Операция «Сафари»: Разведка боем. Бои местного значения. Огонь на поражение (сборник)

Александр Быченин

Операция «Сафари»: Разведка боем. Бои местного значения. Огонь на поражение (сборник)

Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону.

© Александр Быченин, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Разведка боем

Пролог

Окрестности системы эпсилон Индейца

15 января 2535 года

Знаете, какая у меня мечта? Убить проектировщика абордажного модуля. Запихнуть в тесную бочку настолько некомфортные кресла мог только убежденный садист. Мне сейчас по долгу службы положено к бою готовиться, а я вместо этого затекшие конечности пытаюсь удобнее пристроить и одновременно умудряюсь изучать картинку со сканера наружного наблюдения. Достаточно типичную картинку: из темноты межзвездного пространства на меня медленно наплывал борт трехсотметровой громады старого камиона, перестроенного хитромудрым владельцем в рейдер. По сути, корабль представлял собой огромный топливный бак с запасом активного вещества на пару-тройку лет автономных действий в глубоком космосе. Что неудивительно – корыто, приблизившееся уже настолько, что стали видны усеявшие обшивку царапины, принадлежало черному археологу. При такой профессии не каждый месяц есть возможность зайти в порт для пополнения запасов. К тому же это довольно рискованное занятие – власти планет Федерации не приветствуют разграбление могил, и вояж в обитаемый мир легко может завершиться «посадкой» на нары. Да и вне планетных систем проще простого нарваться на флотский патруль, особенно здесь, на Фронтире. Доказательством тому – ваш покорный слуга, упакованный в бронекостюм второго класса защиты, навьюченный кучей оружия и спецназовских прибамбасов.

Абордажный модуль в направлении подозрительного корабля четверть часа назад отстрелила катапульта патрульного фрегата «Отважный». В ближайшие три минуты он прилипнет к камиону в районе пассажирского шлюза, и начнется работа, ради которой я и пятеро моих подчиненных теснимся в десантном отсеке бочки из композитного сплава.

Завязка истории с черным археологом донельзя банальна. На тянущий патрульную лямку «Отважный» поступил из Сети сигнал об обнаружении старого грузовика, маневрировавшего на границе эпсилон Индейца с явным намерением направиться к внутренним планетам системы. Что уже подозрительно, так как со времен Войны она покинута, и кроме обломков кораблей и развалин военных баз в ней нет ничего интересного. К тому же эпсилон Индейца закрыта для посещения – в плоскости эклиптики торчит гравитационная аномалия. Злые языки связывают ее происхождение с утерянным экспериментальным оружием Федерации, применявшимся в битвах более ста лет назад. Согласно альтернативной теории данная аномалия возникла вследствие использования гравитационной пушки легорийцами, а по третьей и вовсе является естественным природным образованием. Однако факт остается фактом: гражданским навигация в системе запрещена.

Вахтенный офицер «Отважного» послал на судно запрос через Сеть, но шкипер обращение проигнорировал и попытался скрыться в астероидном поясе. Вызванный по такому случаю на мостик командир «Отважного» кап-3 Дмитров дал команду на перехват. Фрегат за полчаса совершил сверхмалый гиперпрыжок, догнал грузовик на границе астероидного поля и нанес удар из ЭМ-орудия. Электромагнитный импульс обрушил командные цепи маршевых двигателей камиона, и тот был вынужден резко замедлиться. Соваться в мешанину камней и кусков льда на неуправляемом корабле не отважился бы и самый безбашенный капитан.

Нарушитель сразу же был опознан. Название «Ловкач», выведенное по бортам десятиметровым шрифтом, не оставляло сомнений: рейдер принадлежит Рику Стражински, человеку, объявленному Службой безопасности в розыск за многократные нарушения законов четырех систем Федерации в виде контрабанды, а также нелегальную археологическую деятельность.

В дело вступила абордажная команда, то есть я и еще пятеро бойцов – «элита морских пехотинцев Военно-космических сил Федерации», как пишут на сайте призывной комиссии. Идиотское название для частей силовой поддержки кораблей Флота. Какие мы, нафиг, морские пехотинцы! Многие из нас и моря-то ни разу в жизни не видели. Однако прижилось еще со времен США, да так и осталось, несмотря на абсурдность. Традиция!

Испещренный царапинами борт камиона навалился глыбой, обрезиненные магнитные захваты бесшумно вцепились в обшивку, из торца абордажного модуля выдвинулась гофрированная кишка переходного рукава, присосавшаяся чуть выше и левее основного пассажирского шлюза. В этом районе в бронеплите имелась глубокая каверна технического коридора, отделенная от холода космоса лишь листом композитной стали толщиной пять сантиметров.

Абордажники в строгом порядке, сотни раз отработанном на тренировках и в реальных условиях, просочились в «кишку». Четверо прижались к стенам, приготовив оружие. Пятый – сержант Черенков, штатный подрывник – распылил на люк раствор «симплекса». Пришлепнул миниатюрный взрыватель, отскочил на пару шагов назад и с криком «Бойся!» активировал подрывную машинку. Коротко пыхнуло, и кусок броневой плиты испарился, открыв доступ в технический коридор. В дыру нырнули бойцы первой двойки – в их задачу входила зачистка коридора от противника, если таковой обнаружится. Через минуту с небольшим сопение в переговорниках прервалось коротким: «Чисто», и в проеме скрылась вторая штурмовая пара. Пожалуй, пора. Я протиснулся в узкий лаз тоннеля, Черенков шагнул следом.

Герметичная дверь, отделявшая технический коридор от «предбанника» шлюза, была аккуратно вскрыта. В помещении пусто – бойцы убыли выполнять основную задачу: первая двойка должна захватить машинное отделение, вторая направилась в жилой сектор. Нам с сержантом осталась ходовая рубка.

Общеизвестно, что грузовик подобного типа не требует большой команды. Для навигации хватит и двоих: дежурного моториста в двигательном отсеке и пилота. Но космические полеты дело довольно длительное, поэтому служба несется восьми- или двенадцатичасовыми вахтами. При движении в гиперпространстве достаточно одного специалиста на рабочее место, при маневрировании же в обычном космосе посты как минимум удваиваются. Получается, для успешного управления судном необходим экипаж из одиннадцати человек: две вахты пилотов, две вахты мотористов, капитан, он же, как правило, штурман, медик и повар. Лоханка не военная, вооружена по принципу достаточности, и все оружейные системы максимально автоматизированы. Управление вооружением завязано на пост второго пилота, которому в случае необходимости остается лишь подать команду. Учитывая тот факт, что нарушитель – черный археолог и по совместительству контрабандист, можно с большой долей вероятности говорить о присутствии на борту собственно копателей, то есть людей, непосредственно занятых осмотром и грабежом старых обломков в космосе и на планетах. Обычно численность такой «артели» не превышает пяти- восьми человек. Сейчас, скорее всего, весь личный состав за исключением дежурной вахты сосредоточен в жилом секторе, так что второй двойке придется потрудиться.

Традиционно наибольшую опасность представляли обитатели ходовой рубки, поскольку они уже знали о нашем присутствии, и у них было время для подготовки к встрече. Поэтому захват центрального поста столь же традиционно осуществляли самые опытные члены абордажного отряда – командир, то бишь ваш покорный слуга, и его напарник, в данном случае сержант Черенков.

Черный археолог, пусть и не чурающийся контрабанды, далеко не пират, хоть и совершает противоправные деяния. Зачастую это образованный человек, не обделенный мозгами – тугодуму в этом бизнесе ничего не светит. Местоположение добычи еще нужно вычислить, а значит, необходимо умение работать с информацией, сопоставлять и анализировать факты, с головой зарываясь в архивы. Даже освоенный человечеством сектор – песчинка на теле Вселенной – огромен, и если координаты крупных стычек и оборонительных поясов общеизвестны, то определить расположение конкретного корабля или орбитальной крепости та еще задачка. Поэтому подготовительная работа занимала вдвое больше времени, нежели рейд к вычисленному объекту и его грабеж. С одной стороны, с интеллигентными людьми дело иметь проще – вряд ли такой персонаж примется палить из автомата в представителей власти. С другой стороны, сложнее: нельзя просто закидать отсеки корабля гранатами и потом добить уцелевших, или тем паче расстрелять корыто из главного калибра фрегата. Черный археолог подлежит задержанию, а не уничтожению. А посему приходится действовать малыми абордажными группами.

Запускается отсчет времени – практика показывает, что затяжные операции не обходятся без жертв, а это не в наших интересах. Норматив для типовой схемы, задействованной в настоящий момент – не более десяти минут.

Вторая двойка сейчас размеренно движется по коридору жилого сектора, занятая привычной работой. Один боец с парализатором наготове контролирует возможные перемещения членов экипажа, другой вышибным зарядом проделывает в двери дыру и закидывает в каюту гранату-«глушилку». Немудреный ритуал повторяется энное количество раз, согласно числу «апартаментов». Попавшие в зону действия «глушилок» пассажиры теряют дееспособность примерно на полчаса. Этого времени с избытком хватает, чтобы нацепить на всех попавших под раздачу наручники и дождаться стыковки с фрегатом. Далее в дело вступает призовая команда, волокущая пленников и трофеи на патрульный корабль.

Параллельно первая пара посредством спецкомпьютера взламывает замок люка в защитной переборке, проникает в реакторную и захватывает дежурную вахту мотористов.

Мы с Черенковым тем временем пересекаем «предбанник» шлюза и по длинному коридору от кают-компании доходим до центрального поста, где и упираемся в броневую плиту.

Прислонив спецкомп к замку, запускаю программу взлома. Через пару секунд в утробе люка что-то щелкает, и он скрывается в стенке. Тут же навстречу нам хлещут автоматные очереди. Не ожидающего такого приема Черенкова отбрасывает ударами двух пуль в грудь и третьей по шлему, я же распластываюсь на палубе, укрывшись за комингсом.

– Рик, ты чего творишь?! – в бешенстве ору я, лихорадочно нашаривая «глушилку». – Порву на британский флаг!!!

В ответ снова расчетливыми короткими очередями хлопает автомат.

Ну, я вам сейчас покажу, хлопчики!.. Свернув голову «глушилке», забрасываю ребристый цилиндрик в рубку. Дожидаюсь яркой вспышки, смягченной поляризованным забралом шлема, и рывком закидываю тело в люк.

В момент броска баллистический компьютер активировал защитное поле. Ударов пуль я не ощутил, но на всякий случай плюхнулся на пузо и откатился с линии огня. За мгновение комп засек три цели, две из которых – в кресле пилота и на командирском месте – классифицировал как неопасные. Они были полностью дезориентированы и с трудом воспринимали происходящее. А вот третий человек воздействию «глушилки» не поддался. Скафандра на нем я не обнаружил, но однозначно была какая-то защита. Он меня видел, и ствол автомата поворачивался в мою сторону, пусть и не слишком уверенно. Сработав на опережение, всадил заряд парализатора ему в грудь, однако противник словно и не заметил попадания. Указательный палец на спусковом крючке напрягся, в этот момент я перекатом ушел вправо, выпустив из рук бесполезное оружие, и прыгнул. Ударил всем телом, впечатав оппонента в стену. Не дав опомниться, боднул шлемом в лоб и для верности воткнул колено в солнечное сплетение. Этого оказалось достаточно, и противник бесформенной массой сполз по стене.

Подошел к обработанному «глушилкой» Рику и без заморочек вколол ему прямо через одежду стимулятор. Спустя несколько секунд тот перестал изображать эпилептика и с затаенным страхом и одновременно с каким-то облегчением уставился на меня.

– Что тут происходит? – поинтересовался я, пригвоздив археолога к креслу тяжелым взглядом. – Ты совсем страх потерял? Что это за тип с автоматом?

– Эт-то К-курт С-содерберг, – выдал тот, лязгнув зубами от страха. – К-к-кличка В-веревка…

– Успокойся!

– Он… Он мне угрожал, заставил идти в систему эпсилон Индейца, – зачастил Рик. – Надеялся найти тут что-то очень ценное. Я не знаю, откуда у него сведения, и не знаю, что он точно хотел обнаружить. Но последнюю неделю вел себя как сумасшедший – на людей кидался, начал таскаться всюду с автоматом и генератором поля…

Понятно, почему парализатор его не взял, да и «глушилка» тоже. Не ясно только, что его заставило так нервничать. А ну-ка, что это у него из кармана торчит? Карта, всего лишь древняя ключ-карта. Ничего особенного.

Ожил передатчик – лидеры штурмовых двоек доложили о выполнении задач. Н-да… Я таким успехом похвастаться не мог.

Приказав пленнику вытянуть руки перед собой, извлек из кармана «разгрузки» полоску одноразовых наручников. Тот, понятно, возражать не стал и терпеливо перенес экзекуцию. Затем я для надежности нацепил такие же браслеты на пилота и бесчувственного отморозка. Ключ-карта перекочевала в мой собственный нагрудный карман. Осмотрев Веревку внимательнее, больше ничего стоящего не обнаружил – обычные мелочи, каких полно в карманах любого космонавта. Его автомат валялся рядом, и при ближайшем рассмотрении оказался «Манлихером» R-315, гражданской версией под слабенький унитар калибра 5,56 мм, но переделанным под фулл-авто. Что незаконно, кстати. Судя по всему, загадочный Курт «Веревка» Содерберг пиратом не был. Он скорее походил на мелкого уголовника, умудрившегося натолкнуться на нечто ценное, и этим ценным отчаянно не хотел ни с кем делиться. Вот и нервничал, даже стрелять начал.

В коридоре что-то зашуршало, затем до слуха донеслась невнятная ругань – очнулся Черенков. Хоть в него и попали из гражданской игрушки, полновесные удары трех пуль даром не проходят – как минимум обеспечены компрессионные переломы нескольких ребер и сотрясение мозга. Хорошо, что жив остался. Будь у Веревки что-то типа «вихря» – и кранты, насквозь прошило бы.

Со стороны правого борта послышался скрежет, затем короткий удар, и я облегченно выдохнул: фрегат «Отважный» пристыковался к плененному «археологу». Кавалерия прибыла.

Глава 1

Система Вольф-1061, планета Бурная, база космофлота «Северная»

21 февраля 2535 года

Привычно измерив шагами центральный коридор штаба дивизиона, в этот предполуденный час изрядно забитый спешащим по своим надобностям служивым народом, я вошел в уже ставший родным брифинг-зал и занял крайнее правое кресло в первом ряду, на спинке которого красовалась табличка «кап. – лейт. Тарасов А. А.».

На первый взгляд зал, рассчитанный на пятьдесят мест, пустовал, но более пристальное изучение полумрака помещения, предназначенного для предварительного инструктажа абордажных групп, выявило наличие еще четверых незнакомых военных. По извечной войсковой привычке в новом месте они стремились обратиться в невидимок – просто так, осторожности ради и сохранения возможности маневра для. Сам такой же. Это я местный, а потому и завалился так нагло и уселся в именное кресло, никого и ничего не опасаясь. Хотя поводы для раздумий присутствовали. Судите сами: внезапный вызов в середине дня, да еще и без остальной команды; две недели, оставшиеся до отправления в патрульный рейд фрегата «Отважный», к каковому я, как офицер Морской пехоты ВКС Федерации, был приписан вкупе с вверенным подразделением; плюс полное отсутствие каких-либо слухов среди личного состава. По совокупности признаков можно смело утверждать, что намечается нечто из ряда вон. Впрочем, годы службы отучили строить какие-либо предположения. Проще дождаться начальства, уж оно-то, родимое, снимет все вопросы. Или не снимет, это как получится. Зависит от степени секретности задания, настроения старшего по званию, тяжести похмельного синдрома капитана первого ранга Борщевского и множества иных, зачастую неочевидных, факторов.

Автоматическая дверь брифинг-зала скользнула в стену, пропустив в помещение того самого кап-1 Борщевского – командира второго патрульного дивизиона Флота-2, базирующегося на «Северной», – в сопровождении двух офицеров, затянутых в полевую форму управления «Космос» Службы безопасности Федерации. Один из вошедших безопасников пребывал в звании старшего лейтенанта, второй, в годах и с проглядывавшими из-под фуражки залысинами, – аж целого подполковника. С ним я уже был знаком.

Два дня назад капитан первого ранга Борщевский вызвал меня для приватной беседы. Завалившись к нему в кабинет, я застал там сутуловатого подполковника-безопасника и своего непосредственного начальника. Борщевский прервал на полуслове доклад о прибытии, буркнув что-то вроде «пообщайтесь», и из кабинета немедленно удалился. Безопасник окинул меня внимательным колючим взглядом и жестом предложил присаживаться. Я привычно занял гостевое кресло, в котором обычно сидели посетители, конечно, если не получали от Борщевского нагоняй. В этом случае полагалось стоять по стойке «смирно» в центре кабинета и пожирать начальство глазами, не опускаясь до оправданий.

– Капитан-лейтенант Тарасов, Александр Александрович?

– Так точно!

– Инспектор управления «Космос» СБФ подполковник Калинин. Мне бы хотелось побеседовать с вами, капитан, в, так сказать, неформальной обстановке… – Безопасник поерзал в кресле, устраиваясь поудобней, и уставился в монитор вмонтированной в стол информсистемы. – Вот тут у меня досье на вас. Родился в 2503 году, в двадцать шестом окончил Самарский технический университет, очное отделение факультета «Общее машиностроение». Призван во Флот в звании лейтенанта Технической службы, в двадцать девятом переведен в корпус Морской пехоты, подразделение силовой поддержки патрульного фрегата, с 2531 года командир взвода, с тридцать второго и по сей день – командир штурмового отряда. Все верно?

– Так точно! Что вы хотели уточнить, товарищ подполковник?

Я пока не смог понять, куда клонит собеседник, а потому решил плыть по течению и отвечать только на заданные вопросы. Оптимальная тактика, когда не знаешь, чего от тебя хотят. Проверено на опыте.

– У вас высшее техническое образование. Окончили очно гражданский вуз. Как же вы во Флот попали? – вздернул бровь подполковник.

– Все просто. – Я позволил себе легкую улыбку. – Закончил военную кафедру по специальности «Транспорт, техническое обеспечение и тяжелое вооружение малых штурмовых групп», военно-учетная специальность 02063. Попал под призыв, уклоняться не стал. Было любопытно попробовать себя во Флоте.

Ну да, с работой пролетел после выпуска, вот и не стал кочевряжиться. Обычно около двадцати процентов выпускников военных кафедр призывают в ряды, так сказать, вот я и попал под раздачу. Причем весьма удачно. Служба оказалась интересной и где-то даже захватывающей. Потому, отслужив положенный срок техником-оружейником, остался во Флоте, но уже по контракту.

– Срочную проходили в Технической службе?

– Да, техник-лейтенант патрульного фрегата, командир группы технического обеспечения штурмового отряда. Занимался обслуживанием абордажных ботов, тяжелого вооружения и индивидуального снаряжения бойцов.

– Значит, с оружием хорошо знаком, – удовлетворенно хмыкнул безопасник.

– Так точно. А когда контракт заключил, попал в штурмовой отряд, на место командира отделения техподдержки. Тут уже пришлось непосредственно в боевых операциях участвовать, корабли и базы штурмовать. Один раз в переделку угодили, на пиратской базе в системе Росс-128. Есть там планетка, Угрюмая называется. При высадке схалтурили, нарвались на сопротивление. Челнок с командиром отряда ракетой разнесли, а взводных в самом начале штурма выбили. Пришлось принять командование. После той заварухи предложили вакантное место командира взвода. Я отказываться не стал. Общая тактическая подготовка была, еще коллеги поднатаскали, в общем, прижился на новой должности. А потом курс переподготовки прошел, подтянулся до необходимого уровня.

– Занятно, – кивнул безопасник, и что-то пролистал на мониторе. – Тут написано, что вы дважды проходили курсы повышения квалификации. Можно подробнее?

– Конечно. Через год после назначения меня отправили на стажировку в систему Барнарда, в Центр подготовки десантных войск.

– На Соллерсе? – оторвался подполковник от дисплея.

– Так точно. Там крупная база. Прошел курс полевой и общефизической подготовки офицера десанта. Полгода на шарике просидел – стрельбы, марш-броски, высадки-захваты и прочее в том же духе. У нас во Флоте специфика другая, но знания и навыки пригодились.

– А вторые курсы?

– Это в прошлом году, на Болле, система Росс-614. Тоже шесть месяцев, подготовительный офицерский курс корпуса Егерей. У нас всякие эксцессы случаются, и на планетах в автономных условиях, бывает, действуем. Так что пришлось озаботиться овладением навыками выживания в дикой природе, – улыбнулся я.

Да уж, бывает… Свежи еще воспоминания. Но это совсем другая история, может, и расскажу когда-нибудь.

– Любопытно… – выдал новое слово безопасник. – И как же вас командование за последние три года дважды на такие длительные сроки из действующей части отпускало?

– Понимаете, товарищ подполковник, у нас работа специфическая. Патрульный дивизион действует в основном против пиратов. Поэтому офицер штурмового отряда, а тем более командир, должен обладать навыками ведения боевых действий как в условиях космических кораблей, так и в условиях наземных баз. Профессиональным военным это все преподается в академии, а у меня базовое образование гражданское техническое. Пришлось наверстывать. А так как в академию я уже ни по возрасту, ни по званию, ни по должности не прохожу, выход один – стажировки в профильных спецзаведениях, которые офицеры проходят. Поэтому мой уровень подготовки в смежных дисциплинах значительно выше, чем у среднестатистического офицера Морской пехоты.

– То есть можно сказать, что вы универсальный специалист, – заключил Калинин. – А увлекаетесь вы чем, помимо основного рода деятельности?

– Хобби?.. – Я на секунду задумался. – Вообще в жизни своей я занимался много чем, но страсти всего две – боевые искусства и история техники, особенно военной.

– Разрешите полюбопытствовать? – По лицу подполковника невозможно было понять, всерьез он интересуется или так, разговор поддержать.

– Боевыми искусствами я с детства увлекаюсь, насмотрелся старинных азиатских фильмов. Занимался всем понемногу, от бокса до самбо, в соревнованиях участвовал. А в университете серьезно занялся ушу. Да и сейчас помимо обязательных армейских комплексов практикую помаленьку.

– Холодным оружием владеете?

– Ножевой бой в рамках армейской программы. Немного занимался шестом, ножами-бабочками и саблей-дао для показательных выступлений, но серьезной подготовки не имею.

– А второе хобби? – напомнил безопасник.

– История военной техники? Тоже практически со школьной скамьи увлекся, отец заразил. Он кандидат исторических наук, директор Самарского филиала Оружейной палаты. Занимался изысканиями в области старинного вооружения. Книг по тематике дома множество, вот я и втянулся.

– Что ж, не смею больше задерживать. – Подполковник встал и протянул руку для пожатия. – Было приятно побеседовать.

– Мне тоже, товарищ подполковник…

Все это я припомнил, пока стоял по стойке «смирно» и пожирал глазами проходящего к президиуму Калинина. Занятно, как он выражается. Ну что ж, посмотрим, чем вторая наша встреча закончится. Прибывшие тем временем заняли места за командирским столом, причем лейтенант-безопасник сразу озаботился установкой инфора.

– Здравствуйте, товарищи офицеры! – поприветствовал Борщевский присутствующих, то есть нас.

– Здражлатащплкник!!! – отозвались мы в пять луженых глоток.

– Вольно, садитесь! – Командир дивизиона дождался, когда прекратится шум в зале, и продолжил: – Товарищи офицеры! Не буду вас долго держать в неведении, приступим к делу. Для начала познакомимся. Капитан-лейтенант Тарасов!

– Я!

– Командир штурмового отряда фрегата «Отважный», прошу любить и жаловать, – ухмыльнулся мой начальник. – Присаживайтесь, капитан. Капитан Гречко!

– Я! – поднялся сидевший ближе всех русоволосый крепыш.

Возрастом уже далеко за тридцать, роста чуть ниже среднего, широкоплечий. Стальной взгляд вкупе с тяжелой челюстью. Серьезный дядечка. Чувствовалась в нем стать опасного зверя вроде медведя.

– Третий полк Пятой гвардейской дивизии Десанта, командир разведроты. Присаживайтесь. Старший лейтенант Матвеев!

– Я!

– Командир взвода артиллерийской разведки Второй отдельной самоходно-артиллерийской бригады, Пятая гвардейская дивизия.

Поднявшийся с кресла в дальнем углу брифинг-зала офицер был полной противоположностью капитана Гречко. Такой же невысокий, но сухой и жилистый, он скорее походил на подростка, чем на побитого жизнью мужика. Да и молод был – лет двадцать пять на вид, не больше. Если от капитана веяло некой кряжистостью и крестьянской основательностью, то Матвеев подвижен как ртуть и невероятно ловок, если судить по плавности и грации движений. Этакий дикий кот на охоте. Оно и понятно: артиллерийская разведка как бы не хлеще войсковой, – мотаться ребятам приходится столько и по таким местам, что поневоле высохнешь.