Все в ажуре!

– Спаси-и-ибо! – хором протянули дети.

Вопросов у меня не осталось. Сближаться с завучем, которая внезапно и окончательно утратила флер романтики, было бессмысленно. Настроение рухнуло на асфальт, и я побрел в медицинский пункт, проклиная Джонни Уокера, Лоренцо, Сабрину и ее дурацкие джинсовые шорты.

Пока мне делали перевязку, автобус уехал, и я в лучах закатного солнца медленно начал обратный путь до бунгало. Внезапно в двадцати метрах от себя я услышал странный звук, похожий на выстрелы.

Вдалеке на ступеньках в меня трусливо «стрелял» лохматый Лоренцо, свои ладони он превратил в воображаемые пистолеты и поочередно выпускал в мое тело несуществующие пули. Для меня после всего осознанного картина была умилительной, но Лоренцо был беспощаден и прекратил «стрельбу» лишь после того, как в его пальцах закончились невидимые патроны. Я не знал, как реагировать на подобное ребячество, и снисходительно махнул на него рукой, мысленно пожалев Люську из-за того, что она так и не познала вкуса большой и чистой любви!

Я ковылял к бассейну, на «площадь развлечений», где все по-прежнему было включено: палящее солнце, порывистый ветер, пиво в пластиковых стаканчиках, бухие люди и неувядающие голоса российского поп-дуэта. Степень принятия стала абсолютной, и я начал отрешенно подпевать вполголоса:

Не вернуть нам дня вчерашнего,Тает он в ночи.Как же мы от счастья нашегоПотеряли ключи?

Надеюсь, на меня никто не обиделся.

КОНЕЦ

Мужчина, который обожал женщин, но не умел их обманывать

Я обожаю Стасика! Вернее, Станислава Сергеевича! Для своих подчиненных он – бог и царь, а для меня навсегда останется Стасиком, потому что я знаю о нем слишком много. После тридцати жизнь, как водится, нас развела, и в отличие от меня он достиг немалых карьерных высот, но вот в вопросах личной жизни ему повезло куда меньше, а все потому, что он обожал… женщин.

Дело, конечно, не только в сексе… Хотя… Стоп! В случае Стасика дело в нем, и только в нем! Если обычному мужику достаточно трех раз в неделю, то ему необходима ласка трижды в день. Без учета онанизма, конечно…

Наша общая знакомая еще в институте вынесла вердикт: «Стасу хоть голова овечья, лишь бы пизда человечья!» У нее был своеобразный взгляд на жизнь, но здесь я согласился на все сто процентов.

Любая, даже самая захудалая бабенка в глазах «изголодавшегося» Стасика превращалась в богиню. Если у девушки были кривые ноги, то он говорил: «Ножки – на любителя», а если грудь отсутствовала совершенно, то мог выдать: «Грудь небольшая, но зато не висит». Если девушка была страшной, то он вздыхал: «В ней есть изюминка!» А если дама была откровенной шлюхой, он лукаво произносил: «Женщина с огоньком никогда не бывает свободной».

С первой женой его познакомил я. Это была замарашка Юля из нашей школы, которая зачем-то влюбилась в меня в девятом классе и с целью покорения моего сердца регулярно исписывала подъезд амурными фразами и подкладывала в портфель записочки интимного характера. Ее одержимость меня откровенно пугала, и как-то раз я поведал Стасику о том, что вот есть такая особа, требующая лишить ее девственности. Вместо сочувствия и понимания я услышал мольбу: «Познакомь!» В этом я увидел Божественное провидение и решил, что избавлюсь от проблемы. Стас пропал из поля зрения месяца на три, а когда «нарисовался» вновь, то поведал, что они с Юлькой живут вместе уже вторую неделю, а им, на минуточку, на тот момент едва исполнилось семнадцать лет!

Отчасти я был рад. Как-никак Стасик обрел любовь всей жизни (это его слова), а мой подъезд больше не подвергался актам вандализма, но все же их связь уже тогда вызывала массу вопросов.

Через год они меня пригласили стать почетным свидетелем на свадьбе. Родители Стасика не пожалели бабла и сняли какой-то пансионат в Подмосковье. Дело было в мае. По тем временам все было шикарно организовано, и, когда празднество достигло своего апогея, Стасик внезапно позвал меня покурить. Я был навеселе и считал своим долгом оказывать жениху поддержку во всем. Как только мы вышли в коридор, он тут же впихнул меня в дверь туалета:

– Тут это… Такое дело… Можешь отвлечь Юльку?

– Хочешь сбежать в первый же день? – пошутил я.

– Мне нужно в бордель.

– ? – Я не поверил своим ушам.

– У Юльки третий день месячные (свадьба была не по залету), а тут в десяти минутах знатное заведение. Такси уже ждет. Я быстро. – Он докурил сигарету.

Я посмотрел в окно: действительно, черная «шаха» с надписью «TAKSI» стояла возле забора.

– А перетерпеть никак?

– Андрюх, три дня! – протянул он со значимостью.

– Тогда через сорок минут на этом же месте!

Он эффектно, в духе зрелого Жана-Поля Бельмондо, выскочил на улицу через окно первого этажа.

Я вернулся к гостям, Юли поблизости нигде не было, я плеснул вискаря и расслабился в холле отеля.

– Андрей, а где Стас?! – Я обернулся, Юля придирчиво сверлила меня взглядом.

– Только что был здесь, наверное, на улице курит…

– Я только что оттуда.

– Тогда в туалете.

– Там мы тоже были! – подключилась свидетельница.

– На всех этажах?

– Андрей, я по глазам твоим вижу, что ты знаешь, где он!

– Боже! Ну, что за нелепые подозрения?! – Я пытался быть убедительным, но Юля считывала все невербальные жесты. Тут я увидел проходящего мимо тамаду и схватил его за рукав: – Чувак, делай что хочешь, но оживи эту чертову свадьбу! Нужен нормальный ураганный движ!

– Хорошо. Я только баян принесу! – ответил седовласый дядька.

– Дорогие гости! Друзья, родственники, коллеги! – Я взял микрофон, ощутив себя молодым Иваном Ургантом. – Давайте же наконец все познакомимся и подружимся, ведь у наших общих друзей сегодня самый светлый день в жизни! – Это спорное утверждение, но я спасал ситуацию, как мог, и с лицемерием здесь переборщить было сложно.

Гости реагировали вяло, и разжечь их не получалось, тем паче что жениха на месте не было. Но когда тамада наконец-то притаранил баян и начал наяривать русско-народные трели, ноги у родственников старшего поколения сами пошли в пляс. Чтобы поддержать волеизъявление народных масс, я тоже выскочил на танцпол и начал присвистывать, в кураже приглашая гостей – растрясти салаты в животиках.

Время тянулось медленно, невеста в процесс танца не включалась и злобно поглядывала по сторонам и, вероятно, тем самым меня сглазила, потому что, как только я попытался изобразить гопак, моя коленка хрустнула, и я моментально вышел из строя. Через сорок минут я вернулся в туалет. Стас меня уже ожидал в облаке густого сигаретного дыма.

– Как прошло?

– Это был лучший секс в моей жизни! Девочка попалась заводная. Оставила свой телефон. Сказала, что готова даже на ночь оставаться.

– Поздравляю, но боюсь, что Юля все просекла. Она почти в бешенстве! – Тут я увидел на груди Стаса засос, а на шее – следы помады. Кое-как я их затер туалетной бумагой, но требовался более тщательный клининг. Я выглянул в коридор и, увидев на контровом свете силуэт Юли, шмыгнул обратно: – Быстро к унитазу! Блюй!

– Чем?

– Чем только можешь! – Я сорвал с него пиджак, поставил на колени и начал обильно спускать воду из бачка, эмоционально выкрикивая: – Давай! Два пальца в рот! Потерпи! Сейчас будет легче!

– А, все-таки нажрался?! – Юля не испытывала никакого сочувствия.

– Юль, как не стыдно? Его тошнит, а ты!

– Где его черти носили? – Юля не верила ни во что.

– Меня уже целый час мутит! – поддерживал легенду Стас. – Кругами ходил по парку, надеялся, что пронесет, но… нет. Извинись за меня перед гостями.

– Ребят, оставайтесь здесь, а я сгоняю за лекарствами. – Свою миссию я выполнил.

За праздничным столом Стасик «воскрес» и на мое предложение загрузиться для вида таблетками ответил решительным отказом. Официанты принесли горячее, и свадебное действо вернулось на круги своя, и тут Стас мне шепнул:

– Придумай какой-нибудь конкурс, чтобы развеселить Юльку!

Я подошел к тамаде:

– Чувак, давай конкурсы, чтобы молодые были в деле!

Через пять минут баян снова неистово наяривал сатанинские мелодии, а Юля в полуприседе, с повязкой на глазах собирала по костюму Стаса прищепки. Все аплодировали и хохотали, особенно я. И все бы закончилось хорошо, но последнюю прищепку, которую тамада зачем-то закрепил в область промежности, невеста никак не могла отыскать, и тут кто-то крикнул:

– В кармане поищи!

Юля нырнула в брючный карман жениха и вытащила оттуда элегантные голубые стринги.

Баян смолк, Юля сорвала повязку, воцарилась тишина, а зрители замерли в ожидании развязки. Я бросился на амбразуру:

– Ах, вот вы где! Стас, зачем ты стащил мои любимые трусики?! Мы так не договаривались! – Я хохотал, словно коверный в цирке, и призывал гостей аплодисментами поддержать мою находчивость. Я выхватил стринги из Юлиных рук и стал размахивать ими, словно флагом независимости, пытаясь обернуть жесточайший конфуз в дружеский розыгрыш.

Со свадьбы я уехал тайком, понимая, что вся моя клоунада прокатит для родственников, но не для Юли, которая знала своего новоиспеченного мужа как облупленного. В конце концов все во всем обвинили меня, и мы долго не общались, а через год я случайно встретил Стасика в пивной, где он с горечью рассказал о том, что с Юлей они все же развелись, проведя год в круговерти взаимных измен и подозрений. Я по-мужски ему сочувствовал, пока меня не осенила идея:

– А поехали на юг? Развеемся!

* * *

И мы отправились на российский юг, в поселок Лазаревское, потому что, по словам Стаса, там было много роскошных и доступных баб. Как только поезд тронулся, мы открыли по двухлитровой бутылке «Очаковского», вкус которого отдавал спиртом.

– Фу, Стас! Это что?

– Пиво. Крепкое!

– Зачем ты взял такое дерьмо, да еще четыре бутылки.

– Во-первых, оно по акции, а во-вторых, чем градус выше, тем по шарам дает быстрее!

– Тогда логичнее было бы взять водки!

– Я думал над этим, но в Майкопе бабушки продают на перроне изумительных раков! Поверь, это удел избранных! Ты оценишь!

Вскоре в голове зашумело, и мы завели «Иванушек», через полчаса в дверь постучали. На пороге стояла проводница в последнем приступе молодости. Ей было сильно за двадцать, но она все еще была «вполне себе ничего». В глазах Стаса появились дьявольские искры.

– Ребята, вы не могли бы музыку сделать потише, а то у нас тут в соседнем купе семья с маленькими детьми.

– А, конечно-конечно, не вопрос! – произнес Стасик заплетающимся языком и сделал звук на минимум.

– Благодарю! – кокетливо произнесла девушка, сделала легкий реверанс и удалилась.

– Бля, Андрюх! Ты это видел?

– Что это? – Я посмотрел в окно, в надежде узреть летающую тарелку.

– Ты видел какие у нее ножки?

– Да вроде бы ничего такая, – не стал я сопротивляться.

– Ты ничего не понимаешь в женщинах! – произнес он и долил пиво в стаканы. – Видел, какая у нее талия?

– Сиськи маленькие.

– Не в сиськах дело! Бьюсь об заклад – в постели она бомба!

– Давай лучше спать, а то это акционное пиво рубит наглухо. – Я прилег.

– Как ты можешь спать? Вечер только начался!

– Думаю, что нам лучше выспаться, а все эти эротические приключения оставить на завтрашний день, когда мы окажемся на пляже в окружении голодных амазонок.

– Мы что, зря оплатили целое купе? – Стас прямо-таки подскочил на полке.

– Ты же сказал, что ради спокойствия и комфорта! Чтобы никто не вонял носками и не храпел!

– Да, но когда в твоем вагоне такая «розочка», то ни о каком покое быть речи не может!

– Ты серьезно?

– Еще как!

– Извини, но меня развезло.

Я прилег на подушку и понял, что с такого пивка похмелье наутро гарантировано. Глаза слипались, и я отправлялся в царство Морфея, но тут же почувствовал, что меня трясут за все конечности сразу.

– Что еще? – возмутился я грубо.

– Андрюх! Хочешь заработать тысячу? – Передо мной стоял совершенно косой Стас с новой открытой баклажкой.

– Предлагаешь ходить по вагонам и петь, что «тучи – как люди»?

– Пойди к проводнице и скажи ей, что она – самая красивая девушка на Земле. Можешь?

Звучало глупо, но, зная упрямый характер Стаса, я согласился:

– Давай. Я схожу, но в купе ее приглашать не буду!

– О боги! Если ты пригласишь ее в купе, то я готов заплатить тебе две тысячи!

Я постучал в дверь проводницы. Она открыла и вежливо поинтересовалась:

– Вам чай?

Было непросто сформулировать концепцию визита после двух литров «очаковского крепыша», но я попытался:

– Девушка, добрый вечер! Меня зовут Андрей!

– Очень приятно, а меня – Танюша! – улыбнулась проводница.

– Вы понимаете, тут такое дело… Я не один еду… Со мной друг… Так вот он считает, что вы – самая прекрасная девушка на свете, то есть на земле!

– Ваш друг большой оригинал.

– Погодите. Это – только первая часть программы.

– А что же на второе у вас?

– А на второе у нас – приглашение в гости, в нашу скромную мужскую компанию. Я понимаю, что вы на работе и вам нельзя, но мой друг очень просил, а я поклялся выполнить его просьбу! Вы извините меня, не сердитесь, я пойду. – Мне стало совестно за то, что я побеспокоил эту светловолосую женщину, к тому же во время своего доклада я вдруг обнаружил, что моя ширинка расстегнута совершенно.

– Андрей, подождете минутку? – Она засияла улыбкой Белоснежки.

Через мгновение из каморки вышла не проводница, а настоящая охотница на одиноких мужчин. Она эффектно «подвела» глазки, накрасила губки яркой помадой и заношенные балетки сменила на высокие каблуки. Я одобрительно показал большой палец и проводил ее в холостяцкий загончик:

– Прошу вас!

Стас от неожиданно нахлынувшего счастья стал заикаться:

– Добрый вечер! Ваш визит для нас огромная честь! Простите нас за беспорядок, но…

– Ничего страшного. – Таня протянула Стасу руку: – Танюша.

– Станислав. Хотя вы можете меня звать, как вам угодно.

Я меланхолично вытащил четвертую баклажку:

– Таня, вы будете?

– Чуть-чуть… – Танюша изобразила пальчиками порцию объемом сто граммов.

Я не стал мелочиться и налил ей полный стакан.

– Сколько выпьете! Нам для вас ничего не жалко!

– Какую музыку предпочитаете? – Стас преобразился в коммуникабельного ловеласа.

– Мелодичную.

– Джордж Майкл подойдет?

– Обожаю, – с придыханием произнесла Танюша.

Пока я сматывал кассету, парочка уже держалась за руки, а когда я включил «Jesus to a Child», они уже обнялись, и мне пришлось покинуть помещение. Я погулял минут двадцать и вернулся назад, Танюша никуда не ушла, и я попросил разрешения на сон.

– Ой, да, конечно. Не переживайте, Андрей. Мы тихо. И вообще я скоро пойду. Мне обход еще нужно делать.

Я послал им воздушный поцелуй и захрапел.

Очнулся я от томных оханий, которые доносились с верхней полки. Вероятно, от неожиданности я даже вскрикнул, потому что Танюшины стоны, перешедшие в крик финального наслаждения, меня до смерти напугали.

– Андрюх, ты спишь? – спросили сверху.

– Вы трахались, как слоны!

– Зачем ты так? Мы, наоборот, залезли наверх, чтобы тебе не мешать.

– Вы прекрасно справились с задачей.

В ответ послышалось Танюшино хихиканье.

Утро было тяжелым, башка трещала, но я мобилизовал все силы и упаковал вещи. Задавался погожий, солнечный день.

– Ну, как она тебе? – спросил меня друг.

– Хорошая, – равнодушно согласился я.

– Лучший секс в моей жизни!

– Ты ее еще на юг пригласи! – огрызнулся я.

– Уже.

– Что «уже»?

– Пригласил, – сказал Станислав и сделал глоток чая, задумчиво посмотрев вдаль. – Не переживай, мы снимем двушку. Она будет нам готовить, стирать, прибираться. То на то и выйдет!

Я, конечно, подозревал, что Стас может выкинуть подобный фортель, но чтобы вот так, даже не добравшись до пункта назначения! Это было слишком.

Мы прибыли в Лазаревское, сняли тесную двушку в пятиэтажке без балкона и мусоропровода. Цены на жилье беспощадно кусались. В первый вечер мы жутко напились водкой в каком-то невнятном заведении, Стас заверил меня, что Танюшка понимает ситуацию и поможет мне снять любую телку, на которую я укажу пальцем. Даже! Внимание: если это будет группа «Блестящие» в полном составе.

На следующий день Танюша приехала в арендованную квартирку, но не одна, а с лупоглазым мальчишкой по имени Максимка. Максимке было шесть лет, он был гиперактивным и все время передразнивал взрослых. Если ты спрашивал его: «Максимка, ты хочешь мороженое?», то Максимка делал тупое лицо и с той же интонацией повторял: «Максимка, ты хочешь мороженое?»

– Максимка никогда не был на море, и я не могла отказать, – объяснила ситуацию Татьяна.

Все последующие дни были как под копирку: я готовил завтрак, потому что Максим просыпался рано и его нужно кормить, а спал он в моей комнате, потому что «молодые» всю ночь занимались сексом. Потом я гулял с «сынишкой» на площадке и пытался его ловить по всем дворам, а когда мои друзья просыпались, мы шли на пляж, где жарили тела семейные выводки и пенсионеры. Ужинали мы в ресторане, где играли любимые Танюшины песни (больше всего ей нравилась песня про «гранитный камушек в груди»). Я выпивал пол-литра водки на одного, закусывал корейской морковкой и отправлялся укладывать Максимку, который обожал слушать в моем исполнении рассказы Виктора Драгунского.

За всю неделю Танюша лишь однажды загрузила белье в машинку и протерла пол. Потом она решила меня «разгрузить» и приготовила макароны с заплесневелым сыром, которые успешно переварила и превратила «в сопли». Вывод был очевиден: Танюша – никудышная хозяйка и на хранительницу очага не тянет, а учитывая ее возраст, можно было догадаться, что в этом деле она вряд ли преуспеет. Когда я сказал Станиславу об этом, то он меня осадил: «Зато от таких, как она, не гуляют! Когда она рядом, я на других баб смотреть не могу!»

В октябре состоялась свадьба. Я стал снова свидетелем все в том же синем костюме, что и в прошлый раз. Отчего-то сей факт меня тогда очень позабавил.

Народу было поменьше, и ведущей на этот раз выступала мама Стаса – авторитарная Алла Никодимовна. Хорошая такая семейная свадьба. Невеста оказалась аж на пять лет старше жениха, но открылась эта пикантная подробность непосредственно на росписи. Даже бабушка Стаса недоуменно шептала во время церемонии: «Что ж Стасик в лесу деревьев не нашел?»

Потом молодые поехали на малую родину Танюши – в Архангельск. Там она забеременела, после чего перевезла все вещи в Москву, в район станции метро «Динамо», в новую квартиру Стаса.

Я приехал к ним в гости, когда новоиспеченная хозяйка была на третьем месяце. От былого очарования не осталось и следа, она заметно поправилась и больше не кокетничала со мной даже для вида. Ремонт они отгрохали по полной программе, но все, что купила Танюша, было хоть и дорогим, но совершенно безвкусным.

Когда мы сели втроем за стол, то на тарелках у каждого красовались ложка кабачковой икры, горсть горошка, квашеная капуста и маринованные грибочки. На гарнир – жареный картофель с подгоревшим луком. В качестве напитков: чай, морс и пакетированный сок. На десерт – вафельный тортик с обилием пальмового масла. Все.

– У нас пост, Андрей, так что извини. Мы – верующие. А ты разве пост не держишь? Напрасно. Пост – это не просто так! Он очищает. – И все в таком духе.

Только теперь я обратил внимание на то, что Стас заметно похудел, а когда он вышел меня проводить до лифта, признался: секса нет уже третий месяц! Чтобы хоть как-то выжить, мотался по вечерам на машине по городу, якобы «бомбить»!

– К проституткам ходишь?

– Всякое бывает…

Поняв, что Танюшка еще большая стерва, чем Юлька, я посоветовал другу подать на развод, но он отмахнулся. Она беременная, сам понимаешь, токсикоз, гормоны и все такое. Родит – картина изменится. Я согласился с ним, но на крестины приглашен не был.

После годичной паузы мне позвонил возбужденный Стас и с ходу зарядил:

– Давай оторвемся, как в молодости?!

Я принял приглашение.

Программа была примитивна до невозможности: на кухне стоял ящик водки «Крепкий орешек», на балконе – ящик «Боржоми», в холодильнике батоны колбасы, банки с соленьями, икра, семга и коробки с покупными салатами, в морозилке – куча мороженого.

– А мороженого зачем столько?

– Для девчонок, их скоро привезут. Жена через три дня возвращается, хочу отдохнуть.

Через час меня ожидало фееричное начало банальной холостяцкой пьянки. Под песню группы «ВИА Гра» «Три реки» Стас по очереди вталкивал в гостиную проституток, которые иллюстрировали собою текст.

Когда Анна Седакова растягивала фразу: «…одна была, как белый день», то в комнату входила блондинка, когда по тексту шла: «…темная, как ночь» – брюнетка, а когда «…волны третьей были пламенем», то в кресло уселась ярко-рыжая девица в красных чулках. Стас демонстрировал запредельный уровень креатива!

Оказывается, девушки в этом составе приезжали к Стасу уже в пятый раз и чувствовали себя в квартире как дома. Брюнетка продемонстрировала занятный фокус: по хлопку она так напрягала грудь, что с нее слетал лифчик, словно в него попадала ковбойская пуля. Блондинка эффектно показала, как можно жонглировать сразу тремя рюмками, а рыжая так проникновенно исполнила песню Тани Булановой «Не плачь», что у всех на глаза навернулись слезы. Не бордель, а передача «Знак качества!».

Куртизанки веселились от души, не забывая о мерах предосторожности: курить – только на балконе, секс – исключительно в детской, а за своевременно не убранный за собой волос они получали в качестве штрафа шлепок по заднице.

Все было под контролем, но водка текла рекой, и с каждым тостом градус пофигизма возрастал, внимание притуплялось, и об опасности все постепенно забыли.

Утром нас разбудил звонок стационарного телефона, Стас интуитивно схватил трубку.

– Ты почему нас не встретил? Я получила багаж и жду тебя на стоянке!

– Ты же завтра должна приехать?!

– Придурок! Я же сказала, что прилетаю в субботу! Сегодня что, по-твоему?! Ты там бухаешь, что ли?

– А сегодня суббота? – искренне удивился Стас.

Это было фиаско! В квартире тут же объявили «воздушную тревогу». Проститутки, имена которых я так и не запомнил, конечно, помогли немного прибраться, но масштаб разгрома был поистине эпичен. Спасти Станислава могло только чудо.

Через полчаса локация сияла чистотой и целомудрием. Пригодилась вся бытовая химия, которая только существовала! Все тряпки и губки были стерты и не поддавались реставрации, запах химических ароматизаторов наполнил квартиру атмосферой альпийских лугов и свежестью скандинавского леса, но, когда квартирный замок грозно хрустнул три раза, я понял, что от нокаута это нас не спасет. Я очень пожалел, что не уехал «с девчонками» десятью минутами раньше.

Танюшка была кем угодно, но только не дурой. Никакие ароматы сакуры и марокканской пустыни не могли ввести ее в заблуждение. Хозяйка не повелась на сверкающую ванну и начищенный унитаз, она сразу же направилась на балкон и вытряхнула на пол перед обалдевшим Стасом пепельницу с окурками в разноцветной помаде. Но пепельница – полбеды! На полочке, где неугомонный Максимка держал коллекцию роботов-бойцов, стоял лак для волос от польского бренда «URODA». Увы, во время уборки его никто не заметил.

Из анекдотов я знал, что жены избивают провинившихся мужей скалками, но был убежден, что это только фольклорный гротеск. Боже, как же я заблуждался. Таня набросилась на своего мужа с зонтом, который схватила в коридоре и уже с первых же секунд рассекла ему бровь, она гоняла его по всей квартире, как поросенка. До тех пор, пока я не схватил ее за руку и не пристыдил:

– Имей совесть, зараза! Это его квартира! Здесь нет твоего ничего, кроме детей!

Танюша не постеснялась и врезала мне зонтом по руке так, что его спицы разлетелись по коридору. Последнее, что я слышал от Стаса:

– Андрюха! Беги! Она – отмороженная!

Через год они развелись официально, причем Танюшка не вернулась ни в Архангельск, ни на прежнее место работы, а осталась жить на «Динамо», где открыла цветочный салон на алименты, которые ей выплачивал Стас. Сам же Стас переехал на время жить к маме, а через год прикупил квартиру где-то на окраине города, чтобы начать жизнь «с чистого листа».

* * *

Осадок от той вечеринки был горьким, и, когда Стас мне вновь позвонил, я насторожился, но он поспешил меня успокоить:

– Я скоро женюсь и хочу видеть тебя на свадьбе в качестве свидетеля!

– Ты уверен, что это хорошая идея? – опасливо поинтересовался я.

– Бог любит троицу.

– А невеста? Это то, что ты искал всю жизнь?!

– Безусловно.