Дорога домой

Иван Соболев-Сибирский

Дорога домой

Врач: «Вова, в двадцать первой палате пациентку у окна стошнило, сходи, убери, пожалуйста».

Вова устало: «Да, сейчас».

Владимир встал, вышел из комнаты в коридор и пошёл в хозяйственную комнату, взял там тележку с ведром, швабру и несколько тряпок. Сначала он покатил эту телегу в туалет, который был рядом с хозяйственной комнатой. Там на высоте примерно метр от пола из стены торчал смеситель, под который очень удобно было ставить и наполнять вёдра. Он снял с телеги ведро, поставил его на пол, повернул смеситель и включил воду, довольно горячую по его ощущениям. Пока вода бодро наливалась в ведро, он упёрся правым плечом в холодную стену, покрытую кафелем, и посмотрел на свои часы. Было семь часов утра. До конца его смены оставался ровно один час. Работал Владимир медбратом. Он с детства (некоторые уже в детстве знают, чем будут заниматься всю жизнь) мечтал стать врачом-терапевтом. Как только он окончил школу – он сразу поехал поступать в один из лучших медицинских вузов страны, который был расположен примерно в полутора тысячах километрах от его дома, в городе Светлогорск. Население города составляло около одного миллиона человек. Так как Вова с детства интересовался медициной, то он ещё в подростковом возрасте стал читать медицинские журналы. За несколько лет до окончания школы Вова вместе с родителями съездил в Светлогорск, на день открытых дверей в СГМУ (Светлогорский государственный медицинский университет) и взял там справочник абитуриента по всем предметам, которые были нужны для поступления, а также несколько примеров билетов для вступительных экзаменов. Всё оставшееся время учёбы в школе он посветил изучению этих справочников и подготовки к экзаменам. Поступил он легко, получив за все профильные предметы оценку отлично. Заселился в общежитие, которое было построено несколько лет назад и находилось в прекрасном состоянии. Учился Вова на врача-терапевта. Ему нравилось разбираться во всём, поэтому он и выбрал эту профессию. Два его соседа по комнате в общежитии были тоже будущие врачи-терапевты. Первый год учёбы прошёл напряжённо. Вова учился готовить и стирать. Да и вообще бытовая возня ему не нравилась. Свободное время он предпочитал тратить на просмотр онлайн фильмов/сериалов на компьютере, либо на изучение интересных случаев заболеваний в профильной литературе. Особенно ему нравилось угадывать диагноз пациента по результатам медицинского осмотра и анализам. И он довольно часто ставил правильные диагнозы, несмотря на то, что только начал учиться на врача. Две первые сессии он сдал на одни пятёрки. За отличную учёбу родители решили сделать ему подарок: купили автомобиль в кузове универсал, подержанный, но в достойном состоянии. Общежитие располагалось на другом конце города, и добираться до университета было трудно. Нужно было идти пешком до автобусной остановки, потом ехать по пробкам до станции метро, затем от метро идти пешком либо ехать на автобусе до университета. Из-за этого Вова часто опаздывал на лекции и очень расстраивался. Так что подарок он принял с огромной благодарностью. В общежитие его соседи и многие другие тоже приняли этот подарок с радостью. Ведь теперь можно было ехать до университета на авто. Обычно Владимир вёз помимо себя ещё человек семь-восемь. Один сидел рядом с ним, на переднем пассажирском сиденье. На заднем сиденье сидели от трёх до пяти человек (пара человек сидела на коленях товарищей). И даже в багажнике иногда сидели двое, несмотря на неудобства. Владимир сразу выезжал из города на объездную дорогу и по ней, практически без пробок доезжал до университета. Но такой комфорт появился только на втором курсе обучения. Также в начале осени появилась непонятная болезнь, которая стала распространяться сначала в тёплых странах, а затем, ближе к зиме, накрыла и все остальные страны. Владимир много читал разных справочников, но нигде он не мог найти примеров такого заболевания, и как следствие – способов лечения от него. А заболевание поражало лёгкие человека, нарушая газообмен в организме. Сначала стали заболевать люди, со слабым иммунитетом и заядлые курильщики, а затем и все остальные. У многих заболевание проходило само, но также у многих оно приводило к летальным исходам. Сначала тело синело, а затем просто останавливалось сердце и всё. Аппараты искусственной вентиляции лёгких и дополнительный кислород немного продлевали жизнь больных, но излечить не могли. И к зиме в мире началась настоящая эпидемия. Ещё перед зимней сессией всех студентов предупредили, что скоро начнут организовывать из студентов-медиков добровольные бригады для помощи в больницах и разворачиваемых госпиталях. А после Нового года Владимир сдал очередную сессию на отлично, и болезнь пошла на спад. В средствах массовой информации стали сообщать о том, что всё налаживается и болезнь побеждена. Но с приходом весны она вернулась, набрав чудовищную силу. Люди массово стали заболевать и уходить из жизни. На всех стадионах, в торговых центрах стали развёртывать госпиталя. Даже в спортзалах детских школ (детей естественно уже перевели на домашнее обучение). Самое жуткое было то, что никто не мог исцелиться. Если заболел – обратного пути уже не было. Неделя, максимум две и всё – человек уходил в мир иной. Поэтому уже с начала мая Владимир работал медбратом в самой крупной больнице города. Сначала он работал сутки через трое, потом через двое. И вот уже две недели сутки через сутки. Болезнь косила всех, даже врачей. Жил он по-прежнему в студенческом общежитии. Один из его приятелей из комнаты в общежитии скончался ещё в марте. Второй попал в больницу в первых числах мая. Так что жил он в комнате уже две недели один. Да и по его наблюдениям, количество проживающих в общежитии людей сильно сократилось. Кто-то уже ушёл, кто-то уехал домой, кто-то находился в больнице в виде пациента, а кто-то, как и он помогал врачам. Родители его уговаривали поехать домой, но он отказался. Владимиру нравилось помогать людям, а от болезни нельзя было скрыться нигде. В магазинах начались перебои с поставками продовольствия. С начала весны полки магазинов стояли практически пустыми, но в конце апреля товары стали появляться. Продовольственные товары появились не потому, что эпидемия пошла на спад, а потому что количество покупателей сильно сократилось. Из десяти касс типового магазина работали одна-две, а в торговом зале людей практически не было. Также с конца апреля начались перебои с поставками электричества. Электричества могло не быть два часа, а могло не быть и два дня. Сотовая связь вообще работать перестала. Всё общение с внешним миром осуществлялось через иногда работающий интернет. От телевидения остался всего один канал. На нём всё время играла классическая музыка, и транслировались информационные сообщения о том, что лучше оставаться дома, часто мыть руки дезинфицирующими средствами и на улицу, по возможности, выходить с защищаемыми органы дыхания средствами. Мировая наука до сих пор не могла понять механизм распространения данного заболевания. Всвязи с недостатком информации, вызванного прекращением работы всех средств массовой информации, было неизвестно точное количество больных. Ходили слухи (в среде, в которой находился наш герой), что большинство населения планеты уже исчезло. И конечно всем приходило в голову, что возможно это конец человечества, из-за чего на оставшихся периодически накатывало чувство грусти, тоски и обречённости.

С начала мая звонков в больницу с просьбой о госпитализации стало всё меньше и меньше, как и людей на улице. Владимир ездил в больницу на своём подержанном универсале по пустой дороге. Когда ему по дороге в больницу либо с больницы попадался автомобиль – он его всегда приветствовал звуковым сигналом и морганием фар, то же самое делал и встречный водитель, мол «ещё живы, ещё поборемся». Из машин скорой помощи в больнице к началу мая осталась на ходу всего одна, остальными некому было управлять. Да и это не играло никакой роли, население осознало, что в больнице помочь ничем не могут. Другие болезни также никуда не делись, но число пациентов из-за эпидемии резко сократилось. Болезнь, которая массово всех косила, назвали «синькой». И во всей больнице, где работал Владимир, только несколько палат были с больными не с «синькой». В остальных палатах лежали с «синькой». К концу мая количество пациентов с «синькой» стало сокращаться, как и количество медицинского персонала. Так что нехватка медицинских работников сохранялась.

Владимир стоял по-прежнему в туалете, упёршись правым плечом в стену, и дремал стоя. Вода уже наполнила ведро и лилась через край. Из состояния сна на ногах его вывел поднявшийся шум в коридоре и погасший свет в туалете. Он проснулся, и какое-то время пытался понять – где он находится, пока журчащая вода в ведре не помогла ему вернуться в реальность. Он на ощупь добрался до двери в туалет и открыл её. Свет из коридора немного осветил всё вокруг. Вова подошёл к крану и закрыл его. Взял ведро и отлил из него немного лишней воды на кафельный пол туалета, вода быстро утекла в канализацию через металлическую решётку, которая была на полу прямо под смесителем, которым Вова постоянно пользовался. Он поставил ведро в тележку и выкатил её в коридор. Коридор был длинный. С обоих торцов коридора были окна, которые служили источниками света, когда отключали электричество. Владимир остановился и посмотрел на светильники на потолке коридора, они не горели.

Владимир подумал: «Странно, авариный дизельный генератор уже должен был запуститься».

И будто выполняя его поручение во дворе что-то затарахтело, лампы в коридоре несколько раз моргнули и начали светиться постоянно. Туалет был в конце коридора, у окна. И тут тарахтение генератора было хорошо слышно. Немного повеселевший от того, что свет вернулся, Владимир зашагал по коридору до палаты, которую ему нужно было помыть, таща за собой тележку с водой и всем необходимым для мытья. У входа в палату его встретил врач, ответственный за больных в этой палате и в нескольких других.

Врач уставший: «Вова, мой сменщик пришёл. А вот твоего сменщика нет. И видимо уже не придёт. Ещё позавчера он кашлял. Я ему вчера писал, интересовался его здоровьем. Он ничего не ответил».

Владимир: «Иван Иванович, я могу домой сегодня и не ехать. Посплю тут несколько часов и опять за работу».

Врач: «Не надо. Больных меньше стало. Сегодня мы справимся. Так что как помоешь – езжай домой. Хорошо отдохни. Неизвестно сколько человек выйдет на работу завтра. Возможно, твоя помощь завтра будет нужнее, чем сегодня».

Владимир: «Хорошо».

Он зашёл в палату и подошёл к нужной ему кровати. У большинства кроватей стояли аппараты искусственной вентиляции лёгких. Это были больные, которые тут неделю и более. Несколько кроватей были с аппаратами, но без больных. Они скончались ночью. На нескольких кроватях лежали больные без аппаратов искусственной вентиляции лёгких, это были «свежие», они поступили в течение последних двух дней. Вова быстро убрал всё с пола и хорошо протёр пол с дезинфицирующим средством. Когда он заканчивал мойку на соседней кровати завопил зуммер медицинского аппарата – у пациента исчез пульс. Вова за последнее время очень устал от смерти, поэтому он поспешил собрать все свои средства для мытья и пошёл со своей тележкой из палаты. Как только он вышел из палаты – в неё забежали врачи, сразу к нужной кровати. Человек на ней был синий, и у него не было пульса. Медицинские работники незамедлительно приступили к реанимационным процедурам. Раньше Владимир всегда интересовался, чем закончится процедура и желал успеха всем участвующим. Но теперь эта картина стала его угнетать, так как было известно, что даже если и удастся запустить сердце и вернуть пациента к жизни – он проживёт не более суток. Так что Владимир бросил ещё один взгляд на процесс реанимации, врачей и больного, отвернулся и пошёл в туалет мыть ведро и полоскать тряпки. Его смена закончилась, нужно было всё вернуть на свои места, переодеться и ехать в общежитие, спать. Он всё помыл, вернул тележку с тряпками и ведром на место, переоделся в свою одежду, собрался с силами и пошёл на выход из больницы. Проходя мимо, он заглянул в палату, в которой он убирал. Тело пациента, перемещали с кровати на каталку. Владимир Тихо сказал Иван Ивановичу, что он пошёл, развернулся и удалился прочь из палаты. Большое количество летальных исходов за время работы медбратом стало его как-то давить и огорчать. Эта болезнь показала, как беспомощен человек и как бессильна медицина, в которую он так верил. Лифт остановился на первом этаже и Вова из него вышел. До эпидемии в фойе стояло большое количество стульев и диванов для пациентов и навещающих. Теперь же все они были убраны и вместо них стояли ящики с телами. Ящики были деревянными, с крышками. С четырёх сторон снаружи ящиков торчали металлические кольца, для крепления крюков верёвок крана. Каждое утро в больницу приезжал грузовик с краном-манипулятором и огромным кузовом. Раньше на таких грузовиках возили строительный мусор. Теперь же их использовали для перевозки тел. За городом на пустыре были вырыты ряды глубоких рвов. Туда свозили эти ящики с телами, опускали их во рвы, друг на друга и закапывали бульдозером. По крайней мере, так было в начале эпидемии, как было сейчас – Владимир не знал. Оставалось загадкой, где бригады по погребению брали такое количество деревянных ящиков на каждый день. Увиденная картина удивила Владимира как никогда. Всё помещение было заставлено ящиками. Обычно часть ящиков к приезду спецтехники пустовала и стояла на улице у входа в фойе. Сегодня же все ящики были внутри. Более того, Вова насчитал около двух десятков тел, которые были плотно завёрнуты в простыни и перемотаны бинтами. Эти мумии лежали на крышках уже занятых чьими-то телами ящиках. Владимир с сожалением выдохнул и пошёл на выход из здания. На стоянке его ждал подержанный универсал. На дворе был конец мая, утро, весеннее солнце ярко светило, а птицы весело щебетали, как ни в чём не бывало. Вова дошёл до стоянки и сел в свой универсал. С каждым днём на стоянке автомобилей становилось всё меньше и меньше. Если до эпидемии парковочное место нужно было ещё постараться найти, то теперь большая часть мест пустовала. К тому же на ней стояли автомобили некоторых сотрудников, которые уже отошли в мир иной. Вова выжал педаль сцепления, вставил ключ зажигания в замок и повернул его. На приборной панели весело загорелись огоньки и стартер деловито стал вращать двигатель, но двигатель подержанного универсала не подавал признаков жизни. Вова вернул ключ зажигания в исходное положение и ещё раз повернул его, та же реакция: лампочки светятся, стартер крутит и ничего. Владимир повернул ключ в положение «выключено».

Владимир обессилено: «Ну давай же, ты же не человек. Тебе вообще нет никакого дела до каких-то там болезней людей. Я очень устал и хочу спать, давай, а…».

Он ещё раз повернул ключ и через несколько оборотов двигатель запустился. Владимир благодарно кивнул ему в ответ. Пока двигатель разгонял различные рабочие жидкости по своим полостям и каналам, Вова достал из бардачка небольшой видеорегистратор и установил его на креплении, которое было им лично приклеено к лобовому стеклу. С самого начала крепление периодически отпадывало вместе с регистратором в самый неожиданный момент. И Владимир решил его приклеить к стеклу раз и навсегда.

Владимир мысленно: «Зачем я это делаю? Кому сейчас нужны эти записи с видеорегистратора? Автомобиль полиции на дороге я выдел в последний раз месяц назад. Неизвестно, осталась ли вообще полиция или они уже все ушли в неоплачиваемый отпуск, а может и вообще просто ушли».

Его размышления о дееспособности полиции прервал въезжающий через КПП на территорию больницы грузовик-катафалк, с краном и высоким кузовом. Кран стоял сразу за кабиной водителя, за краном располагался кузов с высокими бортами.

Владимир мысленно: «Хоть они ещё работают, а то бы было непонятно куда вообще девать тела».

Ему не хотелось наблюдать за тем, как они будут грузить ящики и тела без ящиков. Поэтому он включил первую передачу и поехал к КПП. Проезжая мимо встречного грузовика он посигналил катафалку, тот моргнул светом в ответ и все сидящие в кабине также махнули Вове рукой. Он покинул территорию больницы и поехал на юг в общежитие. В начале эпидемии он ездил по объездной дороге, вокруг города, и с севера заезжал в город, затем немного толкался в пробке и доезжал до больницы. В последнее же время он стал ездить прямо по центральным проспектам города, они были пусты.

Владимир очень устал, он ехал медленно и аккуратно. Это было первое его утро, когда уже ни один светофор в городе не работал. Большая часть моргала жёлтыми огнями, намекая на то, что нужно смотреть на знаки дорожного движения, остальные же не работали совсем. Вова, конечно, смотрел по сторонам перед проездом перекрёстка, но ни одного движущегося транспортного средства он не заметил до самого общежития. По приезду он уже так хотел спать, что у него не осталось ни сил, ни желания искать парковочное место. Его место в последнее время никто не занимал, но оно было в двухстах метрах от общежития и до него ещё нужно было доехать, а потом идти пешком обратно к общежитию. Поэтому Вова просто оставил свой универсал прямо на дороге, напротив общаги (если кому нужно объедут по встречной полосе). Вышел из него, закрыл дверь ключом и пошёл к входу в общежитие. На КПП сидела бабушка, раньше она работала уборщицей, до эпидемии. Но позже, в связи с нехваткой кадров, её попросили ещё и охранником поработать. Вова остановился около никелированной «вертушки». В будке из оргстекла сидела и дремала баба Даша (так её все называли), не обращая на него никакого внимания.

Владимир: «Баба Даша…».

Баба Даша продолжала сидеть и дремать, опершись подбородком в грудь.

Владимир громче: «Баба Даша!»

Никакой реакции. Вова было решил, что баба Даша уже тоже отошла в мир иной, но баба Даша проснулась и подняла голову. Сначала она какое-то время приходила в себя, смотря сквозь Вову, а затем всё-таки его заметила.

Баба Даша: «А ты к кому?»

Владимир: «Это я, Вова».

Баба Даша: «Кто?»

Владимир: «Баба Даша, да я это, Вова».

Баба Даша: «Не слышу, кто это?»

Владимир по слогам громко: «Во-ва!»

Баба Даша, узнав: «Ах Вова! А я тебя и не признала. Какой у тебя уставший вид. Давай заходи».

Она ткнула на кнопку у себя на пульте, на вертушке загорелась зелёная стрелка, и Владимир, повернув её, миновал КПП. Баба Даша вышла из своей будки.

Баба Даша: «Ну и уставший же у тебя вид… А-я-я-й… Я тебя сразу и не узнала».

Вова: «Я сутки через сутки работаю, видимо сказывается нагрузка».

Баба Даша: «А как болезнь, на убыль пошла?»

Вова: «Нет, только наращивает темп».

Баба Даша: «Вот ужас какой… Жалко вас молодых. Ладно я, жизнь прожила, а вы? Сколько ещё проживёте…Жалко».

Вова: «Баба Даша, а кроме меня тут много народа осталось?»

Баба Даша: «Вчера много народа убыло, кто в больницу, кто сказал, что домой поедет. Я думаю, кроме тебя тут ещё несколько человек проживает и всё. Комендант уже неделю не появляется. Ещё один сантехник и пара электриков по утрам приходят, проверяют всё в здании. Кроме меня всего один охранник остался. Так что скоро ты можешь тут совсем один остаться».

Вова: «Не хотелось бы. Ладно, пойду умоюсь и спать. Завтра опять на дежурство».

Баба Даша: «А горячей воды с вечера как нет».

Вова: «Обидно…. Ну ладно, пойду. Не болеть, баба Даша!»

Баба Даша улыбаясь: «И тебе не хворать».

Вова поднялся на четвёртый этаж и зашёл к себе в комнату. В ней было прохладно. Отопительный сезон уже закончился, а на улице неожиданно похолодало, и в комнате было холодно. Зато был свет. Для начала он снял всю больничную одежду и переоделся в домашнее (спортивные штаны с начёсом и толстовку с капюшоном). Затем Вова взял электрочайник, пошёл с ним на кухню, наполнил его водой и включил. Общежитие было коридорного типа, с двумя кухнями и санузлами. Один санузел был открыт и находился в противоположной части коридора. Парни из соседней комнаты уже как пару месяцев уехали, прямо перед остановкой ж/д и авиасообщения между регионами. И на всякий случай оставили Вове ключ. У них тоже был электрочайник. Вова взял ключ, открыл комнату соседей и взял взаймы у них ещё один электрочайник. Также наполнил его водой и поставил кипятиться на кухне. Один чайник для чая, второй для нагрева воды на умывание. Пока чайники закипали и наполняли тишину кухни и коридора хоть какими-то звуками, Вова вышел в коридор и немного прошёлся. В дальней части коридора, где был работающий санузел, не горел свет и стоял полумрак. Вова немного прошёлся по коридору. У него возникло стойкое ощущение, что он был единственным оставшимся жильцом на этаже. Ощущение одиночества и какой-то грусти его не покидало. Радовало одно, что это было студенческое общежитие медицинского университета, и в комнатах мёртвых людей точно не было. Владимиру хотелось верить, что большинство студентов разъехалось по домам. И когда всё закончится, они вернутся обратно. И жизнь будет как раньше, до этой странной болезни.

Позади на кухне щёлкнул механический выключатель электрочайника, и гул немного стих, второй чайник продолжал доводить воду до кипения. Вова взял чайник и пошёл с ним в санузел, умываться. Ещё несколько месяцев назад свой тазик нужно было всегда носить с собой и хранить под кроватью в комнате, чтобы его никто не присвоил либо не воспользовался и оставил грязным. Уже как недели две Вова не уносил таз к себе в комнату, забирать его было некому. По наблюдениям Вовы за санузлом, на прошлой неделе на этаже ещё кто-то проживал. Вова всегда закрывал штору душевой кабины, но её кто-то всё время оставлял открытой. И вот уже неделю штору, кроме Вовы никто не трогал. Он зашёл в ванную комнату, снял с крючка на стене свой таз и налил в него холодной воды. Затем вылил туда всё содержимое электрочайника. Воды холодной он налил много, поэтому итоговая смесь получилась еле тёплой. Но она была гораздо теплее ледяной воды из-под крана. Он разделся до пояса и умылся. Затем снял носки и помыл ступни ног. После умывания стало немного легче и какие-то силы даже вернулись. Затем он помыл таз в ледяной воде и опять повесил его на крючок. Так как в ванной комнате была розетка, он решил оставить электрочайник здесь. Всё равно его никто не возьмёт. Единственное, что забыл Вова – полотенце. Поэтому пришлось вытираться майкой. Он вернулся к себе в комнату и стал готовить завтрак. Достал из небольшого холодильника сыр, колбасу, масло и хлеб. Сделал три бутерброда, два с колбасой, один с сыром. Затем он пошёл на кухню и залил там кипячёной водой небольшое количество сублимированного кофе, совсем немного, чисто для цвета. Съел быстро бутерброды, выпил кофе, лёг в свою кровать, поставил будильник на часах на 14-00 и сразу уснул.

Будильник на часах сработал ровно в 14-00. Владимир пришёл в себя. Дико хотелось спать и не хотелось вставать. С тех пор, как он стал работать сутки через сутки, усталость стала постоянно копиться. И дня для отдыха не хватало. Вова мог себе позволить поваляться в кровати пару часов, но еды на вечер и тем более на утро уже не было. Да и нужно было немного убраться в комнате, и постирать одежду. Он собрался с силами, встал и медленно подошёл к окну. На улице ярко светило солнце, и на деревьях уже вовсю распускались листья. Людей на улице не было совсем.Владимир пошёл на кухню, включил чайник, после чего подошёл к кухонному окну: его универсал стоял прямо на проезжей части и никому не мешал. Затем он сел на стул, единственный стул, который был на общей кухни. Пока электрочайник нагревал воду он сидел и обессилено смотрел в пол. Как только чайник закипел, Вова его выключил, пошёл в свою комнату, взял кружку, кинул в неё пакет с чёрным чаем, вернулся на кухню и налил в кружку горячей воды. Он решил не дожидаться пока чай заварится и немного остынет. Вова взял из комнаты грязные вещи и пошёл с ними в противоположную часть этажа. В санузле стояли две стиральные машины общего пользования. Сложил все вещи в стиральную машинку, которая с виду была новее, насыпал порошка и включил.

Владимир мысленно: «Главное, чтобы электричество не отключили, а то накроется вся моя стирка».

Стиральная машина щёлкнула, и появился шум воды, которая стала поступать внутрь машинки.Владимир удовлетворённо развернулся и пошёл на кухню, пить чай. После чая к нему вернулась часть сил. Нужно было идти в магазин за едой. Вова переоделся и пошёл на первый этаж, на выход. В будке на КПП баба Даша читала книгу и потягивала чай.

Владимир: «Баба Даша, пропустите меня».

Баба Даша нажала на кнопку и на вертушке рядом с КПП загорелась зелёная стрелка.

Баба Даша: «Проходи конечно. Погулять пошёл?»

Владимир: «Да. Заодно в магазин зайду, еды возьму. Вам чего-нибудь взять?»

Баба Даша: «Ты мой хороший, да не надо мне ничего».