Тренинг

Страшных исходов удалось избежать. Перед ним стояла настоящая Алена Афеева в легком осеннем плаще с малиновым шарфиком. Ее волосы распускались как паруса, а тонкие пальцы крепко вцепились сумочку, будто внутри что-то безумно ценное.

– Я уже успела посидеть на паре. Мы учимся в соседнем корпусе.

– Понятно. Я думал, мы прогуляемся, а ты, оказывается, занята, – обреченно произнес Игорь и чуть было не развернулся.

– Сейчас пока перерыв. Давай я познакомлю тебя со своей компашкой.

– Как-то неудобно.

– Что ты какой боязливый?!

– Не люблю учебные заведения. Я уже отмучился в вышке, но до сих пор снятся жуткие сны о кафедрах и лекториях. Плутать по коридорам и общагам – как-то несолидно в моем возрасте. Что за чушь несу?! Ты же меня пригласила.

– Не раскисай! Поторопимся! – увлекала Алена в образе солидной леди.

Игорь снова убедился в своей правоте и который раз проклял ненавистного Мишку. Теперь он точно не станет жалеть о ночной выходке.

Вахтерша у турникета даже не заметила их. Алена ловко протолкнула Игоря за дверь, словно загипнотизировав стражу, и виртуозно провела к лифту.

Выйдя на шестом этаже, они завернули за угол и пошли по слабо освещенному коридору с ртутными лампами. В мозг нахлынула ностальгия по студенческой молодости, подталкивая к беспечным поступках и шалостям.

У развилки показалась невзрачная пара: приземистый мальчуган с взъерошенным балахоном и мятым учебником у разбитой пепельницы, и знакомая дурнушка в тесном брючном костюме. Чуть присвистнув, Игорь учтиво поздоровался и изобразил кривую улыбку, заметив кособокую скамейку в углу.

– Я Артем! А ты откуда? – спросил студент, протягивая дряблую руку.

– Я? – замешкался Игорь. – Да ниоткуда.

– Это Игорь, он уже отучился. Посидит пока с нами, – пояснила Алена.

– Выпить хотите?

– Нет, – твердо ответил Игорь.

– А пива?

– Пива, пожалуй, не откажусь.

– Заходите! – Артем раскрыл дверь в затхлую, обшарканную комнату и мигом полез под обцарапанный стол, ударившись макушкой об край. – Только пиво-то кончилось. Генка скоро притащит.

В углу Игорь заметил полку с мятыми книгами, порезанные журналы, резиновые сланцы, банку с резиновыми шариками и двух литровые пустые пластиковые бутылки. У стены возле скрипучей раскладушки на батарее сушились майки и трусы. На подоконнике стакан с градусником и зубной щеткой. Хилая обстановка вовсе не вызывала приятных эмоций.

Тут же словно из воздуха появился высоченный и худощавый дылда в мятом спортивном костюме.

«Баскетболист, наверно» – предположил Игорь.

Это Гена принес пакет с бутылками и булками. Дурнушка перехватила пакет и выставила тару на стол. Молодежь словно под микроскопом изучала незваного гостя, отчего он смутился, но виду не подавал.

– Уютно у вас. Жить можно. Я никогда не был в общаге, – признался Игорь, нелепо засунув руки в карманы.

– И я предпочитаю спать дома, – призналась Алена. – Хотя тут провожу много времени. Тут веселее и знакомых много.

– Туса у нас кипит круглосуточно, – подтвердил Гена, блестя угревой сыпью и болезненным видом, отчего Игорь усомнился в спортивных способностях громилы.

– А вы на кого учитесь? – учтиво спросил Игорь. – Я «Бауманку» закончил.

– Значит, свой! – вмешался Артем. – Я на мехмате.

– А я с химфака, – промямлил Гена. – Химичим потихоньку. На нас сейчас опала пошла. Слышали о взрывах в корпусах? Наши ребята постарались, я многих лично знал, кого-то отчислили, кого-то отмазали.

– Так это давно было, – важно заметил Артем.

– Вот время летит! – свистнул Гена. – Я уже два академа отгулял. Ушел бы служить, но команда не отпускает.

«Значит, верно баскетболист», – прикинул Игорь.

– А чем займешься после диплома? – с подвохом спросила Алена, – кому сейчас химики нужны? Пойдешь на казенное предприятие за вредность сидеть?

– Разберусь как-нибудь! А кому нужны психологи? – огрызнулся Гена. – Пользы от вас ноль! Вы вообще в людях не разбираетесь. Развелось вас, как тараканов, и куда вы все расползаетесь? Морить вас надо или давить! Химия – наука, а психология – фуфло. Ее потрогать нельзя. Кому она сдалась?

– Вот не разбираешься в психологии, поэтому тебя все за хвост и вертят, – спокойно парировала Алена, всегда готовая к любым нападкам. – Почему ты два года числился в академе и не вылетел – психология деканата. И почему ты в резервном составе постоянно лямку тянешь – психология тренера. А почему ты все это терпишь ? – твоя убыточная психология личности.

– Ты в мою душу не лезь. Чужая душа – потемки! Слышала афоризм?! А незваный психолог – хуже татарина.

– Да, согласна, просто хотела помочь, – зевнула Алена. – Такая у меня профессия – помогать людям, открывать глаза на ошибки, но если не хочешь, как хочешь.

– А я считаю, что психологи очень полезны, – встал Игорь на защиту подруги. – Они позволяют взглянуть на себя со стороны. И каждый сам по себе рано или поздно становится психологом, кто-то быстрее, кто-то медленнее, по индивидуальной дистанции.

Алена поглядывала на компанию свысока. Игорь не знал, что сказать, а от него ждали остроумных фраз, ведь он старший и имеет официальное высшее образование. Но он ощущал себя глупцом, слегка дефективным, почти стариком, от которого отвернулась прогрессивная часть общества, отказавшись брать на броненосец «Потемкин», чтобы громить неугодных преподавателей. А джинсовая толстушка глазеет на него чуть ли не с отвращением, удивляясь, зачем этот халуй сдался ее прекрасной подруге?

Нестерпимо хотелось уйти, но смелости на поступок не доставало. Игорь преданно глядел на Алену и успокаивал себя, что он умнее разнузданных малолеток. Нужно показать класс и доказать, что после института жизнь только начинается, хоть он и волочит жалкое существование, но ни в коем случае нельзя признаваться в слабости. Они заклюют, опустят, задавят, выгонят прочь, и он обязательно окажется виноватым. Придется что-то вещать поколению «X», но в этом сквозит прореха.

Вдруг как по волшебству на столе появились граненые стаканы. Артем откупорил бутылку водку. Света ехидно понюхала пробку. Гена залпом выдул сто грамм и запил пивом. Под нажимом общественности Игорь опрокинул стакан до дна, чуть не поперхнувшись. Гена тут же подлил остаток и произнес тост про удачную сессию и незабываемое лето в Крыму. Игорь поддержал рвение активиста и заметил, что как-то подозрительно быстро опьянел и уже еле держится на ногах.

Резкое чувство невесомости охватило тело. Он пытался вгрызаться ногтями в пол, хватался за половик, но отчетливо виделось, что он улетает в сторону форточки, а Генка то удлинялся, то сплющивался и курсировал из угла в угол, а Артем разделялся на части, расползаясь по обоям волнистыми ужами. Затем Игорь увидел себя изнутри, как по пищеводу медленно сползает гремучая смесь, ошпаривая слизистую, и плавно перетекает в желудок, обжигая стенки боксерскими ударами и распадаясь на жукообразные фрагменты под воздействием кислоты и ферментов.

Алена облизывала губы и жадно впивалась в Игоря, пытавшегося спастись от парения, хватая стулья и Генку, превратившегося в чумазого крокодила, отбрыкиваясь волосатыми щупальцами с липкими ногтями.

– Вот теперь вы абсолютно расслаблены, – с облегчением произнесла Алена. – В таком состоянии и начинается медитация.

– Медитация? – спросил Артем, – что это?

– То, что происходит с тобой сейчас, – легко пояснила Алена. – Медитация похожа на транс – особое состояние сознания, которое в том числе может быть обусловлено употреблением особых веществ и привести к непредсказуемым последствиям. Гораздо безопаснее управляемое состояние, используемое гипнотизером с помощью набора внушений, значимых для гипнотизируемого. Так испытуемый даже не знает, что находится в трансе. Сейчас особой популярностью пользуются эриксоновские техники – транс без транса. Гипноз без гипноза. Так нас учил профессор, точнее, будет учить. Я опережаю программу. В трансе используется живой язык, звуки образов, а не хрестоматийное повторение банальных паттернов.

– Я снова выпил лишнего, – признал Артем. – Опять не попаду на зачет.

– Зато к тебе пришла благодать, – причитала Алена. – Цени и действуй.

– Уж лучше медитировать, чем на паре сидеть, – вторила Света. – Я улетаю в космос…

Она взметнулась к потолку и тут же приземлилась, а Игорь прочно сидел на полу, прилипнув к мокрому коврику пятой точкой. Его будто придавливало к полу, и если бы не бетонные перекрытия, он бы проломил этажи и пробил грунт, просочившись до карстовых пород или даже до земного ядра.

– Подумайте о приятном. Что вы хотите? – предложила Алена, подогнув под себя колени.

– Я уже ничего не хочу, – прошептал Артем.

– Я хочу Артема, – прошептала Света.

– Ты хочешь меня?

– Да, очень.

– А почему раньше молчала?

– Стеснялась.

– У меня никогда не было женщины, – беспощадно прошипел светило науки.

– А у меня не было мужчины.

– И то, и другое очень даже приятно, – сладко вещала Алена, окутывая трансом душную комнату.

Под лампой нависали клубы табачного дыма, а за окном по-прежнему расцветала осень с моросящим дождем. Где-то возле карниза протекала крыша, и капля за каплей тарабанили по ржавому подоконнику, просачиваясь в щели как в игольные ушки.

Игорь сосредоточенно думал о данностях мироздания, стараясь познать дзен, словно это новое психологическое задание, созданное исключительно для него.

– Вы в особом состоянии сознания, – звучал пронизывающий голос. – Чувствуйте, как все ваши клеточки наполняются теплом, вы отданы сами себе, вы слушайте только мой голос, и вы принадлежите мне. Настраивайтесь на неповторимый ритм. Я слышу, как бьется ваше сердце. Оно просит отдыха, оно отдыхает. И ваши сердца стучат в такт моим словам.

Дальше воцарилось молчание. Игорь ощутил себя трехмерным, будто видел боковым зрением, что происходит за спиной и сквозь стены. Вот он просочился через потолок и сквозь матрас заметил спящего задрота в семейниках, а вдоль раскладушки потрепанный том Карла Маркса под названием «Капитал» и кипы оторванных страниц. А затем он спустился ниже и увидел сплетение двух нервных тел, которое то сжималось, то расширялось, и входило друг в друга, образовывая плазменное пятно, а Игорь становился немым свидетелем перерождения, не испытывая никаких чувств.

– Вы переполнены любовью и ненавистью, радостью и злобой, знаниями и незнанием, но вам удивительно спокойно, – убеждал небесный голос. – И вы слышите, чувствуете, как расслабляются ваши тела, а за ними расслабляются ваши души, и я вызываю в вас ощущение мира и добра.

– Добра… – стонал Артем, – добра… Нам так его не хватает. Как сделать так, чтобы добро победило зло? Чтобы вокруг воцарилась благодать? Добро или зло…

– Я только на стороне добра, – уверяла Света. – в таком состоянии много добра. Добро не побеждает зло. Добро вместо зла. Зло – это добро, а добро – это зло.

И даже в Игоре проснулся дар речи:

– Я испытываю похожие ощущения. Мне кого-то не хватает, кого-то не хватает именно сейчас. Хочу завернуться в клубок, хочу погрузиться в кокон…. Но мне не хватает…

– Держись, – поддерживала Алена, – все придет, и ты не заметишь, как обретешь то, что ищешь. Всему свое время.

– А мне почему–то плохо, – зашевелился Гена, ерзая по полу босыми ступнями, будто пиная мяч.

– Тебе хорошо, – внушала Алена, – плохо – хорошо, а хорошо – это плохо.

– Я ощущаю себя беспомощным, – жаловался Гена, – абсолютно безруким мальчишкой, не могу подняться. Ноги не слушаются. Им плохо без рук. Руки – это опора, а ноги – придают равновесие. Я все привык делать руками. А теперь я – ничто, ноги – это ничто. А руки – все.

– Оставь.

– Что оставь?

– Оставь свои руки.

– Навсегда?

– Брось! Они вернутся к тебе.

– Ты уверена?

– Будь уверен и ты!

Стало невыносимо жарко. Игорь расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, а Гена усердно потел в заляпанной пятнами майке. Девушки покачивались в такт снизошедшей небесной музыке, похожей на классические сонаты безымянных композиторов. Игорь пытался угадать ритм, мелодию, автора, но вместо разгадки погружался в манящую тайну небытия.

Потерялось течение времени. Прищурившись, Игорь заметил, как в комнату через окно проникли странные фигуры – рыжий паренек с бакенбардами и набитым рюкзаком и девочка в шерстяном платье, похожая на дюймовочку. Незнакомцы бесцеремонно примостились рядом и стали допивать водку.

«Вот он где – настоящий Карлсон» – подумал Игорь, хотя пропеллер не разглядел и решил, что тот держит моторчик в рюкзаке, надевая исключительно по необходимости.

– Рыжий? – спросил Игорь, протягивая ладонь, – где пропеллер?

– На крыше оставил, – пробубнил рыжий, опрокидывая стакан и превращаясь в крота.

Тут Игоря осенило, что он тот самый подземный тиран, скрывающий бедную девочку в глубоких норах, приковав ее цепью к глиняным камням.

– Рыжий крот?

Ответа не последовало, и только прежний голос отзывался в груди.

– А теперь попробуйте изменить в себе что-то, пережить новое состояние. Кем вы бы хотели стать в будущем? Настройтесь на свою волну, думайте и меняйтесь.

Испытывая невесомость, Игорь просил покаяния за плохие проступки и урывками перечитывал молитву, а затем перебирал в уме символ веры. И воображаемое спасение приходило, он внимал откровения, ощущая нетленным мозгом благодать перемен.

Света хотела большой и чистой любви в зеркальной усыпальнице с золотистыми окнами и ослепительно радужными занавесками, прося принца, а не чудовища, гордилась невинностью, и музыка убаюкивала ее как младенца в люльке. Геннадий представлял, как грызет оранжевый мяч как грецкий орех и ломает зубы. Мяч упругий и скользкий, из прокусанных дырок проливается свет. Он вцепился ногтями в дырки и отдирает кожу, надламывая мяч пополам как глобус. Шар надломился и обнажил на мгновение свет, а затем пришла тьма и поглотила Гену. Шар разлетелся на тысячи осколков, превратившись в пыль, окутав дрожащий организм. Пыль впитывалась в кожу серебряными точками. Гена понял, что теперь абсолютно свободен, и только ему одному известно, куда идти, и зачем.

А Артем представлял, что летал на оторванных страницах учебника биофизики, собирал с паркета крышки и тут же бросал их вниз, попадая точно во вредных преподов, поднимался вверх со скоростью света и так же победоносно спускался, рисовал одним движением пальца, словно указкой, немыслимые задачи, заставляя доцентов и профессоров решать ребусы, а кто не справлялся, то подлежал наказанию – битью розгами до крови. Артем вершил правосудие, определяя, кого казнить, кого миловать? После страшного суда он раскаивался в совершенных злодеяниях, ибо он не судья, а всего лишь пьяный студент отличник. Дальше он полетел на встречу к Свете, остановил ее нерадивого принца, выгнав из спальни, и остался наедине с любовью, и был вознагражден за старание и верность.

А о чем думала Алена, осталось загадкой. Как ни пытался, Игорь не смог узнать ее тайны, так как разум ее закрыт посторонним, нет туда входа и нет выхода, и знать о сокровенном ему не положено, потому как не дорос он до понимания девичьих откровений.

Сон накатывал могучей лавиной, так что противиться бесполезно. Игорь отдался всевластному голосу. Постепенно голос стихал, переходя в шепот, а шепот размывался в сон, а во сне как наяву – все тоже самое, только тише, гораздо тише. А потом появилось затмение, полный вакуум, черная дыра, словно он оказался в закрытой кубышке с прижатой крышкой, где заканчивался воздух, но почему-то он продолжал дышать, не ощущая движения грудной клетки. А потом наступил полный покой, благодать, и полное отсутствие мыслей.

Очнулся Игорь от неприятного чавканья лежа на кривой раскладушке рядом с знакомым кучерявым парнем, только имя его не вспомнил.

– А где Алена? – успел выдавить Игорь, когда приятель протянул початый пакет кефира.

– Где-то здесь, – сипло ответил он, вытирая воспаленный нос. – Что ты на меня вылупился? Не узнал?

– Нет.

– Артем я, ну?! Не спрашивай, как ты тут оказался. Мы тебя уложили силой, когда ты хотел в окно выпрыгнуть. Притащили сюда, связал ремнями, а как успокоился, развязали. Ремень позарез нужен, брюки сползают, – скромно добавил физик. – Повело тебя круто. Перевозбуждение. Это бывает иногда, если не рассчитать с бухлом. Во всем математический расчет нужен – любой неуч скажет.

– Кого ты учишь, студент! – разозлился Игорь от пережитого унижения. Что подумает Алена? И где она? Неужели бросила помирать от стыда и позора?

Он приподнялся и ощутил урчание в животе. Слабость приковывала обратно.

Физик заставил допить прокисший кефир, вымазав губы липкими комочками, зато появилась некая свежесть.

– Сколько я тут лежу?

– Часа два. Из-за тебя я лекцию пропустил. Не оставлять же тебя одного?! Сиганешь вниз, а нас потом выселят из общаги, и прощай светлое будущее! Лучше прогуляю, но тебя высижу.

– Спасибо. Так я, пожалуй, пойду?

– Посиди. Фея просила ее дождаться.

– А это кто?

– Фея? Алена Афеева. Мы ее Феей зовем, разве не похожа? Она разные волшебные штучки знает. У нас тут типа кружка по интересам.

– Понятно, – Игорь ощупал карманы, проверив кошелек и ключи. – Хотя бы не обокрали, сволочи…

– Мы люди честные, – обиженно процедил Артем. – Не шулеры, не разбойники. Обычные парни, учим матчасть и не выпендриваемся. А ты не отличаешься благодарностью за гостеприимство.

– Извини, – холодно ответил Игорь. – Что-то я устал, поднапрягся в вашей компании и расстроился, что Алена снова пропала. Не понял, так почему ее называют Феей?

– Ты глухой или еще под кайфом? – смущенно спросил Артем, засунув обглоданную гелевую ручку между зубов.

– Да, конечно! Туплю! Как же я сам не догадался?! – буркнул Игорь. – Она действительно волшебница. И этот транс удался. Меня никогда раньше не гипнотизировали.

– Девушка далеко пойдет.

– И ты давай не дрейфи, получай пятерки, подчищай хвосты и сдавай зачеты. Алена без тебя разберется.

– Ревнуешь? – покосился Артем. – Она многих за нос водит. С ней нельзя расслабляться. Могу рассказать парочку поучительных историй, как из-за нее отличные парни гибли, сгорая от любви.

– Давай как-нибудь в другой раз, – отказался Игорь. Что этот онанист возомнил о себе? Ни черта он не знает, плешивый ботаник! Ему не познать величия Феи.

Алена потешается над ними, как над игрушками, и им даже невдомек, что они пешки в шахматной партии. А кто, собственно, Игорь? Ферзь, конь, король? Та же пешка с претензией на повышение в масти. Скрепкин хотел сказать что-то колкое, неприятное, унизить Артема, показать, что он человек с опытом, старше и важнее, но сдержался. Нельзя обижать студентов. Нельзя возвышаться за счет слабых и само утверждаться в непривычной среде. Не найдя нужных слов, Игорь окинул комнату взглядом, будто ища разбросанные вещи, поднялся на ноги и без сантиментов вышел в коридор, махнув на прощание дрожащей ладонью. Артем грыз ручку в раздумьях о предстоящих зачетах, прикрыв воспаленные глаза.

«Больше не буду пить! – клялся Игорь. – ни стопки, даже от пива откажусь. Буду трезвенником и язвенником, освою лечебные медитации, попрошу Алену научить трансам и буду практиковать осознанность и безмятежность. Только здоровый образ жизни! Надо только собрать остатки воли и выстрелить мотивацией. Кажется, пушки уже заряжены. Батарея, огонь!»

…История медитативной пьянки не успела отложиться в памяти, как замаячила следующая проверка на прочность. Игоря вновь поставили перед фактом предстоящего экзамена, а отказаться от вызова невозможно, ведь на кону честь и перспектива дружбы с Феей.

Психологическая студия «Дар» располагалась в подвале захудалой типографии, спрятанной в лабиринте типовых высоток эконом-класса. Алене хотелось удивить друга, показав, что все только начинается, что он на пороге открытия невиданного преображения, а то, что уже произошло – вершина айсберга, лишь прелюдия действа, в которое предстоит окунуться с головой, и, возможно, уже не вынырнуть. Алена дружила с хозяйкой мастерской Анной Коршуновой, в некоторой степени считавшейся ее духовной наставницей среди прочих.

В непривычной обстановке Скрепкин чувствовал себя скованно, хотел свернуться калачиком, притвориться спящим и замереть в анабиозе до конца действа.

«Сильная и красивая женщина», – подумал Игорь, впервые увидев Анну, и чуть не влюбился в нее, чуть не позабыл о главной спутнице, но тут же осекся, решив, что интересная дама совершенно из другой реальности, в которую ему точно не удастся попасть.

Алена чмокнула Анну в обе щеки и поделилась последними новостями, моментально забыв об Игоре. Чувствовалось, что она сама как ребенок и ничем не отличается от друга, но он-то старше и должен быть более рассудительным и прагматичным, а получалось совершенно наоборот.

– Ах, да! Игорь – мой классный приятель, – опомнилась Алена. – Хочу, чтобы он тоже участвовал.

Как рентгеновский сканер Анна изучила Игоря, не обнаружив в нем даже зачаточных ценных качеств. Мальчик как мальчик. Где она их берет, кудесница…?

– Хорошо, присоединяйтесь. Вам понравится.

Ее голос отличался искусственной монотонностью. Анна походила на строгую учительницу, будто упражняется здесь в свободное от занятий время, развивая милое хобби. Заботливый взгляд, армейская выправка и атлетическая фигура все-таки внушали доверие. Игорь не смог определить ее возраст. Анна выглядела моложе своих лет, и все же мелкие, еле заметные морщинки украшали кожу как игрушки на рождественской елке.

Психолог мелодично цокала по паркету острыми каблуками.

– Располагайтесь и выпейте кофе с сушками. Группа пока собирается, – предложила Анна, наградив Игоря утешительной улыбкой, от которой даже несколько полегчало.

Поддержка ведущего всегда ободряла. Раньше Игорь подсознательно тянулся быть ближе к тренеру, мечтая, как и все остальные, стать избранным, но как попасть в заветное число приближенных, когда до них слишком далеко, и ты мало на что способен? Вопрос на засыпку.

Сморщившись, Игорь послушно присел на торчавший как гриб стул и потирал руки, избавляясь от холодного пота, но кофе пить не стал, боясь приступа гипертонии и изжоги. Алена то оставляла его одного, бегая как собачка за Анной, то возвращалась и подмигивала, и снова ускользала.

Привыкнув к нелепым перебежкам пассии, Игорь переключился на участников. Ничего необычного, люди как люди. Игорь наблюдал и угадывал, кто пришел сюда ради забавы, а кто действительно находится под гнетом проблем, обнаружив, что ради забавы здесь только он и Алена. Остальные гости выглядели загруженными и слишком серьезными. Изучив обстановку, Игорь убедился, что ничего плохого с ним не произойдет, и он не самый запущенный объект в этой психологической мастерской.

– Что ты уселся, как пень? – держа стаканчик с водой, Алена призывала к активным действиям.

– А что не так? – растерялся Игорь, подтянув джинсы.

– Встань, пройдись! Познакомься с народом. Успеешь насидеться!

– Зачем? Без этого никак? – резко ответил Игорь, и тут же пожалел, что ляпнул, добавив: – попробую, раз так у вас принято.

– Не злись! Расскажи, как тебе тут?

– Пока непонятно.

– А потом будет понятно? – ерничала Алена, сдерживая смех.

Игорь научился улавливать ее интонации и остро реагировал на попытки высмеять или унизить его достоинство.

– Может да, а может, и нет, – обиженно процедил он. – Я понятия не имею, что будет происходить. Люди собрались приличные, но замкнутые, в своих проблемах, им явно не до нас.

– Верно подметил. Других тут нет. Только некоторые заглядывают по профессиональному интересу, – иронично произнесла Алена. – А какие проблемы у тебя?

– Разве ты пока не определила?

– Хм, давным-давно! Сегодня тебе придется выстрадать их, а не отвечать вопросом на вопрос. Юлить не получится.

– Выстрадать? Это как?

– Узнаешь, – парировала Алена и отошла поприветствовать опоздавших гостей.

Прелюдия затянулась. Накатывала дремота посреди сонной духоты. Игорь подошел к окну и приоткрыл форточку, наткнувшись на лысого мужчину в сером джемпере с волосатыми ладонями и запахом дешевого одеколона. Мужчина протянул правую ладонь и представился Карлом, попросив угостить сигаретой.

Игорь объявил себя некурящим и изобразил укоризненный взгляд, отчего просящий смутился и почесал затылок. Карл промычал, что и он не прочь бросить, уже сотню раз бросал и сейчас бросает, попросив Игоря стать его партнером. Игорь не понял, что тот имел в виду, и учтиво отказался, заявив, что партнерша у него, к счастью, есть. Карл кивнул, погладил лысину и почтительно откланялся.

Из-за угла наконец-то появилась Анна Коршунова.

– Прошу внимания! Не будем задерживаться. Опоздания караются штрафами.

Из настенных динамиков заиграла убаюкивающаяся музыка, настраивая на правильный лад. Сзади кто-то дотронулся до плеча, заставив повернуться. Это Алена взяла его за руку и оттащила от окна, усадив напротив себя на невесть каким образом появившиеся подушки.