Приключения Кларенса Хантера, путешественника по мирам

Внезапно земля ушла из-под ног. Сердце, только что бешено стучавшее где-то в районе пяток, прыгнуло к горлу и перекрыло дыхание. Наверное, конец.

Вода – мягкая субстанция лишь на первый взгляд. Но если влететь в нее на большой скорости, ее гладь становится тверже бетона. Можно запросто переломать себе кости.

От удара Хантеру показалось, будто из него вышибло дух. Он кое-как вынырнул и отчаянно забултыхался в черной, обжигающей ледяным огнем, воде. Течение ударило его о стену, рука скользнула по мокрому, скользкому камню. Хантер нащупал упругую ленту, свисающую до самой воды, и начал взбираться по ней, точно по канату. Кое-как, едва не упав обратно в реку, он выбрался на твердую землю – на край почти отвесной скалы и несколько минут лежал неподвижно, сжимая в руке разрядник. Понемногу силы восстановились.

Кто-то большой, массивный, громко плеснул в подземной реке. Хантер направил вниз яркий белый луч, но увидел только пробежавшую по зеркальной поверхности рябь. Потом посветил вверх и задрожал вовсе не от холода, несмотря на то, что одежда промокла насквозь.

К потолку приклеились два пульсирующих бугристых мешка. Далеко вниз из зубастых пастей свешивались фиолетовые, похожие на веревки, щупальца. Вот значит, что послужило спасительным канатом. Но какая удача, что чудовища спали, а может, уже проглотили кого-нибудь из местных обитателей и сейчас переваривали пищу. Придется с ними разобраться. На всякий случай Хантер снес разрядом обоих монстров и едва увернулся от летящих в лицо чьих-то обгорелых костей.

Молния зажгла серо-зеленую завесу плюща на отвесной стене. Хантер протянул к огню замерзшие руки. Улыбнулся сам себе, наслаждаясь блаженным теплом.

Когда, наконец, разум снова обрел способность мыслить, жуткая, почти нереальная догадка ржавым гвоздем врезалась в мозг: это не симулятор! В имитации реальности нельзя промокнуть!

Плющ быстро прогорел. На секунду огонь ярко вспыхнул и погас, осветив все закоулки почти прямоугольной пещеры с гладкими стенами. В дальней стене, между двух сверкающих кристаллов, темнело круглое отверстие.

Хантер вставил в отверстие разрядника ракету из патронташа и зашагал к выходу.

Стены мало-помалу расступались. Хантер по твердым, острым даже сквозь ботинки, камнем добрался до трещины в сплошном камне и выполз в широкое ущелье между шершавыми серыми скалами. Где-то далеко алели горные вершины, залитые огромным оранжево-красным солнцем. Ничего себе – красный гигант! В какой же звездной системе он находится?

Совсем рядом что-то зашевелилось, и Хантер, не веря самому себе, протер глаза. И еще раз. Видение не исчезло.

По каменистой тропе уныло брел слоненок – таких много в зоопарках на самых разнообразных планетах. Печального вида создание осторожно двигалось вперед, ощупывая хоботом небольшие валуны. Вдруг существо свернулось в двухметровый шар и бесшумно метнулось к остолбеневшему Хантеру. Он вскинул руку и нажал на кнопку.

Электрический разряд оставил на блестящей, словно полированной, поверхности черное пятно. Монстр снова стал «слоником», издал странный звук, похожий на резкое «пшшш» и выпустил струю жидкости. В нос ударил запах формалина. Хантер успел прыгнуть в сторону, и едкая смесь лишь слегка зацепила одежду.

«Слоненок» махнул хоботом. Хантер упал навзничь и взвыл от резкой боли, пронзившей левую ногу до самого бедра. Над головой нависли острые серые скалы.

«Слоник» отскочил назад и снова зашипел, поливая жертву формалином. Вонючие брызги едва не попали в глаза. Хантер сжал зубы и надавил на кнопку оружия – фиолетовая молния ударила прямо в извивающийся хобот. То, что у нормального животного называлось бы головой, превратилось в бесформенную головешку.

Еще разряд – существо съежилось в потемневший ком и, подскакивая, покатилось прочь. Хантер попытался выстрелить ракетой, но, к счастью, монстр не излучал тепла. Умная электроника, сердито буркнув, запретила пуск.

В ущелье воцарилась полная тишина. Лишь ветер едва слышно шелестел в скалах.

Закусив губу, Хантер прижал анализатор автоматической аптечки к распухшей и посиневшей лодыжке. Вспыхнула надпись «анестетик и коллаген введены, рекомендуется обратиться в ближайший стационарный медпункт». С тем же успехом аптечка могла бы порекомендовать найти здесь ресторан. Больно, но терпимо. Что ж, надо двигаться дальше.

Впоследствии Хантер вряд ли сказал бы, сколько он, чертыхаясь и кряхтя, хромал по усыпанному камнями дну ущелья, пока не наткнулся на массивную металлическую дверь. Каким образом она оказалась в скальном массиве?

– Доберусь до профессора – выскажу ему все, что думаю, – пообещал сам себе Хантер и потянул блестящую ручку задвижки.

Дверь легко распахнулась. Внутри тусклым синим светом горели аварийные лампы. Ага, раз есть электричество, значит, где-то есть и генератор. Причем, что самое любопытное, рабочий.

Хантер, хватаясь за абсолютно гладкие серые стены, заковылял по бесконечному тоннелю. Несколько раз он останавливался, глубоко вдыхал прохладный воздух, и вновь двигался дальше, пока не уперся в еще одну дверь. Щелкнул замок.

Перед измотанным вконец Хантером, словно пещера Али-Бабы, открылся ярко освещенный зал. Абсолютно пустой, если не считать двух массивных башен нейтринных генераторов и самого большого сокровища во Вселенной: открытого сверху резервуара с водой. Только сейчас Хантер понял, как хочет пить. Он нагнулся и несколько минут жадно глотал прохладную воду. На коже тут же выступил пот. Силы вернулись, зато сломанная нога разболелась так, что хотелось кричать.

Хантер, отчаянно кряхтя, проковылял в короткий коридор и выбрался в ущелье по другую сторону горы. И встретился с новым монстром.

Чудовище было огромно. Белесая, с голубоватым гребнем голова, возвышалась над окружавшими ущелье скалами. И страшное, окутанное кровавой дымкой существо двигалось в практически полном и от того неестественно жутком безмолвии.

Удивительно, что Хантер не чувствовал страха. Наверное, предыдущие встречи с местной фауной высушили душу. Он быстро поднял разрядник и нажал на кнопку пуска ракеты.

Головка наведения захватила цель, хлопнул вышибной заряд. Ракета синей бабочкой трассера рванулась в свой смертный путь. Хантер, насколько ему позволяла больная нога, заковылял назад, в тоннель. Он едва успел добраться до двери, как белая вспышка залила коридор с силой десятка полуденных солнц.

Игла ужаса кольнула в сердце. И тут же вместо страха пришло успокоение, рабская покорность судьбе. И когда ударная волна швырнула Хантера в каменную стену так, что спина отозвалась незатихающей болью, он принял смерть, как нечто само собой разумеющееся, обыденное. Как избавление.

И все же Хантер остался жив. Видимо, основная часть энергии, отраженная скалами, ушла высоко в небо. Но и того, что осталось, хватило с лихвой, чтобы сломать, изувечить хрупкое человеческое тело. Хантер попытался пошевелить ногами, но они не слушались, словно кто-то выключил всю нижнюю часть тела.

Это конец. С такими увечьями нет никакой надежды выжить. Но Хантер не сдавался: нечеловеческое упрямство, страшное желание отомстить Невтриносову за страдания застлали разум и заглушили боль.

Кровяной сгусток мешал дышать. Хантер кашлянул, дернулся от боли, сплюнул и пополз. Цепляться руками за неровности пола, подтягивая непослушное тело, он добрался до распахнутой двери и вывалился в освещенный зал. Какая удача, что он, разгильдяй этакий, забыл повернуть задвижку.

Ему едва хватило сил добраться до резервуара с водой, но подняться и промочить пересохшее горло он так и не сумел. Жалкие полтора метра стали равны высотам самых недоступных горных вершин.

В голову навязчиво лезла мысль, что профессор – блестящий исследователь, и великий экспериментатор, чего-то недобрал, как цивилизованный человек. Жаль, что теперь вряд ли будет возможность высказать коварному ученому правду в лицо.

Хантер вытащил из патронташа ракету, и попытался вставить ее в пустое отверстие разрядника. В другое время он сделал бы это одним движением руки, но сейчас пружина фиксатора превратилась в почти непреодолимое препятствие. Усилий искалеченного тела едва хватило, чтобы ракета защелкнулась в металлической трубке. Что ж, легкую смерть надо заслужить. Теперь достаточно нажать на кнопку…

Но система наведения второй раз за день отменила пуск, отказавшись даровать избавление своему владельцу. Предохранитель? Хантер застонал, поднял голову и, что было сил, ударился ей о бетонный пол. Увы. Он даже не потерял сознание.

Вдруг дверь распахнулась, и чей-то удивленный голос воскликнул:

– Живой человек!

Хантер приподнялся и уставился на двух рослых десантников. На их мужественных лицах явно читался страх.

Один из военных, в ненавистной всем курсантам форме сержанта, пошарил в подсумке для ракет и зачем-то заглянул в аптечку:

– Есть маяк! Мы спасены, капрал! Спасены!

Стараясь ступать как можно мягче, солдаты вынесли Хантера на каменистое плато между серых скал. Туда, где совсем недавно ракета настигла чудовище.

От каждого шага невольных спасателей темнело в глазах, но физические страдания были ничем по сравнению с яростью, и рука изо всех сил сжимала разрядник.

В розовом небе засияла фиолетовая звезда, она пролилась радугой, и залитые красным солнцем скалы неизвестной планеты сменились пустыней Полигона. Значит, все. Спасен.

Десантники потащили Хантера в медицинский центр. Но прежде кто-то очень жестокий наступил ему на руку так, что хрустнули кости, и вырвал разрядник из бессильно разомкнувшихся пальцев.

«Объект Кларенс Т. Хантер, углеродная органическая форма жизни, сканирован и закодирован. Общая масса 62 килограмма.

Состав:

кислород – 39 кг,

углерод – 11.78 кг,

водород – 5.58 кг,

азот – 3.1 кг,

кальций – 0.62 кг,

фосфор, сера, натрий, хром, магний, железо, йод, фтор, бром, марганец, медь, селен…

Оцифровка…

Список повреждений сохранен в файл.

Дематериализация…

Коррекция повреждений…

Предварительная сборка…

Переполнение, аварийное завершение программы…

Запуск программы «К»…

Восстановление…

Коррекция повреждений…

Предварительная сборка…

Материализация…

Окончательная сборка завершена, объект Кларенс Т. Хантер успешно восстановлен и откорректирован. Нажмите любую клавишу».

Металлическая дверь коррекционной камеры с жужжанием отъехала в сторону. Абсолютно голый Хантер прежде, чем кто-либо успел его остановить, выбежал в коридор. Какая-то девушка в ужасе прижалась к стене, пропуская безумца. Позади раздался топот ног.

Хантер влетел в кабинет профессора и схватил лежащий на столе разрядник. Щелкнул предохранителем, навел оружие на омерзительно ухмыляющуюся рожу и нажал на кнопку… Ничего не произошло.

Профессор тяжело вздохнул и разжал ладонь. На ней блестел боевой модуль:

– Я предпринял кое-какие меры предосторожности.

Хантер бросился вперед, схватил ученого за горло и стал душить. В комнату ворвались десантники. Двое дюжих солдат с трудом оторвали его от профессора.

– Ну-ну, не стоит так переживать, – ученый прокашлялся. – Ты принял участие в очень ответственном эксперименте. Я бы даже дал тебе вторую медаль. Несмотря на то, что на планете не было никаких монстров.

– Как… никаких? Не может быть…

– Все, что ты видел – твои страхи, не более того. Местные существа – живущие на скалах зверушки размером с ладонь. Они способны воздействовать на разум, пробуждая спрятанные в подсознании угрозы.

– Но я убивал их собственными руками! Я видел, как чудовища сгорали!

Невтриносов вышел из-за стола, слегка помятый, но улыбающийся и вальяжный:

– Ты просто хотел это видеть.

– А как же моя нога?

Профессор сердито сдвинул брови:

– Ты сам ее сломал о камень, пока боролся с собственным воображением. А уж выстрелить ядерной ракетой в нагретую солнцем скалу – очень умно с твоей стороны.

– Кто бы мне еще сказал… – злобно процедил Хантер.

– А если бы ты знал, не стрелял бы? – ухмыльнулся Невтриносов, – Впрочем, не было бы счастья… атомный взрыв спугнул или уничтожил существо, промывающее тебе и тупым, как пробки, десантникам мозги.

– Значит, все это – галлюцинации, что ли?

Профессор постучал себя по лбу.

– Именно так, ха-ха-ха. И ты, как распоследний болван, позволил местной мелюзге себя надуть. Если человек дурак, это навсегда.

Мертвая хватка десантника неожиданно ослабла. Хантер, хотел двинуть профессора в челюсть, но вместо этого выругался так грязно и вычурно, что стоявший рядом солдат поднял вверх большой палец. Невтриносов сокрушенно покачал головой и пробормотал что-то вроде «посттравматический стресс».

Хантер кивнул, попросил у сержанта куртку, и побрел в пустую казарму, связав на манер смирительной рубашки длинные рукава. Никто его не остановил. Только десантники шли позади, как часовые. На всякий случай они остались дежурить у постели больного.

Хантер проснулся посреди ночи. Какая-то мысль, странная, скребущая подсознание догадка не давала ему покоя, адским огнем жгла мятущуюся душу. Немного покрутившись, он сел на койке и буркнул десантникам:

– Я немного погуляю. Не надо только за мной ходить: я смирный. Можете спать, если хотите.

Дойдя до медблока, Хантер сел на стул и начал медленно размышлять вслух, тщательно проговаривая каждое слово:

– Значит, тварюшки воздействуют на разум. Вроде ничего необычного в этом нет – кто знает, кто там встречается. Но откуда им известно о человеке? Нет, не так. Людей они, без сомнения, видели.

– Кларенс, друг, – сонный голос дежурного фельдшера-оператора прервал раздумья. – Три часа ночи. Дай поспать, а?

– Дебби, какое счастье, что здесь именно ты. С Лилианной Андреевной не поболтаешь: они с профессором заодно. Теперь слушай меня внимательно. Если когти, зубы или электрические разряды будут работать во всей Вселенной, то более тонкие воздействия требуют настройки на конкретную нервную систему или биохимию. И эти настройки тысячелетиями вырабатываются эволюцией.

– Что ты хочешь сказать? – Дебби села на койке, накинув на плечи одеяло.

– Видишь ли, капля зарина убивает человека, воздействуя на фермент холинэстеразу. Но у многих негуманоидов нервный импульс передается по-другому, и зарин для них не опаснее простой воды. А подсознание – куда более сложная материя.

– Совпадение?

– Скорее, я напишу научно-фантастический роман, тыкая наугад в клавиатуру. Но вероятность не нулевая, особенно если обитатели планеты разумны. Бегом к медстанции, мне нужен характер повреждений моей ноги. Посмотри, можно ли их получить, ударившись о камень!

Хантер рванул стальную дверь и включил питание. Пальцы фельдшера пробежали по клавиатуре:

– Записи… стерты. Пусто. Ничего нет. Ты где? Эй, Кларенс?

– Хорошо, что вы не успели уничтожить отходы, – ответил Хантер, вываливая содержимое мусорного контейнера прямо на чистый пол.

– С тем тарарамом, что ты устроил, было не до них. Кстати, Невтриносов, едва вышел из медстанции, заявил, что подаст рапорт командованию: ему нужен пилот. Тем более такой как ты, с нестандартным мышлением. Наверное, тебя переведут сюда, на Полигон.

Хантер медленно встал, держа в руках изодранную куртку. Помещение наполнил острый запах формалина.

– Спасибо за помощь, Дебби. Я знаю, какую награду потребовать у профессора. Пусть только рискнет мне отказать. Я его в порошок сотру, интегралы считать заставлю. Придумал же тайную спасательную операцию… и выиграл ведь! Все было на самом деле! Это местные «слоники» облили меня формалином!

– Зачем им это?

– Понятия не имею. Яд у них такой. Или просто вместо «здравия желаю». Можно немножко… нет, много пафоса?

– Может, ты сперва вылезешь из мусора?

Хантер усмехнулся. Впервые после Миссии он понял, что все еще может улыбаться!

– Я среди отбросов общества чувствую себя таким значительным… И так: отныне и навсегда верным спутником и товарищем странствующего рыцаря станет… угадай с трех раз, кто? Разумеется, боевой разрядник. Со встроенной ракетной установкой, куда уж я без нее? Мне так понравилась эта пушка, что я на все готов ради нее!

– Вот шут гороховый, – едва выговорила Дебби сквозь приступ неудержимого смеха.

Хантер накинул на себя пропитанную формалином куртку, прошел к выходу, вернулся в казарму и лег спать. Он еще не решил, оставаться ему на Полигоне или нет.

Отказ

Хантер нахально влетел в кабинет профессора Невтриносова. Тот сосредоточенно ковырял вилкой вермишель с котлетой. Ученый насупил брови, сокрушенно покачал головой и выложил на стол молоток.

– Зачем это? – растерянно спросил Хантер.

– По голове себе постучи, дятел! Тебя вежливости не учили? Я обедаю, а ты врываешься без предупреждения! Но, раз уж заявился, присаживайся! Подождешь, пока я поем.

– А я ведь не ел с самого утра. Я ведь только что с верфи: мне наконец-то соорудили звездолет. Даже осмотреть не успел. Вдруг сообщение: «беги сюда срочно». Я и примчался. А вы тут меня пинаете…

– Не переводи стрелки, хорошо? Раз я сказал, срочно, значит так надо. Но постучать в дверь мог бы.

Хантер осторожно сел на краешек стула. Профессор тщательно прожевал котлету, запил ее соком и только тогда продолжил:

– Хантер! Правда, что ты не жалуешь систему виртуальной реальности? Предпочитаешь давить на реальные кнопки? Почему?

– А вам какое дело? Я же не упрекаю вас в пристрастии к стрелочным часам, – огрызнулся Хантер.

– От моих часов не зависит эффективность в бою, – спокойно ответил профессор.

– Бой – дело другое. Но почему-то именно в реальном бою вы не удосужились оснастить экспериментальный истребитель подобной системой.

– Не было времени, – ученый развел руками. – Твой звездолет готов?

– Не совсем. Нужно кое-что опробовать. Я придумал ему хорошее имя: «Призрак».

– Штамп на штампе. Знаешь, сколько в реестре «Призраков»?

– Слово «Призрак» может обозначаться по-разному на разных языках. Названия Wraith нет ни у кого. Оно уникально, я сам проверил в реестре. Более того, так не назывался ни один звездолет во все мыслимые времена.

Профессор посмотрел на Хантера, если не как на психа, то как на законченного чудака:

– Ясно. Сегодня инженеры смонтируют на твоем аппарате систему полного слияния. Ее нужно испытать.

– Это как – полного слияния? – растерялся Хантер.

– А это результат твоих… гм… художеств во время лечения от посттравматического синдрома. Документацию получишь позже. А пока… держи! Подарок! – ученый протянул молоток.

Хантер изумленно воззрился на инструмент:

– Мне он совсем ни к чему…

– Будешь таскать его везде, пока не научишься хорошим манерам! Он будет напоминать, что в двери надо сначала стучать, а лишь потом заходить. И если я увижу тебя без молотка – пеняй на себя! Свободен!

***

Сложное оборудование для обслуживания звездолетов есть только на верфях и в специальных ремонтных доках. Но исследовательские центры были, разумеется, исключением. В них было все необходимое для работы с летающими лабораториями. Не все верфи могли похвастаться таким изобилием приборов и материалов.

«Призрак» раскрыли, точно пластиковую модель и подвесили верхнюю часть на технологических захватах. По нижней сновали ремонтные дроны, ловко монтируя систему. Их тонкие лапки-манипуляторы работали со скоростью, недоступной человеческим рукам. То там, то здесь сверкали вспышки диффузионной сварки.

Хантер печально смотрел на разобранную звездную машину. Ему казалось, что роботы копаются в его собственных внутренностях.

Кто-то коснулся плеча:

– Тяжелый истребитель класса «Центурион»? Ты его из музея украл, что ли? Он ведь устарел много веков назад. Даже выглядит, как древний реактивный самолет.

Хантер подпрыгнул едва ли не до потолка и резко повернулся: перед ним стоял высокий молодой человек с бородкой.

– Питер Джастин Самнер, научный сотрудник! Можешь звать меня Пиджей! – отрекомендовался он. – Я буду наблюдать за испытаниями. По распоряжению профессора, естественно.

– Как тебя звать? Пиджин, то есть, голубь? – съехидничал Хантер. – Как интересно. Голубь мира на Полигоне. Это что-то.

Питер нахмурился:

– Взрослый же человек, Хантер, а несешь такую чушь… Как маленький!

– Откуда ты меня знаешь?

– Невтриносов приказал найти белобрысого хохмача с молотком. Все очевидно! – едко сказал Пиджей.

В ответ Хантер надулся и с гордостью произнес:

– Это не совсем «Центурион». Уникальная машина. Творческая переработка старинного истребителя во вполне современный дальний разведчик-изыскатель. А выбрал я эту модель, потому что аэродинамическая форма и складные плоскости делают его способным летать в газовой и жидкой атмосфере. К тому же на борту куча оружия. Оно лишним не будет.

– По-моему, жидкая атмосфера называется океан. В нем плавают, если что.

– С точки зрения звездолета без разницы. Еще вопросы?

– Можно хоть немного тепла в голосе?

Хантер пожал плечами:

– Я попробую, Пиджин. Идемте в столовую. Я больше не могу смотреть, как потрошат мое творение.

Хантер зашагал по коридору. Питер едва поспевал за ним.

– Профессор давно мечтал о летающей лаборатории. Вместе с пилотом, – сказал Пиджей. – Но почему именно ты, я не понимаю. После истории с разрядником я бы лично вымел тебя поганой метлой. Ты бы у меня всю оставшуюся жизнь разводил цветочки.

– Может, он знает что-то, чего не знаешь ты? – спросил Хантер и распахнул дверь комнаты, которая по традиции называлась столовой.

К вечеру андроиды закончили монтаж. Верхняя половина корпуса легла точно в направляющие нижней. Подвешенный на захватах звездолет вплыл в динатронную камеру – обработка делала его способным противостоять вселенским катаклизмам. На несколько секунд в окошке вспыхнуло тусклое сияние. По корпусу пробежал голубоватый луч сканера. Раскрылись металлические створки, и транспортер-платформа вывезла «Призрак» на посадочную площадку.

***

Утром Хантер вежливо постучал в дверь кабинета профессора. Молотком.

– Войдите! – раздалось в ответ.

Хантер осторожно протиснулся внутрь.

– Вот так бы всегда, – ухмыльнулся Невтриносов и указал на стул. – Как спалось?

– Спасибо за беспокойство, – как обычно съехидничал Хантер и положил молоток на стол. – Замечательно. Я всегда быстро засыпаю перед ответственным заданием, сути которого мне никто не удосужился объяснить.

– Нет времени на разговоры. Включишь систему – поймешь сам, что делать. Программа испытаний зашита в бортовой компьютер.

В дверь постучали. Ученый крикнул «войдите!» и в кабинет, задыхаясь от быстрого бега, влетел Питер.

– Наконец-то явился. У меня, похоже, одни разгильдяи работают! Хантер, бери напарника и начинай испытания, – раздраженно сказал профессор.

– Э… Мне не нужен второй пилот…

– Не беси меня… – прорычал Невтриносов. – Марш на испытания! Живо!

Хантер метнулся к двери.

– Куда? – остановил его профессор. – Молоток не забудь!

Открыв наружную дверь шлюза, Хантер пригласил напарника внутрь и неожиданно схватил его за руку:

– Слушай, будь другом! Принеси мой коммуникатор! Я забыл его у профессора. А я пока приготовлю машину.

Питер скрылся в крытой галерее. Хантер показал ему нос, нажал на кнопку блокировки двери и поднялся в кокпит. Пару минут он пытался пристроить молоток, чертыхнулся и просто положил его на консоль. В конце концов, искусственная гравитация не даст инструменту свалиться на пол при любых маневрах.

Засвистели вихревые двигатели. Под крылом поплыли песчаные дюны, горизонт подернулся голубоватой дымкой. Хантер глянул на дисплей: кто-то уже ввел в навигационную систему данные. Он прибавил тягу, вывел звездолет на сверхзвук и остроносая машина, громыхая ударной волной, помчалась к белеющим на горизонте вершинам гор.

Интересно, как работает пресловутая «новая система»? Хантер поерзал в кресле и на всякий случай пристегнулся. Откинул защитную крышку, чуть помедлил, повернул переключатель и воспарил над заснеженными скалами.

Звездолет исчез. Руки превратились в атмосферные плоскости, тело стало фюзеляжем, ноги… да кто знает, куда они пропали? Вместо собственного биения сердца Хантер ощутил ровную мощь реакторов и вихревых двигателей. Разум соединился с бортовым компьютером и заработал быстрее вспышки ядерного взрыва. Полное слияние с машиной…

Хантер… а может быть, «Призрак», нырнул в разлом и помчался в извилистом коридоре, ловко уворачиваясь от покрытых трещинами стен. Прямо перед носом вырос черный прямоугольник с белым кругом – учебная мишень. Удар нейтронными пушками – каменные обломки черными брызгами разлетелись во все стороны. Мимо! Да что такое!

Руку-крыло свело судорогой. От боли потемнело в глазах… или сенсорах. Хантер попытался взвыть, но рот пропал куда-то вместе с остальным телом.