Новогодняя почта – 4. История красного кафтана

Новогодняя почта – 4

История красного кафтана

Наталья Крупченко

Дизайнер обложки Оксана Таурит

© Наталья Крупченко, 2022

© Оксана Таурит, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0059-3228-0 (т. 4)

ISBN 978-5-4496-5453-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

– И куда подевался этот кафтан? Ну что за волшебство, в самом деле. Не провалился же он в какую-нибудь трубу? Был кафтан, висел вот тут, в шкафу. А теперь – пожалуйста вам – нет кафтана. Снегурочка, ты мой кафтан не видала? Пора уже в лес идти, деревья снегом укрывать, декабрь уж на дворе, а без кафтана ёлки меня и не узнают.

– Да ладно – ёлки, вот если волки не узнают, это похуже будет, – голос Зайца прозвучал неожиданно близко, по своему обыкновению он появился точно вовремя и там, где требовалась его помощь.

– Зайка! Ох, напугал меня. Кафтан пропал, можешь ты себе такое представить? Кафтан, это ж тебе не шишка какая-нибудь, большая вещь, меховая, тяжёлая. Да и кому он кроме меня понадобиться мог?

– Нет, Дедушка, тут дело важное. Похищение кафтана необходимо расследовать со всей тщательностью, вдруг это происки врагов? – ответил Заяц, и чётко заговорил в рацию: – Вызываю оперативную группу, немедленно прибыть во дворец, прихватить как минимум двух криминалистов.

– Да с чего ты взял, что похищение? Может просто постирать унесли, или подшить чего… – устало опускаясь на стул, проговорил Дедушка. – Может и зазря шум-то поднимаешь, и откуда у нас в Волшебном лесу криминалисты?

– Дедушка, штат охраны полностью укомплектован, оборудованием обеспечен и готов к выполнению самых различных задач, тут можешь не сомневаться. Тем более, что задачами разными Снежка нас каждый год обеспечивает, не заскучаешь. Но уж теперь я подготовился, живо всё узнаем. Кстати, а где она, Снежка-то наша бедовая?

Но ответить Дед Мороз не успел, в комнату быстрым деловым шагом вошли пятеро очень серьёзных зайцев – оперативная группа. Они тут же принялись всё осматривать, ощупывать и измерять, занося данные в планшеты.

– Кафтан пропал… – попытался Дедушка ввести их в курс дела.

Глава 1. За день до пропажи кафтана

Василиса, несмотря на свой юный возраст, была человеком деятельным и разумным. И Новый год не любила. Особенно в последние пару лет. Ближе к концу года она становилась хмурой, и о чём-то подолгу шептала у себя в комнате. И в этот раз, только ноябрь перевалил за середину, как настроение девочки стало стремительно портиться день ото дня. А стоило декабрю вступить, наконец, в свои права, Василиса совсем скисла. Играть в куклы, когда тебе уже 10 лет, безусловно легкомысленно, потому в куклы Вася не играла – она с ними общалась. Ведь только они понимали всю нелепость того, что происходит в реальном мире, всегда сочувствовали девочке и согласно кивали головками на шарнирах.

– Нет, ну скажи, Агнесса, ведь это ужасная глупость – не признавать очевидное существование Деда Мороза, Снегурочки, чудес и волшебства, только на том основании, что мы, мол, уже слишком взрослые для этого! – возмущалась Васька, обращаясь к бывшей Барби, а нынче просто кукле Агнессе с модной короткой стрижкой, которую девочка собственноручно сделала ей пару лет назад. – Машка так и сказала, что всё это детские сказки! Какие же это сказки, когда чудеса я видела сама, своими глазами! Письма из морозилки исчезают? Ещё как. Причём, ведь я проверяла, следила за родителями всю ночь – никто морозилку не открывал, а утром письма не было. Чудо? Ну конечно чудо! Потом, подарки. Вот откуда могли родители знать, что я хочу ручку с единорогом? Откуда, спрашивается? Я никому не говорила, а она – опа! – и под ёлкой оказалась. Понятно, что это Дед Мороз! Он же знает все наши тайные желания! Машка – существо нелогичное, оттого в чудеса и не верит. Как говорил Шерлок Холмс: «Отбросьте всё невозможное, то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался».

Агнесса кивала. Конечно Василиса права, в чудеса не верят только глупые люди, те, кто даже с куклами не советуются. А если бы они хоть раз повнимательнее взглянули в умные нарисованные глаза, то сразу бы всё поняли.

– Нет, ты только представь, Несси, – продолжала Вася, – я совсем скоро вырасту, и окажусь в мире где никто-никто не понимает, как сотворить чудо, не верит в волшебство, где все только и думают, как заработать побольше денег, и тогда, мол, у тебя будет всё, что ни пожелаешь! Но ведь ручку с единорогом под ёлкой ни за какие деньги не купишь! Это же чудо, а не просто пластиковая палка с резиновой головой!

Агнесса всплёскивала руками и хваталась за голову – что за ужасный взрослый мир, где никто не понимает важность чудес и не верит в Новый год! Нет-нет, Васька не должна взрослеть, это надо прекратить немедленно!

– Ах, если бы я могла перестать взрослеть, Несси, – словно читая мысли куклы, грустно прошептала Василиса, – но ведь нет, это совершенно невозможно. Тело – оно не слушается и растёт. Голова умнеет, а как ей не умнеть, ведь в мире столько всего интересного и всё хочется узнать. Интересы… интересы меняются! Сама посуди, ещё два года назад я делала тебе стрижку, играя в парикмахера, а сейчас веду с тобой философские беседы. Ох, Несси, а дальше – больше. Главное не поддаться этому всеобщему безумию и не начать верить в то, что верить не надо. Ну, в чудеса не верить. Ну, ты меня поняла.

– А было бы здорово, – вдруг влез в разговор плюшевый медведь Тихон, – если бы все, и даже взрослые, вдруг поняли, что чудеса реальны! Тогда и взрослеть не страшно…

Никто не знает почему Василиса именно в этот момент услышала мишку, а может быть это как раз и было маленькое предновогоднее чудо? Да и зачем гадать – что и почему, ведь чудеса они на то и даны, чтобы верить, а не искать их причины.

– Точно! – Василиса вскочила на ноги и забегала по комнате. – Нужно просто сделать так, чтобы все на свете знали, что чудеса, и Дед Мороз, и всё это – реально. Только как это сделать? Разве что… Надо сильно-сильно пожелать и ещё, на всякий случай, написать письмо!

Долго только сказка сказывается, а дело быстро делается. Письма Деду Морозу Вася писала часто, не только под Новый год, а на каждый праздник – поздравляла, если случались просьбы – просила, а ещё обязательно привозила Дедушке сувениры из всех поездок, которые тоже отправляла волшебной почтой – через морозилку. Потому и в этот раз письмо сочинилось легко и быстро, Василиса уверенно вывела на конверте адрес и зелёную ветку ели, как делала это всегда. Сбегала на кухню, засунула письмо в морозилку и уже совсем было собралась начать желать, как вдруг подумала: «А ведь чудеса легче всего случаются в полночь, когда один день сменяет другой, в тот самый момент между днями, когда ты ещё не в завтра, но уже и не во вчера. Значит, чтобы сбылось, загадывать и желать нужно в полночь. Васька поставила будильник на 23.58 и улеглась спать.

Будильник прозвонил вовремя, Васька тихонько встала с кровати и торжественно вышла на середину комнаты. Приготовилась. А когда часы мигнули и показали волшебные цифры – 00.00, Василиса зажмурила глаза и пожелала. Так сильно пожелала, как не желала ничего до этого в своей жизни. Она желала, изо всех сил веря в то, что всё загаданное станет реальностью, лишь только она откроет глаза.

Так и случилось…

Глава 2. Шут или не шут?

Снежка ужасно боялась лететь за первым письмом в этом году. Получая наряд1, дрожала так, что это заметила старшая смены и предложила отправиться не на работу, а к филину-психологу. Но она отказалась. Взяла себя в руки, получила свой список адресов, и, стараясь думать только о радости Нового года, о волшебстве и детских письмах, вылетела из Волшебного леса. Бабушка, провожая её, говорила, что уж в этом году всё точно должно быть нормально, ведь нельзя же одной снежинке попадать в неприятности каждый год! Неприятностей должно хватать на всех… По идее…

И действительно, в первый день ничего необычного не случилось! На неё не нападала Стужа, она не попала во внутренний мир ни встреченных мальчиков, ни встреченных девочек. И даже взрослые вели себя вполне пристойно, как им и положено – не замечали снежинку-почтальона. Один раз Снежка вернулась с ворохом писем, другой раз… И даже под утро, когда все адреса были обработаны и тяжёлая сумка привычно оттягивала лучик, а тусклое зимнее солнце уже собиралось показаться из-за горизонта, не произошло совершенно ни-че-го. Она благополучно влетела в открытые двери почты, сдала послания детишек и, выпив по капельке воды с подружками-снежинками, отправилась домой отсыпаться. «Ну вот она, обычная жизнь и работа снежинки-почтальона!» – чуть разочарованно, но в то же время радостно подумала тогда Снежка.

Так прошла неделя, вторая… Писем становилось всё больше, впрочем, как обычно. Она даже слетала к Саше и Лёше, чтобы забрать их послания. Показаться не решилась, если Дедушка позовёт их на бал в этом году (а Снежка была почти уверена, что позовёт), там и увидятся. Она совершенно успокоилась, вошла в рабочий режим, летала, как заведённая, с вечера до утра и носила письма охапками.

Так что направляясь в квартиру 12 за письмом девочки с красивым старинным именем Василиса, снежинка совершенно не переживала. В морозилке было довольно просторно, а в уголке примостился необычный деревянный ящичек, красиво разукрашенный яркими красками. Приглядевшись, она увидела ёлочки, шары и снежинки на его лакированных боках. Вот так чудеса, неужели эта коробочка специально для волшебной почты? Подлетев поближе, Снежка быстро убедилась в правильности своей догадки – на дне ящичка лежало письмо для Деда Мороза. Ну просто прекрасные условия для работы, какая же эта Василиса молодец! Просторно, ничего не мешает, не надо бояться, что в любой момент на голову свалится замороженная котлета… Мечта для снежинки-почтальона! Она радостно принялась за дело и, взмахнув лучиком, отправила к письму искорку волшебства вместе со словами заклинания. Где-то вдали часы пробили полночь.

Внезапно всё вокруг побелело и странно прогнулось. Стенки морозилки на мгновение стали круглыми, потом шестиугольными, а следом и вовсе устремились серединами внутрь, будто кто-то снаружи воткнул в холодильник четыре острых пирамиды. Странно, но исказившиеся стенки Снежке вовсе не повредили, она даже не успела толком испугаться, как они исчезли, а вокруг заискрился какой-то непонятный голубой туман. Из тумана выплыла голова в ярком колпаке с бубенчиками.

– А ты ещё кто? Заяц? – тонким, но очень строгим голосом произнесла голова, и тут же хихикнула.

– Я не заяц, я снежинка-почтальон, – машинально возразила Снежка. – Шут? Это ты? Я что, опять во внутреннем мире?

– Я Шут, в этом ты права. И ты не заяц, вижу, но не верю… То есть ты снежинка, конечно, но всё же, в некотором роде – заяц. Н-да, вот так ерунда, что же с тобой делать?..

– Шут, милый, как ты здесь оказался? Или это я где-то оказалась? Как все? Как Любовь и Радость? А Яра? Как там Главный, не хулиганит больше? Ой, я так соскучилась!

Расчувствовавшись, Снежка бросилась к Шуту, на мгновение забыв о странности места их встречи. Но долететь до него у неё почему-то не получилось. Казалось, она должна была уже врезаться в стенку морозилки, но в этом странном тумане, сколько не старалась, снежинка не сдвинулась ни на сантиметр.

– О, снежинка, тише, не шуми так, прошу! – взмолился Шут, а вернее его голова. – Ты спугнёшь волшебство. Мы хоть и застыли во времени, но всё же… всё же…

– Волшебство? Какое волшебство? – Снежка совершенно ничего не понимала. Шут вёл себя очень странно, будто незнакомец, и почему-то называл её не по имени, а просто снежинкой…

– Так о чём ты спрашивала? Как там кто? А! Да-да, ты приняла меня за него, ну конечно же! Мы очень похожи, это правда. Можно даже сказать – одно лицо! Однако! Однако мы не одно… не один… мы разные! Я не та маленькая игрушка, которую ты встретила в прошлом году. Он вообще не настоящий, а только лишь часть человечка, ну и, в некотором роде, часть меня! А я настоящий. Я – Шут!

Если бы у Снежки была голова, она бы с удовольствием ею потрясла, чтобы хоть немного упорядочить всё то, что наговорило это странное существо. Единственное, что стало понятно – этот Шут – не тот Шут, потому что он – Шут! Разбираться в этом не было совершенно никаких сил, а потому она решила начать с другого.

– Что происходит? Где я?

– О! Какой правильный вопрос! – обрадовался Шут. – Ты между вселенными, маленькая снежинка. Видишь, что ты наделала? Хотя, ты ли в этом виновата? Конечно ты, но и не только…

– Погоди, я ничего не понимаю. Как это – между вселенными? Это… где? И в чём я виновата, но и не я? И если не я – то кто? – от испуга Снежка начала выражаться вполне в духе головы Шута, и, как ни странно, от этого он понял её гораздо лучше.

– Да-да! Вот именно, что ещё и девочка! Девочка Василиса! Сейчас я тебе всё объясню, а то непонятно, что с тобой делать. Может быть, ты мне и подскажешь, ты же волшебная всё-таки! И… слушай. Девочка Василиса пожелала попасть в мир, в котором все верили бы в чудеса. И она не просто этого захотела, а точно поверила, что её желание исполнится. Понимаешь? Поверила! Вот. И пожелала! А тут ты шваркнула своим волшебством, и прямо ровно в ту секунду, когда её желание сбылось. Ну и… Василиса попала в желанный мир, ведь воля человека и вера в чудеса способны на многое, о, да, на очень многое! А ты создала… дырку! Да, волшебную дырку! Волшебство с твоего лучика мигнуло между вселенными и пространство между ними… Хряснуло… Треснуло… Надкололось чуток. Вот ты в этот чуток и провалилась. А ты вообще любишь проваливаться, да?

– Я не люблю, но всё равно постоянно проваливаюсь… – нехотя согласилась снежинка.

– Ты не Алиса случайно? Она вот тоже…

– Нет, меня зовут Снежка.

– Ах, Снежка, ну конечно! Я вспомнил, как же это я, ведь я прочитал про твои приключения… А имя и запамятовал.

– Прочитал? – очень удивилась снежинка. – Но где?

– А, есть у нас там одна книжка, – Шут мотнул головой куда-то наверх и вбок, – там про всех вас записано… Знаешь, как обычно – что было, что будет… всё в таком духе.

Она опять ничего не поняла. Что за чудесная книга, где всё и про всех написано? Даже у Деда Мороза о таком волшебстве ничего не слышали. Но с этим можно разобраться потом, сейчас надо выяснить, как же вернуться? Ведь её ждут на почте, а в сумке томятся семь писем от ребятишек.

– Добрый Шут, подскажи, как же мне выбраться из этого провала? Как мне вернуться назад?

– А назад никак, отсюда можно только вперёд, понимаешь?

– Куда вперёд?

– Ну туда, в мир, о котором мечтала Василиса.

– Но ведь мне надо доставить письма! Письма из той вселенной, для того Деда Мороза, от тех ребятишек!

– О, письма – это проблема. Это ещё больше увеличит разрыв и склейку… Ой-ой, что же будет? Ничего хорошего не будет. Хотя, наверняка что-то хорошее всё же получится, ведь не бывает чтобы не было хорошего, обязательно где-нибудь да выпрыгнет, – Шут решительно кивнул, отчего бубенчики на концах его шапки весело зазвенели.

И вдруг голубой туман поплыл, сделался ярче, потом запищал как сто тысяч комаров и… Всё кончилось! Снежка снова была в морозилке, а перед ней стоял деревянный ящичек, в котором лежало письмо от девочки Василисы.

Глава 3. О дивный новый мир

Василиса проснулась и тут же поняла – произошло что-то важное. Всё изменилось – звуки стали тише и глуше, а свет как-то ярче и праздничнее. Комната, до этого дня казавшаяся такой знакомой и родной, теперь была будто чужая. Нет, вся мебель стояла на своих местах, учебники ровной линеечкой расположились на полке в привычном порядке, и даже игрушки сидели точно так же, как Вася оставила их перед сном. Но что-то… что-то очень значимое было другим.

Растерялась девочка совсем ненадолго.

– Снег! – выпрыгнув из кровати одним лёгким движением, девочка бросилась к окну и распахнула шторы, желая скорее подтвердить свою догадку. – Ну наконец-то выпал снег!

Улица была укутана белым пушистым покрывалом. Ещё проглядывали чёрные штрихи веток сквозь снежные шапочки, ещё темнели дороги и редкие прогалины, но всё же снег лежал мягким слоем на пожухлой траве, на машинах, припаркованных возле дома, на тротуарах и – самое главное – на широких лапах ёлки, которая росла прямо под окном девочки. В город пришла зима.

Василиса схватила медведя Тихона за мягкие лапы и закружилась с ним по комнате.

– Снег выпал, всё белым бело, слышишь, мишка? Сказка пришла! Теперь она будет приходить всю зиму, долго-долго, до самой весны. Сказки, Тишка, они рассказываются шёпотом, потому что так интереснее. Вот и снег так – выпадает неслышно, глянешь на улицу – а там всё искрится и переливается, будто разбросали бриллианты. Потом пройдёт несколько дней, и снег притворится, будто сказка ушла – станет коричневый, грязный. И люди буду ходить хмурые, как этот снег. А потом снова – вдруг, внезапно, повалятся с неба белоснежные перья и все расцветёт волшебным сиянием! Новый год, Тишка, это как снег – внезапные чудеса и таинственные превращения!

– Увидела уже? – раздался с порога комнаты голос мамы. – Ночью выпал, правда красота? Сегодня не придётся тебя уговаривать идти в школу, правда?

– Ой, мамочка! Какой он красивый. Так же редко бывает, да? Чтобы первый снег, и сразу такой пушистый и густой! – Василиса кинулась к маме и закружила её в танце.

– Редко, – кивнула мама. – Давай-ка заканчивай прыгать, беги умываться и завтракать, а то в школу опоздаешь.

Слова были серьёзные и правильные, вот только уголки маминых губ не слушались слов и невольно ползли вверх, а ноги пустились в пляс вместе с дочкой, не в силах сопротивляться лавине детской радости, что затопила комнату. Внезапно Васька прекратила прыгать и побежала на кухню.

– Письмо исчезло? – уже распахивая дверку морозилки, прокричала она маме.

– Ну разумеется исчезло, снежинки прилетают ночью, как и положено.

В школе конечно же отменили первые два урока. По традиции все младшеклассники в день первого снега лепили школьных снеговиков. Василиса в этом году делала это в последний раз. Четвёртый класс, дальше средняя школа, а там уже всё серьезно – никаких снеговиков, только ледяные фигуры и украшение школы настоящими гирляндами и шарами – то, с чем малыши не справятся. Как обычно, снеговики лепились медленно, с перерывами на игры в снежки, догонялки и салки. Ваське было ужасно весело, она нахохоталась до слез, а щёки горели от улыбки и морозного румянца. И всё же, какая-то небольшая грустинка изредка мелькала в её глазах. Васька смахивала её рукавицей, делая вид, что это просто попала в лицо снежинка.

Наконец, важные пузатые снеговики были закончены. Все выстроились в хоровод и громко прокричали: «Приходи, приходи, Новый год!», после чего снеговики ожили, встряхнулись, повернулись дважды вокруг себя, и в руках у них появились полосатые леденцы. Ребятишки тут же выстроились в очередь, получать первое в этом году новогоднее угощение, а снеговики похохатывали и хлопали то одного, то другого малыша по шапке белоснежной варежкой, вызывая маленький снегопад над головами ребят. Ах, этот незабываемый вкус леденца и снега, вкус детства и радости! Вдруг Васька испуганно замотала головой, ни с того ни с сего ей в голову ворвалась дикая мысль, что такого раньше с ней не случалось никогда! Ни этих живых снеговиков, которых только что слепили всей школой, ни леденцов, ни волшебных снегопадов, ничего этого никогда не было! Девочка потёрла лицо мокрыми варежками, огляделась вокруг – всё было совершенно нормально, так же, как и всегда. И что это она? Сон! Вася внезапно поняла, откуда это странное несоответствие. Ну конечно, ей же сегодня приснился странный сон, про мир, где никто не верил в волшебство Нового года, и даже… в Деда Мороза… верили очень немногие. Страшный мир! Хорошо, что она не там. Поправив шапку, Васька подошла к снеговику, уверенно протянула руку за конфетой, и снеговик весело хлопнул её по пушистому помпону.

В школе всё пошло своим чередом. Уроки, перемены и, наконец, классный час. Ленка Малышева, которую ещё в сентябре выбрали старостой класса, сразу выскочила к доске и принялась строгим голосом отчитывать тех, кто до сих пор не сдал ей открытки и поделки для подарка снежинке-почтальону.

– Какие же у нас в 4«А» есть безответственные люди, оказывается, – вещала Ленка, словно декламировала стихотворение со сцены, – ведь все знают о визите, готовятся уже с октября! Можно подумать, к нам каждый день приходит в гости снежинка-почтальон Деда Мороза! Всего раз в году! Раз в году, друзья. Можно как-то организованно, дружно, в духе праздника подойти к этому событию. В конце концов, ведь никто не заставляет делать подарок, не хотите – и не надо, пожалуйста, только скажите уже, что от вас подарка ждать не следует. Я ведь мешок собираю, упаковываю всё! Как мне успеть? Вот как?

– Ничего страшного, Леночка, – вмешалась Зинаида Александровна, классная руководительница 4А. – Мы сделаем следующее – те ребята, которые не успели принести свои подарки, упакуют их сами, так, как захотят, а на первом уроке сложат их в твой мешок. Я уверена, что всё будет в порядке, правда, ребята?

Зинаида Александровна, которую дети между собой иначе, как Зиночкой, не величали, была существом удивительным. Маленького росточка, худенькая, с дымкой светлых вьющихся волос над головой и тоненькой шеей. Она походила то ли на одуванчик, то ли на заморского эльфа, непонятно как очутившегося в средней полосе России. Спорить с ней обычно не получалось ни у кого. Даже у самых задиристых драчунов и хулиганов при взгляде на Зиночку мгновенно пропадала всякая злость, а крик проваливался куда-то глубоко и исчезал там, как лёгкий туман. Вся школа разговаривала с этой учительницей исключительно вежливо и с улыбкой, уж больно она была хрупкая, какая-то вся светлая и волшебная. Вот и Ленка поперхнулась готовой сорваться с губ очередной возмущённой тирадой и тихонько прошептала: «Конечно, Зинаида Александровна».

На этом вопрос подарков снежинке был закрыт. Дальше вопросы пошли более приземлённые – конец четверти, оценки, контрольные и каникулы. Обсуждение последнего пункта проходило жарче всего, ведь решалось наиважнейшее – куда весь класс отправится на экскурсии. Варианты сыпались как из рога изобилия – тут и шоколадная фабрика, и резиденция Деда Мороза, и фабрика мороженого, и даже Третьяковская галерея. Василиса молчала. Она хотела только в одно место на свете – на фабрику ёлочных игрушек. Но туда класс ездил уже целых два раза, рассчитывать на то, что согласятся поехать ещё раз, было, по меньшей мере, наивно.

Вынужденная пауза заставила девочку вернуться мыслями к началу классного часа – завтра прилетит снежинка! Ух, как здорово! Можно будет снова расспрашивать о новогодних чудесах, о работниках почты и других служб, о письмах. За час встречи и десятой доли того, что так интересно разузнать, не успеешь спросить. Хорошо, что снежинки прилетают каждый год! Опять же, это возможность лично сказать «спасибо» за их нелёгкий труд. И тут Васька будто напоролась на стену у себя в голове. Она никак не могла вспомнить – сдала она подарок или нет? Точно знала, что делала красивую открытку со вставками из полимерной глины и ваты, густо усыпанную блёстками. Но, вот странно, не могла припомнить картинку, которую сама же и создала. А вдруг она так и не придумала до конца, а значит и не доделала? Нет, не может быть, Васька всегда сдавала подарок одной из первых. Да что ж это за провал в памяти? Может быть, сказать маме? Может быть, Васька больна, и надо срочно бежать к врачу и как-то её спасать?

– Лен, а Лен… – наконец не выдержав неопределенности, тихонько шепнула Вася старосте, которая, к счастью, сидела неподалёку, – а я подарок сдала?

Ленка посмотрела на Василису круглыми от удивления глазами.

– Грачёва, ты кажется заучилась совсем, конечно сдала, самой первой! Ну ты даёшь, Грачёва… – прошипела Ленка и поспешила вмешаться в спор о поездке на Кавказ.

«И как они успели добраться до Кавказа?» – встрепенулась Васька и решила всё же внимательнее прислушаться к обсуждению школьных каникул.

Глава 4. Да что ж такое!

А пока Василиса лепила снеговиков и готовилась к встрече со снежинкой-почтальоном, в Волшебном лесу происходили совсем другие события. Утро началось с переполоха по поводу пропажи кафтана. Полдня зайцы из следственной группы переворачивали дворец Деда Мороза вверх дном, но кафтан так и не нашли. Закономерно, что и дальше весь день пошёл наперекосяк. Дедушка ворчал и был необычно хмур. Нелюбимый синий кафтан порядком поистрепался, да к тому же изрядно жал в подмышках, а перешивать его Дед Мороз никому не разрешал. Ведь это был подарок сестрицы. Она самолично разукрасила его серебряными узорами лет двести назад, и преподнесла брату на день рождения во время очередной попытки применения. Подарков от Стужи у Дедушки было не так уж много, а потому каждый он хранил бережно, и с трепетом следил за их неизменностью.