Дитё. Князь

Ничего, это не первые их рекруты, и что делать и покупать, они знают.

Осмотрев все три производства, предъявил на каждом бумагу купли-продажи, чем полностью подтвердил, что я теперь хозяин предприятий, и ввел некоторые новшества. Директор ткацкой фабрики ещё вчера видел документ, подтверждающий покупку фабрики, но я показал ещё его работникам, чтобы они тоже видели. Это так, больше для самоуспокоения, вряд ли кто из них умеет читать, максимум пара человек.

На каждом предприятии я велел директорам подготовить ещё по три смены рабочих, пообещав прислать к ним новичков. И также попросил провести опрос, согласится ли кто из старых работников сменить место жительства, перебравшись в другой город. То, что этот город пока у меня ещё в планах, я скромно умолчал.

Они также должны были подобрать начальников будущих цехов и директоров, кто согласится перебраться в другие города с повышением должности и зарплаты. Набор будущих работников из неблагополучных семей я поручил Семёну, который сопровождал меня, и новому приказчику. Слух о том, что я набираю людей на новые земли, уже стали циркулировать по городу, как сообщил мне приказчик. Он, кстати, попросился с нами, сообщив, что у него молодая жена и годовалый сын. Было видно, что он умеет держать нос по ветру, и что скоро Новгород присоединится к Москве, было ясно. Что ж, похоже, у меня всё-таки появится начальник тыла.

Пока ехали, я объяснил ему, какое у меня есть свободное рабочее место, описав особенности службы и то, что несколько подчиненных у него в наличии уже есть, включая зама по военным вопросам. Это я про того боевого холопа. Голова у него ясная, так что старик был на месте. Надеюсь, они сработаются друг с другом. Подумав, Сергей дал согласие.

После этого я заехал к мастеру, что делал пищали. Пообщался с ним, узнал, доволен ли, потом на склады, где застал Корнилова. Тот ещё вчера отправил десяток пищалей мастеру-златокузнецу, и тот за полдня сделал на пяти пищалях кремневые замки. Было видно, что его впечатлила доплата за скорость и качество. Вот как раз к моему приезду Корнилов рассматривал доставленные от златокузнеца пищали, что привезли всего полчаса назад. Проверял качество отделки и как замки высекают искру. Крепко ли зажаты кремни.

– Ну как? – спросил я его, беря из берестяного короба похожую пищаль.

– Проверить только стрельбой можно, а так искру высекает исправно, – ответил Авдей.

– Давай проверим. Воин! – окликнул я одного из своих бойцов, что сопровождали меня. – Поставь те два чурбака к стене.

– Тут будем стрелять? – удивился Авдей.

– Стены сарая сложены из больших и толстых брёвен, картечь не пробьёт, да и стены заглушат выстрел, мало кто снаружи услышит. Кто-нибудь даст мне пороху и свинца?

Первым подскочил Семён и подал мешочки с порохом и пулями от своего пистолета. Пыжи были в мешочке с пулями. Поэтому я быстро снарядил пищаль, благо шомпол был в наличии, и, вскинув оружие, без задержки спустил курок. Грохнул выстрел, и меня сильно толкнуло в плечо, как я ни прижимал к себе несуразный приклад.

– Нормально, трещин нет, ствол выдержал полуторную мерку пороха. Хороший мастер делал, – сделал вывод я после осмотра пищали.

Тут грохнул выстрел, и пламя вырвалось из дула второй пищали, что держал Корнилов.

– Да, хорошее оружие, – подтвердил Авдей, убирая пищаль на место. – Чурбаки снесло и брёвна стены повредило, но не пробило. Приклад сильно неудобен, нужно будет передать нашим плотникам, чтобы сделали такие же приклады, как у нашего оружия.

– Да. Они закончили с переделками и сейчас не заняты, можешь отправлять первую партию. После переделки сразу поставка в сотню. Кстати, у нас два десятка добровольцев из сирот, про боевых холопов ты знаешь. Восемь попали в стрелецкую сотню, раскидайте их по десяткам, а пока их поставят на довольствие и выдадут форму. Будут ещё девчата, но основную массу я раскидаю по предприятиям, чтобы перенимали науку. Тех, что с понятием, то есть думать умеют, в лекарки.

– Тут недалеко в деревне живёт лекарка, которую все хвалят. Можно с ней договориться, чтобы взяла учениц.

– Времени мало, но спасибо, я подумаю.

– Когда мы возвращаемся в усадьбу Красновских? – спросил Корнилов.

– Мы вернёмся. Ты тут с приказчиком останешься, будешь следить за производствами и поставкой вооружения.

– Но я же…

– Для этого тебе и даётся приказчик, будешь наблюдать, как он работает, и учиться. Кстати, познакомься. Сергей Руссов. С ним ты и будешь работать. С сегодняшнего дня Сергей отвечает за обеспечение нашего тыла. Производство тоже на нём. Твоя задача – контролировать только военные поставки.

– А я тебя знаю, – посмотрев на приказчика, сказал Корнилов. – Ты сын Игоря Руссова, лавочника с мясных рядов.

– Это я, – подтвердил тот.

– Вот и познакомились, – влез я. – Насчёт возвращения за своими людьми: дня через три-четыре, как только куплю усадьбу. Есть тут одна наводка. После обеда поеду узнавать.

– А если её купили?

– Вряд ли, три деревеньки, усадьба, и всё в лесах, пахотных земель почти и нет, только на прокорм холопов. Пойду на малом ушкуе, он быстрее будет. Ладно, ты продолжай заниматься вооружением, а я дальше инспектировать…

После проверки всех вложений – я даже в тот дом заехал, что мы сняли и где жила семья аптекаря – мы вернулись к пристани, где покачивались оба наших ушкуя. Хотя нет, с другой стороны пристани появилось незнакомое судно, чуть дальше было видно, как подходит ещё одно, той же постройки. Похоже, Федор выполнил мою просьбу и перегнал купленные насады. Хотя можно было повременить, так как суда находились на приколе с другой стороны моста, и чтобы перегнать их к нам, пришлось снимать по две мачты на каждом корабле, сейчас их тянули на буксирах. Команды мы ещё не набрали, так, по три-четыре человека на каждое судно, но видимо, Федор просто нанял перегонные команды. У нас просто не было столько людей, сколько я видел на палубе.

Покинув повозку, я быстрым шагом, отчего свита перешла на бег, направился к причалившему судну. Нужно самому осмотреть насады и прикинуть, подойдут ли они для атлантического плаванья, сколько людей можно взять и животины. Так-то у меня всего одно судно, не считая насады, подготовлено к длительному плаванью. Это «Беда». Малый ушкуй – чисто речное судно.

После осмотра трюма и небольших кают – палубы были крыты, – я спросил у сопровождавшего меня Немцова как признанного эксперта по новгородским судам:

– Это точно насады? Странная постройка.

– Я тоже впервые вижу такие суда, но основа взята с насадов, поэтому их так и называют. Но это морские суда, они могут ходить по большим волнам.

– Сколько один насад может взять груза, людей и скотины?

– Считая команду из двадцати человек – около ста человек. Животных – пять лошадей, столько же коров. Двадцать овец или коз. Кур десятка три. Столько же гусей или уток. Ещё еды, чтобы прокормить их на время плаванья, и воды. Но немного. Если брать больше воды и еды, то места для людей и животных становится меньше. Смотреть надо.

– Хм. Насады одинаковые. Значит, на все три судна можно взять около трёхсот человек. Два десятка лошадей, столько же коров, сколько-то мелкой живности. Нет, маловато будет, да и ход только прибрежный, чтобы набирать воду и закупать продовольствие, нам ведь неделями плыть в отрыве от большой земли… Минимум тысячу человек за один переход – вот сколько нам надо.

– Я узнавал у местных корабелов, почти готовы три морских ладьи и два ушкуя. Если их перекупить, они станут нашими. Все суда строятся с расчётом ходить в дальние моря. Большие. Про речные не узнавал, но и они есть.

– Хорошо. Займись этим, пусть Сергей-приказчик тебе поможет. Он местный, может, что посоветует. Займись этим сейчас же. И ещё, если дать заказ ещё на десяток ладей, за сколько они их сделают?

– В Новгороде всего три артели корабелов, именно у них мне и нужно будет выкупить строящиеся суда, – задумчиво стал жевать губы Федор.

– Ты не ответил на мой вопрос, – сказал я, спускаясь по трапу с палубы насада на пристань и с подозрением глядя на пять всадников, что спускались к нам от стен Софийской стороны города. Это были явно служилые люди.

– Одно судно обычно строится сто дней, если есть хорошие высушенные материалы.

– Три артели – три судна, – задумчиво пробормотал я. – Когда будешь выкупать суда, узнай всё по моему вопросу. Пообещай, что лесопилка, что делает доски, будет работать в основном на них, а не на продажу. Я удвою плату, если они сделают по два судна за тот же срок, но чтобы они были в идеальном состоянии и выдержали дальний поход. Чтобы на них пошёл лучший материал. Вечером жду доклада по всем этим вопросам.

– Хорошо, сделаю, – ответил Федор, тоже с интересом наблюдая за всадниками, что остановились у начала причалов и о чём-то говорили с часовым, не пускавшим их к нам. Туда уже спешил старший десятник – узнать, в чём дело.

– Люди боярина Старикова, судя по одеждам, – сказал я.

– Да. Похоже.

– Я ожидал, что новый посадник быстрее отреагирует на порку своего служивого, а тут только на следующий день, да и то ближе к обеду.

К нам быстрой трусцой приближался десятник, придерживая на ходу меч. Ещё вчера вечером, после порки человека посадника, я перевёл стрелков на осадное положение, усилив посты и охрану на предприятиях в ущерб охране ушкуев. Всего три человека, считая одного десятника на два ушкуя и теперь ещё на два насада. Но у меня команды кавалерийскими ружьями были вооружены, так что не стоит сбрасывать со счетов и их, тем более прогулки по городу я отменил и все были на месте, сейчас команды ушкуев, стараясь держать оружие при себе, осматривали насады.

– В чём дело, Иван? – спросил я у десятника. Этот старший десятник мне нравился деловой хваткой и бережным отношением к людям. У меня на него были свои, можно сказать, немалые планы.

– Посадник Стариков просит тебя, князь, принять его приглашение и посетить его дом.

– Когда?

– Сейчас.

– Хм, – задумался я. – Ладно, сейчас переоденусь в парадную одежду и посещу посадника. Четверку воинов со мной. Одним словом, как обычно.

– Хорошо, – десятник поспешил обратно сообщить гонцам.

Повернувшись к Немцову, я сказал:

– Занимайся тем, что я тебе поручил, а я после посадника посещу Красновских. Списки тех, кого надо выкупить, у тебя?

– Да, мы дополнили их ещё тремя. Сейчас принесу.

Пока Немцов возился у себя в каюте, я быстро переоделся, не забыв надеть кольчугу двойного плетения скрытого ношения. Также я взял все бумаги, что мне могут пригодиться, положив их в портфель.

На входе принял три листа со списками тех, кого нужно выкупить из холопов у Красновских, и направился к повозке, рядом с которой ожидали гонцы и мои воины.

Сама дорога до жилища нового посадника не особо запомнилась, ехали по улицам, сопровождающие нас слуги Старикова разгоняли прохожих с нашего пути. Я больше думал о предстоящем разговоре. Одно то, что он назначен не в местном кремле, а в личном жилище боярина, давало подсказку, что встреча будет скорее неофициальной. Хотя многие государственные служащие, даже новгородской вольницы, брали работу на дом, но думаю, тут другое.

Стариков жил в большом деревянном трёхэтажном тереме буквально в восьми домах от пожарища посадника, в трёх домах от аптекаря и двух, но уже с другой стороны, от воеводы. Кучно тут жили местные олигархи.

Дворовый служака распахнул ворота, и мы вкатились во двор расписного терема посадника. Меня встречали на крыльце, выказывая дань уважения, как и положено по приезде гостя богатого сословия, как здесь называли дворян. Причём встречали родственники посадника, но его самого не было. Это не было неуважением. Просто посадник не мог сам встречать неизвестного и непонятного гостя до официального подтверждения его сословия. Такие вот хитросплетения местной политики. Я это сразу понял и в обиде не был. По-другому посадник поступить просто не мог. Вот если бы он меня встречал на крыльце, я бы побыстрее свалил отсюда. Всё, что непонятно – опасно.

– Здравствуй, гость дорогой, – низко поклонилась жена посадника, протягивая мне ковш с напитком. По местным традициям, я должен осушить его до дна. Бывало, в таких случаях весельчаки-хозяева наливали, вместо лёгких напитков вроде кваса или сбитня, перевар, тот же самогон, и гости не могли его не выпить. Традиция. – Прими, не побрезгуй.

Мне же повезло, в ковше был обычный, но удивительно вкусный квас.

Выпив его до конца и показав, что он совершенно пуст (жара, не трудно было), я протянул его обратно хозяюшке и трижды поцеловал её. Всё как и положено.

– Спасибо, хозяюшка.

Зардевшаяся моложавая женщина пригласила меня пройти. Воины остались во дворе, а я направился следом за хозяйкой, поглядывая по сторонам, а также на трёх холопов и холопок дворни, что сопровождали нас. Вроде засады нет, всё в порядке.

Хозяйка довела меня до одной из комнат и, распахнув дверь, пригласила пройти. Эта было что-то вроде гостиной в местном исполнении. То есть для гостей. Меня привлекли в ней не только стёкла в окнах, но и две настоящие картины. Именно к ним я подошёл и стал изучать.

– Нравится? – услышал я за спиной. В комнате точно никого не было, я специально осмотрелся, а тут даже дверь не скрипнула, как прозвучал незнакомый голос. Обернувшись, я заметил у двери незнакомого мужчину в боярских одеяниях. На вид ему было чуть за сорок. Окладистая борода по местной моде доходила до середины груди и явно была гордостью владельца. Настолько пышная и ухоженная.

– Неплохо. Никогда не слышал о Боттичелли, однако писано мастером, – улыбнулся я. – Я не особый поклонник живописи, но немного разбираюсь. Жизнь научила.

– Что вы скажете об этой картине? – поинтересовался посадник, подойдя к крайней, где были запечатлены охотники на пикнике.

– Думаю, художник получит признание благодаря тонкости и выразительности своего стиля. Ярко индивидуальной манере художника присущи музыкальность лёгких трепетных линий, прозрачность холодных изысканных красок, одушевлённость ландшафта, прихотливая игра линейных ритмов. Похоже, он всегда стремился влить душу в новые живописные формы, – глядя на картину, говорил я.

Думаю, запудрил посаднику мозги своими возвышенными фразами по самое не хочу, но тот быстро оправился.

– Я впервые встречаю столь тонкого знатока живописи, – с откровенным восхищением сказал Стариков. – Я купил эту картину, когда был в Венеции. Город, построенный на воде, изумил меня. Как и его мастера, жители и художники.

– В Венеции красиво, особенно их лодки с поющими гондольерами. Вы позвали меня поразить своими картинами, или будет разговор на другую тему? Мне, конечно, всё интересно, но через час у меня назначена встреча с боярыней Красновской. Не хотелось бы заставлять вдову ждать.

– Да-да, конечно, князь. Пройдемте ко мне в кабинет. Встреча у нас чисто деловая. Поэтому, извините, не приглашаю к столу.

«Ого, Стариков меня признал! Картины, что ли, повлияли?» – изумился я, следуя за посадником, который описывал свой дом и объяснял, сколько пришлось вложить сил, чтобы его построить.

Мы прошли в другое помещение, вот это уже понятно, что рабочий кабинет, если его назвать так по современным меркам. Настоящее мужское убежище, куда нет хода никому, кроме хозяина. Я даже полку с настоящими книгами увидел, чему искренне удивился, зная, сколько они стоят. Правда, на полке было только четыре фолианта, но и это для этих времён очень круто. Я знаю, сам купил одну такую, чтобы воины учились по ней читать. Как же они бережно её использовали, но для пяти десятков человек, жаждущих знаний, надолго её не хватит, как ни береги. Ничего, научатся. Жаль только, что она описывала какого-то святого. То ли Луку, то ли Стефана. Я не совсем понял, так, пролистал, проверяя, знакомые ли буквы, или иностранщина какая.

Присев на удобный, обитый тканью стул с высокой спинкой и подлокотниками, я принял непринужденную позу, положив локти на подлокотники и сложив руки. Стал играть большими пальцами, вопросительно поглядывая на посадника. Это он меня пригласил, вот я и ожидал продолжения.

– Хм. Кажется, Артур Кириллович?

– Именно так. Мой отец Кирилл Второй, царь Российский. Я у него третий сын и имею по сословию звание княжича. Как третий сын, наследником не являюсь, поэтому решил попутешествовать, волей Творца оказался тут, на прародине наших предков, – ложь легко слетала с языка и ничего мне не стоила.

– Вы хотите сказать, что царство, о котором мы ничего не слышали, происходит от нас?

– Скорее да, чем нет. Много выходцев с Руси осело у нас, впоследствии образовалось царство, которым в данный момент правит мой отец. Даже язык несколько схож.

– Немного стало понятно. Теперь давайте поговорим о незаконном захвате предприятий Глазова, – продолжил посадник, вернувшись к деловому виду.

– Почему незаконном? – удивился я, открывая портфель и доставая документы. – У меня все бумаги на руках, можете ознакомиться.

Посадник минуты три изучал все три договора купли-продажи, как я их называю, в местной терминологии название у них было другое. Но я не заморачивался и не запоминал. Моя терминология логичнее, и запоминать не надо всякую ненужную шелуху.

– Да, всё верно, – нехотя признал посадник, возвращая бумаги. Похоже, руку бывшего посадника и воеводы он хорошо знал, не зря я старался.

– Я не понял вашего недовольства. Вы расстроены, что не успели купить их? – закинул я удочку, закрывая портфель.

– Да, – честно ответил посадник.

– Для закрепления хороших отношений я вас порадую. К концу лета, то есть после сбора урожая, я отплываю со своими людьми в Новые Земли, что номинально принадлежат нашему царству, но не заселены. Хочу создать своё княжество, раз появилась такая возможность. Перед отплытием я распродам всё имущество. Могу уступить их вам по той же цене, что и купил, даже можно бартером, вещами то есть. Как вам, Михаил Петрович, такое предложение?

– Мне оно нравится, но вы ведь, княжич, что-то потребуете взамен?

– Конечно, – кивнул я с улыбкой. – Я отплываю с ограниченным числом мастеров. Вот если бы вы позволили моим людям поучиться на ваших предприятиях, включая бумагоделательное, что стало вашим после гибели в огне Глазова, то мы договоримся. За обучение я уплачу.

– Я согласен, хорошее предложение. Какие у вас планы на будущее?

– Набираю работников для города. Куплю холопов для своих земель, расселив их по деревням и селам. Куплю корабли, подготовлю команды и отплыву. Не буду загадывать, но возможно, следующим летом вернусь. Людей мало, буду покупать холопов. А то они у вас мрут, как мухи, от голода и болезней.

– Хорошо. В таком случае у меня нет к вам, княжич, никаких претензий, даже за то, что вы выпороли моего ближнего слугу. Понимаю, сам виноват, за грубость получил, за то прошу прощения.

– Мне тоже понравился наш разговор. У меня есть помощник, Сергей Руссов, приказчик. Именно через него и будем проводить людей для обучения. Я пришлю его к вам сегодня вечером. Обговорите условия и плату.

– Этим займётся мой ближний помощник. Не тот, которого выпороли, другой. Он достаточно умён и справится с этой задачей.

– Вот и хорошо. Я надеюсь, у вас нет больше ко мне вопросов? – вставая со стула, спросил я.

– Только один. Расскажите про вашу встречу с воеводой Глазовым.

– Да встреча как встреча, – вернувшись на место, ответил я. – Это было вечером, ещё до темноты. Мой человек сообщил, что приказчик Глазова, некий Грищенко, пустил слух о продаже некоторых производств. Я заинтересовался и повстречался с Глазовым. Там ещё был посадник, и, кажется, они были в ссоре. Но к моему удивлению, продажа прошла без проблем, и я вернулся на свой корабль.

– Хм. Странная история там произошла. Похоже, вороги изничтожили воеводу. Мы нашли тела охранников и челяди. Все мертвы. Да и у посадника странный был пожар, – задумчиво пробормотал посадник. – Аптека эта ещё.

«Оп-па, а о девке ни слова! Странно», – подумал я.

– Про аптекаря я знаю. Нанял его к себе на службу.

– Мои люди осмотрели все три пепелища, никаких следов ворогов. Даже странно.

– Я в этом мало понимаю. Моё дело – битвы на поле брани, – пожал я плечами, показывая свою несостоятельность в подобных делах. – Думаю, боярыня Красновская уже заждалась.

– Ах да, – очнулся посадник и встал, протянув мне руку: – Очень приятно было с вами познакомиться. У меня будет к вам один вопрос. Вы отбываете на свободные земли, набирая только холопов и свободных людишек, или берёте и бояр тоже?

– Почему нет? Если только он купит себе корабль. На моих, к сожалению, места нет и не планируется. Только для челяди, грузов и животины. К чему это вопрос, боярин?

– Меня попросили поинтересоваться некоторые граждане нашей республики.

– Вот как? – задумчиво протянул я. – Весной у вас была битва с войском московским, и хоть номинально была ничья, фактически вы проиграли. Скоро Новгород присоединится к царским землям. Некоторые бояре, что против московского царя, поняли – скоро их свободе и, скорее всего, жизни наступит конец, и ищут выход из этой ситуации, не так ли?

«Историю я не помню, и не знаю, когда присоединится Новгород к Москве. Сейчас середина лета тысяча четыреста семьдесят седьмого года, и вполне возможно, это время переломное для Новгорода. Правда, я его поломал, завернув царя обратно, но в то, что он отступит, не верю. Это только отсрочка», – подумал я.

– Это так, – тяжело вздохнул посадник.

– Передайте вашим друзьям, что я не против их участия. Выделю земли по тем деньгам, что они смогут вложить, и их клятве верности. Все земли там принадлежат мне. Хотите купить – пожалуйста, выделю. Своим воинам, которых я буду поднимать в боярское сословие, землю буду дарить за службу. Холопов уже пускай они сами покупают.

Ещё немного обговорив время отплытия, я попрощался с посадником, который проводил меня до крыльца (что было знаменательным событием, Стариков явно показал всем, что признал меня), сел в повозку, и мы выехали со двора посадника. Следующим у меня по плану посещение змеиного гнезда Красновских.

Скажу честно, особо к этой хамке ехать не хотелось. Может, тогда она всё высказала в запале, да наверняка так, но вот плюнула от души. А я парень памятливый, не злопамятный, просто злой, и память хорошая. Так что отправился я к ней только по одной причине: выкупить «своих» людей. Моими они окончательно станут, когда у меня на руках будет подтверждение купли-продажи. Причём выкупал я не только их, но и их семьи. Свободным я кину клич, предлагая отправиться на новые земли, а вот купленные холопы отправляются со мной независимо от желания. Хотя подневольные мне были не нужны, если кто откажется, оставлю тут. У меня здесь посольство будет, кто-то же должен за ним следить.

Что-то я отклонился от темы. Короче, быстро отмучаюсь, выкуплю людей и свалю.

Шумно стуча колёсами по деревянным плитам, что устилали дорогу – местный ответ грязи, повозка подкатилась к знакомым воротам. Так-то деревянные тротуары были на всех улицах – острая необходимость в дожди и слякоть, но вот покрытые деревом улицы были только в богатых районах и у кремля.

Никого из своих офицеров брать я не стал, только охрану, переговоры планировались недолгими.

Ловко покинув повозку, я хмуро осмотрелся, мне была неприятна встреча с боярыней, поэтому не стоит говорить, что настроение у меня было не очень.

Улица не сказать что была пуста, народу хватало, к тому же при нашем прибытии распахнулись ворота и выглянул давешний дедок. Только в этот раз с улыбкой до ушей – лучше бы не улыбался, не больно мне хотелось знать, что у него два зуба осталось – и вычищенной бородой. Низко кланяясь, он отворил ворота и отступил в сторону, ожидая, когда я пройду во двор.

На крыльцо вышла боярыня с ковшом в руках. Ольги Капитоновны, хозяйки дома, на крыльце не было, но это понятно, в возрасте старушка, однако присутствовала и племянница Кузьмы Михайловича, Анна Рюриковна. Обе принаряжены, явно в своих лучших платьях.

– Если через час не вернусь, начинайте штурм дома, – хмуро бросил я старшему охраны. То, что нас слышал старик, меня волновало мало.

– Понял, – так же хмуро ответил десятник, с подозрением оглядываясь. Он присутствовал во время прошлого посещения мною этого дома и добрых чувств к хозяевам явно не испытывал.

Поправив сабли на поясе, я ступил на территорию двора и, на ходу осматриваясь в поисках опасности, приблизился к крыльцу.

– Здрав будь, Артур Кириллович, – проворковала боярыня. – Прими это питьё от чистого сердца.

Приняв из рук боярыни ковш, я с подозрением принюхался, с тем же выражением покосился на неё и выпил сбитень до дна, показывая, что у меня нет претензий к хозяевам и я не имею к ним чёрных помыслов. Глупая традиция, как раз имел я их. Мысленно, естественно.