Как ко мне сватался Ветер

– Пухти! – пыхтела я в подушку, когда по обнажённой спине скользила горячая ладонь.

Но вдруг хватка ослабла, а жар метки сменился успокаивающей прохладой. Носа достиг запах трав. Ветер, мазнув чем-то по спине ещё раз или два, шлёпнул меня по ягодице и отпустил.

– Теперь мне помоги, – велел он, бесстрашно поворачиваясь и протягивая через плечо банку с зеленоватой смесью.

– Что это?

Он раздражённо обернулся, насильно сунул в ладони лекарство и снова требовательно шевельнул лопатками.

Дрожащим пальцем я зачерпнула мази и коснулась обжигающе горячей метки своего жениха.

– Пх-х-х-х! Осторожнее!

– Прости…

– Это от ожогов. Рея принесла. Иногда метка жжётся очень сильно, тебе ли не знать, – соизволил всё-таки ответить Ветер.

Алый рисунок светлел и становился золотистым, обтянутые смуглой кожей мышцы расслаблялись. А мне хотелось глупо хихикать не то от миновавшей опасности, не то от осознания, что страшный монстр, чудовище, перед которым трепещет всё Предгорье, едва слышно фыркает, стоит ненароком пощекотать ему бок.

– Прости, – виновато прошептала я. – Я не хотела, чтобы… Думала, метка вредит только мне…

– Не ты одна здесь в ловушке, – усмехнулся Ветер.

– Не знала, что тебе будет больно…

– А что будет больно тебе – ничего? Бросаться со скалы вниз – сомнительное развлечение.

– Я не бросалась! – Я смущённо закусила губу и покраснела до кончиков ушей. – Оступилась и упала…

Ветер издевательски расхохотался.

– Вышла прогуляться в горах в туфлях на каблуках и этом? – он дёрнул остатки моего платья, а я, лишь теперь сообразив, что оно сидит куда ниже, чем позволяют приличия, поспешила подтянуть его ошмётки вверх. – Ты превратилась бы в ледяную статую от холода.

– Я случайно. Так получилось…

Он вопросительно изогнул бровь. И вдруг подался вперёд, опрокидывая меня на простыни и нависая сверху. Его насмешливые, будто подведённые угольком глаза, пронзали насквозь, а дыхание опаляло почти так же сильно, как совсем недавно метка невесты. Он коснулся кончиком носа моей шеи, втянул воздух и скользнул выше, к подбородку.

– Уж не пыталась ли ты сбежать, маленькая птичка? – хрипло прошептал он.

Меня передёрнуло. Что, если господин решил, будто я намеревалась нарушить клятву? Что, если обрушит кару на город… на маму, чтобы я знала своё место? Я зачастила:

– Не пыталась, клянусь! Это случайно… Я вышла… вышла совсем ненадолго. И солнце… Показалось, в горах кто-то есть, засмотрелась и… и…

В ответ на мой ужас он засмеялся. Так, будто я вскочила на стул, испугавшись крошечной мышки.

– Когда ты так меня пугаешься, любимая, я и сам верю, что страшен, как сотня ледяных великанов!

– Я… – Не решаясь шевельнуться, я уточнила: – Вы смеётесь надо мной, господин?

Ветер отпустил меня, продолжая хохотать, и саркастично хлопнул в ладоши:

– Умничка! Угадала. А я уж начал подозревать, что ты глуповата!

Я надулась, села рядом, оправляя платье. Обиженно пробухтела, не скрывая сарказма:

– Ну, знаете ли, господин…

– Полох, – сквозь смех поправил он.

– Что?

– Моё имя Полох, любимая. Можешь не звать меня господином, Тисса.

Я запнулась, недоумевая, когда монстр… Полох успел разузнать моё имя. Но мало ли, какие секреты у монстров?

– Спасибо, – я помедлила, решаясь впервые назвать имя чудовища, – Полох. Спасибо, что спас мне жизнь. Я… вела себя недостойно. С самого начала. И приношу свои извинения, гос… Полох.

Он скомкал и отшвырнул рубашку в сторону, встал и потянулся так сильно, что подошвы мягких кожаных сапог оторвались от пола.

– Когда припрёт прогуляться в следующий раз, потрудись хотя бы приодеться соответственно случаю.

– Я не гуляла. – Любопытство брало верх над благоразумием и, понадеявшись на хорошее настроение господина, я выпалила: – Я была в комнате с портретами! Представила, как вы… как ты сидишь там, в кресле, как смотришь на этих женщин и…

Закончить я не успела: Полох вспыхнул. Одним движением смахнул со стола книги, чернильницу и полупустую чашку с кофе и прежде, чем утих грохот, схватил меня за запястье.

В первое мгновение я не поняла, что нужно упираться, а когда он волок меня по коридору, едва поспевала переставлять ноги. О том, чтобы спросить, куда меня тащит Ветер, нечего было и помышлять. Когда же комнаты стали узнаваемы, и я поняла, где мы окажемся, стало уже поздно.

Распахнутые мною двери так никто и не прикрыл. Но менее мрачной комната от этого не стала.

Равнодушно перешагнув через валяющийся на полу канделябр и осколки бокала, Полох пихнул меня вперёд.

– Смотри.

Я, напротив, зажмурилась.

– Нет, смотри! – требовательно повторил он, впиваясь длинными пальцами в мои плечи.

Никто не спорит с Ветром. Особенно когда он впадает в ярость. Подчинилась и я.

Портрет, на который указывал Полох, изображал печальную женщину с некогда насмешливыми, будто подведёнными угольком глазами. Жители Предгорья не назвали бы её красивой: черноволосая, смуглая, тонкокостная. Но было в ней нечто завораживающее. Нечто, что заставляло верить: когда-нибудь золочёная рама картины треснет, и она вырвется на свободу, порывом ветра промчится по пустующим залам, поднимая клубы пыли, и взмоет в небо, как белокрылая птица. Но золочёная рама держала крепче цепей.

Полох смотрел на неё со смесью тоски и обиды.

– Это моя мать, – проговорил он. – Та, кому не повезло понести от Ветра. Она жила здесь намного дольше, чем следовало бы, но куда меньше, чем мне хотелось бы. И ты действительно думаешь, что мне в радость сидеть здесь и смотреть на неё?!

К горлу подступил комок. Стоило попросить прощения… Или утешить? Нуждается ли монстр в утешении? И является ли Полох вообще монстром? Но прежде, чем я нашла нужные слова, он развернулся на каблуках и вышел.

Возвращаясь в свои покои, я умудрилась изрядно поплутать по поместью и продрогнуть до нитки. Отбросив стеснительность, поспешила прямо так, не раздеваясь, забраться в кровать и укутаться одеялом, но холод никуда не делся, заставляя дрожать, как мокрого птенца. Наверное, я просидела бы так добрую половину вечера, не находя в себе смелости дойти до кухни и попросить кого-то растопить камин, но на закате в дверь постучали.

– Горюшко, ты как тута? – поинтересовалась баба Рея, входя прежде, чем я пригласила. – А я табе вкусненького принесла! – заискивающе начала она. Змёрзла нябось?

Горячий шоколад, которого я не пила со смерти отца, и крошечные белоснежные пирожные не могли не растопить моё сердце.

– Спасибо, – от души поблагодарила я. – Откуда вы узнали, что я была на улице и продрогла?

– А я и не знала, – отозвалась старушка, разжигая огонь. – Мне велели… Ой…

– Что? Кто велел?

Но старушка, вспомнив о чём-то, точно в рот воды набрала.

– Заболталася я с тобой! Недосуг, недосуг!

И оставила меня наедине с потрескивающим камином.

Глава 5

Вспыхнувшее пламя

Дрова трещали и безбожно дымили. Искры сыпались на лист железа перед камином и гасли, не найдя корма для нового пламени. Я успела переодеться в сорочку и устроилась поближе к огню, прямо на полу, подтянув колени к подбородку. Рыжие всполохи танцевали по дереву, трепетно гладили, но, стоило засмотреться на один из языков пламени, как он, уличённый, отскакивал назад и злобно шипел.

На душе было гадко. Полох отчитал, хоть за мной и не было вины, напугал и испортил платье. Но извиниться всё равно хотелось мне. Подумать только! Извиниться перед чудовищем, которое похитило меня из родного дома! Да сама мысль смешна! Но образ печальной черноволосой женщины с портрета всё не шёл из головы. Нет, Полох не стал бы любоваться на трофеи, не стал бы сидеть в мягком кресле, потягивая вино и вспоминая, как заканчивала жизнь каждая из невест. И моё предположение оскорбило его сильнее, чем можно было подумать.

Но я продолжала сидеть в комнате, кусая губы и грея ладони о полупустую чашку горячего шоколада. Пусть сначала сам извинится, а там посмотрим!

Дверь тихонько коротко скрипнула и распахнулась во всю ширь. Я напряглась, прислушиваясь: шарканья, неизменно сопровождающего бабу Рею, не раздалось, значит, это господин решил почтить невесту своим присутствием на ночь глядя. Я приложила все усилия для того, чтобы не вздрогнуть и не обернуться. Однако голос, раздавшийся позади, принадлежал не Полоху.

– Тисса?

Чашка полетела на пол. Я встала, не решаясь посмотреть на вошедшего.

– Тисса? – повторили опасливо.

Без сомнения это он! Слёзы сами покатились из глаз, и я поспешила их вытереть. Развернулась и бросилась к высокому широкоплечему мужчине быстрее, чем осознала, как разительно он отличается от малыша-Роя, вечно вляпывающегося из-за меня в неприятности.

Чтобы повиснуть на его шее, оказалось недостаточно привстать на цыпочки. Рой приподнял меня, прижал к себе, не спеша отпускать, целуя в щёки, макушку, лоб.

– Тисса, это правда ты? – спрашивал он, не веря.

А я утешающе шептала:

– Это я, Рой! Я! Я в порядке!

Он стал совсем другим. С тех пор, как Ветер отметил меня, пришлось наблюдать за тем, как растёт старый друг, издалека. Мама заперла меня в доме, опасаясь, как бы не натворила дел и не сбежала с кем-то из мальчишек. И Рой, с его пшеничной шевелюрой и добродушной улыбкой, стал главной опасностью для девичьей чести. Без меня он вытянулся ростом, без меня из мальчишки превратился в красивого мужчину, по которому вздыхала добрая половина девок Предгорья.

И вот он, наплевав на врождённую осторожность, стоял в самом логове монстра. Ради меня.

– Рой, – задохнулась от ужаса я, – что ты здесь делаешь?! Как сюда попал?!

– У меня есть… друзья, – самодовольно хмыкнул он. – Они и провели.

Но расспрашивать дальше времени не было. Я попыталась вытолкать друга за дверь.

– Нельзя, чтобы тебя увидели, уходи, немедленно!

Рой стал похож на упрямого бычка. Крепкий, мускулистый… упёртый.

– Пойдём, – согласился он. Схватил меня за руку и потащил.

– Куда? Рой! Рой! Да объясни же! Я не одета!

Последнее послужило наилучшим аргументом: мужчина отпустил меня, растерянно осмотрел, точно только теперь заметив, что на подруге из одежды одна сорочка. Я невзначай скрестила руки, заслоняя грудь.

– Что ты здесь делаешь?

Рой пригладил вихры и подбоченился.

– Тебя спасаю! – патетично заявил он.

Я же потянулась и потрогала его лоб: не горячий ли?

– Ты дурачок, да? – сочувственно уточнила я.

Рой обиженно надул губы:

– Я герой!

– Дурачок, – понимающе вздохнула я. – Если господин Ветер тебя здесь поймает, на разговоры отвлекаться не станет. Уходи, Рой! Я очень, честное слово, очень тебе благодарна, но… уходи!

– Вот ещё! Я заберу тебя отсюда, верну домой и… и…

– И подвергнешь опасности не только себя, но и весь город! Он не отпустит меня. А я не могу его прогневить и рискнуть чужими жизнями.

– Тогда я убью его!

Я скептически осмотрела друга. Из оружия при нём обнаружилась только выломанная из сухого дерева дубинка, которая, того и гляди, сама вот-вот развалится.

– Чем, позволь спросить?

– Да хоть голыми руками! Чудище больше не будет держать в страхе Предгорье! И обижать тебя я ему не позволю!

– Рой! Рой, милый! Успокойся! – Я ласково погладила его по локтю. – Ветер не обижает меня. Оглянись, – я провернулась вокруг оси. – Я в новой одежде, в уютной чистой комнате. Сыта и причёсана. Мне не причиняют вреда.

Произнеся это, я и сама осознала, насколько везуча. Никто не ждал, что невеста Ветра доживёт до следующего утра, а я не только выжила, но и обзавелась союзницей в лице старой горничной, а ещё едва не угробила господина без помощи каких бы то ни было героев.

– Ты… – Опешив, мужчина отступил назад и опустился на кушетку. – Ты не хочешь идти со мной? – уточнил он.

Я поспешила сесть рядом, утешающе коснулась колена.

– Очень, очень хочу! Но я принесла клятву и намерена её исполнить. К тому же… – поколебавшись, я спустила бретельку сорочки, обнажая спину, – это – метка невесты. По ней Ветер найдёт меня где угодно. А если мы окажемся слишком далеко друг от друга, она причиняет обоим невыносимую боль.

Как в забытьи, Рой поднял руку и провёл ногтем по рисунку. Я мягко отстранилась, поправляя одежду. Вдруг вспомнилось, что пять лет назад, пока нас с другом не разделило проклятие, мы оба были ещё детьми. А детям позволено спать валетом в одной постели, нагишом купаться в речке и влезать в спальни друг друга. Теперь же Рой был сильным мужчиной. А я… а я была в одной сорочке.

Он облизал пересохшие губы. Я встала, но Рой удержал меня, усаживая обратно, чуть ближе к себе, чем до того.

– Тисса… Тисса, я вытащу тебя отсюда. Обещаю.

Он погладил меня по плечу, и бретелька сорочки снова невзначай соскользнула.

И именно в этот миг случилось то, чему случиться не полагалось ни в коем случае: господин Ветер уступил своей совести.

Не потрудившись спросить дозволения войти (а здесь такое, видимо, в порядке вещей), он распахнул дверь с ноги и сразу заговорил:

– Ладно, любимая, признаю. Я слегка вспылил… А это что у нас такое?

Представшая взору жениха картина была воистину недвусмысленной! Невеста в нижнем белье, судорожно пытающаяся прикрыться, соперник, облапывающий неверную девицу…

Я выставила ладони вперёд в тщетной попытке успокоить Полоха.

Мало же есть на свете слов, уместных, чтобы произнести их в такой ситуации! И я вспомнила самые банальные из них:

– Я всё объясню!

– Ну к чему же? – холодно процедил Полох. – Я и так всё вижу.

– Это не то, о чём ты подумал!

Ветер сузил глаза и небрежно перекинул волосы со стороны на сторону, демонстрируя серёжку-коготь.

– Ты и представить себе не можешь, любимая, о чём я подумал.

– И это всё равно не то! – не сдавалась я.

Единственным, кого ситуация полностью устраивала, оказался Рой.

– А ну иди сюда, заморыш! – потребовал он и, не дожидаясь, сам двинулся на господина Ветра.

Надо обладать недюжинной храбростью, чтобы вот так, почти без оружия, вызвать на бой монстра. А Рой всегда был осторожен и в последнюю очередь ввязывался в драку. Но и Полох не выглядел опасно: худощавый, встрёпанный, босоногий, наверняка собравшийся отходить ко сну и вылезший из постели лишь для того, чтобы принести извинения. Я невольно зарделась от оказанной мне чести.

– Ты посмотри, – обратился он ко мне, – и правда верит, что сможет победить! Ну разве это не очаровательно? Кто ты, болезный? – это уже к Рою.

– Я тот, кто оторвёт твою башку! – самонадеянно представился Рой.

Не удержав серьёзную мину, Полох прыснул и взмахнул ладонью. Подхваченный порывом ветра, Рой взлетел к потолку и с грохотом рухнул вниз.

– Не трогай его! – крикнула я, бросаясь на жениха.

– А разве я его трогаю? – саркастично ухмыльнулся тот. – Не прикоснулся, – повинуясь движению бровей, Рой невольно повторил манёвр, – и пальцем!

И он действительно не касался его.

При помощи потоков воздуха Полох перевернул Роя вверх ногами и приблизился.

– Друг мой, – сжал его нос и подёргал из стороны в сторону, – по какой нелепой причине самоубийственная мысль влезть в дом Ветра показалась тебе хорошей?

В ответ Рой плюнул в лицо монстру, но тот ловко увернулся.

– Упс, промазал. Попробуешь объясниться ещё раз?

– Да пошёл ты! – с готовностью «объяснился» Рой.

– Полох-Полох-Полох! – Я повисла на плече жениха, что ничуть не мешало ему продолжать издеваться над пленником. – Это моя вина, слышишь?

– О, я ни на мгновение в этом не усомнился! Что же ещё, как не златокудрая девица с пунцовыми ушами, может спровоцировать подобного дурака на встречу с чудовищем?

Произнося это, он не забывал снова и снова отправлять Роя в полёт.

– Да я тебя!.. Только подойди!.. Дай я тебя… – только и успевал вопить герой, произвольно сталкиваясь частями тела со стенами, мебелью и потолком. – Ну давай, гад, иди… – Бабах! – Сюда!

Ветер позволил Рою плашмя упасть посередине комнаты и предвкушающе поинтересовался:

– О-о-о, благородный господин желает вызвать меня на поединок? На чём предпочтёте сражаться? Снова на плевках или выберем более подходящее для мужчин оружие?

В его ухмылке мелькнуло нечто знакомое. Нечто, что я уже видела пять лет назад в ухмылке монстра, наступающего сапогом на голову моего отца. Они уже забрали у меня одного родного человека, лишили нормальной жизни… Но навредить единственному другу не позволю!

Наверное, эта ярость всегда была во мне. Наверное, в тот миг она лишь перелилась через край.

Не задумываясь, я вцепилась в жениха, повалив на пол. Рой, не теряя времени, подхватил дубину и бросился к нам, но не добежал: Полох вскинул руку, и нас обоих, меня и Роя, сдуло.

Строгий пучок на затылке растрепался, но я, не обращая внимания на рассыпавшиеся волосы, снова кинулась вперёд.

– Не смей трогать его!

– Любимая, не веди себя как…

Закончить Полох не успел, потому что я напрыгнула на него ещё раз, да так удачно, что оба рухнули на кровать, сорвав балдахин, в котором тут же запутались, как рыбы в сетях.

Колотила ли я подушки, мягкое изголовье или всё же попала пару раз по жениху, не знаю. Но когда Полох выбрался, выглядел достаточно помятым и лохматым, чтобы удовлетворить мою гордость.

На свободе Полоха встретил кулак Роя. Он ударил в подбородок так смачно, что стало слышно, как стукнули друг о друга челюсти господина Ветра, и тут же добавил в живот. Воздух выбило из лёгких Полоха, он взмыл вверх, уходя от третьего удара – уже дубиной. Оружие опустилось на одеяло рядом со мной, я только взвизгнуть успела, а Рой в пылу драки и не заметил, что чуть не угробил ту, кого явился спасать. Он сиганул на кушетку, оттолкнулся и попытался достать врага в полёте, но, если Ветер изящно плыл по воздуху, то Рой, которого немалый вес мышц тянул к земле, был неуклюж, как запечённая индейка.

Полох уклонился, а Рой упал, задев камин и покатившись по раскалённым уголькам, посыпавшимся из него.

Коснувшись пальцами ног пола, Ветер сочувственно произнёс:

– Кажется, кто-то здесь злоупотребил моим гостеприимством…

Он небрежно откинул волосы от шеи, обнажая стальное остриё серёжки, поднял руку…

– Нет! – Я бросилась к нему, сама не зная, падать на колени или сражаться. – Нет, не трогай его! – Остановилась в шаге от Ветра, как когда-то перед его отцом, стиснула кулаки. – Рой – мой единственный друг. Не убивай его! У…– Я стиснула зубы. – Умоляю…

Рука Ветра дрогнула.

– Ты… что?

– Умоляю, – процедила я сквозь зубы. – Рой не хотел причинять тебе зла, он просто волновался…

– Я убью чудовище! – патетично заявил Рой, невовремя противореча моим заверениям.

Полох развёл руки в стороны.

– Не похоже, чтобы твой приятель явился с добрыми намерениями.

– Он всего лишь дурак! – зажмурившись, крикнула я. – Дурак, который хочет стать героем! Ты же не убьёшь мальчишку, лупящего крапиву палкой?

Кажется, Рой уронил дубинку.

– Тисса? – уязвлённо окликнул он. Не верил, что я считаю его дураком. Что та, кого он собирался защитить от монстра, отплатила ему пренебрежением.

А я стискивала кулаки так сильно, что полукружья ногтей до боли впивались в кожу, и продолжала:

– Он наивный мальчишка, который не понимает опасности!

Тихий гул, пока не оформившийся в звук, прошелестел под ногами. Гора шевельнулась, порыв ветра распахнул окно и сорвал занавески, а снаружи угрожающе заворочались камни.

– Ты споришь с тем, кто может уничтожить твой город. Кто может убить тебя, – напомнил Ветер. – Уверена, что это он, – он кивнул на Роя, – наивный дурак, не понимающий опасности?

Мне бы извиниться и спрятаться под кровать… Но я выдержала надменный взгляд Полоха, не сойдя с места. И посмела ответить:

– Ты обещал, что никто не обидит меня здесь, если буду вести себя благоразумно, помнишь?

– Помню, – поджал губы Полох и многозначительно добавил: – И ты не забывай.

Он подул, и ветер, повинуясь приказу, подхватил Роя, огромного широкоплечего богатыря, как пушинку, вышвыривая из особняка.

– Рой! – я бросилась к окну. – Он же разобьётся!

Полох равнодушно передёрнул плечами:

– Башка у него крепкая.

– Тогда он потеряется и замёрзнет в горах! – продолжала беспокоиться я.

– Ну как-то же он сюда попал, – резонно возразил Полох. – Выберется тем же путём.

Всё же Рой приземлился удачно. Перекатился по мелким камешкам, остановившись раньше, чем начался обрыв, погрозил кулаком, изобразил несколько неприличных жестов и успел отпрыгнуть от дубинки, отправленной Полохом в полёт вслед за хозяином. Только после этого я, втихаря переведя дух, набросилась на жениха:

– Ты его чуть не убил!

У всякого нахальства есть предел. И свой, видимо, я уже перешагнула.

Господин Ветер приблизился ко мне и усадил на оконную раму.

– Слушай, любимая, ты мне не нравишься, – доверительно сообщил он. – Ты упрямая, нахальная, приставучая, требовательная и шумная. Мне не в радость, что приходится держать тебя здесь.

– Так может… – заикнулась я, но он перебил.

– Но это не значит, что не буду. Поводок метки связывает нас обоих и не даёт разлучиться, но я буду очень, очень благодарен, если ты будешь держаться от меня подальше. Максимально далеко, насколько позволяет метка. К сожалению, этого всё равно недостаточно, чтобы не раздражать меня.

Со ссадиной на челюсти, лохматый, встопорщенный, он походил на галчонка, попавшего в ураган. Наверняка после нашей борьбы и я выглядела не лучше. Спохватившись, я поспешила хоть как-то прибрать волосы и дерзко заявила:

– Ты не хочешь меня здесь видеть? Что ж, я хочу гостить у тебя ещё меньше! Так давай подумаем, как избавиться от нашего проклятья и разойдёмся, чтобы больше друг о друге никогда не вспоминать!

Его тёмные глаза нехорошо сверкнули. Полох перехватил мою руку, не давая заплести косу, и пропустил несколько прядей сквозь пальцы.

– Избавиться от нашего проклятья? Что ж, я знаю один верный способ это сделать.

– Так что же ты молчал?! Давай сделаем это немедленно! – Я заёрзала на подоконнике, намереваясь спрыгнуть, но он так и не отошёл, так что места не нашлось: либо прыгать в объятия жениха, либо оставаться в ловушке оконной рамы, как рисунок на портрете.

– Боюсь он тебе не понравится, – насмешливо приподнял брови он.

– Понравится! Мне понравится любой способ, который позволит оказаться подальше от тебя и, как я понимаю, ты тоже им с удовольствием воспользуешься!

– Я-то, – он сделал длинную паузу и наклонился, опаляя дыханием мой висок, – с больши-и-и-им удовольствием!

Я приготовилась к продолжению, пояснениям, инструкциям, но он так и стоял, не двигаясь и чего-то ожидая. Чтобы до меня дошло, понадобилось позорно много времени и ехидный смешок жениха.

– О. О! О-о-о! – протянула я. – Так метку можно снять, если?..

– Именно, – бесстыже подтвердил Ветер, сжимая мою талию. – Если невеста станет женой. Ну что, – елейным голоском спросил он, – продолжим, любимая?

– Я не стану спать с тобой!

Я сбросила его руки, оттолкнула, как будто говорила с доставучим мальчишкой, а не хозяином гор и ветров.

– Уверяю, спать мы и не будем, – добил Полох.

Я спрыгнула на пол, перебежала к ширме и спряталась за ней. Поспешила завернуться в халат, оставленный Реей среди одежды. Так, на всякий случай… И только после этого решилась выглянуть.

– Уверена, есть другой способ. Мы сможем разорвать связь, и ты меня отпустишь, верно?

По непроницаемому лицу невозможно было прочитать ни единой эмоции, кроме надменного ехидства.

– Ты не в том положении, чтобы заключать со мной сделки, любимая. Особенно сегодня.

– Но мы хотим одного и того же, – нашлась я. Всё же дочь торговца обязана выторговать хотя бы собственную свободу. – Мы вполне можем потерпеть друг друга ради общей цели, да? – Он молчал. Не выдержав неизвестности, я повторила: – Да, Полох?

Он бросил быстрый взгляд в ту сторону, где закончил свой полёт Рой. Скривился и, прежде чем выйти, бесстрастно поправил:

– Для тебя господин Ветер.

Глава 6

Старая сводня

Последующие дни превратились в карточную игру, где нужно держать серьёзную мину и делать вид, что на руках все козыри, тогда как на деле даже смысл правил от тебя ускользает.

Полох был подчёркнуто вежлив. Вежлив настолько, что это становилось подозрительно. Обыкновенно он избегал меня, но, столкнувшись ненароком в коридоре, раскланивался, неизменно интересовался самочувствием и настроением, предлагал проводить «возлюбленную невесту». Совместные приёмы пищи я и вовсе предпочла бы игнорировать, но неизменно получала нагоняй от Реи и послушно семенила в столовую. И вот как-то за завтраком господин Ветер постучался прежде, чем войти.