Камерон

– Вэнди Делауэр и Лорна Мейер. Теперь вспомнил?

Джэд рассмеялся.

– И ты наблюдала?

– Вот еще! – возмущенно воскликнула она. – Видимо, вы в своих страстях забыли запереть дверь. Я к тебе хотела зайти просто за фотоаппаратом, а наткнулась на оргию! – и добавила елейным голоском, – но вы с Реймоном были так заняты, что меня не заметили. Я спокойно зашла, взяла фотоаппарат и вышла.

Мы с Джэдом в замешательстве переглянулись. Неужели Камерон видела все это?! О, черт!

– Мне было жалко этих девушек, – не без иронии произнесла она.

– Жалко? – Джэд громко рассмеялся.

Я тоже не мог сдержаться.

– Да. Жалко. Я думала, вы их растерзаете в прямом смысле этого слова. Одна даже закричала. Я все про вас поняла! Вы просто животные! – надменно заключила Камерон.

Мы смеялись долго. Камерон снисходительно ждала, пока мы закончим.

Джэду, наконец, удалось подавить смех. Он улыбнулся ей одним уголком рта и прищурил глаза.

– И ты ревнуешь?

– Нет!

– Точно ревнуешь!

– Нет!

– Ну, немножко?

– Нет!

– Признайся, ты тоже этого хочешь. Тебе интересно.

– Нет, – ее лицо вспыхнуло.

– Врешь, – смеялся Джэд. – Я вижу, что интересно.

– Нисколько! – ее глаза разъяренно сверкали.

– Ты только скажи… – он подмигнул.

– Отстань!

Камерон раздраженно поднялась с дивана и, бросив на меня с Джэдом презрительный взгляд, обиженно ушла к себе.

– Зачем ты так? Ей всего тринадцать, – с упреком сказал я Джэду. – Ты ее совсем напугаешь.

Джэд пренебрежительно отмахнулся.

– Больше девочек сюда не приводим, – решительно сказал он. – Реймон, какого хрена?! Ты заходил последним. Ты должен был проконтролировать и запереть эту чертову дверь!

Я пожал плечами.

– Я плохо помню, как все было. Тот виски был перебором. К тому же Лорна так вцепилась в меня, какая, к черту, дверь… мы сразу упали на кровать.

– Да, а вот это я помню! – с иронией сказал Джэд. – Потому что вы упали на нас с Вэнди!

– Я не виноват, что у тебя одна кровать, – я развел руками.

– Скажи спасибо, что у меня большая двуспальная кровать!

– Мы с Лорной все равно вас не заметили, – с насмешкой бросил я.

– Зато я заметил ее красивые бедра, когда она была на тебе сверху, – улыбнулся Джэд. – Ты не против, если я возьму Лорну в следующий раз?

– Лорну? – Я вспомнил обольстительную длинноволосую блондинку, ее глаза, мерцавшие зеленым светом, ее восхитительное обнаженное тело. Это девочка просто огонь.

– Да, Лорну. Так будет честно, – сказал Джэд, – потому что ты был и с Вэнди.

– Я был только с Лорной! – уверенно возразил я.

Джэд насмешливо кивнул.

– И с Вэнди!

– Не может быть!

– Может.

– О, черт!

– Точно! – подтвердил Джэд. – Наверное, ты их потом перепутал. Они ведь обе блондинки.

Я переваривал эту новость. И Джэд, не щадя меня, добавил:

– И Камерон это все видела. Нас вчетвером на одной кровати. Потому что ты не запер эту чертову дверь!!!

Я с досадой выругался про себя. И что она подумала про нас? Животные.

– Теперь я хотя бы понимаю, почему Лорна потом так психанула, – сказал я. – А то я решил, что она обкурилась.

– Не переживай, – усмехнулся Джэд. – зато Вэнди была довольна.

– Мог бы мне сказать! – возмутился я. – Я на днях звонил Лорне, понять не мог, с чего она такая злая.

– Да я как-то забыл, – Джэд лениво улыбнулся, – пока вот Камерон не напомнила. К тому же я решил, что ты сымпровизировал.

– Сымпровизировал?

Джэд пожал плечами.

– Да. Это была хорошая идея. Сразу с двумя. Только неплохо бы меня предупреждать.

– Да пошел ты! – Я обхватил голову руками. – Черт! Я больше виски не пью! И на одной кровати – никогда.

– Никогда, – подтвердил Джэд.

– Но все равно, на встречи двух похожих больше не берем.

– Не берем.

– Они должны заметно различаться, хотя бы цветом волос.

– Точно! – насмешливо согласился Джэд.

Я развел руками.

– Что ж, Лорна вся твоя, – и задумчиво добавил, – к тому же, в следующий раз я все равно хотел Конни Риверс.

– Она вроде занята, у нее парень.

– Тем интереснее.

Мы строили бурные развязные планы на ближайшие вечеринки, на которых мы отрывались, «не приходя в сознание», и на другие не менее захватывающие события, цинично обсуждали девочек на перспективу и намечавшиеся разборки с кем-то. Это было веселое, бурное и беззаботное время.

– Насчет Камерон… – недовольно заметил я. – Ты распускаешь руки и нарушаешь наш уговор.

– Не могу удержаться, – с притворным сожалением улыбнулся Джэд. – Какого черта она носит такие юбки!

Мы с Джэдом еще год назад честно по-дружески договорились, что в сексуальном контексте не будем трогать Камерон и приставать к ней, пока ей не исполнится хотя бы лет семнадцать, за тем исключением, конечно, если она сама не захочет. Но мы не думали, что это будет настолько мучительно и тяжело. Ее красота безжалостно распускалась, как редкий цветок, и было просто невыносимо любоваться им на расстоянии и постоянно сдерживать себя, чтобы не сорвать его.

Мы все взрослели. Джэд пользовался успехом у девушек. Высокий, стройный, с холодными серыми глазами, с вечно растрепанной челкой, он притягивал своей дерзостью и властным сильным характером. Соломенный цвет волос ярко выделялся на его лице, жестокая насмешливая улыбка обнажала белые ровные зубы – в этом был весь Джэд Лейдон. Редкие дни у него обходились без острых экстремальных историй. Разборки и драки – это то, чем он жил, что ему было необходимо как воздух. Его боялись, уважали и ненавидели, но его авторитет был бесспорный. Иногда его беспощадность и жестокость не знали границ. Многие порезанные или избитые им оказывались в больнице, но я уже в этом не участвовал. Обладая более уравновешенным характером, я всегда владел собой и лишний раз никогда не ввязывался в очередные истории, в которые особенно любил попадать Джэд. Он был уже замечен полицией, но деньги и связи отца неоднократно выручали его.

Джэд никого не любил, кроме Камерон, ни к кому не проявлял нежности, кроме нее. Ко мне Джэд испытывал искреннюю дружескую привязанность, и мы все равно оставались с ним лучшими друзьями. Сколько мы ни соперничали с ним из-за Камерон, в разборках, драках и в массе других интересных ситуаций мы всегда были с ним вместе и заодно.

Камерон становилась настоящей красавицей. Она была чуть выше среднего роста. Изящная стройная фигура, струящиеся по спине черные волосы и дерзкая пленительная улыбка с сознанием собственной красоты. Она знала себе цену. Она была мечтой… моей единственной мечтой.

***

Прекрасная Рене умерла, когда Камерон исполнилось шестнадцать лет. Рак стремительно забрал ее, болезнь обнаружили слишком поздно. Отец Джэда сломался. Это было пугающе – то, что творилось с ним. Он беспрерывно пил и хотел покончить с собой. Кайл бросил работу, бизнес хоть и держался на плаву, но не приносил той прибыли, как раньше. Кайл всерьез стал злоупотреблять спиртным. Он просто сходил с ума. Камерон не успела погоревать о матери, как ей пришлось спасать отца. Это был сложный период для всей семьи Лейдон.

На Камерон Кайл без боли смотреть не мог, так как она являлась практически копией Рене, даже голоса у них были похожи. Кайл очень любил Камерон, обожал ее и только благодаря ей не свихнулся окончательно. Она впервые тогда проявила силу своего характера и взяла дом, управление прислугой в свои руки. Камерон возилась с Кайлом как с маленьким ребенком, она гладила его по голове, обнимала его, успокаивала, приносила ему еду, заставляла есть, отбирала спиртное и не давала ему запираться одному в кабинете. Однажды заставила Джэда в двери кабинета сломать замок. Это был настоящий кошмар для всех.

Джэд замкнулся в себе. Он ходил смурной и злой, отказываясь обсуждать ситуацию в семье со мной и с кем бы то ни было. Он не хотел признаваться даже себе, что ему было страшно. Впервые так страшно. Особенно когда он отбирал у Кайла пистолет, когда тот хотел застрелиться, пуля попала в стену. Джэду было тогда девятнадцать, и все это было слишком для него. Он совершенно не знал, что в этих случаях нужно делать и как с подобным справляться. Мать Джэда, Клер, предлагала им свою помощь, но Кайл запретил впускать в дом ее и вообще каких-либо родственников, особенно тех, кто плохо относился к его любимой Рене.

Но в итоге забота и любовь Камерон сотворили чудеса. Кайл все-таки начал приходить в себя, это шло мучительно, слишком медленно и тяжело, но со временем все стало нормализовываться. Он с новыми силами окунулся в работу, которая, на тот момент, его тоже спасла.

Я вдохнул воздух полной грудью и еще раз кинул последний взгляд на обрыв, реку, вечно хранившие свои тайны, и вышел на дорогу, ведущую к моему старому дому, где я провел свое детство и юность, живя с бабушкой, которой уже давно нет в живых. Я открыл ворота. Дом смотрел на меня, угрюмый и молчаливый. Я поднялся по ступенькам, открыл замок и оказался в прихожей, ведущей в просторную гостиную. Мебель была покрыта чехлами, в комнатах стоял затхлый воздух. Я открыл окно. Давно здесь никто не жил. Изредка я сдавал дом в аренду кому-нибудь на лето. А сейчас я здесь в последний раз, так как решил дом продать и уже нашел покупателей, которые собирались приехать завтра ближе к вечеру. Все равно я здесь никогда жить не стану. Здесь место не жизни, а воспоминаниям. Этот дом принадлежит моему прошлому, ему нет места в настоящем, как и Камерон.

Я огляделся. Вокруг угасающие воспоминания… каждая вещь начинает мне что-то говорить, напоминать забытое… Я подошел к трельяжу, где стоял старинный подсвечник. Я дотронулся до него и до меня будто донесся шепот Камерон.

– Задуй свечи, пусть будет темно.

– Зачем? – рассмеялся я, любуясь ею.

– Затем… – она положила руки мне на плечи, – что миссис Фрейзен уже спит, а Джэд пошел за вином, и мы остались совсем одни… у тебя сегодня день рождения, тебе двадцать лет, и я хочу… тебя поцеловать.

Ничего не отвечая, я задул свечи, сам не веря в то, что слышу.

Камерон сладко улыбнулась. В темноте ее глаза блестели, завораживали как гипноз, и я опомниться не успел, как ее губы жадно прильнули к моим, ее язык оказался у меня во рту. Поцелуй был страстным и сокрушительным. Мы целовались с какой-то дикой одержимостью, как тайные изголодавшиеся любовники после долгой мучительной разлуки. Она тихо засмеялась, откинув голову назад, мои губы с жадностью прошлись по ее шее. Я запустил руки ей под свитер, от прикосновения к ее упругой груди у меня перехватило дыхание. Желание нарастало стремительно, захватывая и ошеломляя. В ее глазах горело предвкушение, но она вдруг сделала попытку оттолкнуть. Я дернул ее обратно к себе, мои жадные пальцы продолжили исследовать ее тело, не прекращая, не отпуская, и она позволила мне делать все, что я хотел. Я почти снял с нее свитер, когда нас прервали.

– Почему темно? Реймон, вы где? – раздался резкий голос Джэда.

Камерон, улыбаясь, с силой оттолкнула меня и молниеносно натянула свитер обратно. Глаза ее возбужденно сверкали в темноте.

– Джэд, ты уже вернулся… – воскликнула она, поспешно зажигая свечи. – Просто свечи потухли.

…Свечи потухли…

Я вздрогнул от неожиданного боя часов. Уже полночь. Только сейчас я почувствовал, как смертельно устал. Сдернув чехол с дивана, я с наслаждением растянулся на нем. Глаза закрылись сами, и я погрузился в глубокий сон.

Камерон

После этого неожиданного поцелуя я был просто болен ею, но со стороны Камерон началась игра. Жестокая насмешливая игра. Она вела себя так, будто ничего не произошло. Все было как раньше. Она так же флиртовала со мной и Джэдом, мы так же встречались, общались, весело проводили время и оставались лучшими друзьями. Меня дико бесило, что Джэд вел себя с нею так, будто она уже принадлежала ему. Камерон держала нас на расстоянии, сохраняя ту невидимую дистанцию, которая держала грань между дружбой и любовными отношениями, но сексуальная подоплека присутствовала всегда, и с каждым годом она возрастала вместе с тем, как мы становились старше.

На далеко не братскую привязанность Джэда она отшучивалась и смеялась. Я не показывал своих чувств к ней, подражая ее игре, в то же время не отказывался от общества других девушек.

Интересно, как бы повернулись события, если бы не та вечеринка у Сабрины Уолтер.

Сабрина тогда была лучшей подругой Камерон. Одно время я даже встречался с ней, но недолго. Впрочем, это не помешало нам остаться друзьями, хотя время от времени мы не отказывали себе в дружеском сексе. Ветреная, веселая, очаровательная и далеко не глупая, Сабрина вызывала только положительные эмоции. Мне всегда было с ней приятно поболтать, выпить и даже вспомнить забытые времена, целуя ее пухлые красивые губы.

Это была обычная вечеринка, какая может быть у двадцатилетних молодых людей: музыка, танцы, море выпивки, немного наркотиков. Мы с Джэдом пришли туда позже, когда все было в самом разгаре. Клубы сигаретного дыма, грохочущая музыка, развязные танцы, то тут, то там пьяные обкуренные парочки.

– Ну, наконец-то! – воскликнула Сабрина, подойдя к нам, демонстрируя глубокое декольте откровенной кофточки. – Я уже решила, что вы не придете.

Меня окутал аромат ее парфюма.

– Привет, – я поцеловал ее в нежную щечку.

– Где Камерон? – резко спросил Джэд, окинув присутствующих скучающим взглядом.

– Здравствуй, Джэд, я тоже рада тебя видеть, – ему в тон бросила Сабрина. – Без понятия, наверное, целуется с каким-нибудь знойным парнем.

Джэд оставил нас и исчез в толпе танцующих. Сабрина схватила меня за руку и потащила к бару.

– Что будешь пить?

– Виски со льдом.

Она быстро наполнила мне бокал.

– Реймон, я скучала. Полмесяца не виделись! – Она прижалась ко мне. – Нехорошо так надолго забывать друзей, – Ее руки обнимали меня, настойчиво требуя нежности и внимания.

Я мягко отстранил ее. Сабрина недовольно взглянула на меня и налила себе приличную порцию коньяка.

– Может, тебе хватит? – поинтересовался я, заметив, что еще пара бокалов и Сабрина будет невменяема.

– Мне всегда всего мало! – Она сделала крупный глоток и, прищурив ярко-голубые глаза, посмотрела на меня. – Вы слишком долго добирались до нас. За это время мы здесь все уже надрались прилично, поэтому не нужно теперь на меня смотреть как строгий папочка! Я имею право расслабиться?

Я улыбался, наблюдая за ее грациозной развязностью и забавной болтовней. Сабрина что-то весело говорила, что-то мне объясняла, в чем-то попрекала, нелинейно перепрыгивая с темы на тему, и скоро меня это порядком утомило.

– Реймон, ты сплошная загадка. – Она крепче обвила руками мою шею. – Тебя так сложно понять, но этим ты и притягиваешь… своей сложностью, своей закрытостью…

– Тебе незачем меня понимать, – прервал я ее «философию» и, поставив допитый бокал, намеревался покинуть ее.

Будучи трезвым, я не любил пьяных девушек, а их бред, навеянный алкоголем, тем более.

– Но я хочу тебя понимать! – упрямо продолжала Сабрина, игнорируя мое желание оставить ее. – Я сейчас все скажу! А то опять исчезнешь недели на две-три! Я обожаю в тебе все! Реймон, в тебе нет ни одной черты, которая меня бы не привлекала. Мне нравятся твои черные волосы, твои темно-серые глаза, они как туман… в котором хочется блуждать и заблудиться…

– Туман?

– Реймон, не уходи. – Она поставила уже пустой бокал и требовательно притянула меня к себе. – Не уходи…

Ее губы страстно впились в мои, руки быстрым плавным движением спустились вниз и расстегнули ремень и молнию на моих джинсах. Это было слишком внезапно и стремительно. Я не понял, а скорее почувствовал, что отвечаю ей, а мои руки уже освобождали ее от бюстгальтера. Да, умеет она заводить… прелестная девочка. Неожиданно распахнулась дверь, и я почувствовал на себе чей-то острый пронзительный взгляд, который наточенным лезвием водил по моей спине. Мне хотелось обернуться, но оторваться от Сабрины было сложно, почти невозможно, особенно когда ее упругая грудь оказалась у меня в ладонях, но она вдруг отстранилась от меня.

– А, Камерон, ты?

Я оглянулся. Камерон стояла, облокотившись о косяк двери, и курила с видом королевы, будто не она, а мы потревожили «ее светлость». Она сделала затяжку и выдохнула дым. Ее глаза как всегда смотрели с затаенной иронией, скрывая истинные мысли.

– Продолжайте, продолжайте, – насмешливо произнесла она, – очень возбуждает… очень, в воздухе витает такое… мм-м… эротическое напряжение… – Она стряхнула пепел. – Сразу возникают разнообразные сексуальные фантазии… это заводит, правда.

– Ты хочешь оказаться на моем месте? – с едкой улыбкой спросила Сабрина. – Хотя можешь не отвечать, я и так это знаю.

– Нет, только на своем. Пожалуй, я покину вас. Может, и мне подвернется кто-нибудь, кто исполнит мои эротические мечты, навеянные вами. – Камерон бросила мне с ума сводящую улыбку и вышла из комнаты.

Я молча отстранил Сабрину и, застегнув джинсы, налил себе еще один бокал виски. В последнее время, когда я видел Камерон, сразу возникало жуткое желание напиться.

– Все испортила! – раздраженно бросила Сабрина, поправляя кофточку, потом, улыбаясь, взглянула на меня. – А ведь она ревнует.

– Ей все равно.

– Только не ты – мы как-то разговаривали о тебе… – Сабрина сделала глоток.

– Мне это неинтересно, – безразлично сказал я, но сердце все равно забилось быстрее.

Сабрина пьяно хихикнула.

– Она интересовалась, какой ты в постели.

– Не хочу это слушать, – отрезал я.

– Мне кажется, а я редко ошибаюсь в отношении Камерон, – продолжала философствовать Сабрина, – она просто жаждет, чтобы ты ее трахнул.

– Ты действительно много выпила сегодня, – констатировал я.

– И несмотря на это, – самодовольно продолжала она, – заметь, весьма здраво рассуждаю!

В который раз я сделал безуспешную попытку удалиться.

– Реймон… – позвал мелодичный голос Сабрины.

Я оглянулся. Она вызывающе смотрела на меня, ее глаза были полны обещания. Она сняла кофточку, демонстрируя совершенной формы грудь и дорогой черный бюстгальтер с замысловатыми фиолетовыми узорами. Дорогое нижнее белье – это всегда была ее фишка. Мне нравилась она и за это. Я медленно подошел к ней и улыбнулся:

– Ты когда-нибудь пробовала это на барной стойке?

***

Вечеринка у Сабрины Уолтер… ее мать уехала в отпуск с очередным любовником, и дом был в полном распоряжении Сабрины, чем она не преминула воспользоваться, устроив вечеринку с размахом.

Сабрина, лучшая подруга Камерон, они дружили еще со школы. Она сыграла важную роль в нашей истории… моя прелестная голубоглазая девочка. Я знал, она была влюблена в меня, хотя нет, не знал, только догадывался. Ведь она никогда не говорила мне об этом напрямую, никогда и ни на что не претендуя. Сабрина была намного умнее и интереснее, чем казалась мне тогда. Почему я никогда не воспринимал ее всерьез, а только в пределах вечеринок, флирта и дружеского секса? Какое упущение. Жаль.

Отец Сабрины, Томас Уолтер, был известный хирург в нашем городе. Он женился на хорошенькой медсестре, Кэролл Нэвинс, которая быстро забеременела от него, но, ко всеобщему удивлению, довольно быстро развелся. Сабрина с малого возраста росла без отца. Томас купил им приличный дом в центре города. Его материальной поддержки хватало, чтобы ее мать и она ни в чем не нуждались, но Кэролл все равно не бросила работу в больнице. Как предполагала Сабрина, из одной только вредности, чтобы маячить перед глазами отца и бесконечно напоминать о себе. Несмотря на то, что ее отец давно завел новую семью, Сабрину он любил и всегда поддерживал. Он оплачивал ее учебу в университете, выполнял любые ее капризы и прихоти, приглашал на семейные празднества, искренне желая, чтобы она общалась со своими братьями от второго брака, но, несмотря на это, Сабрина относилась к нему прохладно и сдержанно, не прощая в душе их с матерью одиночество.

После стремительного секса и опустошив с Сабриной почти целую бутылку виски, я, наконец, решил пройтись по дому и посмотреть на народ, который здесь отрывается. Войдя в зал, я попал в хаос. Громыхала музыка, бесконечно меняясь: Джон Бон Джови, Бонни Бьянко, Silent Circle, Blind Guardian, Talk Talk и другие, кто-то пролил на меня бокал, какая-то девица, безумно хохоча, повисла у меня на шее, при этом вонзая в меня свои ногти, какой-то обкуренный парень за это чуть не двинул мне:

– Ты чего прицепился к моей девушке?!

Одновременно отпихиваясь от парня и девицы, я почувствовал, что на кого-то наступил. Оглохнув от музыки и задохнувшись от сигаретного дыма, я понял, что сегодня у меня явно не то настроение. Виски сильно ударило в голову. Я поднялся на второй этаж, вспоминая, что в комнате Сабрины есть балкон. Мне хотелось вдохнуть свежего воздуха и побыть немного в тишине. На балконе, к своему удивлению, я нашел одиноко стоявшую Камерон. Она держала в руках бокал вина и задумчиво смотрела вдаль застывшим взглядом.

– Ты? Как неожиданно! – воскликнул я.

– У меня трещит голова, Реймон. Не кричи! – устало и раздраженно сказала она.

Я подошел к ней. Как давно я не оставался с ней вот так, наедине. Обычно рядом всегда был Джэд. Да, а где он?

– Где Джэд? – спросил я. – Он искал тебя.

Камерон пожала плечами.

– Он неожиданно отъехал, но сказал, что скоро вернется. У него какая-то встреча.

– Встреча? Он ничего мне об этом не говорил.

Камерон бросила на меня насмешливый взгляд.

– Он собирался, но я сказала, что ты занят более интересным делом.

Она облокотилась о перила балкона.

– Хочу тебя спросить… – начал я.

– Не хочу ничего отвечать.

– Ты будто избегаешь меня.

– Ничего подобного.

Я понял, что эти односложные беспредметные фразы могут продолжаться до бесконечности, и спросил напрямую:

– Камерон, хочется ясности… – Я сделал паузу. – Мы тогда целовались, и если бы Джэд не вернулся так быстро… мы бы не остановились… После этого я не могу избавиться от ощущения, что ты намеренно со мной держишь дистанцию и избегаешь меня.

– Мы друзья, – прервала меня Камерон, – ими и останемся. То были просто порыв и вино, не воображай себе лишнего.

Отказ. Черт! Это больно. Она просто резала меня наживую. «Мы друзья, ими и останемся». Все вокруг стало черным, опустело внутри. Я ничего не мог прочесть по ее непроницаемому лицу. Она была немного напряжена, но черты сохраняли завидное хладнокровие, которого мне так не хватало. Разочарование и боль растекались по венам, хотя что-то говорило мне об обратном. Она лжет, но почему держит дистанцию? Я же видел ее глаза, там были чувства, и мне это не показалось.

– Ты ведь знаешь, как много значишь для меня.

– Ты решил признаться мне в любви? – Она тихо засмеялась. – Реймон, ты пьян, и, знаешь, мне твои признания и откровения сейчас совершенно не интересны, особенно когда от тебя несет духами Сабрины!

Виски лишало обычной сдержанности, заставляя терять привычный контроль. Я смотрел на нее. Как я устал только мечтать о ней, тосковать по ее глазам, губам и без конца прокручивать в памяти те поцелуи и вкус ее губ.

– Реймон, не надо, – Камерон мягко, но решительно отстранила меня, пресекая мою близость. Увидев нарастающую злость в моих глазах, она тут же добавила более твердым тоном.

– Так будет лучше, пусть останется все как есть.

Ее протесты были задушены моими губами. Поцелуй был страстным и агрессивным. Ее влажные чувственные губы, вопреки ее безжалостным словам, отвечали мне. Я заставил себя оторваться от нее.

– Это были только «порыв и виски», – спокойно улыбнувшись, сказал я. – Не воображай себе лишнего. Друзья так друзья. – Я пожал плечами. – Возможно, ты права, так будет лучше.

Камерон с мятежной насмешкой смотрела на меня. Она хотела что-то сказать, но на балконе появилась Сабрина.

– О, вы здесь! – Сабрина встала между мной и Камерон. – Я не нарушила ваше уединение в моей комнате?

– Нет, ты как раз вовремя, – сказала Камерон. – Я хотела тебя спросить, ты говорила, что он придет, но его до сих пор здесь нет.

– А, ты про Десмонда. Не знаю, Джэд обещал, что он приедет с ним.

Я собирался уже уходить, как в эту минуту подъехал черный блестящий «мерседес». Перегнувшись через балконные перила, Камерон и Сабрина с нескрываемым интересом разглядывали подъехавший автомобиль.

– Сабрина, это, кажется, к тебе на вечеринку, – заметила Камерон.

– Надеюсь, – с восхищением молвила та.

Дух захватывало от такой машины. Из нее вышел высокий, стройный, хорошо одетый молодой человек и высокомерно окинул взглядом коттедж Сабрины. Так я впервые увидел Десмонда Харрингтона. За ним вышли Джэд и еще пара незнакомых парней с какой-то ослепительной высокой блондинкой. Они стояли у машины и о чем-то говорили. Джэд что-то втирал Десмонду, тот снисходительно и задумчиво слушал его.