Печаль моя смешна…

Как провести последние минуты.

Я не боец всей этой смуты.

И не хочу былое повторить…

Друзья советуют нежданно -

Иди, не бойся, не труси…

Об этом я их вовсе не просил.

И видится мне это странным…

Возможно, слишком надоел,

Ведь я, поверьте, обыватель.

Не каждому я радужный приятель,

И дифирамбы всем, увы, не пел…

Возможно, из-за облачных высот

Скажу, поверьте, откровенно

Вся наша жизнь сплошная скверна.

Мне боле не видать сиих "красот"…

Радуйтесь тому, что волею божьей даётся…

Быть может не стоит слишком дотошно

О смерти, о горестном прошлом?!

Ведь были и радости, вроде немало.

Не то, чтобы много, но нам ведь хватало.

Мы шли, невзирая на пакости чьи-то,

Считая: со временем будет забыто.

Но мы ошибались, утверждаясь во мнении -

Не спишешь и радости, и злоключения…

И вот мой вердикт для тех, кто в сомнении мнётся,

Живите и радуйтесь тому, что волею божьей даётся…

Не надо стенаний о грустных утратах…

Редеют ряды знакомых и близких.

Уходят, порой не успев попрощаться.

Со всеми я был не готов расставаться,

И всем им поклон мой искренне низкий…

Пусть счастливы будут в жизни загробной.

Мы все к ним чуть позже придём, не спеша.

Покинем земной наш замызганный шар,

Отправившись к новой жизни удобной.

Не надо стенаний о грустных утратах.

Они неизбежны, не скрыться от них.

И мой печальный полуденный стих

О тех, кто уходит от нас без возврата.

Мы и дальше будем коптеть,

Фитилёк по чуть-чуть свой сжигая.

Ждут, надеемся, радости Рая,

В Аду не мечтаем гореть…

Нас каждый день зомбируют "верхи"

Нас каждый день зомбируют "верхи"

Мол, потерпите, скоро всё изменится,

И пироги с блинами будут не плохи

Для тех, кто трудится, не ленится…

Прекрасное далёко обещают

Для тех, кто сможет до него дожить…

И в свой кагал, конечно, принимают

Способных ежедневно не тужить…

Всё то, о чём мечталось, что хотелось

В твоих божественных изгибах тела

Всё то, о чём мечталось, что хотелось.

Они волнительны, таинственны, прекрасны.

А помыслы невежд, увы, ужасны.

Но не они оценивать должны

Все те мгновения, которые важны.

Превратить очень надо кому-то…

Превратить очень надо кому-то

Нашу жизнь в фильмец не кассовый.

Силы тёмные чёрную смуту

Посеять готовы массово…

О светлом Завтра они не печалятся.

Как барыги, только о личном.

Они повсюду, увы, встречаются.

Мне подобные не симпатичны…

Поучали жить тихо и скромно…

Коронавирус меня не сломил,

Другие болячки тоже.

А вот безденежье "строит рожи"

Беспощадно, как ни молил…

Мы всю жизнь в бюджет отдавали,

А чаще снимали с нас просто.

Независимо от ранга и роста

Заработанное отбирали.

И ещё поучали, как правило:

Живите тихо и скромно.

Лишали всего вероломно.

И нам это очень не нравилось…

Вот новый день пришёл. И радоваться надо…

Вот новый день пришёл. И радоваться надо,

Что жив, удачлив, суетлив и весел.

Мне Бог немного счастия отвесил,

Но то, что даровал, огромная награда.

Я многих в путь последний проводил,

Всем пожелав лишь счастия небесного.

А сам боялся темной неизвестности

И хоть пытался, но не уходил…

К чему мечтать о благоденствии загробном?

Химера это и обманчивые сказки.

Признаюсь, мне милей земные ласки,

Я рад причастным быть к подобным…

Из меня слезу не выдавить…

Из меня слезу не выдавить,

Не стоит на жалость брать.

Для вас эта жизнь, по-всему, благодать.

Для меня – то, что надо вытравить…

Кто- то строит воздушные замки,

Почивать в них мечтая до старости.

Я в этом, поверьте, не вижу радости.

Для меня это липа, пустые обманки…

Давайте откроем России врата…

Сегодня российских кормил голубей

Батоном высшего сорта.

А где-то вдали чужеземный пигмей

Голодает не для фитнес и спорта…

Но как им помочь, если мы в разнотемьи?

У нас достаток весомый, у них пустота.

Позвать их на наши хлеборобные земли?!

Давайте откроем России врата…

Считаю что это решенье гнилое -

Приедут, свои установят порядки,

На выходе выхлоп с названьем «пустое».

А с этих "друзей" неликвидные взятки…

Мечты наши – жалкие грёзы…

У меня есть одно желание -

Нет, не вечером, а в самую рань

Я хотел бы на электричке на ранней

Умчаться в тьму-таракань.

Там не будет проблем ежечасных

И суждений друзей назойливых.

Я готов их простить несчастных,

Привыкших крутиться в стойле.

А мне состояние это, поверьте,

Уже невозможно терпеть.

Всё писано, как на мольберте:

Не хочешь, а надо смотреть.

И смотрим сквозь горькие слёзы,

Не веря, что что-то изменится.

Мечты наши – жалкие грёзы.

Советую не ерепениться…

Счастье не взойдёт на куче горя…

Меня из стороны бросает в сторону.

Где якорь бросить не определюсь.

Сначала застолбил страну с названьем Русь,

Здесь жил. Но был изгоем-вороном…

Затем рванул в лихое забугорье.

Мечтал найти там сладостный покой.

Нерукопожатный я и там, изгой.

И счастье не взойдёт на куче горя…

Всё забыть, как простую скверну?

Для кого-то – Новый год

Жизни продолжение.

Для меня – запретный плод,

Чистое сомнение:

Мол, сумею дальше плыть

Тем же курсом верным.

Или стоит всё забыть,

Как простую скверну…

Я в сомнении, но знаю,

Период подытожен.

Хоть и птицею летаю,

Но чую – обезножен…

Бог нас за верность хранит…

Всё выглядит странно -

Была ты желанной,

Не чаял в тебе я души.

Мы рядом шли,

Мне думалось, что без обмана,

Что все недомолвки сожгли.

Но жизни горькая проза,

Как в сердце заноза.

Не вытащишь, просто болит.

Ты мне изменила

И напрочь забыла,

Что Бог нас за верность хранит…

Стучат электрички колёса на стыках…

Стучат электрички колёса на стыках,

Уносит состав в неизвестность. Готов

Оторваться от разных видений и снов

Без всяких страданий и женского крика.

Жена пошумит и простит за беспечность.

И дети простят, уже повзрослели.

А с ними мои отзвенели метели.

Увы, это времени лишь быстротечность…

При жизни мы к ней совсем не готовы.

В надежде, что каждому много дано.

Но жизнь, мне поверьте, совсем не кино,

Хоть грустно всё это, но будни суровы…

Не стоит грустить, на планете мы гости.

Нам всем суждено улететь в неизвестность.

И лучше возьмите, поняв неизбежность,

Счастья земного солидные горсти…

Все желания – в миниатюре…

Автобус дальнорейсовый,

Увези меня, дружище, подальше.

Не хочу быть в офисе с кейсом,

Готовить документы с фальшью.

Мечтал о большой литературе,

О книгах, известных миру.

Все желания – в миниатюре,

Погубил и себя, и свою лиру…

И теперь на исходе дней,

Сожалея в чём-то о прошлом.

Информирую всех друзей,

Что жил я лишь жизнью киношной.

Кто-то скажет: "Не стоит страдать

И нести негатив повсеместно.

Вы умели писать и мечтать…"

Мне такая оценка прелестна…

Значит в чём-то я преуспел.

Не во многом, но я же старался.

Пусть на старости стал не удел,

Но по жизни всё же вписался…

Люблю гулять, когда ещё есть время…

Люблю гулять, когда ещё есть время,

Когда душа распахнута для неги.

В ней распускаются прелестные побеги.

Они мне в радость и совсем не бремя.

Они взрастут и всем подарят семя…

Я не против суеты мирской…

Я не против суеты мирской.

Но когда-то хочется покоя.

Независимо от политического строя.

И, конечно, ДО, отнюдь не ПОСЛЕ,

Когда накроют гробовой доской…

Говорят, что пьющих много…

Говорят, что пьющих много.

Не поспорю с этим.

Пьём от жизни от убогой,

В зазеркалье метим.

Ищем в этом упражнении

Жизненных событий.

За бутылкой – тыща мнений,

Тысяча открытий…

Кто-то скажет: "Я не верю!"

Хренов Станиславский.

Мы таких – скорей за двери

Без любви и ласки.

Пусть нотации читают

Где-нибудь в сторонке.

Нашу "истину" узнают

В нашей похоронке…

В двух строках её изложат:

Где родился – помер…

И излишне не тревожа,

Лишь на палец – номер…

Я привык к улиц просторам…

Я привык к улиц просторам,

Здесь отрада моя и кров.

И не надо втюхивать ором,

Что психически я нездоров.

У меня нет отклонений,

Червоточин во мне не найти.

Ретранслятор собственных мнений,

А чужих не хочу обрести.

Мне навязывать, право, не стоит

На всё общепринятый взгляд.

Счастьем кого-то накроет,

Для меня – отравляющий яд…

Вот уже сколько лет…

Вот уже сколько лет

Прилетает баклан к окну.

Я верность его не пойму:

Может, покормят, может и нет.

Но наши мысли птице чужды.

Верит, её ещё не забыли.

В прежние годы всегда кормили.

И в хлебосолье, и в годы нужды…

Я призываю не забывать

Тех, кто приручен нами.

Возможно, изменится всё с годами,

Но верность, я верю, настигнет опять…

Молчать в тряпочку и точка…

Ещё недавно был пустырь. Теперь – многоэтажки.

Стоят дома – продукт лихой строительной шарашки.

Понатыкали без разбора. Плотней уже нельзя.

Коль заикнёшься, спасу нет, "потерями" грозят.

Молчи, мол, в тряпочку и точка. Твоё какое дело?

Не суй свой нос, не выступай, ведь жить не надоело?

А я молчальником не рос, вступая в перепалку.

Признаюсь, было тяжело, терял подчас дыхалку.

Но поднимался, шёл вперёд, боролся с недостатками.

А раны просто прикрывал лечебными заплатками.

Я всё время живу в зазеркалье…

Я всё время живу в зазеркалье,

В непонятном, таинственном месте.

И менять не хочу радикально,

Всё, что нажито с вами вместе…

А ведь нажил, признаться, немало.

Свой багаж собирал по крупицам.

Доверял я, поверьте, бывало

Обещаньям и сладостным лицам.

Вот и пришёл мой денёк последний…

Вот и пришёл мой денёк последний -

Осенний, дождливый, холодный.

Про такое сегодня писать модно.

Хоть кто-то и скажет, что это бредни…

Пусть будет так, я не стану спорить,

О своей правоте надрывно кричать.

Считаю, что лучше совсем промолчать,

Чем чью-то дорожку набитую торить…

Заявляю откровенно и без понта…

Заявляю откровенно и без понта,

Я, друзья, мечтаю об одном,

Как дойти хоть раз до горизонта,

Все дела оставив на потом…

Но вернусь ли? В этом вся проблема.

Грустных мыслей целый хоровод.

Не даёт мне выбраться из плена

Повседневность нынешних забот…

Как мне жить, друзья, на перспективу

С гирями пудовыми в карманах?

Я, увы, подвинулся к обрыву

В мишуре привычного обмана…

С нами останутся Байрон и Шиллер…

Мы говорим Миллер, подразумеваем Мюллер.

Немного бизнесмен, но, в общем-то, шулер.

Россию всю вертит на игле на газовой.

Мы думали временно, мы верили – разово.

Минули не годы, а десятилетия.

Выросли мы, выросли наши дети.

Однако, как прежде, всесильный Газпром

В лояльности нас убеждает он, в том,

Что будем счастливыми жить в перспективе,

В квартире своей – коммунальной ниве.

И Путин уйдёт, уйдёт и Миллер,

И те, кто за ними, уйдут непременно.

Но с нами останутся Байрон и Шиллер,

Другие поэты поры современной…

В чём их "счастье" я не понял…

Хорошо тому живётся,

У кого длиннющий нос -

В дело каждое суётся,

От информации понос…

Любознательный не в меру

Хочет знать о всех и всё.

И подобно пионеру,

В ФСБ "улов" несёт.

Стукачей таких мы знали.

Незаметно жили рядом.

Мы им "честно" что-то врали.

Отмечали их наградой.

В чём их "счастье" я не понял.

Подлость не дооценил.

Против них я глупый соня,

А по нашенски – дебил…

Откровенничал любезно,

Излагал на жизнь свой взгляд.

Думал, что позиция железна,

Оказалось, мысли – яд…

С чем никогда не расстанемся…

Весь город огнями заполыхал

Год уходящий – в шахтёрский отвал.

Жаль, что хорошее вместе с плохим

Бросаем на свалку махом одним.

А надо б сквозь мелкое сито

Пропустить, что уже пережито.

На выходе пусть останется,

С чем никогда не расстанемся.

Понимаю, кто продолжит род…

День рождения у внучки -

Самый значимый день в году.

На уступки любые иду

И потраты с месячной получки.

Я её обрадовать желаю

Жизни маленькими радостями:

Может быть чуднЫми сладостями.

Кстати, я их тоже обожаю.

А ещё поездочкой весёлой.

Да на тройке русской с бубенцами.

И, конечно, также леденцами.

Чтобы слаще жизнь была и новой.

Мне не передать все чувства эти.

Их испытываю, к счастью, каждый год.

Понимаю в тайне, кто продолжит род,

Кто за Завтра останется в ответе…

Вам позволено – куролесьте…

Мы не ценим сиюминутное.

Мы всё больше о том, что Завтра.

Мы не верим, но время смутное

Не случайность, а итог азарта.

Кто-то слишком горячий и вспыльчивый

Возомнил из себя миссИю.

А по мне так он просто забывчивый

И далёк от проблем России.

Нам своих рулевых хватает.

Но не все, к сожаленью, маститы.

Кто-то падает и погибает,

Не пробившись, увы, в фавориты.

Есть и те, кто служит по чести,

У кого не личное главное.

Вам позволено – куролесьте.

А у них забота – державная.

Мы на них свой равняем характер.

Всё, что связано, нам не забыть…

Я, как все: в своей жизни антракте

Кое-что бы хотел изменить…

Только времени Бог не отвесил.

Бесполезно, не стоит лукавить.

От того я, пожалуй, не весел,

Что уже ничего не исправить…

Такая вот, пожалуй, закавыка…

Газпрома башня – Миллера заслуга -

Пронзила небо Питера насквозь.

Когда вступал на пост, небось,

Не думал: наживёт врага, не друга.

О ком же речь? Я умолчу пока.

Тот "враг" ещё в высоком кресле.

И возвела на пост его рука

И Миллера.. Но и других… А если

Покинет Кремль не названный владыка,

Осыпятся, как листья, протеже.

Им трудно будет пакостить уже.

Такая вот, пожалуй, закавыка…

Я дворник! Задворки истории чищу…

Я дворник! Задворки истории чищу.

Усердно скоблю корабельное днище,

Чтоб плыл в пространстве и времени

Дом человечества племени.

В нём каждой твари уселось по паре.

Но есть и такие – в одном экземпляре.

Это, признаться, особые особи.

От них бы избавиться лучше, о господи.

Они из "верхов", их лучше не трогать.

А коли коснёшься, случится тревога.

Достанут и там – в удалении сильном.

И грязью польют по привычке обильно.

Но как нам избавиться от нечисти этой?

Ведь лучшая песня всё также не спета.

Веками молчим и в ноев ковчег готовы

Пригласить даже тех, кто ковал нам оковы…

Она жена, я всего лишь поэт…

Как сказать мне второй половине,

Я не пекарь, не слесарь и не монтажник.

Я поэт! Но ей это вовсе неважно.

Она болтается в собственной тине.

В мелкотемье ищет ответ,

Удержать пытаясь в семье.

Но между нами тысячи лье.

Она жена, я всего лишь поэт…

Мы по разные стороны рифм баррикад.

На нейтральной не сможем сойтись полосе.

Но ей посвятил я катрены все.

Признанию этому искренне рад…

Ветка берёзки коснулась причёски…

Ветка берёзки коснулась причёски.

Словно приветила этим движеньем.

Замер. Признаюсь, что жду продолженье,

Устав от общений порочных и жёстких…

К слюнявостям жизни мы не привыкли.

Бодались с проблемами денно и нощно.

Что-то терпели, хоть было и тошно.

Одни поднимались, другие – поникли…

Нам обещали горы златые,

Светлое Завтра без всяких прикрас.

На деле – пустышка, набор левых фраз.

Красивые вроде, а по сути – пустые…

Берёзке шепчу: не виновен я в этом,

Мой голос, увы, тоньше всякого писка.

Мы жили, боролись без всякого риска.

И наши же пули в нас рикошетом…

И с чем подошли к судьбы завершенью?!

Берёзы всё те же, лишь подросли.

Всё также уходят в моря корабли.

А наши сомненья предАли забвению…

Я в ночной тишине нахожу наслажденье.

Шорох листьев осенних не портит картины.

Здесь приходит желанное вдохновение

Вдалеке от ненужной рутины…

Мой призыв – «Не изменяйте вере!»

Семьдесят исполнилось годков -

Событие не радостно-печальное.

К этому идём мы изначально,

Следуя примеру стариков…

Кто-то верно взял ориентиры,

Кто-то сбился на жизненном пути.

Цель, увы, не так легко найти,

Если не расставлены пунктиры…

Лично я сумел определиться

И на финиш прибыл точно в срок.

Для друзей-соратников урок -

В выборе всегда не торопиться…

Вывод сделаю на собственном примере -

Следуйте судьбы предначертаниям.

А моим прощальным покаянием

Будет клич "Не изменяйте вере!"

Мы личным ограничены пространством…

Поток машин – любая масть -

Летит куда-то в неизвестность.

В желанную, как думается, местность,

Куда, скорей всего, мне не попасть…

Мы личным ограничены пространством,

За рамки выходить не суждено.

Мы ткём судьбы скупое полотно,

Не озаботясь барственным убранством…

Да мы такие, трудно нас исправить.

Живём и трудимся, как можем.

Наш путь извилист. Выбор сложен,

Кому судьбою нашей править.

Бросаем жребий, не всегда удачно.

И выдвигаем тех, кто более речист.

Пусть заполняют жизни нашей лист,

А мы расслабимся на территории на дачной…

Где тот рычаг, мне за который дёрнуть,

Чтоб всё вернулось много лет назад?!

Но полицейский строгий, вот же гад,

Готов не поощрить меня, а вздёрнуть…

Мы рождены не ползать, а летать.

Но чувство это убивают в нас.

И повседневность без каких-либо прикрас

Мы вынуждены в жизни созерцать…

И я такой же, мне поверьте,

Иду по жизни с замутнённым взглядом.

Прошу, не размещайтесь рядом.

Свой путь по-правильному сверьте…

Совет, как жить, я не могу вам дать.

Пусть мне его подскажет кто-то.

А у меня от жизни этой рвота.

И сказочной её мне не назвать…

Был склонен мечтать…

Я по жизни совсем не крутышка.

Шёл, как все, ничуть не сгибаясь.

И сегодня, поверьте, не маюсь,

Хоть склероз, и артроз, и одышка…

Впрочем, стоит ли снова об этом,

Как с годами ума набирался,

На соблазны врагов не поддался

И не следовал чуждым советам.

В одиночку преграды освоил,

Чьей-то помощи вовсе не ждал.

И эмоций неистовый шквал,

Как сумел, осадил, успокоил…

Рядом были друзья с благовоньем,

Ни поддержки, ни просто совета.

А в душе ни зима и ни лето,

А сплошное, увы, бессезонье…

Ну, а грусть надо просто прогнать,

Ей не место в моей биографии.

И в надгробной, прошу, эпитафии

Напишите: "Был склонен мечтать…"

Вот и всё, здесь поставлю я точку.

Зря не буду портить чернила.

Видно просто по жизни терпила

И диагноз сей, думаю, точный…

© Юрий Смольянов, 2022 – 2023