Сказки Кириной бабушки, или Сказки, что читали Кире по телефону.

Николай Путилин

Сказки Кириной бабушки, или Сказки, что читали Кире по телефону.

ДЛИННОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ

Киру забрали в больницу со свинкой.

Одна она наотрез отказалась ложиться.

Остряк хирург дал Кириной свинке кличку "Холодец".

Как в воду глядел…

Пропала свинка

Кира долго ходила по больнице, спрашивая: "У вас нет Холодца?"

Какая-то сердобольная санитарка не выдержала и принесла стряпню из дома.

Свинка не нашлась, но Кира первый раз поела досыта.

А, наглый хирург коварно улыбался и точил скальпель.

Кира хитро уговорила коварного хирурга помочь ему точить скальпель.

Точила, точила и источила совсем.

Хирург обиделся, даже спасибо не сказал, и запил, а Кира отправилась снова свинку искать.

Кира так долго искала свинку, что немного проголодалась.

Она бы проголодалась совсем, да, вдруг услышала, как что-то хихикает из шкафа в ординаторской.

Это заливался во сне Холодец!!!

Оказывается, коварный хирург усыпил его веселящим газом и ушел точить скальпель.

Через пару минут Кира с проснувшимся Холодцом уже хихикали вместе.

Скоро веселилась вся больница: то ли Кира забыла выключить газ, то ли все так радовались, что свинтус нашелся.

Все кровати в больнице были заняты. Поэтому Кире пришлось пристроить Холодца главврачу на диван.

Тот долго думал: "Кто же подложил ему свинью?".

Потом махнул рукой, раскаялся и признался, куда дел два литра спирта.

Кира гордилась тем, что у нее в больнице сразу появилось свое личное судно.

Осталось мечтать только об алых парусах.

"Ты боишься уколов?" спросила санитарка. "Нет, конечно" – ответила Кира – "Можно я еще немножко в чулане попрячусь?".

Тараканам надоело, что Кира прячется у них в чулане.

Они ее и пугали, и глазищи таращили, и ногами топали…

Но, Кира уколов боялась больше и потому издевательства терпела.

 Тараканы устали.

Плюнули.

И поплелись, ворча на кухню подкрепиться.

Кира не любила пить таблетки и поэтому кидала их под кровать.

Больные, хилые тараканы, наевшись кириными лекарствами, вылечились, обнаглели и стали тырить печенье из тумбочки.

Кира терпела, пока они не укатили в щель за диваном банку клубничного варенья. Пришлось есть таблетки самой.

Недовольные отсутствием лекарств тараканы стали звать из чулана санитарку, выдавая затаившуюся Киру.

Кира стала брать с собой в чулан котлету. С набитым ртом тараканы могли только мычать, да и то не громко. Но больничные котлеты были маленькими, чуть больше самих тараканов и быстро заканчивались.

А, вот, у коварного хирурга в кабинете тараканов не было. Его вообще мало кто любил.

Неожиданно тараканы из чулана подружились с тараканами, что ютились в Кириной голове, и в больнице стало намного веселее.

.

***

"Юра, Юра! На клизму" – позвала санитарка мальчика из соседней палаты. "Бедный Юрик" – вздохнула Кира.

Юру так назвали в честь Гагарина.

Хотели его тоже в космос отправить, поскольку все равно из деревни почти все уехали.

Когда в семье доели соленые огурцы Юра надел стеклянную банку на голову.

Стал вылитый Гагарин, если бы не два огурца, что в банке остались.

Кроме огурцов в банке осталась и голова, которую обратно вытащить не сумели.

Так с банкой в больницу и привезли, где Кира с ним и встретилась.

Сразу банку снять не получилось – хирург из запоя не вышел.

Скоро огурцы кончились, есть хотелось все больше.

Да и в больнице – скукота, кроме клизм и развлечений то никаких.

Один раз Юру показали по-местному TV, как врачебную ошибку при постановке банок. После чего хирург ушел в запой окончательно, и все приуныли.

Быть бы беде, да Кира сыпанула в банку перец из столовки.

 Три дня Юра чихал, да на четвертый – из банки, то и выпал…

Юра хотел быть космонавтом, Кира – Кирой.

А, дежурная медсестра в детстве никем быть не хотела.

Удивительно, но, когда она выросла, у нее именно это и получилось.

Доктор Анна Николаевна, как узнала Кира, мечтала стать ветеринаром, и даже немножко проучилась в училище. Но родители заставили поступить в медицинский.

Она стала врачом, но повадки то остались

Размеренную жизнь больницы нарушило, было, появление спонсоров, с кучей подарков. Но, Кира открыть подарки не смогла: гад, хирург, уходя в запой, забрал с собой и штопор.

Спать на диване главврача было неудобно, да и коварный хирург мог нагрянуть – пришла пора Холодцу выписываться. Засобиралась и Кира, поскольку Киры без свинок худо-бедно встречаются, а вот свинки без Кир – никогда…

А теперь- сами сказки

Эти сказки сказывались непросто.

Когда Кира легла со свинкой в больницу, она упросила бабушку рассказывать ей на ночь сказки по телефону. Да не просто сказки, а сказки на заданную Кирой тему – про Картонку, про Таблетку и т.д.

Да что объяснять – читайте сами….

Аптека

Потому, как сказки уже много лет сказывают – персоны в них все больше в возрасте…

На вид то, вроде, Шапка Красная – молода, весела, да с выпечкой. А, по делу, здоровье уже не то – лекарств, да пилюль требует.

 На тот случай аптека всех выручала, пока там новый заведующий не появился.

Жадным паразит оказался. Заперся изнутри. На вход табличку: "Ушёл в лабазы" повесил.

 Сам таблетки, да клизмы пользует – никому больше не даёт…

Выйти боится – вдруг лекарства растащат. Не ест, не пьёт, ассортимент пересчитывает, а помереть не может – от всех хворей снадобья имеются.

Отощал совсем. Так, народ его и прозвал – Тащой Бессмертный.

Год живёт, сто живёт…  Уже буква "т" в "к" редуцировалась, а ему все нипочём.

Плюнул народ, на яблочки молодильные перешёл, а дорогу в чащу, где Кащей в аптеке чахнет, и вовсе забыл…

Овощебаза

Джованни Франческо работал на овощной базе, и ему до чертиков надоели все эти овощи, фрукты, зелень и прочие бананы.

С утра до вечера пыль, грязь, мешки да пьяные грузчики.

Джованни раздирали противоречия: с одной стороны он ненавидел вегетарианцев, которые едят подобную гадость, с другой стороны он их любил, потому как они все это уничтожают.

Со временем у него появились свои пристрастия: одни фрукты-овощи он терпел, другие не мог выносить.

Он не любил помидоры, которые быстро портились, у него была аллергия к апельсинам, ему сводило скулы от лимонов, он побаивался мышей и крыс, живущих на базе, как у себя дома.

С какого-то момента овощи стали казаться ему живыми. Они ссорились и мирились, грустили и веселились, в общем, жили своей, скрытой ото всех жизнью.

И однажды, окончательно потеряв чувство реальности, он стал записывать истории их странных взаимоотношений.

Но, уже как Джанни Родари…

Будка

Старуха Шапокляк никак не могла смириться с популярностью Чебурашки…

На следующий день после очередного показа по телевизору известного мультфильма, в министерство культуры поступило письмо: "Люди и животные нашего города справедливо возмущены тем, что непонятно кто, живёт в телефонной будке, которая является объектом культурного значения, так как по слухам именно из неё А.С.Пушкин звонил няне с вопросом: "Ты жива ещё моя старушка?"

Просим принять срочные меры: либо выселить Непонятно кого из будки, либо снести будку в связи с её большой культурной ценностью!"

Комиссия из министерства культуры заседала месяц и пришла к выводу:

1.Принимая во внимание, что в будках живут собаки и стоят часовые, а некто Чебурашка не может быть часовым по причине наличия больших ушей, на которые нельзя в угрожаемый период натянуть противогаз, считать Чебурашку собакой.

2. На основании многочисленных слухов, а также потому что в ней жил Чебурашка, назначить Будку объектом культурного значения, и выселить его из неё, потому как объекты культурного наследия предназначены не для собак, а для их хозяев.

3. Ввести будку в состав "Колхозного Дома культуры" по адресу: ВВЦ, Проспект Мира о.118, стр.84.

4. Перевести Чебурашку для постоянного проживания в Приют для бездомных собак....

Сказка кончилась…

 Но, по-прежнему толпится народ у "Колхозного Дома культуры" на ВДНХ (ныне ВВЦ), перед телефонной будкой ярко оранжевого цвета, с половичком, юлой и наклейкой "Orange" внутри…

Дерево

Он глядел сонным, похмельным взглядом на сотворенное вечером после дружеской попойки, и, постепенно трезвея, понимал, что заказанная из дерева копия знаменитого бельгийского мальчика явно не получилась.

Особенно вызывающе выглядел обработанный наждаком тонкий сук, торчащий из сосновой заготовки.

 Вспомнил, как они веселились с Джузеппе вечером по этому поводу, и тяжело вздохнул…

С глотком остатков молодого вина из кувшина в просветлевшую голову пришла замечательная идея…

Через два часа перед столяром Карло, задорно поводя длинным тонким носом, красовался уже не бельгийский, а тосканский мальчик, которого ждало великое будущее…

Золотая рыбка

Была у мужика корова, «Рыба» звали.

Все бы ничего, да постарела скотина, молоком баловать перестала.

Повел мужик корову на рынок к мяснику.

А, та, вдруг, по дороге и говорит: "Не отводи меня на рынок, не отдавай мяснику. А, я три твоих желания исполню."

Ну, мужик говорящей коровы не испугался, потому как с белочками, было дело, недавно уже разговаривал.

Привёл обратно. Та, три желания, и вправду исполнила.

"Ах, ты, Рыба, моя золотая!" – обрадовался мужик.

Так сказочка и зародилась…

Зонтик

Никто не знает, как каталог зонтиков попал в лес, но с некоторых пор, как слухи пошли, в чащу зачастили микологи.

И немудрено – похоже грибницу каталог за живое взял, и каких только грибов там не повылезло!

Всех фасонов, всех расцветок, всех размеров и не перечесть.  Особенно доктора научные гонялись за грибами "автоматами", которые пугали зазевавшихся грибников, внезапно с шумом раскрываясь и взметая фонтаны опавших листьев.

Стал лес известным: телевизионщики зачастили, уфологи, сектанты всякие, про научного брата и говорить нечего.

Да, вдруг как обрезало. Пропали грибы, как не было.

Слухи ходили, что обронил кто-то на опушке книгу про Мерри Поппинс, вот грибы, которым шум да гам в лесу надоел, дождались хорошего ветра, раскрыли шляпки, да и улетели куда подальше.

Больше всех о потери дед Пахом сокрушался, который уже несколько лет, как грибницу по книжке "Служебное собаководство" команде: "К ноге!" обучал.

Иногда по пьянке рассказывал, что вроде получаться стало, но чего тока по пьянке не скажешь…

Картонка 1.

Оторванная от какой-то коробки картонка обитала среди таких же картонок на самой верхушке свалки.

Их мочил дождь, топтали гусеницы бульдозеров, пугал периодически вспыхивающий то здесь, то там случайный огонь.

Редко кто показывался весной из-под стаявшего снега.

Бумажное сообщество жило так же коротко, как и бабочки однодневки, только не так красиво.

Картонку ждала такая же судьба…

Но, однажды она познакомилась с молодой фанеркой, которую сгрузили рядом.

Эта встреча изменила все…

Как-то вечером, когда свалка дымила на фоне красного заката, фанерка рассказала о странной фразе, произнесенной строителем шабашником, не полностью получившим обещанные за работу деньги. "Пролетел как фанера над Парижем!".

Картонка знала, что такое Париж – на ней сохранился, пусть и не полностью силуэт Эйфелевой башни.  Можно сказать, что этот город жил в её сердце. И она почувствовала, что Париж зовёт.

Картонка поделилась томлением с фанеркой. К её удивлению, та поняла…

К утру, когда поднялся, наколдованный огненным закатом, сильный ветер, они уже ждали…

Никто не знает увидели картонка с фанеркой Париж, или нет.

Главное, свалка покинула их…

Картонка 2

В семье картонок бабушку сторонились.

Не так чтоб не любили, но и не слишком сближались. Все ощущали какую-то неловкость, дистанцию, как будто бабушка пришла из того мира, куда им нет хода.

Шептали, что за ней была некая тайна, событие, происшедшее в юности и разом отделившее от других.

Многие хотели заглянуть в маленькую шкатулку, где она хранила пожелтевший от времени   листок бумаги с потускневшими чернилами.

Витали слухи что много лет назад бабушка замкнулась, став общим посмешищем, когда обмолвилась, что ей посвятил стихи поэт, переводивший самого Шекспира…

И только внучка, которая искренне любила бабушку, знала правду.

Как-то вечером, перед сном та открыла шкатулку и дала ей этот таинственный листок, на котором почерком великого переводчика Шекспира были написаны посвящённые ей, такой молодой тогда картонке, памятные строчки:

"Дама сдавала в багаж

 Диван, чемодан, саквояж,

Корзину, картину, КАРТОНКУ…"

Бабушка читала вместе с внучкой расплывающиеся от слез строчки

и казалось такой молодой…

Озеро

Высоко над землёй, между острых темных скал повисло горное озеро. Гордость ущелья.

Небольшое, но удивительно чистое и голубое. Голубое то ли от прозрачности воды, то ли от горящего синим неба, изрезанного заснеженными вершинами.

Сразу и не поймёшь – небо отражается в озере, или озеро в небе.

Вот однажды все и перепуталось: упал в воду огромный кусок скалы рванулось озеро навстречу солнцу миллиардом сверкающих капель, зависло на секунду в высоте, поверило, что оно и есть, это самое небо.

И… не вернулось в ущелье.

На небе стало одним облаком больше.

Горный ветер унёс его куда-то вниз по склону, разодрал о горные склоны, смешал с мокрым туманом…

А скалы по-прежнему дыбились вокруг ущелья, только небо в нем больше не отражалось…

И чего ему не лежалось....

Пчела

Как-то Винни Пух решил заняться селекцией и вырастить большую пребольшую пчелу, которая будет таскать мёд не по капельке, а сразу вёдрами. По началу дело хорошо пошло. Пчёлы становились все крупнее и крупнее, меду таскали все больше и больше.

Винни Пух становился все веселее и веселее, толще и толще. Он уже даже и не пытался ходить в гости к Кролику, потому как точно бы застрял в норе, да и свой мёд девать было некуда.

Но однажды Винни пришёл к Пятачку каким-то грустным, похудевшим и с порога попросил мёда, сколько есть. Пятачок удивился, а медвежонок, поминутно осторожно оглядываясь, рассказал про последних пчёл, которые вымахали такими здоровенными, что отказались таскаться за мёдом, дали Винни ведро и сказали, чтоб без мёда не возвращался. Мёда у Пятачка не оказалось, зато было ружьё…

Больше медвежонок, которому Сова дала кличку Мичурин, селекцией не баловался…

Рыболов

Схитрил Пушкин, не до конца "Сказку о старике и золотой рыбке" рассказал.  Дальше так дело было …

  Рано ли, поздно, снова воротился старик к морю. Поскольку рыболов он удачливый был, да и технологию понял, удалось ему рыбку сызнова поймать.

 Ну, как водится, рыба откупные сулит, но только одно желание, потому как больше по второму разу и не положено.

  Думал старик, думал…

Вспомнил жизнь свою неразумную, путь пройденный, корыто, разбитое…

И понял, что нет ему пути продолжения в прежнем обличье, и попросил он рыбку русалом его сделать, потому как русалкой быть ему пол мешал.

Повертела рыбка плавником у башки, вздохнула, но не отказала. Шепнула слово заветное, и сделался старик РУСАЛОМ.

 С того история холдинга, ныне крупнейшего в мире и началась.

 Счастлив ли он стал, того не ведаю, но со временем старик почти что 5 миллионов тонн первичного алюминия в год выдавать начал.

Все одно больше пользы, чем рыбам нервы мотать…

Гадкий

Этот утёнок с детства отличался от других ростом и скверностью характера.

За что и получил кличку: "Гадкий".

Он всеми силами старался соответствовать прозвищу: нюхал табак, клевал забродившее зерно, выщипывал перья у подростков…

Так бы все и продолжалось, но, как-то старый индюк рассказал ему об ангелах, гордых и красивых птицах, в которых превращается каждый настоящий праведник, будь то курица или индюшка…

И Гадкий стал другим…

Он бросил нюхать табак; клевать забродившее зерно, которое давали хозяева, и от которого увеличивалась печень, почти перестал гонять по двору подростков.

И свершилось чудо: Enfant terrible курятника превратился в грациозное существо с гигантскими белыми крыльями, затмившими собой грязный двор, сохнувшее белье, тощих обитателей птичника!

А, однажды, когда в небе на рассвете появился сонм похожих созданий, летевших куда-то творить добро, Гадкий мощно взмахнул крылами и навсегда исчез в лучах восходящего солнца…

Легенда начала свою жизнь …

А старого индюка отправили в кастрюлю, чтобы не морочил подросткам головы…

Таблетка

Жили-были старик со старухой, и была у них таблетка, да не простая, а – непростая.

Дед грыз, грыз – не догрыз. Баба грызла, грызла – не догрызла. Мышка прибежала, да ей погрызть не дали. Так она тогда таблетку к себе втихомолку и утащила. Сидит у себя в тихомолке, грызёт, и тихо радуется.

Дед плачет, баба плачет, а их внучка и говорит: "Не плачь дед! Не плачь бабка! В аптеке этого аспирина, что у вас клопов в диване!"

Мышка чуть не поперхнулась…

Чемодан

(Менделееву, что любил чемоданы мастерить, посвящается)

К концу 19 века на Земле полно всяких химических элементов развелось, больших да маленьких, активных и так себе. И все бы ничего, да порядка среди них не было никакого, совсем от рук отбились.

К концу того же века и химиков полно стало.  Почитай, по химику на элемент.

И тоже все бы ничего, да не могли они этот порядок понять, и элементы упорядочить. Хотя хотели очень.

Все химики как химики, да один Менделеевым оказался.

Тот не только тоже мечтал с элементами справиться, но и подозревал, как это сделать.

Цыганка нагадала, что найдет он периодическую таблицу элементов своего имени в новом чемодане, который лишь во сне открыть можно…

Ну, Менделеев и стал чемоданы покупать один за другим, чтобы во сне порядок, то, и увидеть.  Целыми сутками спал, бывало; опух весь, а чемоданы все пустые попадаются….

Но, хоть и учёный – быстро сообразил, что деньги куда раньше закончиться могут, чем нужный чемодан найдётся.

Стал тогда сам чемоданы мастерить, правда дело медленно двигалось, уже и бородой весь зарос, а таблица не давалась.

Пришлось со временем по причине плохих финансов и дочку замуж отдать, чтоб выкуп в чемоданы вложить.

А, когда борода настолько разрослась, что есть не давала, начал он подумывать, а не была ли цыганка та мерчендайзером каким, или ещё кем похуже, кто чемоданы продаёт. И сбила его с пути верного, тока к выгоде своей…

Ан, нет, не обманула цыганка. Аккурат в триста тридцать третьем чемодане таблица и сыскалась. С ней все элементы враз и упорядочились, а, химик бородатый на радостях ещё и водку изобрёл, чтоб открытие обмыть.

Вот и верь, что от цыган прока никакого…

Юность

Питер Пэн сидел в Нетландии на берегу океана и тихо злился.

Его достало все: и туманный Лондон, и Кинсенгтонский сад, и мальчишки, избравшие его командиром, и особенно фея Динь-Динь, притащившая его на этот дурацкий остров.

Без капитана Крюка стало совсем тоскливо.

Питер усмехнулся, вспомнив, как весело было, когда он скормил руку капитана крокодилу. Но когда крокодил доел и все остальное, больше не у кого стало стрелять сигары, и жизнь на острове совсем расстроилась.

А, больше всего он злился на Джеймса Барри, который переврал всю его историю, заявив, что мальчик не хотел стареть…

Всё не так – Питер хотел, но НЕ МОГ!

Как же ему надоел этот тупик между детством и юностью: пить нельзя, курить нельзя, знакомые парни давно гуляют с выросшими подругами, в магазине отказываются продавать спиртное, а кино 16+ не удастся посмотреть даже краешком глаза…

А ещё он ненавидел манную кашу…

Питер Пэн швырнул в воду 541-й камень и поплёлся уговаривать вертихвостку Динь-Динь перенести его к Дункану Маклауду.

Может посоветует, чего…

Сказка про Ивана дурака, да Змея Горыныча. (с прологом и моралью).

Пролог

Расскажу я сказ вам, дети…

Он не долог, легок слог.

Жил Иван на белом свете.

Жил да был – вот весь пролог.

Зачин.

Поведу рассказ свой следом –

Что там за король-отец.

Он готовил (чтоб стать дедом),

Дочке свадебный венец…

Что король – сказали б вряд ли,

Домоседом старец был.

Не любил войну, театры,

А, «закладывать» любил.

Лишь одна сводила мука,

Въевшись до корней волос:

«От кого на старость внука

Он получит?!», вот, вопрос.

А ответ не прост, поверьте,

Столько принцев всех мастей

Кто – в седле, а кто – в карете,

Из далеких областей.

С кучей слуг, подарков, сватов

Едут на смотрины. Да…

Гербов право многовато,

А принцесса, то – одна!

Завязка

Принцы, те, сначала тихо,

Как положено вели.

Год проходит – дело лихо!

Стали пить, принцесс кляли.

А принцесса всю ораву

Голубых кровей узрев,

Пред избранниками стала

Выводить такой напев.

Мол, хотела б как в романах:

Чтобы рыцарь светлых грез

Стражу перебив, весь в ранах

Из дому её увез.

И добавила чуть слышно,

С томным взглядом, и слезой:

«Вот тогда, бы, замуж вышла.

Что поделаешь – герой!»

Слово, как фитиль у бомбы!

Принцы стали стражу бить.

Кто-то крикнул: «Братцы, лом бы!

Чтоб ворота отворить!»

Вмиг ни стражи, ни надежды

В то, что мирный ждет конец.

«Что, ж, ты сделала, невежда!» -

С дочкой сорится отец.

«Да, финита, блин, комедья!

Жизнь погаснет как свеча!»

Дед вопил, с большим усердьем

Мебель к двери волоча.

Створки стонут под ударом,

Принцев не сдержать теперь.

И от них хмельным угаром

Густо тянет через дверь…

Развязка

Храп король вдруг слышит глухо.

Глядь, Иван – один из слуг.

Растолкал его и в ухо:

«Ну, Иван, не выдай друг!

На тебя, лишь, уповаю.

Чуешь вопли, топот ног.

Что и делать, уж, не знаю

Разогнал бы их браток.

Коли все исправишь смело

(Ты здоров, кажись не хам)

Так тебе за это дело

Царства пол и дочку дам!»

Ну, Иван, хоть и дурак он,

Но не прочь пол царства взять.

Сапоги напялить с лаком!

Как же – королевский зять!

Только как беду поправить,

Двери то вот-вот снесут?

Стал он волосы курчавить,

Призадумался, и тут

Вдруг придумал. К двери вышел

И сквозь грохот прокричал;

«Прынцы, а ведь кто-то лишний!

Дочь одна! Вот в чем скандал!»

Те притихли поначалу

После снова лязг мечей.

Тише, тише – замолчали.

Ни движенья. Ни речей.

«Все в порядке, папа». Ваня

Дочку за руку берет.

«Эй, папаша, где маманя!?

Всех зови. Ведь, свадьба ждет!»

Продолжение развязки

Но король, увидев ясно

Что беда уж далека,

Стал ругать себя

«Напрасно в женихи взял дурака»

Руки отцепив невесты.

«Зятю» он ответил так:

«Что, ж, служил ты смело…Честно…

На тебе за труд пятак».