Перо бумажной птицы

– Константин…

– Константин, у вас есть договор с арендатором?

– Само собой! Я с этого козла через суд буду взыскивать! Обои подрал, паркет поцарапал… Пусть еще за моральный ущерб платит…

– Можно взглянуть?

В договоре Илюшина заинтересовала страница с паспортными данными. Арендатором значился некий Игорь Матвеев, тридцати двух лет.

– Утром мы встречались в этой квартире с семьей, у которой пропала дочь, – сказал он. – Посмотрите, пожалуйста: вы видели этих людей раньше?

Он показал копии паспортов Белоусовых-старших и снимок Дарьи. Владелец внимательно рассмотрел их и покачал головой:

– Не, не встречал… Мужик у меня снял эту квартиру шесть месяцев назад. Сказал, что жить будет один.

– Он рассказывал о себе?

– Да то же, что и все… Переехал в Москву из Костромы, устроился тут на работу. Сказал, что планирует на долгий срок. Я, правда, удивился, зачем ему одному три комнаты, но это уж не мое дело. Вольному воля, правильно я говорю? А трешки не самые ликвидные, их сдать труднее, чем однушку…

– Познакомьте меня, пожалуйста, с вашей соседкой, – попросил Макар.

Пожилая женщина, открывшая им, сообщила, что последние месяцы провела на даче, наезжала изредка, только чтобы проверить квартиру, и не видела своих соседей. Ни родителей, ни юношу, ни девушку. А вот как заметила, что какой-то тип стаскивает вещи по лестнице, так сразу позвонила Косте!

На лестничную площадку вышел Сергей, скатывая перчатки. Отвел Макара в сторону.

– Отпечатков нет. Кто-то прошелся с тряпкой по всем поверхностям. Подлокотники, подоконники, зеркала, полки в кухне – все чистое. Много времени не заняло, а следы зачистили качественно.

– Дверные ручки? – спросил Илюшин.

Сергей внимательно посмотрел на него.

– Понял, – со вздохом сказал Макар. – Извини. Поехали на место преступления.

Они записали телефон Константина и договорились, что он позвонит им, если будут какие-то новости. Хозяин квартиры недоуменно кивал и соглашался. Он, кажется, так и не понял, что произошло.

«А сами-то мы поняли?»

Когда они вышли на улицу, Бабкин вытащил сигареты и закурил. Илюшин не сказал ни слова.

– Сейчас быстро докурю и поедем, – пообещал Сергей.

– Не торопись. Все равно уже везде опоздали. – Илюшин раздраженно щелкнул пальцами. – Черт, черт! Кошка, которую звали Машка, потому что он на ходу выдумал эту кличку по созвучию с именем дочери! Названия корейских поп-групп, которые не похожи на лягушачье кваканье! А как тебе выдумка с удочерением? Надо было подстраховаться на случай, если мы найдем Дашин сотовый и увидим, что в нем записаны не «мама» и «папа», а «Вера» и «Егор». Сережа, нас провели как последних идиотов. Сколько шансов, что паспорта не поддельные?

– Один из тысячи. Только если они дураки или люди, которым нечего терять. Но на первое ничего не указывает. Они наняли нас, выяснили, где Дарья Белоусова. Женщина упросила меня не подходить к ней, и они профессионально убрали ее, а затем смылись. Знали, что мы придем, и все успели, даже с запасом. Уже за час до нашего визита от них не было и следа. Стерли отпечатки – значит, боялись опознания. Следовательно, паспорта поддельные. И тот тип, который снимал квартиру, тоже вряд ли существует. Скорее всего, один из членов банды.

– И все это для того, чтобы убить восемнадцатилетнюю девчонку, – задумчиво сказал Макар.

– Угу. С нашей помощью. – Бабкин докурил и бросил окурок в урну. – Поехали.

В метро за всю поездку оба не проронили ни слова. От Сергея так явственно фонило яростью, что вокруг них образовалось свободное пространство.

Напрасно он повторял себе, что у них не было оснований, чтобы проверять подлинность паспортов Белоусовых. Что те привели с собой какого-то парня, сыгравшего роль их сына, и это тоже сработало в их пользу – картинка выглядела убедительной. Что квартиру подготовили к их приходу, натаскали в комнату предметов, свидетельствующих, что здесь действительно живет восемнадцатилетняя девушка…

Бесполезно. Их наняли люди, которые пытались найти Дарью Белоусову, и они с Макаром вывели их прямо на нее. Он сам, лично, сдал ее местонахождение хитрой бабе, притворившейся страдающей матерью. Купился на притворные рыдания.

Когда они поднялись из метро на поверхность, Макар нарушил молчание.

– Комнату они нафаршировали тем, что под руку попалось. Интересно, был ли в ней хоть один реальный предмет, принадлежавший Дарье? Игрушки – из магазина, если не с помойки. Плакат купили в ближайшем киоске. Книжки – бесплатные, с батареи в подъезде. Одежда? Ну, одежда, наверное, принадлежала ей.

– Зачем убивать, если девчонка и так жила с ними? – мрачно спросил Бабкин.

– Мы даже этого достоверно не знаем.

– Маршрут на камерах совпадает с тем, который они описали. Похоже, им действительно нужно было отыскать ее.

– Тогда убили именно потому, что она сбежала.

– Украла что-нибудь? – вслух подумал Сергей. – Но зачем убивать?

Он издалека увидел возле кафе машину опергруппы и ускорил шаг.

Со следователем Бабкин был знаком. Тот поздоровался и сказал, что они почти закончили.

Намек был прозрачен: все устали, никто не собирался задерживаться ради двух частных детективов.

– Взгляну на тело? – попросил Сергей. – Или уже увезли?

– Нет, пока здесь. Машина в пробках застряла.

– Все как обычно.

Они мрачно ухмыльнулись друг другу, и Бабкин вышел на задний двор. Илюшин безмолвно держался за его спиной.

Тело под черным полиэтиленовым пакетом казалось совсем маленьким. Девушку застрелили, когда она стояла на крыльце: она скатилась вниз, на ступеньках остались следы крови. Сергей осторожно обошел их и присел на корточки рядом с трупом.

Он не боялся вида смерти, но всегда медлил пару секунд, прежде чем откинуть покрывало, – словно давал покойнику время приготовиться к неприятной встрече с живыми.

Невдалеке курили, до него доносился запах дыма. Он приподнял пакет и рассмотрел тело. Светлые волосы в крови. Пулевое отверстие чуть выше левого уха. Лицо удивленное, совсем юное. Под нижней губой розоватый след размазавшейся помады. Бабкин скрипнул зубами.

– Смерть наступила около семнадцати тридцати. – Следователь подошел и встал за ними, сунув руки в карманы. – Она курила на крыльце, убийца приблизился, выстрелил – расстояние метра три, не больше. Когда упала, подошел и добил. Хотя и первая рана была смертельной, по словам эксперта. – Он помолчал и добавил со вздохом: – Совсем народ озверел…

– Свидетели? – спросил Бабкин.

– Свидетелей полно, толку чуть. Этот двор проходной, как видишь. Убийца ждал на скамейке, когда официантка выйдет. У них смена заканчивается в восемь, он пришел заранее. Девчонка выскочила покурить, он просто подошел и застрелил ее. Люди слышали два громких хлопка. Кое-кто видел высокого мужчину в куртке с капюшоном.

– А что с камерами ресторана?

Следователь хмыкнул.

– Есть, но качество поганое. Решили, понимаешь, сэкономить. – Он кивнул на убитую девушку. – А к вам она какое отношение имеет?

Сергей собрался с силами. М-да, после этого случая они с Илюшиным надолго станут посмешищем.

Самое печальное, что он знал следователя как хваткого профессионала. Подвернись им сейчас дурак и взяточник, Бабкин обрадовался бы ему куда больше. В этом случае у него были бы все основания держать историю о фальшивых клиентах при себе.

– Она вышла покурить на крыльцо? – переспросил Илюшин.

– Да.

– И успела закурить?

– Окурок валялся там. – Следователь указал на нижнюю ступеньку. – Пачку сигарет и зажигалку положила на перила, они так и лежали, когда ее нашли.

– Пачку сигарет… – повторил Макар и пружинисто выпрямился. Всю его молчаливость как рукой сняло. – Персонал уже разошелся?

– Нет, все здесь, с ними пока работают. Но они говорят в общем одно и то же: услышали хлопки, стрелка никто не видел. Про личную жизнь она не распространялась, будем родных опрашивать…

– Тело опознал кто-то из присутствующих?

Бабкин недоуменно взглянул на него.

– В каком смысле – опознал?

– Это не Белоусова, – сказал Макар.

В первую секунду Сергей не понял, о чем говорит напарник. Светлые волосы, острый подбородок, надпись на бейдже. Он своими глазами видел эту девчонку несколько часов назад!..

– Белоусова не курила. – Илюшин обернулся к следователю. – Это другая девушка. Не выпускайте никого из ресторана, надо выяснить, кто она.

Убитую звали Виктория Сивкова.

Когда заново опросили весь персонал, стала ясна картина случившегося.

– …она сок на себя опрокинула, – рассказала одна из официанток. Бабкин отметил, что она тоже напоминает Белоусову, и поймал себя на желании начистить менеджеру рыло. Подобрал их, сволочь, будто в собственный гарем. – Вика психовала весь день, к вечеру совсем расклеилась… Это бывает, особенно поначалу. Я внимания не обращала, только слышала, как Даша ее утешает… Нет, раньше не знала никого из них. Они и сами только здесь познакомились. Новички обычно всегда растерянные. Белоусова? Нет, она поспокойнее…

Старшая официантка смены была очень смущена общей ошибкой и старалась вспомнить события как можно добросовестнее.

– …вообще-то у нас для таких случаев должна храниться запасная одежда в шкафах. Но ресторан не выдает на нее денег, а сами мы… В общем, мало у кого она есть. Знаете, сколько сейчас стоит купить новую форму! Даша прибежала ко мне и отпросилась на пять минут. Она снимает квартиру на соседней улице, через дорогу. Сказала, что захватит из дома запасную футболку, похожую на форменную, и принесет. У Вики в обслуживании в это время было три столика, а у нас поначалу строго следят за новенькими, меняться не рекомендуется. Это потом все расслабляются.

– Даша сняла свою футболку и отдала Вике?

– Да. У них один размер. А бейдж остался, они в спешке не стали заморачиваться с тем, чтобы перекалывать. Даша накинула куртку прямо на белье и побежала за запасной футболкой.

– А почему Сивкова вышла покурить в середине смены?

– Клиенты ее ушли. У нас такое часто бывает: то густо, то пусто. У одних ребенок начал скандалить, они быстро свернулись. Другим позвонили, что машину эвакуируют – выскочили как ошпаренные… Третьи просто доели.

«Черт, как просто, – думал Сергей. – Две девчонки поменялись майками, одна вышла покурить… Как долго этот козел ждал ее? Что бы он предпринял, если бы официантки покинули кафе группой? Выслеживал бы Белоусову до дома и прикончил ее у подъезда?»

Впрочем, что толку об этом размышлять. Случилось то, что случилось. Убийца застрелил не ту девушку.

Следующим они опросили охранника «Коровы и дуба», который первым наткнулся на тело. Бабкин, который был невысокого мнения обо всех охранных службах мира, отдал должное этому человеку, хотя ошибка в опознании в итоге случилась именно из-за его действий.

– Девчата загомонили, что колесо у машины лопнуло, – неторопливо говорил чисто выбритый мужчина лет пятидесяти с мясистым лицом. – Но я сразу понял, что стреляли. Два хлопка – не, колесо так себя не ведет. И звук другой. Палили во дворе, я метнулся туда, гляжу – наша лежит. – Он поморщился. – Ну, с такими ранами не выживают. Все равно проверил пульс на всякий случай… Мало ли, какие чудеса… Но в этот раз вышло без чудес.

«Не совсем так», – мысленно сказал Сергей, как раз считавший возвращение Белоусовой к жизни чем-то сродни волшебству.

– Народ изнутри повалил на крыльцо, я рыкнул, чтобы не высовывались.

– Почему?

– Затопчут следы, да и незачем глазеть… К тому же насчет стрелявшего ясности не было. А вдруг вернется? Если псих, запросто может… Наташа, старшая смены, выглянула, я ей крикнул, чтобы пакет принесла. Закрыл девчонку. На бейдже прочитал имя, сказал, когда ваши приехали…

– Вы не знали ее в лицо?

– Она недавно появилась, откуда мне ее знать.

«Вот почему убитая прошла по сводкам как Дарья Белоусова».

Ладно, с этим разобрались. Но где она сама?

Еще сорок минут ушло на то, чтобы восстановить перемещения Белоусовой во время убийства.

Девушка вернулась в кафе за пять минут до нападения. Бабкин в очередной раз поразился ее везучести. Когда раздался выстрел, она была внутри: помогала убирать посуду со столиков. Ее видели другие официантки. Затем она незаметно исчезла.

Шкафчик с ее вещами был пуст. Просмотрели записи с внутренних камер ресторана и увидели, что девушка покинула «Корову и дуб» в семнадцать тридцать шесть. Внешние камеры зафиксировали, как она вливается в толпу пешеходов и исчезает на улице, ведущей к метро.

Бабкин подавил желание выкурить еще одну сигарету. Все это в голову не лезло.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил он Илюшина.

– Понимаю, что у Белоусовой отличная реакция, – одобрительно сказал тот. – Услышала выстрел, бросилась было со всеми вместе, но сразу же догадалась, что произошло. Видишь? – Он показал на остановленный кадр. – Она не ломится в заднюю дверь, а замирает на две секунды, разворачивается и бежит в комнату для персонала. Две секунды ей понадобилось на осмысление! Запихала вещи в рюкзак – и смылась. Она знала, что убить должны были ее, а не Сивкову.

– Следователь отправил людей на съемную квартиру… – начал Сергей.

Илюшин пожал плечами:

– Бесполезно. Ее там нет. Документы и деньги у нее с собой, все остальное она бросит. Ей нужно затаиться и где-то пересидеть, потому что теперь ее ищут не только бывшие подельники, но и полиция. О нас Белоусова, скорее всего, не догадывается…

– Бывшие подельники? – перебил Сергей. – С чего ты взял?

– А кто же? У них фальшивые паспорта на всю команду и наемный киллер, отмороженный достаточно, чтобы затеять пальбу ранним вечером в присутствии свидетелей. Кем еще они могут быть?

Бабкин все-таки вытряхнул сигарету из пачки, но не закурил: стоял, вертел в пальцах.

– И что теперь?

– Отыщем ее, – как о само собой разумеющемся сказал Макар. – Выясним, кто эти люди, устроившие перед нами спектакль. Найдем и их тоже.

– На ее месте я бы сейчас драпал без оглядки из Москвы.

– Может, и так. Или, если ей некуда драпать, она будет искать место, где укрыться.

Бабкин недоверчиво покачал головой.

– Это даже не иголка в стоге сена… Какие у нас зацепки? Ну, в ресторане на шкафчике будут ее отпечатки пальцев. Если приводов не было, это ничего не даст. Опросят соседок, которые впервые увидели ее вчера. В лучшем случае установят, что у нее есть второй телефон, который она наверняка уже сбросила, как сделала с первым. Единственное, что у нас имеется…

Он осекся.

– Сережа, не зависай, – попросил Макар.

– Подожди, как это может быть? Черт, они что, реально это провернули?..

Илюшин поднял брови.

– Заявление о пропаже человека! – объяснил Сергей. – Оно-то реально существует. У них хватило наглости прийти с поддельными паспортами и подать заяву?..

– Или, – сказал Макар, помолчав, – есть еще один вариант.

Глава 2

Илюшин оказался прав.

Заявление об исчезновении Дарьи Петровны Белоусовой было подано шесть месяцев назад. Услышав об этом, Бабкин взвыл, не сдерживаясь.

– Ты почему мне сразу об этом не сказал? – рычал он в трубку на оперативника. – Какого лешего, Боря!

Илюшин отобрал у него телефон, успокоил перепуганного собеседника Бабкина и попросил выяснить все обстоятельства исчезновения девушки. На этот раз информация пришла очень быстро.

Людмила Белоусова, мать девушки, пришла в отделение полиции на Вагжанова двадцать девятого ноября.

– Вагжанова, Вагжанова… – забормотал Бабкин, хорошо знавший Москву. – Это где?

– Это в Твери, – любезно подсказал Макар.

– Так она в Твери пропала?!

– А что тебе, Тверь не город, что ли?

«Ушла из дома, оставив записку… села в машину марки «Вольво»… Номера не знаю».

Сергей отложил заявление, написанное матерью девушки, и потер лоб.

– Так. Резюмируем. Мать Белоусовой зовут Людмила. Насчет отца неизвестно. Она подала заявление в полицию в конце ноября прошлого года. Оно попало в общую базу, и когда я спрашивал Бориса, есть ли заява, он отыскал именно его. Наши с тобой знакомцы в полицию не обращались…

– …Но знали, что заявление есть, – уточнил Макар.

– Или солгали, надеясь проскочить, и им повезло.

– В любом случае нужно ехать туда и встречаться с ее семьей.

Сам Бабкин поступил бы иначе. Будь у него время и люди, он стал бы планомерно прочесывать город в поисках сбежавшей девушки. Из кафе она двинулась в сторону метро: значит, изучить показания камер, отследить, где она вышла… Ей всего восемнадцать, она не матерый преступник, а неопытная девчонка. Она будет заходить в магазины, заговаривать с прохожими на остановках. Ее запомнят свидетели, она попадет в объективы камер. Двое-трое суток безостановочной пахоты – и они отыскали бы ее, в этом Бабкин был уверен.

Если только…

Если только не существовало человека, который ей помогал.

Это значительно упростило бы положение Белоусовой и всерьез осложнило их с Макаром работу. Но пока ничего не подтверждало эту версию. Даша посещала школу кейтеринга, там разговорилась с одной из девушек, узнала о том, что ресторану нужны официантки, а в съемной квартире есть свободное место… Сбежала из дома – они все-таки полагали, что она жила какое-то время с псевдородителями, – прошла собеседование и приступила к работе.

Если бы не они с Илюшиным, она сейчас бегала бы по ресторану, обслуживая клиентов.

Но они вывели на Белоусову людей, которые почему-то были очень заинтересованы в том, чтобы ее убить, и только стечение обстоятельств позволило девушке остаться в живых.

У них нет времени, чтобы нанимать команду и искать Дашу по всем правилам, как он привык. Придется идти тем путем, который предложил Илюшин.

На следующее утро Бабкин с небольшой сумкой вошел в квартиру Макара, служившую им офисом. За окном голубело небо, плыли кучевые облака, неправдоподобные, как на картинке в детской книжке, и Сергей поймал себя на том, что начинает понимать, отчего Макар выбрал двадцать пятый этаж.

Сам Бабкин, будь его воля, обитал бы в доме, стоящем на земле. Чтобы деревья зеленели за окном, зимой наметало бы снега по самые наличники, а по осени красные яблоки стучали по траве, словно конские копыта. Тыбыдым, тыбыдым! Илюшин упорно стремился вверх и очарование жизни в собственном доме понимать отказывался. У Сергея кружилась голова, когда он рассматривал двор и детскую площадку с верхотуры. А Макар устроил себе широченный подоконник и полдня проводил на нем.

– До Твери пробок нет, поехали, – сказал Сергей. – С местным отделом я созвонился, обещали помочь. Слушай, пока поднимался к тебе, подумал вот о чем: мы знаем, что Белоусова осталась цела, а эти уроды, ложная семейка, – не знают. Что дает нам дополнительное время. А может, они так и останутся в уверенности, что у них все получилось. Как думаешь, где они раздобыли фальшивого сына?

– Не уверен, что он фальшивый, – отозвался Макар.

– Почему?

– Я бы в этом случае доверял проксемике, а она говорит, что расстояние между…

Бабкин воззрился на него, и Илюшин поднял бровь:

– Что ты на меня так смотришь?

– Ты увлекся астрологией?

Макар хмыкнул.

– Проксемика, мой невежественный друг, – это раздел социальной психологии, которая занимается изучением личного пространства человека в повседневном поведении. А Проксима Центавра, о которой ты сейчас подумал, – это ближайшая к Солнцу звезда. Так вот, проксемика советует смотреть на ориентацию людей в пространстве и по отношению друг к другу, чтобы понять, в каких они отношениях. Улавливаешь?

– Да уж не бином Ньютона, – пробормотал уязвленный Сергей.

– Женщина, которая представилась матерью Белоусовой, постоянно держалась рядом с парнем. Когда они были у нас, он занял стул, она стояла за ним, положив ему руки на плечи. В квартире он тоже терся близко от нее. Я бы не исключал, что это реальные мать и сын.

– А отец?

– Отец – нет, он был сам по себе. Довольно отстраненный человек, если отбросить его притворную позу «Ах, найдите мою пропавшую дочь». Мы списали неровности его игры на сильные переживания, а он просто паршивый актер. Кстати, у нас их фотографии с паспортов. Данные фальшивые, но фото-то настоящие. Можем прогнать по базе?

– Попробуем, но это долго.

До Твери долетели по платной дороге за два часа. Зато потом Бабкин почти час крутился по узким улочкам, то и дело сверяясь с навигатором и чертыхаясь. Дом, в котором жила семья Белоусовой, находился в районе частной застройки, за чертой города. Улицы здесь перетекали в пронумерованные переулки прихотливо и без всякой видимой логики. Сорок первый проезд сменялся шестнадцатым, вдруг выплывала откуда-то улица Вишневая, а за ней снова необъяснимо возникал сорок первый проезд. В конце концов Бабкин плюнул, отловил возле магазина аборигена – темнокожего, как индеец. Этот провожатый с удовольствием взял на себя функции штурмана. Пять минут спустя они выехали к нужной точке.

Абориген с большим достоинством принял у Бабкина купюру, приподнял несуществующую шляпу и испарился.

Сыщики вышли из машины и остановились перед домом, в котором еще полгода назад жила Даша Белоусова.

Перед ними было типичное жилье кума Тыквы, вставшего на ноги. Постройку как будто собрали из разных деталей, плохо подходящих друг к другу, но сердцем ее, несомненно, была деревенская хибара в два окна. Слева хибару дополнял пристрой из сайдинга. Справа клеилась кирпичная веранда. Второй этаж, по прикидкам Бабкина, надстраивали как минимум трижды.

– Людмиле Белоусовой сорок пять, – негромко сказал он. – Воспитывает семерых детей от разных мужей. Старшие уже взрослые, двадцать три, двадцать два и двадцать, но живут с ней. Младшим – пятнадцать и тринадцать, самой мелкой – пять.

– Это все свои дети или усыновленные? – удивленно спросил Макар.

– Свои.

– Ого! А что с отцами?

– Первый муж в розыске. Второй в Черногории живет, детьми не интересуется. Третий свалил и не платит алименты; в суде лежит производство по делу. Про отца младшей вообще неизвестно, кажется, мать и сама не знает, от кого родила.

– Удивительное умение выбирать партнеров. Ну что, идем знакомиться…

Калитка оказалась не заперта. Не было ни пса в конуре, ни кошки, спящей на крыльце. Вдоль забора вяло колыхались петунии. В огороде на неровных грядках, огражденных шифером, зеленела морковная ботва.

Пыльно, неряшливо. С соседнего участка доносится вонь куриного помета.

Хлопнула дверь, и на пороге появилась женщина в коротком цветастом платье-халатике, открывавшем крепкие загорелые ноги. Сергей ожидал увидеть замученную тетку, но хозяйка была моложава и румяна.

– А вы что здесь ищете? – Она с любопытством уставилась на них.

– Здравствуйте. – Илюшин выступил вперед. – Людмила Белоусова здесь живет?

– Это я…

– Мы хотели бы поговорить о вашей дочери, Даше.

Она всплеснула руками:

– Нашли эту дрянь? Где она, подлая? – Щеки ее вспыхнули, и она стремительно сбежала с крыльца. – Дарья! Дарья, бессовестная ты девка!

Белоусова выскочила за калитку, подбежала к «БМВ» Сергея и принялась барабанить кулачками по стеклу. Задние окна были затемнены, но не составляло никакого труда разглядеть через лобовое, что в салоне пусто.

– Людмила, там никого нет, – громко сказал Макар, выйдя за ней следом.

– Я хочу знать, где она! – кричала Белоусова, не слушая его.

К окнам дома изнутри прилипли детские физиономии.

– А хотите знать, во сколько вам обойдутся новые стекла для этой машины? – хладнокровно поинтересовался Илюшин.

Упоминание о деньгах подействовало на нее как ушат холодной воды. Белоусова отступила на два шага, уронив руки. Постояла и обернулась к ним – растерянная, покрасневшая:

– Извините! Я думала… Думала, вы привезли ее…

Вспышка глупого и необоснованного гнева никак не вязалась у Сергея с ее милым простоватым лицом.

– Просто она так плохо бросила нас… Я все надеялась, она одумается, вернется. Знает же, что мне нужна помощь. А зачем вы приехали, раз не привезли ее?

– Привезем мы ее или нет, во многом зависит от вас, – уклончиво сказал Макар.

– Ну, тогда проходите в дом, что ли…

Успокоилась она так же быстро, как вышла из себя, и теперь Сергей ловил детскую заинтересованность во взглядах, которые она бросала на него и Илюшина.

Их провели в кухню. Хозяйка без всякого смущения смахнула рукой крошки со стола в подставленную горсть. Гора немытых тарелок в раковине, заплесневелые горбушки, сор под ногами, обертки от конфет, валяющиеся на подоконнике… Приоткрылась дверь, и на пороге показались двое: парень и девушка с помятыми лицами.

Чернявые. Невысокие. Оба с нездоровой кожей и сальными волосами. Они подозрительно уставились на гостей, не говоря ни слова.