Мои руки впились в мягкое гладкое существо, которое к тому же вибрировало «мур-мур-мур». Я медленно двумя руками поднимала свой «реквизит» и косилась на Марка, который еле заметно покачал головой.

– Геннадий Эдуардович, – вступилась Яна, поглядывая на меня, – помните, я утверждала сценарий про кота… Вот мы и репетируем сценку для отчётного спектакля.

– Точно? – снова раздался гром. Глаза директора, казалось, заискрились, и он двинулся ко мне. – Ну-ка, дай сюда! Будто настоящая…

– Нет, – надрывисто крикнула я, – мне доверили реквизит, я головой отвечаю. В театре всё как настоящее, иначе зритель не поверит!

– Новенькая! – весело сказала Яна и шёпотом добавила: – Не пугайте детей, иначе разбегутся… А эта студия – дополнительные деньги.

Директор отступил. Он поднял палец и всем по очереди погрозил.

– Если увижу её, в приют сдам!

Когда он ушёл, громко хлопнув дверью, ребята обступили меня и наперебой твердили, какая я молодец, что не сдала кошку Кулиску. Оказывается, она жила в театре уже три месяца и все её любили, кроме директора.

Балыкина Ирина

Масяня

Матвей Романович, Матвейка, Матвейчик. Коротко – Масяня. Масяней у нас в семье зовут моего младшего племянника. Как же ему это подходит! Отражает, так сказать, всего его самого.

С Масяней у меня сложились потрясающие отношения. В наших с ним разговорах нет пресловутого «тётя Ира», как, впрочем, нет и субординации тётя-племянник. Мы – лучшие друзья!

Матвею в августе исполнится ещё только одиннадцать лет, а ощущение такое, словно взрослый втиснулся в тело мальчугана. Он не по годам мудрый, сострадательный, душевный.

И всё же… это пока ребёнок. Помните выражение «шило в одном месте»? Прям вот про него! Ни минуты покоя. Кабы я так носилась, как он, то мне точно понадобился бы отпуск с возможностью отсыпаться сутками. Энергии у Масяни – прорва!

Успевает всё: учиться, заниматься спортом и, конечно же, раздать Ире ценные советы. Без них никак.

– Ты вот прям в этом и пойдёшь? – спрашивает Масяня, окидывая меня зорким взглядом ценителя женской красоты.

– А что не так с одеждой?

– Ир, ну разве можно понять по этим худи и штанам, что ты женщина? Нет! А как же платья, туфли? Эхх… – машет он рукой и идёт по своим делам.

Не поспоришь, да. Мужчине виднее.

Есть в Масяне тяга о ком-то заботиться. Года два выпрашивал у родителей завести кота. Долго отпирались. В конце концов сдались под напором мальчика. Я ж говорю: он упорный, своего добьётся.

Все думали, что хлопоты с котом лягут на плечи родителей. Чаще всего так и происходит. Ошиблись. Кот Тёма – под неусыпной заботой Масяни. Тот его и накормит, и лоток сменит, и очень любит. Котейка отвечает взаимностью.

В последнее время мы с Масяней редко видимся, потому что он в Смоленске, а я переехала в Нижний Новгород. Общаемся по видеосвязи. Ловлю себя на мысли, что мне стало интереснее с Матвеем общаться. Он рассудительный, с каждым днём взрослеет и набирается ума.

– Ира, не понимаю я своих ровесников. Почему они смеются над теми ребятами, у которых нет крутого телефона, фирменной одежды и кто не отдыхает заграницей? Неужели они не понимают: не всегда родители могут купить дорогие вещи. Да и в вещах ли дело? Главное ведь, чтобы человек был хороший!

Да, Масянь, важнее быть хорошим человеком. Отрадно, что ты это понимаешь. Правда, в мире взрослых тоже идут соревнования, у кого что-либо круче, а дети просто перенимают неосознанно модель поведения…

Почему мы зовём его именно Масяня? Понимаете, он внешне светлый, да к тому же в нём уживаются упрямец, озорник, весельчак, непоседа, добряк. Да и имя перекликается с Масяней. Так ласковее звучит.

Масянь, наступает лето. Пусть у тебя оно будет ярким и счастливым, а мы, твоя семья, поддержим во всём хорошем!

Бегунов Валерий

Горшки и крышки

В моей жизни всё случается дважды. Например, в давние уже времена меня дважды хотели выгнать из детского сада.

Первый раз – за то, что я покидал крышки всех горшков в очко в туалете.

Подавляющее большинство тех, кто ныне по всему миру обитает в более-менее удобных квартирах и домах, не может и вообразить, как просто было многое устроено прежде и как выглядело место действия, о котором я тут рассказываю. Забудьте про унитазы с регулируемым подогревом и выходом в интернет. Просто – огромная комната. Длинный настил с десятком-полутора «очков».

В определённые часы очередную детсадовскую группу приводили парами в этот какашник и рассаживали по горшкам. Мелюзга всё же. Орлить над очком нам не доверяли. Техника безопасности, знаете ли.

Чистые горшки в этом помещении обычно стояли стопками у стен. Крышки стопками лежали на полках.

Не помню сейчас, был я в средней группе или уже в старшей. Но однажды, сбежав из спальни с «тихого часа», воспользовавшись тем, что воспитатели тоже кемарили где-то, я пробрался в туалет. Возможно, я уже давно задумал этот поход. Но, возможно, это было интуитивное мгновенное решение и всё случилось по наитию.

Все крышки горшков, какие нашлись на полках и в незапертой кладовке, я покидал в очко. Ныне я уже не помню – отправлял ли я крышки по нарастающей или по убывающей от очка к очку или распределил их равномерно в каждом очке. Но ни одна крышка не убереглась от моих рук.

Второй раз меня хотели выгнать из детского сада… А! Так за то же самое! Возможно, меня уже тогда тянуло к открытости и гласности. Но я повторил успех первой экспедиции. Детсад во второй раз вмиг лишился всех крышек от горшков. Это были времена всеобщего дефицита буквально на всё. Но, видимо, недостатка в ночных горшках и в крышках к ним не было и в те годы. Оба раза потери были восстановлены быстро и в полном объёме. Правда, догадываюсь теперь, дирекция детсада и мои родители каждый раз проводили закулисные переговоры насчёт возмещения… и прочая, и прочая.

Но для меня обошлось без последствий. Моя пятая точка не испытала ни в первый, ни во второй раз болезненного воздействия. И я остался в детском саде.

Буквалист

Классе во втором или в третьем завелся среди нас один такой зануда: все должно быть точно, по правилам, чтобы ничего не пропускалось. Прежде вроде был нормальный, как все. А потом что-то у него в голове повернулось. Особенно это проявлялось, когда мы всем классом или семьями, с родителями, ходили в театр на детские спектакли.

Бали мы как-то на детском музыкальном представлении «Колобок». Сказку все знают? Помните, что там в конце Лиса Колобка обхитрила и съела? Но в этом спектакле Колобок обхитрил Лису и спасся. Наш одноклассник был недоволен. Учительница спросила его:

– Тебе не понравилось?

– Нет, – сурово сказал мальчишка. – Не по правде. Лиса дура, что ли? Она должна была слопать Колобка!

В другой раз его и моя семьи вместе пошли на спектакль «Сказка о голом короле». Ну, понятно, что задуренный портным Король вылез на люди без одежды, думая, что на самом деле одет. Наш одноклассник тут же пожаловался бабушке:

– Бабушка, он забыл надеть штанишки! – а потом зашипел на сцену, в спину Королю: – Эй, ты! И курточку не надел?! А сапожки чего снял? Где твоя сменка?

Сколько ни уговаривали его родители, или учительница, или мы, его одноклассники, помолчать на спектакле, он не мог угомониться и сдержать свои чувства. На представлении по сказке Андерсена «Оловянный солдатик» наш одноклассник сурово оглядывал зал, не разделяя его восторгов ни от танцев, ни от пения. Ну да, история опять немного отклонилась от того, как рассказал её знаменитый сказочник. Здесь чёртик был посрамлён, а балерина и оловянный солдатик остались целы и невредимы. Спектакль закончился, публика, вставая, зашумела креслами. Мальчишка прошипел маме:

– Наклонись, ма… Чего скажу на ухо.

И тут, так бывает, в зале на минуту стихли враз и говор, и хлопанье кресел, и шелест ног. И в полной тишине все услышали, как мальчишка сварливо заявил:

– А на самом деле этот чёртик их всех пожог!

Бубнова Мария

Такой детский праздник – день Николая Чудотворца!

Издавна на Руси все дети накануне 19 декабря очень любили выставлять тапочки за порог с верой, что добрый дедушка Николай (Вот откуда пошёл советский Дед Мороз! А западный Санта Клаус в переводе на русский – и есть святой Николай…) положит им в тапочки сладости. Даже клали туда письмо с какой-нибудь просьбой к нему.

Мы узнали об этой благочестивой традиции пятнадцать лет назад и захотели возродить её в нашей семье. Ведь все предки у нас были православными. В нашем роду есть два прадеда Николая, и даже бабушка Ольга родилась в день рождения Николая Чудотворца (11 августа, а 19 декабря – день смерти святителя). Мы рассказали детям о Николае Чудотворце, о его скорой помощи: как он спас бедную семью от нищеты и позора, о чудесах на море, когда корабль тонул, а он помолился и остановил бурю. Наши дети полюбили святого Николая и каждую зиму стали выставлять тапочки за дверь. Прибирались в комнатах, потому что святой Николай не любит грязнуль. Главное, дети искренне верили в чудо.

Самое удивительное, что мы жили рядом с Николо-Тихоновым монастырём, который был построен в честь Николая Чудотворца преподобным Тихоном Лухским где-то в 1498 году! Наши дед и бабушка купили домик рядом с монастырём в 1999 году, потом и мы переехали туда после рождения второй дочки. Наконец, сестра с детьми присоединилась к нам, когда наш племянник Ваня попал под машину, и мы с монастырём молились за его здоровье. После наших долгих молитв Ваня пошёл на поправку без таблеток (ему выписали кучу уколов, таблеток, прогнозировали инвалидность). Его привезли в монастырь, он год жил в келье и служил в алтаре. Вот тогда мы возродили традицию выставлять тапочки Николаю Чудотворцу.

Один раз я увидела в тапках семилетней дочери письмо. В нём было написано: «Дорогой Николай Чудотворец! Я хочу шоколадку и такое же белое, красивое платье, как у старшей Ани…» К счастью, нам как раз отдали очень красивое светло-голубое платье, и наша дочка была рада ему!

В другой раз Таня с Олей (5 и 8 лет) о чём-то долго шептались и положили в свои тапочки такое письмо: «Милый дедушка Николай! У нас тётя Оля, учительница по рисованию, не спит по ночам, болеет бессонницей. Пожалуйста, пошли ей хороший сон!» Я тихонечко взяла это письмо и подарила его художнице Ольге. Она была очень тронута письмом девочек к святому Николаю, даже расплакалась. Потом сказала девочкам как бы невзначай, что стала хорошо чувствовать себя.

Моим детям даже хотелось хоть раз увидеть Николая Чудотворца наяву, и они договорились не спать до тех пор, пока не заметят его. Конечно, они не выдержали и заснули…

Одна из моих дочек захотела много сладостей и положила две пары своих тапочек у двери. На утро плясала от радости, увидев в двух парах много конфет!

Как хорошо, что дети так искренне и от всей души обращаются к нашему любимому святому – Николаю Чудотворцу!

Буркаева Евгения

Кто последний, тот сосиска!

Однажды мой друг Женька позвал меня гулять. Дело было зимой, и у нас во дворе была замечательная горка. Да к тому же трактор, когда чистил снег, нагрёб ещё несколько больших куч снега. Так что гулять было очень весело: мы знали, чем заняться!

Я быстренько оделся – и на улицу! И «ватрушку» с собой прихватил. «Ватрушка» – это такое средство для катания с гор, а не то, что вы подумали. Фактически это шина от колеса, на которую натянута крепкая ткань. На такой штуке можно далеко уехать, да и безопасность езды повышается. Мы встретились с Женькой и начали кататься с разных горок.

Надо сказать, что Женька на 4 года старше меня. Соответственно, быстрее, сильнее, выше и так далее. Но у меня (ничего не могу с собой поделать!) очень развит дух соревновательности. То есть я очень люблю соревноваться со всеми и во всём. Вот я и стал Женьку подначивать. Если первый на горку бегу, то кричу: «Кто последний, тот морковка!» А если вижу, что Женька меня обгоняет, то кричу: «Кто первый на горку, тот сосиска!» Получается, что Женька всегда в проигрыше. Или вижу, что он съехал с горки и отдыхает, пробегу половину пути до вершины, а потом кричу: «Кто последний, тот редиска!»

В общем, катались мы, катались… Потом Женьке надоело на «ватрушке» ездить. Он придумал с горки лёжа на боку кататься, кувырком. А «ватрушка» его внизу осталась. Ну а я всё никак не могу остановиться – соревнования устраиваю. Уселся на горе на свою «ватрушку» и кричу: «Кто последний, тот бегемот!» И поехал. А Женька (он тоже наверху был) как бросится перед моей «ватрушкой» с горы кувырком! Наверное, достал я его своими криками. Моя-то «ватрушка», конечно, быстрее едет, чем Женька без транспорта. Я как на него наеду, «ватрушка» как перевернётся, я как вывалюсь из неё, как ударюсь лбом об лёд! Кошмар! Женьке-то хоть бы хны, у него скорость меньше была, а у меня слёзы градом. Больно и обидно! Женька сам, наверное, не ожидал от себя таких подвигов. Сидит и не понимает, зачем он поехал вперёд меня. Катание наше, конечно, на этом закончилось. Мы пошли по домам – уроки делать.

Теперь, когда мой рот открывается, чтобы крикнуть что-то типа «кто последний, тот морковка», я вспоминаю эту историю. И знаете что? Часто мой рот закрывается, так и не открывшись!

Как мне помог домовой

В детстве мы с сестрой всё время просили родителей завести нам какое-нибудь животное. Но они как-то слабо уговаривались. Был у нас хомячок, но недолго. Сбежал каким-то таинственным образом. Кошку нам завести не разрешали, хотя очень хотелось. И вот – о чудо! – нам кто-то отдал двух волнистых попугайчиков.

Они поселились у нас на кухне, клетка стояла на шкафу с посудой. Уборка в клетке была возложена на нас с сестрой, которая на 5 лет меня младше. Нужно было поменять подстилку, насыпать свежий корм, помыть поилку и сменить воду. Мы убирали по очереди. И вот настала моя очередь, а мне убирать лень, хоть тресни. Тогда я возьми и скажи сестрёнке:

– Давай проверим, живёт у нас в квартире домовой или нет. Я спущу клетку на пол, и мы уйдём из кухни. Через 20 минут вернёмся. Если в клетке будет убрано, значит, нам помог домовой. – Только уговор: на кухню 20 минут не заходить.

– Само собой.

Мой тонкий расчет оправдался. Пока я читала книгу в гостиной, сестрёнка пошла на кухню и тихонько, чтобы я не заметила, убрала в клетке. Когда мы с ней пришли с проверкой, мне оставалось лишь сделать удивлённое лицо, признать существование домового и поставить клетку на место.

Ещё пару раз мне удалось проделать с сестрой этот трюк, но, к сожалению, эта игра ей быстро надоела.

Много лет спустя, взращивая своего третьего ребёнка, я вспомнила этот трюк с домовым. И снова сработало! А дело было так…

Мой муж решил помыть холодильник, обросший магнитами с ног до головы.

Естественно, все магниты были убраны, в том числе и куча магнитных букв, которые я ссыпала в миску с твёрдым намерением «завтра» убрать их на место. А все мы хорошо знаем, что нет ничего более постоянного, чем временное. Так эта миска путешествовала у нас по всей кухне, пока в один прекрасный день я не опрокинула её. Буквы, естественно, высыпались частично под стол, частично под шкаф, короче, валялись где попало. Я попросила сынишку помочь мне собрать буквы. А он мне:

– Не хочу.

– Давай вместе.

– Я занят.

– А давай проверим, живёт у нас в квартире домовой или нет?..

– А как?

– Уйдём из кухни ненадолго. Если буквы будут лежать в миске, когда мы вернёмся, значит, это домовой нам помог.

– Ладно, только на кухню не заходи.

– И ты тоже не заходи.

Через 10 минут раздаётся крик из кухни:

– Мама, смотри: чудеса! Все буквы собраны!

– Здорово! У нас есть свой домовой.

Результат достигнут: и сын доволен, и мама рада. Правда, через двадцать минут мой малыш сознался, что это сделал он, а не домовой. Но мне-то важна была его помощь. Всё-таки дело было сделано, буквы собраны.

«Не мытьём, так катаньем», – так говорится в народе.

Валеев Марат

Червячок Петя

Я недавно впервые внука своего на рыбалку вывез. Ну, приехали мы на озерко мое любимое. Я пока машину в тенёчек ставил, внучок тем временем на берегу играл, что-то там выкапывал, закапывал.

Ну вот, все приготовления вроде закончил, удочки размотал, говорю внуку:

– Игорёша, неси-ка мне ту банку, с червячками которая.

– Щас, деда! – говорит. И бегом ко мне.

Я заглянул в банку – а там червей штук с пяток всего осталось.

– А где остальные? – спрашиваю.

– Ушли погулять, – отвечает.

Вот чертёнок! Это же он с наживкой моей игрался!

«Ай, ладно! – думаю. – Можно и на пяток червей неплохо поймать».

– Ну-ка, – говорю, – дай мне одного из них.

Игорёшка выудил из банки самого жирного червя.

– Вот, – говорит, – деда, познакомься: это Петя.

Я удочку уронил.

– Какой ещё, – говорю, – Петя?

– Да вот же, – суёт мне руку с извивающимся червяком внучок. – Скажи ему: здравствуй, Петя!

– Здорово, Петя! – машинально поприветствовал я червяка.

Взял его. И уже не знаю, что с ним делать. Был бы просто червяк – все понятно. А тут – Петя…

– И что ты с ним будешь делать? – спрашивает внучок.

– Ну, на крючок его насажу и в воду закину.

– Петю? На крючок?! – вытаращил на меня глаза Игорёшка. – Но ему же больно будет.

– Будет, – вынужден был я признаться. – Но немножко.

И тут внучок выхватил у меня из руки червя.

– Нет, деда! – сказал он очень решительно. – Не дам я тебе Петю колоть крючком.

И неумело замахнувшись, кинул червяка Петю подальше в траву. Петя, не будь дураком, немедля уполз.

– Ну, дай же мне кого-нибудь другого, – взмолился я. – Того, с кем ещё не успел познакомиться.

Но внучок уже вытряхивал из банки и оставшихся червяков.

– Деда, – сказал он. – Я их тоже знаю. Их зовут Гриша, Коля, Паша и… И Маша.

Так и пропала наша рыбалка. Но я почему-то не расстроился…

Зубы для деда

Звонит внук.

– Деда, а у меня сегодня ещё один зуб зашатался! – сообщает он мне.

– Да ты что? – делано пугаюсь я. – Болит?

– Неа! – радостно кричит внук. – Думаю, он у меня где-то в марте уже выпадет.

– Откуда ты знаешь? – любопытствую я.

– Да знаю, – с превосходством заявляет Игорь. – Уже же не в первый раз.

Ну да, Игорю, как-никак, уже восемь лет. И молочные зубы, отслужив своё, покидают его дёсны, чтобы дать место постоянным зубам.

И тут меня поджидает бомба.

– А знаешь, деда, я их все в коробочку складываю! – вдруг заявляет мне внук.

– Да ну?! – поражаюсь я.

– Ага. Уже семь штук, – уточняет Игорь. – И знаешь, что я решил?

– Что же? – любопытствует дед.

– Ты же уже старенький (ну, это вопрос спорный!), – ответственно утверждает Игорь, – и вот когда у тебя совсем не станет зубов, я тебе отдам свои. Носи, деда!

Я поперхнулся.

– Спасибо, внук, ты очень добрый!

– Конечно! – великодушно согласился Игорёха.

Люблю внука. Уже сейчас заботится обо мне. То ли ещё будет, когда вырастет!

Симметрия

Позвонил внук-первоклассник, поздравил с Новым годом. Разговорились про учёбу его, про дружбу с одноклассниками. Я, зная, что он регулярно носит в школу конфеты таинственной Таисии, поинтересовался, что же его в ней так привлекает.

– Что ты имеешь в виду, дед? – спросил Игорёха.

– Ну, она хоть красивая?

– Красивая, – вздохнул внук.

– Как выглядит, опиши мне её.

– Как я её тебе опишу? – не понял вначале Игорёха. – В тетрадке, что ли?

– Нет, на словах, – терпеливо пояснил я. – Ну вот какие у неё волосы?

– Коричневые, длинные, – подумав, ответил он.

– А глаза?

– Синие.

– Большие?

– Как сказать… Больше, чем у Даши.

– Ага, ничего так, – одобрительно сказал я (про Дашу смолчал – это у нас уже пройденный этап, еще с подготовительной группы). – Шатенка. А ещё что тебе в ней нравится?

– Ну, она обнимает меня, когда я ей конфеты дарю, – стеснительно сказал Игорёха. – Спасибо говорит.

– Ишь ты, обнимает, – ворчу я. – А ты?

– А я потом убегаю, – сообщает мне Игорь.

– Ну, это нормально, – говорю я. А про себя думаю: вырастешь – уже не убежишь.

– Ну а так, в общем… Она высокая, маленькая, толстенькая или худая?

– Она симметричная! – ошарашивает меня Игорёха.

Вот так да! Так ещё никто о женщинах не говорил. А ведь это очень ёмкое и точное определение. Симметричная – значит правильная, значит пропорциональная, всё у неё в норме то есть. Это же почти идеал!

Однако хороший вкус у моего внука.

– Ну, раз симметричная – продолжай с ней дружить, – выношу я свой вердикт.

Волох Елена

День Победы

Было это в середине 80-х. Мы с мамой работали: мама – инженером на заводе, я – в библиотеке. Я ещё училась заочно на библиотечном факультете института культуры. Мама мне помогала. Время было заполнено до предела. Мы редко могли куда-то выбраться.

Но однажды в День Победы мы решили погулять в Парке культуры им. Горького. Погода была чудесная, солнышко, сидеть дома не хотелось.

Мама перенесла войну ребёнком. Она рассказывала, как было голодно и страшно. Помнила, с какой радостью встретили люди Победу, как обнимались и плакали. И спустя сорокалетие ей захотелось оживить воспоминания.

В парке было празднично. Нарядные разновозрастные люди, многие с детьми, гуляли по дорожкам, сидели на лавочках, катались на каруселях…

Мы с мамой пошли по главной аллее, где встречались ветераны. Видели, как подходили бывшие воины к своим товарищам, обнимались и усаживались вспоминать былое.

Неожиданно я заметила одинокого дедушку. «Мам, давай подарим ему цветы!» – предложила я. Мы купили симпатичный букет и вручили ветерану. Как же он обрадовался! Просиял, очень благодарил, целовал нам руки…

Они с мамой разговорились. Я не слышала слов, но по лицам и движениям угадывала суть. Видимо, сначала дедушка рассказывал о себе, военном прошлом. Мама внимательно слушала, и в какой-то момент у неё на глазах выступили слёзы. Потом разговор перешёл на нас с мамой. Мама показала ему несколько дактильных букв, иллюстрируя, как со мной разговаривают. Он спрашивал что-то ещё, мама отвечала, и я ловила на себе его тёплый взгляд.

Тут к нашему ветерану подошли два товарища. Он радостно занялся ими, а мы с мамой отошли в сторону. Сели на лавочку, и она дактильно передала мне их разговор.

Ветерана звали Николай Степанович. Он прошёл всю войну, был ранен, ходил с палочкой. После войны окончил пединститут, 30 лет работал учителем математики, вышел на пенсию. Жена умерла, остались два сына, внуки. По дому всё делал сам, помогал детям. Узнав о моей инвалидности, заинтересовался моей учёбой, работой, отношением ко мне людей, маминой помощью. Сказал, что мы заслуживаем орден за эту борьбу в трудных условиях. Спрашивал и о моих бытовых навыках, советовал не слишком меня опекать…

«Хороший дедушка!» – вздохнула мама. «Да», – подтвердила я. Мне хотелось, чтобы Степаныч стал моим отчимом или просто другом. Казалось, он всё поймёт в наших с мамой трудностях, подскажет правильный выход… Я промолчала.

Мы с мамой встали и пошли к выходу. Нас догнал молодой человек. Поговорил с мамой, что-то записал и ушёл. «Это его внук Алёша, – объяснила мама. – Попросил мой телефон».

Через пару дней раздался звонок. Мама с улыбкой показала мне буквы Н. С. Пока говорила, улыбалась. Положив трубку, сказала: «Он рад был познакомиться. Спросил, как дела. У него ремонт в квартире. Закончится – встретимся».

Степаныч звонил не раз. Расспрашивал о житье-бытье, давал дельные советы. Мама расцветала от этих звонков. Я была рада за неё. И наша бабушка улыбалась, чувствуя состояние дочери. Обычные дела шли легче, мы много шутили, смеялись. Потом у меня началась сессия. Мама ездила со мной, помогала записывать лекции. Степаныча мама предупредила, он пока не звонил.

<1 2 3 >

На страницу:

Перейти

2 из 3