Полная версия
Гиблое дело. Как раскрывают самые жестокие и запутанные преступления, если нет улик и свидетелей
Уэнсли Кларксон
Гиблое дело
Как раскрывают самые жестокие и запутанные преступления, если нет улик и свидетелей
Wensley Clarkson
The Real Silent Witnesses
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
First published by Welbeck in 2021
Copyright © Wensley Clarkson, 2021
© Шустова А. П., перевод на русский язык, 2022
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2022
Предисловие
Найджел МакКрери,
создатель «Безмолвного свидетеля»[1]
Мои пациенты никогда не жалуются. Если их болезнь вызывает недоумение, я всегда могу положить их обратно в холодильник.
Кит Симпсон, легендарный британский ученый-криминалистКак писатель я, вероятно, более известен своими художественными произведениями, такими как сериалы для Би-би-си «Безмолвный свидетель» и «Новые уловки»[2]. Однако до того, как обратиться к этой профессии, я служил офицером полиции в Ноттингемшире, занимаясь расследованием преступлений любого рода, от убийства до краж со взломом. Как справедливо отмечает Венсли Кларксон в этой книге, именно в реальных преступлениях и общении с людьми по работе я черпал вдохновение для создания множества вымышленных персонажей и историй.
Вероятно, наиболее яркой фигурой из всех упомянутых в этой книге является патологоанатом Министерства внутренних дел профессор Хелен Уайтвелл. Она написала несколько книг по теме своей специальности, в том числе «Судебная медицина Мейсона для юристов». За свою долгую и блестящую карьеру Хелен работала на стороне как обвинения, так и защиты и стала одним из ведущих мировых экспертов по синдрому детского сотрясения[3]. И все же, несмотря на выдающуюся научную подготовку, она, безусловно, не похожа на занудливых экспертов, обычно ассоциирующихся с работой патологоанатома. Элегантная женщина во всех отношениях, она наслаждается бранчами с шампанским, изысканной кулинарией и элитными винами. И еще у Хелен есть эксцентричная сторона, которая делает ее идеальным персонажем для любого произведения о судебной патологии. Даже я, конечно, никогда бы не смог выдумать Хелен. Однажды, еще до появления мобильных телефонов, она заблудилась по пути к месту убийства и позвонила в диспетчерскую, дала сотрудникам номер, с которого звонила, и следователям пришлось послать машину и детектива, чтобы найти ее и доставить на место преступления. В другой раз ранним утром она прибыла на место убийства, где уже после работала пресса с телекамерами. Не доехав немного, она свернула на подъездную дорожку какого-то местного городка и открыла свою сумку, в которой, как я думал, должно находиться полным-полно инструментов представителя ее профессии: скальпель, всякие бутылочки различных размеров и назначений. Но, вместо того чтобы достать что-то из этого, она вынула косметичку, расческу и духи со словами: «Если вы думаете, что я собираюсь предстать перед прессой в три часа ночи без макияжа, вам следует подумать еще раз». И только когда Хелен тщательно осмотрела себя, мы пошли к месту происшествия. Перечисленные выходки, несомненно, изумительны, но больше всего я восхищаюсь благоухающим садом Хелен, где каждое растение подобрано по его особому аромату. Побывав в нем впервые, я удивился, что она такой увлеченный садовник, и сказал ей об этом. Однако она ответила, что на самом деле все не так: ей не очень нравится заниматься садоводством. Дело оказалось вот в чем. Патологоанатомы славятся тем, что теряют обоняние. Проблема не в резком и часто отталкивающем запахе гниющих тел, а в химических веществах, используемых во время вскрытий, которые могут повредить органы чувств. Хелен заявила, что, как только перестанет чувствовать запахи своего сада, она уйдет на покой. Несколько лет спустя так и произошло.
Персонажи «Новых уловок» тоже были частично вдохновлены людьми, с которыми я встречался и часто работал во время службы в полиции. Многие из наиболее странных инцидентов и сюжетных линий также основаны на событиях, с которыми я так или иначе связан. И все же и читателям, и авторам произведений о преступлениях понятно, что художественная литература лишь иллюстрирует и иногда освещает преступление, но не приближается к его истинному представлению, поскольку именно человеческие эмоции и мотивы личности, странные и непостижимые, продвигают расследование вперед.
По мере того как подозреваемые все лучше осознают свои права, работа детектива становится сложнее. Многие, особенно профессиональные преступники, откажутся сказать хоть слово, отделываясь такими фразами, как «без комментариев» – стандартный ответ, рекомендованный адвокатами защиты. Показания очевидцев тоже часто подвергаются сомнению при перекрестном допросе. В результате судебно-медицинская экспертиза играет все более значимую роль в представлении важных доказательств вниманию присяжных или суда, причем доказательств такого рода, которые все труднее опровергнуть или оспорить.
Роль криминалистов и судебно-медицинских экспертов в рамках уголовного расследования в основном связана с опознанием, установлением давности смерти, а также направлена на собирание воедино разрозненных улик, оставленных на месте происшествия, чтобы сформировать целостную картину событий и, что особенно важно, установить личности причастных (и непричастных) к ним людей. Антрополог Маргарет Мид (1901–1978) сказала: «Всегда помните, что вы абсолютно уникальны. Как и все остальные». Именно на этой уникальности каждой личности основана судебно-медицинская наука. Альфонс Бертильон (1853–1914), французский ученый и криминолог, был пионером в использовании фотографий и основного метода составления фотороботов, но еще разработал метод опознания, основанный на уникальных чертах человека: длине носа, пальцев, рук, ног и так далее. Он подсчитал, что если одиннадцать черт человека совпадут с одиннадцатью чертами подозреваемого, то вероятность того, что он не окажется виновным, составит четыре миллиона к одному. После некоторых сомнений научное сообщество провозгласило Бертильона величайшим криминологом своего времени. Однако после неудачной попытки найти преступника, похитившего Мону Лизу и оставившего большой отпечаток ладони на стекле, покрывавшем картину, методы ученого хотя и не полностью отвергли, но в значительной степени дискредитировали. Несмотря на это, с тех пор наука о снятии отпечатков пальцев начала активно развиваться.
Сегодня мы живем в эпоху анализа ДНК, процесса опознания, который был отточен учеными сэром Алексом Джеффри и Питером Джиллом во время исследований в Лестерском университете. Этот метод впервые использовали для раскрытия убийств девочек-подростков Линды Манн и Дон Эшворт в Нарборо. Тогда анализ позволил не только обнаружить самого убийцу Колина Питчфорка, но и оправдать главного подозреваемого, которого впоследствии освободили. В настоящее время анализ ДНК используется для раскрытия тысяч преступлений как недавних, так и исторических, поскольку технология продолжает совершенствоваться.
Авторы художественной литературы и дальше будут использовать методы криминалистики, ведя увлеченных читателей по следу преступника. Им редко приходится сталкиваться с повседневными реалиями сложного и часто затянувшегося расследования. Настоящие следователи, как показано в этой книге, не обладают привилегиями героев художественной литературы. Они должны работать в рамках закона, бюджета и реальных возможностей судебной медицины. В вымышленных же историях деньги не являются проблемой, и если наука не совсем справляется, всегда можно пренебречь законами природы. Во многих отношениях «истинное преступление» гораздо лучше иллюстрирует работу исследовательской группы и ее взаимодействие с криминалистикой. Именно это взаимодействие делает эту книгу одной из самых увлекательных на эту тему.
«Безмолвный свидетель»
Юридическое определение
Теория или правило в законе о доказательствах, которые получены в результате процесса, надежность которого установлена и может быть признана существенным доказательством того, что в нем описывается, без необходимости в свидетеле для проверки точности его описания.
От автора
Герои и героини этой книги, без сомнения, являются судмедэкспертами. Поэтому я смиренно приношу извинения всем, кого не упомянул. Ваши навыки не остались незамеченными. Мне просто не хватило бы страниц, чтобы осветить все ваши успехи!
Большинству людей трудно говорить о смерти, особенно если это касается их лично. Но когда что-то подобное происходит в драматическом телесериале, все, кажется, с удовольствием поглощают такой контент. Приношу извинения у всех, кто считает, что я слишком увлекся некоторыми материалами, которые вы собираетесь прочитать.
Многие эксперты, с которыми я беседовал для написания этой книги, предпочли не называть своих имен, чтобы их работа говорила за них. Они переживают, что широкая публика может предположить, будто они каким-то образом наживаются на страданиях других.
Поэтому, чтобы защитить героев (а также преступников), некоторые имена и данные отдельных людей, о которых здесь рассказывается, изменены. Это необходимо, чтобы защитить частную жизнь людей и в то же время сохранить целостность всех представленных здесь историй.
Посвящение
Трем мушкетерам.
Пришли. Увидели. Победили.
Три легендарных судмедэксперта занимались практически всеми подозрительными случаями смерти в районе Лондона на протяжении большей части XX века. Они даже совместно исследовали останки полицейского – серийного убийцы Джона Кристи, совершившего отвратительные преступления на Риллингтон-плейс, 10, Ноттинг-Хилл. Судмедэксперты обсуждали свои самые пугающие дела во время обеда. В результате они стали известны как «Три мушкетера».
Профессор Фрэнсис Кэмпс (1905–1972) провел 90 000 вскрытий (поразительное число!) и был известен тем, что курил за столом для вскрытия, нередко посыпая трупы пеплом. Однажды его вызвали в Лондонский музей для осмотра нижней рубашки, которая, как говорят, была на Карле I перед казнью.
Профессор Кит Симпсон (1907–1985) прославился в Лондоне во время Второй мировой войны проведением вскрытия более ста жертв давки на станции метро «Бетнал-Грин». В 1942 году он исследовал тело, найденное в разбомбленной церкви, и пришел к выводу, что это женщина, убитая своим мужем и спрятанная под обломками. Симпсон также провел вскрытие убитой няни лорда Лукана.
Профессор Дональд Тир (1911–1979) работал над известным делом об «убийстве с раздвоенным подбородком»[4], в котором во время Второй мировой войны дезертир из армии США застрелил лондонского таксиста-мошенника за ничтожную сумму денег. Тир помог раскрыть множество других убийств, но предпочитал держаться подальше от вспышек фотокамер, даже больше, чем двое его коллег.
Введение
Моя первая встреча с человеком из мира судебной медицины произошла в захудалом прокуренном пабе на юге Лондона в конце 1970-х годов. Я был начинающим криминальным репортером в местной газете, и часть моей работы заключалась в том, чтобы выпивать пару стаканчиков с сотрудниками уголовного розыска (в штатском) из близлежащего полицейского участка. Однажды дождливым апрельским вечером 1978 года начальник отдела расследований представил меня неряшливому мужчине лет тридцати пяти, руки которого покрывали никотиновые пятна. Это был доктор Иэн Уэст, уже находящийся на пути к тому, чтобы стать одним из самых известных судебных экспертов Великобритании. В то время он был ординатором – судебным патологоанатомом в больницах Гая и Святого Томаса в Лондоне. Уэст гордился тем, что ломал стереотипы, и в тот вечер в пабе Уэст ясно дал понять, что не боится высказывать свое мнение по темам, выходящим далеко за рамки юриспруденции и науки.
Давая показания в суде, он всегда производил впечатление серьезного, напряженного, несколько замкнутого человека, который иногда даже конфликтует с полицией, с которой часто должен работать бок о бок. Всепроникающий запах дезинфицирующего средства из морга преследовал Иэна Уэста, куда бы он ни пошел. Ему это нравилось, потому что избавляло от необходимости представляться окружающим.
Иэн Уэст впервые вдохновился на изучение судебной медицины во время работы в больнице Адденбрука в Кембридже под руководством уважаемого ученого-криминалиста профессора Остина Грэшема, чей энтузиазм вскоре передался молодому медику. В 1974 году Уэст перешел в отделение судебной медицины больницы Святого Томаса в Лондоне. Четыре года спустя он занял должность в отделении судебной медицины лондонских больниц Гая и Святого Томаса, возглавляемом протеже легендарного профессора Кита Симпсона – профессором Китом Мантом. Уэст сменил Манта в 1984 году и проработал в тех же больницах до конца своей карьеры. Вторая жена Уэста Весна Джурович была еще одним ведущим патологоанатомом и сотрудником больницы Гая.
Иэн Уэст никогда особо не интересовался исследованиями, предпочитая оставлять это другим. Он гордился тем, что всегда в первую очередь заботится о настоящем. Так что, когда дело доходило до реальных преступлений, он всегда был сосредоточен, методичен, рационален и демонстрировал богатое воображение. В расследованиях он словно проникал в сознание убийц и раскручивал ситуацию в обратном направлении, пытаясь точно установить, что произошло на месте преступления. Но, несмотря на заявления Уэста об обратном, он думал не только о «настоящем». В больнице Гая он помог создать электронную базу данных с информацией, относящейся к конкретным судебно-медицинским случаям. С тех пор эти файлы стали жизненно необходимыми справочными материалами для юристов, полицейских и патологоанатомов по всему миру и, как считается, помогли раскрыть множество преступлений.
Иэн Уэст, которого я встретил в 1978-м, был настолько далек от того, чтобы казаться типичным ученым, насколько это вообще возможно. В том пабе южного Лондона передо мной предстал шумный, веселый тусовщик, которому не терпелось заказать виски после нескольких бутылок пива. Помню, как Уэст держал пинту в одной руке, сигарету – в другой, и мы заговорили о регби. Уэста больше интересовали истории о его любимом виде спорта, чем рассказы о загадочных убийствах в Великобритании, которые он помог раскрыть благодаря своим навыкам криминалиста.
Мы специально не обсуждали ни одно из реальных дел Иэна Уэста в тот вечер, и это было типично для него. Он использовал свою удивительную общительность, чтобы обезоружить меня, и это, в свою очередь, позволило ему избежать слов, о которых он мог бы позже пожалеть. Однако Уэст упомянул, что был отличным стрелком и хорошо разбирается во всех видах огнестрельного оружия. Он с большим удовольствием вспоминал, как охотился на дикого кабана в континентальной Европе, и очаровательно и скромно хвастался своей меткостью.
В 1984 году, через несколько лет после той встречи, офицера британской полиции Ивонн Флетчер застрелил снайпер возле посольства Ливии в центре Лондона. Уэст с помощью сложных исследований установил, что выстрел был произведен изнутри здания. Это явно означало, что офицер стала мишенью не случайно.
Этот судебный эксперт также осмотрел многие тела погибших в результате нескольких террористических взрывов, включая нападение в Гайд-парке в 1982 году и взрыв в «Харродс» в 1983 году. В следующем году его вызвали для обследования жертв взрыва ИРА[5], который едва не убил Маргарет Тэтчер во время конференции Консервативной партии в Гранд-отеле Брайтона.
Доклад Иэна Уэста о Клэпхемской железнодорожной катастрофе в 1988 году привел к радикальной модификации вагонов поездов, которая повысила безопасность пассажиров. Одиннадцать лет спустя он снова оказался в деле из-за железнодорожной катастрофы – ему пришлось разбирать обломки в Паддингтоне.
Уэст также провел вскрытие телеведущей Би-би-си Джилл Дандо, которую в 1999 году убил наемный убийца на пороге ее дома. И его навыки судебного эксперта даже сыграли свою роль в освобождении солдата британской армии Ли Клегга, которого осудили за убийство во время службы в Северной Ирландии.
Уэст сказал мне, что справлялся с психологическими и эмоционально истощающими аспектами своей работы, всегда держа свои мысли при себе, когда был в поле. Благодаря «хладнокровию под огнем» в сочетании с почти фотографической памятью он часто мог одним движением глаза вернуться к опыту расследования старых дел и использовать эти знания, чтобы распутать новую загадку.
Доктор Уэст признался многим журналистам, включая меня, что его способ преодоления трудностей состоял в сосредоточении на технической части каждого судебного дела. Прежде всего, на вскрытии тела, исследовании ран и других повреждений. Доктор Уэст называл это «стадией наблюдения». Тогда верх брали его медицинские навыки, и это позволяло специалисту эмоционально абстрагироваться, мысленно блокировать ужас, который он так часто наблюдал собственными глазами. Но, несмотря на эту стратегию, Иэна Уэста мучили кошмары о том, с чем он сталкивался на работе. Однажды он признался: «Обычно я страдаю нарушениями сна в течение нескольких недель после случаев массовой смерти. Я считаю это нормальной человеческой реакцией. Думаю, она у меня проходит сама по себе».
Многие, кто знал Иэна Уэста, считают, что его эксцентричность противоречила мрачности профессии, это отразилось во многих телевизионных адаптациях, включая «Безмолвного свидетеля». Он действительно был невероятным, выдающимся человеком и экспертом, единственным в своем роде. Я считаю, встреча с Иэном Уэстом в том пабе южного Лондона научила меня одной вещи: всем людям, какими бы умными и проницательными они ни были, нужно отдохнуть от напряженной работы, чтобы двигаться дальше и достигать личных целей в жизни. То, что мне больше всего запомнилось в ту хмельную ночь, произошло в самом ее конце. Как раз перед тем, как отправиться домой, Уэст наклонился ко мне, очень пьяный, но смертельно серьезный, и сказал:
– Правда всегда удивительнее лжи. У тебя должна быть абсолютная решимость говорить правду, независимо от того, как сильно на тебя давят, чтобы ты пришел к определенному выводу.
Эффект «Безмолвного свидетеля»
Невозможно отрицать тот факт, что многие из нас питают болезненный интерес к смерти и преступлениям. И мы ничего не можем с этим поделать. По большей части это связано с тем, что телевидение открывает для законопослушных граждан дверь в иной мир, где привычные моральные границы размываются. Мы можем затеряться в такой драме, как «Безмолвный свидетель», на несколько часов, прекрасно зная, что в реальном мире наши островки безопасности никуда не денутся.
Я надеюсь, что эта книга будет отличаться от десятков других, углублявшихся в тайны судебной медицины. Я постарался представить факты так, чтобы их мог понять каждый.
Миллионы людей сидят, прикованные к экранам каждый раз, когда по телевизору транслируется новый эпизод «Безмолвного свидетеля». Это само по себе свидетельствует о глубине интереса к данной теме. В последние годы это шоу все больше концентрируется на технических сторонах судмедэкспертизы, в то же время продолжая последовательно развивать каждую сюжетную линию. Очевидно, это работает, иначе «Безмолвный свидетель» исчез бы с экранов много лет назад. Но главная заслуга создателей и сценаристов сериала состоит в том, что им удалось идти в ногу со временем, ведь криминалистика добилась больших успехов за почти 30 лет, прошедших с момента выхода первого эпизода.
В «Безмолвном свидетеле» научные доказательства играют огромную роль и тщательно проработаны, в отличие от большинства других сериалов об убийствах.
Все снято с точки зрения криминалистики, а не с точки зрения длинной длани закона или даже преступников.
Цель этой книги – использовать аналогичный подход, чтобы проникнуть глубоко под поверхность известных преступлений и наглядно показать, как судебная экспертиза помогла привлечь виновных к ответственности, а также защитила невиновных от тюрьмы и в некоторых случаях смертной казни.
И будьте уверены, эта книга не намерена замалчивать неудачи. Они так же важны, как и успехи, когда речь заходит о понимании роли судебной медицины в правоохранительной деятельности, особенно в Великобритании и Соединенных Штатах Америки. Крайне важно не упускать из виду ошибки этой сферы и то, как некоторые из ее выводов могут искажаться и извращаться ради целей других.
В конечном счете цель моей книги – просветить и развлечь читателей, описав основные достижения судебной медицины, которые часто игнорировались.
Вам не нужно быть заядлым поклонником «Безмолвного свидетеля», чтобы насладиться этим текстом. В нем много интригующих персонажей и противоречивых реальных дел, которые понравятся любому, кто интересуется настоящими преступлениями.
Я попытался сделать так, чтобы действие выходило за рамки технической стороны судебной медицины. Знаю, некоторых настоящих судебно-медицинских экспертов это расстроит, но моя книга – для широкого круга читателей. Она не предназначена для использования в качестве справочника, и в описанных здесь случаях столько же драматических поворотов и элементов, сколько в любой телевизионной драме. Большинство из них стали широко известны, и я отлично понимаю, почему команде «Безмолвного свидетеля» пришлось бы изменять и корректировать их до неузнаваемости к моменту выхода на экраны. На телевидении очевидное сходство с реальными и живыми людьми должно избегаться потому, что, если реальные люди узнают себя, они могут обратится в суд.
* * *Иногда «Безмолвный свидетель» создает у зрителей впечатление – хотя и непреднамеренно, – что самые блестящие судмедэксперты живут исключительно в Великобритании. Нет ничего более далекого от правды, чем это. Я писал о преступлениях по всему миру и встречался со многими судмедэкспертами в разных странах, от Австралии до США, Южной Америки и Европы.
В Сантьяго я разыскал патологоанатома, который проводил вскрытие предполагаемого британского шпиона, найденного мертвым в гостиничном шкафу. Эксперт работал в обветшалой бюджетной лаборатории в самой жуткой части города, но проявил огромную храбрость, позволив мне прочитать его отчет, несмотря на замалчивание правительством этого дела.
В Калифорнии в начале 1990-х годов к судебной медицине относились настолько серьезно, что полицейские следователи не стали бы посещать место убийства без присутствия медицинского эксперта, в чем я удостоверился лично. В большинстве других стран западного мира в то время судмедэксперты все еще занимали второе место после следователей, когда дело доходило до расследований на месте происшествия.
* * *Сегодня – отчасти благодаря сериалам вроде «Безмолвный свидетель» – большинство из нас в полной мере ценит то, что судмедэксперты делают для общества. Некоторые даже считают, что их мастерство сродни художественному. Эксперты демонстрируют терпение художника или писателя, когда анализируют каждую вероятность, пока не окажутся уверены в том, как именно все произошло, когда речь идет о жертве и преступнике.
Ключ к раскрытию убийств часто таится в личных качествах судмедэкспертов. Они отличаются аналитическим складом личности, поэтому способны подолгу ломать голову, чтобы найти неопровержимые доказательства. Их не интересуют мотивы преступлений, как полицию. Судмедэксперты формируют свое мнение на основе находок, а не участников дела, то есть смотрят на вещи с другой точки зрения. И это помогает им решать неразрешимые проблемы.
Эти уникальные люди могут игнорировать давление, с которым сталкиваются их коллеги из полиции, и не торопиться проводить свои исследования, потому что их главная цель – точность, а не скорость. Один бывший детектив отдела по расследованию убийств Скотленд-Ярда объяснил:
– Я видел, как другие полицейские постоянно давят на судмедэкспертов, требуя быстрых ответов. Это очень недальновидное поведение, которое, без сомнения, может привести к весьма сомнительным последствиям. Сотрудники полиции должны способствовать созданию более дружественной атмосферы между нашими подразделениями. Детективам нужны надежные и точные результаты, а не полудогадки, которые мы получали в старые недобрые времена правоохранительных органов.
Благодаря технологическим достижениям сегодня можно отслеживать перемещения каждого человека.
