебе. Мы его целиком обчистили, – туповато почесал затылок второй. Тот, которого можно было бы обозвать амбалом.

– Ты репу чеши сколько хочешь, а уж я-то знаю, как эти старые плуты умеют запрятать деньжат, – не унимался преступник поменьше. – Хоть в задницу к ним лезь и там клад найдешь!

– Прекра… Прекратите! – откашливался купец. – Перестаньте, я могу заплатить!

– И ты сделаешь это, собака! – зверствовал первый преступник, сильно придавив каблуком к земле ладонь купца. – И я советую тебе поторопиться!

– Но это все, что я взял! Мы могли бы…

– Ну уж нет, дедуля! – выпалил грабитель поменьше. – Решай этот вопрос здесь и сейчас, а иначе…

– Эй, свинья! Ик! – пронёсся юношеский голос откуда-то из темноты подворотни. – Отойди от дяденьки, иначе я тебе сейчас все рыло обмочу!

Грабители насторожено развернулись и увидели, как под млечным светом ночного неба медленно вырос худощавый паренек в странной одежде с капюшоном. Незнакомец шатался и небрежно поправлял штаны, очевидно, после того, как справил нужду. Вид его не показался разбойникам ни капли угрожающим и они, разом затянув улыбки, тут же выдохнули.

– Ща я его угомоню, – хмыкнул амбал и зашаркал в сторону незнакомца. – Одет, как баба. Куда вообще лезет?

– Нашел время жаловаться. Кажись, и этот не из смердов, – облизнулся грабитель поменьше. – Какая чудная ночь. Птички летят в клетку сами!

В одно мгновенье обрушился молодой, неразумный защитник. Точный, внушительный удар в верх живота мигом заставил его выплевывать на землю лишки резко пахнущего эля.

Верзила поморщился и отпрыгнул назад.

– Тьфу ты! Мерзость какая. И вонь! – пожаловался он приятелю. – Я к нему больше не подойду!

– Замараться боишься? – язвил преступник поменьше. – Оставь его, он все равно уже не улизнет. Сначала разберемся со стариком, а потом и этого окучим.

Не успел амбал вернуться к своему сообщнику, как в след ему полетели колкие угрозы:

– Это ты бьешь, как баба, – хватая ртом воздух выкряхтел заступник. – Вы, парни, нарвались на серьезную взбучку!

Преступники были по-настоящему ошарашены, когда увидели, как опираясь на руки, хрупкий на вид незнакомец в темной тунике медленно встал и заковылял в их сторону, точно покойник, следующий приказу Черного Слова. Он скверно и грязно бранился и в словах его таились не только угрозы, но и какое-то странное, гнетущее наваждение, словно преддверие надвигающейся опасности. Будто бы за ними крылась некая страшная, пугающая сила, от которой даже у громилы засосало под ложечкой.

– Это что ещё за чудик такой? – поежился громила. – Мне с концами прибить его что ли?

– Давай-ка лучше я, – остановил того сообщник и в руках его сверкнул изгибающийся кинжал.

Разбойник уже хотел было нанести свой любимый, отточенный годами, мимолетный, короткий удар в живот незнакомца, когда заметил, как его льняные штаны вспыхнули, точно вымоченная в квортере (алхимическое горючее вещество) щепка. Преступник мигом обронил клинок и стал колотить себя ладонями по причиндалам и заднице, в попытках поскорее затушить эти самые сокровенные, по его же мнению, для жизни места. Но огонь и не думал униматься, награждая грабителя подлыми, колючими ожогами.

Амбал же совсем растерялся, ни капли не понимая происходящего. Из всех немногочисленных решений, посетивших тогда его голову, он принял одно, к слову, достаточно верное. Здоровяк вцепился в шею зловещего незнакомца обеими ручищами, как тисками, и повалил того на землю, намереваясь побыстрее придушить. И у него почти удалось. Заступник панически замахал руками и совершенно случайно, лишь на мгновенье, дотронулся до шеи верзилы в ответ. Железная хватка ослабла, глаза грабителя налились кровью, а шея его захрустела, сдавливаемая оплетающей её неестественно крепкой ледяной петлей.

Он потерял сознание, но был ещё жив, когда, опомнившись, незнакомец подполз к этой корчащейся от удушья громадине и новым прикосновением к чародейному льду растопил его. Защитник нервными, трясущимися руками проверил, бьется ли сердца разбойника, и удостоверившись, что тот не успел откинуть копыт, с облегчением выдохнул, повалившись от усталости рядом.

Первый преступник сущим чудом сумел избавиться от горящих штанов, но возвращаться в драку больше не желал. Он счел своего приятеля мертвым и теперь стремительно удирал, истерически перебегая между домами, лишь изредка поблескивая голой задницей под бледным ночным светом.

С упоением наблюдал за героическим сражением старый торговец всё это время и наслаждался торжеством справедливости. Он был несказанно благодарен неизвестному герою, спасшему его жизнь, и замыслил щедро и достойно вознаградить его, как только тот придет в себя.

Редкие слезы радости катились по щекам купца и он, поднявшись на ноги, поспешил к своему спасителю, дабы помочь тому прийти в чувства и убраться скорее подальше от проклятого места побоища.

Глава 2. Мордгард

Магия далеко не так проста и легка в понимании, как это может показаться. Хаотичная и своенравная, капризная и взрывоопасная, словно избалованная придворная леди. Неизведанная, сложная материя, способная вычеркнуть из мира любого, кто осмелится развеять её тайны. Она не любит тех, кто пытается контролировать её, а ещё сильнее тех, у кого получается ей управлять.

Многие волшебники проводят годы практик в надежде научиться зажигать хотя бы свечи без помощи привычных для этого людям приспособлений, но… увы, иногда и этого постичь не удается. Посему, современные преуспевающие маги – народ угрюмый, часто высокомерный, а порой и откровенно отвратительный. Они держатся подальше от презираемых ими людей, лишь прикрывая алчные желания заполучить как можно больше могущества, своими сладкими, лживыми трелями о службе во благо общества.

Виконт Кант. “Волшебное зеркало”. 406 год.

Голова кружилась, а тело ломило, когда Леонард с трудом разлепил глаза этим утром. Он нашел себя в мягкой, ухоженной постели, с чистыми простынями и непривычно удобной, пышной периной. Против него сидел незнакомый старичок; высокий и статный, одетый в вечернее мужское платье. Глаза неизвестного дедули искрились заботой, отеческой нежностью и какой-то совершенно неясной для Лео благодарностью.

Молодой маг хотел было рассеять свои смятения о происходящем надлежащими расспросами, но все что сейчас смог – захрипеть, словно зверь, раненный в горло стрелой.

Он учтиво кивнул, принимая из рук старика бронзовый бокал, полный прохладной воды, и в один миг осушил его.

– Здравствуйте, – это было лучшее из того, что пришло Леонарду в голову.

– Здравствуй, юный волшебник, – тепло поприветствовал старик в ответ. – Полагаю, ты совсем ничего не помнишь со вчера?

– Смутно. Помню трактир, много людей, драку… – Лео напряг голову и когда образы прошедшей ночи стали принимать более явственные очертания, беспокойно оживился. – Я что колдовал?!

– Было дело, – старик гордо расправил спину. – И, нужно сказать, тем самым спас мне жизнь!

– Ну, вот и приплыли… теперь придётся до конца дней сидеть с дурачками, – принялся кусать ногти Леонард. – Один день и тот еле помню…

– Прошу прощения, но я не до конца понимаю, о чем вы, – сдвинул брови старик. – Вы, юноша, проявили небывалую доблесть вчера, хоть и вели себя слегка вызывающе.

– Меня… меня изгнали, и я больше не имею права на сложное колдовство! – тараторил Лео в попытках усмирить поток грызущих, назойливых мыслей. – Это конец! Теперь отправят в Дом Скорби, если кто-то узнает.

– Я понял вас. Ни одна живая душа не услышит от меня о ваших заклинаниях, даю слово! – положил руку на грудь незнакомый старичок. – Кстати, меня зовут Фредерик. И я довольно известный во многих кругах и, осмелюсь даже заявить, уважаемый странствующий торговец.

– А те двое? Я ведь хорошенько потрепал их! – одержимо вертел головой Лео. – Мне нельзя! Нельзя наносить хоть какой-либо вред простым людям!

– Да кто же в здравом уме сможет назвать эту погань людьми? – возмутился Фредерик. – Грабители, отребье, вандалы, забери их пустота! Они же пытались убить меня!

– Вы не понимаете, да? – умоляюще посмотрел Леонард на собеседника. – Если в волшебном сообществе узнают, что я творил магию стихий, ещё и в первый же день изгнания, меня упекут до конца жизни!..

– Не понимаю я только одного: как именно в волшебном сообществе узнают об этом? – подмигнул торговец. – Вы полагаете, что те двое пойдут жаловаться на вас в Трибунал? Не смешите меня, юноша! Им тут же хорошенько помнут ребра. Где это видано, чтоб ворье, не то, что смерды – ворье – доносило на знатных граждан?! – Фредерик хохотнул. – Очевидно, вы ещё не совсем успели ознакомиться с нравами и порядками, которые царят здесь, в реальном мире, за стенами вашей академии.

– Очевидно, – неоднозначно ответил Леонард и потер виски. – Но я далеко не из знатных. Обычный студент академии. Точнее, бывший студент…

– Поспешу вас обрадовать, но так уж заведено, что любой, кто склонен к колдовству, к смердам и челяди уже никак относиться не может, – добродушно улыбался старик. – Лед и пламя! Вы призвали их в одиночку без сложных обрядов и длительных подготовок. Я встречал многих волшебников и некоторые из них могли потратить на подобные заклинания не один час, но вы…

– Да, да… за это взашей меня и погнали, – поморщился молодой колдун. – В академии я славился тем, что отвратительно контролирую процессы творения заклятий. Зато иногда, магия сама вырывается из меня и наносит ущерб окружающим.

– Занятно, – призадумался купец. – Почему же вас вообще тогда выпустили? Разве маги не сочли эту вашу особенность опасной?

– Я не… я не знаю. У меня не было времени поразмыслить над этим, – насупился Лео. – Вероятно, ректор похлопотал за меня. Он один из немногих волшебников, кто еще не утратил хоть какого-то сочувствия к остальным. – Изгнанник сделался хмурым. – Все равно они намерены следить за мной и здесь – подальше от своей крепости с сокровенными знаниями. Стоит мне потерять контроль и свободы уже не видать. Упекут, куда подальше!

– Да уж… нелегкая полоса жизни ожидает вас, юноша, – задумался Фредерик. – Будет сложно не попасть под суд, учитывая ваши магические особенности. Вам хоть и дали последний шанс, но на деле он выглядит призрачным.

– Точно! Вот именно! – взбунтовался Лео, с каждым мгновением всё сильнее осознавая плачевность своего положения. – И что мне теперь вообще делать?!

– Очевидно, окружать себя только приятными и верными людьми, – не переставал подбадривать Фредерик. – И раз уж вы помогли мне, то я со своей стороны постараюсь сделать все, чтоб вас не поместили в Дом Скорби. По крайней мере, в ближайшее же время…

– Например?

– Для начала, мне стоит узнать больше подробностей о вашем исключении и тех условиях, какие вам надлежит соблюдать взамен на свою свободу. Начнем с этого, а там уж и поглядим…

Постоялый двор, где остановился почтенный торговец Фредерик расположился на единственной площади в самом центре селения и был полной противоположностью Кобыльему Вымени. Позволить себе остаться здесь хотя бы на одну ночь никакой простолюдин не смог бы при всем желании. Посему, кроме купца и Леонарда, прочими посетителями двора сегодня были двое представителей королевской власти, пришедшие на обед из ратуши неподалеку. Шикарным заведение назвать бы не удалось, но на уют и комфорт его смогли бы пожаловаться разве что самые высокопоставленные обитатели Королевского Дворца.

Сочный, пахучий, жирный завтрак из запечённой с картофелем и пряностями куропатки и нескольких крупных, жаренных на топленом сале яиц, вернул Леонарда к жизни и способности мыслить спокойно и внятно. Может быть, с тем помогла ещё и пара кубков вполне себе сносного ковантийского вина, выдержкой которого, по всей видимости, занимались прямиком во время его транспортировки из этих далеких южных земель. Новые знакомые никуда не торопились, беседовали, неспешно закусывали и размеренно распивали сладковатый на вкус напиток, основой какому послужила смесь квашеных ананасов и черного винограда.

За трапезой Леонард поведал старому торговцу о всех подробностях своего изгнания. Фредерик, всё ещё под впечатлением от смелости и самоотверженности юноши, позволял себе раз за разом возмущаться и не соглашаться с этим глупым решением совета академии. Но не смог он в очередной раз не заметить, что если бы в тот злополучный день Лео не был бы изгнан, то вряд ли бы он, Фредерик, теперь мог наслаждаться вкусными кушаньями, выпивкой или любыми другими привилегиями, какими жизнь его одарила.

Когда со знакомством, едой и вином было покончено, общение их утратило всякие формальности. Фредерик тем временем предположил полезное для дальнейшей судьбы Леонарда решение и поспешил поделиться им со своим спасителем:

– Задачка твоя хоть и показалась нелёгкой на первый взгляд, но теперь видится мне вполне себе сносной, – проговорил торговец, обтирая рот платком. – Моргард, город о котором тебе уже рассказывал трактирщик, действительно находится совсем рядом. Более того, там у меня живет старый и добрый друг, к которому я бы мог попытаться устроить тебя подмастерьем.

– Подмастерьем? – округлил глаза Лео. – И чем же он промышляет?

– Он кузнец и, надо сказать, выдающийся мастер своего дела!

– Кузнец? Разве похоже, что я хоть сколько-то гожусь в кузнецы? – скептически посмотрел на нового знакомого волшебник. – Конечно, я нос воротить не буду, но дело сомнительное…

– Не важно! Главное, что он живет на окраине города и не очень-то любит людей, – Фредерик весь сиял, повествуя. – Своеобразный малый, но вы подружитесь. Отец его, помнится мне, страсть, как любил волшебников.

– Работа. Подальше от людей. В городе, где я смогу осесть?.. – воодушевился осоловелый маг. – Кажется, теперь не в такой уж я заднице!

– Верно, мой юный друг, верно! Старина Фредерик избороздил множество земель, слыхал множество толков и все они всегда сводились к одному! – слишком расторопно для своих лет вскочил он с лавки и манерно вскинул руку к потолку. – Жизнь не подкинет тебе вызовов, с какими ты не можешь совладать !

– Надрать задницу паре проходимцев? Тоже мне вызов, – хмыкнул довольный Лео. – Может быть, у вас ещё и лишняя лошадь найдется?

– Должно быть, ты совсем невнимательно слушал меня? – укоризненно посмотрел на него Фредерик, слегка уязвленный. – В нашем распоряжении пара первоклассных скакунов и большущая, удобная повозка!

Дорога до Мордгарда заняла не больше недели. Местами ухабистый, слякотный из-за прошедших дождей путь прошел без нежелательных происшествий. Леонард с удобством разместился в просторной повозке с крытым верхом, больше напоминающей с виду карету. Сейчас она пустовала, поскольку Фредерик решил покончить с торговлей на восьмом десятке лет и теперь путешествовал исключительно по мелким делам, но в основном – в свое удовольствие, потому что попросту не знал, как жить по-другому.

Менялись с равнинами редкие и густые леса. И дружелюбные звери – пушистые их обитатели – высовывали из-под нарядных крон милые носы, провожая путников любопытными взглядами и добродушно фыркая вслед. Приветливые белки, грациозные олени, и проныры лисы то и дело сновали перед повозкой, дивясь статью и невозмутимой мощью гордых скакунов Фредерика. Радостно торговец приветствовал их и разбрасывал высохшими сдобными крошками вдоль дороги, угощая.

Впервые в жизни Лео умудрился углядеть волка среди пышных еловых ветвей. Лохматый пристально щурил глаза из глубины чащи, когда повозка проехала мимо места, где он решил отдохнуть. По всей видимости, хищник был доволен и сыт, оттого и не счел нужным обращать излишнего внимания на мирных путешественников.

Тракт этот разбойники совсем не ценили и уже давным-давно прекратили на нем всякий промысел. Торговые обозы встречались здесь редко, зато шансы нарваться на целый экипаж королевской гвардии были высоки. Путникам же повезло за все время увидеть лишь одинокого рыцаря, горделиво задравшего нос, проезжая мимо, даже не удосужившись ответить на улыбчивые салютования Фредерика.

Мордгард стоял недалеко от северной границы королевства. Город славился среди остальных обилием тюрем в своих окрестностях. Все эти серые, заплесневелые замки разместились западнее, недалеко от гор, и такое их положение было крайне удобно королевским законникам и спасало их от нежелательной головной боли. Беглых заключенных со всех сторон ждали одни неприятности. На западе – непроходимая стена гор, на юге и востоке – патрули и караулы стражи, а на севере – пограничные посты. Был лишь один шанс, скрываясь среди скальных хребтин, пересечь Слезу Гор и лесами улизнуть глубоко на север – в коварные лапы к жутким, бесчеловечным чернословам.

Но драпать в Крокснорт или Царствие Смерти, как его окрестили в простонародье, никто из узников даже не думал. Ужасающие байки и злые толки об этой темной, холодной стране пользовались настолько большим спросом, что все без исключения жители королевства Ваундвилл познавали страх и ненависть к чернсоловам едва позже материнской любви. От того и Мордгардский народ, что обитал теснее всех к Крокснорту, слыл людом мрачным, угрюмым и неустанно подозрительным. Жизнь в постоянной опаске и непосредственной близости к живым мертвецам сделала их такими: вечно озирающимися, всегда готовыми обнажить меч или выхватить топор из-за пояса.

Сказать по правде, бродячих мертвецов здесь давненько уже не встречали. Их присутствие и образы хранились в сердцах и умах горожан лишь благодаря истории, сплетням и воображению пьяниц. Кто-то кого-то видел ночью среди леса. Злобного, рычащего, совсем как не живого. Но с тем, чтоб принести в доказательство голову или хотя бы отрубленную конечность такого мертвяка пока никто не желал справиться, да и намерением совершать подобные подвиги не горел. Тем более, что местные маги клятвенно заверяли остальных, мол держат ситуацию под контролем и ни за что не подпустят восставших покойников и на тысячу шагов близко к городу.

Охранный пост на въезде в Мордагрд миновали быстро и без трудностей. Фредерик показал одному из стражников какие-то бумаги и тот, разглядев множество знакомых ему и не очень печатей, даже отвесил гостям что-то вроде невнятного поклона.

Ход повозки сделался плавным, только въехала она на мощеную гладким камнем улицу. Терялись в рутине жители и совсем не интересовались приезжими. Мертвецы, как известно, с лошадьми не дружат, так что по здешним меркам эти двое не вызывали никакого пристального интереса и внимания.

Глаза горожан были задумчивыми и грозными. Даже женщины здесь казались слишком уж хмурыми, недоверчивыми. Мрачный нрав и неослабевающее напряжение, угадывались не только в насупившихся лбах мордгардцев, но и в их постройках.

Острые, как скальные пики, высокие, крепко сложенные из камня дома тянулись к небу воинственно. И веяли неизменной готовностью к битве, и будто б совсем не знали радости. Иные знатные жилища омрачали улицы барельефами, исполненными в поганом, гнетущем стиле. Зодчие высекли на них бойню, жестокую расправу над костлявыми человеческими фигурами – мертвецами, восставшими по велению Черного Слова. На одном Лео успел рассмотреть пожар костра, сложенного из поверженных неизвестными героями скелетов. На другом – храбрых воинов на горах из костей, отбивающихся от ползущей к ним нежити. Возможность отыскать хоть бы одну улыбку отсутствовала. И среди прохожих, и среди действующих лиц этого особенного настенного искусства.

– Да… есть здесь и свои недостатки, – виновато процедил Фредерик сквозь зубы. – Но там, куда я хочу тебя отвести далеко не так уныло.