Белладонна

Аделин Грейс

Белладонна

Adalyn Grace

BELLADONNA

Copyright © 2022 by Adalyn Grace, Inc.

© Минченкова В., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

В чаще леса стоит дом с Круглым столом,

всегда накрытым к пиршеству.

Эта история посвящается моим соратникам,

что сидели со мной за тем столом.

Благодаря вам литературный труд превращается в магию.

Пролог

Все началось с крика ребенка.

Сигна Фэрроу, закутанная в кроваво-красное одеяльце, была самой ослепительной двухмесячной малышкой на празднике. А ее мать была полна решимости это доказать.

– Только взгляните на нее, – ворковала она, поднося капризного младенца к гостям и ожидая восхищения. – Разве это не самое идеальное создание на свете? – Рима Фэрроу вся сияла, порхая в толпе с малышкой на руках. Женщина была просто усыпана шикарными драгоценностями, подаренными мужем-архитектором. На ней красовалось шелковое платье глубокого темно-синего цвета поверх такого пышного кринолина, на который никто другой в ее присутствии не осмелился бы.

Семейство Фэрроу считалось одним из самых богатых. И все присутствующие на торжестве мечтали хотя бы слегка прикоснуться к этому богатству. В стремлении угодить Риме каждый натягивал на лицо улыбку и мило ворковал над ребенком, которого любящая мать с таким трепетом держала на руках.

– Она такая хорошенькая, – заметила женщина, обмахивая влажное лицо в попытке спастись от летней жары, при этом больше поглядывая на Риму, чем на ребенка.

– Само совершенство, – добавила другая, стараясь не замечать маленький кривой носик и морщинистую шейку Сигны.

– И вырастет вся в мать, я уверен. Будет поражать сердца доверчивых поклонников в мгновение ока, – последовало от мужчины, который всячески игнорировал сильное чувство неловкости от взгляда Сигны. Ее глаза, один пронзительно-голубой, а второй цвета жидкого золота, всматривались слишком внимательно для новорожденной.

Сигна без остановки плакала, ее кожа раскраснелась и покрылась испариной. И никто не видел в этом ничего необычного, ведь летом в Фиоре всегда жарко и душно. В помещении и на улице тела поблескивали от капелек пота, подобно вуалям, покрывающим кожу. По этой причине никто не ожидал, что малышка обо всем знала: смерть уже нашла дорогу в поместье Фоксглав. Сигна могла чувствовать ее, как чувствовала слишком близко пролетевшую муху. Смерть вибрировала на коже, от чего волоски на затылке вставали дыбом. И в присутствии Ангела смерти Сигна успокоилась, убаюканная принесенным смертью холодком.

Но больше никто не разделял ее комфорта, ибо Ангел приходил только туда, куда его звали. И этой ночью он гостил в поместье Фоксглав, ведь в каждый бокал вина был подмешан яд.

Сначала раздался кашель. Его приступы разносились над торжеством, но гости просили прощения и прикрывались элегантными белыми перчатками, полагая, что причина в закусках. Рима первой почувствовала тревожный звонок; покрывшись холодным потом, она передала ребенка ближайшей служанке. И, произнеся прошу прощения, в приступе удушья схватилась за горло, впившись пальцами в скопившийся на впадинах ключиц пот. Новый приступ кашля настиг ее, и, когда она поднесла пальцы к губам, перчатки окрасились в кроваво-красный цвет одеяния ее малышки.

А вестник смерти уже стоял позади нее, и девочка наблюдала, как тот опустил руку Риме на плечо. С последним вздохом тело матери рухнуло на пол.

Жнец продолжил свое шествие. Он пронесся по роскошному поместью, собирая души бедняг, чьи лица побагровели, а грудь сдавливало застрявшее в ней дыхание. Он кружил между танцорами и музыкантами, крадя их жизни одним ледяным прикосновением.

Некоторые бросились к дверям, решив, что ядовитое вещество витает в воздухе и что, выбравшись в сад, они будут спасены. Но, словно звезды, падали один за другим. Спастись удалось лишь тем немногим, кто еще не успел попробовать вина.

Служанка едва донесла малышку до детской, прежде чем тоже упасть на пол с красными, словно рубины, губами, когда Ангел смерти замедлил ее сердцебиение и бросил тело на пол.

Даже будучи младенцем, Сигна была равнодушна к зловонному дыханию смерти. Она не металась в панике, а сосредоточилась на том, что было видимо только ей – голубоватом сиянии полупрозрачных духов, заполонявших поместье, пока темный Ангел вырывал их из тел. Некоторые покидали тела покорно, держа за руку супругов в ожидании начала пути в загробный мир. Другие изо всех сил цеплялись за свои тела или пытались убежать от жуткого жнеца, который даже не оставлял простора для погони.

Посреди этого круговорота безмолвно стояла сияющая мертвая Рима. Она сильно хмурилась и смотрела пустым взглядом, как Ангел смерти переступает порог комнаты Сигны. Вестник смерти, не более чем едва уловимая тень, бесшумно приблизился к ребенку. Но его необязательно было видеть, достаточно просто почувствовать. Его присутствие ощущалось тяжестью на груди, крепкой хваткой на горле. Словно падение в ледяные смертоносные воды.

Смерть душила своими ледяными объятиями.

И все же, когда темный Ангел подался вперед, чтобы забрать Сигну, досыта наевшуюся отравленного материнского молока, малышка зевнула и свернулась комочком под прикосновением смерти.

Он отступил назад, тени отпрянули следом. И снова попытался заявить о своих правах, но его прикосновение не показало моменты прожитой жизни этого маленького человечка. Напротив, перед ним возникло невиданное прежде – проблески будущего.

Блестящей, невероятной жизни.

Его прикосновение не убило ребенка, вокруг которого он кружил, пораженный девочкой и зачарованный тем, что ему открылось.

И хотя Рима хотела остаться и дождаться, когда малышка присоединится к ней, Ангел смерти отступил и протянул руку. К своему удивлению, Рима подплыла ближе и протянула свою.

– Время ребенка еще не пришло, – произнес он, – но пришло твое. Идем со мной. – Слишком много душ нуждалось в переправе в загробный мир. Но он обязательно вернется. И найдет эту девочку.

Держа Смерть под руку, душа Римы бросила последний взгляд на оставленную малышку, совсем одну в доме, полном трупов. И взмолилась, чтобы кто-нибудь нашел Сигну как можно скорее и позаботился о ней.

Ночь закончилась, так же как и началась, – криком ребенка. Только на этот раз рядом не было никого, кто мог бы его услышать.

Глава 1

Говорят, что пяти ягод белладонны достаточно, чтобы убить человека.

Всего лишь пять сладких ягод, съеденных прямо с куста. Или, как предпочитала Сигна Фэрроу, раздавленных и вымоченных в чае.

Над ее темными бровями выступил пот, когда она склонилась над дымящейся медной кружкой и вдохнула пары. Разумеется, съесть ягоды прямиком с куста было бы куда проще, но она изучала эффект, оказываемый белладонной на ее тело. К тому же очень не хотелось, чтобы тетя Магда нашла ее в саду мертвой и с высунутым ярко-багровым языком.

Не во второй раз, уж точно.

Прошло уже несколько недель с тех пор, когда она видела Ангела смерти последний раз. Лишь предсмертный вздох мог выманить его из укрытия, и он никогда не уходил с пустыми руками. По крайней мере, так было положено. Но Сигна Фэрроу не могла умереть.

Насколько Сигна помнила, она впервые увидела темного Ангела, когда ей было пять лет и она упала с лестницы в бабушкином доме. Ее шея сломалась и вывернулась, так что она могла искоса наблюдать за ним с холодного пола. Она смутно осознавала, что ее маленькое тельце не предназначено для подобных трюков, и гадала, пришел ли он за ней. Однако Ангел смерти молча наблюдал, как срастаются кости, и исчез, как только она оправилась от падения, которому, без сомнений, надлежало оказаться смертельным.

Прошло еще пять лет, прежде чем смерть снова явилась к ней. Сидя у бабушкиной кровати, Сигна наблюдала, как Ангел смерти взял бабушку за руку и освободил ее дух из тела. Бабушка болела много месяцев, поэтому с улыбкой поцеловала девочку в лобик, прежде чем последовать за своим проводником в безмятежное загробное царство.

Сигна умоляла Ангела вернуться. Просила вернуть бабушку обратно, плача и сжимая безжизненную руку, пока сил уже не осталось. Никто другой не мог видеть его и духов. И она пыталась понять, была ли в случившемся ее вина, ведь она девочка, которая видит смерть.

Сигна уже не помнила, сколько времени провела в том доме, прежде чем кто-то почувствовал запах разложения и пришел за ней, обнаружив девочку, свернувшуюся калачиком у постели бабушки в грязной одежде и со спутанными волосами. Ее увели из дома и отправили к первому из длинной череды опекунов.

Следующие несколько лет она познавала границы своих странных способностей. Для начала, уколо2в палец розовым шипом и наблюдая, как пузырек крови надувается, а затем исчезает, словно раны никогда и не существовало. Далее эксперименты превратились в прыжки со скал, достаточно высоких, чтобы сломать кости. Сигна поняла, что почувствует лишь короткий щелчок, а спустя пару минут уже будет в состоянии прогуливаться по склону.

Но с ягодами белладонны она никогда не планировала экспериментировать. Несколько месяцев назад, вскоре после приезда, она просто нашла их в запущенном саду тети, приняв за чернику. И понятия не имела, что ягоды ядовиты, пока сад не поплыл перед глазами и она не рухнула в заросли сорняков. Тут же за изгибистым стволом дуба возник Ангел смерти и наблюдал за ней. Возможно, она бы оправилась не очень быстро и успела поговорить с ним, но была слишком отвлечена на тетю Магду, которая обнаружила ее в саду со смертоносной ягодой в руке и багровыми губами. У женщины едва не остановилось сердце, когда Сигна поднялась и села на землю, пока яд выводился из тела в течение нескольких минут.

В тот день Сигна усвоила один урок: можно выманить Ангела смерти из тени. И, владея таким знанием, больше не могла позволить ему прятаться ни минуты.

Она поднесла чай к губам. Язык едва лишь коснулся теплого напитка, когда кто-то вдруг выбил кружку у нее из рук. Девушка свалилась с шаткой деревянной скамейки, на которой сидела, когда кружка со звоном упала на пол, и фиолетовый напиток разлился по грязному каменному полу кухни.

Она обернулась и встретила хмурый взгляд тети Магды. Хмурое выражение редко сходило с ее лица, но если присмотреться внимательнее, то можно было заметить, как ее тонкая нижняя губа и грубые руки дрожат в присутствии Сигны, зрачки расширяются, а на морщинистом лбу выступают капельки пота.

– Думаешь, я не знаю, что у тебя на уме, дьявольское отродье? – Тетя Магда подняла кружку, осторожно принюхиваясь, и бросила мрачный взгляд на кашицу из ягод. – Мерзкая девчонка, работающая на дьявола!

Тетя Магда швырнула кружку в Сигну. Она попыталась увернуться, но кружка все равно угодила в плечо. Оставшаяся жидкость больно обожгла кожу, а фиолетовый сок ягод испачкал любимое серое пальто. – Я предупреждала, что будет, если ты станешь заниматься черной магией в моем доме.

Не обращая внимания на жжение от ожога, Сигна пристально посмотрела в глаза тете.

– Это просто чай. – Ее голос звучал так уверенно, что любой другой человек тут же поверил бы. К сожалению, тетя Магда слишком много знала. И считала себя достаточно умной и благочестивой женщиной, чтобы быть обманутой «ведьмой».

Разумеется, Сигна не верила, что она ведьма. Хотя ее тянуло к ботанике, и она частенько ловила себя на мысли, как хорошо было бы знать парочку заклинаний. Просто чудесно отыскать заклинание, способное убрать пыль в этой лачуге, или накормить ее чем-то, кроме черствого хлеба и похлебки, которую она умудрялась сварить из скудных продуктов, оставленных для нее Магдой.

– Собирай вещи, – грозно рыкнула тетя, несмотря на свое хилое телосложение, и плотнее закуталась в пальто, когда порывы осеннего ветра засвистели через щели в кухонном окне. Ее кожа стала серой, а грудь время от времени сотрясалась от влажного надрывного кашля. Дошло до того, что Сигна даже начала всматриваться в тени за спиной тети, пытаясь разглядеть, не пришел ли Ангел смерти забрать ее, чего она так боялась с тех пор, как неделю назад у тети начался кашель. – Сегодня будешь спать в сарае. – Эти слова тетя произнесла таким ледяным тоном, что у Сигны внутри все сжалось. Ей вдруг захотелось, чтобы она никогда не попадала к этой ужасной женщине. Жаль только, что выбора у нее совсем не было.

Из-за пособия и наследства, в которое она вступит в двадцатый день рождения, когда-то потенциальные опекуны едва ли не разрывали девочку на части. Ее бабушка одержала победу в войне за Сигну, но не из жадности, а потому что любила ее. И когда она умерла, Сигну отправили жить к дяде, молодому и пышущему здоровьем банкиру, с прекрасным поместьем и насыщенной личной жизнью. И хотя он часто оставлял ее без присмотра, жизнь с ним казалась вполне терпимой. Сигна даже подружилась с Шарлоттой Киллинджер, и они вместе гуляли по лесу и шпионили за соседями.

Однако, в конце концов, личная жизнь дяди оказалась чересчур бурной. И в возрасте тридцати лет он умер, подхватив какую-то заразу от одной из многочисленных любовниц. Сигна надеялась, что ее удочерит семья Шарлотты, но выяснилось, что мать подруги умерла от той же болезни. Это позорное происшествие полностью положило конец их дружбе, и с тех пор Сигна не получила от Шарлотты ни одного письма.

Сигне стукнуло двенадцать, когда поползли слухи, усугубившиеся тем, что ее третий опекун погиб в трагической аварии по пути к ней, а следующая утонула в собственной ванне после передозировки успокоительными препаратами и алкоголем. На ребенке проклятие смерти, поговаривали некоторые. Самая злобная ведьма, дьявольское отродье. Куда бы она ни пошла, жнец смерти последует за ней. Сигна и не пыталась оправдываться, поскольку отчасти была с ними согласна.

Она притворялась, что не видит духов, бродивших по улицам или даже живущих с ней в одном доме. И надеялась, что однажды они исчезнут, если не замечать их. К несчастью, это оказалось совсем не просто. Временами создавалось впечатление, будто они догадываются о ее плане и только сильнее злятся. Воя по всему дому или прячась в зеркалах, они всегда пытались застать Сигну врасплох и напугать своими выходками.

Повезло, что в доме Магды духов не водилось, хотя от этого жизнь не стала лучше. Тетя Магда слыла заядлым игроком, целыми днями пропадала в игорных залах и всегда возвращалась ни с чем. Ее не заботили такие пустяки, как чистота на кухне или уборка в пыльной лачуге, называемой домой, чтобы девушка смогла хотя бы нормально дышать. Ее заботило только денежное пособие.

Сигна понимала, почему тетя боится ее, и даже хотела этого, правда, итогом стала ужасная жизнь. Но всего через несколько месяцев, когда ей исполнится двадцать, она сможет вступить в наследство и построить свой собственный дом. Наполненный светом и теплом и, самое главное, людьми. Она будет входить в этот дом в прекрасном платье, ловя на себе десятки восхищенных взглядов поклонников, которые признавались бы ей в любви. И никогда больше не будет одинокой.

Но чтобы претендовать на такое будущее, ей нужно столкнуться со смертью. Желательно сегодня же ночью, прежде чем темный Ангел заберет еще одного опекуна и разрушит все ее планы.

– Собирайся, девчонка, – снова потребовала тетя Магда, дрожа всем костлявым телом. – Этой ночью тебя не будет в моем доме.

Задержавшись, только чтобы поднять с пола кружку и рассмотреть образовавшуюся на ней вмятину, Сигна поспешила выйти из кухни. Шаткая деревянная лестница стонала, пока она поднималась по ступенькам и пыталась думать только о скрипе пола, словно оскорбленного ее весом и грязью, покрывающей дом от половиц до крутой крыши. Пыталась думать о круглом пауке, живущем на нетронутой паутине в углу потолка, вне досягаемости, но всегда на виду. Думать, о чем угодно, лишь бы выбросить из головы мысль, будто она безнадежно испорчена. Что она монстр. И что всем на свете жилось бы лучше, будь только она обычной девушкой.

Магда верила, что ее душа принадлежит дьяволу, и, возможно, была права. Вероятно, дьявол удобно устроился у нее внутри, в этом и крылась причина ее бессмертия. Но все же это не пошатнуло решимости Сигны, она знала, что должна сделать.

Кашель тети разнесся по дому, и девушка ускорила шаг. Войдя в свою крошечную спальню на чердаке, она подперла дверь сундуком и на цыпочках вернулась в центр комнаты. Подобрав юбки и усевшись на пол, она сняла пальто и достала из кармана ягоды белладонны. Разложив их перед собой, вынула из второго кармана ржавый нож и, чтобы удобнее держать, обернула рукоятку тканью юбки. Сигна не могла точно сказать, почему пригладила темные волосы и поправила воротник, убеждаясь, что выглядит представительно, прежде чем ягодная сладость разлилась во рту.

Яд проник в грудь, словно разрывая ее раскаленным железом и сжимая легкие. Кожа покрылась потом, крупные капли градом катились вниз. Она схватила ртом воздух, когда желчь обожгла гордо. Где-то внутри роились тени, вызывая странные галлюцинации, и Сигна закрыла глаза.

Уже спустя мгновение действие белладонны начало ослабевать. Такая доза яда убила бы кого угодно, но Сигна могла оправиться за считаные минуты. А ей требовалось продлить такое состояние, ведь именно этого она и добивалась. Это был ее шанс поймать темного жнеца и остановить его раз и навсегда.

Наконец она почувствовала, как кровь стынет в венах. Такое знакомое безошибочное чувство, что он где-то рядом, выжигающее все внутри. Сигна открыла глаза. Прямо перед ней стоял Ангел смерти.

Наблюдая.

Выжидая.

Его присутствие ощущалось таким опьяняющим и родным, и, как всегда, поражающим воображение: витиеватые тени, сгущающиеся в расплывчатую фигуру человека. Настолько темные и поглощающие любой свет, что даже при взгляде на него все внутри отзывалось болью. Но Сигна смотрела на фигуру не отрываясь. Так было всегда. Ее тянуло к нему, как мотылька на пламя. Кажется, именно этим он для нее и был.

Теперь Ангел смерти не просто стоял в стороне, а склонился над ней, словно хищник над жертвой, окруженный танцующими тенями. Сигна посмотрела вверх и встретила бездну тьмы, и, хотя глаза начало жечь, она не отводила взгляд.

– Я бы предпочел, чтобы ты не вызывала меня по первому желанию. – Его голос прозвучал совершенно не так, как она ожидала. Не загробный или скрипучий, а, скорее, напоминающий журчание воды в ручье, что скользит по ее коже и приглашает искупаться в полночь. – Я очень занят, знаешь ли.

Сигна замерла, затаив дыхание. Почти двадцать лет она жаждала услышать этот голос, и таковы его первые слова? Она обхватила рукоять ножа и нахмурилась.

– Если ты намереваешься разрушить мою жизнь, то сейчас самое время объяснить почему.

Ангел смерти отступил, и она вдруг почувствовала, как по телу разливается тепло, проникая в уже онемевшие пальцы. Она даже не заметила, что замерзла.

– По-твоему, этим я занимаюсь, Сигна? – Недоверие в его голосе отразило ее собственное. – Разрушаю твою жизнь?

В этих словах звучало что-то тревожное. Что-то чересчур знакомое, отчего по коже пробегал холодок.

– Не произноси мое имя, – приказала она. – От вестника смерти оно звучит словно проклятие.

Он разразился гортанным мелодичным смехом, отчего тени вокруг заплясали.

– Твое имя вовсе не проклятие, Пташка. Мне просто нравится, как оно звучит.

Этот смех оказывал на нее странное воздействие. И хотя Сигна годами подбирала слова для встречи, сейчас неожиданно ей нечего было сказать. Да и какой, собственно, в этом толк? Нельзя позволять его загадочным словам взять над ней верх, когда вся жизнь рушится из-за него. Он отобрал у нее друзей, опекунов и дом, который у нее когда-то был. Больше медлить нельзя, пришло время воспользоваться шансом и узнать, есть ли у смерти уязвимое место.

Дрожащими руками она крепче ухватилась за нож, преодолевая тяжесть в теле, и собрала все оставшиеся силы. А затем всадила лезвие прямо ему в грудь.

Глава 2

Лезвие скользнуло через тени, и Сигна выругалась.

Ангел смерти уставился на свою грудь, и тень качнулась, словно он склонил голову набок.

– Так-так, ну разве ты не занимательная девчушка. Ты ведь не всерьез верила, что такой банальный трюк сработает со мной?

Сигна скривила губы в ответ на его веселье и вытащила нож. Она надеялась, что лезвие сделает хоть что-то. Что оно отпугнет его или даст понять, как решительно она настроена прогнать его из своей жизни. Сигна хотела, чтобы Ангел смерти увидел в ней опасность. А не игрушку. Но вместо этого он смеялся над ней.

Из-за его смеха Сигна едва обратила внимание на настойчивый стук в дверь. Она замерла, когда сундук со скрежетом начал двигаться по деревянному полу, и в комнату с криком ворвалась тетя Магда, белая как полотно, со смертельным страхом в глазах. Не теряя времени, она трясущимися руками схватила Сигну за волосы и потянула вверх с пола, метнув взгляд на окно, словно намеревалась вышвырнуть девушку из него.

Злость захлестнула Ангела смерти, отчего воздух в комнате стал удушающим. По коже Сигны побежал холодок, пока она пыталась вырваться из теткиной хватки. И хотя Сигна понимала, что должна остановить его, но все же не сделала этого. Глаза Магды горели ненавистью, и когда та потянулась к ее шее, Сигна, сжав зубы, схватила тетку за плечи и сбила с ног.

На мгновение их руки соприкоснулись кожа к коже, и Сигне показалось, что по венам разлилась лава. Тетя откинулась назад словно оглушенная, прерывисто хватая ртом воздух. На ее лице не осталось ни кровинки, как если бы прикосновение Сигны высосало из нее жизненные соки. Женщина споткнулась о край сундука и с тихим криком упала навзничь, испустив тем самым последний вздох.

Она со стуком грохнулась на пол, замолчав, возможно, впервые в своей жизни.

К тому моменту, как Сигна поняла, что произошло, было уже слишком поздно помочь тете, чьи стеклянные глаза безучастно уставились в потолок. Ангел смерти наклонился, изучая тело.

– Что ж, похоже, это единственный способ заставить ее замолчать. – Голос искрился от веселья, словно все происходящее всего лишь забавная игра.

Сигна в панике хватала ртом воздух.

– Что ты наделал?

Лишь тогда Ангел смерти выпрямился, заметив ее ужас.

– Что я наделал? Боюсь, тут ты ошибаешься, Пташка. – Он произнес это с интонацией, с которой обычно отчитывают маленьких детей. – Сделай вдох и послушай меня. У нас не так много времени.

Но Сигна не слушала. Она посмотрела на свои руки, которые отливали мертвенной синевой и были прозрачными, как у духа, и с тихим стоном спрятала их за спиной.

– Держись от меня подальше! – взмолилась она. – Пожалуйста, оставь меня в покое.

– Будто я не пытался. – В голосе Ангела смерти появились резкие нотки, словно над ручьем нависла тьма. Он отвернулся, и Сигне оставалось лишь наблюдать, как он потянулся к трупу тети и вырвал из него душу.

Душа бросила взгляд на девушку, затем посмотрела на Смерть, и ее глаза расширились от осознания случившегося.

– Ах ты, мерзкая ведьма.

Сигне показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Мысли судорожно метались в голове, зрение затуманилось, пока она смотрела на свои дрожащие руки. Предавшие ее. Укравшие жизнь.

– Что я наделала? – шептала она, вся съежившись. Как я могла, что я наделала, что я наделала? А затем на нее обрушилось ужасное осознание. – Что же мне делать теперь?

– Для начала, дыши. – После его слов Сигне вдруг стало легче. Хорошо, что их произнесла не тетя Магда, которая с ужасом разглядывала свое прозрачное тело. – Уверяю тебя, я не ожидал.

– Какое мне дело до твоих оправданий? Это случилось по твоей вине! – Сигна не знала, смеяться ей или плакать, и разразилась истеричными рыданиями.

Тени Ангела начали расти, и тьма окутала комнату.

– Ты вызвала меня. А я лишь пришел на зов. И вовсе не враг тебе…

По крайней мере, теперь она с уверенностью могла рассмеяться.

– Не враг? Ты мое пожизненное бремя. Из-за тебя я живу в таких ужасных местах, с людьми вроде нее, в довесок окруженная духами мертвых! Из-за тебя я несчастна. И посмотри, что ты натворил сейчас. – Ее взгляд упал на труп, лежащий под ногами, и Сигна закрыла лицо прозрачными руками, когда из глаз брызнули обжигающие слезы. – Ты проклял меня. Теперь ни один мужчина не захочет на мне жениться!

– Жениться? – Ангел смерти с недоумением уставился на нее. – Вот почему ты плачешь?

Она зарыдала еще громче, слова не могли успокоить ее воспаленный разум.

Если бы только Сигна подняла голову, то заметила бы, как сжались окружающие Смерть тени. Она бы увидела, как он потянулся к ней, но тут же отпрянул назад, чтобы не быть отвергнутым. Увидела бы, как он не дает новому проклятью сорваться с языка тетки, зажимая духу рот.