Нина и заклятье Пернатого Змея

– Надо понять, что обозначают эти буквы СС на крышке шкатулки. Может, нам подскажут книги Бирова или Тадино Де Джорджиса? – робко спросила Фьоре.

Нина согласно кивнула и предложила:

– Пойдемте в Зал Дожа, пороемся в книжках. СС могут оказаться инициалами какого-нибудь человека или… названием вещества в шкатулке.

В то время, как пятеро друзей занимались разгадкой тайны шкатулки, во дворце Каркона царила суета, но совсем не праздничная. Здесь не было ни рождественской елки, ни сияющих лампочек, ничто не нарушало мрачной атмосферы погруженных во мрак комнат. Пара близнецов-андроидов, Алвиз и Барбесса, благодаря пересаженным кошачьим сердцам чувствовали себя отлично, тогда как остальные – Ирена, Гастило и Сабина, – совсем обессилели и едва держались на ногах. Поэтому Каркон поместил их в больничную палату. Здесь было страшно холодно, в окна проникал морозный воздух, с потолочных балок свисали сосульки, в углублениях пола застыла вода.

– Мы вам не принесли мышек, Каркон и нам-то дал всего по одной. Пожалуйста, не вставайте с кроватей, экономьте силы. Мы сейчас сходим к Вишиоло, может, у него что-нибудь найдется для вас, – старались успокоить друзей близнецы.

Ситуация была действительно серьезной. Сердца андроидов с каждой минутой бились все медленнее, и максимум через месяц могли остановиться совсем.

Близнецы пересекли двор и вошли в Комнату Планет, чтобы поговорить с Вишиоло, который занимался проверкой механизмов Вращающихся Сфер.

Однако, несмотря на настойчивые просьбы андроидов, Одноглазый не только не дал им еды для трех больных, а, сунув в руки по тряпке, приказал:

– Займитесь лучше делом: протрите канаты Тензиума, да поаккуратнее с емкостями, которые стоят у окна!

В другом крыле дворца князь нервно расхаживал из угла в угол, решая, что сделать сначала: как можно скорее раздобыть кошек, чтобы извлечь их сердца и пересадить угасающим андроидам, или приступить к подготовке смертельной западни для Нины, пока она не добралась до Третьей Тайны. К тому же его страшно бесило то, что у Нины оказались его бесценные Записки!

Он поправил несколько крюков, свисавших с потолка, и уселся за древнейшие алхимические формулы.

Взяв старинное золотое перо и обмакнув в пузырек с зелеными чернилами, он принялся заносить свои дьявольские мысли в красную тетрадь – новый блокнот, который отныне он прятал во внутреннем кармане фиолетового плаща.

Бормоча себе что-то под нос, маг начал следующую главу своей Алхимии Тьмы. Несколько месяцев назад для него начался Шестой Карконианский год, и он не хотел больше терять ни часа.

– Вишиолооооо, куда ты запропастился, проклятый горбун! – заорал он во всю глотку.

Одноглазый, который проверял, не текут ли емкости с Золотом Тактическим и Дымом Дьявольским, оставил в Комнате Планет Алвиза с Барбессой и понесся на зов князя.

– Я здесь, хозяин, чего желаете? – спросил он, склонив голову перед Великим Магистром.

– Близнецов ко мне! – приказал Каркон, свысока глядя на слугу. – Мы отправляемся в Комнату Заколдованных Механизмов. Предупреди их, чтобы были осторожны: Кабитус Морбанте активирован.

– Мы идем прямо сейчас? – испугался Одноглазый.

– Сейчас, сейчас! Шевелись! – гаркнул князь, открывая ящик стола.

Оттуда он извлек железные маски, распахнул плащ и сунул их во внутренний карман. Затем, покинув лабораторию, маг быстрыми шагами направился по коридорам, освещенным редкими факелами. Когда он подошел к Комнате Заколдованных Механизмов, там его уже ждали близнецы и Вишиоло.

– У нас на все про все несколько минут. Кабитус Морбанте очень ядовит и смертелен. На меня он не действует, а вы наденьте эти маски и следуйте точно моим указаниям. То, что вам предстоит сделать, непросто. – Маг был крайне серьезен, отчего Вишиоло не на шутку перепугался.

Его состояние передалось близнецам, и те задрожали от страха. Они понятия не имели, что им предстояло сделать, но знали, что там, в комнате, в рабочем состоянии оставалась только Угольная Печь, издававшая оглушительный свист, и в ней хранилась Третья Тайна.

Вся троица быстро натянула тяжелые металлические маски, полностью закрывавшие рот и нос и оставлявшие открытыми лишь глаза. Князь толкнул дверь, и андроиды, тяжело дыша, вошли вслед за ним в комнату. Тончайшая зеленая пыль, висевшая в воздухе, полностью обволокла их. Это и был Кабитус Морбанте.

Каркон, не восприимчивый к зеленой пыли, приблизился к Угольной Печи и что-то коротко сказал андроидам и слуге.

Операция длилась всего несколько минут, но, когда Алвиз и Барбесса вышли за порог, они были полностью обессилены. Даже Вишиоло еле волочил ноги. Пройдя пару шагов, он уселся на ступеньках лестницы и взмолил Каркона об отдыхе. Все стянули маски и постарались отдышаться. Их лица были покрыты зеленой пылью.

– Ступайте и хорошенько вымойте физиономии, хотя Кабитус и безвреден для глаз. Пыль опасна, только когда ее вдыхаешь, – объяснил Каркон.

Вишиоло, все еще тяжело дыша, продолжал сидеть, прислонившись к стене и прикрыв единственный глаз.

Каркон дал ему сильного пинка:

– Вставай, мерзкий раб! Мы не можем терять время. Сейчас я открою Комнату Голоса. Исполняйте то, что я вам приказал, и оставьте меня одного, остальное вас не касается.

Секретная смертельная западня для Нины была готова.

На этот раз Каркон был абсолютно уверен в успехе: «Проклятая ведьма, когда ты попытаешься овладеть Третьей Тайной, тебя ждет большой сюрприз, – ухмыльнулся он про себя и радостно потер руки. – Ты будешь вынуждена последовать за Голосом, и смерть встретит тебя с распростертыми объятьями. Ты умрешь в мой Шестой Карконианский год. Очень скоро я запишу в красную тетрадь дату твоего конца!»

Не ведая о ловушке, устроенной Карконом, и о том, что происходило в его дворце, ребята наслаждались уютом виллы «Эспасия». Разлегшись на полу Зала Дожа, они листали одну за другой алхимические книги в поисках разгадки таинственных букв СС.

На часах было уже четыре часа вечера, небо потемнело, снег, не перестававший с самого утра, засыпал пустынные улицы. Венецианцы предпочли не выходить из дома и праздновать Рождество в тепле. На вилле «Эспасия» взрослые играли в карты в Апельсиновом Зале, довольные, что дети так увлечены чтением.

Фьоре и Рокси листали огромные атласы. Нина взобралась на лестницу и изучала книги, стоящие на самой верхней полке шкафа. Ческо углубился в книгу Бирова. Додо сидел за письменным столом и в круге света от большого абажура просматривал тяжелый том Тадино Де Джорджиса, на белой обложке которого крупными позолоченными буквами было написано «Сплендорис».

Мальчик медленно переворачивал страницы, заполненные текстом и рисунками с изображением странных планет, комет и других космических тел. Один из рисунков привлек его внимание.

– Смо…смо…смотрите! Здесь ри…ри…рисунок звезды, которая открывается! – неожиданно закричал он.

Нина быстро спустилась с лесенки и уставилась на рисунок.

– Звезда, которая открывается! Очень похожа на шкатулку с двумя С, – поразилась Рокси.

Нина нагнулась над страницей и прочла фразу, написанную под рисунком по-ксораксиански:

– Агааа… Стеклянная Звезда хранит в себе Комету… Ну конечно же! Как же я до этого раньше не додумалась! – воскликнула Нина, шлепнув себя по лбу. – В этой стеклянной шкатулке – последний компонент для Кореандра Стремительного! – Она продолжила читать текст Де Джорджиса, и ее радость несколько померкла. – Чтобы открыть стеклянную шкатулку с Кометой Длиннохвостой, нужно сначала выпить по тридцать одной капле Калия и всем вместе трижды произнести фразу: «Каптаре Нунк…» Нет, Калий я пить не буду, ни за что! – поморщилась Нина. – Это из-за него в моих снах стал появляться Голос.

Ческо подошел, положил руку ей на плечо и спросил:

– Скажи, ты боишься?

– Да, очень, – ответила побледневшая девочка.

– Но Голос приходил и тогда, когда ты не пила Калий, ты сама нам это рассказывала, – земетил Ческо.

– Но я боюсь, что, если опять его выпью, монах станет еще сильнее, чем прежде, – стояла на своем Нина.

– У тебя нет выбора. Ты должна выпить. Более того, мы все его выпьем, если это обязательное условие для получения Кореандра Стремительного.

Ческо был прав: у Нины не было выбора.

Ребята вернулись в лабораторию. Додо, вцепившись в тяжелый том Тадино, трепетал, как лист на ветру:

– Ка…ка…калий. Я не хо…хо…хочу, чтобы ко мне при…при…приходил монах.

Рокси испепелила взглядом трусливого дружка, который уселся на пол и больше не произнес ни слова.

– Он там, в колбе с узким горлышком. Что, пьем прямо сейчас или как? – Нина, как могла, оттягивала неприятный момент.

Но ребята утвердительно кивнули, и, собравшись с духом, каждый выпил по тридцать одной капле.

И тут же их лица стали сначала красными, затем фиолетовыми, после чего обрели обычный цвет.

Они почувствовали, как по их венам течет почти кипяток, а пальцы на ногах зашевелились. Фьоре покрылась капельками пота, и из ее уст неожиданно полились звонкие трели. Рокси, сама того не желая, качала головой из стороны в сторону. Ческо, едва переводя дыхание, произносил какие-то невнятные фразы. А Додо, крепко зажмурившись, гладил и гладил свои рыжие волосы. Нину колотил озноб, сердце провалилось куда-то вниз, а голова кружилась так сильно, что она едва держалась на ногах. Действие Калия было столь сильным, что у ребят начались галлюцинации.

Когда они все же пришли в себя, Нина с большим усилием подняла стеклянную звезду, попросила друзей положить руки на крышку шкатулки, и все вместе они, собрав последние силы, трижды произнесли: «Каптаре Нунк! Каптаре Нунк! Каптаре Нунк!»

Шкатулка тут же открылась, и газообразная субстанция, вылетев из нее, превратилась в небольшое светящееся белое облачко, зависшее посреди лаборатории.

Послышался хлопок, и опустевшая шкатулка внезапно взорвалась, разлетевшись на мелкие осколки.

Ребята зажмурились, а когда открыли глаза, с удивлением увидели, что повсюду, куда попали осколки, все сияло, словно зажглись крохотные лампочки.

– Какие мы красивые! Блестящие! – засмеялась Фьоре.

Нина не сводила взгляда с облачка:

– Вот она, Комета Длиннохвостая. Мы можем использовать ее прямо сейчас!

Додо встал с пола и потянулся к плавающему в воздухе облачку, но Рокси остановила его:

– Не делай этого! Не надо!

Нина подошла к тиглю, стоящему на огне. Все было готово для получения Кореандра Стремительного.

Ческо, словно прочитав ее мысли, толкнул локтем рыжего друга, и они подняли с пола таз с Водой Дождевой:

– Здесь ровно пять литров. Ну что, льем в тигель?

Нина кивнула, взяла лежащую между зеркалами Муку Обжаренную и начала сыпать магическое вещество на чашку весов, пока не набралось двести граммов, как предписывала формула.

– Добавляю Муку, – сказала она волнуясь.

Фьоре выдвинула ящик стола и отсчитала пять шариков Перца Фиолетового, вместе весившие ровно один килограмм, и бросила их в закипающую массу.

Оставалось добавить в нее только Пыль Кометы Длиннохвостой, которую нужно было собрать с ее поверхности.

Все с любопытством рассматривали светящееся облачко. Нина взяла медную ложку, зачерпнула с поверхности небольшое количество газообразной субстанции и быстро влила в тигель. Смесь мгновенно закипела, над тиглем поднялся столб синеватого дыма.

Часы показывали 17 часов 14 минут и 8 секунд.

– Через два часа и четыре секунды Кореандр будет готов. Мы сделали это! – В голосе Нины слышалась гордость.

Еще бы, они выдержали еще одно алхимическое испытание!

Пока смесь кипела, Книга неожиданно открылась, и появилась надпись:

Выпив Кореандр Стремительный,

Ты сможешь перемещать предметы,

Какие, решай сама.

Но прежде испытай себя,

Чтобы убедиться,

Что твоя мысль подчинена твоим целям.

– Испытать себя? То есть попробовать передвинуть какие-нибудь предметы силой мысли? – спросила Нина, но Книга не ответила.

– Вот уж повеселимся! – воскликнул Ческо, хлопая в ладоши.

Всем понравилась идея устроить представление здесь, на вилле, в этот рождественский вечер. Фьоре вытащила из кармана несколько бумажных носовых платков и раздала друзьям, чтобы они стерли с лица следы, оставшиеся после взрыва стеклянной шкатулки.

– Рокси, а ты знаешь, что означает «Каптаре Нунк»? – спросила Фьоре с загадочным видом.

– Нет, – покачала головой та.

– «Каптаре» означает «взять», а «Нунк» – «сейчас», то есть «взять сейчас». Это латынь, – объяснила маленькая всезнайка с чувством превосходства. – Я немного знаю латынь, потому что мой папа увлечен ею. И в школе я выбрала латынь как факультативный курс. А вы нет?

– Я лично – нет, дорогая Фьоре. Мы не такие умники, как ты, – ехидно ответил Ческо.

– Значит, я умничаю? – обиделась Фьоре. – Ну и думайте, что хотите, а мне латинский нравится.

– И правильно, – вступилась за подругу Нина. – Чтобы стать хорошим алхимиком, необходимо знание латыни. Я знаю ее не так уж хорошо… но кое-что понимаю. А сейчас сконцентрируемся на Комете.

В этот момент Книга вновь открылась, и на жидкой странице появились строчки:

«Коджитато Иммота».

Эти слова ты произнесешь,

Как только закончишь опыт,

Который ты должна проделать.

Хорошенько запомни их,

Иначе все твое умение

Окажется бесполезным.

– Коджитато Иммота? – переспросила Рокси. – Что это?

– Странная фраза, – протянул Ческо и посмотрел на Фьоре.

– Ничего странного, – хмыкнула та. – В переводе с латинского это значит «Мысль, замри!».

Нина отошла к столу, уселась на любимую табуретку и вздохнула:

– Сколько мне еще предстоит узнать! И запомнить!

Ребята улыбнулись. Работа по созданию Кореандра была непростой, но увлекательной.

Два часа, необходимые для изготовления Кореандра Стремительного, пролетели, словно одно мгновение. Девочка Шестой Луны взяла маленькую медную ложечку, зачерпнула остывающую жидкость, подула на нее и сделала шесть глотков, как предписывалось формулой.

У Кореандра был странный вкус, напоминавший корицу.

Сопровождаемая взглядами друзей, Нина вновь уселась на табурет и сказала:

– Сейчас я сконцентрируюсь, представлю себе какие-нибудь предметы в кухне и постараюсь мысленно передвинуть их. А вы идите в кухню и смотрите, действует магия или нет.

Едва она закончила фразу, как глаза ее закрылись, и она впала в транс. Ческо потряс девочку за плечи, Рокси дважды шлепнула по щекам, Фьоре подергала за руку, а Додо ущипнул: никакой реакции.

– Она похожа на тря…тря…тряпичную ку…ку…куклу! – сказал перепуганный Додо.

– Это действует Кореандр. Она, наверное, уже думает о предметах, пытаясь сдвинуть их с места. Поспешим в кухню, – распорядился Ческо.

Прикрыв за собой дверь лаборатории, ребята со всех ног помчались по коридору. Не замеченные родителями, которые были увлечены беседой, они вбежали в кухню. Только профессор Хосе, словно почувствовав что-то, последовал за ними. В кухне Люба и Кармен возились у плиты, готовя ужин.

– Добрый вечер! – дурашливым голосом произнес Ческо, подходя к Любе, перемешивающей соус.

– Вам чего здесь надо? Проголодались, что ли? – улыбнулась Люба.

– Еще как! А хотите, мы вам поможем? – Рокси уже стояла рядом с тетей Кармен, засовывавшей в духовку противень с двумя большими курицами, обложенными картофелем.

Обе женщины с удивлением уставились на ребят: с чего бы такое усердие?

– А где Нина? – спросила Люба.

– Скоро будет. Если вы хотите, мы поможем накрыть стол в Розовом Зале, – обняла няню Фьоре.

Та, довольная, согласно кивнула.

В этот самый момент юная алхимичка начала опыт, представив себе тарелки, швабру и кувшины. И в ту же секунду эти кухонные предметы пришли в движение.

Две большие тарелки из ценного русского фарфора поднялись над столом, отчего Люба замерла с широко раскрытым ртом. Рокси подскочила к онемевшей няне и попыталась отвлечь ее внимание. Стоявший на пороге профессор Хосе поспешил вмешаться. Он-то сразу понял, что происходит какой-то важный эксперимент, и, чтобы разрядить обстановку, не придумал ничего лучшего, как пуститься в пляс посреди кухни.

– Я – маленькая балерина! – напевал он, неуклюже двигаясь в танце.

Пораженные поведением профессора, женщины теперь смотрели на него, а ребята закружились вокруг них, напевая каждый свое. Тем временем кувшины поднялись на полметра с полки и полетели вдоль стены. Один оказался перед самым носом у Кармен, и та взвизгнула от неожиданности. Бдительный Ческо подскочил к ней:

– Все в порядке, сейчас я налью в них воды и отнесу на стол.

Кармен и Люба не понимали, что происходит: профессор и ребята крутились по кухне, и казалось, что все сошли с ума!

К общему безумию присоединились кот и пес. Красавчик подбежал к холодильнику и принялся лаять на стоявшую рядом швабру, которая, похоже, тоже пустилась в пляс. Уворачиваясь от швабры, Красавчик отскочил и наступил на бедного Платона, который, истошно заорав, унесся из кухни.

Обе женщины были охвачены паникой: летающие тарелки, пляшущая швабра, плавающие в воздухе кувшины, которые никак не мог поймать Ческо, обезумевший профессор… Было от чего свихнуться…

Первым среагировал Додо. Резко повернувшись, он выскочил из кухни и пулей помчался в лабораторию.

– Нина, хва…хва…хватит! Ос…ос…остановись! В кухне все по…по…получилось! – закричал он, тряся девочку за плечо.

Но та не отвечала, продолжая сидеть с закрытыми глазами.

И тогда Додо вспомнил, что для того, чтобы прервать опыт, нужно произнести заветную латинскую фразу, и попытался сделать это:

– Ко…ко…ко…коджитато Им…им…им…иммота!

Стараясь не заикаться, он от волнения заикался еще больше, и Нина не реагировала. Он пробовал еще и еще раз, до тех пор, пока девочка, все еще не открывая глаз, сама произнесла магические слова: «Коджитато Иммота».

Додо обнял ее за плечи и подождал, когда она полностью придет в себя.

– Мо…мо…молодец, Нина. Ты сде…сде…сделала это!

Обессиленная, но счастливая Нина поднялась на ноги и почувствовала, что наконец освободилась от мыслей о предметах в кухне, которые уже вернулись на свои места.

Ни Кармен, ни Люба никак не могли прийти в себя от случившегося, а профессор успокаивал их, объясняя, что это был веселый рождественский розыгрыш.

Отойдя в сторону и поймав за рукав Ческо, Хосе тихо спросил:

– Что это вы учудили? Где Нина? Надеюсь, она не заглядывала в Алхимические гадальные карты?

Ческо поправил очки и также тихо ответил:

– Профессор, Нине нужно было проверить новый препарат. Не беспокойтесь, карты здесь ни при чем. И все под контролем, – с уверенностью сказал он и унесся в лабораторию, оставив озадаченного учителя размышлять над сказанным.

Проверка эффективности Кореандра Стремительного прошла успешно. Нина была этим вполне довольна.

– Вспомните, Книга сказала, что нам понадобится два месяца, чтобы создать алхимическую формулу, а нам это удалось намного раньше… Какие мы молодцы, правда?

Ребята радостно хлопали друг друга по плечам, бросая время от времени взгляды на тигель с остывавшим в нем Кореандром.

– Эй, пора идти ужинать! – прервала веселье Нина, взглянув на часы.

– Давно пора! – поддержала подругу Рокси, у которой урчало в животе от голода.

Нина еще раз посмотрела на изготовленный ими препарат.

Теперь у них было все, что необходимо для перемещения на виллу из дворца Каркона сосудов с Дымом Дьявольским и Золотом Тактическим.

– Когда придет время, я выпью Кореандр, сосредоточусь на том, что нам нужно, и во дворце Каркона ни одна душа не поймет, что случилось. Третья Тайна скоро станет нашей!

– Только не за…за…забудь латинскую фра…фра…фразу, – добавил Додо, подталкивая ее к выходу.

Вечер закончился великолепно.

Радость и всеобщее веселье переполняли виллу «Эспасия».

Родители и дети, родственники и друзья поднимали тосты за Рождество.

Незабываемое Рождество.

Глава вторая

Новогодняя ночь и коды андроидов

Вишиоло еле тащился по засыпанным снегом улицам. Тусклое солнце растопило сугробы, отчего они стекали жидкой серой грязью, еще больше затрудняя путь слуги Каркона.

Зверский холод гулял под его плащом, полным дырок и заплат. Стуча зубами, Одноглазый пересек мост Риальто и вошел во дворец мэрии. Перед дверью в кабинет Лориса Сибило Лоредана он поправил повязку на отсутствующем глазу и трижды постучал.

– А, это ты, грязный горбун! Что принес? – спросил скрипучим голосом мэр.

– Добрый день, маркиз! Князь Каркон просил передать вам письмо. Это срочно, – сказал Вишиоло с порога.

ЛСЛ подскочил к нему, волоча за собой по полу длинный желтый шарф, и выхватил из рук вонючего гонца запечатанный конверт.

– Сейчас посмотрим, что тут срочного! – взвизгнул он.

Атмосфера в кабинете мэра Венеции оставалась неизменной: мало света, окна, задернутые зелеными бархатными занавесями, картины с изображениями мужчин и женщин со змеиными головами и единственная большая белая свеча с едва заметным пламенем на огромном письменном столе.

Дворец Каркона, 29 декабря, 6.30

Уважаемый маркиз,

я приготовил смертельную ловушку для внучки профессора Миши. Если она еще раз попытается проникнуть в мой дворец, то ей не поздоровится. Я не могу открыть вам, в чем кроется моя западня, вы знаете лучше меня, что такие вещи должны держаться в секрете.

В ожидании, когда Нина попадет в мой капкан, необходимо еще строже контролировать действия профессора Хосе и глупых ребят. Надо помешать им следить за Крылатым Львом. Для этого я намерен организовать вылазку на виллу «Эспасия». Я прикажу моим верным близнецам расставить там миниатюрные, но очень чувствительные микрофоны, которые будут передавать мне все их разговоры.

Прошу сообщить мне, что вы об этом думаете.

Князь Каркон.

Маркиз читал письмо стоя.

ЛСЛ, дочитав письмо, сунул его в карман и, вытянув шею, подошел к Вишиоло:

– Передай князю, что подобная вылазка – это то, что нужно. Как только он получит какую-либо информацию с виллы «Эспасия», пусть перешлет ее мне. Скажи также, что Крылатый Лев полностью под моим контролем и князь может располагать им по своему усмотрению, но с большой осторожностью. А теперь проваливай!

Одноглазый почтительно склонил голову и попятился к двери со словами:

– Все передам, как сказали. Еще раз доброго вам дня.

Мэр кивнул в ответ и, когда дверь за посланцем князя захлопнулась, подошел к своим любимым картинам и начал гладить их руками, не переставая думать, как отомстить внучке мага Миши и ее друзьям. Он еще хорошо помнил ту злую шутку, какую они сыграли с ним в подземелье тюрьмы Пьомби.

Потом ЛСЛ отошел от картин, уселся за свой огромный стол, посмотрел на календарь и ножом для разрезания бумаг нацарапал на нем крест, отметив тридцать первое декабря.

«Это будет огненный Новый год. Маленькие негодяи его не переживут», – подумал он со злорадством.

Мэр поднялся, позвонил в серебряный колокольчик и направился в Зал Совета, на ходу распорядившись созвать туда всех своих советников.

– Чтобы все явились! Будем обсуждать вопрос о встрече Нового года на площади Сан-Марко!

Ни о чем не ведающие венецианцы с энтузиазмом готовились к празднику. Дети играли в снежки и как угорелые носились по улицам, расталкивая прохожих, отчего те роняли пакеты и сумки, полные подарков и всякой вкуснятины. Владельцы магазинчиков украшали фасады гирляндами из разноцветных лампочек и еловых веток. Родители Додо и Ческо трудились не покладая рук: их мастерская-магазинчик «Маскарадная лавка» не успевала обслуживать посетителей, скупавших карнавальные плащи и маски для новогодней ночи.

По пути во дворец Каркона Вишиоло специально прошел мимо магазинчика и, распираемый злобой, плюнул на витрину, прошипев:

– Что?! Хорошо идут дела? Ничего, скоро родители этих безмозглых детей обольются кровавыми слезами!

Когда Одноглазый передал Каркону ответ мэра, тот растянул губы в мерзкой усмешке и стал давать указания Алвизу и Барбессе:

– Смотрите, это шесть мощных миниатюрных микрофонов. Вы должны прикрепить их к стенам виллы «Эспасия», но так, чтобы никто ничего не заметил. Я рассчитываю на вас. – Голос Каркона звучал негромко, но внушительно.

Близнецы взяли микрофоны и, не задавая никаких вопросов, сунули в карманы курточек. Они хорошо знали, что не выполнить распоряжения князя нельзя. Обменявшись быстрыми взглядами, андроиды пошли к себе в комнату, обсудить, как лучше выполнить его задание.