Полная версия
Победители: Сборник статей и воспоминаний.
Главные удары фашисты наносили в этот день по Орловскому шоссе, Рогожинскому поселку и Воронежскому шоссе. Все атаки, повторявшиеся в течение дня 4 раза, несмотря на бешеный натиск, особенно по Орловскому шоссе, где одновременно атаковало до 50 танков, были отбиты.
Бой начался жестокий и кровопролитный. Несмотря на большие потери, противник пытался сломить и подавить нашу стойкую мужественную оборону. В Рогожинском поселке дело доходило до рукопашных схваток, но прорваться в город ему нигде не удалось. Наша зенитная артиллерия прямой наводкой расстреливала вражеские танки, бронетранспортеры. Снаряды тяжелой артиллерии уничтожали танки и мотопехоту, а бойцы рабочего полка, полка НКВД пулеметным и ружейным огнем, противотанковыми ружьями, гранатами сокрушали броневики и пехоту атакующего противника. Враг понес большие потери в живой силе и технике.
На всем участке обороны за день боев был подбит 31 танк и уничтожено много пехоты. Фашистам за день удалось занять лишь часть Рогожинского поселка, сделать вмятину 300–400 метров в линии обороны рабочего полка, но дальше их ни на шаг не пропустили. Да, не только взять город с ходу, но и прорваться в город, сломить оборону ни на одном участке не удалось. Геройски погибли в первый день боя комиссар рабочего полка Г.А. Агеев, командиры взводов – П.К. Комаров, В.И. Гудков, зам. командира зенитной батареи лейтенант Г.М. Волнянский, чекисты В.Г. Малышев, М.П. Брагин, Т.Н. Колокольников и многие другие. Всего в первый день погибло более 150 человек и много было раненых.
Вся тяжесть боя 30 октября 1941 г. выпала на Тульский рабочий полк, на 156 полк НКВД и 200 бойцов 260-й СД, 732 полк зенитной артиллерии ПВО и 447 полк тяжелой артиллерии РГК. Так было на самом деле, вопреки изображаемому в некоторых сводках и книгах.
Вечером 30 октября по приказу Ставки Верховного Главнокомандования в Тулу прибыла 32-я танковая бригада (командир – полковник И.И. Ющук). В ее составе было 5 танков КВ-7 – Т-34, 22 – Т-60 и батальон мотопехоты (960 человек). Мы были очень рады такому подкреплению. За ночь танки вышли на передний край обороны, и часть из них утром 31 октября вступила в бой. 31 октября фашистские войска за день предприняли еще 6 яростных атак. Все они были отбиты огнем артиллерии, танков и гранатами. Самоотверженно сражались в этот день все войска, в том числе 32-я танковая бригада, правда, она потеряла за день 4 тяжелых танка (1 KB и 3 Т-34) из 12, имевшихся в ее составе. И в те дни в первом же бою потерять 4 таких танка – это была большая потеря.
За день было подбито 34 вражеских танка. Противнику нигде не удалось продвинуться ни на шаг. 31 октября по приказу Ставки в Тулу прибыл 34-й отдельный гвардейский минометный дивизион «Катюш» (командир П.И. Франченко, комиссар В.В. Ковалев). В ночь на 1 ноября он дал залп по противнику и сжег этим залпом сразу 13 танков, несколько бензозаправщиков и грузовых машин, уничтожил много гитлеровцев. Залп был дан по скоплению танков вовремя заправки. От взрыва бензозаправщиков в небо взвились голубыеогненные фонтаны.
За два дня боев, 30 и 31 октября, защитниками Тулы было уничтожено 78 танков противника. Если бы Гудериан имел по всему фронту своей группировки и 500 танков, то и тогда потери за два дня составили у него на одном узком участке около 16% ударной матчасти. Мы могли продолжать. Гудериан не стал. Началась осада города.
Из дневника В.Г. Жаворонкова за 1941 г.
29 октября. Танки противника проскочили на Щекино, на Косую Гору, обстреляли завод Косая Гора. Завод был взорван. Ночью танки вышли на Ново-Басово и начали накапливаться, ведя одновременно разведку в направлении на НТМЗ (Новотульский металлургический завод). Обком и Горком ВКП(б) переехали в школу № 9 Пролетарского района. 30 октября. Рано утром противник на Орловском направлении начал атаку и был отбит. Днем еще предпринимал две атаки. Обе атаки в районе кирпичного завода были отбиты. Подбито 19 танков противника. Два танка заскакивали в сад за переезд, но были выбиты.
31 октября. Противник снова атаковал Тулу до 6 раз в лоб с Opловского направления и активизировал свои действия на Воронежском шоссе южнее Тулы. Вел пулеметный огонь и обстреливал из минометов. Наша зенитная артиллерия и полевая тяжелая мотают противника и днем, и ночью, и особенно крепко работает «Мария Ивановна» (после войны рукой В.Г. Жаворонкова поставлено – «Катюша» – прим. А.Ж.). В городе имеют место пожары, горел завод № 66, магазин на вокзале, бараки на 314-м заводе. Нашей артиллерией, частями НКВД подбито до 34 танков. Начинают подходить части РККА, к вечеру возвращаемые командованием. Артиллерийская канонада наших батарей все время и днем и ночью.
1 ноября. Снова противник атакует г. Тулу танками, меняя несколько направления (справа от дороги на Орел) по железной дороге. Наша артиллерия непрерывно громит противника днем и ночью. Была атака нашими танками танков противника. 2 KB, 3 Т-34. Подбито вражеских танков 5.
2 ноября. Противник попытался снова атаковать город, но был отбит. Особенно сильно била наша артиллерия по Косой Горе, так как там в гараже и на дворе расположились немецкие танки. Накрыли их здорово. Очевидцы говорят, что много было визгу немецкого.
3 ноября. Противник усилил активность со стороны Воронежского шоссе и со стороны Нижней Китаевки. По Воронежскому шоссе – автоматчики и минометы, со стороны Нижней Китаевки – танки до 15 штук и мотопехота. Атаки противника отбиты.
4 ноября. Атаки танков противника со стороны Воронежского шоссе повторяются. Со стороны Нижней Китаевки тоже. Была и лобовая атака. Все атаки отбиты. Хорошо работает «Мария Ивановна». В городе строятся баррикады.
5 ноября. Было совещание секретарей РК ВКП(б) города в связи с приближением противника. Атаки противника с флангов отбиты. Сожжено до 15 штук танков противника.
Из подготовленного В.Г. Жаворонковым к публикациям
31 октября подошли в Тулу 154-я и 217-я стрелковые дивизии 50-й армии, вышедшие из окружения.
30 октября в 6.00 штаб 50-й армии, ее командующий генерал А.Н. Ермаков и член Военного Совета К.Л. Сорокин, находясь в Медвенке – в двенадцати километрах восточнее Тулы, издали приказ о создании Тульского Боевого Участка (ТБУ). Его начальником был назначен заместитель командующего генерал-майор B.C. Попов, боевой, решительный генерал, который и командовал ТБУ до 12 ноября, проявляя при этом выдержку, мужество и умение быстро решать сложные вопросы в обстановке непрерывных тяжелых боев при наличии малочисленных и слабо оснащенных боевой техникой войск. Он тотчас же прибыл в Тулу и сразу включился в руководство боевыми действиями частей, прибывающих на усиление обороны города. После B.C. Попова ТБУ командовал генерал-майор Я.С. Фоканов, командир
154 стрелковой дивизии, опытный военный, смелый и решительный человек, достойно заменивший Попова.
Командование Брянского фронта принимало меры по оказанию помощи 50-й армии, оборонявшей Тулу. В ночь на 31 октября прибыл начальник штаба Брянского фронта полковник Л.M. Сандалов с группой офицеров штаба. B.C. Попов, Л.M. Сандалов и городской Комитет обороны разработали ряд мероприятий оперативного порядка, в том числе и наступательную операцию, проводившуюся 6–7–8 ноября.
3 ноября в Туле при Военном совете 50-й армии состоялось совещание комполитсостава боевых частей, входивших в армию и уже находившихся на обороне города. На совещании выступили член Военного совета 50-й армии бригадный комиссар K.Л. Сорокин, заместитель командующего, начальник ТБУ генерал-майор B.C. Попов и еще ряд других военных. Oт Комитета обороны выступил я, напомнил, что оборона Тулы есть оборона Москвы. Высказал товарищам ряд критических замечаний.
Из дневника В.Г. Жаворонкова за 1941 г.
2 ноября и 3 ноября проведены совещания командиров и комиссаров дивизий по вопросам обороны Тулы. Задачи, о которых говорил:
1. Сбросить с себя дух подавленности и «мокрокурья», стать боевыми командирами и комиссарами.
2. Собрать войска и продолжать их собирать для того, чтобы их здесь обрабатывать в бане, одевать в теплую одежду. Укрепить дисциплину среди командиров и политработников, вселить в них боевой дух для борьбы, для защиты Тулы, для разгрома врага. Командование армии Ермаков, Сорокин мало и через день бывают в городе. Им об этом мы говорили.
Из подготовленного В.Г. Жаворонковым к публикациям
Хочу привести, на мой взгляд, интересный факт, имевший место в той суровой обстановке. За порядок в городе отвечал во– енный комендант А.К. Мельников – член городского Комитета обороны.
В один из дней 3-го или 4-го ноября он приходит в Комитет и докладывает мне:
– Комендатурой задержано 250 дезертиров.
– С оружием? – спрашиваю.
– С оружием.
– Хорошо, – сказал я.
– Как хорошо?! – удивился Мельников. – Их надо судить, их в трибунал.
– Не надо, – говорю. – Их нельзя считать дезертирами.
Командиры у них погибли, но бегут они куда – ведь не к противнику, а к нам, к Советской власти. Ты сам с ними беседовал? Нет. Ну так вот сделай так: пойди к ним, сам побеседуй с ними. Назначьте командиров, сводите в баню, у кого нет белья, дайте белье. Обувь износилась совсем у кого, замените. Постригите их, накормите, пусть как следует выспятся, и направьте в одну из воинских частей на рубеж обороны, и пусть немцев бьют. Тулу защищают, а убегать не думают.
Мельников так и сделал, а через неделю проверил и доложил, что эти солдаты замечательно дерутся:
– Бывшие дезертиры сражаются отлично, стойко…
– А ты хотел их в трибунал, – заметил я. – Больше значит помочь людям обрести веру в свою силу.
Помнятся мне и другие эпизоды из этого разряда. Вот один из них.
Подкатывает на грузовике один командир с бойцами к проходной оборонного завода. Его останавливают рабочие.
– В чем дело?! – возмущается он. – Я командир части, мне нужны патроны, пулеметы! —Отступая через города и села, он уже привык к такому порядку – приехал, взял и уехал. А здесь ему ответили:
– Получите и патроны, и нужное оружие, только принесите разрешения. У нас в Туле советская власть, есть обком, горком, городской Комитет обороны…
И незадачливый командир вынужден был обратиться в городской Комитет обороны.
Должная помощь была оказана раненным в размещении по госпиталям, лечении, уходе за ними и эвакуации в тыл. Все это в высшей степени положительно сказывалось на состоянии бойцов и командиров. Настроение вышедших из окружения, отступавших с боями сотни километров и несших большие потери, становилось совсем другое, их боевой дух возрастал изо дня в день и становился крепче, так как они видели и убеждались каждый день в том, что со стойкой, мужественной обороной враг не может ничего сделать. Как ни атакует танками, артиллерией, авиацией и мотопехотой, а ни на шаг продвинуться не может. В Туле им была оказана помощь, и они видели на боевых позициях рабочих – мужчин и женщин и убеждались, что враг не может одолеть оборону. Так что же обученным солдатам оставалось делать, если даже гражданское население, женщины так стойко и упорно обороняют свой город.
К 5 ноября по приказу Верховного Главнокомандования в район Болоховка-Узловая-Дедилово прибыла 413-я стрелковая дивизия сибиряков. Командир дивизии А.Д. Терешков, комиссар Д.А. Карпенков побывали у меня, сказали, что дивизия хорошо подготовленная и в должной мере вооруженная, полнокровная, готова оборонять город оружейников по-сибирски.
10 ноября Ставкой Верховного главнокомандования 50-я армия была подчинена командующему Западного фронта. Брянский фронт был расформирован (однако первая наступательная операция была разработана в его рамках).
Проводившаяся 6–7–8 ноября наступательная операция силами 413, 154, 217, 290, 258-й стрелковых дивизий, 32-й танковой бригады, рабочего полка и 156-ого полка НКВД, 34-го отдельного гвардейского минометного дивизиона, 16-го бронепоезда имела очень важное значение. Враг на отдельных участках отступил, из ряда населенных пунктов его выбили. В ночь на 9 ноября 154-я дивизия и Тульский рабочий полк выбили немцев из Рогожинского поселка.
Конечно, наступательная операция, проведенная 6–7–8 ноября, очень большого успеха не достигла, но на поле боя врагу было доказано, что наши войска могут наступать. Это особенно ясно дала почувствовать на своем участке 413-я стрелковая дивизия, гнавшая немцев 12 км, пока они не ввели в бой большую группу танков. Поле боя перед сибиряками было усыпано захватчиками. Только под натиском танков сибиряки отошли на исходные позиции и более ни на шаг в те дни не отступали. Характерно, что после этих боев немцы прислали разведку, чтобы выяснить, сколько пришло в Тулу сибирских корпусов, а у нас была на левом фланге армии одна сибирская дивизия, которая своим мужеством и самоотверженностью при атаке на врага нагнала страху на германских головорезов. Мы с командованием ТБУ делали из этого надлежащие выводы.
Выясняли немцы и сколько в Туле «стодульных» пушек, имея в виду гвардейский дивизион «Катюш» («Марию Ивановну». – Ред.). С этим вопросом они послали к нам «диверсантом» нашего же разведчика-партизана, сумевшего завоевать их доверие. В начале ноября разведчики же доложили, что на Ивановских дачах засел на «дежурство» в ожидании танкового прорыва в город отборный батальон эсэсовской мотопехоты из полка «Великая Германия». Я позвонил в Москву командующему МВО генералу П.А. Артемьеву и попросил его сжечь это осиное гнездо.
– Ты, – говорит он, – что? Отдохнуть на дачах не хочешь?
– Как раз хочу, – отвечаю, – поэтому и прошу сжечь быстрее.
П.А. Артемьев прислал группу штурмовиков, которая блестяще выполнила задачу – разнесла «эрэсами» (реактивными снарядами) батальон фашистских мотоциклистов, уничтожив их технику и все дома, в которых они располагались. Разведчики, сидевшие на высотках, ракетами осветили летчикам ночную цель и доложили нам, как немцы драпали из огня по снегу босиком в одних кальсонах.
Из дневника В.Г. Жаворонкова за 1941 г.
6 ноября. Были частичные атаки противника, они отбиты.
В 4 часа говорил с товарищем Маленковым. В 7 часов вечера слушали доклад тов. Сталина на торжественном заседании в Москве.
7 ноября. Весь день истребляли фашистских людоедов. Артиллерия наша работала замечательно. Город украшен флагами, портретами руководителей партии и правительства, на заводах и ж.д. узле Тула-1-я проведены собрания рабочих. То же сделано по некоторым учреждениям, где были работники. Настроение населения боевое. Жители города аплодисментами встречают гвардейцев – части тт. Францева и Ковалева. Мы были на патронном 314-м и 66-м заводах, говорили с руководством и рабочими. Продолжается активно строительство баррикад в городе.
Утром слушали радиопередачу парада в г. Москве. Днем радио не работало, так как работала артиллерия и радио ей мешало, пришлось его работу прекратить. Была организована передача подарков бойцам Красной Армии, собранных по городу и партийным организациям.
Из подготовленного В.Г. Жаворонковым к публикациям
Праздничные дни прошли без особых тревог. Гитлеровцы отказались от лобовых ударов по Туле. Наступило относительное затишье. Следовало ждать бурю. Так и случилось.
После трехнедельных боев, не добившись успехов, противник с 18 ноября начал активное наступление на левом фланге 50-й армии по линии Болоховка-Дедилово-Узловая-Сталиногорск-Венев-Кашира и, хотя медленно, но продвигался вперед.
В ночь на 20 ноября 1941 г. секретарь Сталиногорского горкома партии Голубенков и секретарь обкома партии по оборонной промышленности Б.М. Агафонов сообщили мне, что войска, обороняющие Сталиногорск, получили приказ командующего 50-й армией А.Н. Ермакова об оставлении Сталиногорска.
Связисты помогли мне разыскать штаб армии. У телефона оказался начальник штаба Н.Е. Аргунов. Спрашиваю его:
– Мне стало известно, что войскам приказано оставить Сталиногорск, правильно ли это?
– Да, такой приказ есть, ибо там сложилась тяжелая обстановка, – ответил Аргунов.
– Как это вы делаете?! – возмутился я. – Ведь обком партии не посторонняя организация. Вы не сказали нам ни слова, даже в известность не поставили о своих намерениях. Это возмутительное поведение командования, иначе мы это расценить не можем. И это граничит с изменой или предательством!
– Вы очень резко, товарищ Жаворонков, характеризуете это
дело.
– А как же Вы думаете можно характеризовать ваше поведение об оставлении Сталиногорска нашими войсками? Вы хотите промышленный центр, который две пятилетки строила вся страна, без боя сдать врагу. Иной характеристики не ждите, ее не будет!
– Я буду докладывать командующему, как только он появится. Мы будем советоваться с ним. Я вам позвоню…
Часа через полтора-два он позвонил и сообщил, что командующий приказ об оставлении Сталиногорска отменил.
– Приказ отменил, а войска наверное уже на колесах, – заметил я. Так и случилось.
А ведь Сталиногорск было кому защищать.
Из дневника В.Г. Жаворонкова за 1941 г.
13 и 14 ноября. Противник активизировал свои действия на левом фланге в направлении на Болоховку. Ведутся жестокие бои.
16–17 ноября. Бои за Болоховку, за Дедилово, идет разведка противника на Богородицк. Небольшими группами идет просачивание в Рязанскую область.
18–19–20 ноября. Ожесточенные бои около Болоховки в направлении на Венев. Противник пытается двинуться на Сталиногорск. На этом направлении 239-я стрелковая, 108-я танковая дивизии. Первая из них дерется хорошо, вторая, потому что командир плохой, а, может, просто трус, очень плохо. Ночью на 20 ноября был очень серьезный разговор с Аргуновым, нач. штаба 50-й армии, по поводу приказа о сдаче Сталиногорска. Удалось добиться отмены приказа вредного, по сути предательского. Драться было чем и было кому. Там было: 108-я танковая дивизия, полк НКВД (1500 человек), 8 арторудий и 1500 человек бригады ПВО. А наступало 20 танков противника и 1500 человек вшивой пехоты.
Из подготовленного В.Г. Жаворонковым к публикациям
Вечером же 20 ноября мне стало известно, что командующий 50-й армией А.Н. Ермаков вместе со штабом собирается покинуть Медвенку и переместиться в Венев – 50 км северо-восточнее Тулы. Взяв с собой членов тульского городского Комитета Обороны Н.И. Чмутова, В.Н. Суходольского, я поспешил застать Ермакова на прежнем месте. Нам это удалось. Ермаков сразу начал с того, что они, то есть командующий и штаб армии, уезжают в Венев и что партийному и советскому руководству города Тулы надо тоже выезжать из города вместе с командованием. Он, вероятно, оценивал наш визит по-своему и ждал, дескать, мы приехали к нему искать спасения.
– Защищать город Тулу нечем, нет сил, которыми можно было бы отстаивать город, – сказал Ермаков, не смущаясь. Говорил он и о том, что нельзя по военным законам защищать город, лежащий в низине.
При этом разговоре присутствовали и поддерживали целиком мнение командующего А.Н. Ермакова член военного совета армии K.Л. Сорокин, начальник штаба Н.Е. Аргунов, комиссар
штаба Нарышкин.
Я ответил, что это совершенно неправильное мнение, что городской Комитет обороны категорически отвергает это предложение.
– Уже 22 дня идут непрерывные атаки немцев на город, но врагу в город прорваться нигде не удалось! Оборона города стала более стойкой и упорной, войска очень многому научились и ведут себя в боях мужественно, не уступая врагу ни одного рубежа. Ставка все время подкрепляет оборону, направляет пополнения живой силы и боевой техники. У командования армии нет никаких оснований уходить из Тулы.
Разговор был острый и очень напряженный. И мне не просто было определить, то ли здесь имеет место измена, то ли проявляется трусость или полное непонимание обстановки, а как известно на деле, трусость всегда идет рядом с изменой и предательством. Мы отвергли предложение Ермакова об уходе штаба и командования из города, требовали этого не делать и заявили, что партийное и советское руководство города и области Тулу не оставит, никуда не поедет и сдавать врагу город не будет!
Несмотря на весьма категорические разговоры и острое обсуждение этого коренного вопроса обороны Тулы, командующий армией и штаб уехали из Медвенки той же ночью в город Венев. Мы вернулись в Тулу. Попытались связаться с комфронта Г.К. Жуковым. Не удалось. А время не ждет. Тогда в ночь на 21-е ноября Городской комитет обороны дал в ГКО лично Сталину телеграмму:
«Командование 50-й армии не обеспечивает руководства разгромом немецко-фашистских людоедов на подступах к Москве и при обороне Тулы. Поведение военного командования может быть характеризовано как трусливое, по меньшей мере. Просим ГКО, Вас, товарищ Сталин, укрепить военное руководство 50-й армии. В.Г. Жаворонков, Н.И. Чмутов, В.Н. Суходольский».
(А.К. Мельникова в то время в городе не было, поэтому его подпись под телеграммой отсутствует. – В.Ж.).
21 ноября во второй половине дня мне позвонил член ГКО Г.М. Маленков и сообщил: «Ваша телеграмма товарищем Сталиным рассмотрена, просьба Ваша удовлетворена, к Вам завтра приедет новый товарищ, фамилию не сообщаю по понятным причинам».
Тем временем, пока не прибыл новый командующий, продолжали действовать приказы Ермакова. Впоследствии, через много лет после войны, по документам архива Министерства обороны стало известно, что перед тем, как Ермаков отменил свой приказ об оставлении Сталиногорска, 20 ноября им был получен приказ Г.К. Жукова, о содержании которого хорошо можно судить по документу, посланному Жуковым в Ставку:
По Бодо
«Товарищу Сталину.
В 22 часа 22-11-41 г. Командарм 50 тов. Болдин доложил, что Сталиногорск 2-й и ст. Узловая нашими войсками оставлены и заняты противником.
Считаем виновными в сдаче Сталиногорска 2-го бывшего Командарма 50 Ермакова. 20-11-41 г. командующим фронтом был дан Ермакову приказ атаковать 21-11 противника в районе Сталиногорск 2-й и Узловой силами стоявшей в районе Сталиногорск 2-й 108 ТБР, 125 танк. бат., 239 СД и удерживать занимаемое в то время частями положение.
Ермаков вместо выполнения этого приказа, вопреки приказу фронта, 21–11 в 22 часа 30 минут за подписью своей, члена
Военного Совета и нач.штаба донес штабу фронта, что им намечено (приводим дословно): «108 ТБР, 125 танк. бат. Немедленно вывести в район Ясенок-Подлубное, Горбачи и ударом во фланг и тыл уничтожить Арсеньевскую группировку противника с выводом на реку Шать на участке Марьино, Прудки. 239 СД и 41 КД, продолжая удерживать рубеж Панково, Узловая, Хованка, Высотское, Смородино, Карачаево, в случае наступления превосхо– дящих сил противника, отойти на рубеж Иван-Озеро, Урванка, Сталиногорск 1-й, Донской, Дубовое, Карачево».
Военным Советом фронта этот приказ Ермакова был немедленно отменен. Ермаков, член Военного Совета и начальник штаба были лично об этом поставлены в известность, при этом им было указано на преступность этого плана операции, так как вывод 108 ТБР и 125 танк бат из района Сталиногорска означал сдачу Сталиногорска врагу без боя, Ермаковым приказ фронта был принят к исполнению.
Сталиногорск и Узловая, несмотря на приказ фронта, сданы, а 108 ТБР, 125 танк бат и 239 СД вышли примерно туда, куда указывалось в приказе Ермакова.
Все обстоятельства сдачи Сталиногорска и степень виновности отдельных лиц нами расследуются.
П/п Жуков, Булганин.
23 ноября 1941 года».
ЦАМО РФ. Ф. 208. О. 2511. Д. 1026. Л. 4,5.
Как известно, командующий 50-й армией А.Н. Ермаков был снят с поста командующего, 22 ноября сдал дела в городе Веневе вновь назначенному командующему И.В. Болдину и уехал в Москву. Командованием Западного Фронта после расследования обстоятельств сдачи Сталиногорска А.Н. Ермаков был отдан под суд Военного Трибунала и осужден. После апелляции был помилован, дрался хорошо, дослужился в конце войны до генерал-лейтенанта.
Характерно, что немецкое Верховное командование колебалось в успехе наступления на Москву с юга. Гудериан не пошел бы вперед, не уступи ему Ермаков. Об этом говорят записи дневника начштаба германской армии Гальдера от 19 и 22 ноября 1941 года:
Из дневника Гальдера
19 ноября 1941 года 151-й день войны:
2-я танковая армия: Продвигается вперед! Ближайшая задача – овладение Веневом.
21 ноября 1941 года 153-й день войны:
Обстановка на фронте: 2-я армия медленно, но уверенно движется вперед.
Во второй половине дня Гудериан доложил по телефону, что его войска выдохлись. 2-я танковая армия действительно ведет тяжелые бои на широком фронте, однако в конечном итоге эти бои проходят успешно и наши войска повсюду теснят противника. Можно надеяться, что 2-я танковая армия, несмотря на прибытие к противнику подкреплений (свежие сибирские дивизии), все же сможет успешно завершить бои.