Опасный трафик

Последующие пятнадцать минут протекли подобно изощренной пытке. Температура в кабине стремительно поднималась. Датчик термометра уже добрался до отметки двадцать восемь, и что характерно останавливаться не собирался.

Томительную тишину внезапно разорвал хрип рации.

– Шеф, у нас кажется проблемы, – услышал я взволнованный голос Дэна.

Все, что я имел сказать нецензурного, я произнес до того, как нажал кнопку передатчика. Не стоит засорять эфир, даже если являешься единственным источником радиосигнала на всей планете.

– Что случилось?

– Мне кажется, мы не одни.

Голова, бедная голова отказывалась понимать услышанное. Сказывалось переутомление и нервы.

– Поясни Дэн.

– Возможно, у нас на хвосте сидит ангел.

Это все объясняло. И не в том смысле, что Дэн свихнулся и страдает галлюцинациями. А в том, что в безоблачном небе заброшенного мира оказался постоянный и единственный противник, который ведет целенаправленную борьбу с нашим бизнесом.

В многочисленных инструкциях, полученных мной от моего анонимного работодателя, данный феномен назывался патрульной службой. Так же инструкции гласили, что перевозчики любой ценой должны избегать встречи с вышеуказанной службой. И, ни в коем случае не совершать под их наблюдением переходы.

Каким образом это делать в инструкциях было описано весьма туманно. Например, правилами не было запрещено сбивать летунов, но при этом строго настрого было заказано убивать их.

Перечитав все эти наставления ни один десяток раз, я вынес для себя потаенное зерно их смысла. Получалось, что служба вела охоту не сколько за такими, как мы контрабандистами; в том, что занимался мой небольшой отряд именно этим, я почему-то не сомневался, сколько за каналами перехода, а, если быть совсем точным, – за рамками. Судя по всему, точки перехода были достаточно ценны для моих нанимателей, но при этом они совершенно не хотели вступать с патрулем в конфронтацию. Насколько я понял, сбить ангела и убить его – являлись совершенно разными понятиями. Хотя лично это проверить у меня возможности еще не было.

Я бросил взгляд на навигатор. До точки перехода оставалось еще порядка двадцати километров. Шли мы не прямиком к ней, а чуть в бок. Так, чтобы резко изменив курс, выйти к месту, сбив со следа возможного наблюдателя. Подобные обманные маневры были уже давно откатаны для местности с ровной поверхностью и применялись постоянно. А еще на навигаторе виднелась размытая точка, обозначавшая посторонний объект, находящийся в зоне бортового радара. Точка был размытой, и от этого моя уверенность, что нас преследует ангел, только возросла. Только их система подавления справлялась с электроникой моего джипа.

Ну что ж, теперь оставалось только одно – избавиться от ангела до начала маневра, иначе все наши хитрости будут шиты белыми нитками. До сегодняшнего дня мне приходилось встречаться с ангелами всего три раза. И каждый раз мы уходили от них, петляя следы. Сбивать крылатых патрульных ни мне, ни кому-либо из моей группы еще не приходилось.

Мне почему-то вспомнилось старое шутливое изречение: «Жизнь похожа на зебру. Черная полоса, белая полоса. Черная, белая, черная, белая, черная… А потом задница.» Сегодняшний день, на мой взгляд, соответствовал концу зебры.

– Шеф, что будем делать? – послышался из динамика голос Дэна. – У нас мало времени.

Тоже мне умник, я и без его подсказок прекрасно вижу что мало. Подавив раздражение, я ответил.

– Мы будем ехать аккуратно и осторожно. Потому что одному из нас сейчас придется сбивать нашего пернатого друга. А в это время второму надо постараться вести машину так, что бы первый не вылетел из люка. Надеюсь, пояснять, как распределятся обязанности, не надо.

– Я все понял, шеф. Будьте спокойны. Буду беречь, как хрустальную вазу.

Слушать заверения Дэна я не стал. Я уже перебирался на заднее сидение машины, попутно доставая штатное устройство для борьбы с ангелами. Устройство это представляло собой автомат с интеллектуальной системой оптического наведения и лазерным целеуказателем. Ничего подобного на земле я не видел, хотя, с другой стороны, дома я веду достаточно мирный образ жизни и не могу похвастаться, что часто общаюсь с оружием. Могу сказать только одно, ничего более удобного и эффективного для ведения боя на большой дистанции я в руках не держал. Автомат практически не имел отдачи, а его оптика со встроенным компьютером могла бы позволить пенсионеру, страдающему артритом, стать чемпионом мира по стрельбе.

Опустив защитное стекло шлема, я сдвинул в сторону крышку люка. В машину тут же ворвался поток раскаленного воздуха обильно приправленного песком. На сей раз облако пыли, тянущееся за машинами, играло мне на руку. Разглядеть меня с воздуха было наверняка невозможно.

Я высунул наружу ствол автомата. Затем выбрался сам. Крыша джипа была примерно на уровне моей груди – почти идеальная позиция для стрелка. Я снял крышечку, защищающую оптический прицел, щелкнул флажком предохранителя и припал глазом к окуляру.

Ангелы получили свое прозвище не зря. Я невольно залюбовался фигурой, затянутой в белоснежный комбинезон, за спиной которой плавными взмахами били огромные крылья. Каждое крыло было не меньше двух метров длиной и состояло из совершенно невероятного пористого материала. Даже увеличенные мощной оптикой прицела крылья казались состоящими из тысяч мелких перышек.

Полет ангела был красив и величествен. Скорее всего, подобный облик патрульного был не случаен. Даже я, знавший, что под костюмом скрывается обыкновенный человек, с трудом мог заставить себя выстрелить в него.

Крылья я встречал и раньше. Как минимум в двух высокоразвитых мирах они используются как обычное средство передвижения. Сложный био-электронный, на половину живой механизм. И ничего сверхъестественного с точки зрения науки, обогнавшей земную на пару сотен лет. По-моему, там даже есть несколько видов спорта, связанных с этим устройством. Марафон – где участнику требуется мастерство и удача в поисках восходящих потоков, и экстремальные гонки с препятствиями среди крон деревьев и отвесных скал. В общем, ничего необычного, хотя вот ангелов в этих мирах я почему то не встречал.

Тем временем, ангел сложил крылья, и стал стремительно приближаться к машинам. В правой руке у него что-то блеснуло. Я вздрогнул. Кто его знает, летит ли он осенить нас святым знамением или протрубить в свою ангельскую трубу, а может торопится покарать огненным мечом. Тяжело предугадать, что может быть на уме у ангела.

Я нажал кнопку захвата цели, выбрав для себя верхний край крыла, где по моему разумению должен был находиться несущий каркас конструкции. Теперь автомат выстрелит только в том случае, если ствол будет наведен именно в отмеченный сектор. Удобная функция, не дающая шанса на промах. При желании я мог и поменять цель, а вот промахнуться уже нет.

Ангел приблизился еще, проводя манипуляции со странным прибором. Теперь я уже мог разглядеть его во всех подробностях. Не ангела, конечно. Прибор интересовал меня в тот момент куда больше. Слава богу, на оружие он похож не был. Скорее на гаишный радар или фен. Сканер, понял я. Стрелять в нас пока не собирались, что уже неплохо. Ну что ж, и я спешить не буду.

Я перевел прицел в сторону и неожиданно столкнулся с ангелом взглядом. Несмотря на расстояние, я не сомневался, что он видит меня. Взгляд карих, и как мне показалось, девичьих глаз был, как мне опять же показалось, немного испуган. Стрелять мне расхотелось окончательно. Выругавшись, я переключил флажок предохранителя в исходное положение и захлопнул крышку окуляра. Какого дьявола, простите за каламбур, я должен воевать с ангелами. Я могу просто остановить машину, и подождать, пока пернатый не улетит сам.

Ангел как будто услышал мои мысли, и резко поменял направление полета. Ракинув крылья на полную, он развернулся на сто восемьдесят градусов и стал удаляться от нас прочь.

Не став провожать его взглядом, я нырнул обратно в кабину, задвинув за собой крышку люка. Перебравшись на переднее сидение, я вдавил кнопку включения дезинфектора и вновь погрузился в клубы зеленого дыма. Дождавшись когда дым наконец рассеется, я рывком поднял стекло шлема и потянулся за очередной сигаретой. Бросишь тут курить при такой то нервной работе.

– Шеф, что случилось? – после того, как точка, обозначавшая ангела, пропала с экрана навигатора, поинтересовался Дэн.

– Произошла встреча двух людей, халатно относящихся к своим обязанностям. Ангел не стал нас преследовать, а я не стал в него стрелять. Странно как- то получилось.

Дэн немного помолчал, потом выдвинул гипотезу.

– Может, он нас оставил, потому что мы без груза.

Признаться, что о таком варианте я как то не подумал.

– Может и так, – протянул я с ноткой сомнения в голосе. – Хотя насколько я понимаю, они ищут точки перехода, а не груз.

– Кто их знает, чего они ищут, – с этим высказыванием Дэна я был полностью согласен.

– В любом случае хорошо, что он от нас отстал. Я лично не спешу пообщаться с ангелами ни в прямом, ни в переносном смысле.

Дэн вежливо хихикнул в микрофон, давая мне понять, что оценил мой юмор. Я благосклонно кивнул, как бы одобряя умеренный подхалимаж со стороны подчиненного.

– Приготовьтесь к маневру, – не дав мне расслабиться, тут же предупредил Дэн.

– Всегда готов.

Я взялся за баранку. Дэн заложил широкий поворот и повел машину напрямик к точке перехода. Впереди замаячила знакомая конструкция. Только здесь на Эдере, мире, уничтоженном паразитами, рамка была точно такой же, как у меня в ангаре. Во всех остальных местах они были тщательно закамуфлированы и талантливо вписаны в ландшафт. Эдер же, поскольку являлся только транзитным миром, не был удостоен такого подхода. С другой стороны вписать конструкцию размерами и видом схожую с футбольными воротами в бесконечный песчаный пляж, лишенный какой-либо растительности было бы весьма проблематично.

– Ты веди, – подбодрил я его. – Компьютер я сам настрою.

– ОК, шеф.

Я подвинул к себе экран и стал вводить параметры перехода. Конечная точка – Земля. Время перехода – десять секунд. Режим готовности – две минуты. Пароль – восемь звездочек, как когда- то шутил сисадмин на моей прошлой работе, ввелся автоматически, без моей помощи. Так, вроде все. Ага, вот. Доступ разрешен.

Впереди громыхнуло. Это Дэн выпустил по курсу машины две гранаты с дезинфектором. Сбавив скорость, мы въехали в густое зеленое облако.

В следующую секунду в глаза мне ударила белизна бесконечного снежного поля. Мы были на земле. По экрану навигатора пробежала рябь, сменяя картинку. Я уменьшил масштаб, до родного города было две сотни километров. До ближайшей заправки – пять. Не так уж и плохо, по большому счету.

Впереди неожиданно зажглись стоп сигналы, и я поторопился выжать до предела тормоз. Двухтонная туша с неработающим вакуумником, останавливалась с большим трудом. Я уже думал, что конечной точкой моего тормозного пути станет задний бампер Дэновской машины, но в последний момент джип все таки замер, не доехав до своего собрата каких-то десять сантиметров.

– Ты что делаешь? – ласковым голосом осведомился я у младшего научного сотрудника.

– Извини, шеф, тут сугроб.

Я вышел из машины. Надо было отцепить фал, спрятать в тайник, находящийся под полом заднего сидения автомат, да и переодеться мне не мешало. Попутно я хотел взглянуть, что за сугроб испугал моего бравого напарника. Оказалось, что мы стоим на самом краю поля, буквально в пяти метрах от дороги. Но самое интересное было то, что несмотря на то, что сегодня ночью был только первый снег, на обочине дороги возвышался монументальный брустфер.

Я подошел к Дэну, стоявшему перед этим чудом природы с задумчивым видом.

– Мне кажется, я раскрыл тайну, почему в нашем городе зимой никогда не чистят дороги.

– Почему же? – Дэн обалдело уставился на меня.

– А потому, что вся снегоуборочная техника, с приходом морозов сбегает сюда, и усиленно чистит стратегически важную трассу, соединяющую, как гласит карта, Гадюкино и Зверюкино, ну или два других мегаполиса с подобными названиями.

– И правда странно, отсюда то и до ближайшей деревни неблизко. Непонятно, зачем… – задумчиво протянул Дэн, явно не оценив на сей раз моего юмора.

Я махнул рукой. Дэн в отличии от меня не застал советского прошлого нашей страны, да и в армии он не служил. И соответственно не знал золотого армейского правила: «Круглое – носим, квадратное – катаем». Тем более он не подозревал о таких вещах, как покраска газона к приезду начальства. Я то лично видел и не такие нонсенсы, например асфальтирование дороги поверх того же снега. И у меня явления подобные чистки безымянного проселка не вызвало такого удивления. Наверно, начальство встречают.

– Ладно, поехали. Учись, студент, как надо из сугробов выезжать.

Однако класса езды по пересеченной местности мне показать не удалось. Пробиться через торос мне удалось только с третьего раза, после того как я взял хороший разгон. Первые две попытки закончились тем, что Дэну приходилось опять прилаживать фал и вытаскивать меня назад из снежного плена.

До Гадюкино мы добрались быстро, дорога радовала своей чистотой. А заботливо раскиданная пескопаста делала ее совершенно нескользкой. А вот федеральная трасса, по которой нам предстояло добираться до родного города, встретила нас неприветливо. Снежные завалы и буксующие машины увеличили время нашего пути почти вдвое от расчетного. И привели Дэна в состояние крайней задумчивости. Слаба все же наша молодежь, пытающаяся опираться на логическое мышление в своем мировосприятии и совершенно не берущее в расчет административно-хозяйственную составляющую бытия. Видимо и правда в тот день дорога из ниоткуда в никуда была для коммунальных служб более важным направлением. Как говорится, сие невозможно понять, а можно только принять и смириться.

База

К воротам родной обители мы добрались уже в плотно сгустившихся сумерках. Снег, перемешанный с грязью, летел из- под колес крупными комьями. В этот момент я в очередной раз порадовался, что мне посчастливилось управлять мощной полноприводной машиной, а не утлым бюджетным седанчиком.

Кстати, по моим личным наблюдениям, с наступлением холодного времени года, поток клиентов у моих соседей по промзоне заметно уменьшается. Бесспорно, это явление можно списать и на сезонные скачки потребляемости тех или иных товаров, однако что-то подсказывало мне, что немаловажным фактором являлась помимо всего прочего и наша общая дорога. Некогда асфальтное полотно в результате долговременного и усиленного использования постепенно деградировало до уровня поганого проселка. Раздражало это практически всех местных, однако никто из господ коммерсантов не торопился взяться за ремонт данного участка, уповая на городские власти. Те же, ссылаясь на второстепенность дороги, откладывали сей долгожданный момент до лучших времен, в тайне надеясь, что те же господа коммерсанты, измученные жалобами водителей фур, бесконечно снующих по промзоне, или же попросту пожалев собственный автотранспорт, справятся с проблемой самостоятельно. А тем временем, год за годом, дорога все больше и больше приходила в упадок. Лично мне было не жалко скинуться на общее дело, но выступать в роли активиста движения за восстановление дорожного покрытия я не собирался.

Лично я страдал от него меньше всех. Собственного автомобиля, как это не удивительно звучит, у меня не было. Жалоб от мох сотрудников не поступало. Фуры ко мне не ходили, а мой автопарк внедорожников вызывал у соседей жгучую зависть. Вот и сейчас я поймал на себе острый взгляд какого- то бедолаги, напрочь завязшего в огромной луже. Останавливаться, для того что бы выручить несчастного, я не стал. Что поделать – привычка. Когда маршруты рассчитаны буквально по минутам, а в багажнике лежит ценный груз, ни возможности, ни желания оказывать помощь незнакомым водилам не возникает, если это не совсем критическая ситуация. Этого конкретного застрявшего я знал. Один из менеджеров на соседней оптовой базе, с которым мне приходилось сталкиваться еще на прошлой работе. Ежели человек хороший, философски рассудил я, то наверняка его вскоре вытащит кто-нибудь из сослуживцев, а ежели нет, значит, ему следует крепко задуматься о своем жизненном кредо вообще и о положении в коллективе в частности.

Без зазрения совести я проехал мимо, пустив в сторону его шевролешки небольшую волну. Пусть радуется, что не с разгону прошел. Дэн, идущий в кильватере, тоже не притормозил. Возможно, будь он один, его бы мягкая душа и дрогнула. Но впереди шел я, и чувство долга не позволило ему заниматься благотворительностью.

– База ответьте, это первый, – запросил я через рацию своих, когда до ворот оставалось пару сотен метров.

– База на связи, первый, – моментально донесся ответ.

Быстрота ответа меня порадовала – значит ждут, волнуются.

– Сеня, это ты? – спросил я, нарушая протокол переговоров.

– Да, шеф.

– Кто с тобой?

– Здесь все.

– Хорошо, открывайте ворота. Мы уже на подъезде.

Закончив переговоры, я поморщился. Чего-чего, а проводить сейчас пятиминутку политинформации мне совершенно не хотелось. Был бы только дежурный, можно было бы отделаться общими фразами, и пусть потом, что хотят, то и думают. Дэна бы пытали. Поступить так со всем коллективом я не мог. От всех разом не отбрешешься. Иначе подорвешь авторитет и уважение. Атмосферу в коллективе это сильно может накалить. Как-никак погиб один из сотрудников, и по сути на его месте завтра может оказаться каждый. Может и бунт возникнуть. А мне бунтов на корабле, ох, как не надо.

Кто ж интересно надоумил всех собраться? Ну, точнее, я знал кто – крот. Вот только кто из них крот, и один ли он в коллективе я до сих пор выяснить не мог. Использовать же шанс и попытаться выяснить, кто был инициатором сбора, я не хотел. Игра в Шерлока Холмса или Пуаро скорее всего не даст результатов, а вот крота насторожит. Он то пока не знает, что я догадываюсь о его существовании.

А то, что среди моих людей завелась крыса, я не сомневался, уж больно хорошо мое невидимое руководство знало о всем происходящем внутри моей небольшой команды. И мне такое пристальное внимание совершенно не нравилось.

Ворота базы распахнулись, и мы. не притормаживая, завернули внутрь. Подъехав к боксу, я остановил машину. В светлом прямоугольнике двери маячила чья- то фигура. Тяжело вздохнув, я заглушил машину и вылез наружу. Свежий морозный воздух резанул по измученным никотином легким.

– Машину загонять? – осведомился стоявший в дверях человек.

По голосу я узнал Егора, моего старшего механика.

– Потом, загонишь, через автомойку. Сейчас все в кают-компанию. Совещаться будем.

Сзади послышались шаги Дэна.

– Как ты, шеф, не устал?

– Нормально, – отмахнулся я, – хотя на самом деле чувствовал себя отвратительно. Затекшие за время дороги ноги почти не держали. А сутки, проведенные за рулем, истощили меня практически до предела.

Я бросил взгляд на парнишку. Дэн, конечно, не выглядел излишне бодрым, но по сравнению со мной держался молодцом. При том, готов биться об заклад, что к энергетикам он, скорее всего, не прикасался. Вот тебе и преимущества молодости. При этих мыслях я сразу почувствовал себя древней развалиной.

– Пойдем во внутрь, холодно что-то, – бросил я Дэну и зашагал в сторону двери.

Егор, дождавшись, когда мы войдем внутрь, последовал за нами, плотно притворив входную дверь. Миновав гараж, мы зашли в кают-компанию, или, как модно сейчас называть, в рекреационную зону.

Действительно, весь личный состав организации был в сборе. Одиннадцать человек, включая Дэна и меня. Все совершенно разные, каждый со своей судьбой и характером. И время в ожидании каждый, соответственно, коротал по разному.

Сеня, а точнее Семен Васильевич. Самый старый член команды. Сорок два года. Бывший дальнобойщик. Нелепая случайность унесла жизни его жены и ребенка. Родственников нет. Смысла жизни тоже не было. Пока я не нашел его в притоне, в который он превратил свою квартиру за два года беспробудного пьянства, прошедших после гибели семьи. Работа дала ему новую жизнь. Бесконечные просторы чужих миров смогли вытеснить из его души горе и отчаяние. Пить он завязал. Собутыльников из квартиры разогнал. Стал практически прежним – обстоятельным и хозяйственным мужиком. Надежным и правильным. Вот и сейчас он вышел из кабинета дежурного. Наверняка, все это время не отходил от рации и попутно следил за мониторами внешнего наблюдения.

Марина, Мариша, Мариночка. Девушка, которая чуть-чуть не стала моей. Подобрал я ее на одной паршивенькой фирмочке. Хотел закрутить роман, а оказалось, что приобрел прекрасного штурмана. Роман наш, к сожалению не сложился. Может я был нерешителен, а может она была слишком яркой личностью для меня. Пытаясь пустить ей пыль в глаза на первых этапах нашего знакомства, я опрометчиво свозил ее на море. Не на Черное, и не на Средиземное, и не на какое еще известное вам. Там на море я и потерял возлюбленную и заполучил работника. Кто ж знал, что яркая блондиночка с кукольными ресницами и голубыми глазами прекрасно разбирается в небесной географии. В первую же ночь, она заявила мне с полной уверенностью, что мы находимся не на земле. Пришлось ее вербовать.

Теперь у меня были добросовестная работница, украшение офиса, и напоминание о не сложившейся любви в одном лице.

Ожидание Марина проводила в уютном кресле со стаканом апельсинового сока в руках и в окружении двух поклонников. Ничего не попишешь, если в помещении находились мужчины, зачастую Марина действовала на них подобно магниту. Флирт для нее был вторым воздухом, а вот серьезных отношений, насколько я знаю, она предпочитала не заводить. В чем я когда- то смог убедиться на собственном опыте. Марине нравилось положение обеспеченной и при этом свободной девушки. И менять она его по всей видимости в ближайшее время не собиралось.

Двумя ее поклонниками были Генчик и Боря – так сказать, два ее партнера по цеху. Оба навигатора были найдены мной по объявлению. Генчик- несостоявшийся моряк, прошедший когда- то неплохую школу в мореходном училище. Разбитной, веселый парень, приехавший в наш город с другого конца страны. По его утверждениям он даже успел некоторое время походить на внутренних перевозках, хотя я подозреваю, что его вообще никогда не пускали на борт торгового флота. Тем не менее лексикон Генчика изобиловал специфическими морскими словечками, а речь он зачастую сопровождал прибаутками и заковыристыми ругательствами, сделавшими бы честь боцману- пенсионеру.

Боря же являл собой полную противоположность товарищу по несчастью, ну, или по увлечению Марининой персоной. Был он сдержан, галантен и немногословен. Если Генчика можно было принять как за рубаху парня, так и за шута из бродячего цирка, то при взгляде на Бориса возникали мысли либо о его дворянском происхождении, либо же о его высоком статусе. Ни того, ни другого у него отродясь не было. Детдомовский парень, достаточно умный и толковый, был выброшен из общества на обочину жизни, так и не получив ни единого шанса достойно ее прожить.

Дрянная общага и место рабочего на загибающемся заводе, вот все, на что он мог надеяться без образования и поддержки. Надо отдать ему должное, что он не пошел по наиболее простому и проторенному пути тысяч подобных ему никому ненужный людей и не стал ни алкоголиком, ни наркоманом. А продолжал жить, храня чувство человеческого достоинства, которое так безуспешно пыталась уничтожить его злая судьба и окружающее общество. Вместо того, чтобы предаваться унынию или же бороться с ним путем обращения к зеленому змию, Боря в свободное время стал заниматься полезными и просто интересными делами. Увлекся пешим туризмом. Не имея средств, он сумел объездить пол страны, пользуясь автостопом. Чувство направления у него было поразительным. А в незнакомой местности его зачастую можно было использовать вместо компаса. Познакомились мы с ним именно на дороге, когда я вопреки своим правилам решил подвезти припозднившегося автостопера.

Как- то так получилось, что ожидающие меня сотрудники невольно разбились по кланам. Вторая девушка в нашем коллективе, вчерашняя студентка Ника, сидела вместе с Димоном. Руслан – третий стрелок в команде, был неподалеку, приникнув к экрану компьютера, на котором в данный момент шла бескомпромиссная мясорубка. Безумный поклонник шутеров, он был великолепным стрелком и заядлым охотником.

У Димона к оружию был просто талант. Нигде не обучавшись и не тренировавшись, он имел врожденные способности и поразительную меткость. Ника же. напротив, приехав в город на учебу, всерьез занималась стрельбой и даже выигрывала какие-то соревнования.

Лица у всех них были напряженными, поскольку все они знали или догадывались, что потерю понес именно их лагерь – группа стрелков. Виталика хоть и не любили особенно внутри цеха, все же считали своим. Поскольку настоящим профессионалом в оружейном деле среди них, да и всех остальных, был только он один. Как-никак двенадцать лет в армии.