bannerbanner
Папа для юного дракона
Папа для юного дракона

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 4

– Простите, ваша светлость, – Марьяна с некоторым усилием освободила руку. – Ребенку пора спать. В противном случае мы будем добираться до дома, оглушая окрестности Орбурга его мощным ревом.

– Что ж, до завтра, моя прекрасная нимфа! – герцог опустил руку, в которой удерживал ее пальцы, и застыл с полу-улыбкой на губах. Она же наконец забралась на козлы, проверила сына и тронула вожжи.

Позже вечером, когда Верес был вымыт и уложен спать, женщина растопила камин. Воздух в доме ей показался прохладным. Закуталась в теплую шаль, села рядом с бойко пляшущим огнем и стал предаваться воспоминаниям и анализировать произошедшее сегодня.

Она никогда не видела герцога Голдьенброука в живую. Слышать слышала. Он, кажется, учился где-то рядом с Чарлзом. И иногда проскальзывал в его восторженных рассказах об очередном событии в академии. Однажды Минихан обмолвился о какой-то трагедии, произошедшей с герцогом. И все.

Сегодня, разглядывая его жуткий шрам, она пришла к выводу, что это скорее всего, последствия именно того неприятного события. Сколько ему получается лет? Брату в этом гуду исполнилось тридцать шесть. Если Гольденброук немного старше, то ему где-то около сорока. Но такие седые волосы обычно появляются у мужчин после шестидесяти. Хотя маги живут дольше обычных людей. Но по слухам, герцог магией не владеет, что странно для аристократа такого уровня. Белы волосы, похожие на седину, бывают у слабых воздушников первого и половинного уровня. Тогда, почему рядом с ним ее бросает в жар?

Рассуждай, не рассуждай, ответы сами по себе в голове не родятся. Женщина выпила чаю и отправилась спать, решив, что завтра посмотрит на поведение герцога и постарается удовлетворить свое любопытство.

Глава 4

Утро Марьяны началось с того, что ей стало внезапно холодно. Лишь потерев глаза, женщина поняла, что Верес вылез из своей кроватки (и когда только научился?), стянул с нее одеяло и сейчас, стоя рядом, теребил за рукав ночной рубашки, жалобно приговаривая:

– Мама, Вера ням-ням!

Если бы была жива бабушка, она обязательно бы сказала:

– Не в коня корм!

Юный граф ел намного больше, чем могло вместить его худощавое тельце. Он был высоким, намного крупнее двухлетнего ребенка. Но это относилось лишь к росту. Тонкие ножи-тростинки и длинная шея создавали впечатление дитя, которого недокармливали. Хотя Марьяна могла сама не поесть, но сыну всегда откладывала самые вкусные кусочки.

Сейчас ей волей-неволей пришлось вставать с кровати и идти на кухню готовить кашу своему любимому обжорику. Верес сегодня ел дольше, чем обычно, пытаясь что-то рассказать маме. Вчерашний выход в свет наградил обоих Розенталей массой впечатлений. Только из лепетаний сынишки мама поняла, что там был котик, кричавший «Ау». Звук «м» пока плохо поддавался малышу. А что означает «потянька», она так и не догадалась.

За утренними хлопотами, совсем забылось об обещанном визите герцога Гольденброука. И его «здравствуйте», произнесенное сочным басом в тот момент, когда она пыталась сменить Вересу штанишки, застало ее врасплох.

– Ой! – Марьяна зарделась от неожиданности. – Ваша светлость, вы меня испугали!

– Испугал? – он искренне удивился. – Я же обещал, что приду к вам утром. Единственное, рассчитывал, что меня встретит мажордом. А пришлось самому плутать по вашему дому и искать кого-нибудь живого. Вы что, всех слуг сегодня распустили?

– Да, дала им сегодня выходной! – тут же зацепилась за его слова Марьяна. – Они вчера в мое отсутствие очень много работали. Вот я и решила их на сегодня освободить.

Алан с сомнением во взоре оглядел обшарпанные стены, рассохшийся паркет на полу и разбитое стекло в окне. Нет, все сияло чистотой. Но было таким старым и ветхим, что обещало обязательно рассыпаться в пыль, если к мебели прикоснуться с чуть более сильным нажимом.

– И чем же они таким занимались? – продолжал упорствовать в своем любопытстве гость.

– Какая я плохая хозяйка! – всплеснула руками Марьяна, переводя тему разговора, посчитав это лучшим решением. – Вы ко мне в гости пришли, а я вам даже чай нее предложила.

– Чай – это очень хорошо. Я не окажусь, – тут же согласился Гольденброук с изрядной долей ехидства в голосе. – Я так понимаю, нянька тоже вчера полы до дыр терла. Давайте, я с ребенком поиграю, а вы поставите чайник.

Графиня хотела усомниться, справиться ли с ее юным хулиганом такой важный аристократ. Только герцог неожиданно ловко усадил ребенка на колени, и, напевая известную всем с детства песенку, стал подкидывать его вверх, изображая лошадку.

Это умение показалось странным для холостого мужчины. Но она же ничего про него не знала. Возможно, у Алана есть сестра с кучей племянников. Этим и объясняется его любовь к детям.

Когда же чай был выпит, а последние три кекса благополучно съедены (аппетит гостя ничем не уступал аппетиту малыша, хотя при высоком росте Алан был достаточно худощав), герцог пересадил Вереса в специальный детский стульчик и, посмотрев пристально в глаза графини Розенталь, потребовал:

– А сейчас, ваша сиятельство, вы мне объясните, почему в вашем доме стоит такое запустение, отсутствуют слуги и малейшие удобства. Ваш муж разорился перед своей гибелью? Хотя я слышал, что род Родвэев достаточно богат. Наверное, это и объясняет, почему вы не взяли его фамилию, – последний вопрос он скорее не спрашивал, а рассуждал сам с собой.

Первым порывом Марьяны было возмутиться и выставить назойливого гостя вон. Но что-то необъяснимое остановило ее. Вероятно, синий с желтыми крапинками глаз, который, казалось, заглядывает прямо в душу. И она вдруг разоткровенничалась, чему сама чуть позже сильно удивилась.

– Все очень просто, ваша светлость! Последний управляющий сбежал от меня, утверждая, что не может вести дела в компании с двухлетним малышом. Хотя толку от него было мало. Денег хозяйство и так не приносило, слугам платить не чем. Арендаторы разбежались. Все, что у меня есть, это мои две руки и голова. Вас удовлетворил такой ответ?

– Два года говорите? – он почему-то прицепился именно к этому факту. Сомнение в голосе Алана Марьяну не удивили. Многие не верили из-за роста Вереса.

– Да, два, – она гордо задрала подбородок, выражая всем видом, что в жалости не нуждается. Герцог задумался, почесал подбородок. А затем неожиданно озорно улыбнулся, подмигнул здоровым глазом и задумчиво произнес:

– А не пойти ли мне к вам управляющим? Что-то последнее время жить скучно стало.

– Герцог управляющим в захудалом графстве? – Марьяна потрясла головой, не веря в услышанное. – Ваша светлость, вы явно пошутили!

– Дорогая моя графиня, я серьезен как никогда! – улыбка герцога, благодаря уродовавшему лицо шраму, вышла несколько зловещей, хотя должна была представить чистоту его помыслов и намерений. Розенталь мысленно перебрала все возможные выгоды, которые ее имение может хоть кому-то преподнести. В итоге остановилась на том, что в его недрах содержатся какие-то очень редкие и дорогие минералы. Но какие, так и не придумала.

Он еще раз посмотрел на застывшую женщину. Она просто не знала, что ему отвечать. Заиметь такого помощника был слишком соблазнительно. Но какие опасности несет это предложение?

– Марьяна, девочка моя, простите, если я вас напугал! – герцог взял хозяйку дома за руку и неожиданно погладил большим пальцем ее запястье, пуская по коже миллионы мурашек. – Я действительно хотел бы помочь. И еще раз объясняю причину: банальная скука. Мое поместье работает как часы. И любе вмешательство грозит ухудшением ситуации. А я этого бы не хотел. Почему бы и вам не организовать работу таким образом?

Она еще раз потрясла головой, зажмурив глаза, выдохнула и сказала:

– Слишком хорошо звучит, чтобы быть правдой!

– Возможно, я имею некие скрытые мотивы, а возможно и нет, – он пожал плечами. – Но могу поклясться на чем угодно, что не собираюсь доставить графине Розенталь хоть малейшее неудобство или дискомфорт. Я буду хорошим управляющим и дам шанс этому захолустному уголку превратиться в цветущий сад.

– Я могу подумать? – броситься в омут с головой было слишком заманчиво. И еще лет пять назад она так бы и сделала. Но сейчас Марьяна отвечала не только за себя, но и за юного Вереса. А это требовало взвешенных решений.

Алан не успел ответить, как в двери раздался стук.

– Вы еще кого-то ждете в столь ранний час? – удивился гость.

– Вы же пришли, почему другим нельзя? – парировала она и в знак протеста широко распахнула дверь. Тут же об этом пожалела, но отступать было поздно: в дверном проеме нарисовался барон Вишлес.

– Как поживает моя дорогая невеста? И кого мы принимаем в столь ранний час? – последние слова адресовались герцогу. Он осмотрел его с головы до ног и противно хмыкнул, выражая все свое отношение к хозяйке дома и ее гостю. Только титул был отлично платой за то, чтобы терпеть любовников жены. По крайней мере пока она не стала его.

– Так вы возможный мой новый хозяин? – герцог легко склонился в подобострастном поклоне перед бароном, вызвав смешок, который Марьяна еле сдержала. Не часто можно увидеть кланяющимися столь высокопоставленных особ. – Разрешите представиться: фамилия моя Гольденброук. Я новый управляющий поместьем леди Розенталь.

Алан правильно рассчитал, что Вишлеса мадам Шмолович в свой кружок точно приглашать не стала бы. В других же местах Орбурга он не появлялся, следовательно, с бароном был незнаком.

Вишлес тут же подобрался. Правда сколько не пытался выпятить грудь, вперед лез его объемный живот. Только это к делу уже не относилось. Он заложил большие пальцы рук за лацканы серого в узкую черную полоску жилета, выдвинул вперед нижнюю челюсть и произнес с важным видом:

– Да, я ваш новый хозяин!

– Возможный хозяин! – поправила его недовольным тоном Марьяна. Она не хотела устраивать тут разборки. Но решила, что появление барона немного остудит горячую голову герцога. Не понятно, что он все-таки задумал. Но вот так признавать себя подчиненной мужчине? Она зря мучилась почти три года?

– Дорогая, это же просто вопрос времени? – сузил глаза Вишлес. – Или у вас завалялись тысяча бесхозных золотых?

Барон бессовестным образом намекнул женщине на ее долг, которым шантажировал. Причем первоначально деньги преподносились в дар. А женщина, по простоте душевной или по глупости, их приняла. Слишком в отчаянном положении она тогда находилась. В итоге она просто скрипнула зубами и ничего не ответила, из двух зол выбирая молчание.

Проводив взглядом незваного гостя (а, может и соперника? Герцог еще не решил), Алан усмехнулся и произнес ему вслед:

– Хотите-не хотите, а придется меня в управляющие брать. Иначе для графини иметь роман с посторонним мужчиной – нонсенс и лишние сплетни для орбургских кумушек.

– Вы хотите сказать, что роман со знакомым герцогом не имеет смысла, а разговор наедине с управляющим смысл имеет? – Марьяна вопросительно вздернула брови. – Простите, ваша светлость, но я не понимаю вашей логики.

– Все очень просто! – тут же взбодрился Гольденброук и принял позу учителя математики, который занимался с юным герцогом в голубой юности:

– Во-первых, с управляющими романов не заводят, – он развернул руку ладонью к Марьяне и загнул указательный палец. – Бывают романы с учителями танцев, с садовниками и даже с конюхами. Но вы слышали хоть про один роман с управляющим поместья?

Графиня призадумалась на мгновение, а затем рассмеялась:

– А вы, пожалуй, правы! И чем это можно объяснить?

– Тем, что на любых любовниц или любовников из низшего сословия необходимо тратить деньги. А функция управляющего: эти деньги заработать и приумножить капитал хозяйки. И это будет во-вторых, – за указательным пальцем последовал средний.

– Предположим, я вам поверила. Но раз появилось первое и второе, то за ним следует третье? Герцог, не разочаровывайте меня, – Марьяна от души развеселилась от его остроумных и цепких наблюдений. С одной стороны, это вроде бы шутка. А с другой, абсолютная правда.

– Как можно разочаровать такую обворожительную даму? – Алан склонился в легком поклоне, как бы выказывая свое уважение женщине. – Управляющие или правильнее будет сказать, хорошие управляющие, – отличные математики и счетоводы. Они просчитывают все от и до. Тратить деньги на пустую интрижку они посчитают глупым занятием. И если заведут роман, то только с долгосрочными целями. Это, как вы поняли, в-третьих.

Графиня не флиртовала очень и очень давно. Наверное, стой поры, когда был жив Верес-старший. И сейчас ей пришлось признаться, что она получает удовольствие от этой незатейливой беседы, являющейся полной противоположностью недавнего разговора с Вишлесом.

– Я правильно поняла, что, если вы начнете оказывать мне знаки внимания, я могу это рассматривать как предложение руки и сердца? – она кокетливо прикрылась веером, чтобы скрыть свою улыбку. Нет, замуж Марьяна не собиралась. Но ей стало очень легко, весело и комфортно.

– Хм, – герцог неожиданно покраснел и смутился. – Честное слово, так далеко я пока не заглядывал. Вы, несомненно, мне симпатичны. Но жениться завтра я не согласен.

– Я завтра и не прошу! – она расхохоталась уже в открытую.

– Я могу воспринимать ваш смех как согласие на сделку? – герцог, склонив голову на бок и разглядывая Розенталь, подмигнул здоровым глазом.

– Приходится признать, что выбора вы мне не оставили. Но вы не могли бы принести хоть какие-то рекомендации, что из вас выйдет толковый управляющий? Я все-таки вверю в ваши руки все, что у меня осталось и составляет наследство сына, – она перешла на серьезный тон. Хотя прекрасно осознавала, что какие рекомендации может принести герцог? Он уж точно ни на кого, ни в какой должности не работал.

– Марьяна, признайтесь, что терять вам по большому счету уже нечего, графство со дня на день будет объявлено банкротом, – он тоже перешел на серьезный тон. Как ему не хотелось портить ее игривого настроения, но обстоятельства этого требовали. – Мое же герцогство процветает. И поверьте, я к этому имею прямое отношение. И послезавтра я обязательно принесу рекомендации от очень серьезных и уважаемых лиц. К сожалению, быстрее обернуться туда-сюда не успею. По рукам?

И что отвечать тому мужчине, который все так четко разложил по полочкам и при этом параллельно умудрялся играть с ее сынишкой, что Верес и не вспомнил о существовании мамы?

– Я согласна, – просто ответила Марьяна и крепко, почти по-мужски пожала руку Алана.

Глава 5

У Графини Розенталь были ровно сутки на то, чтобы принять окончательное решение. Она особо не ждала рекомендательных писем, которые Гольденброук обещал ей принести. Понятно, что герцогу достаточно обратиться к парочке друзей, рассказать о простодушной дурочке-графине, и они напишут все, что угодно. Это было неприятно. Но в ее жизни за последние три года произошло столько неприятностей, что она научилась не обращать на них внимание. Тем более что эти письма сама же и потребовала.

Поэтому женщина сутра собралась, нарядила Вереса в праздничный костюмчик и на вопрос:

– Мама, бду? – ответила утвердительно. Этим странным словом малыш обозначал выход на улицу.

Брин заранее получил приказ подготовить бричку. Но сегодня на его услуги в качестве кучера Марьяна не рассчитывала. Он ее уже однажды подвел, а теперь от орбургского общества скрывать было нечего. Она сама управлялась с лошадью. И решила, что пусть общество принимает этот факт как хочет, ей уже все равно.

– Леди, а может все-таки я? – конюх виновато теребил шапку, не смея поднять глаз на хозяйку. В трезвом виде у него сохранились зачатки совести. Она на него не сердилась, принимая таким как он есть. Только все же решила его участь не облегчать. Пусть немного помучается.

– Брин, я уже давно не маленькая девочка и лошадью управляюсь не хуже тебя, – пожала она печами. – И сегодня не вижу смысла соблюдать какие-то условности. Так что занимайся делом. Лучше стойло подлатай. Совсем ворота прохудились. Скоро Звездочка пойдет гулять, когда ей заблагорассудится, а не когда нам с тобой будет нужно.

Конюх тяжело вздохнул, подобрал валявшуюся рядом с конюшней бесхозную доску, а Марьяна хлестнула вожжами и направила лошадь в сторону дома Шмоловичей.

Именно в этом рассаднике сплетен и слухов она решила выловить информацию о своем потенциальном управляющем.

Мадам Шмолович принимала гостей с раннего утра, чтобы поддержать свое реномэ хозяйки лучшего светского салона. Простое слово «репутация» Сару не устраивало. Она любила использовать словечки, которые где-то слышала краем уха и которые не были в ходу у широкой публики. И благодаря этому реномэ, Марьяна в десять утра прибыла в дом полный гостей.

– О, графиня, какой приятный сюрприз! – она встретила гостью у ворот особняка, как раз в этот миг провожая кого-то из уже уходивших. Для мадам это был действительно сюрприз, и действительно приятный. Отсутствие денег у Розенталь никого не волновали. Она же в любой миг могла выскочит замуж за денежный мешок. Миловидная внешность и титул этому способствовали. Говорили, что барон Вишлес с радостью готов на ней жениться, не смотря на наличие сына. – Я рада, что вам у нас понравилось, и вы решили нанести еще один визит! О, и очаровательный малыш с вами? Но сегодня няньки у нас нет. Не заскучает ли он?

Шмолович еще не придумал, как реагировать на присутствие ребенка. И сейчас соображала на ходу. Обычно дамы детей с собой не приводили. Это было как бы негласное правило. Но для леди с высоким титулом все же решили сделать исключение. И она продолжила свой монолог, вышагивая рядом с гостьей:

– Но если сынуля будет вам мешать, я могу попросить личную горничную за ним присмотреть!

– Благодарю, мадам! – кивнула в ответ Марьяна. – Но, во-первых, я не на долго. А во-вторых, Верес привык везде меня сопровождать и мешать не будет.

– Совсем как моя Берточка! – Шмолович согласно закивала, тряся своими кудельками из волос. Берточкой звали болонку мадам, которую она везде с собой таскала. Первым порывом Марьяны был обидеться на столь нелестное сравнение. А затем она передумала, руководствуясь принципом, что не стоит обижаться на недалеких женщин. Они твоей обиды не поймут. Зато получилось совсем по-гольденброуковски. Это он любил считать и загибать пальцы, начиная, почему-то, с указательного. Когда простые люди первым делом загибали большой.

Графиня подхватила сына на руки и решительно шагнула в прохладный холл дома Шмоловичей. Ей очень хотелось верить, что здесь она найдет всю необходимую информацию.

Дамы, сидевшие в просторном холле, разом повернули голову в сторону дверей. Обычно они (головы) тут же возвращались обратно, но сегодня задержались, пытаясь удовлетворить свое любопытство: зачем сюда пожаловала столь высокопоставленная особа?

Никого не интересовало тяжелое материально положение графини. А тот факт, что она сама правила лошадью, списывали на ее некоторую эксцентричность. Тем более она успела удивить общество, родив этого милого рыжеволосого карапуза, который сейчас вышагивал рядом с ней, держась за мамин палец, и с любопытством разглядывая незнакомых тётей.

– Марьяна, вы же позволите вас так называть? – Сара Шмолович семенила рядом, стараясь успеть за широким шагом графини. Работающая леди напрочь растеряла мелкий шаг светских львиц. – Позвольте предложить вам чай? А малышу мы можем подать стакан молока. Он молоко пьет?

Получив утвердительный ответ, гостью усадили за один стол со старухой Ардон и длинноносой Принст. Она обрадовалась, так как Регина ей нравилась, а Принст выдавала столько сплетен за одну минуту, что в этих мутных водах можно было выловить что-то стоящее и похожее на правду.

– Здравствуйте! – поприветствовала знакомых женщин Марьяна, усаживаясь рядом и пристраивая сына на свободный стул. Держать на коленях пьющего молоко Вереса она не рискнула. В молоке могли оказаться и колени, и платье, не говоря уже про ребенка.

– Доброе утро! – Принст чопорно сложила губы. Зато Ардон искренне ей обрадовалась:

– А Гольденброук сегодня придет? – неожиданно спросила старуха. Она ничего такого не имела в виду, просто прикидывала, каким образом можно выиграть золотой. С постоянных посетительниц салона монету было не вытрясти, с Марьяны тем более.

А Марьяна, не подумав, ответила:

– Точно нет! Он сегодня уехал домой. Будет только завтра.

Лицо Регины расплылось в улыбке. Слова молодой женщины обозначали то, что эти двое продолжили общение. А она желал им обоим счастья. А вот брови Принст взметнулись вверх:

– Вы с Аланом на столь короткой ноге, что в курсе его дел?

– Что вы, нет, – тут же смутилась графиня и порозовела. – Просто у нас с ним завтра деловая встреча.

– Странно, герцог поехал так далеко, аж до самого Тарингоффа, чтобы вернуться за один день обратно! – проворчала Принст.

«Ага, вот и первая рыбка!» – обрадовалась Марьяна. Получалось, что Гольденброук родом из этой таинственной горной страны. Чужаков туда не пускали, да и жители обычно не выезжали за её пределы. Странно, что он живет в Орбурге. Цель визита начинала оправдываться.

– Мало ли какое срочное дело у него может быть! – глаза Ардон хитро блеснули. – Документы какие забрать или перстень родовой, например.

– Родовой перстень? – округлила глаза Принст. – Да он десять лет не женился и еще столько же не женится. Говорят, что в его жизни произошла трагедия, и он дал обет безбрачия. Да и с финансами у него все хорошо, жену с приданым искать не обязательно.

Биография Алана вырисовывалась очень интересная. Так можно и поверить, что он действительно хочет податься в управляющие от скуки.

– А здесь он где живет? Или останавливается в гостиницах? – графин рискнула задать наводящий вопрос, радуясь. Как она удачно присела за их столик.

Тут им принесли чай и молоко для юного графа. Верес поднял свои синие глазенки и поинтересовался у мамы:

– Потянька?

Произведя накануне сложные вычисления, большую мысленную работу и методом проб и ошибок леди Розенталь удалось выяснить, что « потянька» – это сметана, очень сильно любимая ребенком. Она погладила мальчика по рыжим кудряшкам и покачала головой:

– Нет, дорогой мой, это молочко. Пей!

Верес горестно вздохнул, что его ожидания не оправдались, и начал пить, стараясь не разлить содержимое стакана. На счастье мамы все осталось чистым.

– Какой милый малыш! – умилилась Ардон. – Только говорит пока лишь с переводчиком. Хотя, мои такими же были.

– У тебя дети есть? – ахнула Принст, смешно сморщив свой птичий нос. И к Марьяниному сожалению, беседа потекла в другом русле. Она еще немного посидела и засобиралась домой. Сын устал сидеть за столом, несмотря на листочек и карандаши, взятые с собой, и уже хотел побегать. Но отпускать его в салоне Шмолович было слишком рискованно. Баронесса расставила на всех горизонтальных поверхностях всевозможные статуэтки и вазочки, протираемые ежедневно многочисленной прислугой от пыли. А ребенок находился как раз в том возрасте, когда любят скидывать все на пол и смотреть, как вещи планируют вниз. А если бьются, это вообще куча восторгов и виноватые глазки на мамину ругань. Только эти глазки вряд ли годятся на компенсацию ущерба хозяйке дома.

Графиня начала прощаться. А старуха неожиданно встала и, тяжело опираясь на клюку, сказала:

– Пойдем, я тебя провожу до дверей! – чем вызвала удивление молодой женщины. Уже у выходя на улицу, Регина усмехнулась и сказала:

– Я поняла, за какой информацией ты приходила. Слишком легко эмоции считываются на твоем лице. Так вот, у него шикарное поместье в пригороде Орбурга, которое работает как часы. Он богат, родственников в столице не имеет и ему около сорока лет.

Марьяна покраснела второй раз за утро, но подумав, все же спросила:

– А что за трагедия, о которой все говорят, с ним произошла?

– Я точно не знаю, но краем уха слышала, что у него погибла вся семья. Именно тогда он поседел. А то, что он любит всех женщин подряд, ты девочка не верь. Это лишь маска, за которой он прячет свою трагедию. Или, возможно, пытается таким образом компенсировать уродство. – старуха хитро подмигнула, похлопала графиню по плечу и погладила Вереса по голове. Малыш удивленно посмотрела на «бабушку», но не заплакал.

Визит прошел даже лучше, чем Марьяна рассчитывала. Она сделал главный вывод: с Аланом Гольденброуком можно и нужно сотрудничать, несмотря на море тайн и загадок.

Ровно в назначенное время герцог Гольденброук появился на пороге дома Розенталей.

– Доброе утро! – мужчина отвесил легкий поклон, не спрашивая разрешения прошел в комнату и водрузил на стол темно-коричневую папу с документами. – Вот, как и обещал, привез рекомендательные письма!

С этими словами он порылся в бумагах и достал три гербовых листочка и передал их будущей хозяйке. То, что она его возьмет, Алан не сомневался. Слишком плохи были дела в графстве, чтобы отказываться от квалифицированной помощи. Марьяна приняла письма и с любопытством развернула первое:

На страницу:
3 из 4