Война миров стихает в час расплаты

Столь принципиальная позиция начала формироваться у него ещё в детстве, когда и появилась мечта работать в милиции. О том, как она осуществлялась, с какими преградами он столкнулся и чего достиг, и пойдёт речь в этом очерке.

Дедовский пример

Как и у большинства детей, появившихся на свет в трудные послевоенные годы, детство Саши Дементьева не было счастливым и безоблачным. Тем более что ещё совсем маленьким он остался без отца, который ушёл в другую семью, и воспитывать его пришлось одной матери – простой колхознице. Поэтому достатка в их доме было мало, однако жизнь скрашивали материнское тепло и помощь бабушки с дедом.

Все школьные годы Александра прошли в селе Шаталовка Старооскольского района Белгородской области, которое до 1962 года входило в состав Воронежской области. Судя по его рассказу, учился он средне, пятёрок было мало, четвёрок тоже. Но самым любимым предметом была история, к которой всегда относился трепетно и старательно её учил. Примером же во всём для него был не какой-то исторический или литературный персонаж, а собственный дедушка. Им он всегда гордился, считая одним из честнейших людей на земле.

И действительно, дед Александра Семёновича был весьма достойным и уважаемым среди селян человеком. Он прошёл две войны, работал председателем колхоза, да к тому же был настоящим идейным коммунистом, словно сошедшим с экрана старой советской кинокартины. Недаром после школы, когда Александр тоже решил вступить в партию, его дед с удовольствием дал ему рекомендацию, что считалось тогда очень почётным и означало передачу эстафеты старшего поколения молодому.

Вот и в реальности получилось так, что эта эстафета оказалась вовсе не пафосным идеологическим лозунгом, а подлинным событием, которое прошло через всю трудовую жизнь нашего героя. Через его армейскую службу, отношение к милицейской профессии и людям, какие его окружали и, в конце концов, через «любовь к отеческим гробам», которую он отдавал, приезжая каждый год в Шаталовку на могилу своих деда и бабушки, приобщив к этой традиции сначала детей, а потом внуков.

Разные обстоятельства

В 1967 году Александр Дементьев был призван в армию. В армии он считался связистом, хотя носил форму морской пехоты, охраняя секретную базу Дунайской флотилии, в которую входили бронекатера с танковыми башнями, моторные лодки и многое другое. Эта база дислоцировалась в посёлке Ратно Волынской области Украины, где после войны было много бандеровцев. Однако, как рассказывал Александр Семёнович, он вспоминал годы армейской службы с небольшой грустью. Ведь, когда служил, люди в этом посёлке были дружелюбные, спокойные, добрые, а вокруг красивые леса, озёра и живописная река Припять. Неспроста, наверное, в этих дивных местах познакомился со своей супругой. Там он и женился.

Ещё во время армейской службы по окончании харьковской учебки, которая готовила артиллеристов-разведчиков, Дементьев получил специальность радиста первого класса. В его обязанности входило координировать огонь артиллерии, для чего необходимо было хорошо знать алгебру и высчитывать координаты по логарифмической линейке. Поэтому после армии, так как ехать в Воронеж, чтобы поступать в вуз, было не на что, он год трудился монтёром в Шаталовке на узле радиосвязи. Но работать в милиции Александр хотел с ранних лет. Только осуществиться этой мечте суждено было отнюдь не сразу.

На юридическом факультете ВГУ, куда он благополучно поступил в 1970 году, учился хорошо, был членом партии, что тогда являлось важным для карьерного роста. Были также и другие обстоятельства, которые сыграли роль в дальнейшей судьбе.

В 1975 году перед защитой диплома его направили на практику в отделение уголовного розыска Старооскольского РОВД. А там оказалось, что ни руководители, ни сотрудники этого райотдела не имеют высшего юридического образования, которое почти получил он. Начальник отдела милиции только учился на первом курсе юрфака ВГУ, начальник розыска окончил среднюю школу ГАИ, у остальных было лишь среднее или среднее специальное образование.

И вдруг туда приехал первый секретарь Старооскольского горкома партии, который, изучив анкетные данные личного состава райотдела, вызвал его и сказал: «Ты знаешь, куда попал. Там никого нет с таким образованием, как у тебя. А значит, работать под их началом будет тяжело. Поэтому предлагаю тебе поработать судьёй».

Судейская закалка

Посоветовавшись с женой, Александр Дементьев согласился с таким предложением. Тем более резон был, ведь, как сотрудник, только принятый в милицию, он имел бы зарплату всего 92 рубля, а в суде ему сразу полагался оклад в 170 рублей. И его взяли на работу судьёй с пятого курса юрфака, разрешив свободное посещение. Когда же Александр пришёл в суд, то оказалось, что он мало чего знает. Он знал уголовное право, статьи закона, а практики у него не было. Но молодой судья очень старался, и у него стало получаться.

Два с половиной года отработал Дементьев в Старооскольском народном суде. И тут приезжает председатель областного суда, который совершенно неожиданно предлагает ему работу в вышестоящей инстанции и обещает дать квартиру. Таким образом он, сам того не предполагая, уехал в Белгород работать в областном суде.

«Здесь работа была особенно ответственная, – вспоминал Александр Семёнович. – Ведь приговор писать неимоверно сложно. В нём надо было не только предлагать доказательства, но и правильно их расположить и обосновать. В Белгородском областном суде я отработал с 1977 по 1981 год, то есть почти пять лет. И за это время вынес пять смертных приговоров. По-моему, более «кровожадных» судей, чем я, в Белгороде никого не было».

Как у члена коллегии по уголовным делам областного суда, у Дементьева была зарплата 240 рублей. Но, несмотря на такой приличный заработок, работать в милиции он по-прежнему хотел. Тем более звание мастера спорта по борьбе, которой стал заниматься ещё в армии, было более созвучно с милицейской работой, чем с судейской.

И вот однажды, когда проходили очередные выборы и назначения судей на сессии областного совета, увидев на его груди значок «Мастер спорта», к нему подошёл начальник областной милиции Николай Иванович Перемышленников. Главный милиционер спросил его: «Ты депутат?» «Нет», – ответил Дементьев. «Тогда что ты тут стоишь?» – произнёс начальник УВД. «Да вот меня назначают областным судьёй», – сказал он. «Впервые?» – поинтересовался Перемышленников. «Нет, я уже пять лет отработал», – вымолвил наш герой. «Да ты что, твоим лбом можно башни ломать, а ты устроился в суде бумажки писать. Приходи ко мне в милицию работать», – парировал Николай Иванович.

Правдивая шутка

Дементьев подумал, что милицейский начальник пошутил и не придал этому значения, а потом его слова и вовсе выпали из головы. Но через некоторое время, когда в областном суде проходило совещание, Перемышленников пришёл к нему в кабинет и говорит: «Я ничего не забыл. Значит так. Завтра пойдёшь в обком партии, и скажешь, что у тебя уже 8 лет судейского стажа, и что ты хочешь работать в милиции. А обком тебе всё объяснит…»

«Пришёл я тогда в обком, – рассказывал Александр Семёнович. – Секретарь меня не принял, а принял заведующий административным отделом. Я ему объяснил ситуацию, а он мне твердит своё. Говорит, что ему нужен инструктор, что для меня очень важно, чтобы я поработал в обкоме хотя бы год или два, чтобы эти годы были засчитаны в мой трудовой стаж. И по его совету я пошёл работать в обком. Признаюсь, более спокойной работы, чем там, у меня никогда не было. Два выходных были всегда обязательными. Продуктовый паёк был хороший, которого я раньше никогда не видел и не пробовал. Я отработал в обкоме полтора года, как вдруг умирает Николай Иванович Перемышленников и назначают нового начальника милиции Владимира Александровича Шевченко, которого я вообще не знал».

И тут звонят Дементьеву из приёмной обкома и говорят, что первый секретарь уезжает в Москву, а ему нужно подойти к шестому вагону поезда, где у нового начальника УВД будет с ним разговор. Он подошёл, а там в присутствии главы области Шевченко ему говорит: «Иди работать ко мне заместителем, будешь возглавлять следствие и городскую милицию…»

В одной связке

Так в 1982 году Александр Дементьев пришёл на работу в УВД Белгородской области сразу на руководящую должность без всякого блата или протекции. Пришёл, на практике ещё ничего не зная о принципах милицейской работы. Хотя уже набил руку на судейском поприще, которое считалось более ответственным, чем милицейское.

Однако после перехода в УВД на столь значимый пост у него сложилось впечатление, что из милиции он никуда и не уходил. И уже вскоре Дементьев не просто освоился, но и его дела пошли в гору. Тем более, возглавив следствие, он уже хорошо знал, что такое уголовное дело, как его доказывать и довести до суда.

«По многим делам мы работали в одной связке с бывшим заместителем министра МВД России по кадрам Виталием Борисовичем Турбинным, который тогда возглавлял ОБХСС Белгородской области, – вспоминал Александр Семёнович. – Сперва мы поймали на взятке заведующего отделом по распределению жилья райисполкома. Началось всё с того, что мы попросили его отдать для сотрудников милиции один заброшенный дом, строительство которого было приостановлено. Он нам отказал, сказав, что, мол, это неправильно и не по закону. А мы уже знали, что этот человек «нечист на руку», и поэтому решили провести в отношении него спецоперацию».

С помощью подставных лиц оперативники дали исполкомовскому работнику 500 рублей, которые тогда считались довольно большими деньгами (на них можно было купить новый мотоцикл) и стали уличать его во взятке. Но, когда приступили к оперативным действиям по изъятию у него денег, то, к удивлению сыщиков, найти их сразу не получилось. Тогда они пошли к нему домой, сделали обыск и вновь ничего не нашли. А, когда уже почти «опустили руки», вдруг их взгляд пал на чехол от карабина, который находился под столом. Там-то они и обнаружили эти деньги.

«И вот мы с Турбинным его арестовали, отвезли в районный центр, о чём никто не знал, и стали «колоть», – рассказывал Дементьев. – А самое интересное, что меня тут же вызвал к себе председатель горисполкома. Когда я пришёл к нему в кабинет, он сидел в кресле с опущенными плечами. «Зачем вы это сделали, – начал говорить он, – ведь я же вам не враг. Ладно, берите дом…» Но с этим предложением председатель уже опоздал, да и не пошли бы мы никогда на такой обмен».

Пулемёт Дегтярёва

Потом подобных дел было много. Дошло до того, что подчинённые Дементьева арестовали сына первого секретаря горкома партии – Путильцева. Тогда Путильцев был привлечён к ответственности по делу о незаконном предпринимательстве и хищении двух километров труб, предназначенных для отопления школы. Однако получил срок сын партийного босса не только за это, но и за незаконное хранение оружия. Ведь, когда оперативники стали делать обыск у него в гараже, то обнаружили там пулемёт Дегтярёва и патроны к нему!

«После этого в два часа ночи мне позвонил его отец, – вспоминал Александр Семёнович. – А представился он так: «Алло! Тебе звонит первый секретарь горкома и член бюро обкома партии, фронтовик, орденоносец…» «Да Вы не так представляетесь», – бесцеремонно прервал его я. «А как ещё нужно представиться», – недоумевал он. Я же ему в ответ: «Вы должны сказать: простите меня за то, что я плохо воспитал сына, за то, что он стал вором и бандитом…»»

На следующее утро Дементьева вызвал к себе заведующий орготделом обкома партии и говорит: «Я вообще не понимаю, как ты попал в милицию, кто тебя взял туда?! Ты хоть осознаёшь, что ты делаешь?!» «Да, понимаю, – подтвердил начальник городской милиции, – я добросовестно выполняю решения пленума ЦК КПСС. Вот, пожалуйста, даже выписки сделал». «Ты что, дурак?!» – возмутился партийный работник. «Нет, не дурак, – возразил Дементьев. – Ладно, если бы он только школьникам не провёл отопление, но зачем пулемёт у себя держать?» «Какой пулемёт? – удивился зав орготделом. «Простой – Дегтярёва», – сказал наш герой, и после этого тот развёл руками.

Выход на «первых лиц»

К середине 80-х годов вокруг Александра Дементьева сплотился весь коллектив. Он даже сам не ожидал такого. Но начальник УВД Шевченко на него обиделся, хотя обижаться, как выяснилось, ему не стоило вовсе.

А дело обстояло так. Владимир Александрович был довольно опытный руководитель-штабист. Только однажды его «бес попутал». В один из рабочих дней к нему пришёл председатель Белгородского райисполкома Дрыгин. Он принёс явку с повинной о том, что у него есть похищенные ценности и незарегистрированное оружие, которые находятся под Ериковской фермой, и подробно описал, откуда это взялось.

Шевченко изъял все эти вещи и два месяца хранил их у себя. А потом вызвал Дементьева и сказал: «Слушай, ты задним числом зарегистрируй изъятые ценности». Дементьев, разумеется, спросил: «А где они?», и получил ответ: «Да вот я поручил заниматься этим своему заму, наверное, он забрал…»

Александр Семёнович пошёл к этому заму, держа в руках лишь листок с перечнем изъятых у Дрыгина ценностей. «Я не знаю, что мне с этим делать?», – сказал он, протягивая листок. А зам с ехидной улыбкой на лице говорит ему, мол, не тушуйся, ты молодой, тебе ничего не будет, разве что выговор объявят. Это и дало толчок дальнейшему развитию событий.

Вышло же следующим образом. В 80-е годы начальником уголовного розыска УВД Белгородской области был Виктор Иванович Скрынник. По словам Дементьева, этот умудренный опытом человек годился ему в отцы и был невероятным умницей. Он помог начальнику городской милиции завести агентурное дело на одного частного предпринимателя, который оказался настоящим проходимцем, практически подмявшим под себя всю Белгородскую область.

Когда Александр Семёнович внимательно изучил это дело, то выяснилось, что выход по нему шёл на председателя облисполкома, его заместителей и начальника управления торговли. Причём на то были прямые доказательства. А тут ещё подключилось КГБ, сотрудники которого прослушивали их переговоры, из каких стало известно, что они продавали легковые машины с большими наценками и личным наваром. Короче говоря, Дементьев сидел с этим делом и не знал, как ему поступить. Тогда-то он и осмелился позвонить заместителю министра и начальнику ГУБХСС МВД СССР Николаю Ивановичу Демидову.

«Здравия желаю, майор милиции из Белгорода Дементьев беспокоит Вас», – сказал он в телефонную трубку. «Кто?..» – переспросил Демидов. «Майор Дементьев, – снова повторил Александр Семёнович и продолжил. – Товарищ замминистра, да вот по ошибке завёл дело, а тут такие выходы, что я не знаю, что с ним делать». «А какие выходы?», – спросил Николай Иванович. «На первых лиц области», – ответил Дементьев. «Да ты что! Ну, это серьёзно», – произнёс замминистра.

Опасное давление

Между тем Дементьев знал, что его собеседник – очень порядочный человек, который до прихода в министерство работал первым секретарём обкома в Татарстане. Поэтому после телефонного разговора Демидов вызвал его в Москву, чтобы он привёз это дело. Но встал вопрос: как его везти, ведь по закону брать с собой такие дела, тем более без ведома начальника УВД, нельзя? Однако Александр Семёнович на свой страх и риск всё-таки взял его, завернул в бумагу и поехал в ночь, постоянно держа портфель с делом при себе.

Когда Дементьев приехал в Москву, то его сразу направили к Виктору Фёдоровичу Ерину, который в то время был начальником криминальной милиции МВД СССР, и заму Ерина – Михаилу Константиновичу Егорову. Они взяли дело, стали его листать, а потом говорят: «Давай так договоримся. Мы сейчас это дело у тебя формально истребуем, ты нам как бы его пришлёшь, а на самом деле оно останется здесь». И он оставил им его, заставив написать ему расписку.

Александр Семёнович возвратился в Белгород, а там уже откуда-то узнали, зачем он ездил в Москву. Подходит тогда к нему председатель облисполкома и предлагает: «Давай, встретимся в саду, поговорим с тобой». «О чём говорить?..», – отвечает ему наш герой, предупреждая, что больше никакого разговора не состоится. И после этого на него начали «давить» всеми способами.

В это время из Москвы приехал работник БХСС Даниленко. Даниленко был цепкий, по-деловому злой человек, который в это дело «вцепился мёртвой хваткой», так что давление на Дементьева со стороны фигурантов продолжилось с новой силой. Дошло до того, что после обысков, которые проводились с помощью его агентуры под руководством Даниленко, стали исчезать свидетели. Так, в гараже застрелился председатель райисполкома в Губкине, четверо основных свидетелей упали с моста на железную дорогу, разбившись насмерть, и у него даже появился страх перед таким злым роком. Но для себя он решил: пусть будет, что будет, всё равно дело нужно довести до конца.

А конец был такой. Арестовали председателя облисполкома. Однако за него заступился очень высокий чин в Москве, и его отпустили. Затем арестовали двух его замов, один из которых умер в тюрьме, а потом – руководителя управления торговли. Тогда-то начальник городской милиции и понял главное, что такие дела просто так не «всплывают».

«На ковре» коллегии

После этого дела Александра Дементьева, в то время ещё майора, вызывают на коллегию МВД СССР. Тогда министром МВД был Александр Владимирович Власов – в прошлом партийный работник, который в 70–80-е годы был первым секретарём Чечено-Ингушского и Ростовского обкомов КПСС, а после ухода из милиции работал председателем Совета министров РСФСР и заведующим социально-экономическим отделом ЦК КПСС. И вот выходит Дементьев на трибуну, а Власов говорит: «Ну, рассказывайте…» «Товарищ, министр, – докладывает он, – мы завели оперативное дело, в чём отличились сотрудник ОБХСС. Они до конца его вели, работая, в основном, с министерским аппаратом, потому что мы не могли так квалифицированно работать…» «Я не об этом, – перебил его Власов. – Ты зачем заступался за начальника УВД?..»

Действительно, эта реплика министра была не случайной. Тогда Шевченко вызвали в партком и предлагали исключить из партии. А Дементьев выступил там и сказал: «Он написал рапорт и собирается уходить. Ну зачем его ещё исключать из партии?!». И всё-таки Шевченко тогда исключили. Поэтому Власов, как бывший партийный работник, на коллегии решил прилюдно выразить возмущение поступком Дементьева. «Это что за подход, это партийный подход?!», – негодовал министр. «Шевченко – грамотный человек, я у него многому учился, он ещё пользу может приносить, поэтому считаю, что Вы неправильно его исключили из партии», – стал возражать Александр Семёнович, на что министр резко ответил: «Да, я смотрю ты хам». А потом он дальше стал «полоскать» его со всех сторон.

«Товарищ министр, послушайте, – говорю я Власову, – рассказывал Александр Семёнович. – Если бы я знал, что это дело никому не нужно, то и не стал бы с ним связываться…» «Ну что ж, всё понятно. Как будем наказывать Дементьева?», – сказал министр, обратившись к залу. «А за что меня наказывать?» – про себя думаю я. Я переживал страшно.

И тут с места встал первый замминистра Василий Петрович Трушин. «Товарищ министр, – произнёс он, – давайте его на поруки возьмём. Дементьев – хороший парень, добросовестный, но молодой, ветер ещё в голове. Хотел, наверное, прославиться, но были, конечно, перегибы с его стороны…» (Хотя, какие перегибы, когда следствие вела Генеральная прокуратура?) А ещё один заместитель министра (по кадрам) Анатолий Аникеев был вообще против меня категорически. Так ругали меня, «долбили», пока ни отстали, а министр произнёс: «Ладно, идите и больше так не делайте…» Но я так и не понял, что должен не делать…»

Приказ «Хамелеона»

После коллегии в коридоре министерства Дементьев встретил своего напарника, с которым они вместе работали по этому делу и который, как выяснилось, и сдал его на растерзание министру. Он зашёл к нему в кабинет, и там тот ответил на вопрос, для чего сдал его. Напарник тогда сказал, что ничего не мог сделать, так как с него требовали «подштопать» это неприглядное дело…

Была уже середина дня, когда раздался звонок из приёмной министра. Дементьева пригласили зайти. В приёмной дежурный сообщил ему, что его вызывают в комитет партийного контроля при ЦК КПСС к начальнику отдела Иванову. «Я не знаю, как туда ехать», – говорит Дементьев. «Вас ожидает машина», – отвечает дежурный.

Приезжает он в комитет партийного контроля, думая, что после коллегии МВД его милицейская судьба уже предрешена. А Иванов ему сообщает, что сейчас его примет первый заместитель Соломенцева (председателя комитета) Иван Степанович Густов.

Примерно час ожидал Александр Семёнович в приёмной комитета. Но стоило ему только зайти к Густову и поздороваться, как тот прямо с порога спросил: «Ну, какие дела?..» «Всё хорошо, – сказал Дементьев. – Спасибо министру…» «Да какое там «спасибо»», – возмутился Иван Степанович, – он вообще с ума сошёл. Вот сейчас мне доложили ситуацию. Поэтому пойдём к Соломенцеву».

Михаил Сергеевич Соломенцев принял его сразу. Пригласил сесть. «Я всё понял, выводы для себя сделал…», – начал было говорить ему Дементьев. «Подожди…», – перебил визитёра Михаил Сергеевич. Он нажал кнопку спецкоммутатора, потребовав соединить его с министром МВД. Соломенцева соединили с ним тут же. «Александр Владимирович, ты чем там занимаешься?..» – спросил он Власова. «Работаю, поручение ЦК выполняю, чищу кадры, – ответил министр. – Только сейчас коллегию провёл, там мы выгнали двух руководителей, и третьего надо было гнать…»

«А третий это кто?», – поинтересовался председатель КПК. «Дементьев», – произнёс Власов. «Дементьев у меня сейчас сидит…», – сказал Соломенцев, и после короткой паузы продолжил: «Слушай, ты что творишь! Ты знаешь, что эта операция проводилась под нашим началом?» «Да, так точно», – подтвердил министр. «Так что же ты цепляешь нормальных людей?! – взревел Михаил Сергеевич. – Ты вёл коллегию, и создалось такое впечатление, что ты стоишь на стороне оппортунистов…»

Можно было только себе представить, как Соломенцев «чистил» Власова, причём много и вызывающе. И после этой «чистки» министра будто подменили, стало понятно, что он испугался.

«Да нет, Дементьев – прекрасный парень, мы в него тут просто влюбились…», – стал оправдываться министр перед Соломенцевым, словно чеховский «Хамелеон». «Так вот, я сейчас отпускаю Дементьева, но имейте в виду, что о Ваших поступках будет доложено Горбачёву», – сказал председатель партконтроля.

Уже через день Александра Семёновича вызвали к министру. Заходит он в приёмную, а ему говорят: «Сегодня министр принимать не будет, иди к начальнику управления кадров». То есть направили к тому самому заместителю министра, который больше всех его ненавидел. Он тоже долго его ждал, а, войдя в кабинет, вдруг услышал: «Дементьев, ты своего добился… Приказ подписан, я пошлю зама, а тебя назначили начальником областного управления».

Таким образом в 1987 году, совсем не ожидая и не предполагая, Александр Дементьев стал начальником УВД Белгородской области. Только потом он узнал, что в комитет партийного контроля его пригласили по просьбе первого секретаря Белгородского обкома Алексея Филипповича Пономарёва.

Уникальные кадры

Когда он приехал в Белгород, то его никто не встречал, кроме жены. Она безумно удивилась, узнав, что мужа назначили начальником УВД. Но, стоило об этом узнать в управлении, как сразу к нему все прибежали. А на второй день из министерства приехал человек, который представил Дементьева личному составу.

Стол начальника УВД, за который сел Александр Семёнович, был совершенно пустой. Людей, занимавших в управлении руководящие посты, он хорошо знал. Поэтому перед ним стояла только дилемма: кого из них оставить, а кого поменять. И хорошо подумав, он принял единственно правильное для себя решение: оставил всех, кроме тех, которых уволило МВД.

«В период моего руководства белгородским управлением нашими сотрудниками было раскрыто немало тяжких и жестоких преступлений, – говорил Александр Дементьев. – Но среди них я бы отметил два необычных дела, вызвавших широкий общественный резонанс. Первое было таким.

В квартире нашли убитую женщину, которая лежала в луже крови, а у кровати стоял её маленький сын. Никто не слышал никакого крика, не видели и подозрительных людей, входивших в квартиру. Поэтому, чтобы обозначить круг подозреваемых, белгородской милиции пришлось работать сутками, в том числе и мне.

Спустя месяц, мы уцепились за версию, которую предложил начальник розыска Николай Фёдорович Лактионов, ставший впоследствии первым заместителем начальника УВД, и она оказалась верной. По своим каналам Николай Фёдорович вышел на одного наркомана, мы его задержали, и неожиданно для нас он «раскололся». Выяснилось, что к этому делу причастна любовница мужа этой женщины, которая работала медсестрой и делала уколы онкобольным, списывая наркотические лекарства и часть оставляя себе. Она-то и заказала это убийство наркоману в обмен на три ампулы морфина.