Перелетная птичка. «Рождение Соловья»

– Что он с ними сделает? – я повернулась к Владыке, чтобы спросить. Он странно улыбнулся мне и проговорил:

– Увидишь!

Мне снова пришлось собраться с силами и посмотреть, что творилось на сцене. Мужчина-клиент заставил понравившуюся ему девушку встать на колени. Смотритель понял, в чем дело, и увел за сцену оставшихся троих. На сцене остались лишь она и клиент. Конечно, если не считать тех, кто остался наблюдать за развернувшейся на сцене «картиной». Это было ужасно…

Мужчина что-то сказал ей. Девушка сильно упиралась, но клиент, схватив ее за подбородок, требовательно сказал ей:

– Обслужи!

Бедная девушка понятия не имела, что ей надо сделать. Это был первый раз, когда что-то от нее требовали. Клиент дал ей намек. А дальше… Дальше я все отчетливо видела, но постоянно повторяла про себя: «Неужели это мой страшный сон?! Я надеюсь, что скоро проснусь!» Девушка просунула руку в штаны своего первого клиента. Звук открывающейся ширинки… Сил на это смотреть не было. Владыка, что смотрел за всем этим, поднял бровь наверх:

– Думал, что она будет дольше сопротивляться.

Мне хотелось встать и уйти отсюда. Не могла. Рядом была охрана, а Владыка не собирался меня вот так просто отпускать. И цепь разорвать своими силами не могу. Время от времени я отрывала взгляд от сцены. Девушка там уже приняла в рот стоящую плоть мужчины. Мне становилось тошно, противно. Чувствовала рвотный позыв. Живот резко почувствовал боль. Это первый раз, когда я увидела интимную картину. То, что происходит между мужчиной и женщиной. Я постоянно думала, что она должна проходить в личной обстановке. Но тут за ними наблюдали все кому не лень. Я в том числе. Для всех присутствующих здесь это было развлечением. Но не для меня. Отвратительные звуки и тихое постанывание клиента – не могу описать словами свои чувства. Сжимая кулаки, я не могла смотреть в их сторону. Владыка, видя мою реакцию, слегка посмеивался надо мной. Моя психика была на пределе. А ведь я могла быть вместе с той несчастной девушкой на сцене. Мужчина толкал свою плоть в рот несчастной, придерживая ее за нос. Она же в свою очередь не могла вздохнуть. Отвратительные звуки. Я прижимала ладошки к своим ушам. Это невыносимо! Девушка на сцене плакала. Ей было стыдно, что на нее смотрит целый народ. Она даже не знала, что за каждое ее действие ценник то поднимался, то понижался. Большинству мужчин в зале она приглянулась. Прошло пять минут, но для меня они пролетели как целый час. Внутри меня все говорило, нет, кричало: «Я хочу уйти отсюда!» А что было дальше… И вовсе не хотела смотреть. Как? Как так можно издеваться над честью девушки? Прозрачное платье на ней давало понять, что та была под ним абсолютно голой. Клиент, держа за голову девушку, заставил ее опуститься на четвереньки. После этого он обнажил ее бедра и свою разгоряченную плоть. Пальцами он провел по промежности, отчего девушка, рыдая, просила его прекратить это все. Дурочка: ни один мужчина не остановится, если не получит свое. Погладив ее бедра, мужчина двинулся вперед. Надрывный крик и звуки проникновения. Вот отчего мне стало плохо. Словно всю мою душу выворачивали в спираль. Живот разболелся еще сильнее. Прижимала руку к своему рту. Меня подташнивало. Все в зале надрывно кричали, повышая цену за девушку. Все это смешивалось с истошными криками и воплями. Владыка заметил, что мне становилось все хуже. Он что-то сказал своим людям и тут же встал из-за стола. Я поплелась за ним. Я желала как можно быстрее покинуть это помещение.

Стоило признать, что он не заставил смотреть весь этот ужас до конца. Но одной сцены мне было достаточно, чтобы нанести непоправимую рану моей психике. Мы вышли наружу. Владыка дал мне отдышаться от увиденного там. Я прижимала руку к своему сердцу. Из глаз текли слезы. Живот все еще болел, но вместе с ним во мне вспыхнула ярость на Владыку. Я встала во весь рост и подбежала к нему. Я плакала и не могла успокоиться. Мой маленький кулачок бился о его твердую и сильную грудь. Он стоял как истукан, дожидаясь того, как я выплесну всю накопившуюся злость.

– Ты чудовище! Как можно так поступать? Тебе так нравиться смотреть на унижения?!

Он стоял спокойно, а потом произнес:

– Успокоилась?

Слезы текли по моей щеке. На что я надеялась? На то, что он будет обходителен с его «товаром». Но эти девушки не были вещью. За что он так с ними? За что он так со мной? Я впервые увидела всю грязь этого мира! Ничем не прикрытую. А ему было, похоже, все равно. Конечно. Сколько раз он уже тут бывал? Вся эта картина ему была знакома. Он ничего не чувствовал. А обо мне он подумал?! Я слабым голосом произнесла:

– Ты хоть понимаешь насколько это отвратительно?

– Фелла, я видел картины и похуже той, что ты сейчас увидела. С десяти лет я видел все, что можно назвать пределом отвратности. Изнасилование девушки – это не самое страшное, что ты можешь увидеть. Этот мир не настолько хорош. Я хотел открыть тебе глаза. Понимаю, это слишком жестоко для тебя! Но и ты пойми: быть наивной и верить в хорошее – это путь к твоему поражению!

– Я девушка! Я не такая как ты!

Неожиданно мне стало очень плохо, неожиданно разболевшийся живот, тянущаяся боль не давали мне договорить. Знакомая боль… А еще эта жара, больно ударившая мне в голову. Солнечный удар, стресс – все это сильно повлияло. Я начала терять сознание и падать. Последнее, что я почувствовала, как сильные и крепкие руки держат меня за талию и спину.

Сколько времени прошло? Я потеряла счет. Не могу открыть глаза. Я вижу белую дымку перед собой. Вот моя спина лежит на чем-то мягком. Звуки волн слышатся глухо. Какой-то маленький детский голосок слышится издалека, а вот мужской – рядом. Женский голос о чем-то говорил. Все эти голоса смешивались, проникая в мой мозг. Где я нахожусь? Последнее, что я помню, как стояла рядом с Владыкой, говорила с ним. Точнее, высказывала свое неудовольствие. Шелест бумаги. Время – оно движется или нет? Все мое тело слабое, не могу двинуться. Чьи-то руки прикасались к моим ногам.

– Нет! Не надо этого делать!

Я попыталась подняться, но все тщетно. Меня снова бросило в сон.

События сегодняшнего дня крепко впились в мой разум. Вот я стою на сцене, рядом с другими девушками. Вот ко мне подходит клиент, лица которого не вижу. Он наблюдает за мной. Смотрит на мое тело. Мне казалось, что я нахожусь перед ним голая. Так и есть! Я оглядела себя с головы до ног. Потом обратила внимание на других девушек. Увы, сзади меня никого не было. Все исчезли, остались только я и таинственный мужчина. Пальцами он касался моих щек. Какое знакомое ощущение. Пальцы сползли вниз к шее. Я чувствовала каждое прикосновение клеточками своего тела. По коже прошлись мурашки. Мои губы слегка приоткрылись. Почему? Мужчина прислонил свое колено. Он оказался со мной на одном уровне. Он приблизил свое лицо к моему. Большим пальцем провел по нижней пухлой губе, открывая мой рот все шире. Его дыхание, громкий горловой звук. Пальцами я прикоснулась к его кадыку. Он дрожал от его громкого стона. Дыхание, горячее, обжигающее, доходило до моей кожи на шее, заставляя напрячься. Властная рука приближала мое лицо к нему. Наши губы соприкоснулись. Поцелуй… Нахлынувшее чувство опрокинуло меня с головой. Откуда это чувство? Его жадный поцелуй распалял меня. Приятно, и в то же время мне не хотелось отдаваться этому незнакомцу. Мои руки пытались отстранить его от себя, но почему-то тело сопротивлялась этому. Его язык жадно изучал мой рот, я задыхалась, пальцы нежно поглаживали мою кожу. Сначала шея, плечи, а потом его рука коснулась до моей груди. Я пыталась прервать поцелуй, но он становился настойчивей. Я стонала сквозь поцелуй. Мужчина сам прервал его, теперь его губы нацелились на мою шею. Мои глаза были все еще в дымке. Он на мгновение оторвался от меня. И что-то прошептал. Не разобрала, что, но вот голос до боли мне знаком.

Я резко очнулась ото сна. Теперь я смогла что-то разглядеть. Я находилась на знакомой кровати. Но мне она не принадлежала. Обстановка так же знакомая. Каюта, но чья? Голос позади меня дал понять, где я оказалась. Снова на корабле, за окном уже закат. Так долго я была без сознания?! Присела на матрас, предварительно скинув с себя одеяло из шкуры убитого животного. Оглядела обстановку, и мой взгляд упал на стол. За столом сидел Владыка и что-то писал в бумагах. Я оглядела себя. Была в том же платье, что и сегодня, только туфель на ногах не было. Свежая повязка на моей ноге. И небольшой дискомфорт внизу живота, но боль прошла. Как я могла забыть, что сегодня у меня должны быть месячные? Мне стало неловко. Да и этот типичный сон во время них. Как же я ненавижу собственные гормональные всплески во время критических дней!

– Я уж думал, что ты никогда не проснешься. Ну и намучился я с тобой! Пришлось покинуть своих людей, чтобы отнести тебя сюда!

Если бы он еще знал, какие я мучения испытываю, просто разговаривая или наблюдая за ним! Если девушке плохо, мужчина должен подать руку помощи, а не ворчать на неприятности, случившиеся с ней. Как же мне хотелось треснуть его чем-нибудь тяжелым! Саркастичные слова так и вырвались из моих уст:

– Ну уж извините, что я испортила вам хороший день!

Он неотрывно смотрел на свои бумаги, словно и не обратил внимания на мое плохое настроение. Я что, для него – пустое место?! То он внимательно рассматривает на меня, словно я любопытная игрушка, то воспринимает меня как мебель. Я решила еще больше встрять в неприятности. Разговаривать так с Владыкой чревато. Во время критических дней у меня почему-то всегда отсутствовал инстинкт самосохранения.

– Надеюсь, вы получили что хотели? За тех девушек могли отвалить, целую кучу релье!

– Вижу, тебя жизнь совсем не учит! Так разговаривать со мной могут только привилегированные личности!

Он отложил в сторону свои документы и подошел ко мне. Одно его колено прислонилось к матрасу. Он навис надо мной, доказывая свою силу и авторитет. Его рука потянулась к моей шее. Одно сжатие, и я уже начала задыхаться. Он приподнял меня к себе. Те самые ощущения и действия, что во сне. Они теперь мне казались реальными. Снова этот шипящий голос у моего уха, что заставляет меня бояться этого человека.

– Я думаю, что ты забыла о тех ощущениях, что давал тебе вчера. Сколько еще раз ты меня разозлишь, Фелла? Тебе так не терпится почувствовать всю ту ярость, что могу излить на тебя?!

– Вы и так уже постарались сегодня! Мне хватило того унижения, что вы доставили! Смотреть на тех несчастных девушек. Как их морально унижают на публике. Я все время думаю, что могла оказаться там – на их месте! Скажите, вы ведь и вправду думали о моей продажи в бордель?

– Фелла, ты еще не знаешь что такое моральное унижение! Тебе повезло, что между нами стоит пакт…

На последней фразе он почему-то осекся.

– Ты не знаешь всей причины, почему я тебя не продал. Стоит подумать своей головой! Что было бы с твоей сестрой, если я тебя продал?

Я удивилась. Значит, он думал и о Нейри! А вдруг он не настолько жесток?.. Хотя о чем я думаю – он же похититель, продавец тел! Одно хорошее дело не обеляет его поступок! Владыка все продолжал говорить.

– Эти девушки находятся в тепле и уюте. О них будут заботиться, и они не умрут от голода. Ты хоть представляешь, сколько бездомных девушек ходят по округам, продавая свои тела ради одного куска хлеба!

Я смотрела в его зеленые глаза. Я видела в них свое отражение. Этот взгляд, полный злости и презрения, встречался с моими полными ненавистью бледно-голубыми глазами. Я закрыла их и поддалась власти мужчины. Удивительно – через несколько минут он отпустил мою шею. Я смогла вздохнуть свободно. Он отошел от меня и порылся в своем шкафу. К моим ногам полетело очередное платье бордового цвета. Верх платья был толстым и слегка прогибался под действиями моих пальцев. Корсет. Юбка была из бархата. По бокам корсета был вышит узор, похожий на ветки терновника. Длинные свободные рукава. Красивое… Я такие даже не носила. Хотела отказаться от такого дара, но вовремя вспомнила, что за сегодня я его уже разозлила. Не стоит злить его еще больше. Меня интересовал вопрос, откуда он все это берет? Хотя, если бы я его задала, ответ был бы очевиден. Стоит логически подумать. За всю его жизнь у него была не одна девушка. Даже трудно посчитать тех, кто был с ним в постели. Владыка сел на свое привычное место, перед этим он задвинул штору. Тонкая стенка загораживала нас. Намек понятен – он желает, чтобы я переоделась. Еще раз осмотрела себя. На белом платье осталось пятно крови. Понимаю, как ему было неловко нести меня все это время. Люди в городе могли подумать себе неизвестно что. Начиная от убийства и до изнасилования на улице. Мне от этого тоже как-то неловко стало. Я спряталась за ширмой и стала переодеваться. Мой силуэт за ширмой мог отвлечь его, но сейчас я меньше всего хотела думать о мужчине, который был со мной в одной комнате. Переодевшись, я поняла причину моего дискомфорта. Мне кто-то помог, а точнее, переодел нижнее белье и прикрепил прокладку. Мысли зародились не очень-то и приличные. Ответ мне дали сразу, хоть я и не спрашивала. Мужской голос заставил меня подпрыгнуть на месте:

– Не думай ничего лишнего. Я тебя не переодевал. Это сделала Сова, когда я тебя принес.

И с чего это я решила, что он станет меня переодевать? Я цокнула языком. Оставалось только показать ему язык на такую остроту. Поменяв платье, я сложила старое и положила его на диван. Пусть пока что полежит тут. Перед тем как уйти, я пойду вниз и постираю его. Я отодвинула ширму и показалась Владыке. Он краем глаза посмотрел на меня. Грудь – доска. А корсет так и еще не подчеркивал мое достоинство. Бедра были скрыты свободной, хоть и прямого покроя юбкой. Глазами он пробежал по моему телу, словно оценивая. Свою ошибку он понял. Такой фасон платья мне не подходит.

– Не могу больше предложить одежки. У меня же тут не магазин. Ладно, завтра приедем на мой остров, скажу своим служанкам, чтобы присмотрели для тебя и твоей сестры новую одежду.

– Я не хочу быть вам обязана.

– Ты опоздала с этим! Ты мне уже обязана. Я ведь тебя не оставил там на улице кровью истекать!

– И что вы хотите взамен?

– Я тебе уже это говорил. Первое – полного подчинения, Второе – говоришь только после меня. Третье – верность мне. Все остальное играет второстепенную роль.

Только я хотела возразить ему, как его взгляд снова приковался к моей персоне. Таким образом он давал понять, что не потерпит отговорок в мою пользу. Я вздохнула. Событий, что произошли за все эти два дня, мне хватило по край. Раньше жила себе спокойно, собирала ракушки, продавала их, а теперь мне придется привыкать к другой жизни. Плохо или хорошо? Кто знает! Сердце было не на месте. Чувствовала: что-то должно было произойти. Только я хотела уйти к себе, Владыка меня снова окликнул:

– Подожди минутку. Можешь остаться ненадолго. Я хочу убедиться кое в чем.

– Что вы хотите знать? Я думала, мы все решили!

Отложив все в сторону, он остановил свой взгляд на мне. Казалось, что ему важны только его бумаги. Нечасто он смотрел на меня. За исключением, когда я его намеренно злю, дабы он обратил на меня внимание. А теперь он сам решил посмотреть на меня как на некий заинтересовавший объект.

– Мне говорили, что ты обладаешь красивым голосом. Вот я и хотел убедиться! Может, что-нибудь споешь?

– Как вы об этом узнали?

– Разве это сейчас тебя должно волновать? Я не обязан раскрывать источник моей информации!

Я крутила головой из стороны в сторону, сильно нервничала. Кто же мог ему дать такую информацию? Я нервно прикусила нижнюю губу. Что он сделает, если я откажусь? Вдруг снова его разозлю, и ему это не понравится. Особенно меня пугали последствия его ярости. Мое настроение было не самым веселым, и петь для него я не могла.

– Владыка, может, в следующий раз? Я не в настроении петь для вас.

Он снова встал из стола и близко подошел ко мне. Я отпрянула. Только его ярости мне не хватало! Владыка понял, что я пытаюсь таким образом сбежать от него и поймал меня за запястье, повернув меня спиной. Его тело прижалось ко мне. Его ладонь лежала на части моей шеи и подбородке. Он грубо поднял мою голову наверх. Что было самое необычное – он не злился. Именно так он показывал свою силу.

– Отказа не принимаю!

Большой и указательный палец обрамляли мой подбородок. Страшно. Хоть и сейчас он не домогался до меня. Вся его аура, его злобное страшное нутро проникали в меня, заставляя биться тело в ужасе. Сердце бешено стучало и было готово выпрыгнуть из груди. Кожа покрывалась мурашками. Я готова была сделать что угодно, но остановить негативный поток душераздирающей ауры. Его голова склонилась ко мне, вторая рука сжимала запястье. Больно. Опять оставит след на моей коже! А его дыхание, тяжелое, горячее, как во сне! Нужно, чтобы он остановился.

– Хорошо, я сделаю все, что вы скажете!

– Послушная девочка!

Он освободил меня из своей хватки. Я смогла вздохнуть свободно. Мужчина сел на диван, положив ногу на ногу. И снова посмотрел на меня. Пальцем он дал мне жест, чтобы я начала петь. Я собиралась с силами. Кулачок я прижала к своей груди. Мне было необходимо все свои чувства, все душевные переживания перенаправить в свое сердце. Я вздохнула и закрыла глаза, давая волю своим чувствам.

Первая падающая звезда.Стоит загадать желание?Что ждет меня тогда?Встреча или расставание?Сердце бьется по тебе!И что же мне делать?Поддаться я должна судьбе.Души часть нужно отдать!Чувства покинули меня,А теперь стою и жду.Нахлынувшие с тобой воспоминанияНесут с собой беду.Пытаюсь я забытьТе обещания, данные тобой.И как же мне быть?Не забрать мне их с собой!Почему я верю до сих пор,Что ты придешь забрать меня?С трудом я вспоминаю тот спор,И это сводит с ума!Любовь причиняет боль.Невозможно так жить!Мои раны жжет соль.Сколько можно мне просить?Не вижу света из-за слез.Луна, лишившаяся звезды,Верни меня в страну грез!Где не знать мне беды.

Моя песня получилась очень грустной. Со стороны невозможно услышать собственный голос, поэтому я пела как можно мягче и проникновенней. После того как я спела песню, Владыка странно посмотрел на меня, а потом отвернулся. Дело же было не в моем голосе? Ему не понравилось? Нет, дело не в этом! Его взгляд изменился. Кажется, я своей песней затронула и часть его души. Я расслабилась, ждала его слов. Он встал с дивана и подошел ко мне. Его голос стал мягче. Он проникал ко мне внутрь. Необычно слушать эту интонацию.

– Не соврали… Голос необыкновенно красивый. Словно серебряный колокольчик… Банально, но это так.

Он не притронулся ко мне, просто смотрел на меня зелеными глазами. Я отошла от него на пару шагов. В воздухе летала давящая атмосфера. Владыка как-то тяжело воспринял тот факт, что ему придется менять свое мнение обо мне. Как служанка – я посредственность, но как певице – мне нет равных. Именно это его и беспокоило. А вот мне стало интересно, что он думает обо мне.

– Вы разочарованы во мне?

– Наоборот, немного в шоке… Уже долгое время я не могу найти идеальный голос. И когда я тебя услышал, что-то во мне открылось…

Он стоял ко мне спиной. Его эмоции. Словно он готов открыться мне, но до последнего сопротивлялся. Владыка с чем-то боролся. Это видно. На него все рассчитывали. Все его знают как требовательного, строгого, а иногда жестокого правителя. Сейчас же он выглядел по-другому. Как будто ослаб. И во всем виновата моя песня! Радоваться или расстраиваться? Я испортила его маску безразличия ко всему. Обнажила душу, которую он пытался скрывать. Я как можно быстрее взяла платье, что оставила на диване, и поторопилась выйти из каюты. Владыка не произнес ни слова.

Я бежала вниз к нижним ярусам. Моя душа разрывалась на части. Увидев, в каком настроении Владыка, я не сдержалась. И почему из моих глаз полились слезы? Он – грубый, жестокий, невыносимый! Но почему, когда я вижу его в таком подвешенном состоянии, мне хочется плакать? На нижнем ярусе было темно, я не торопилась включать свет. Слезы все еще продолжали течь из глаз. Мы как будто были связаны невидимыми цепями. Что чувствовал сейчас Владыка, чувствовала и я.

* * *

Сова думала, что девушка все еще находится у Владыки. Она, как всегда, постучалась в каюту. Но мужчина ей не ответил. Она решилась войти сама. Не важно, что он с ней сделает, пусть хоть накажет, но старушке было необходимо проводить Феллу в ее каюту. Каково же было ее удивление, что в каюте она обнаружила только своего господина. И что самое удивительное – он наливал в бокал вино. А вот это уже было необычно, особенно для него! Владыка часто берег выпивку в собственном шкафу и почти никогда не пил во время мореплавания. А если и пил, то крайне редко. Что могло с ним произойти, что он решил выпить вино прямо сейчас?

– Господин, могу ли я у вас спросить, что произошло? Вы редко пьете в плаваниях.

Мужчина увидел гостью и отодвинул бокал в сторону, его взгляд был направлен куда-то в сторону. Он долго собирался с мыслями. Кто бы мог подумать, что на него так повлияет песня из уст этой молодой девушки! На мгновение она овладела его слабостью к прекрасному пению, что он слышал только однажды – от матери.

– Думал, что я никогда не найду тот прекрасный голос, Сова. Фелла способна не только удивить своей упертостью, но и прекрасным голосом…

Сова слегка улыбнулась. Именно это она и желала увидеть. Господин правильно поступил, что не продал эту пленницу в публичный дом. Теперь есть шанс на то, что только она сможет растопить и расколоть каменное сердце тирана. Мужчина поднял бокал и залпом выпил вино. Сова приняла бокал от Владыки, дабы помыть его Она полюбопытствовала:

– И что вы намерены с ней делать?

– Пока мы в море – ничего. Приплывем домой, и издам указ о назначении ранговой птицы.

– Вы хотите поставить на ней клеймо?

– Все те, кто находится в моей власти, его носят, Сова. Не забывай, что ты тоже такой была! Исключения быть не может!

– Понимаю, просто она еще молода. Боюсь, такой боли не вытерпит.

– Ей скоро 18. Она уже не ребенок. Я не ставлю клеймо на детей!

– Я в курсе, господин. Мне вас оставить?

– Да, если можешь, пожалуйста!

Женщина покинула личную обитель Владыки. Она поняла, что Феллы уже не было там, а значит, ей стоит отыскать ее. Она должна была быть в собственной каюте, но остается лишь одно место, где может быть девушка.

* * *

С трудом я смогла встать. Не стоило мне присаживаться. Живот заболел с новой силой. Я прислонила руку к животу. Надо терпеть боль! Включила свет на этом ярусе. Слегка постанывая, я поплелась к адской стиральной машине. Я помнила, как надо стирать вещи. Хорошо, что мне нужно было постирать только платье. Сзади послышались шаги. Я встала около лестницы, чтобы украдкой посмотреть, кто идет. Еще не хватало, чтобы сюда вошел мужчина! Нет, это была Сова. Нервозность в теле как рукой сняло. Она увидела, что я собираюсь постирать в такое время, и замотала головой:

– Фелла, ты должна быть в каюте. Я сама завтра постираю!

– Я не хочу навязывать свою работу вам!

– Не думаю, что ты теперь будешь работать как служанка.

У меня опустились руки. Значит, я все испортила. Не стоило мне петь, как сердцем чувствовала. Старушка взяла из рук окровавленное платье и отвела меня наверх. Я зашла в каюту, в это время Нейри еще не спала. Дожидалась меня, когда я вернусь. Как только она увидела меня, то сразу же кинулась в объятия.

– Сестренка, я так за тебя переживала!

Я поглаживала ее по голове и улыбалась. Руками обхватывала ее маленькое тельце. Никто, кроме Нейри, мне сейчас не был нужен. Сова стояла около нас и наблюдала за милой картиной. Она уже собиралась уходить, но тут я окликнула ее. Я еще много чего не знала. О Владыке, как я теперь должна с ним вести. Что мне теперь делать, и вообще как он там.

– Подождите, прошу, объясните, что я теперь должна делать?

Сестра с интересом посмотрела на меня. А потом перевела взгляд на Сову. Старушка уже наверно устала мне объяснять, что к чему. Что я могла поделать, если сама чего-то не понимаю. А тут еще разговор при младшей сестре, которая уж точно ничего знать не должна.

– Сестра, что происходит? Ты что-то натворила?

Сова помотала головой, пытаясь успокоить девочку. Она отвела ее в постель и сказала:

– Нейри, давай поиграем в одну игру.

– А в чем она заключается? – с горящими глазами посмотрела Нейри на Сову. Та миловидно улыбнулась и объяснила все девочке:

– Ты должна прикрыть уши ладошками и ничего не слышать примерно минут пятнадцать, а наутро, когда проснешься, ты получишь конфетку.

– Ух ты! Это правда?

– Да, но ты не должна слушать посторонних звуков.

Девочка радостно хлопнула в ладоши и зарылась поглубже. Ее голова была зарыта в подушке. Нейри, чтобы точно убедиться, что она ничего не слышит, прикрыла уши ладонями и тихонько посмеивалась. Теперь я точно была уверена, что наш разговор она не услышит. Сова присела на диван около меня.