Эгоист. Том 1

– Поломало тебя нехило. Не в фарш, конечно, иначе бы даже наши технологии тебя не спасли, но пристойно. Раздробленные конечности, куча переломов, раздавленное легкое, что аж видно…

– Так, хорош, – громко ответил я, и без его слов уже четко нарисовавший картину своей почти что кончины. – Я понял, что не пострадала только голова.

– Ну, почему же. Голова тоже пострадала. Трещины в черепе, местами кожу содрало, но там в целом лицо у тебя сохранилось. Восстановить все до нормы помогли пакеты Игнатьева и чуток скальпеля, чтобы не перекосило из-за уже спекшихся наростов.

– Пакеты Игнатьева? – что-то шевельнулось в глубинах памяти. – Мне кажется, что я где-то уже такое слышал.

– Ты их активно пользовал, если что. И сам доктор тебе про них никак не мог не рассказать, он же обожает хвалиться своими изобретениями. Вон тот стол он разработал специально для тебя – видишь?

И Кирилл указал в сторону платформы, на которой я не так давно лежал. Ничего необычного, даже с учетом обилия скрытых за серой пластмассой приводов и подозрительно толстых кабелей.

Но я все же не удержался и подошел поближе. Любопытство брало верх над страхом – как бы здесь меня резали и держали, а теперь можно посмотреть со стороны. Интересно получается.

В середине стола расположилось отверстие диаметром около шести-семи сантиметров, а сразу под ним на легкой петле – разъем наподобие трехфазной промышленной вилки, только штырьков побольше и расположение мне сперва показалось хаотичным.

– Эта хреновина торчала у меня в спине? – я машинально протянул руку к пояснице, чтобы прощупать, нет ли там дырок.

– Все у тебя со спиной нормально. Сейчас нормально.

– Зашили лоскут? Так что это?

– Питание подавали, пока твой организм не вырабатывал его в достаточном количестве, – Кирилл встал рядом и зачем-то поднял разъем так, чтобы тот выступал над поверхностью стола. Получилась не слишком приятная картина – похоже, что разъемы входили на несколько сантиметров вглубь тела. Меня передернуло.

– Нет, я все понимаю, высокие технологии, но разве нельзя было как-то по-другому, чтобы ничего мне в спину не совать?

– Это уникальный кабель, если что. Он разработан…

– Дай угадаю: доктором Игнатьевым?

– Да, – кивнул техник. – Через него и настроить можно было, и питание подать, пока твой организм еще не слишком функционировал.

– А вот теперь давай конкретнее. Что функционировало, что не так со мной?

– Смотри, разъем тебе входил вот сюда, – он ткнул мне пальцем в правую часть живота. – Ну, только со спины разумеется. Ты же помнишь, что здесь располагается?

– Ты намекаешь, что у меня нет печени?

– Я тебе прямо говорю, что печени у тебя нет.

– О… а сердце? – озадаченно уточнил я.

– С ним все нормально, ему без разницы, гонять настоящую кровь или ее замену. К тому же внешне кровь выглядит, как настоящая…

– То есть я разницы не увижу?

– Нет. Вот с сосудами, мышцами и прочим пришлось помучиться, – продолжил Кирилл свою лекцию. – Но видишь, у тебя что-то там скрипит и трется.

– То есть, надо будет разрезать и поправить?

– Если будет донимать в течение пары дней – да, – уверенно отозвался техник, повергая меня этим в состояние полнейшего непонимания себя. – Но это нестрашно.

Я принялся прощупывать руки, старательно прожимая пальцами собственную плоть. Если что-то внутри скрипит и трется, я должен понять, что к чему.

Однако такая «терапия» не дала никаких результатов ровным счетом – только Кирилл рядом стоял, едва сдерживая улыбку:

– Ты что делаешь? – спросил он. – Хочешь понять, чего в тебя напихали?

– И желательно самому проверить.

– Ну только за скальпелем не тянись, – пошутил спец. – Искусственные мышцы, кости и сухожилия сделаны из полимеров. Мы постарались сконструировать их таким образом, чтобы прочность была разнонаправленной. То есть, не как у нормальных трубчатых костей, да, а чтобы даже сильным ударом ее нельзя было переломить, – тон Кирилла и манера подачи изменились, словно он читал лекцию, поэтому я поспешил остановить его:

– Я понял-понял!

– А что касается сухожилий, то тут уже сложнее с материалом было, – продолжал он, как ни в чем не бывало. – Надо же было придать базовую эластичность, но сохранить жесткость, чтобы избежать всякой мутоты с ненормальными креплениями. Ну, это когда газовые амортизаторы ставят на болты, – добавил он и с любопытством уставился на меня.

– Класс, а что тогда для тебя «нормальное крепление»? – поинтересовался я, представив, что у меня в ноге стоит газовый амортизатор на болтах.

– Это плавный переход по типу градиента…

– А попроще?

– Два материала, – вздохнул Кирилл. – Один жестче и плотнее, другой более рыхлый, но его можно скрутить. Оба нашпигованы датчиками, которые срабатывают от сигналов из твоего мозга. Ты же можешь ходить сейчас?

– Могу, конечно! – воскликнул я.

– Вот, значит все датчики работают. Микротоки организма помогают, даже мучить тебя не приходится повышенным напряжением.

– А я с такими штуками могу больше, чем обычный человек? – пришел мне в голову вполне логичный вопрос. Единственной странностью было лишь то, что этот вопрос я задал так поздно.

– Думаю, что да. Уверен, что да. Но насколько больше – пока никто не знает. Предел прочности материалов на порядок выше, чем у мышц человека. Но пока ты был в отключке, проверить все это не представлялось никакой возможности.

– Значит, во мне датчики, пластик и какая-то херовина вместо печени, чтобы гонять фальшивую кровь по организму?

– Да. Кстати, кровь с красителем, чтобы если вдруг тебя ранят, люди не падали в обморок от цвета черной крови или, что куда хуже, когда она прозрачная, заметили бы твое ранение. Ведь нервная система и отказать может.

– В смысле?!

– Я не проверял еще ничего! – воскликнул Кирилл. – На отказоустойчивость и на нагрузки надо проверять тебя несколько часов подряд! Заодно все, что тебя беспокоит, может притереться и перестанет скрипеть. Ты же неделями на месте лежал.

– Так, давай с тренировками и проверками попозже. Что еще во мне не так?

– Ну, сердце нормальное. Кровь, хоть и ненатуральная, но полностью сохраняет все функции обычной. Кроме того, у тебя же несколько суставов заменено, так что пришлось повозиться с тем, чтобы подача смазки туда была постоянной.

– А масленку куда зашили? – уже нервно пошутил я.

– Вот не надо. Не надо! – громко произнес Кирилл. – Мы не какие-то там! Подача идет натуральным методом, но сама смазка тоже искусственная. Сосуды в порядке, капилляры соединяются – это уже заслуга Игнатьева.

– Ну я не сомневался, – фыркнул я. – Он умудрился изобрести на этот раз что?

– Ничего не изобретал, просто его пакеты прекрасно взаимодействую с некоторыми полимерами, которые мы назвали переходными для твоего тела. Как, голова еще не болит от новой информации? – участливо спросил он.

– Нет, не болит. Знаешь, не все так страшно, как кажется. Но вопросов еще полно.

– Еще бы не полно! Спрашивай! – Кирилл как-то втянулся в объяснения, избежав лекционного тона, который он начал использовать чуть раньше.

– Я могу есть? Питаться, как все нормальные люди? Ты как-то избегаешь темы желудка.

– Вообще я думал, что ты спросишь про главную человеческую функцию, – усмехнулся он, – а ты о еде беспокоишься. Так даже если нет желудка – это же здорово!

– Ага, а энергию откуда я буду получать? – нахмурился я. – Из воздуха?

– Вообще-то я пошутил, – смягчился Кирилл. – У тебя есть желудок, у тебя есть полноценная система пищеварения, которая, в случае чего, сможет давать тебе нормальную энергию. Но на первых порах я бы тебе не советовал налегать на большие порции. Сам по себе желудок есть, но он еще не готов к работе. Поэтому сегодня, – он закрутился вокруг совей оси в поисках бутылки с водой, пока не обнаружил ее на одном из заваленных столов. – Вот, держи. Свежая и чистая.

– Хорошо, что мне не нужно пить масло… – вздохнул я и отпил из маленькой бутылки, сделав пару глотков.

– Ну как? – Кирилл выждал несколько секунд.

– Вода как вода. Безвкусная.

– Не горчит? Не соленая?

– Почему ты спрашиваешь? – я покрутил бутылку без единой этикетки. – Ты мне чего подсунул?

– Воду. Обычную. Безвкусную. Если бы у тебя были проблемы с восприятием вкуса, это могло бы несколько осложнить нашу жизнь. Но раз все нормально – не бери в голову, – легко закончил тему с едой Кирилл. – И не тошнит? – вдруг дополнил он.

– Нет.

– Прекрасно! Первый эксперимент мы провели.

– Погоди ты со своими экспериментами! Вот сейчас я ничего не ел. За счет чего я двигаюсь, если запасов энергии минимум?

– Дотошный, – протянул техник. – От питания внутривенно отключили неделю назад, посмотреть, что с тобой будет. Дополнительную энергию тебе дает маленькая штучка, которую сделал еще один твой знакомец. Помнишь Илью?

– Слышал имя как-то на днях, но не помню, – признался я.

– Друг же твой старый.

– М… возможно, – я пожал плечами. – Королев тоже спрашивал, о чем я помню. Я называл события, но не помню ни одно лица или имени.

– Ладно, Илья – твой одноклассник, а ее у него был профессор, который изобрел почти вечную батарейку.

– Тоже для меня?

– Нет, еще пока ты работал у нас и не страдал от потери памяти.

– А… – выдал я. – У меня уже начало складываться впечатление о том, что все в этом отделе делается только для меня одного.

– Прости, что разрушил чувство твоей собственной исключительности, – развел руками Кирилл. – Жизнь такая штука… ладно, шутить больше не буду. Короче. Батарейка маленькая. Запаса энергии в ней хватит на двести лет с большим запасом, но я не уверен, что ты столько проживешь, даже будучи человеком лишь наполовину.

– Вот спасибо, утешил, – саркастически ответил я и еще раз повел плечом. Что-то скрипнуло: – но вот с такими звуками в моем теле я иногда боюсь не дожить даже до завтра!

– Не переживай ты так, Денис, мы во всем разберемся. Это недолго, несколько тестов. Я тебя бы даже к нашему местному психологу отправлять не стал.

– У вас есть психолог? – удивился я.

– Да, ты ее тоже знал. Хорошая девушка, знает свое дело, но немного провокатор, – Кирилл покраснел. – Но это все не относится к делу. Она обычно проверяет готовность оперативников, а еще смотрит на то, как они себя ведут после избыточной нагрузки.

– Хм, знал… Насколько хорошо?

– Не мне решать, но раз ты до сих пор не спросил про самые главные функции организма…

– А раз ты мне до сих пор не сказал, что с девушками мне ничего не светит, пожалуй, все в порядке, разве не так? – парировал я, и Кирилл довольно заржал.

– Да, в порядке. Еще вопросы будут?

– У вас тут все такие юмористы как ты или нормальные люди тоже есть?

– Вот сейчас обидно было, – натужно насупился Кирилл. – У нас все нормальные. Володя тоже.

– Кто это?

– Владимир Воронков, твой напарник и друг.

– О…

– На задании сейчас, но мы его уже уведомили, чтобы возвращался по завершении на базу. Завтра-послезавтра прибудет, познакомитесь заново и отправитесь в Питер после завершения всех твоих проверок и испытаний.

Я не стал ничего говорить, пытаясь лишь переварить тот колоссальный объем информации, который выдал мне Кирилл. Непросто было не только понять и принять все это, но еще и признать, что какой бы ни была моя прошлая жизнь, сейчас она кончилась.

– В принципе, часть тестов мы могли бы начать прямо здесь, – продолжил техник, выводя меня из ступора задумчивости.

– А с руками у меня то же, что и с ногами? – уточнил я.

– Не такие серьезные модификации, но есть кое-какие изменения, – Кирилл отошел к одному из многочисленных столов, порылся в завалах, извлек на свет огрызок металлической трубы. – Вот, держи. Алюминий, четыре миллиметра стенка. Сдавишь одной рукой?

– С дуба рухнул? Я даже если наступил бы – и то не получилось, – сказал я, но болванку в ладонь взял.

Металл приятно холодил, но толщина в четыре миллиметра пугала. Я напрягся и попытался сдавить, не особо прилагая усилий.

– Фигня какая-то.

– Сильнее пробуй. Не бойся скрипов, все притрется. Ну?! – подначивал Кирилл, которому наверняка куда сильнее, чем мне, было интересно посмотреть на сдавленную болванку.

Я уставился на кусок металла, но вспомнил про нависшую надо мной ответственность. За полковника Королева особенно – и пальцы сами собой сжались, превратив круглую болванку в овал.

– Ух… ты… – выдал Кирилл. – Я же говорил, что у тебя все получится! А ты переживал! Ха!

В лабораторию ворвался вояка, едва не поскользнувшись в дверях. Он уцепился за пластиковый косяк и, тяжело дыша, уставился на нас:

– Королев срочно вызвал к себе.

– Почему не по телефону? – тут же насупился техник. – Что за фокусы?

– Не фокусы, все очень серьезно, – вояка пытался безуспешно отдышаться. – Его, – он ткнул пальцем в мою сторону, – надо. Срочно!

– Чего «надо», чего «срочно»?! – начал закипать Кирилл.

– Быстро к полковнику! Оба! – рявкнул боец, придя в себя. – Через час отправка!

Глава 5

– Но «Эгоист» еще не испытан! – в тон солдату ответил техник. – Его нельзя отправлять никуда за пределы этой базы!

– Приказ Королева. Идемте, – чуть спокойнее ответил боец, а, когда Кирилл принялся вызванивать полковника по личному телефону, достал рацию, что-то быстро и неразборчиво произнес в нее, а потом развернул динамиком в нашу сторону:

– Оба ко мне, живо! – раздался оттуда голос Королева, который ни с чем нельзя было спутать.

Разговор получился коротким до крайности, но не оставил ни у кого из нас сомнений в том, что Ливанов не просто так хлопнул дверью. Он решил сделать это максимально эффектно.

Со слов полковника ситуация складывалась очень неприятная для нас – в смысле, для отдела военных разработок. Якобы Ливанов сам по себе решил проявить инициативу, которую обернул в благую цель – преследование прорвавшейся в город группы неопознанных военных.

Даже по лицу Кирилла было понятно, что эта история не просто дурно пахнет – от нее за километр несет постановкой. Некоторые лица в армии, как я понял из нашего разговора далее, просто мечтают наложить лапы на наши разработки, а в идеале – просто устранить весь отдел. Так как финансирование здесь было почище космических программ, нашлись люди, мечтающие заполучить этот кусок пирога себе.

– Так что это за эгоист такой? – спросил я техника, когда мы покинули кабинет Королева.

– Это – система, которая позволяет тебе жить, дышать и двигаться. Электрогидравлическая опорная интеллектуальная система. Трансплантируемая, – добавил он после короткой паузы. – Ничего сложного, элементарно запоминается.

– Долго над названием думали? – мрачно заметил я, хотя само название, на мой взгляд, звучало довольно эффектно.

– Сразу на ум пришло, осталось только термины подобрать. Так, вот сейчас давай мы не будем отвлекаться. Володи пока нет, Игнатьев занят – он мне отписался, – Кирилл достал смарт, – что на базовую работу тебя и так хватит.

– Даже со скрипящими плечами?

– Даже с ними, – успокоил Кирилл. – Но все равно тебя надо будет приодеть нормально. Зима же. Кстати, батарейка выделяет и тепло, поэтому ты не замерзнешь, температура поддерживается в норме. Всегда. Но без нормальной одежды тебе все равно не обойтись, так как циркуляция не может поддать тепла на пальцы, если на улице минус пятьдесят. Поэтому не забывай, что тебя постарались создать, как нормального человека.

– Который даже не знает, на что способен. Вот спасибо, – поморщился я.

Тем временем мы добрались до зоны выдачи оборудования. Боец у входа внимательно посмотрел на нас обоих и пропустил внутрь. Правда, я услышал, что в его наушнике что-то пискнуло – точно сигнал одобрения, и не преминул выяснить у Кирилла, как это работает.

– Да все же просто. У каждого есть камеры, микрофоны, наушники. Все это помогает сотрудникам ОВР работать эффективнее. Вот у него конкретно, – Кирилл указал через плечо на дверь, – изображение с камеры отправляется на наши сервера, проводится анализ изображений, а потом компьютер выдает ответ.

– А если мне пол-лица восстановили? Или заменили другим?

– Все оперативно вносится, тебя уже перефотографировали десять раз, так что расслабься. В твоем нынешнем состоянии наши камеры всегда смогут тебя распознать. Поэтому давай, начинай переодеваться.

Он раскрыл шкаф, выдвинул целую стойку наружу и предоставил мне отличный выбор одежды. Гражданской.

– А-а-а… – протянул я, – разве вы не в военной форме ходите?

– Нет. Даже сейчас, – отрезал Кирилл.

– А все, кто на базе, зеленые человечки?

– А это консультанты и переговорщики с другими структурами, – вздохнул техник. – Слишком их много развелось тут в последнее время. Если справишься и прогонишь их всех прочь – честное слово, благодарен буду по гроб жизни.

– Ловлю на слове, – отозвался я, натягивая брюки. Теплые, плотные, но при этом довольно легкие.

То же самое можно было сказать и про обувь – не ощущался ни вес, ни твердость. Удобная и мягкая кожа, но…

– А из чего это все сделано? – я ткнул пальцем на ботинки, внешне напоминавшие классику, но гнувшиеся так же легко, как и спортивная обувь.

– Практически из того же, из чего делали тебя, – Кирилл внимательно посмотрел на носки ботинок. – Полимеры, немного кожи, но искусственной, хе-хе. Так что между ними и твоими мышцами разницы куда меньше, чем между современной обувью и телячьей кожей.

– Даже не знаю, радоваться мне или пугаться, что я на ноги надеваю то же, из чего сделан мой скелет.

– Я умею утешать, угу, – хмыкнул Кирилл. – Но вот пальто – это просто шедевр!

– Бронированное? – уточнил я.

– Не-а, натуральное, – он прошел рукой по черному рукаву. – Настоящая шерсть. Не буду врать, чья, но оно шикарное!

– Учитывая, куда я иду, оно должно уметь плавать. И защищать от пуль.

– Ну, про защиту мы всегда помним, – Кирилл стянул с вешалки рубашку. – Вот тебе отличная защита.

– С каких пор хлопок помогает? – я откинул рукав, убедившись, что рубашка вообще не имеет внутри стальных пластин.

– Узнаешь, если удастся проверить, – снова ухмыльнулся техник.

– Да я бы не хотел проверять вообще, – я застегнул ремень на брюках, заправив рубашку внутрь. На ощупь она казалась плотнее, чем обычные и потому я дольше обычного пытался застегнуть пуговицы.

Пальцы задержались на рукавах, и я вопросительно уставился на Кирилла:

– Тоже искусственное, что ли?

– Хлопок здесь есть, да, но кое-какие козыри в ней отлично спрятаны, – подмигнул он. – Например, система по принципу неньютоновской жидкости. В тебя бьет пуля, а материал срабатывает по всему полотну. Вот так…

Он резко ткнул в меня пальцем, но ощутить болезненный удар мне не удалось. И бил он не сильно, что в итоге превратилось в какое-то подобие шлепка, причем почти по всей груди.

– Нормально, – кивнул я. – Но пуля все равно большее будет?

– До синяка, если из пистолета или любого другого малокалиберного оружия. Если что-то солидное, то могут быть переломы и другие болезненные последствия. Защищает от осколков, но не взрывов, имеет пока что среднюю устойчивость к проникающим, то есть, ударам ножом.

– Все лучше, чем ничего, – согласился я, накинул поверх рубашки еще и плотный, явно утепленный жилет. – А вот сюда нельзя было еще брони зашить?

– Есть, но ты же не будешь постоянно в этом ходить, – Кирилл пожал плечами. – Так-то можно хоть в ботики тебе напихать нашей брони, только ногу тебе все равно оторвет, если на мину наступишь.

– Лучше бы ты молчал! – воскликнул я, вздрогнув.

В приталенном пальто с высоким воротником я не смотрелся, как сотрудник военизированного подразделения, чем бы оно ни занималось. Но форму я не любил, так что, если взвесить все «за» и «против» – выглядит очень неплохо.

– А белого цвета не было?

– Белый цвет? – заржал Кирилл. – В Питере?

– Ну снег же.

– Пепел и грязь. Ты там сольешься даже с кирпичной стеной, сколько там грязи. Хотя, если ты в белом рухнешь с вертолета лицом вниз, то сразу замаскируешься.

– Так, по оружию давай, – оборвал я довольного собственной шуткой техника. – И объясняй так, чтобы у меня не возникло желания протестировать его на тебе.

– Хм, серьезный какой. За страну радеешь?

– Королева жалко. Он явно не заслужил того дерьма, что на него сейчас свалилось.

– Это точно, – Кирилл снял стойки кобуру, в которой отлично уместился совсем не компактный пистолет.

– Что за зверь такой? – спросил я, едва завидев монстра со столом сантиметров тридцать с небольшим длиной.

Помимо отличий по основным габаритам ствол смотрелся немного толще обычного, не имел затвора, был лишен курка и в принципе был гладким, матовым. Странным и манящим. У меня возникло непреодолимое желание побыстрее взять его в руку, так что я почти вырвал пистолет из пальцев Кирилла.

Вес также оказался более чем скромным – около килограмма, причем дульная часть не весила почти ничего. Я даже не удивился тому, что мушка не дрожит, когда взял на прицел шкафчик в дальнем углу зала.

– Шикарно, – вырвалось у меня. – Что это?

– Дай сюда, пожалуйста, – Кирилл осторожно забрал у меня пистолет, как у ребенка забирают хрупкую игрушку, чтобы тот не сломал ее. – Мы же не только над «Эгоистом» работали. У нас еще была отличная винтовка, которую пока никто не пустил в серию, сохранив лишь прототип – потому что облик и параметры узнали не те люди, которым стоит доверять. Так вот из такой винтовки вырос и пистолет.

– Ага, вырос, – саркастически отметил я.

– Не придирайся, – напомнил Кирилл. – Как видишь, безгильзовый, – он провел пальцем по стволу. – Нет гильзы, нет пороха, меньше вес, больше пуль. Принцип, как у той винтовки.

– Какой винтовки?

– А… ты же не помнишь… Винтовка была, но не очень удалось реализовать запас энергии в ней. Электрическая. Разгоняла стальные пули во вращающемся поле и…

– Если ты будешь грузить меня сейчас еще и техническими аспектами моего же оружия, голова лопнет, Кирилл, – мирно произнес я, внимательно рассматривая оружие. – Про винтовку потом расскажешь. Здесь что?

– Тридцать пять пуль, облегченные, но за счет увеличенной скорости бьют отлично. Проходят через девяносто процентов современных бронежилетов, а под прямым углом могут пробить семимиллиметровый стальной лист. Так что даже легкобронированный автомобиль с такой игрушкой для тебя – не проблема, – и пистолет протянули мне обратно.

– Здорово, конечно, – отозвался я, принимая оружие. – Но голова моя ничем не защищена. Если только ты не вшил мне в лоб брони из полимера.

– Когда только твой сарказм закончится. Вот вернись с задания, я сам тебе туда проложу этой брони, – недовольно пробубнил Кирилл, – так, что на австралопитека похож станешь. Зато непробиваемый.

– Не кончится, – вырвалось у меня. – Что еще выдашь?

– Стандартный набор: камеру, наушник. Будем на связи. Дел у тебя невпроворот будет, но старайся, пожалуйста, не рисковать. И не лезть в перестрелки без особой нужды, – продолжил техник. – Я понимаю, что ты готов сделать все, что угодно, что с такой пушкой чувствуешь себя неуязвимым, но помни, что ты все еще человек. Что пуля в голову лишит тебя жизни, а попадание из танка порвет в клочья даже нашу полимерную броню.

– Угу, – закивал я, в надежде, что словоизвержение скоро кончится. – А еще как бы не утонуть в этом всем.

– О, да, кстати! – отвлекся от нотаций Кирилл. – Твой вес почти не отличается от нормального, что-то около восьмидесяти с небольшим кило. Так что не утонешь, если хоть чуток руками будешь грести.

– Ну прямо-таки универсальный солдат, – я взвесил пистолет в руке, вытащил магазин, проверил боезапас и затолкал обратно.

– Время выдвигаться, – спец торопливо наклеил мне камеру, установил микронаушник – такой, что его даже пальцем прощупать нельзя, не то что в ухе рассмотреть.

А потом выпроводил прочь. Самое интересное для меня было в том, что полковник Королев не выдал мне никаких конкретных инструкций. И не уточнил, что делать дальше.

То есть, меня попросту перебрасывали с нашей базы под Питер, разрушенный и оцепленный тысячами солдат. Причем еще и с международной группой. И мне предстояло туда не только добраться, но и как-то взаимодействовать.

Я думал об этом, пока шагал по коридору в сторону ангаров. Кобура на плотно обхватывающем ремне почти не била по бедру. Не тянула вниз – сплошной комфорт. А в черном пальто из натуральной шерсти – вообще роскошь.

И снова я не ощущал себя солдатом. Или даже каким-то наемником. Агентом специального отдела. Какой-то мажорчик, которого по знакомству пристроили, куда следует, дали все, что нужно, и даже больше.

– Все инструкции будут по прибытию, – в наушнике я услышал голос Королева. – Связь, как я вижу, отличная. Посмотри наверх.