Огонь вещей

4

Сказал – и стала Истра – Иордан,

Холм сотворился садом Гефсиманским,

Такой как в Иерусалиме храм

В преображенном возведен пространстве.

5

Сдвигать пласты людей и вещества —

Власть велика десницы патриаршей,

А мне лишь только надобны слова,

Чтоб славе Божьей послужили вящщей.

6

Пусть сила Божья в немощи моей

Явит стократ могущество благое

И слово дельное на почве наших дней

Построит град без топора с пилою.

7

Я говорю: «Свет Истинный, приди!

Лишь кто не алчет – не обрящет Бога»

Деянье предстоит нам впереди,

Но как в тумане проложить дорогу?

8

Из кожи – вон.

Крут и неясен путь.

Да не обрящусь к Делу неготовой.

Так много слов! Но должен кто-нибудь

Сказать благое, действенное слово.

9

Пускай не жжет, не судит, не язвит,

Не мечет искр, не растравляет раны,

Но, полное любви, осуществит

Что Бог повелевает, без изъяна.

10

Я говорю любви моей: живи!

Ты ранена, но развернись, излейся

Восстань из праха на дела свои

И в ризы позлащенные оденься.

(июль 2005)

Патриарх Никон. Историческая драма

Действующие лица:

Патриарх Никон

Царь Алексей Михайлович

Царь Феодор Алексеевич

Княжна Татьяна Михайловна

Епископы

Монахи,

Народ,

Бояре

Скоморохи

Сцена 1.

Площадь перед Успенским собором Московского кремля.

Два боярина беседуют:

– Собинный друг тишайшего владыки

В сан патриарха ныне возведен —

Ревнитель благочестья, мудрый Никон —

Порядок в Церкви восстановит он.

Едва-едва отполыхала смута,

Привычный русский возмутив уклад…

– Боюсь, как бы не взялся слишком круто….

Из храма выходят Царь и Царица, патриарх Никон.

Царь:

– Тяжел в России посох патриарха

Патриарх Никон:

– Я трижды отрекался непреклонно

Царь:

– Народ просил коленопреклоненно,

А я даю ручательство монарха

Твоим деяниям усердно помогать

Хор народа:

– Твои наказы будем исполнять

И жить, как указует Церковь-мать

Царица:

– Святейший отче, помолись о нас…

От всей души приветствую тебя

И радуюсь сердечно о России

Великий муж такой духовной силы

О ней радеет, Господа любя.

Благословен да будет этот час,

Святейший отче, помолись о нас.

Хор:

– Благословен да будет этот час,

Святейший отче, помолись о нас.

Царице неба и земли,

Внемли молитве нашей

В Своих моленьях помяни

Сей жребий патриарший

Монах-старец:

– Тишайший и боголюбивый царь!

Когда б ты знал, какие нестроенья

Венец благих намерений твоих,

Как Церковь содрогнётся от раскола

И кровью неповинной истечет,

А патриарх – её ревнитель главный —

Судом неправым будет осуждён,

Коварством низведён с вершины славы

И в келье, как в темнице, заточен.

Народ:

– Ай – люли – люли – люли,

Унывать нам не вели!

Монах-старец:

– Тишайший и боголюбивый царь!

Когда б ты знал, какие потрясенья

При сыне твоём будут на Руси.

Он Церковь на столетья обезглавит

И лютеранам волю предоставит,

Он вздыбит Русь. На западный манер

Перекроит её обычай древний,

А семена, посеянные им,

Спустя два века страшный плод дадут.

Народ:

– Ай – люли – люли – люли,

Ждать ли счастья на земли?

Скоморохи:

– Вались, народ, от Яузских ворот!

Эх, дружки, нагревай брюшки!

Принялись гулять, так и дней не считать!

Народ:

– Принялись гулять, так и дней не считать!

Скоморохи:

– Мудрецы московские,

Грамотеи кремлёвские!

На кой ученость грецкая,

Пей воду москворецкую!

Народ:

– На кой ученость грецкая,

Пей воду москворецкую!

Сцена 2

Патриарх Никон один у себя в келье

– За Церковь русскую пред Богом я в ответе…

Пал первый Рим, под гнетом Рим второй.

Москва средь мира встала Римом Третьим —

Твердыней Православия…

Рассматривает подарки:

Бесценный саккос, прислан из Царьграда,

В нём Фотий литургию совершал…

На нём, чтоб в Церкви избежать разлада,

Он Символ веры выткать наказал.

Читает по-гречески:

– Піστέυω…

Не может быть! Сей древний Символ веры

От нашего разнится… Вот беда!

Так можно с Церковью Вселенской разлучиться,

Отпасть и не вернуться никогда.

В задумчивости:

– Невежество беду на Русь влечет…

Укрывшись за святыми именами.

Обряды сочиняют сами.

В язычество сбивается народ…

Решительно:

– Всё это обсудить соборно надо,

В избытке книг церковных навезти.

Пусть наши книжники потрудятся изрядно,

Чтобы постичь их и перевести.

Сцена 3

Соловецкий монастырь.

Ладья приплывает к берегу, разгружается.

– От Патриарха груз и грамота при нем!

Монахи распечатывают посылку с книгами и читают грамоту:

Первый:

– Достойно есть и праведно безмерно

В согласье с чином греческим свести

Весь строй богослужебный, чтобы верно

Российской Церкви веру соблюсти.

Служебники сии от нас примите

Их правкою Собор руководил,

И Богу, не сумнясь, по ним служите.

Другой:

– О, как же враг их души помрачил!

Вот пишут: греки… Им ли нас учить?

Уже два века турки ими правят.

Третий:

– Всю эту ересь надобно отставить,

По книгам старым праведно служить.

(Продолжает заглядывать в грамоту)

Смотри, смотри, триперстный крест вменяют

Взамен двуперстья древнего свершать

Четвертый:

– Неужто и того не понимают,

Что на святых дерзают клеветать!

Иль думают, Зосиме и Савватью

Двуперстье не давало благодати?

Первый:

– Внемлите: Соловецкая твердыня

Стояла неприступною поныне —

Пойдет ли кто на остров-бастион?

Здесь пушки есть, и к ним литые ядра,

Запасов продовольствия изрядно,

Кто Церковь тронет – будь ему неладно! —

Себе все зубы обломает он!

Все:

– Кто Церковь тронет – будь ему неладно! —

Себе все зубы обломает он!

Сцена 4

Патриарх Никон один. Читает из Псалтири:

– Аще забуду тебе, Иерусалиме

Забвена буди десница моя…

* * *

– Дай силы, Боже, это претерпеть:

Наветов ложь и зависти боярской,

И в патриаршем пастырстве успеть

При столь непостоянной дружбе царской.

Сквозь пальцы – время…

Долгих лет чреда.

Труды и скорбь сменяются трудами…

Но что сравнить с той радостью, когда

Я зрю Тебя духовными очами?

Когда Ты открываешься мольбам,

Иль тихим светом в алтаре струишься,

А то огнём из чаши пламенишься!

Ты даришь время. Помоги успеть

В земле Российской град святый устроить,

Чтоб крестную Твою прославить смерть —

Да Воскресенья Дух страну покроет.

Иконы пишут краской на доске

Намоленной и чистой без порока,

А я создам её в березняке —

На месте красном на горе высокой.

Чтобы не только вид, но воздух сам

Витал такой же, как и в Палестине.

Чтоб стала роща – Гефсиманский сад,

Река и холм, и даже небеса

Пусть явятся иконами живыми.

Чтоб знала Русь: коль пядь земли её

Во Град святый смогла вообразиться —

О, твердо упование моё:

В Святую Землю – вся – преобразится!

Сцена 5.

Прощание с Иерусалимом.

Силуэт Нового Иерусалима. Музыка умиротворенно – счастливая и возвышенная.

Вдруг звучат тревожно – призывные ноты, напоминающие военный горн. Появляется небольшая процессия: впереди епископ в дорожном облачении, монахи (не простые, асановитые), вооруженные стрельцы. Один из них оглашает указ:

– Решением московского царя,

Велением восточных патриархов

Явись в Москву на суд, не медля зря —

Священного собора и монарха.

Патриарх Никон:

– Собору я противостать не смею.

Лишь попрощаюсь с братией моею.

дает распоряжение иподиакону:

– Готовь в дорогу мне Псалтирь и крест

И к Утрене давайте благовест.

Колокольный звон к Утрене. Далее следуют элементы церковного богослужения на обычные распевы:

Хор:

– Слава в Вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение…

Патриарх Никон (читает начало Шестопсалмия): напряженно – трагично.

«Что ся умножашася стужающие ми, мнози возстают на мя, мнози глаголют душе моей: несть спасения ему в Бозе его…»

Хор (торжественно):

– Хвалите имя Господне…

Торжественный выход священства, каждение, вынос Евангелия.

Чтение зачала о суде над Иисусом Христом (Евангелие от Марка, 14, 53, 55, 56):

«Во время оно ведоша Иисуса ко архиерею, и снидошася к нему вси архиереи и книжницы, и старцы. Архиереи же и весь сонм искаху на Иисуса свидетельства, да умертвят его, и не обретаху. Мнози бо лжесвидетельствоваху на него».

Патриарху Никону приносят чашу с елеем и он помазывает сначала себя, а затем всю братию, которая со слезами поочередно, кланяясь, к нему подходит. При этом читается канон Страстям Христовым.

Сцена 6.

Патриарх Никон в своей келье с духовником.

Патриарх Никон:

– В последний раз в моем Иерусалиме

Я литургию отслужу святую

По чину патриаршему. А ныне

Покаяться пред Господом хочу я,

Чтоб с чистым сердцем пред судом предстать,

Готовым жизнь за истину отдать.

Становится на колени пред аналоем с Евангелием и крестом.

Сцена 7. Суд

В зале суда. На высоком троне царь. Множество епископов, восточные патриархи. Все ждут Никона. Переговариваются между собой:

– Как думаешь: вставать ли перед ним?

– Зачем вставать суду пред подсудимым?

– Пока еще он в патриаршем сане!

– Преступник он! Пусть ни один не встанет!

Входит патриарх Никон. Перед ним отрок – иподиакон (в белой одежде) несет патриарший крест. Первым встает царь. Весь зал, как один, встает. Патриарх разворачивается спиной к залу и читает молитву:

– О, Господи, Владыко, Царь!

Ты плоти всякой покровитель,

Все испытующий сердца

И тайн сокрытых обличитель.

Меня в сей час благослови

Сим, на отца восставшим чадам

Благовестить слова любви.

Патриарх разворачивается к собору. Кланяется царю, затем и всему собранию.

Царь:

– Великие вселенские святители

И правой веры мудрые ревнители!

Нас с патриархом честно рассудите

И к сведенью слова мои примите:

Обид к нему я личных не имею,

Чту, как отца, сего архиерея.

Сей пастырь истинный был, словно Моисей,

Что вёл народ наш к Богу неустанно.

Но только вдруг на горе Церкви всей

Он град Москву и свой престол оставил

На восемь лет!

Без пастыря страна

Была мятежникам и смуте отдана.

Патриарх Никон:

– Престол свой я, о, царь, не покидал,

Но от царева гнева удалился

В уединенье близ Москвы вселился,

Оттуда я и паствой управлял.

Обвинитель (епископ):

– Сей недостойнейший архиерей

Был столь суров в дни своего правленья,

Что множество почтеннейших людей

Подверг взысканиям и даже отлученью.

Патриарх Никон:

– Да, я горяч, признаться, по натуре —

Не раз гонял волков в овечьей шкуре.

Я строг к священству: пастырь свят быть должен.

Но лишь к себе я бесконечно строже.

Обвинитель (другой):

– Я подсудимому вменяю в преступленье:

Нагромоздил церковные реформы,

Не пощадил само богослуженье.

Стал выправлять каноны, стили, нормы

И даже наше крестное знаменье!

Его в расколе следует винить

И, как врага всей Церкви, осудить!

Патриарх Никон:

– Ревнитель веры, или ты не знаешь,

Что не меня – собор ты обличаешь!

Ты приписал мне всю эту реформу,

Но ведь решенье принято соборно.

В невежестве трагедия народа:

Страданья он приемлет веры ради,

А дело лишь в бессмысленном обряде.

Обвинитель:

– Он величал себя «великий государь»,

Дерзая тем на царское величье,

Что патриарху вовсе неприлично.

Патриарх Никон:

– О, нет, не сам я это званье принял!

Царь умолил сей титул взять мне,

За то, что спас его семейство в Вязьме.

Епископ Газский Паисий Лигарид:

Костюм его таков: ряса и крест, как у православного епископа, а головной убор как у католиков (похож на папскую тиару, или как у кардиналов). Он выбрит. Вообще, фигура несколько театрализована, почти сатирична.

– Наияснейший, христианнейший царю,

Я весь от возмущения горю!

Кощунственно и ради поруганья

Присвоил сей лихой архиерей

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.