Код команданте

– А чего её искать? Тут же недалеко совсем – я помню дорогу, – спокойно пожал плечами Сашка и посмотрел на солнышко. – Скоро полдень будет, не знаешь?

– Не торопись, время ещё есть. Иди с ребятами из лука постреляй. Стрелял когда-нибудь?

– Мы играли в индейцев.

– Самодельные игрушки не в счёт. Этот лук настоящий.

Мы по очереди стреляли в мишень на берегу. Сначала я учил всех, как правильно держать лук и стрелу, целиться и натягивать тетиву, а потом, когда стало уже хоть что-то получаться, объявил конкурс на самого меткого стрелка. Ну, насчёт меткости, конечно, слишком громко сказано. Всем троим мальчишкам хорошо, если попадали в большой лист лопуха с двадцати шагов, что случалось не так уж и часто. Но ребята вошли в азарт и продолжали состязание, бурно реагируя на каждое попадание и расстраиваясь при промахе.

Короткий двойной сигнал ревуна катера распорол тишину над рекой. Это был вызов меня на связь. Причём вызов срочный. Оставив ребят, я отошёл в сторону и достал рацию.

– Что случилось?

– Господин команданте, вы распорядились связываться в любое время, когда будут новости о капитан-лейтенанте Ильмаре. Есть новости.

– Хорошо, говорите.

– Господин Ильмар прибыл в летнюю резиденцию и в настоящее время собирается на глиссере сюда. Прибудет, ориентировочно, через полтора часа.

– Понятно. Что ещё?

– Больше ничего.

– Спасибо. Заметите катер Ильмара – мяукните один раз сиреной, я буду знать.

– Есть! Принято! Просигналим, как только появится на радаре.

– Кстати, насчёт радара: никаких нарушений в работе радиолокации или радиосвязи сегодня не фиксируете?

Капитан катера ответил с небольшой заминкой, что не ускользнуло от меня.

– Нет, господин Май, никаких особых нарушений или поломок не зафиксировано.

– А не особых? Может, помехи какие-то необычные или непонятные?

– Есть одна необычная помеха, но она не на воде и на несение нашей службы не влияет.

– Подробнее, капитан.

– Помеха в виде пульсирующей отметке на суше. Появилась на рассвете и до сих пор видна на экране. Как будто своеобразный маячок сигналит. Через равные промежутки времени сигнал то горит ярче, то тускнеет. Точно, как маяк светит.

– Где этот сигнал, уточните.

– На острове в пяти с половиной километрах от вашего лагеря. Но мы проверили тот район другими средствами наблюдения и ничего угрожающего или настораживающего не обнаружено. Думаю, это что-то из разряда атмосферных помех, возникающих спонтанно и пропадающих также спонтанно. Никакой опасности нет, мы держим под контролем все подходы к вашему лагерю.

– Хорошо, капитан. Спасибо. Отбой.

Я не случайно спросил о помехах капитана катера. Сашка пришёл из другого мира, это мне понятно. Шёл он, по его словам, не так уж долго и далеко, а это значит, что где-то тут неподалеку возник проход в его мир. Или из его мира – это, как говорится, смотря с какой стороны смотреть. Но с какой ни посмотри, а пробой межпространственных границ, создание прохода между мирами – это нарушение пространственно-временного континуума. А такое нарушение непременно должно сопровождаться каким-нибудь возмущением этого самого континуума. Физическим, электромагнитным, волновым или любым другим. Но, каким бы ни было, оно должно хоть как-то фиксироваться приборами наблюдения. Это я понял два десятка лет назад, когда старый отшельник нашёл место перехода обратно в мой родной мир для меня и Тима. Не смог бы он найти точное место, если бы его следы не фиксировались хоть какими-то техническими средствами.

То, что места переходов видны на экранах локаторов я убедился, когда поселился в летней императорской резиденции, непосредственно на территории которой был такой переход. Да, это был переход между Грандзоором и моим миром. Причём переход постоянный. Это был выход в этот мир той самой тропы Юргена, по которой я перешёл сюда. Так вот, на экранах локаторов наших катеров я обнаружил отметку точки перехода. Моряки считали эту отметку обычной постоянной помехой, но я сравнил её с топографической картой, и она тютелька в тютельку совпала с точкой выхода межпространственного перехода. О своём открытии я ни с кем не делился. Не нужно посторонним знать лишнего, ни к чему это. А сейчас я просто проверил своё давнее открытие. Наличие сегодняшней «помехи» подтверждало возможность фиксации точек подобных переходов имеющимися в распоряжении местной цивилизации техническими средствами. Пусть пока эти отметки считаются помехами, но при необходимости потом, когда-нибудь, можно будет научиться отфильтровывать их от обычных помех.

Убрав рацию, достал часы и надел их на руку. До полудня оставалось ещё сорок минут и не следовало пропускать время, всё же Сашка появился здесь с определенной целью. Прикинув, что можно сделать за сорок минут, присоединился к продолжающим стрелять из лука мальчишкам.

– Ну, мои воины, чем порадуете своего вождя? Как успехи? Готовы ли вы выйти с другими воинами на тропу войны?

– О, великий вождь! Как мы ни стараемся выполнить поставленную задачу, но пока наши успехи очень скромные. Не может ли великий Оцеола показать своим бестолковым воинам мастерство в стрельбе из лука? Дать нам ещё один урок? – тут же поддержал игру Граник.

Оглядевшись, заметил неподалеку несколько створок речных раковин, поднял три штуки и протянул Гранику, попросил воткнуть их в песок в тридцати шагах от нас. Он убежал, нагрёб в отдалении три небольших холмика из песка и воткнул в их вершины створки раковин. Отсюда они казались слишком маленькими, чтобы в них можно было попасть стрелой.

– Может, поближе переставить? – с сомнением покачал головой Элик. – Слишком далеко, а цель очень маленькая.

– Наверное, ты прав, – кивнул я, – но менять не будем. Самому интересно, попаду или нет?

Осмотрев лук и выбрав стрелу, вышел на два шага вперед. Ветра не было, снести стрелу в сторону ничего не могло, если только сам не выстрелю мимо. Но – да, далековато поставил. Ну да ничего, как говорил мой дедушка в подобных случаях: – «Не корову же проигрываем!» Прицеливался долго. Наконец, стрела свистнула, и перламутровые осколки от первой раковины брызнули в стороны. А как же иначе? Наконечники у моих стрел настоящие, калёного железа. Мальчишки восхищенно вскликнули. Я не стал тянуть время и быстро выпустил ещё две стрелы. Ещё одна раковина разлетелась перламутровыми осколками, а последнюю створку стрела просто сбила с места не разрушив – наверное, лишь вскользь коснулась её. Но, в любом случае я не промахнулся.

– Вот так должен стрелять воин племени семинолов, если не хочет лишиться своего скальпа!

За несколько минут до полудня я инструктировал ребят, как вести себя на воде. Ну, в смысле напомнил, чтобы далеко не лезли, не заплывали. Течение реки здесь было не очень сильное, но я не знал, хорошо ли умеют плавать мои кадеты и Санька, поэтому запретил им заплывать дальше двадцати шагов от берега. Берег и дно здесь песчаные и глубина понижалась плавно, что было хорошо в любом случае, ведь ещё предстояло нырять за ракушками. Хоть все трое уверили меня, что плавают хорошо, всё равно придётся присматривать за ними. Я хотел сначала скомандовать катеру подойти к нам поближе для дополнительной страховки, но потом передумал. Ну, будет стоять немного ближе, только какой толк от этого? Да никакого. Если только не будет стоять прямо тут, где будем купаться. Поэтому не стал дёргать катер.

На последней минуте снял с руки часы и освободился от последней одежды – никого здесь нет и стесняться некого. Мальчишки переглянулись и сделали то же самое, после чего мы с криками и воплями рванули в воду.

Сначала просто поплавали в догонялки и поплескались, как плещутся все мальчишки во всех мирах – шумно и весело. Понаблюдав некоторое время за умением плавать всех троих и убедившись, что держатся на воде уверенно, я присоединился к ним. Раковины жемчужниц искали ногами. То есть просто ходили и осторожно щупали ногами дно, ведь речная вода не прозрачная, как в стакане, и лишь в небольшой полоске у берега можно рассмотреть что-то в воде. А там, где вода уже по колено, дна совсем не видно. Вот мы и искали жемчужниц ногами, а найдя – ныряли за ними. Найденные раковины складывали на берегу каждый в свою кучку, потому, что Санька сказал, что искать жемчужины можно только в тех раковинах, которые сам поднял со дна, только тогда всё будет так, как положено, как надо. Кадеты мои отнеслись к этим словам серьёзно, а я лишь улыбнулся в душе – а как же иначе, все мальчишечьи правила должны выполняться неукоснительно! Как говорится: делай, что положено, а там всё само получится. Свои пять жемчужниц я собрал первый.

– Кто умеет вскрывать раковины? – поинтересовался я, когда все собрались на берегу со своей добычей.

Мальчишки вертели жемчужниц в руках, переглядывались, пробовали раскрыть створки руками. Конечно, ничего у них не получалось.

– Можно разбить камнем, – предложил Элик.

– Нельзя, – возразил Сашка. – По правилам их надо открыть, а не разбить.

– Так не открываются же, – пожал плечами Граник.

– Есть у кого-нибудь хоть какое-то конкретное предложение? – спросил я.

Все трое пожали плечами, переглядываясь.

– Можно разложить их на берегу под солнышком и через какое-то время от жары створки раковин сами приоткроются. Но этого может и не случиться со стопроцентной вероятностью. Моллюски могут просто умереть от жары, не ослабив мышцы. А есть ещё один вариант, и для этого надо использовать нож. Какой вариант выберем?

– Нож! – хором воскликнули мои кадеты, а Сашка только кивнул после них.

Граник и Эл сбегали за своими ножами и принесли мой бастаган. Я взял первую жемчужницу и показал, в каком месте и как подрезать мышцу створок. Раковина оказалась пустой. Ну, в смысле, моллюск там, конечно, был, но вот жемчужины не нашлось. Потом проконтролировал, как справляются со своими раковинами Эл и Гран и протянул нож Сашке. Тот повертел его в руках, удивляясь необычной форме, потом осторожно, словно чего-то опасался, взял в руки первую из своих жемчужниц, вздохнул и как-то виновато посмотрел на меня, словно ища поддержки.

– Не тушуйся, подрезай. Ты же пришёл найти жемчужину, так ищи! Не вскрыв раковину, жемчужину не найдёшь.

Сашка ещё раз вздохнул, сжал губы и провёл ножом в нужном месте. Сморщив нос, мальчишка поковырялся в содержимом и отбросил всё в сторону. Внутренности ракушек ничего замечательного собой не представляют.

– Пусто…

– Было бы чудом, если бы ты нашёл всё в первой же раковине. Кстати, если бы нашёл, что сделал бы с остальными?

– Выбросил бы обратно в реку – пусть живут!

– А вдруг там была бы ещё одна жемчужина или даже в каждой по штуке?

– Ну и что с того? Мне нужна только одна.

– Отдал бы другу или кому-то другому, вместе бы летать стали.

– Нет, не стали бы вместе, – замотал головой Сашка, – ведь всех их я нашёл, значит и полёты были бы только мне даны.

– Не всё ли равно, кто нашёл? Главное – у кого жемчужина… – проворчал услышавший нас Граник.

Сашка ничего не ответил, просто удивленно посмотрел на него, вздохнул и принялся за вторую раковину. Кадеты мои тоже усердно потрошили свои жемчужницы.

Глава 5

Как и следовало ожидать, Сашке повезло. Жемчужина, маленькая, размером в две спичечные головки, слегка розового оттенка, обнаружилась в четвёртой раковине. У мальчишки задрожали руки и округлились глаза. Он смотрел на жемчужину и не решался дотронуться до неё.

– Ну, чего застыл? – негромко сказал я ему почти в самое ухо. – Ты нашёл то, что искал – радуйся!

Мальчишка посмотрел на меня каким-то неуверенным и виноватым взглядом одновременно, сглотнул, но ничего не сказал.

– Что, не можешь поверить? – понял я несказанное. – Так бывает, что человеку везет, и он находит именно то, что ищет.

– Я… я хотел, но не думал… а оно вот… нашёл!

– Нашёл потому, что очень сильно хотел найти. У меня было такое, можешь мне поверить.

– Да? И что ты нашёл? – Сашка с интересом поднял на меня глаза.

– Ты не поверишь… целый мир и нового себя. Так тоже бывает.

Ни Сашка, ни слышавшие эти слова кадеты, ничего не поняли. Они переглянулись и вернулись к изучению найденной жемчужины. Она, кстати, оказалась не круглой, а была похожа на капельку. Честно говоря – очень редкая форма для жемчужины. Оставшуюся не вскрытой последнюю раковину Сашка, как и говорил, выбросил в воду. Вся троица, увлечённо болтая, постепенно стала удаляться в сторону костра, забыв и обо мне и о моих не вскрытых жемчужницах. Я посмотрел на лежавшие на песке раковины и, минутку подумав, одну за другой выбросил их обратно в реку.

Мальчишки уселись в кружок недалеко от кострища и о чём-то негромко переговаривались. Я не стал прислушиваться. Связался с катером охраны, спросил новости и долго ли ещё ждать Ильмара. Новостей не было, и катер с моим помощником пока не появлялся. Что ж, подождём. Полдень уже миновал, следовало подумать об обеде. Этим и занялся, выбрав в запасах пару брикетов концентрата горохового супа. Чем хороши такие брикеты – то, что их надо всего лишь размять, залить водой и некоторое время прокипятить. В результате получается довольно приличный суп. Не домашний, как у мамы или бабушки, но вполне вкусный и калорийный, а главное, что с его приготовлением справится любой мальчишка-кадет, не говоря уже о взрослых бойцах. Так что чуть больше, чем через полчаса, я объявил мальчишкам об обеде.

– Что будешь делать дальше? – спросил я Сашку за обедом. – Попытаешься научиться летать, наверное?

– Домой надо вернуться сначала. Наверное, меня уже потеряли. А летать… так ведь это не сразу… Должно время пройти, пока придёт это умение.

– Неужели не хочешь прямо сейчас попробовать?

– Что? Сигануть с верхушки дерева для проверки? Типа: «а вдруг получится?» Так я же не полоумный! Знаю, что не получится. Это уж потом как-нибудь попробую, когда подо мной что-то мягкое будет, куда падать не больно.

– Разумно, – согласился я. – И что про дом вспомнил, тоже правильно. Причём советую с возвращением домой поторопиться, а то мало ли чего…

– В каком смысле?

– Ты же сам говорил, что рядом с вами нет никакой реки. Как думаешь, откуда эта взялась? – я кивнул в сторону реки. – Или не думал?

– Не думал, – растерянно поглядел на меня Сашка. – Просто… в этот день она должна быть.

– «Просто должна быть» – хорошее определение, а главное – точное. Должна быть и всё тут! А если не всё так просто? Вот ты знал, что за забором ничего нет, а когда пошёл – там и лес, и озеро, и река, да и мы с ребятами ещё. Не задался вопросом, откуда всё это появилось? Ну да ладно. Давай доедай обед, и я тебя провожу обратно.

– Домой?

– Как получится.

– А мы? – тихо спросил Эл.

– Да! Мы тоже проводим, – поддержал его Гран.

Оба смотрели на меня вопросительно и с надеждой.

– Конечно, – кивнул я. – Вместе проводим.

Мои кадеты сразу повеселели и усердно заработали ложками, не задавая больше вопросов. Впрочем, обед и так уже подходил к концу. Лагерь сворачивать не стали, намереваясь скоро вернуться. У Сашки реально округлились глаза, когда мы трое оделись в форму. Рюкзаки брать не стали, но оружие оставлять без присмотра не полагается. Поэтому мои кадеты вооружились своими карабинами, на поясах ножи в ножнах и фляжки с водой. В карманы запихнули по паре пачек галет – так, на всякий случай. На моём поясе висела кобура с пистолетом и бастаган, про лук со стрелами я тоже не забыл. Ещё раз связался с катером и передал для Ильмара, если он появится раньше, чем мы вернёмся, то пусть идёт за нами по оставленным меткам и знакам. После этого из створок раковин я выложил на песке стрелку, указывающую направление, куда мы отправляемся. Ильмар всё поймёт, как надо.

– Ну, вперёд, воинство! – скомандовал я. – Поспешим, пока дверь не закрылась.

Озеро, как и вчера, поразило меня своей красотой и каким-то уютом, что ли. Ну, вот понравилось оно мне и всё тут! Наверное, само расположение его на острове посреди реки добавляло необычности и загадочности. И утки с утятами плавали, как вчера.

– Мимо этого озера проходил утром? – спросил я Сашку.

– Ага, только над ним тоже легкая такая дымка стояла.

– Ранним утром это нормально. А там, где ты живёшь, поблизости нет такого озера?

– Нет. И леса нет. Ну, кроме того, что я увидел в тумане. То есть в тумане он был, а на самом деле, когда без тумана, его нет.

– Понятно. Далеко ещё идти?

– Не очень. Вот сейчас за озером пройдём вон тот лес и выйдем прямо к заднему забору нашего огорода. Минут двадцать или тридцать.

Мы задержались немного у озера, не в силах пройти мимо этой красоты. Я посмотрел в сторону, куда показал рукой Сашка и… всё мажорное настроение мгновенно улетучилось. Присмотрелся внимательнее и волна «дежавю» накрыла меня с головой. Такое впечатление, что нечто подобное я уже видел. Или у меня появились глюки. Как будто сбоила какая-то компьютерная программа и на доли секунды за стеной леса мелькали дома какого-то поселения. Нечто подобное я видел давно, когда переходил в мир Грандзоора, что делал впоследствии неоднократно. Эффект наложения пространств двух миров друг на друга имеет свои особенности и признаки, впрочем, как и признаки близкого закрытия перехода. Всё это я оценил за доли секунды. До закрытия перехода оставалось немного времени и Сашке следует поспешить. Да и нам с кадетами в момент закрытия прохода не мешает держаться от него подальше. Сашку-то в случае чего с его артефактом в кармане вынесет в его родную реальность, а нас вполне может занести куда-нибудь к чёрту на кулички.

Мы обошли озеро и ступили под первые деревья. Прошли ещё несколько шагов, и я обратил внимание, что голос рассказывавшего что-то Сашки стал немного глуше, а все внешние звуки стали тише и как бы отдалились – явный признак близкого перехода. Сердце заколотилось быстрее. Оглянувшись, сказал кадетам, чтобы подошли ко мне ближе. Они не сразу поняли, что я говорю, пришлось крикнуть, только тогда они подбежали. Велел им взяться сзади за мой поясной ремень и не отпускать, пока не разрешу. Объяснять ничего не стал, не до того сейчас. Мальчишки удивились, но приказ выполнили. Так мы прошли по лесу минут пять или семь, и я всё время внимательно смотрел по сторонам, надеясь вовремя заметить условную черту межпространственного перехода и не переступить за неё. Не хватало мне только сейчас перенестись в мир Сашки, да ещё с двумя пацанами, за которых отвечаю. Нет, вообще-то, если бы я был один, обязательно прогулялся бы в новую реальность чисто ради спортивного интереса: что там и как, ведь судя по тому, что рассказал нам мальчишка, миры наши очень похожи и опасности там не должно быть. Однако, два кадета, которых я взял с собой чисто для компании, в данном случае становились якорем, препятствующим моему походу в другой мир. Даже двумя якорями – по одному на каждую ногу.

Скоро впереди появился просвет между деревьев, а краски вокруг стали более яркими, контуры предметов, наоборот, стали размытыми. Под последними деревьями мы остановились.

– Вон наш дом, красная крыша над яблонями видна, – показав рукой, сказал Сашка. – Пойдёмте!

– Нет, Саша, мы не пойдём дальше, – улыбнулся я. – Беги один домой, тебя, наверное, уже потеряли.

– Пойдёмте! Я вас познакомлю со своими!

– Нельзя нам дальше.

– Почему?

– Тогда нас потеряют и, возможно, очень надолго. Неужели ты ещё ничего не понял?

– Что я не понял?

– Ты только что был в другом мире, а сейчас возвращаешься обратно в свой. Странно, что ты, зная, что рядом с вами нет никакой реки, этого не понял.

– Ой… – Сашка смутился, – Я как-то не подумал даже. Легенда говорит, что река появляется, но то, что она в другом мире течёт – ни слова. Неужели на самом деле другой мир? А как же вы?

– Да, мы с ребятами из другого мира, и нам не следует идти к тебе в гости.

– Но, почему? Я же… был у вас, значит, вам можно ко мне.

– Нельзя. Проход закроется и что нам останется? Ждать целый год, пока откроется снова? Где жить целый год? Как объяснить, откуда мы взялись? Да и вообще – лишние проблемы не нужны никому. Поэтому нам нельзя принять приглашение и пройти в твой мир.

– Жалко… А, может, не закроется, пока ко мне сходим? Тут же совсем рядом!

– Обязательно закроется, как только ты пройдёшь несколько шагов от леса к дому. Видишь, твой дом, вроде бы близко, но воздух вокруг него словно плывёт? Как будто ты на него издалека смотришь? Это говорит о нестабильности пространственного континуума. Короче говоря – проход сразу закроется, как только ты пойдёшь к дому, поэтому нам нельзя с тобой.

Мы помолчали. Сашка, похоже, начал понимать, что происходит, и что с ним было совсем недавно. А я чувствовал, как дрожит и звенит в нетерпении готовая порваться струна, соединяющая два пространства-времени. С некоторых пор я это очень даже хорошо чувствую. Кажется даже, что не одна, а две или три струны натянуты и вот-вот порвутся, и это чувство тревожило.

– Так мы, получается, больше не встретимся? – негромко спросил Сашка.

– Скорее всего – нет. Жаль, мы не увидим, как ты научишься летать.

– Тогда, может, через год?

– Через год проход может открыться не у твоего дома, а где-нибудь в другом месте. Или ты просто не сможешь его увидеть, даже если он будет рядом.

– Почему?

– Потому, что ты уже использовал свою попытку, и, насколько мы понимаем, удачно. В другой раз проход может открыться для кого-то другого, – улыбнулся я. – Но ты не расстраивайся – всё может обернуться иначе, а не как я сказал, потому что те, кто хоть раз прошёл границу между мирами, становятся другими, не как все.

– Какими? – глаза мальчишки загорелись. – Откуда ты знаешь?

– Какими? Самыми разными. Разве уметь летать обычное для человека умение? То-то же! А откуда я знаю – неважно. Просто поверь – знаю! Ну, давай прощаться…

Мы пожали, один за другим руку, Сашке и он, виновато улыбнувшись и пожав плечами, повернулся и пошёл. Один раз он ещё успел оглянуться, и мы помахали ему руками, а потом струна со звонким хлопком лопнула. И Сашка, и его дом мгновенно исчезли, исчез и край леса. Нас ударила не очень сильная воздушная волна и улетела куда-то дальше, шелестя листвой деревьев. Я огляделся: мальчишки стояли рядом, продолжая держаться за мой ремень, деревья и кусты вокруг нас не изменились, только вместо края леса дальше продолжался лес.

– Ну, давайте теперь искать дорогу обратно, – сказал я кадетам. – Помните, как шли сюда? Где оставили последнюю стрелку?

Последнюю стрелку выкладывал из веточек Граник и нашли мы её быстро. Хвостик стрелки указывал прямо на проход между двумя высокими соснами, неизвестно как затесавшимися в этот лиственный лес. Я не помнил сосен по пути сюда – вероятно просто не обратил внимания за разговором с Сашкой. Но, с другой стороны, их вообще могло быть не заметно из-за накладок двух реальностей друг на друга. Ну да ладно, стоят сосны – и пусть себе стоят, красавицы. Задрав голову, я посмотрел на вершины сосен: они мерно покачивались, хоть не чувствовалось ни малейшего ветерка. Пока смотрел на них, вдруг на долю секунды показалось, будто густые кроны исчезли и тут же появились вновь, но, скорее всего, просто моргнул и так получилось.

Гран и Эл о чём-то негромко спорили, но я не стал прислушиваться, вспоминая переход Сашки, и как он до конца не понимал, что побывал в другом мире. Хотя, может, понимал, просто не мог до конца поверить в то, что с ним происходит. Интересно, получится снова когда-нибудь встретить его? А если да, то где? В каком мире? Да и вообще интересно было бы увидеть, сможет он полететь на самом деле или нет? Всё в руках тех, кто эти переходы между мирами устраивает. Или, если не устраивает, то разрешает им случаться, а то, что без их ведома межпространственные переходы невозможны, я уверен.

Мы прошли ещё мимо двух выложенных на земле стрелок-указателей из веток. Мальчишки резво шагали впереди, лишь иногда оглядываясь на меня. Скоро уже должны выйти к озеру, судя по времени и скорости движения, но вот что настораживало, так это то, что лес здорово изменился, стал другим, не таким, каким был совсем недавно, пока мы провожали Сашку. Лес вокруг стал каким-то диким, неухоженным и даже более тёмным. Я стал внимательно смотреть по сторонам.

Убежавшие немного вперёд кадеты вдруг остановились и присели на корточки, о чём-то заспорили, поглядывая на меня. Явно увидели что-то необычное. Подойдя к ним, я увидел на земле не одну, а две стрелки, сложенные из веточек. Причём острия стрелок касались друг друга, сходясь, а их хвосты смотрели в разные стороны, образуя тупой угол.

– Ну и кто из вас так пошутил? Кто выкладывал эти стрелки?

– Я делал стрелку в этом месте, но только одну, – сказал Элик. – Откуда появилась вторая, я не знаю.