Перерождение

«Она ушла», – дошло до нее, наконец, и, вздохнув, она опустилась на стул около кухонного стола.

Голова болела просто нестерпимо, во рту по ощущениям было засохшее болото, а сердце колотилось так, как будто она проплыла пять километров на скорость.

– Мэл? Ты встала? – со стороны двери раздался щелчок и голос Стефани. – А я рано проснулась и решила сходить за завтраком.

Она сняла туфли и прошла на кухню. Из пакета, который она поставила рядом с Мелани, вкусно пахло шоколадом и кофе.

– Тут пончики и капучино. – Стефани отодвинула для себя стул и села напротив. – Как ты?

– Хреново, – честно ответила Мелани, стараясь дышать медленнее, чтобы заставить сердце биться тише. – А ты бодрячком, я смотрю.

– Да, – засмеялась девушка, – большой опыт, сама понимаешь… Моя одинокая жизнь имеет свои преимущества – я пью сколько хочу и когда хочу, и ни перед кем не отчитываюсь. – Стефани осеклась, вспомнив вчерашний разговор, внимательно посмотрела на подругу и добавила. – Сходи в душ и будем завтракать.

Завтракали в тишине. Говорить о серьезных вещах не хотелось, а остальное обсуждать было лень. В итоге, даже не допив свой кофе, гостья поднялась и засобиралась домой.

Мелани, так и не съев ни одного пончика, сидела, равнодушно глядя на подругу. Ей было слишком плохо, чтобы ее останавливать, да и очень хотелось остаться одной.

Когда за Стефани закрылась дверь, Мелани прошаркала до кровати и, накрывшись с головой одеялом, постаралась уснуть. Мысли, крутившиеся в ее похмельном мозгу и мешавшие расслабиться, постепенно стихли, и девушка провалилась в сон.

Глава 3

События следующих нескольких лет Мелани помнила отрывками, словно кассету с ее памятью зажевал старый магнитофон, оставив длинные пробелы, как прямые линии на кардиограмме – время, когда она и не жила.

Ей пришлось вернуться на работу, когда однажды раздался звонок.

– Мелани? – приятный мужской голос вырвал девушку из сна.

– Кто это? – она с трудом понимала, где находится и что происходит.

– Это Колин Майлс. Быстро же ты выкинула меня из головы, – из трубки раздался хриплый смех.

Колин Майлс был директором редакции, в которой Мелани трудилась с самого выпуска из института журналистики. Они когда-то учились вместе и начинали вместе работать – оба молодые, полные сил и карьерных планов. Нельзя сказать, чтобы между ними шла откровенная борьба, но соперниками они были всегда: их одинаково ценило руководство, и когда освободилось место директора встал вопрос, кого поставить на его место.

До сих пор никто не знал, что сыграло окончательную роль, но в итоге ей предложили место главного редактора, а Колин сел в уютное кресло из мягкой коричневой кожи за большой массивный стол. Решение высшего руководства расставило точки над i, и они общались вполне дружно, не переходя на повышенные тона и все чаще в последнее время вспоминая институтскую разгульную жизнь.

– Ммм… Привет, не узнала – богатым будешь, – из горла вырвался звук, отдаленно похожий на смех. Она села на кровати и постаралась сосредоточить взгляд на одной точке. – Что случилось?

– Тоже самое я хочу спросить у тебя. Что случилось? Ты уже больше месяца не появляешься на работе, и даже не говоришь, когда собираешься вернуться. Я держусь как могу, но на меня давят. Они, – мужчина перешел на шепот, как будто боялся, что их подслушивают, – они давят на меня, Мел. Мы не можем…

– Стоп, – грубый голос прервал его стенания, – У меня сейчас очень болит голова, и я… эээ… плохо соображаю. Что если я перезвоню тебе через пару часов, и мы поболтаем?

– Я просто хочу, чтобы ты поняла – все очень серьезно, – шипело в трубке. На заднем фоне хлопнула дверь, и чей-то резкий голос начал разговор, не обращая внимания на то, что хозяин кабинета занят. Так вести себя мог только один из акционеров – на редкость мерзкий тип. Колин откашлялся и произнес уже во весь голос, – Хорошо, созвонимся с вами через два часа.

Девушка сидела на кровати, смотрела на потухший экран телефона, и пыталась собраться с мыслями.

Последнее время ее квартира, равно как и хозяйка, были мертвы: не открывалась дверь, не звонил телефон, молчали уведомления на телефоне. Этот звонок застал ее, сонную, врасплох, и стал первым ее разговором с живым человеком за последние несколько дней, когда она только и делала, что ела и пила. Когда было лучше, пила кофе и горячий какао, а если становилось совсем плохо, служба доставки из ближайшего супермаркета доставляла пару бутылок красного вина, и следующее утро начиналось не раньше двенадцати часов пополудни. Сегодня было именно такое утро.

Очень медленно поднявшись с кровати, Мелани сделала пару шагов и облокотилась на стул – голова опять закружилась, перед глазами была темнота. Еле как дойдя до ванной, она встала под холодный душ, и стояла, подставив под струи воды опухшее лицо, пока вся не затряслась от холода. Тогда девушка вылезла, закуталась в халат, некогда принадлежавший Даниелю, и пошла заварить себе чашку кофе.

Ей нужно было подумать, что делать дальше, но не думалось.

Этот звонок был предсказуем – нельзя же вечно прятаться у себя в квартире, ничего не говоря своему руководству. И было тем более очевидно, что, если звонит сам Колин, значит дело действительно плохо и пора выбираться из временного укрытия.

Заревев, как раненный тигр, Мелани стукнула по столу кулаком так, что кофе разлилось и закапало на пол. Она не могла, просто не могла заставить себя пойти на работу. Да что там, невозможно было даже представить, что случится, если все-таки взять себя в руки решиться выйти в подъезд – как только девушка принимала решение прогуляться до ближайшего магазина, тут же сердце начинало биться так, что становилось страшно.

Вот и сейчас, от одной мысли о том, что нужно выйти на улицу, жар опять пробежал по позвоночнику и остался покалыванием в пальцах рук. Сердце стучало где-то в горле, не давая дышать и сосредоточиться.

«Я никуда не пойду!» – взбунтовалось все внутри. Еще раз двадцать Мелани повторила это про себя, пока не стало лучше. Как обычно, после приступа не оставалось ничего, кроме чувства усталости. Наверно, так себя чувствует человек, вернувшийся с ночной смены и встающий к плите, чтобы приготовить завтрак на всю семью. Замкнутый круг, из которого не вырваться. И ты понимаешь, что слезы не помогут, но остановить их не в силах.

Еще через двадцать минут ей стало спокойно – так всегда бывало после того, как она поплачет. Наконец-то она могла собраться и подумать над решением ее проблемы.

Дальнейшие события помнились с трудом, словно при печати книги ее жизни в принтере закончились чернила, и бледные буквы еле-еле проглядывали на белой бумаге, сливаясь в размытое пятно. Сверкающее, резавшее глаза.

Не придумав ничего лучше, Мелани залезла в Интернет и набрала в поиске «панические атаки». Перед глазами открылся длинный список сайтов, среди которых были и ссылки на профили психотерапевтов, которые Мелани пролистывала быстро, кривя губы в отвращении: «Еще чего, только мозгоправов мне не хватало!». Так же были ссылки на научные статьи, видеоролики и форумы.

Взгляд зацепился за кричащий заголовок – «Форум СТОПСТРАХ – все о панических расстройствах» – и раздался щелчок по левой кнопки мыши. В следующую секунду открылся длинный список тем, где люди обсуждали симптомы, лекарства, терапию и различные методы борьбы с тревожным расстройством, паническими атаками и страхами. Как будто реально могли справиться с этим сами. Некоторые темы были созданы несколько лет назад, а их инициатор все еще писал душещипательные сообщения с просьбами помочь и подсказать какой-то новый способ справиться с этой проблемой.

Но никаких новых способов не существовало.

Через три часа раздался второй звонок, и Колин Майлс озвучил вердикт: выйти на работу нужно в понедельник.

«В понедельник я сдохну» – пронеслось тут же в голове, и тишину разрезал истерический смех.

Мисс Рид, главный редактор крупного издания, сидела на диване, уставившись в пустоту. Сердце глухо стучало в груди, отдавало в горло, мешая дышать. По позвоночнику пробежала волна жара, которая осталась покалыванием в пальцах. Девушка вздрогнула и судорожно начала трогать горло, пытаясь нащупать артерию и посчитать свой пульс.

Тук-тук-тук-тук-тук. Казалось, что сердце либо выпрыгнет их груди, либо разорвется, либо остановиться от нагрузки. Перепугавшись не на шутку, она вскочила с дивана и от резкого движения в ее глазах потемнело и Мелани чуть не потеряла равновесие, облокотившись о столик и замерев на секунду.

«Что же мне делать, что же мне делать, что же мне делать» – орал у нее в голове перевозбужденный голос.

Прошло несколько минут, прежде чем дыхание наладилось, а пульс пришел в норму – как и раньше, это происходило само собой.

Опустошенная после приступа паники, девушка сидела на диване, закрыв лицо руками. Вернулась способность соображать, и тут же пронзила мысль «Мне нужно к врачу».

Почувствовав себя лучше от этого решения, Мелани набрала номер ближайшей клиники, и записалась на следующий день на полное обследование. Как ни странно, это успокоило, хотя раньше она ненавидела больницы и врачей.

Остаток вечера прошел в компании с огромной пиццей и очередной бредовой молодежной комедией, в попытке выкинуть из головы мысли о том, что завтра предстоит впервые за два месяца выйти из дома.

***

Следующий день запомнился хорошо.

Мелани не могла понять, откуда этот назойливый звук, вгрызающийся в ее не выспавшийся мозг. Когда до сознания дошло, что это будильник, девушка застонала и накрыла голову подушкой, а затем, с криком «Черт побери!» вскочила с кровати и побежала в душ.

Скоро предстояло выйти из дома и пройти целых два квартала до больницы. Можно было взять машину, но было страшно садиться за руль. «Неужели это отголоски авиакатастрофы?» – ответа на этот вопрос не было.

Выбежав из ванны, девушка кинулась к шкафу и, натянув первые попавшиеся джинсы и футболку, замерла от неожиданности – некогда сидевшая свободно на поджаром натренированном теле одежда как будто уменьшилась на два размера: еле-еле удалось застегнуть пуговицу на джинсах, а футболка предательски обтянула бока, вывалившиеся из ремня.

С мыслью «Что за черт?!» Мелани бросилась обратно в ванную комнату и встала на весы. Когда цифры на табло, помигав пару секунд, остановились на 66.4, из глаз полились слезы.

– Не может быть, – слишком громкий выкрик заставил ее вздрогнуть, – десять килограмм за два месяца…

Сердце сделало странный кувырок в груди, словно одновременно перекрыв дыхательные пути. Все тело замерло, а потом напряглось до такой степени, что заскрипели зубы. Через секунду пульс разогнался, как бы говоря о том, что знает о предстоящей вылазке, и не допустит этого.

Как всегда в минуты паники, мозг отказывался думать, а все внимание было сосредоточено на глухих и частых ударах в грудную клетку. Тук-тук-тук-тук-тук – как очередь из пулемета звучало в ушах. Перед глазами в такт сердцебиению то появлялись, то исчезали темные круги.

«Что со мной?» – вместо переживаний о набранном лишнем весе ее посетила знакомая до судороги в мышцах мысль и уже не отпускала.

Мелани посмотрела на свои руки, пошевелила пальцами, онемевших от покалываний, а потом сжала их в кулаки в с такой силой, что на ладонях отпечатались следы ногтей.

– Я смогу, черт тебя дери! Я смогу! – голос перешел на визг, и, всунув ноги в первые попавшиеся кроссовки, девушка выбежала из квартиры, словно стены начали сжиматься, грозя раздавить ее.

«Я смогу, я смогу, я смогу» – крутилось в голов, пока перед глазами мелькали узкие выщербленные ступеньки – лифт вызывал такой же страх, как и машина.

– Смотри куда бежишь, ненормальная! – ослепнув от солнечного света, такого непривычного для привыкших к полумраку квартиры глаз, девушка впопыхах натолкнулась на куда-то спешащего мужчину в курьерской форме. Пробормотав извинения, она повертела головой, пытаясь сообразить, в какую сторону идти.

– Вы записаны? – дежурная в поликлинике смотрела поверх опущенных на кончик носа очков, ожидая, когда эта странная девушка придет в себя и отдышится.

– Да, я… я записана… на девять… мэм. – Мелани стояла согнувшись, опершись руками в колени, и пыталась сделать глубокий вдох. Грудная клетка и легкие как будто сжались и не пускали внутрь ни на миллилитр больше кислорода.

– Мелани Рид? – спросила дежурная, смотря в монитор.

– Да… да… Мелани… Рид…

– Хорошо, Мелани, присаживайтесь, скоро вас позовут. – дежурная потеряла к пациентке интерес и отвернулась.

Через десять минут к девушке, расплывшейся на стуле возле кадки с цветами, подошел высокий молодой человек в белом халате, едва доходящем ему до колен, и очках в модной в этом сезоне оправе. Вообще все в этой клинике говорило о том, что это платное учреждение, не сталкивающееся с недостатком в больных людях.

Дальше на пленке ее памяти опять начались помехи.

Последнее, что помнила Мелани, как через пять часов, замученная и голодная, опять оказалась в приемной. Кажется, за стойкой сидела все та же дежурная, которая так же не обращала на нее внимания. Заметив в углу автомат с едой, она закинула в него пару монет и нажала на коробочку с сэндвичами. Внутри что-то загрохотало и на свет появились два тощих куска хлеба с прослойкой из сыра и ветчины. Налив себе стакан воды из рядом стоящего кулера, девушка села на стул у той же кадки, и стала медленно жевать бутерброд, не чувствуя его вкуса.

Потом появился врач, и что-то долго говорил о том, что нужно более внимательно исследовать ее сердце, чтобы исключить необходимость ставить кардиостимулятор. От одного этого слова пульс разогнался до 200, словно пытаясь выиграть гонку. В которой не могло быть выигравших.

Мелани последовала за ним, борясь с желанием убежать из этого места. Она пожалела, что решила прийти сюда, пожалела, что согласилась выйти на работу уже в понедельник. Хотелось купить бутылку вина и пару гамбургеров, и забыть обо всем как страшный сон.

Она даже не догадывалась, что ее кошмар только начался.

В тот же день – или это было гораздо позже – врач выдал ей рецепт с успокоительным и посоветовал записаться к психотерапевту, чем вызвал шквал рыданий и заверений, что она не какая-нибудь там истеричка.

«Истеричка» – подумал доктор и поднялся со своего кресла, давая понять, что прием окончен.

Мелани тогда прошла по длинному коридору, обогнула стойку с безразличной дежурной, разговаривающей по телефону, вышла на улицу и остановилась. Она так устала за последние дни, что даже глухие частые удары сердца уже не так ее беспокоили.

Девушка скомкала рецепт, который дал ей врач, и уже было выкинула его в ближайшую урну, но вдруг передумала, резко развернулась и вернулась в клинику за лекарствами.

Потом, еле как забравшись на свой седьмой этаж по лестнице, Мелани прямо в одежде и кроссовках упала на диван и зарылась головой в подушки. Ее душили рыдания. Впервые в жизни было так себя жалко, как никогда прежде. Ни смерть родителей, ни смерть Даниеля теперь не казались ей настолько страшными, как то, что происходило с ней сейчас.

Страх смерти. Животный. Поглотивший все мысли и чувства. Затмивший все воспоминания, и хорошие, и плохие. Теперь был только он.

***

Утро понедельника Мелани помнила хорошо. Оно пришло так же неожиданно, как и новость о недавней авиакатастрофе рейса 905 – все выходные пришлось пить таблетки, прописанные доктором, запивая их вином и заедая пиццей или гамбургерами и стараясь забыться.

Едва прозвенел будильник, девушка вскочила с кровати. Сердце бешено колотилось. «Бьется, значит я жива» – равнодушно пронеслось в голове. Сделав пару глубоких вдохов, она понуро прошла в душ.

Одеваться пришлось в то, что налезало на ее располневшее тело. Уже у двери, казалось, все мышцы напряглись от предстоящего испытания, а сердце стало делать кульбит за кульбитом, перекрывая доступ к кислороду и вводя свою хозяйку в еще большую панику.

Прошло минуты две, прежде чем Мелани смогла уговорить себя открыть дверь и выйти в подъезд. Она спустилась по лестнице на парковку и с ужасом посмотрела на свою, некогда любимую, машину. Прикинув в голове варианты, как можно добраться до работы пешком, стало понятно, что ничего не выйдет. Девушка открыла дверь и медленно опустилась на водительское сиденье и, опустив руки на руль и положив на них подбородок, смотрела через лобовое стекло на серые стены парковки и пыталась справиться с тревогой. От напряжения шея болела так сильно, что боль начала перетекать в голову, еще больше мешая сосредоточиться.

– Соберись, тряпка, – шикнул внутренний голос, и рука, повиновавшись, повернула ключ в замке зажигания. Мотор неуверенно заработал, словно забыл, как это делается, за последние два месяца.

Опустив лоб на руки, Мелани стала разглядывать приборную доску.

– Черт! – горела желтая лампочка – заканчивался бензин. – Черт, черт, черт! – кулаки стучали по рулю, не веря в такое невезение.

– Мелани? – обеспокоенный голос принадлежал соседу, благочестивому семьянину с тремя детьми, который как-то пытался подкатить к ней на одной из вечеринок. – Тебе помочь?

– О, Крис! У меня закончился бензин, а мне надо на работу. – девушка выбралась из машины и в порыве чувств обняла удивленного молодого мужчину.

– Привет, Мелани, – едкий как соляная кислота голос принадлежал жене Криса, которая недолюбливала ее с первой встречи.

– Привет, Эмма, – натянутая улыбка.

– Так что, подвезти тебя? – напомнил о своем предложении сосед.

– Мы опаздываем, – нервно дернула его за руку жена.

Представив себя в незнакомой машине, да еще с двумя чужими людьми, Мелани запаниковала.

– Нет, не нужно. Тут, кажется, хватит, чтобы доехать до заправки, – протараторила она, стараясь быстрее отделаться от них, чувствуя, как растет ее паника, села обратно в машину и захлопнула дверь, помахав на прощание рукой.

Машина выехала с парковки, провожаемая недоумевающими лицами двух молодых людей, которые, как только та скрылась из вида, равнодушно пожали плечами и продолжили путь к своей новенькой Мазде.

Остановившись на уличной парковке, Мелани понеслась в офис, остановившись в нерешительности у лифта, нехотя нажала на кнопку вызова и стала от нетерпения переминаться с ноги на ногу, то теребя пряди волос, спадающие ей на лицо, то разминая затекшую от напряжения шею. Голова раскалывалась, сердце стучало, как сумасшедшее, а желудок сводило от голода.

– Мел? Привет! Тебя не узнать, – знакомый голос коллеги прервал размышления.

– Моника, привет. Ты тоже отлично выглядишь, – Мелани попыталась казаться веселой и равнодушной к намеку на свою располневшую фигуру. Продолжать разговор не было желания ни у одной, ни у другой, поэтому они дождались лифта в молчании и так же в молчании поднялись на 19 этаж.

– Увидимся, – кинула Мелани и побежала вперед, чтобы не пришлось идти вместе по коридору. Срочно нужно было умыться холодной водой – поездка на лифте не прошла даром, и платье противно липло к спине, мокрой от пота.

Дальше события путались.

Был ее кабинет и ее стол, занятый противным Митчелом Броуди. Был визит к Колину Майлсу в попытке выяснить, кем и где ей теперь предполагается работать, раз ее место занято. Наверно, она улыбалась, стараясь казаться спокойной и уверенной в себе, пока сердце кувыркалось и замирало на секунду, а потом тараторило, пульсируя в горле.

Решение было принято: полномочия главного редактора разделят между двумя сотрудниками, чтобы в итоге выбрать одного из них. Было понятно – это шанс! Но получится ли воспользоваться им? И, главное, стоит ли?

Мелани тогда почувствовала странную дрожь внутри, которая началась где-то в районе желудка и распространилась на все внутренние органы. Спина странно напряглась, и опять пробежал ток, оставшийся покалыванием в пальцах. Голова заболела еще больше, и девушка могла поклясться, что ее оторвали от тела, и она не управляла ни руками, ни ногами.

Не осталось ничего – ни гордости, ни уверенности в себе, ни воспоминаний об успешной карьере – ничего, кроме страха упасть в обморок. Или умереть.

Быстро согласившись, Мелани вылетела в коридор и поспешила в туалет. От холодной воды лицо раскраснелось, а руки онемели. Плеская и плеская себе в лицо обжигающе ледяную воду, девушка забрызгала пол вокруг себя, платье и волосы. Кудряшки, ранее обрамлявшие лицо, свисали сосульками, с них капала вода. Платье неприятно прилипло к телу, а кеды на резиновой подошве скользили по мокрым плитам.

Вода стекала и по лицу, смешиваясь с ее слезами.

«Мелани до» и «Мелани после» той катастрофы были двумя разными людьми.

И «Мелани после» не была уверена, что ей хватит сил вернуть себя прежнюю.

Глава 4

Мелани не помнила, когда точно пришла эта мысль, но с тех пор началось ее перерождение.

Эта мысль о том, что такой счастливой и беззаботной, какой она была всегда, ей больше никогда не быть, ошеломила настолько, что разом высохли слезы, слишком уж часто появляющиеся в уголках ее глаз.

– Я должна что-то сделать с этим, иначе мне конец. – произнесенные вслух, эти слова еще больше напугали. В голове начал созревать план.

Первое, что она вспомнила, были слова Стефани и доктора из той клиники, где она проходила диагностику, о том, что ей нужно обратиться к врачу.

Доктор Даниель Уайт был единственным из специалистов, принимавших онлайн, кто помогал справиться с ее проблемой. Решив, что это судьба, Мелани от волнения вскочила со стула и начала ходить взад-вперед по квартире. Мельком увидев себя в зеркале, она рассмеялась – волосы кудряшками топорщились во все стороны, создавая хитросплетение антенн у нее на голове, лицо раскраснелось от волнения, глаза, опухшие от недавних слез, превратились в щелочки.

Воодушевившись, девушка бегом подбежала к дивану, схватила ноутбук и быстро, чтобы не дать себе времени передумать, нажала на кнопку – записаться на консультацию онлайн. Выбрав ближайшее свободное время, кликнула «Оплатить» и, переведя деньги на счет Даниеля Уайта, захлопнула ноутбук и завизжала от возбуждения.

***

Доктор Уайт улыбался голливудской улыбкой и вообще был мало похож на врача. Скорее на актера или модель.

– Приятно познакомиться. Вы можете меня звать просто Даниель. – на этих словах замерло сердце. – А теперь расскажите мне, чем я могу вам помочь? – голос обволакивал, как будто был частью терапии.

Мелани замялась – она крайне редко бывала у простых врачей, а уж к психологам обращаться ни разу не приходилось. Что ему сказать? Говорить прямо, как есть? А если с ней действительно что-то не так, и он решит, что она больная? Уж куда-куда, а в психушку загреметь желания не было.

Девушка сначала непонимающе смотрела на доктора, лицо которого немного распадалось на пиксели из-за помех со связью, а потом начала говорить.

И рассказала абсолютно незнакомому человеку все, с самого начала. Она призналась в том, что в начале отношений не испытывала к Даниелю ничего похожего на любовь. Она описала их воскресные утра с французскими тостами и кленовым сиропом. Она чуть было не начала описывать, как ее жених был хорош в постели, но, покраснев, осеклась. Она говорила, говорила, и не могла остановиться, одновременно удивляясь своей раскрепощенности и открытости перед этим человеком.

Когда Мелани начала рассказывать про то, как самолет, летевший рейсом 905 из города N, разбился и ее Даниель погиб, на глазах опять появились слезы. Она рассказала о том, как лежала на полу у себя в офисе, задыхаясь от слез и рыданий. Она открыла ему чувства, которые трепетали в ней во время долгих одиноких дней у себя дома, без желая кого-либо видеть и слышать. Она призналась в своих мыслях о Стефани, трудности которой казались сущей ерундой. Она описала адские муки, которые испытывала каждый день, приходя на работу.

Когда девушка замолчала, в комнате повисла тишина, изредка нарушаемая машинами, сигналящими под окнами.

Первая встреча с доктором Уайтом закончилась. Ей на почту пришло от него письмо – практики, которые нужно было выполнять каждый день, чтобы она чувствовала себя лучше.

Прошел месяц с консультации у психолога, но письмо так и висело непрочитанным.

И, возможно, оно так и осталось бы без внимания, если бы однажды не пришлось отпроситься домой, так как прямо во время очень важного совещания поднялось давление и девушка чуть не потеряла сознание от настигшей паники. Прошел первый из двух месяцев испытательного срока, скоро руководство должно было принять решение о ее дальнейшей карьере, так что откладывать было нельзя.

Придя домой с работы, Мелани открыла электронную почту, нашла в непрочитанных письмо от доктора Даниеля Уайта и открыла приложенный файл.

Заданий и информации было много. Бегло просмотрев три листа исписанного текста, девушка вздохнула.