Пути миров. Книга 3. Огни бурь

На следующий день Олег вывел легион в поле против многочисленного врага. Как ему доложили, среди мятежников снова объявился злосчастный дон Галио. Возможно, это и стало одной из причин последующего поражения неприятеля – среди их разношерстого войска было очень много «уважаемых людей», которые тянули каждый на себя одеяло. В итоге битву с войсками Олега они начали вяло, постепенно откатывались, нормальной атаки организовать не могли. Когда же подошел Ромеро, скрывший как оказалось впоследствии продвижение Восьмого легиона неожиданно опустившимся на Тускалию туманом, то вояки донов побежали. Галитяне удирали среди первых. Их еще пришлось потом ловить около недели по всей Тускалии, чтобы они не тревожили мирный люд. Всех их изловили и отправили к Хелиму. Дон Галио снова сумел улизнуть.

Пока Олег подавлял восстания в Виталии, в этом неприятном занятии пришлось замарать руки Арилилли. Хотя не ей лично – Шестой легион выступил без её участия и достаточно успешно справился с задачей. Дело в том, что в нагорье Аполло объявился наследник дона Солпено. Под свои знамена он собрал всех выживших «друзей» своей семьи, а также тех донов, которые после всех обрушившихся на Ситецию несчастий еще имели силы для сражения. Собралось примерно шесть тысяч человек, правда, вооруженных кое-как да и мало мотивированных. После того, что учидили Вельмаш с Галио даже те, кому не нравились действия диктатора не совсем понимали, чем прежний порядок был лучше. Замотивирован был только молодой Солпено. Двадцатилетний отпрыск был так горяч, сто с передовым отрядом бросился на целый легион и погиб в самом начале сражения неподалеку от местечка Эпалоса, что у леса Абруента. После этого все его воинство фактически разбежалось. В течение последующих пары недель центурии Шестого легиона вылавливали остатки вооруженных банд, составлявших войско Солпено. Большинство из них были выданы местными жителями.

Реакция Конклава была никакой. Полерта призвал магистров и советников, не разделяющих направление событий, вернуться в Полерта для консультаций. Большинство так и поступили. Однако были и те, кто остался, но пока что хранили молчание, перебрасываясь тайными посланиями. Их пребывание особо беспокоило Матильду и Ромеро. Олег же был спокоен – пока за ними народ, никто из магов и не подумает вмешиваться. Князья Виталии и Ситеции словно канули в небытии.

Спустя полтора месяца после битвы за Племецу, магистратуры регионов постепенно вернулись к обычной жизни. Только теперь резолюции должностных лиц не требовалось согласовывать со множеством заинтересованных «уважаемых людей» – чиновники могли работать самостоятельно. Важные решения согласовывались либо с консулом и его легатами – начальниками легионов, через которых пока что управлял Олег, либо с диктатором и ее легатами.

Однако на достигнутом было нельзя останавливаться – еще два региона страны не были освобождены. И этим вопросом с первых дней после сражения в долине Эпилос занималась Матильда.

Пополнив свои легионы за счет всех желающих добровольцев, волшебница вместе с Четвертым легионом Поретты, командир которого не отходил от волшебницы ни на шаг, в соответствии с планом направились в Беневето, преследуя отступающего дона. Тот умудрился собрать остатки свой армии и устроить более-менее серьезный заслон – легионы уперлись в него и несколько дней бились, неся потери. В итоге Матильде пришлось применить магию, к чему Олег рекомендовал прибегать только в крайнем случае. Однако посте того, как почти половина когорты полегла в бою, Матильда решила пора вмешиваться.

На этом решительное преследование Беневето закончилось – пока Олег с Ромеро и Арилилли решали вопросы на севере страны, войска Матильды обрушились с гонениями на семью Альвола и её друзей в Золотом крае, а также «очистили» от разрозненных шаек Беневето сервер его владений. Но продвигаться дальше сил не хватало. Дон же Беневето засел в Бентуро, доменном городе своей семьи, и объявил набор желающих. В армию дона стали активно стекаться войска семей Поретты.

Времени откладывать вторжение в Поретту больше не было. Оставив Восьмой легион во главе Ромеро поддерживать порядок в Виталии, Олег погрузился вместе с Седьмым на корабли и отправился в Эласу. Город не сопротивлялся. Да и как такового боевого флота у Аперии все равно не было – дож города сдал символические ключи Олегу, а доны торгового города бежали на восток.

Третий легион Поретты во главе легата, контролируемого Ромеро, выдвинулся с Северной дуги к восточным склонам горы Карадас. По пути приняв капитуляцию самой мощной крепости в регионе – Аверо – в котором служили такие же простые вояки, как сами легионеры, Третий легион обрушился на Телзовое нагорье – перепутье всех основных торговых путей Поретты, шедших с востока на запад. Там было сосредоточено множество интересов семей и за него они собирались драться. Надо сказать, это недооценили командиры легиона, как, в прочем, и Олег – легинеры позволили затянуть себя в ловушку и чуть не погибли. Целая когорта полегла, еще две были значительно потрепаны. Оставшиеся смогли кое-как занять оборону в лагере, хотя вряд ли продержались бы долго. Подоспел Олег с Седьмым легионом, пронесшимся через всю Кампулию подобно ветру. Войско семей было разбито наголову.

В это время Арилилли выступила с Пятым легионом на помощь Матильде, вверив порядок в Ситеции легату Шестого легиона, благо тот уже начал перенимать азы контроля местности и населения на нем. Объединив силы, Первый, Второй, Четвертый и Пятый легионы сломили сопротивление разрозненных отрядов семей в Золотом крае и выступили к Бентуро. Однако Беневето не собирался ждать, покуда его выковыряют из скорлупы. Выступив в поле, он принялся довольно искусно маневрировать на юге своих земель, а затем в Полях Храрды, изматывая войска Матильды и собирая сторонников.

Олег тем временем навел порядок в Телзовом нагорье и спустился вниз по течению реки Эби к подножьям гор Тойвана. Здесь пополни ряды горячими сторонниками перемен среди забитых жизнью в руках семей рудокопами и двинулся на северо-восток. На юге плодородных Полей Храрды, неподалеку от города Эгима Матильда все же зацепила арьергард Беневето и вынудила вступить в схватку. Битва шла несколько дней, поэтому к ней успел подоспеть Олег. Тойван был в очередной раз на стороне народа – Беневето погиб в одной из стычек, и его армия разбежалась.

Однако на этом сражение за Поретту не закончилось. В отличие от князей Виталии и Ситеции, князь Поретты Эдельмуд, не бежал из города. Собрав вокруг себя сенаторов, он подробно рассказал, что случилось в других городах Домов и предложил сражаться. Поэтому пока шли бои и на севере, и западе Поретты, в Нивах Эдаса и Долине Омана наскоро собиралось войско семей Поретты. Правда, не совсем успешно – лесорубы из располагавшегося неподалеку от главного города Дома – Порецы – были очень рады свежим изменениям в государстве и с охотой взялись за топоры. Снабжение и коммуникации формировавшегося в Порецо воинства находились под постоянной угрозой.

Оставив же потрепанный Третий легион удерживать порядок в Полях Храрды, Олег и Матильда под командованием Арилилли выдвинулись к мелководной реке Рубио, отсекавшей еще мятежные территории от уже ныне замиренных. Там их и попытался встретить Эдельмуд. Причем к нему примкнуло несколько магистров. Грядущее сражение грозило напомнить Аперии древние войны магов. Однако к моменту, когда войска выстроились по обе стороны реки, пришло известие, что накануне ночью князь был найден мертвым в своем шатре. Также бесследно исчезли сторонники князя из числа магистров. При таких известиях воинство Парецо посопротивлялось для вида, больше желая выторговать себе выгодные условия для сдачи, а затем действительно запросило мира. На требование выдать всех донов некогда самые преданные шавки с удовольствием согласились. Легионы на этом приняли капитуляцию, перешли Рубио и вскоре вошли в Порецо. Легионеры Четвертого легиона признали Арилилии диктатором, Дом Поретта был упразднен.

К моменту, когда пало сопротивление Порецо, очередной очаг сопротивления был организован в Плато Ялио. И не кем иным, как доном Чисаро, хоть и принадлежавшем к Дому Тоса. Своих сил у него было явно маловато, поэтому дон уповал на идею об объединении всех уважаемых людей перед лицом общего врага. На это Олег с Матильдой во главе первых двух легионов и Седьмого решительно выступили в поход.

Перейдя Рубио с юга и войдя в живописную Долину Эваланды, одним своим видом заматеревшие в боях легионеры навели такого страха на банды семей, что вся формировавшаяся в Плато армия разбежалась сама по себе. Несолоно хлебавши дон Чисаро с жалкими силами был вынужден удалиться в родные земли и запереться в своей твердыне.

Далее народная армия вступила в пределы Тосы, но сопротивления никакого не встретила – везде легионеров принимали доброжелательно и тепло, а воинов Первого и Второго вовсе встречали как героев. Столь же мягко реагировали и местные доны – улыбаясь во все зубы и принося подарки. Надо сказать, что Олег ни на секунду не доверял всему этому театру расположения и гостеприимства. Тосцы хорошо были известны своей хитростью и изворотливостью – не удивительно, ведь при скудности родной земли выживать как-то надо было.

Однако без каких-либо происшествий легионы вошли в земли Чисаро, пресекли несколько вялых попыток к сопротивлению и осадили Чисалидо. Последний пал несколько мгновений назад.

– Прибыл гонец, – сообщил один из воинов, прискакавший из лагеря на коне. – Он от диктатора Арилилли.

– Что там? – нахмурился Олег.

– Сообщает, что пришла весть из Тосы, – доложил легионер. – Народ Тосы признает власть диктатора Тосы и объявляет об упразднении Дома Тоса.

– Это уловка, – тут же отреагировал Ромеро.

– Несомненно, – согласилась Матильда.

Олег кивнул, отсылая принесшего весть.

– Однако здесь требуется подумать.

– О чем? – бровь Ромеро недоуменно дернулась вверх.

– О том, что если мы сейчас попытаемся войти с армией в город, который объявил о лояльности, это даст больше оснований семьям говорить о нашей узурпации, а еще лучше – о военной диктатуре.

– И что с того? – скривился Ромеро.

– Это бунты и недовольство, – покачал головой Олег. – Мне нужно подумать. Закончите здесь и организуйте оборону. Поговорим утром.

Олег удалился в свой походный шатер, уселся за походный стол, сооруженный из доски и сундука, зажег магический свет над собой и принялся долго рассматривать карты. Он сидел неподвижно, всматриваясь в рельефы местности. Прошли часы, на округу спустились сумерки. И тут Олег повернул голову в один из углов. В нем возникла фигура.

– Тосцы что-то задумали, – сказал он.

– Вне всяких сомнений, – последовал ответ.

– И что же?

– Ты словно не уяснил за это все время – План не настолько детален. Его основные идеи мы наполняем содержанием своими действиями. Если бы все было настолько заранее известно – зачем мы ему были нужным мы?

– И какое направление План подсказывает далее? – кисло усмехнулся Олег.

– Погасить сопротивление, очевидно, – человек отвечал бесстрастно.

– Вы для этого явились? – раздраженно спросил маг.

Фигура из тени выступила на свет, показав лицо архимагистра Даниэло.

– Нет. Необходимо разрешить кризис в Тосе и готовиться к завоеваниям.

– Завоеваниям? – глаза Олег расширились от удивления. Душа вмиг пришла в смятение.

– Ты думаешь, князья Довры, когда разрешат свои проблемы положительно воспримут объединение его старого врага? Или Галитяне? Или, быть может, Срединное царство? Не будь глупцом. Аперию разорвут на куски, и ты ничем ей не сможешь помочь.

– И что? Напасть первыми?

– Нет. Нужно обезопасить один из флангов и тыл. Твоя дальнейшая цель – Егип с Нубисом и Гангой. Все они объединены под властью фараонов, которая нынче слаба как никогда. Зреет династический конфликт, и правильная поддержка предоставит власть Аперии над своим древним клиентом. А это дерево и еда для твоего народа. Разрозненная Луреция также необходима для давления на Довру. Там ты найдешь железо.

– И как далеко простираются ваши замыслы?

– Не мои, молодой человек. Это все План. И ты знаешь, о чем я говорю, хотя слышишь План очень глухо.

Олег был вынужден медленно кивнуть.

– На востоке собирается буря, – менторским тоном заявил архимагистр. – Лунное Королевство отбилось от орков, и сейчас некий советник Артур наращивает свою мощь, ненавидя магию всей душой. За Непреступными Холмами под своими стягами медленно, но верно объединяет земли Древней Темной Империи так называемое Солнечное Королевство. Между ними новая сила насмерть схватилась с могущественным магом, чьи идеи противоречат Плану. Все эти события рано или поздно отразятся на западных землях Лаурона. Аперия должна быть готова. Прислушивайся к Плану.

Сказав это, мастер Даниэло исчез. Олег же остался в полной тишине и вернулся к разглядываю карт. Он слушал.

Глава 2. На грани

***

– Эй, братец! Пойди сюда! – крикнул гном в ночное небо над головой. – Эй? Ты слышишь меня?

Но темные небеса остались безмолвны.

– Не игнорируй меня, забери тебя все демоны подземелий! Служивый, эй! Я хочу пить, душу твою мать! Принеси попить, проклятый ты!

Тусклые звезды подмигивали сквозь легкую дымку, но также хранили молчание, как и небосвод. Луна же светила с другой стороны, с какой точно гном не знал. Но из узкого горла ямы её было не видать.

– Оставь Гнунгнир, – с тяжелым вздохом сказал Ланс. – Им и самим вряд ли сейчас хватает.

– Мне-то что? Меньше пить от этого захочется, едрит его под луку? – фыркнул гном, а затем резко хлопнул себя по затылку и следом залез под холщовую рубаху под воротом и принялся чесать кожу, скорее всего раздирая её в кровь.

– Не нужно, хуже только будет, – тихо сказал Элайджа, сидевший рядом с Ланселем в позе лотоса.

– Ой, да пошел ты, ушастый, мать твою, – фыркнул гном. – Вас природа наградила какой-то своей вонючастью, на вас вши не зарятся. А нас вот с Лансом зажрали в конец. Правильно?

– Я стараюсь не трогать, как могу, – честно ответил Лансель, чувствуя как невыносимо хочется почесать заросшую космами вперемешку с грязью голову.

– Ну… если бы кто-то больше думал головой, то сейчас бы чесались на валу, а не в яме, – спокойно ответил эльф.

Лансель никак не отреагировал. За несколько месяцев, что они сидели под замком, он уже перестал отвечать на тычки и подколы то со стороны Элайджи, то Гнугнира. Спорить с ними он тем более не желал. По его мнению, он все сделал верно в той деревне. Кто ж знал, что одна из продажных шкур все же уцелеет и донесет. Да так невовремя. Эльвут по своей старой привычке ни в чем разбираться не стал. Хотя бы не повесил без суда и то хорошо. Впрочем, будет ли теперь этот суд вообще не очень понятно.

Армия Ильдена крепко завязла на севере страны. Мало того, что численность противника постоянно возрастала, так и свежим пополнениям для воинства Ильдена взяться было неоткуда. Обескровленная междусобной и прочими войнами земля новых рекрутов родить сразу же готовенькими к бою не могла, Земли Солнца сами растеряли своих Мстителей по всем четырем сторонам известного света, истангарцы предсказуемо воевать в рядах его величества Солнца не спешили. А вот жуки только и знали, что плодились. Хотя и подыхали сотнями. Тысячами!

Были, правда, и успехи. Заслонив дорогу к столице, Эльвут обошел наскоро выстроенные оборонительные линии эрок и разбил их в пух и прах, практически перебив всех до единого – даром что синеглазые эратумцы в плен не сдавались. Однако эта победа не сильно облегчила положение армии Солнца. Хотя из Эратума пришли хорошие вести, что кесарь захватил столицу врага и разбил практически все его армии, могов это нисколько не смутило. Даже без разъездов легкой кавалерии Эратума, проклятые жуки давили ильденцов. Фактически, после успешного маневра против эрок Эльвут прошел пару десятков километров к северу от Богута, пепелище которого еще не остыло со времен рейда истангарцев, и встал там лагерем, окопавшись валом да ощетинившись кольями. На большее у него сил не осталось.

– Как думаешь, сегодня снова… будет? – спросил гном, вдоволь расчесав плечи и бока. К кому он обращался, было не совсем понятно – хотя Лансель благодаря эльфийским предкам видел в темноте довольно сносно, гном как-то странно смотрел перед собой – то ли на Ланселя, то ли в землю под его ногами. Помимо их троих в яме чалилась еще парочка сидельцев – дезертир и мародер. Надо сказать, их таскали вместе с Ланселем и приятелем еще с первого дня их задержания. Для суда, скорее всего. Во всяком случае голодали они наравне с проштрафившейся тройкой наемников. А на висельницу их никто не приглашал.

– Да Бездна их знает, – все же ответил Лансель. – Может уже всех сожрали жуки, а мы тут сидим и ждем чего-то?

– Ночь на дворе, карлик, что ты орешь-то? – подал голос один из соседей по яме.

– Что ты там сейчас пробормотал? Тебя укоротить может, мать твою? – засипел Гнугнир.

– Ой, да катись ты в сраку, хрен недоношенный, – последовал ответ. – Испугал меня сильно. Еще пару дней я и так сдохну.

Лансель хмыкнул. Да уж. Ни крошки во рту у них не было уже практически две недели. Иногда давали пить… воды. Радовало, конечно, что без еды не приходилось и гадить – в вырытой чуть меньше месяца назад яме только Гнугнир успел пару раз сходить. Но запах земли и немытых тел уже легко перебивал прочие амбре.

– Так я тебе все же помогу пораньше богам отдать душу, – фыркнул гном. – Попробуй еще пасть открой.

В ответ последовало молчание. Гнугнир при первой встрече отходил одного из двух соседей – все были хорошо осведомлены о его скверном характере.

– Н-да, спать-то с пустым желудком совсем не получается, – покачал головой эльф. – Знали бы сейчас мои предки, где я сижу.

– Ага, моих стариков бы точно на толчке скрутило от истории, в какую их отрок угодил. Да и сралось бы им гораздо в более приятный месте, где я нынче сижу и сплю, – пробурчал гном. – Кстати. Мы никогда не говорили о том, кто откуда. Раз уж делать нехер и спать не хочется. Кто твои батьки были, ась? Давай, остроухий, первым колись. Небось лесные какие-нить князья…

– Не угадал, – сухо ответил Элайджа. – Мои родные жили в Лостонгорте. Точнее одна из ветвей, откуда, собственно, я и происхожу. Но я говорил, правда не о них…

– Ого! Надо же? А что? У остроухих дальняя родня ценится больше что ль? – хмыкнул Гнугнир.

– Думаю, как и у гномов, так и у людей всегда имеется желание чувствовать сопричастность к чему-то… особенному, – без всяких эмоций ответил Элайджа. Все время выступления гнома он сидел на корточках, прислонившись спиной к земляной стене, и не двигался.

– И кто же у тебя дальние свояки? – спросил гном.

– Вот они как раз-таки князья Нижнего Этейна, что на западе Лаурона.

– Ага, слыхал. Ваши эльфийские заросли.

– Одно из двух величайших эльфийских королевств этого мира, – тут же поправил гнома Элайджа.

– А второе какое?

– Валиан, – ответил эльф.

– Так оно уже давно в составе государства лунных людей, – хмыкнул гном. – Какое ж это… великое эльфийское, ё-маё, королевство!

– Как и многочисленные гномьи царства, – тут же ответил Элайджа.

Гнугнир сплюнул. Возразить ему было нечего – все владения подземного народа Лаурона давно поглотили королевства людей.

– А чего тебе близкая родня не угодила? – после недолго молчания спросил он.

– Наверное, тем, что вся погибла.

– Ого? А ты случайно выживший сирота, так что ль? – поджал губы Гнугнир.

Эльф несколько секунд молчал, смотря в пустоту перед собой.

– В Восточном пределе Лунного Королевства, где в том числе высятся леса Лостонгорта, несколько лет назад была страшная резня. Очень много людей и лесных эльфов перебили друг друга.

– А ты что же?

– А я меж тем промышлял в Ольше и земле баронов. Мне дома не сиделось никогда. Становится садовником, как отец, я не хотел, ушел как-то в ночь, да прибился к одной банде… Но как оказалось, буйная голова была не у меня одного в семье.

– И что же?

– А все как обычно. Родители мои были небогаты, наши земли – на самой окраине владений эльфов Лостонгорта, прямо рядом с людьми. С ними отношения не заладились – отец у меня был характерным мужчиной. По слухам, в какой-то момент закусился с кем-то по мелочи, выбил особо буйным зубы. Тем временем орки ворвались на север, Лунное Королевство ослабло, власть Наместника и без того не очень прочная на востоке совсем пала – в такие времена соседи обычно принимаются вспоминать прошлые обиды. И далее сами понимаете – понеслось… – тут эльф дернулся. – Я нашел только пепелище. Ни тел, ни даже костей. Там столько народа перебили…

– Ну… получается батя-то твой знал почем лихо и как оно бывает, – покачал головой гном. – А чего не пошел к своим? К князьям тобишь.

– Отец мой добровольно отказался от власти и наследия, тем самым закрыв все дороги и для своей родни.

– Ого, надо же. А что же такое надо сделать у остроухих, чтобы все так сложилось? – почесал разросшуюся бороду гном.

– Влюбился в одну молодую колдунью, – без всяких эмоций ответил Элайджа, – которая прогневила богов каким-то своим чародейством, и её изгнали из пределов Этейна. Отец ушел за ней по любви.

– На забытый демонами дальний восток и там нашел свою погибель, – проговорил гном после недолгого отчаяния. – Грустная история все это.

– Теперь твоя очередь, гном, – хмыкнул Элайджа.

Гнугнир некоторое время покачался на месте, водя головой в разные стороны, словно подробно обдумывал что-то, затем хохотнул и сказал:

– Так о чем мне говорить-то? – пококетничал он. – Я родился глубоко под землей, как и множество подобных мне. Дыра, в которой судьба уготовила мне увидеть первый свет… хотя скорее полумрак – в наших, чертогах, знаешь ли, редко бывает достаточно светло…

– В подземельях каких гор? – уточнил Элайджа.

– Вот ты остроухий хитрец. Уесть сразу же решил меня… Да, в Медных горах, мать их ети… Как раз-таки тех самых, что очень ярко и скверно потеряли свою независимость. Король Антарес не простил моим предкам непокорности. И перебил многих из нас. А точнее эльфы под его руководством.

– Ты успел повоевать и там?

– Ага, как раз была моя вторая война. В первой мы дали под зад твоим сородичам из леса Валиан. Впрочем, скорее для острастки. Тогда папаша Антареса разваливал Королевство всеми доступными способами, и наши старики решили, что настало время драть когти. А вот наши заклятые друзья из Валиана захотели выслужиться перед короной и как бы упредить некоторые центробежные события, но не вышло. Впрочем, Антарес затем хорошо нам объяснил, как нужно хранить древние клятвы лунным королям…

– Резня? – сухо спросил Лансель.

– О! В отличие от нашего ушастого друга, я был в момент, когда мою семью ополовинили. Другую половину видел, как сажают на цепь. С тех пор, знаешь ли, в Медных горах часами может бродить эхо и не встретить ни одного живого гнома…

– Однако ж, я слышал, в горах этих одни из самых прибыльных копий Королевства, – хмыкнул Эльф.

– О да. И знаешь почему? Потому что корона получает все оттуда без особых затрат. Кажется, еще в пятом колене нашим потомках отдавать должок лунным самодержцам…

– Ты сбежал?

– Ушел. Подальше от всего, что связывало меня с… прошлым. Впрочем, оказался я… даже в худшей ситуации.

– Ты говорил, родным твоим живется лучше… – заметил Ланс.

– Ага. Через пару лет после восстания, кто был похитрее, все же смог договориться с королем, затем ему на смену пришли еще более сговорчивые и охочие до золота наместники, а точнее их сановники. Туда-сюда. В общем, вскоре на руках у некоторых наших зазвенели уже не тюремные кандалы, а золотые цепи. Часть присмиревших гномов решила, что лучше жить соглашательством. Тем более, что проще продать глубинные богатства и своих собратьев, чем отдать Подземным богам душу. В общем, иные времена наступили. Тем, кто лоялен, живется хорошо, но не тем, кто под их пятой.

– Ты был среди таких?

– Нет, я как раз мог быть среди тех, кто наживается на чужом горбу. Как раз-таки плясать на костях братьев, решившихся, что гордость дороже золотых кругляшек. Ведь та половина родни, что осталась в живых, была куда более сговорчивее со своей совестью. Батек же мой и все три брата сложили голову на кряжах. А я… я выжил. И смотрел на все это скотство некоторое время, а затем понял, что больше так не могу. Ушел жить наемничеством. Во всяком случае воевать я умел.

– Не могу сказать, что твоя история веселее моей, друг гном, – с нотами сочувствия проговорил эльф. Гном в ответ хмыкнул и сплюнул.

– Ну, Ланс, теперь ты, – сказал он.

Воин вздохнул, немного обдумывая свою будущую речь, затем выдохнул, но быстро без тяжести.

– Мой дом был в Землях Огня. Думаю, вы слышали, что они лежали на границе между Ильденом и Фатумом. Там в принципе жизнь была не сахар – сегодня сеешь, завтра хоронишь. Однако родных на войне я не потерял – батька успел увести мать и нас с братишкой в крепость лорда прежде, чем пришли мертвяки. Однако затем был голод, пришла хворь. Сиротой я стал в семь лет. Младший брат не прожил и трех годков. Поскольку к тому моменту с семьей прижились в замке, после смерти всех родных без особого выбора прибился к местным воинам, они сделали из меня сына своей дружины, как и прочую ребятню. Учили нас махать железками, вином баловали, даже к бабам пару раз водили… Хотя мне еще рановато это все было. Мда… А затем был неудачный поход, почти всех моих армейских «отцов» перебили вместе с лордом. Меня же за малолетство оставили на хозяйстве, не взяли тогда в бой… У лорда осталась только леди, детей не было. В общем, после всяких там дворовых интриг старую деву отправили в монастырь, а крепость перешла к другому лорду. А я подался в разведчики – их отряд зашел на некоторое время на постой. Им я приглянулся за свою ловкость и прозорливость. После пары лет обучения попал я во всем нам известный лес…