Охотник: Охотник. Зверолов. Егерь

– С классной руководительницей? Да, я был в курсе, – кивнул генерал, хмуро изучая удостоверения.

– Так вот, ее сбила машина. Дело мне показалось темным, я ведь тоже не простой человек, думал, так хотели на меня выйти, – дядя Гоша изучил теперь уже мое удостоверение и удивленно поднял брови, сообразив, где я работаю. – Провел разведку, оказалось, там замешан младший сын Романова. В принципе, я понял, почему дело замалчивалось.

– Романова выдвинули на должность первого секретаря Украины, – спокойно пояснил дядя Гоша.

– Теперь многое становится понятным. Но ладно, парень там практически не виноват оказался, так, краем зацепило. Он дал покататься на чужой машине своей знакомой, с которой учится в Москве. По моим умозаключениям, она и была агентом разведки противника. Разобравшись с делами в Харькове, я на автобусе хотел выехать в Киев, однако меня попытались задержать. Я-то думал, это агенты противника, прошляпив мое появление и успев в последний момент, решились на захват, поэтому работал жестко. Оказалось, что это были сотрудники МООП, пытавшиеся меня задержать вообще по левому делу. Их ошибка была в том, что они не представились, за это и получили.

– Серьезно?

– Достаточно, пара месяцев госпитализации, а лейтенанту, возможно, и инвалидность. Приняв их за противника, работал я жестко. При допросе выяснилось, что их направил на мое задержание некто следователь прокуратуры Кличко.

– Я вылечу сегодня же в Харьков и сам разберусь с этим делом. Не нравится мне такое самоуправство и манкирование служебным положением.

– Мне бы не хотелось фигурировать в этом деле. Пусть будет неизвестный офицер погранвойск. Будут глубже копать – вмешаются мои коллеги. Со своим начальством я сам все утрясу.

Смысла утаивать от генерала сведения я не видел, наоборот, постарался донести, что у него в кадрах непорядок, так что дядя Гоша по своей особистской привычке будет искать крайних у себя в вотчине и прикроет меня, понимая, что я кругом прав.

Попрощавшись с генералом, я спустился вниз и погрузил вещи в такси, что вызвал дежурный офицер. Через пятнадцать минут я радостно тискал дочек, которые встретили папку во дворе семейного дома.

Мы разгрузили машину и отпустили такси, после чего я наконец свободно вздохнул. Дома.

* * *

Подхватив сумку – из вещей с собой у меня была только она, остальное в багажном отделении – я прошел к проводнице и предъявил билет до Москвы в купе.

В чемоданах были в основном вещи Марины и детей. Кроме поиска убийцы Марины у меня были еще дела. В том числе – обзавестись наконец нормальным жилищем в первопрестольной. Хватит по съемным маяться. Ну и купить новую машину. Благо по местному времени меня можно причислить к миллионерам. Счета в сберкассе разбухали от денег, едва не трещали по швам. А что, за авторство песен мне платят исправно! Да и гонорары за тиражи книг я тоже получаю вовремя.

Пользоваться своим положением известного писателя и выходить из тени не хотелось бы, поэтому я решил купить кооперативную квартиру, причем не в хрущевке с ее полным отсутствием изоляции, а в «сталинке». Их до сих пор возводят, только вот надо уточнить, в кооперативе есть такие или нет. Думаю, трехкомнатной мне хватит. Но я пока этим не заморачивался, нужные знакомые у меня в Москве есть. Они и пробьют эту тему. Да что это, я, вон, с Хилем за руку здороваюсь, и сколько раз был на вечеринках богемы! Правда, не как известный по книгам и песням Игорь Соколов, но неизвестный в жизни, а как свойский Игорек, с которым можно забухать и с девчонками потусить. Так что нужные контакты у меня были. Даже мог без проблем получить квартиру вне очереди как офицер-орденоносец и многодетный отец-одиночка. Вряд ли мне это будет стоить больше штуки, но хотелось бы все-таки кооперативную.

В общем, ближайшее время мне есть, чем заняться, заодно проведу разведку в отношении Агеевой. Запрос по каналам комитета в Москву из Киева дал информацию, что той не было в городе. Выяснилось, что она где-то на курорте. Главное, чтобы не завалили ценного свидетеля и убийцу, с нагличан станется. Как я буду виновных в убийстве Марины искать? Хотя если она умрет, тем все равно не отвертеться, крайних я быстро найду. Даже сам руки о них пачкать не буду, а найду ирландское сопротивление и начну учить, что и как взрывать. Британия в каждодневном терроре быстро скатится в средневековье. Я это умею, я знал, как это сделать.

Родители пока оставались в Киеве, их двухмесячная поездка в Сочи сорвалась. У отца на работе аврал, и отпуска не давали, да и мама пока была занята. Дочек я оставил у них, будет кому присматривать, пока я решаю свои дела в Москве. Думаю, через пару недель вернусь и заберу, если не отыщу след Агеевой. К этому времени вопрос с квартирой решится, да и я закончу свои дела, возможно даже решу провести все лето в Сочи.

Если Агеева сразу не сыщется, то ничего, вернется к занятиям в университете. Я серьезно, но не официально поднапряг коллег из республиканского управления КГБ, те связались с московскими товарищами и пропустили личную жизнь моей будущей жертвы через следовательский рентген. Ни с кем подозрительным она не общалась, следов вербовки не обнаружено. Так что если она по своей прихоти убила Марину, то ликвидация ее как свидетельницы исключается. Будем ждать. Месть, как говорится, подается холодной. Подождем.

Несмотря на то что я действовал неофициально – это было не трудно, почти все парни в республиканском управлении Киева были знакомыми – я все-таки подстраховался и попросил одного вышедшего на пенсию бывшего чекиста присмотреть за родителями и детьми, подстраховать, можно сказать. Тот жил всего в трех домах от родителей, так что обещал помочь и присмотреть, к тому же с отцом они приятельствовали. Соседи же. Тем более он ранее как раз занимался охраной высокопоставленных лиц Украины, работа по профилю.

Что мне не понравилось, так это то, что в официальном запросе московские подтвердили, что Агеева не так проста. Я был не в курсе, что ее дед партаппаратчик и занимает немалую должность в министерстве тяжелой промышленности. Короче, он был одним из замов. Правда, для меня это мало что значило, я просто уяснил для себя позиции.

На Киевском вокзале Москвы меня уже встречали. Приятель был на машине, поэтому мы быстро поздоровались, перетаскали большую часть вещей в камеру хранения, а один чемоданчик и сумку в его машину, подаренную отцом «Победу». Вернее, машина перешла по наследству, батя купил себе «Волгу».

– Куда? – спросил он, усаживаясь. – Может, ко мне? Родители на даче. Отметим твой дембель. Ты когда вчера позвонил, я всех наших обзвонил, сообщил.

Про мою службу в комитете он ничего, конечно же, не знал, про это вообще мало кто знал. Михаил был уверен, что я проходил срочную службу, сорвавшись со скамьи студента по воле сердца. Правда, было видно, что он недоумевает, почему я пришел раньше, по идее мне служить еще больше полугода.

– Вечеринка – это хорошо. Но у меня еще есть пара дел, надо будет решить.

– Че за дела? – поинтересовался он, выруливая на проезжую часть, начал разгоняться, но на перекрестке притормозил: там милиционер-регулировщик остановил поток машин с нашей стороны, явно пропуская кого-то важного.

– Я стал отцом-одиночкой, меня именно поэтому со службы раньше и отпустили. Вошли в положение. В общем, детей где-то надо устраивать. Хочу узнать насчет кооперативной квартиры, родители и родственники денег дали, да и у меня небольшие накопления есть.

– Насчет кооперативной отец помочь вряд ли сможет, сам знаешь, он занимается распределением квартир по очереди. А тут другая служба, но я поинтересуюсь. Хотя знаешь, он не любит, когда я лезу в его дела.

– Так лезть и не надо, мне нужно знать всю эту кооперативную кухню, чтобы понять, что там и как.

– А, это без проблем.

Несмотря на то что Михаил был из так называемой «советской золотой молодежи», он был нормальным парнем и отличным товарищем. Дружили мы уже два года, я ему не раз помогал в щекотливых и не очень ситуациях, а он это помнил.

В это время мимо, наконец, проползла черная служебная «Волга», и регулировщик дал разрешение продолжить движение.

– Решетин, из ЦК, – выворачивая руль, чтобы повернуть налево, сообщил Михаил.

– Ты что, всех членов ЦК знаешь? – удивился я.

– Да не, я тут часто езжу. Вот и поинтересовался, кто это тут проезжает… Вон, Валерка нас ждет.

Еще один мой приятель, на этот раз одногруппник, Валерка Горохов (это он ввел меня в круг новых знакомых) стоял на обочине и, радостно скалясь, махал рукой.

– Здорово, – проорал он и полез обниматься, когда я вылез из машины. – А ты че без формы? Дембель должен быть в форме.

– Да она у меня в чемодане, – отмахнулся я.

– Не знаю ничего, давай переодевайся.

– Сперва ко мне приедем, там можно будет, – лыбился из открытого окна Миха. – Поехали.

Парадка у меня осталась в чемодане камеры хранения. А в том, что я вез с собой, была повседневная, хоть и новенькая. Тоже офицерская. То, что я не рядовой или сержант, они знали, поэтому скрываться смысла не было, да и по документам я был демобилизованным офицером-пограничником, тут уже контора постаралась.

В общем, весь этот вечер и следующее утро мы гудели, отмечая мой дембель, правда, народу было всего шесть человек плюс три девушки. Остальные, видимо, отдыхали кто где.

Проснувшись следующим вечером, я сходил, попил воды из крана. Почему-то на мне была только гимнастерка с одним погоном – на голое тело – и армейские трусы. Приняв душ, я вышел в коридор, вытираясь полотенцем, прошел поле брани в квартире. Перешагивая через друзей (некоторых зеленый змей свалил в коридоре или на полу в комнате), я удивленно подошел к парню, что лежал в обнимку с молоденькой соседкой из квартиры под нами. Она дважды приходила ругаться на шум. Посмотрев на настенные часы, я затряс его.

– Лев? Лева, у тебя же сегодня сольное выступление… два часа назад… было.

Лев Лесенко с трудом открыл глаза, что-то буркнул и перевернулся на другой бок. Подхватив под мышки, я потащил его в душ. Через пять минут он ожил.

– Лева, блин, ты же в театр торопился.

Морщась от головной боли, он перекрыл воду и сказал:

– Да завтра у меня выступление, завтра. Я специально на сегодня перевел, чтобы вы меня не споили… Ведь на минутку заскочил, принять стакан, поздравить – и на репетицию… Споили, гады, слабохарактерного меня… Там есть чем похмелиться?

– Вроде есть, я так перебаливаю, без подручных средств.

– Да помню я.

Квартира начала просыпаться, пока Лева перебаливал с бутылкой пива, а я жарил яичницу с сосисками.

С Львом Лесенко я познакомился случайно еще три года назад. Внутренне ликуя от такой встречи, быстро втянул его к нам в круг, так что среди моих друзей он давно был своим. А что? Будущий золотой голос Союза. Исполнитель песни «День Победы» в друзьях – это круто. Да и нравился он мне, отличный товарищ.

По своему опыту я знал, переболеть можно не только с пивом, но и с плотным обедом, главное, чтобы желудок его принял. У меня с трудом, но принял. Других не тянуло повторить этот подвиг, поэтому лечились они традиционными средствами. Соседка уже свалила, да и остальные начали собираться, поэтому проводив гостей, я собрал и починил форму, повесил ее на плечики в комнате Михи (сам он был в душе – слышно, как напевал), после чего стал прибираться в комнатах. Погудели мы изрядно.

К вечеру мы закончили, и квартира приобрела первоначальный вид. Уже стемнело, поэтому смысла куда-либо идти просто не было. Переночевав, я после душа оделся в гражданку и направился по своим делам. Миха же спал обычно до обеда, и я его не будил.

Первым делом я направился в управление, чтобы отметиться. Там дежурный направил меня сперва в отдел кадров. Оказалось, мне еще две недели назад дали внеочередное звание, и нужно было поменять удостоверение. После процедуры бюрократии – старое сдал, а новое будет готово завтра, фото с новыми погонами мне сделали тут же – я сидел в приемной Сахаровского, ожидая его с совещания.

– Пришел уже? – мельком глянув на меня, сказал он от входа и добавил: – Проходи.

Секретарша передала генералу пару папок, и он с ними в руках прошел в кабинет.

– Докладывай, что там у тебя за дела в Харькове были и Киеве?

Смысла врать не было, да и не требовалось этого. Я быстро выложил историю гибели Марины Клюевой, ее тетки и судьбы своих детей. То есть без утайки рассказал все, ну, кроме, конечно, того, что собираюсь сделать с Агеевой. Кто вспомнит через пару лет, что у меня были к ней претензии, если она вдруг умрет?.. Хотя наши могут.

Уложился я за полчаса, после этого генерал пару минут подумал и выдал:

– Сомневаюсь, что на тебя так хотели выйти, не та ты фигура. Скорее всего, я согласен с твоим третьим по счету предположением. Месть по личным причинам. Случайного наезда тут не могло быть, в этом ты прав.

– Разрешите лично заняться этим делом?

– Запрещаю. Для этого есть специально подготовленные люди. Хоть ты и в некотором роде тоже специалист.

Сняв трубку, генерал набрал номер по внутреннему телефону. Потом он какому-то майору велел провести следствие по моему делу, пообещав прислать меня через десять минут.

– Какие у тебя планы? – поинтересовался он, положив трубку.

– Восстановиться в университете, продолжить учебу и привезти сюда дочек. Если потребуется, я готов уйти со службы.

– Обойдешься… Значит, так, пока мы тебя выводим в резерв до окончания учебы. В случае нужды будем привлекать к работе, – с намеком сказал он. Я понял, о чем он, поэтому согласно кивнул. – Сейчас идешь к смежникам. Там есть майор Владимиров, он и проведет расследование по твоему делу. Мало ли там что… И еще: твой доклад по созданию при комитете госбезопасности специального отряда под кодовым названием группа «А» я прочел. Не со всем согласен, но дело хорошее, и я передал предложение по прямому назначению. Его сейчас изучает Владимир Ефимович… Норматив штурма самолета и освобождения заложников в восемь секунд я считаю слишком малым по времени.

– Я – нет, товарищ генерал. При достаточной подготовке и спецоборудовании это не будет считаться чем-то удивительным, – упрямо склонив голову, ответил я.

– Ладно, там видно будет. Может, еще не примут. Как у тебя с языками?

– Английский, французский и итальянский в совершенстве. Немецкий, китайский и испанский бегло, товарищ генерал. Немного говорю на пушту. Нахватался на афганской границе.

– Доведи до совершенства… Да, у меня жена попросила узнать, когда будет продолжение «Интернов»? – немного смущенно поинтересовался генерал.

– Я только треть написал, товарищ генерал. Все лето буду занят, только к концу осени передам в издательство готовую рукопись. К Новому году выйдет.

– А чем ты будешь занят?

– Так дочки же у меня. Отец-одиночка я. Хочу кооперативную квартиру получить, служебная меня не интересует. Машина нужна, свою старую я отцу подарил. Пока все куплю, оформлю, потом на пару месяцев до начала занятий отдыхать в Сочи с дочками. Так что, товарищ генерал, дел много.

– Ясно. Все, свободен… капитан.

– Есть.

Покинув кабинет, я спустился, уточнил в отделе кадров, когда приходить за новеньким удостоверением, после этого направился в нужный кабинет, где заседал майор Владимиров, и задержался там аж на два часа – очень уж въедливо расспрашивал про харьковскую историю. Выжал меня, как лимон, хотя в некоторых случаях одобрительно кивал – это когда я брал на понт хозяина машины и местного чекиста. Можно сказать, классика быстрого допроса, как бы она в анналы не вошла.

После управления я поехал в университет, нужно было выяснить насчет моего академического отпуска и восстановиться, перейдя на третий курс. Мои старые одногруппники уже на пятый перешли. Ничего, важнее восстановиться.

Прогулявшись по полупустым коридорам, я на свою удачу наткнулся на декана нашего потока. Меня он сразу узнал, обрадовался и, поспрашивав о службе (все знали, что я ушел на срочную), повел пить чай. Практика, никого не было.

Приняв документы, он пообещал за пару дней внести меня в списки третьего курса на факультет хирургического направления. Ведь до пятого курса у лечебников было общее направление, а уже потом выбор специальности, но вот я заранее и выбрал. Быстро написав заявление на возвращение к учебе, с деканом прошел в отдел кадров и там завизировал его. Все, дальше работа местных, а мне нужно будет появиться в университете с началом занятий. Зачетку и студенческий билет мне обещали выдать тогда же, я их сдал перед службой.

После этого я поехал к Михе. Тот недавно проснулся (до трех дня дрых беспробудно – каникулы после практики) и готовил полдник. Пообедав пельменями, я сообщил ему, что восстановился в универе, и получил от него сообщение, что заскакивал Лесенко («Разбудил, гад!») и передал контрамарки на его сегодняшнее выступление. Из всех друзей только Лева знал, кто я был на самом деле, кроме, конечно, службы на комитет, поэтому относился ко мне немного по-другому, в отличие от остальных приятелей. Я как-то Леве по доброте душевной подарил пару песен, натренькав на гитаре мелодию, тот развил, и вот сегодня в семь вечера у него первое сольное выступление в Московском театре оперетты.

Причем самое забавное, что песни были и его тоже. Только исполнял он их в моей прошлой жизни с начала семидесятых. Изучив тексты, Лева поорал в восхищении и обещал сделать из них настоящие шлягеры военных лет. И вот, наконец, после всех шлифовок и пробных версий было дано разрешение от худсовета на исполнение этих песен. А ведь Льву я их отдал почти два года назад, да и зарегистрировал тогда же, записав на себя.

Странно было: если с книгами мне дали открытую дорогу, то несмотря на то, что песни исполняли довольно известные авторы, все равно как-то тормозили их. Ладно, хоть со сценариями я особо не заморачивался, написал в шестьдесят третьем и шестьдесят четвертом ради шутки «Бриллиантовую руку» и «Кавказскую пленницу» с «Джентльменами удачи». После регистрации некоторые режиссеры проявили интерес, особенно Гайдай к «Пленнице» – тот, который снимал приключения Шурика. Но пока был молчок. Посмотрим, хотя в той жизни Гайдай уже начал ее снимать.

– Лева десять билетов притащил. Я дам Лехе и Валерке, они с подругами будут. Потом еще за родителями надо будет съездить. Они мне не простят, если пропустят первое выступление Левы.

– Это хорошо. У меня сейчас дела, хочу съездить в одно нужное место. Встретимся тут. Переоденемся – и поедем.

– Хорошо. Я тогда к родителям. Час туда, полчаса там и час обратно, как раз в шесть тут будем. Тебя подбросить?

– Да нет, я на метро.

Взяв из сумки некоторые документы, я зашел в сберкассу и, сняв десять тысяч рублей (повезло, что они были в наличии), поехал в тот самый «магазин», где в прошлый раз купил себе машину. Тогда я обманул директора автобазы, что прибыл от Аркадия Ильича из горкома партии. Нет, такой гражданин, конечно же, существовал, и был начальником директора базы, но меня он не знал. Вот и сейчас я ехал к тому же директору. А что? Старый начальник ушел на повышение, а данные нового я уже узнал. Не обманешь – не уедешь. Если даже обман раскроется, что они мне сделают? Я же уплатил, все честь по чести.

Выйдя из метро, я поймал попутку и спокойно доехал до нужной автобазы.

– Куды? – преградил мне дорогу усатый сторож у проходной. – Не приемный день.

– Что так? – поинтересовался я, незаметно суя ему трешку в лопатообразную ладонь.

– Делегация из посольства Африки, машины себе выбирают.

– Когда можно будет?

– Седня точно нет, завтра свободно – подойдешь.

– Хорошие не разберут?

– Тебе хватит подобрать.

– Директор все еще Михалыч?

– Он. Ты что, его знаешь?

– Так я у вас три года назад «Волгу» брал бирюзового цвета. Новую хочу.

Мы присели на скамейку у проходной, и сторож, закурив, поинтересовался:

– А старая что?

– Так меня в армию забрали, я ее отцу подарил. Вот, демобилизовался, хочу новую.

– Отец что, директор магазина? – неприязненно посмотрев на меня, спросил сторож.

– Да нет, диспетчер на автобазе. Мать медсестрой работает. Старшей. Сам зарабатываю.

– Это как же?

– Комбайнер я. У нас по пятьсот рублей за месяц в сезон бывает. Некоторые и чуть не по тысяче получают – те, что передовики производства. Вот и скопил, да и родители помогли.

У меня таких легенд было множество заготовлено, и ложь легко срывалась с языка. Кем я только не был за эти годы, даже золотодобытчиком с Севера.

– А-а, – сразу успокоился сторож.

– Так что там?

– Да я бы пропустил, но сам понимаешь… Там не только директор крутится, а и товарищи с верхов.

– Ясно. Завтра когда открываетесь?

– В девять приходи, как раз будет.

– Лады, спасибо.

– Совет хочешь?

– Ну?

– Трешка.

Зелененькая снова исчезла в лапе сторожа, и тот, воровато оглядевшись, сказал:

– Те, что во дворе стоят, для тех, кто по ордеру приезжает забирать. А в ангаре шесть машин стоят. Этот… как его?.. исклюзив. Во.

– А африканцы?

– Да кто же им даст? Не они первые, не они последние у нас. В общем, если с Михалычем договоришься, хорошую машину заполучишь, – понизив голос, он добавил: – Там даже есть две Газ – двадцать два.

– О как! Только такие обычно по заказу, значит, их скоро заберут. Ладно, спасибо. Будут иметь в виду.

Встав со скамейки, я поблагодарил сторожа и направился к выезду, поймать попутку – окраина Москвы, промышленный район, в основном грузовики ездят.

Сидя в кабине Газ-51, я задумался. С машиной на сегодня обломалось, я как-то уже привык передвигаться по Москве за рулем персонального автомобиля, так что чувствовал себя не в своей тарелке. Ничего, завтра мне вряд ли кто-то помешает. Мне даже не нужен ордер на покупку машины, без которого их просто не продают. Как я уже говорил, у меня было заветное слово, и триста рублей взятки для директора. Стандартная такса.

Сейчас вернусь к Михе и поговорю с его батей, который отдыхал на ведомственной даче. Причем реально отдыхал, грядок у них там не водилось.

Миха с родителями еще не вернулся, поэтому пока его не было, я достал из чемодана парадный костюм и стал его чистить. Туфли стояли в прихожей.

С отцом Михи мы смогли нормально поговорить только у гардероба в театре оперетты.

– Михаил уже изложил мне, что ты хотел. У меня только один вопрос: что ты знаешь о кооперативах? – глядя на себя в большое зеркало, Николай Николаевич поправил галстук, после чего повернулся ко мне.

– Ну-у-у… – я задумался. – Это собственная квартира?

– В СССР объединения граждан для строительства и эксплуатации жилых домов начали появляться в двадцатых годах, но в тридцать седьмом году были ликвидированы как проявление частной собственности, – стряхнув пылинку с плеча, начал пояснять мне прописные истины отец Михи. – В послевоенный период численность городского населения резко возросла, и для решения квартирного вопроса в пятьдесят восьмом году ЦК КПСС и Совмин разрешили создание жилищно-строительных кооперативов. Для удешевления и ускорения работ будущие жильцы иногда принимают личное участие в строительстве. Составленные из них бригады выходили во вторые и третьи смены после выполнения нулевого цикла подрядной организацией. Свободных квартир там обычно нет, они фактически проданы еще до начала постройки. Так что если тебе, Игорь, и нужна кооперативная квартира, то получишь ты ее очень не скоро.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.