Не то, чем кажется…

Если бы окна были бы пониже и в них не было стёкол, как в большинстве замков, можно было бы выпрыгнуть. Но почти все в куполе, а то, что в стене, достаточно высоко и тоже застеклено.

Положение безвыходное, одна надежда, что песни у Лоры не закончатся, а их мучители уснут раньше.

Вот началась следующая песня. Лора чуть повернув голову к Леониду спросила: «Какой план?». Тот отрицательно покачал головой.

Она продолжила: «До заката минут сорок и после заката ещё минут пятнадцать-двадцать я продержусь. То есть где-то, около часа у нас есть, при условии, что песни не закончатся у меня раньше». Леонид невесело вздохнул.

Словно чаши золотом заполнены —Приставали к берегу суда.Где ждала я ночью тёмною,Думала вернётся навсегда.Она приходила полночью, она оставалась до утра.Она не хотела, чтоб о ней знали люди с Севера.Распускала длинны волосы,

Макс опять посмотрел на Лору.

Босыми ногами ступала по мху.

^О себе поёт?^ – с усмешкой подумал он, но вспомнив где они, посерьёзнел и решил, что если выживут, то он узнает, как эта песня называется.

Умывалась каплями росы,Собирала травы и морошку.Она приходила полночью, она оставалась до утра,Она не хотела, чтоб о ней знали люди с Севера.Она приходила полночью, она оставалась до утра,

Лора заметила, что круг света, в котором она стоит начал сужаться. Она подняла голову и увидела, как все окна начали зашторивать.

Она не хотела, чтоб о ней знали люди с Севера.

– Закат начался раньше, чем я думала. – с недовольством сказала она.

Рыцари подняли головы и увидели наползающие шторы.

– Есть какие-нибудь идеи? – спросила она.

– Нет.

– А то окно? – глазами показала она на прямоугольное окно слева от них.

– Оно застеклено, впрочем, как и остальные – ответил Никита.

– Застеклено?! Делаем пять шагов назад и не выходим из-за моей спины.

Рыцари удивились, но выполнили указание.

Она поклонялась лишь богам лесным,И ножом чертила у костра.Продолжила песню Лора.На алтаре из бронзовой сосныПриносила в жертву каждый разМеня… Полночью… Оставаясь только до утра…Она не хотела, чтоб о ней знали люди с Севера.Она приходила полночью, она оставалась до утра,Она не хотела, чтоб о ней знали люди с Севера.Словно чаши золотом заполнены (она сделала глубокий вдох)—к берегу суда. (выдох)Ночью тёмною… Думала вернётся… (вдох)А-а-а-а –

Постепенно повышая громкость и тональность голоса.

Сначала послышался треск, а потом звон стекла. Осколки полетели вниз, прорывая шторы и дождём осыпая сидевших за столами. Те очнулись и удивлённо озирались.

Лора сделала пять шагов вперёд и встала в образовавшийся снова круг света, пройдя по хрустящему стеклу с гордо поднятой головой. Она сделала глубокий вдох и её передёрнуло.

– Макс! – позвала она, повернув к нему голову. Тот подошёл, с удивлением оглядывая результат работы её легких.

– Ты чувствуешь запах крови? – спросила она.

Макс втянул носом воздух: «Да».

– Только не человеческой, сладковатый, а горький с неприятным привкусом во рту?

Он принюхался: «Что-то улавливаю». – сказал он с сомнением.

– Определи от кого исходит этот запах, возможно это причина нашей проблемы.

Он кивнул, встал рядом с Лорой и начал принюхиваться, закрыв глаза.

Когда мы были на войне,Когда мы были на войне,Там каждый думал о своей любимой или о жене…

Макс втягивал носом воздух, постепенно поворачиваясь всем телом в сторону интересующего его запаха. Остальные разглядывали сидящих, так как после недолгого замешательства, после ранений осколками, они снова начали впадать в эйфорию от голоса Лоры.

В какой-то момент Макс отвлёкся от своего занятия и услышал слова песни.

…Как ты тогда ему лгала,Как ты когда то всё лгала,Но сердце девичье своё давно другому отдала,Ты сердце девичье своё давно другому отдала.И он решил, я пули жду,Я только верной пули жду,Чтоб утолить печаль своюИ чтоб пресечь нашу вражду.

Макс с Никитой одновременно посмотрели друг на друга.

Макс стоял лицом к Лоре, боком к сидящим, он развернулся на запах.

– Я чувствую, что слева от нас владелец этой крови. Но не могу понять кто: старик, который сидит предпоследний или мужчина с краю.

– То есть не граф, его жена или дочь? – спросила Лора.

– Да! Слева, точно.

Тут заиграла новая песня. «А это мы сейчас выясним!» – с ухмылкой сказала Лора.

Тёмный, мрачный коридор,Я на цыпочках, как вор,Пробираюсь, чуть дыша,Чтобы не спугнутьТех, кто спит уже давно,Тех, кому не всё равно,В чью я комнату тайкомЖелаю заглянуть,Чтобы увидеть…Как бессонница в час ночнойМеняет, нелюдимая, облик твой,Чьих невольница ты идей?Зачем тебе охотиться на людей?

Тембр голоса у неё изменился таким образом, что реагировать на слова, выйдя из транса, начал только граф. Сначала его глаза расширились от удивления, потом в них появился испуг. И с каждым обращением к нему он перерастал в страх и на словах:

…Ведь ты попала!К настоящему колдуну,Он загубил таких, как ты, не одну!…

Он схватил дочь за руку и прижал к себе. Лора с удовлетворением посмотрела на этот жест. Её же спутники с удивлением. Они никогда не сталкивались с такой «силой песни».

– Граф не тот, кто нам нужен. – резюмировала она, – А дочь скорей всего заложница.

Тут заиграла следующая песня и Лора улыбнулась: «И это мы сейчас узнаем!»

Ай, то не пыль по лесной дороге стелется.Ай, не ходи да беды не трогай, девица.

Она перевела взгляд на девушку, руку которой держал граф и голос её был полон нежности и грусти.

Колдовства не буди, отвернись, не гляди –Змей со змеицей женятся. Лиха не ведала, глаз от беды не прятала.Быть тебе, девица, нашей – сама виноватая!Над поляною хмарь – там змеиный ждёт царь,За него ты просватана.

Девушка вздрогнула, опустила, но потом снова подняла глаза.

Удержи меня, На шелкову постель уложи меня.Ты ласкай меня, (рыцари с удивлением посмотрели на Лору)За водой одну не пускай меня. Удержи меня,На шелкову постель уложи меня.Ты ласкай меня, (Макс забыв, чем он должен заниматься, не сводил с неё глаз)За водой одну не пускай меня.За водой одну… Зелье змеиное отыскать не сумею я,Золото глаз на тебя поднять не посмею я.Чешуею загар –Мне в осеннюю гарьУходить вслед за змеями. Пылью под пологом голос мне полоза слышится.Полные голода очи-золото в пол-лица.Он зовет меня вниз: «Родная, спустись,Обниму в тридцать три кольца!»

По щекам дочери графа текли слёзы.

Удержи меня, На шелкову постель уложи меня.Ты ласкай меня, За водой одну не пускай меня. Удержи меня, На шелкову постель уложи меня.Ты ласкай меня, За водой одну не пускай меня.За водой одну не пускай меня.Не пускай меня…Не пускай меня за водой.

– Что ты делаешь? – удивлённо спросила Лора у Макса, который вытаскивал беруши.

– У меня двое подозреваемых и мне кажется, что у них разные ассоциации с твоими песнями. Хочу понять разницу…

– Но…

– Ты меня первый раз вывела из этого состояния, сможешь и второй. – подмигнул он ей.

Удержи меня, На шелкову постель уложи меня.Ты ласкай меня, За водой одну не пускай меня.

Глядя в глаза Максу пела Лора. Он видел эту песню. Он чувствовал, как его губы касаются её груди, слышал её стоны… Но высокий и резкий звук привёл его обратно в реальность, и он поспешно всунул беруши.

Лора с любопытством смотрела на него, не прекращая петь.

Удержи меня, На шелкову постель уложи меня.Ты ласкай меня, За водой одну не пускай меня. За водой одну не пуская меня, За водой одну не пускай меня, Удержи меня…

Она не сводила с него глаз, и он подумал: ^Может опять я унюхал её чувства? Ну, что ж радует, что они совпадают с моими.^

– Крайний мужчина. Это его кровь. Я уверен! – уверенно сказал Макс.

– Хорошо! Тогда «настройся» на его чувства. Помнишь, как это надо делать?

Макс кивнул.

– И говори мне каждое изменение его чувств, на любое слово. Я слышу тебя, даже когда пою. Понял?

Он опять кивнул и сделал вдох-выдох и закрыл глаза. Леонид с Никитой с удивлением смотрели на них: ^Нашли время для светской беседы.^

Он шёл ночною, порой ночноюЗа тёмной рекою, за быстрой водою.Не знал укора, не знал покоя,За жёлтой луною, за ней, вороною. Пришел желанный, ушёл постылый,Чужая рана его томила,Чужая слава его манилаТуда, где ходила ночная кобыла. Честного не жди слова, (она резко повернула голову к мужчине)Я тебя предам снова.

– Удивление… –сказал Макс.

Не ходи, не гляди, неЖди, я не твоя отныне. Верить мне – мало толку,Не грусти дорогой долгой,Не смотри назад с тоскою,Не зови меня с собою. Срезал дорогой высокий стебель, (отвернулась она)Смотрел себе под ноги и видел небо,Холмы кострами объял золотымиИ, глядя в пламя, шептал МОЁ (Повернулась к нему)Имя. Как ночь сулила, весна молила.Пружинил силы сквозь мрак ревнивый,Связал кобылу её же гривой. (кивнула она ему)Честного не жди слова,Я тебя предам снова.

– Злость… – отозвался Макс.

Не ходи, не гляди, неЖди, я не твоя отныне. (со злорадной улыбкой пела Лора)Верить мне – мало толку,Не грусти дорогой долгой,Не смотри назад с тоскою,Не зови меня с собою. Весна хмельная, весна дурная, (исподлобья глядя на мужчину)Зачем ты вела до последнего края?Уделом смелых зачем пленила,Что ты наделала, что натворила! Над жребием сильных, над древней страстьюНет – нет – нет – он был не властен. (она покачала головою)Река забыла, луна простилаКого сгубила ночная кобыла. (кивнула)

Лора отвернулась от мужчины и как будто потеряла к нему интерес.

Он шёл ночною, порой ночною,За жёлтой луною, за ней, вороною,Река забыла, весна простилаКого сгубила ночная кобыла.

– Злость. – опять повторил Макс.

С головы сорвал ветер мой колпак, (глядя в пол, тихо начала петь Лора)Я хотел любви, но вышло всё не так,Знаю я ничего в жизни не вернутьИ теперь у меня один лишь только путь… (Она подняла голову)Разбежавшись, прыгну со скалы,Вот я был и вот меня не стало,

– Злорадство? – удивлённо сказал Макс.

И когда об этом вдруг узнаешь ты,Тогда поймешь, кого ты потеряла. Быть таким, как все с детства не умел Видимо такой в жизни мой удел,А она, да что она? Вечно мне лгала И меня никогда понять бы не смогла.Разбежавшись, прыгну со скалы,Вот я был и вот меня не стало,И когда об этом вдруг узнаешь ты,Тогда поймешь, кого ты потеряла. Гордо скину плащ, в даль направлю взор,Может она ждёт? Вряд ли… Это вздор, (Опустила взгляд)И издав дикий крик, камнем брошусь внизЭто моей жизни заключительный каприз… (Резко подняла голову и все вздрогнули)Разбежавшись, прыгну со скалы,Вот я был и вот меня не стало,И тогда себя возненавидишь ты,Лишь осознав, кого ты потеряла.Кого ты потеряла.Кого ты потеряла.

– Не могу распознать чувство… – задумчиво прошептал Макс.

Был я весел, но сейчас все восстали против нас, (Весело начала песню Лора)Будто дышать им не даёт чужое счастье.Нынче на родной земле стало тесно – ей и мне.В солнечный день и при луне, что за напасти?Говорят, бродяга я, и она не для меня, (вопросительно взглянула через плечо на Леонида)И ничего общего быть у нас не может. (тот вздрогнул и она отвернулась)Говорят, что кур доят, а для нас разлука – яд.Ей как и мне только любовь поможет.Наденьте на ноги мои стальные кандалы,Заприте в каменный подвал на тысячу замков,Не выбить мыслей из моей упрямой головы,Я всё равно к ней убегу, избавлюсь от оков.Увидал её глаза. Сразу понял: Егоза.Я обалдел, похолодел, упал и умер. (Улыбаясь сама себе пела Лора)Ради этих глаз ЕГО, (повернулась к Максу) я готов пойти на всё.Я не совсем в здравом уме, (кивнула) я обезумел. (опять повернулась к сидящим за столами)Не в скитаниях мой удел, у меня хватает дел,С кем-то другим путать меня не надо.Все несут какой-то бред, будто добрых мыслей нет.Правильно мне сказывал дед: Народ – как стадо!Оденьте на ноги мои стальные кандалы,Заприте в каменный подвал на тысячу замков,Не выбить мыслей из моей упрямой головы,Я всё равно к ней убегу, избавлюсь от оков.Наденьте на ноги мои стальные кандалы,Заприте в каменный подвал на тысячу замков,Не выбить мыслей из моей упрямой головы,Я всё равно к ней убегу, избавлюсь от оков.

– Ревность! – вдруг опомнился Макс.

– Уверен?

Он кивнул. Лора нахмурилась. Её взгляд остановился на стене за спинами сидящих людей, и её спутники уже начали сомневаться, что она запоёт.

Травушка расскажет мне о том, что случится, Пропоёт мне песню ночную…

Создавалось ощущение, что Лора поёт автоматически, без эмоций, как будто что-то обдумывает. Взгляд стеклянный, лицо каменное.

Только в конце песни она очнулась.

…Речка, моя сестра, Примет и укроет волною, Будет ко мне добра, Разлучит навечно с бедою.

Она закрыла глаза и подставила лицо последним лучам, заходящего солнца, которое ещё проглядывало через одно из окон.

– Закат! – сказала Лора, не открывая глаз, – У вас есть план?

Через плечо спросила она.

– Нет. – с сожалением ответил Леонид.

– Макс! – посмотрела она на него, – От тебя потребуется максимальная сосредоточенность. Я не могу убить невинного (рыцари вздрогнули и с сомнением посмотрели на девушку). Поэтому любое изменение, говори мне сразу.

Макс кивнул.

Спрыгнул я в пустой колодец, чудом уцелел, Но мне было всё равно, я больше не хотел Видеть, как вокруг меня сходят все с ума, Да, к тому же, не дает покоя мне красавица одна. Что ей нужно от меня понять я не могу, Вот и щас её шаги я слышу наверху, Умоляю, не пытайся вытащить меня, Всё равно не уцеплюсь за сброшенную вниз веревку я. Тяни, ты всё равно меня не вытянешь, Тяни, я всё равно останусь для тебя в тени Ничем не сможешь ты мне, милая, помочь, С тобой я обречён, мечтаешь о любви,

Она резко повернула голову к незнакомцу слева и злобно закончила:

А я-то тут причем?

– Злость! – вздрогнув сказал Макс.

Лора отвернулась и продолжила:

Паутиной я окутан с ног до головы, На камнях белеют несъедобные грибы, Наверху она стоит, не хочет уходить, Непонятно ей, что невозможно меня переубедить… Тяни, ты всё равно меня не вытянешь, Тяни, я всё равно останусь для тебя в тени Ничем не сможешь ты мне, милая, помочь, С тобой я обречён, мечтаешь о любви,

Поворот головы налево:

А я-то тут причем?

– Злоба нарастает… – эхом отозвался Макс.

Лора, не мигая смотрела в глаза незнакомца и её лицо начало приобретать звериный оскал.

Мне не надо ничего, мне нужен лишь покой, Точно знаю, почему ТЫ странный стал такой, Я не то чтоб недоел, не то, что б недоспал, Просто я от суеты и от непонимания устал…

Никита и Леонид напряглись, лицо девушки всё сильнее и сильнее напоминало морду зверя, глаза горели красным пламенем и ещё ни разу не моргнули.

Тяни, ты всё равно меня не вытянешь, Тяни, я всё равно останусь для тебя в тени Ничем не сможешь ты мне, милая, помочь, С тобой я обречён, мечтаешь о любви, А я-то тут причем?

– Он готовится к атаке… – сказал Макс и открыл глаза.

Лора стояла, наклонив голову и глядя исподлобья на подозреваемого, и как будто готовилась к прыжку. Незнакомец тоже не сводил с неё глаз и было заметно, что он привстал со скамьи и опёрся на руки, тоже готовясь к прыжку.

XIII

Но тут аккорды следующей песни заставили всех вздрогнуть. Двое оппонентов потеряли зрительный контакт и Лора отвернулась от мужчины. Она прислушалась к музыке и глаза её расширились от ужаса.

Леонид взглянул на мужчину, а тот сел на место и делал вид, что ничего не было. Лора стояла, опустив взгляд в пол, она закрыла глаза.

Над землёй летели лебедиСолнечным днём,Было им светло и радостноВ небе вдвоём.

Поднимая голову и повышая звук голоса пела Лора:

И земля казалась ласковой (улыбнулась)Им в этот миг.Вдруг по птицам кто-то выстрелил (с ужасом в голосе пропела она)И вырвался крик.Что с тобой, моя любимая,Отзовись скорей,Без любви твоейНебо всё грустней.Где же ты, моя любимая,Возвратись скорей,Красотой своею нежнойСердце мне согрей.В небесах искал подругу он,Звал из гнезда,Но молчанием ответилаПтице беда.Улететь в края счастливыеЛебедь не мог,Потеряв подругу верную,Он стал одинок.

Она закрыла глаза и подняла лицо к потолку.

Ты прости меня, любимЫЙ МОЙ,

Макс недоумённо посмотрел на Лору, ему показалось, что по её щеке катится слеза.

За чужое зло,Что моё крылоСчастья не спасло.

Она открыла глаза

Ты прости меня, любимая,Что весенним днёмВ небе голубом, как прежде,Нам не быть вдвоём.И была непоправимоюЭта беда,Что с подругою не встретитсяОн никогда.Лебедь вновь поднялся к облаку,Песню прервал.И, сложив бесстрашно крылья,На землю упал.

Она уронила голову на грудь, кто-то из слушателей вскрикнул, многие тайком утирали слёзы.

Я хочу, чтоб жили лебедиИ от белых стай,

Опять постепенно повышая громкость:

И от белых стайМир добрее стал.

С надеждой пропела она:

Пусть летят по небу лебедиНад землёй моей,Над судьбой моей летитеВ светлый мир людей.

Лора закрыла глаза и опустила голову. Слёз больше не было, Лора стояла неподвижно и никак не отреагировала на проигрыш новой песни.

Леонид забеспокоился и с удивлением посмотрел на девушку, желая что-то спросить, Макс покачал головой и внимательно посмотрел ей в лицо.

Она открыла глаза и со злостью начала:

Только там, где алым метит солнце спину горизонта,Где сирень кудрявит ситец и поёт прибой,Где пушистая пшеница и как лезвие – осока,Где парящей в небе птицей (она подняла голову)Голос твой -Там мои обнимешь плечи, ветром волосы встревожишь,Только там открыты двери нам с тобой! Очнутся крылья за спиной, когда войдёшь в мой спящий дом,Ты с первым солнечным лучом подаришь поцелуй! (голос её потеплел)Стрекозой порхает воля, я рисую снова тонких нитей одиночества Как бы ни была далёка на губах улыбка Бога, (она улыбнулась)Ты всегда со мною!Белым, белым кроет снегом зелень глаз твоих…Белым, белым станет корень в волосах моих…Скоро..Только там, где горным соком грудь земли ласкают реки,

Максу показалось, что она подсчитывает количество лучников, стражников и сидящих перед ними людей и что-то обдумывает, не останавливая песню:

Где глаза глядят на север с ледяной тоской,Где обшарпанное время патефон иглою лечит,Где, как Парки, пляшут тени танец свой,Там мои услышишь речи, водопады слов уронишь,Только там открыты двери нам с тобой!Очнутся крылья за спиной, (она перевела взгляд на Макса)Когда войдёшь в мой спящий дом,Ты с первым солнечным лучом подаришь поцелуй!Стрекозой порхает воля, я рисую снова тонких нитей одиночестваКак бы ни была далёка на губах улыбка Бога, -ты всегда со мною!

Она улыбнулась ему и легонько кивнула.

Остальную часть песни она допела со странной решимостью на лице и только уже в самом конце, её глаза закрылись, и она покачнулась, как будто собиралась падать.

Макс среагировал молниеносно, он подхватил её за локоть, хотя не видел его, так как она всё это время стояла запахнутая в плащ. Молодой человек встал сзади и придерживая Лору за левый локоть, дал ей возможность опереться спиной на него.

Никита крикнул: «Прекратите! Отпустите нас, ей же плохо!»

Но граф стукнул кулаком по столу и рявкнул: «Продолжаем!»

Снова заиграла музыка. Лора открыла глаза.

Процент сумасшедших в нашей квартире увеличится, если ты не придёшь.И весна – не весна, если ты позабыла свой город дождей, этот садик и дом…

Макс чувствовал, как она делает вдохи между строчек и старался своим движением грудной клетки не мешать ей, чтоб она не сбилась. Его правая рука свободно свисала вдоль туловища, и он почувствовал, что её рука находится рядом, под плащом. Он взял её и она ответила лёгким пожатием.

…В моей преисподней как будто бы людно,Но поздно сшивать уже рану край в край,И я разделяю все случаи жизни на что было до и после тебя!…

Она сжала с силой и тут же отпустила его руку. Макс закрыл глаза, он готов был расплакаться от несправедливости, почему только сейчас они поняли, что нужны друг другу.

…Весна…

Закончила Лора, и оседая на пол, тихо сказала: «Воды».

Макс снял флягу со своего пояса и одной рукой придерживая девушку, другой аккуратно поднёс флягу к её губам. Она успела сделать несколько глотков, когда раздался крик: «Отобрать у них воду. Быстро!» Это кричал мужчина слева. Охранники встрепенулись и забрали всю воду, которая была у пленников.

Макс помог Лоре подняться, и заметил странную улыбку у неё на губах.

– Дальше! – сказал незнакомец.

Зазвучала музыка и улыбка стала ещё шире. Лора выпрямилась и сделала шаг вперёд.

– Макс, с тебя его чувства, а вы приготовьтесь к его атаке. – спокойно сказал она, как будто ничего не произошло. И не глядя на мужчину слева начала:

Почувствуешь в воздухе нездешние отзвуки,Увидишь сквозь морок лжи,Судьбы миражи.Где руки сплетаются, где губы прощаются,И в синий рассветный лёд нас небо зовет.Роса рассветная, светлее светлого,А в ней живёт поверье диких трав,У века каждого на зверя страшного,Найдётся свой, однажды, ВолкодавНайдётся свой однажды Волкодав

– Он испугался? – удивлённо сказал Макс.

Дороги забытые, дороги разбитые,Ложатся под стук копыт,И сердце спешит.И ветры попутные не связаны путами,И утро не станет ждать,Нельзя опоздать.

– Сильно испугался!

Роса рассветная, светлее светлого,А в ней живёт поверье диких трав,У века каждого на зверя страшного,Найдётся свой, однажды, ВолкодавНайдётся свой однажды Волкодав

– Испуг перешёл в страх и он нарастает.

ОН вышел из голода, из вечного холода,Из горной, железной тьмы, из древней тюрьмы…

– Начинается паника!

Из сумрака севера, соцветием клевера,Последний весны ростокВплетётся в венок.

– Он боится и не понимает, что происходит, – шёпотом говорил Макс, – я чувствую как он готовится к атаке, его страх гонит его в атаку.

Роса рассветная, (голос Лоры стал сладким и нежным)Светлее светлого,А в ней живёт поверье диких трав.У века каждого на зверя страшного,Найдётся свой, однажды, ВолкодавНайдётся свой однажды ВолкодавРоса рассветная…

Она резко всем телом развернулась к незнакомцу, тот привстал и не сводил с неё жёлтых глаз.

Роса рассветная, светлее светлого, (голос её звучал низко, как будто она поёт из глубин своей странной души)А в ней живёт поверье диких трав. (она начала медленно двигаться в сторону желтоглазого)У века каждого на зверя страшного,Найдётся свой, однажды, Волкодав (тот уже стоял в полный рост и собирался в пружину, чтобы кинутся на девушку)Найдётся свой однажды Волкодав.

Она оскалилась, резко откинула плащ и выкинула вперёд правую руку, что-то со свистом разрезало воздух и сверкнуло в свете свечей, стоявших на столе. Человек закричал и схватился за горло, сквозь пальцы брызнула кровь. Его лицо вытягивалось, пальцы отрастали и покрывались шерстью. Он показывал свой истинный облик. Это был полуволк-получеловек –оборотень. Лора опять что-то в него бросила, и он опять взвыл от боли, теперь пытаясь вытащить, то что причиняло ему боль между глаз.