Синдикат ликвидаторов 2

Евгений Базаров

Синдикат ликвидаторов 2

Глава 1

Новосибирск. Посёлок «Речпорт». Июль. 1997 год

Лёха Ломакин уже давно потерял счёт времени и понятия не имел какой сегодня день, месяц и вообще, утро сейчас или вечер… Чтобы хоть как-то сориентироваться он подошёл к окну в комнате и посмотрел на лес за дорогой. Обычно, если было раннее утро, то над лесом вставало солнце. Но сегодня как назло, небо было затянуто тучами и моросил мелкий дождик. Взошло солнце над лесом только сейчас, или уже давно, было непонятно.

Лёха попытался определить время по интенсивности движения по шоссе автомобилей, но сколько не смотрел на дорогу, так ничего и не понял.

Машин на дороге, похоже было всегда одинаково, что утром, что вечером.

Лёха с тоской посмотрел на висевшие на стене электронные часы и тяжело вздохнул…

Батарейки в часах уже давно отработали свой срок, они остановились. Большая стрелка так и застыла на цифре двенадцать, а маленькая, на цифре четыре.

«Хрен поймёшь…» – выругался Лёха и поплёлся на кухню, окна которой, выходили на посёлок.

Но и вид из окна кухни, ясности в замыленное техническим спиртом сознание Лехи, тоже не принёс.

Окно кухни на втором этаже деревянного барака Лехиной квартиры, выходило прямо на дощатый, покосившийся от времени общественный, разделённый перегородкой на «М» и «Ж», сортир. Возле которого, приютилась и общественная помойка. Помойку никто не вывозил уже несколько месяцев. Неподалёку, в тени высокого тополя, стоял вкопанный в землю столик с двумя скамейками. Обычно, за этим столиком практически день и ночь, бухали Лёхины собутыльники, но сейчас, скамейки пустовали. Леха наморщил лоб и попытался понять, по какой причине его друзья отсюда смотались: «По причине раннего утра, или по причине, дождливой погоды?»

А точное время знать было просто необходимо. Денег у Лехи понятное дело не было, и можно было бы попытаться выклянчить у бабы Сони бутылку спирта в долг, но для этого, нужно было знать точное время.

Баба Соня терпеть не могла, когда к ней ломились за спиртом ни свет ни заря и продавала его исключительно с восьми утра и до одиннадцати вечера. Если Лёха ошибётся, то не видать ему спирта на халяву как своих ушей. Были конечно и ещё точки, где можно было бы затариться круглые сутки, но исключительно за наличку, или на обмен.

Лёха снова вернулся в комнату и с тоской посмотрел на лес.

Сосновый бор был совсем рядом. Чтобы в него попасть, нужно было перейти по переходу шоссе и перешагнуть через железнодорожные пути.

Другого варианта опохмелиться кроме того, как пойти в лес и набрать грибов, которые можно потом обменять на спирт в круглосуточной точке, у Ломакина не было.

Лёха, представив какая сейчас в бору сырость, поёжился. Весь его проспиртованный организм возмущался против такого решения. Но делать всё равно было нечего и он, открыв дверцы кладовки, с тяжёлым вздохом, вынул из неё грязные резиновые сапоги и старый, в дырах, брезентовый плащ.

Постояв немного под козырьком у подъезда, Лёха ещё раз с надеждой окинул взглядом пустую улицу посёлка и согнувшись, побрел в сторону перехода.

Пропустив летящий по железной дороге товарняк, Лёха перешагнул через рельсы и спустившись с невысокой насыпи у остановочной платформы, вышел на идущую вдоль леса, размокшую от дождя проселочную дорогу.

Лес начинался сразу за дорогой.

***

Войдя под мокрые, развесистые, сосновые лапы, Ломакин задел одну из них и получил за шиворот изрядную порцию холодной, дождевой водички.

«Вот же гадство… – проворчал Лёха, натягивая на голову слетевший капюшон. – Сейчас бы найти кошелёк с деньгами, а лучше, сразу бутылку водки, – помечтал вслух Ломакин.»

В лесу и правда было совсем не уютно, да и не видно почти ни хрена. Глаза со вчерашней пьянки слезились и их застилал туман, но не тот, что стоял в лесу после дождя, а туман сивушный, который появляется на утро, после употребления технического спирта.

Но, Лёха к этому туману уже привык, чай не в первый раз… Главное, до опохмелки дожить…

Наклонившись почти к самой земле, Лёха ковырял ножом каждую кочку и понемногу то там, то здесь, находил скользкие маслята, которые срезал и складывал в пластмассовое ведерко.

Нащупав очередной бугорок, Лёха ковырнул его ножом и увидев ножку гриба, попытался его срезать. Но гриб зараза, почему-то срезаться не желал.

Встав на колени, Лёха обхватил гриб пальцами и потянул.

Гриб не поддавался и Лёха дернул изо всех сил и… выдернул из земли кисть человеческой руки, которую он тянул за большой палец.

С перепугу Лёха вцепился в эту кисть и ему показалось, что это не он схватил покойника за руку, а наоборот, покойник его.

– Отпусти… Сукааа… – диким голосом заорал Лёха.

Ужас сковал Лехино сердце и ослабленное алкоголем, оно навсегда остановилось.

***

Сразу после дождя, в лес хлынул народ. Самое время для сбора грибов. Пока неженки будут ждать когда в лесу подсохнет, те кто по шустрее, уже всё соберут.

– О господи! – шарахнулась в сторону Танька. – Смотри, Нин, тут мужик какой-то лежит… – показала ножом на уткнувшегося лицом в траву мужика Танька.

– Да он похоже того, мёртвый… – почему-то зашептала Нинка. – Пойдём отсюда, надо ментов вызывать…

– А может, ну их на фиг, ментов этих… Затаскают потом…

Да ты что… А если узнают, что мы видели, да не сообщили… Нет уж, нужно вызывать.

Танька и Нинка тоже были из этого посёлка и если бы Ломакин лежал лицом в верх, они бы его конечно признали.

– Жуть то какая… – рассказывали собравшимся у остановочной платформы электропоездов в ожидании милиции бабам, девки. – Мы идём такие, а он лежит…

– Ага… Синий весь… И руки так, тянет…

Их ужастик, прервал звук сирены подъезжающего со стороны улицы Звездная, милицейского УАЗика.

Увидев милицейскую машину, Танька спрыгнула с платформы и выбежала на дорогу.

– Сюда… Я здесь… – закричала размахивая руками, Танька.

– Кто труп обнаружил? – спросил у Таньки, мужчина в гражданской одежде.

– Я… И вон, Нинка…

– А где покойник?

– Он вон там лежит, совсем рядом… – показала Нинка рукой в сторону леса.

– Вы с нами пойдёте, а остальные, чтоб даже не думали соваться, – предупредил зевак опер.

***

Поза у покойника была какая-то неестественная. Он стоял на коленях поджав под себя руку и уткнувшись носом в землю. Рядом валялось перевёрнутое ведро с грибами.

– Грибник, – сказал мужчина в гражданке. – Видимо за грибом потянулся, стало плохо и умер. Ну и хорошо, если так… Может, обойдётся без криминала.

Опер нагнулся и схватив покойника за плащ, попытался его перевернуть.

Труп завалился на бок и все присутствующие увидели, что его рука крепко сжимает торчащую из земли, кисть руки другого покойника… Самого покойника видно не было, потому как он был прикопан и замаскирован хвоей и листьями.

Танька и Нинка завизжали. Да и сам опер, от неожиданности едва не вскрикнул.

– Это Лёха Ломакин… – прошептала Нинка. – Мой сосед…

– Вызывай группу, – распорядился опер.

Сержант, водитель УАЗика, побежал к машине.

***

Группа работала уже часов девять и всё ещё продолжала находить трупы.

– Это восьмой. Кажется, всё, товарищ майор, – доложил эксперт прибывшему из управления майору Волкову.

– Что значит, кажется? – нахмурился Волков.

– Извините, товарищ майор, не кажется… Это последний труп… по крайней мере здесь.

Волков уже второй год трудился замом по розыску в областном управлении и месяц назад, сменил таки капитанские погоны, на майорские. Жизнь вроде налаживалась и впереди были сплошь радужные перспективы, и вот на тебе… Восемь трупов и все в одном месте и в один день…

– Нужно обыскать весь лес, в радиусе ста метров. Мало ли… – распорядился майор.

Чтобы обследовать весь квадрат, потребовалась неделя и было обнаружено кое-что, интересное.

Убили этих людей месяц назад, в начале июня или в самом конце мая и убили их всех здесь, в одном месте… Всех разом, то есть, одновременно…

Судя по найденным гильзам, их мог расстрелять снайпер. Но это не точно… Стреляли с близкого расстояния… Жертвы даже не метались по лесу пытаясь спрятаться от убийственного огня и полегли все разом, кроме одного…

Один из них, видимо пытался укрыться от пуль за деревом… Убийца вёл огонь в том направлении и там есть следы крови.

А потом, он, или они… перетащил все трупы в одно место и закопал. Но видимо, времени у него было очень мало и закопать трупы поглубже, он не смог. Так, прикопал немного и забросал чем попало.

Все убитые были здоровые молодые парни, не больше тридцати пяти лет. Ни оружия, ни документов у них при себе не было. Возможно, их забрал киллер.

Поскольку совсем рядом находится улица Звездная и колония, и при этом, никто выстрелов не услышал, огонь скорее всего, вели из винтовки с глушителем.

Последующая экспертиза и осмотр местности, ясности не внесли.

Ниодин из убитых судимости не имел и в базе и картотеке, не числился. Никто этих ребят не знал.

Опера за неделю перетрясли весь криминальный мир города, но те как один, твердили о том, что понятия не имеют ни о какой стрелке, где могли бы положить за раз столько пехоты. Всех местных членов группировок, опера знали как облупленных, но погибшие были точно не местными и если и состояли в каких-либо группировках, то точно не в Новосибирских.

Если бы здесь постреляли например каких-нибудь Кемеровских, или Москвичей, то на этом бы дело не закончилось и ответка бы за прошедшее время, точно бы прилетела. Но в том-то и дело, что ничего такого не происходило и даже не намечалось.

В общем, ни опера, ни бандиты, ничего об этом побоище, не слыхали. Кто они и что делали в лесу, было неясно.

Да и вообще, если б здесь были тёрки, то стрелял бы ни один человек.

Если бы это была стрелка, была бы и перестрелка. Но в этом случае, огонь вёл один и все были убиты из одного оружия.

«Глухарь», – уныло подумал Волков и покосился на входную дверь кабинета.

За дверью, явно кто-то топтался и не решался войти.

– Да входи уже, чего ты там скребешься, – проворчал Волков.

Дверь открылась и в кабинет вошёл оперуполномоченный, старший лейтенант, Тропинин Егор Евгеньевич.

– Ну, что там у тебя Егор… есть что… или так… пустой разговор? – поинтересовался Волков, уже ни на что не надеясь.

– Кое-что есть, товарищ майор. На теле двоих убитых, эксперты обнаружили следы давних огнестрельных ранений и следы операций. Скорее всего, это либо бывшие, либо действующие военные.

– Этого нам ещё не хватало. Хотя, сегодня кто только на бандитов не работает… – Волков предложил Тропинину присесть на стул.

– Может, их все же наши бандюки положили? – выразил надежду Тропинин.

– Вряд ли… Я вчера встречался с основными из Ленинских и Первомайских. Все они как один божатся, что это не их рук дело… Они никого не убивали и их пацанов, тоже никто не убивал…

– И вы им верите, товарищ майор? – спросил Тропинин.

– Верю я фактам, старлей. А факты говорят о том, что погибшие в лесу парни, не местные… Волков постучал по столу авторучкой и продолжил: «Но с другой стороны, заманить на стрелку в лес… не местных, практически не реально. Они же не идиоты… А если бы согласились, так наверняка бы и подстраховались и не дали бы себя просто так перещелкать… Но и то, что эти погибшие не от сохи, тоже понятно… За простыми грибниками, снайперы не охотятся. А наши бандиты, действительно ничего не знают… У нас агентура пока ещё хорошо работает».

***

Волков с операми прочесывал посёлок «Речпорт» и прилегающий к нему частный сектор с неофициальным, местным названием «Пестеревка». Жители которых и были основными собирателями лесных богатств и могли случайно что-то увидеть, или услышать. Собирали в лесу всё: ягоды, грибы, заготавливали на зиму или на продажу, березовые веники… Местные иногда в целях экономии, или же по причине отсутствия на проезд денег, ходили через лес в нужное им место в районе.

В этом лесу, в какую сторону не пойдёшь, всё равно выйдешь только в Первомайском районе. Это уже и не лес, а скорее не облагороженный, изрезанный вдоль и поперёк дорогами и тропинками, внутрирайонный парк.

«Хорошее место для жизни. С восточной стороны, лес, с западной, череда водоёмов где можно купаться и ловить рыбу и точно так же как и в бору, собирать грибы и ягоды» – подумал Волков, стараясь, держаться в тени разросшегося у забора клёна. Жара стояла градусов тридцать, если не больше, и поскольку дожди закончились только сегодня утром, влажность была очень высокая и Волков, готов был всё бросить и пойти на берег…

– Маркелов моя фамилия… А живу я здесь давно… Всю свою жизнь живу, между отсидками… – ухмыльнулся парень.

– Судимый, что ли? – поинтересовался Волков.

– Да ты начальник, спрашивай, что хотел… Тебя ведь, не мои судимости интересуют…

– Кто знает… Может это кто из местных, народ в лесу пострелял, – неопределённо пожал плечами Волков.

– Может быть. А может и не быть, – ответил Маркелов.

– А может сюда кто на работу приезжает? – спросил Волков.

– На какую работу, начальник… Нет здесь никакой работы. Овощехранилище было, я в нем тоже когда-то трудился, мы там фигню всякую в огромных чанах солили для речного флота. Но так, было, да сплыло. У нас тут даже баню нашу, кому-то продали. Детский сад продали… – Маркелов сплюнул себе под ноги и продолжил. – Наши, на заводы на работу ездят. Кое-кто ещё в порту трудится. Везде фигня сплошная. Денег то за работу, все равно не платят ни фига. Меня на зоне хоть кормят, а на воле, как хочешь, так и крутись… Я вот вышел в начале весны, и ладно сейчас лето, я могу одной только рыбалкой прожить… А к зиме, обратно на зону заеду.

– А вот, туннель этот, давно замыло? – поинтересовался Волков.

– Я пацаном когда ещё был в семидесятых, мы по нему на великах не пригибая голову в лес гоняли, коров помню, по нему в лес водили… А когда его так затянуло, не помню…

– Это же водоотводный туннель, чтобы вода по нему в «Первуху» стекала. «Первуха» – это протока тут такая, вон за теми домами… – показал Маркелов рукой на дома частного сектора. – По ней и суда небольшие ходили, да всё уже давно в прошлом. А посторонних, я в посёлке не видел…

– А вообще, тут бывают посторонние? – спросил Волков.

– А чего ж не бывают-то? Конечно бывают. На рыбалку приезжают и по посёлку в низ к реке идут. В гости к кому-нибудь, тоже бывает, приезжают. Но в основном, только днём. Вечером и ночью, сюда кто ни попадя не суются. Здесь можно запросто и по башке выхватить…

– Ну а всё же, убить кто-то из местных смог бы, тех людей в лесу?

– Нет, это вряд ли, начальник. У нас конечно тоже бывало и убивали, но в основном по пьяни и друг друга. А чтобы так, неизвестно кого, да ещё целую толпу, да из винтовки с глушителем… – покачал головой Маркелов. – Таких у нас нет.

– А откуда вам известно, что винтовка была с глушителем? – задал Волков вопрос.

– Да ладно тебе, начальник, что я вчера что ли родился? У нас слухи вперёд тебя сюда прибежали. Да и грохоту тут было бы, если б из простого винтаря, восемь человек зажмурили, считай у меня под окнами. От меня ж до туннеля то, и ста метров не наберется… Я бы по любому пальбу услыхал.

Пробежавшись по посёлку, Волков всё же решил пойти на речку и искупнуться.

Вопреки его ожиданиям, что у воды сейчас в такую жару, соберётся весь посёлок, на берегу почти никого не было.

На берегу росли большие деревья, в тени которых, жара ощущалась не так сильно как на открытом пространстве, пока он шагал до реки через поле.

«Если бы кто-то заранее планировал расстрелять этих парней, то наверное, он заманил бы их в другое место в лесу. Если только, эти парни сами не планировали что-то, именно тут. Все они могли приехать туда на электричке, или на машине… И то и другое удобно… А вот если погибшие были вооружены, но не ожидали нападения, то их оружие могло находиться в машине. А потому, киллер и застал их врасплох», – продолжая свои размышления, Волков разделся и зашёл в воду.

Искупавшись, он сел на берегу и стал смотреть как какой-то парнишка, вытаскивает из воды пойманную с берега на спиннинг щуку.

– Ого! Какой крокодил… – громко восхитился Волков.

– Ну, это ещё не очень большая щучка… Батя рассказывал, что раньше здесь ловились и по больше… – сказал парнишка.

«Надо будет сюда на рыбалку как-нибудь съездить», – подумал Волков.

***

До самой зимы, Волков пробовал раскопать это дело. Он и его люди опросили кучу народа на Звездной, в посёлках «Речпорт», «Матвеевка», «Капай», «Сто домов», «КСМ», в общем во всех местах, в которых имеются въезды в лес, и никакого толку… Ни одной зацепки…

«Вот вроде и лес не лес, а так, одно название, а хрен, что разгребешь. Никто ничего не видел. Никто ничего не слышал. Эти парни и киллер, могли притопать сюда пешком из любого места в районе, могли приехать на машинах, на электричке и сойти на одной из двух платформ. Их убили как раз между платформами «Звездная» и «Речпорт» и приехать они сюда могли как из Новосибирска, так хоть и из Барнаула с пересадкой…»

Дело постепенно приобретало очертание «глухаря». Все кому положено уже получили свои «пилюли» и вроде бы всё по немного стало успокаиваться, но наступила весна, а за ним лето и прилетела ещё одна беда.

Новосибирск. Посёлок «Речпорт». Май. 1998 год

Женя открутил заднюю крышку телевизора и дунув, поднял в комнате целое облако пыли… По всей видимости, этот «Изумруд» умер надолго… У него полетел трансформатор на кинескопе, а такой запчасти, у Жени в наличии не было.

«Засада. Зря только время потратил, нужно было сразу к Степановым идти», – подумал с раздражением Женя и с унылым видом, прикрутил шурупами крышку обратно.

– Ну что там, сможешь его починить? – спросила Зинка.

– Пока не знаю… Нужно домой сходить, если найду то что нужно, починю. А если нет, то извини. – пожал Женя плечами.

У Степановых, в «Изумруде» беда была не такая глобальная и нужно было лишь заменить одну сгоревшую лампу. Но как назло, именно этой лампы, у него и не было… Но сдаваться Женя не собирался.

– Я сейчас, – сказал он хозяйке. – За лампой сбегаю… Забрав с собой сгоревшую лампу, Женя вернулся к Зинке.

– Нашёл что ли запчасть? – обрадовалась Зинка.

– Сейчас проверю… Если не заработает, значит тут ещё что-то навернулось.

Женя снова открутил заднюю крышку телевизора и вытащил нужную ему лампу, а на её место воткнул сгоревшую. Зинка этой его манипуляции, не заметила.

«Всё равно у ней телевизор не работает», – подумал Женя и извинившись, снова пошёл к Степановым.

Женя поставил на место вытащенную из Зинкиного телевизора лампу и включил «Изумруд» в розетку.

– Ну вот, теперь работает… Удовлетворенно показал Женя на экран.

Глава 2

Евгений Андреевич Безуглов, сорокапятилетний мужик, на полученные за ремонт телевизора деньги, купил в магазине бутылку портвейна и чтобы никого не садить себе на хвост, решил выпить ее в кустах у входа в туннель. Пристроившись в кустиках, Женя сорвал зубами пластиковую пробку с горлышка и задрав голову, вылил в глотку больше половины бутылки. Вытирая рукавом губы, он увидел как из туннеля, вылезла большая чёрная псина и поволокла вцепившись зубами за ухо, женскую, с длинными волосами голову.

Женя помотал головой отгоняя прочь морок. Но морок проходить не собирался. Собака улеглась у забора огорода частного дома и принялась неторопливо отгрызать от головы куски плоти.

У Жени подобное уже случалось и он даже попадал однажды по этому поводу в дурку.

«Опять что ли горячка началась? – с тоской смотрел Женя на собаку. – Я же опохмелился, а опохмеленных вовремя, эта зараза не берет.»

– А ну, пошла на хрен отсюда! – замахнулся он на собаку бутылкой и чуть было не вылил на себя остатки вина. – Тьфу ты, чёрт… Я из-за тебя едва бухло не вылил… – буркнул на пса Женя и допив вино, запустил в собаку пустую бутылку.

Собака отскочила, и грозно оскалив зубы зарычала.

Женя попятился и не удержав равновесие повалился на спину, собака же схватила голову и юркнула в узкую щель туннеля.

«Вот же блин хрень какая привиделась…» – подумал Женя и на четвереньках выбрался из кустов на дорогу.

– Ты чё там ползаешь? – раздался насмешливый женский голос.

– А, это ты, Зинка, – с облегчением выдохнул Женя и поднялся на ноги. – Да хреновина мне тут привиделась, будто собака человеческую голову таскает… – пожаловался Женя, Зинке.

– Ну так ты ещё больше бухай, тебе и ни такое привидится… – осеклась Зинка глядя себе под ноги.

Прямо перед ней, на пыльной тропинке, лежало человеческое ухо с золотой сережкой в мочке.

– Ой! – вскрикнула Зинка и ломанулась к ближайшему двухэтажному бараку.

Через полчаса, об этом происшествии уже знало всё население посёлка и возле лежащего на земле уха, образовалась огромная толпа зевак.

– Что же это такое творится то у нас? То в лесу трупы находят, то вот теперь, собаки оторванные головы, по улицам таскают… – возмущались бабы.

– Да я ещё после прошлогоднего в сортир ночью ходить боюсь…

– А я этот туннель и так стала стороной обходить, а теперь и вообще, близко к нему не подойду…

– А милицию то, кто-нибудь вызвал? – поинтересовался кто-то из толпы и все дружно уставились на Зинку…

– А чё вы на меня то все смотрите, как будто я тут одна за всё отдуваться должна? – огрызнулась Зинка.

– Так надо вызвать, пока кто-нибудь это ухо не уволок…

– Да кому оно нужно, это ухо?

– Ухо то и собаки могут сожрать, а вот серёжку золотую, кто-нибудь точно умыкнёт…

– Чё вы все на меня то уставились? – набычился Сашка Зимин. – Я чё по вашему, совсем что ли идиот? Это ж мокруха… За эту серьгу потом хрен отмажешься …

– Ладно, пойду в милицию позвоню… – сказала баба Соня.

***

Майор Волков приехал на место происшествия, когда там уже вовсю работала дежурная группа.

– Ну, что здесь у нас? – обратился он к криминалисту.

– Да вот, пока только ухо… – кивнул криминалист на целлофановый пакетик. – Свидетель утверждает, что голову собака вон в ту щель утащила… – показал он на бывший вход в туннель возле которого копошились люди с лопатами. – Сейчас нужно откопать проход, а там поглядим… Мы смотрели и с другой стороны, со стороны леса, но этот участок однозначно придётся откапывать. Там, кстати люди тоже копают.

Волков подошёл к сидящей у забора компании мужчин, которые никого не стесняясь, разливали из пластиковой бутылки по таким же пластиковым стаканчикам, спирт.

– Кто из вас голову видел? – спросил Волков.

Мужики переглянулись, не спеша подняли стаканчики со спиртом, выпили и только занюхав спирт куском батона, один из них произнёс.

– Ну, я видел. Думал глюк, словил. Собака голову из туннеля вытащила, а когда я её шуганул, она её обратно в туннель и утащила… Одно только ухо здесь и осталось… Да меня уже допросили, и я уже всё, вот ему рассказал, – показал мужик на следователя прокуратуры.

С высокой насыпи скатился молодой, командующий раскопками в туннеле со стороны леса, сержант милиции.

– Там такое… Там трупы, много… И все женские… – выдохнул сержант.

– Иди Коля, глянь, что там… – сказал Волкову следователь. – А я сейчас здесь закончу и подойду… И криминалиста с собой захвати…

Со стороны леса под железной дорогой, высота туннеля позволяла войти в него не наклоняя голову и в самом его конце, там где вторая его часть, проходившая под шоссе было заилена, в яме лежали женские тела. Всего, в яме оказалось пять трупов и тут же, лежала та самая голова, которую таскала собака…

– Голова женская, – сказал Волкову криминалист. – Позвонки перерублены сзади, но только на половину. Голову от тела, оторвала видимо собака.

– Ну, надо полностью выкапывать все тела и продолжайте ещё дальше копать… – распорядился Волков.

***

Волков посмотрел на лес и его сердце тоскливо заныло.

– Твою мать… – выругался майор. – В прошлом году в паре сотен метров отсюда было найдено восемь мужских трупов, а теперь вот ещё и женщин кто-то убил…

– А когда примерно их убили? – спросил он у криминалиста.

– Ну, на вскидку, примерно год назад, точнее скажу позже, – ответил эксперт.

– Вот же блин. Выходит, что мы в прошлом году, не все трупы обнаружили, – ругнулся Волков. – Мы же в лесу искали, а на туннель и внимания не обратили.

– Что, думаешь, что и тех и этих, в одно время убили? – покачал головой подошедший следователь. – Как я понимаю, убили то их, разными способами…