Хмурое небо

На выходе Люций уже спорил с ренегатом, нашли «лучшее» время для оживленных дискуссий.

– Что там командир?

– Уже ничего, вот держи, – я протянул ему стопку журналов, готовых в любую минуту развалиться на части. – Словно землерой53 побывал.

Справа на возвышенности все также всматривались в округу ренегаты, я позвал их рукой, пора возвращаться. Слева …

– Где бойцы на скале, Зоркий?

– Только что же были…

Я резко повернулся в противоположную сторону, где с холма быстрым шагом спускаются два ренегата, в этот же миг, почуяв неладное, они вскидывают автоматы на изготовку, автоматные очереди эхом разносятся на плато, и уже два мертвых тела катятся по склону. Словно как по сигналу со всех окрестных высот на нас обрушивается лавина свинца и стали, автоматы, пулеметы, гранатометы, все бьет по нам.

– К бою!!! – в бешеном приливе адреналина продекламировал я свою возможно последнюю команду и тут же в мою грудь попала пуля. Удар пришелся в бронепластину, я отшатнулся, но сумел сохранить равновесие, и тут же нырнул вперед, максимально вжавшись в землю. Внутри все сжалось, но вопреки страху, ведомый многолетней муштрой и опытом, я на подсознательном уровне принял позицию для стрельбы лежа и открыл огонь в ответ. Подобные действия попытались сделать все члены отряда, параллельно заработал тяжелый пулемет с нашей машины.

Первые мои выстрелы легли рядом с противником, сделав поправку на ветер вторая очередь разнесла голову врагу в клочья. В отместку еще одна пуля чиркнула по моему шлему, но уже подействовав отрезвляюще. Опомнившись, я крикнул в ЛУ, чтобы БТРы забрали нас, это оказалось лишним, приближающийся шум двигателей свидетельствовал о том, что машины уже тронулись. Первой набирая скорость шел мой БТР, боец за станковым пулеметом держал его одной рукой, вторая болталась практически культей, воин крутился в разные стороны, поливая огнем окружающие нас высоты. Еще мгновенье и рядом с машиной легла граната, выпущенная из РПГ. Водитель инстинктивно дернул руль в сторону, задние колеса БТРа занесло.

– Снимайте гранатометчиков!

– Есть! – крикнул ренегат, привстал и сразу же его прошили несколько пуль, оставив на выходе окровавленные воронки в разорванном бронежилете. Совсем рядом истошно орал другой ренегат: «Аааа, как больно!!!», осколком ему раздробило колено.

БТР уже почти подъехал, когда в него попала вторая граната. Стреляли явно не с РПГ-7, выстрел прошил броню словно картон, раздался взрыв, пулеметчика с перебитыми ногами ударной волной вынесло из машины, сама же машина вся в дыму по инерции покатилась дальше. Еще очередь, еще, своим огнем я сковал противника в моем секторе обстрела, точность врага заметно поубавилась, и в опровержение моих мыслей очередная пуля отрикошетила от моей брони.

– Центр вызывает Ворон, квадрат z-15, атакованы превосходящими силами, несем ценный груз, нужна срочно помощь!

БТРу Бомани оставалось до нас метров тридцать, окровавленный ренегат висел на бронещите, очередной выстрел из гранатомета прошел мимо, еще немного, держись! Неожиданно с той же дороги, по которой мы въехали на плато, вылетело два пикапа со старинными ЗУ-23-254 на грузовой платформе и сразу же накрыли наш уцелевший БТР. Броня выдерживала попадание снарядов, в отличие от колес, которые рвались один за другим, бронетранспортёр терял ход, вместе с нашими шансами выбраться живыми.

– Все назад в бункер!

Если зенитные установки начнут работать по нам, они разорвут нас в клочья. Сержант и Люций ринулись первыми, Таня и Бомани тащили по земле выжившего ренегата раненого в колено.

– Стоять, черт бы вас побрал! Прикрываем товарищей!

Люций, а затем Сержант остановились, и вновь начали подавлять высоты, но получалось очень паршиво, пули так и щелкали по броне.

– Ай! Твою мать, попали – закричал Сержант – Сдохните мрази!!!

Сержант до этого ведя бой очередями, начал поливать сплошным огнем, приправляя выстрелы порциями отборного мата.

Один из пикапов остановился, ствол орудия начал поворачиваться в нашу сторону. Не тратя ни секунды, я выстрелил из подствольного гранатомета, разворотив кабину автомобиля. Бандита за зениткой посекло осколками, и он в панике бросился прочь от разбитой машины. Ему в вдогонку ушли последние патроны моего магазина, оставив о себе память в виде разорванной грудной клетки.

В это же время, водитель БТР как смог, на уже почти неуправляемой машине закрыл прикрыл нас броней, защитив от свинцовой бури хотя бы с одного направления. Ренегат выпрыгнул из пассажирской двери и сломя голову понесся к нам, окаймленный вздымающимися фонтанчиками вражеских пуль, одна из них угодила в бронежилет, но тот выдержал, следующая попала в плечо, на адреналине, не чувствуя боли, ренегат продолжил бег, третья пуля пробила шею, брызнула кровь, ноги солдата стали заплетаться пока он не упал, лицом уткнувшись в землю.

– Нужна помощь, уходим в бункер! – орал я в ЛУ.

Наконец, Бомани с Бестией дотащили ренегата и скрылись в бункере, следом ринулись и мы, кубарем скатившись по лестнице, нам вслед ударила зенитная установка, откалывая большие куски кирпича от входа.

– Надо завалить вход, – сквозь кашель прохрипел Бомани, одной рукой опираясь на стену. – Они закидают нас гранатами.

– Бестия давай с подствольников, всем разойтись в стороны. Стреляй в центр прохода.

Выстрел. Поднялась пыль, часть каркаса рухнула на пол, но по пробивающемуся сквозь пыль свету понятно, что проход еще открыт. Вторая граната, произвела такой же эффект.

– Заряжай еще!

Страх подступил к горлу, грозя овладеть разумом, отдав место всеобволакивающему ужасу. Если не завалим проход, мы умрем.

– Давай, ну давай же, – сказал я скорее потолку, чем Бестии.

Выстрел, и моему временному облегчению, туннель обрушался со скрежетом железобетона, которому кирпич был всего лишь маскирующей облицовкой.

– Командир, что будет, если они захотят раскопать проход или заложить взрывчатку?

Обрушив проход, мы вверили наши жизни в руки надежды, что, опасаясь прибытия подмоги, они не станут возиться с оставшимися в живых, то есть с нами. Если, конечно, мы не являемся для них главной целью, подкрепление прибудет в лучшем случае через пол часа, а значит времени сполна, чтобы похоронить нас заживо.

– Мы тогда умрем Люций. Однако сейчас доложите о ранениях и оставшихся боеприпасах.

– Ранений нет, два с половиной магазина и несколько гранат, – первая отрапортовала Бестия.

– Ран нет, три полных магазина к винтовке, гранаты не использовал, – Зоркий.

– Проникающее ранение в бок, пуля внутри, не смертельно. Патронов нет, часть осталась в машине. – Сержант.

– Прими обезболивающие и свертыватель крови, если автоматика не сработала. Справа на поясе ИМК-Т55.

– Выстрелом перебито колено, жгут наложил, медикаменты принял, патронов один неполный магазин, – доложил ренегат.

– Бомани, ты как? Бомани?

Я провел фонариком в поисках командира ренегатов. В углу опершись на стену сидел ветеран, переживший множество битв, под ним растекалась лужа крови.

– Докладываю, – произнес он тихим голосом умирающего человека. – Поразил с личного оружия не менее двух противников, патроны остались к пистолету, гранаты в наличии, получил… (кашель) 1,2,3… не знаю сколько попаданий…

– Быстрее, снимайте с него бронежилет, нужно перевязать раны!

– Оставь, ты сам видишь, я не жилец.

– Подожди себя хоронить, давайте снимаем, так…

Сложно сказать сколько ранений получил Бомани, но его туловище превратилось в сплошное месиво из кровоподтеков, там, где пули сдержал бронежилет и небольших отверстий, где пули смогли проникнуть за защиту, невероятно, что он остается в сознании.

– Я же говорил, что мне недолго осталось.

–К сожалению, ты оказался прав, – к чему пустые утешения.

– Говорят люди чувствуют смерть, надо же суждение оказалось правдой. Может и ты ошибаешься и что-то есть за чертой?

– Хотелось бы, чтобы это было так.

– Сейчас узнаю наверняка, но не жди письма с рассказом, надо же для тебя сохранить интригу.

Я грустно улыбнулся, даже сейчас на грязном полу, в Богом забытом месте, погибая, из-за чьего-то преступно ошибочного приказа, старый солдат сохраняет силу духа.

– Для меня было честью знакомство с тобой.

– Взаимно Ворон, не дай убить себя, не за что здесь умирать. Запомни мои … (кашель с кровью). Голова старого солдата обмякла, уже пустые глаза смотрели в никуда, тонкая струйка крови стекала с нижнего края губы, окрашивая в грязно-красных цвет старую военную форму.

Мы аккуратно положили тело на спину, закрыли глаза и сложили руки, отдав дань уважения почившему воину.

– Покойся с миром. – проклятье, слезы наворачиваются, на глаза, да что со мной, я же его почти не знал… или это нормально? Границы человечности стерты в проклятой пустыне! Так, сейчас не время, соберись! – Кто-нибудь разглядел нападавших? Корпус?

– Судя по обмундированию – да, – подтвердил Люций.

С внешней стороны раздался взрыв, улегшаяся пыль снова заполнила собой воздух, на голову посыпалась вековая штукатурка, к разочарованию врага, проход не расчистился, а завал стал еще чуть больше. Минуты томительного ожидания, но никто более не предпринимал попыток добраться до нас. Время растягивалось, казалось, вместо десяти минут проходит все сорок, однако пока мы дышим. Все молчали, прислушивались за происходящим снаружи, только завал и толща земли и бетона не пропускали ни звука, стояла могильная тишина, и нам оставалось лишь догадываться, что предпринимает враг, и разум рисовал не самые жизнеутверждающие картины. Так продолжалось мучительно долго, пока со стороны входа не послышались слабые шорохи.

– Что это? – взволновано спросила Таня.

– Кто-то разбирает завал.

– Надеюсь наши, – с ноткой надежды предположил Люций, вытирая холодный пот, размазыв грязь по лицу, шлем с треснутым стеклом лежал у него на коленях.

– Или Корпус, всем приготовиться к бою.

– Командир, а смысл, нас же перебьют. Давайте попробуем договориться? – произнес Сержант, и я буквально почувствовал его липкий страх.

Наименее я такого малодушия от бывалого здорового вояки. Но это факт, он сильно напуган, видимо даже сильнее чем мы.

– Я не хочу умирать, командир, у меня семья, дети, без меня они так и останутся прозябать в трущобах.

Не могу поверить своим ушам.

– Отставить панику стажер!

– Комиссар простите, что вмешиваюсь, но я куда больше видел Вельд чем любой из вас, – с ледяным спокойствием произнес единственный выживший ренегат, только что вколовший себе еще одну ампулу промедола, запасов которого с лихвой хватает после общемировой катастрофы, эхо Великой войны. – Я вырос в нем и знаю участь пленников Корпуса Смерти, рабство после многих дней пыток – лучший вариант для нас, на который не особо стоит рассчитывать. Так что, пожалуй, я умру здесь, быстро и с оружием в руках, как подобает солдату.

– Все слышали!? Взяли себя в руки и готовимся встречать врага, мы задорого отдадим наши жизни!

Более никто не выказывал страха. Понятно, что в действительности боялись все, и я в том числе, это только в дрянных фильмах показывают, как главный герой с каменным лицом отстреливает толпы врагов не моргнув глазом, на деле же страшно бывает так, что каждая нервная клетка буквально сжимается внутри.

Спустя некоторое время, через завал пробился блеклый луч света, затем проход расчистился до размеров броска гранаты, все наши стволы уставились на образовавшуюся брешь в нашем заслоне.

– Ей есть кто живой?! – пробился голос из-за завала.

– Пока да! Кто спрашивает?!

– Капитан Андерсон, рота «Вихрь»56 1 батальон 2-й полк, а Вы я так понял – комиссар Ворон?!

– Да!

– Назовите Ваш индикационный номер!

– 050715! Как я узнаю, что Вы тот, кем представляетесь?!

– Если был кто-то иной, вы, комиссар, уже потеряли бы способность говорить!

Логика его слов неоспорима.

– Помогите лучше разобрать завал со своей стороны! Не стоит нам здесь задерживаться!

За пару минут разобрав остатки рухнувшего прохода, мы наконец смогли покинуть бункер, который чуть не стал для нас склепом. Сержант, пошатываясь шел сам, я с Бестией помогал подняться ренегату, Люций со спецназовцем вынесли тело Бомани.

Оказавшись на поверхности, я вздохнул полной грудью, грязный воздух Вельда казался девственно чистым по сравнению с затхлым и пыльным воздухом подземелья. Вокруг лежало море отстрелянных гильз, тут и там виднелись пятна подсохшей крови – свежая память о павших бойцах, два БТРа стояли на тех же местах, что и в конце боя, трупов, как ренегатов, так и бандитов нигде не видно, возле трех прибывших вертолетов прочесывали местность десятки спецназовцев. Как только отхлынул адреналин, тяжесть пережитого неимоверной усталостью легла мне на плечи, каждый шаг отдавался в голове острой болью. Немного потерянный с сигаретой в зубах, я хаотично хлопал ладонью по многочисленным карманам разгрузки пытаясь найти зажигалку.

– Комиссар, мне сказали с Вами есть ценный артефакт.

– Не будет огня?

– Не курю.

– Где трупы ренегатов?

– Комиссар, где артефакт?

– К черту артефакт, где трупы? Проклятье, где же она.

– Комиссар Ворон, добыча артефакта моя первая цель, скажите, где он?

– В БТР, что с трупами?

– Мы осмотрели БТР и ничего полезного не нашли.

Я со злостью выбросил сигарету.

– Капитан, я Вам очень признателен за спасение, но где мои мать твою люди!?

– Мы погрузили их в вертолеты, – он немного оторопел от моего неожиданного эмоционального всплеска.

– Я сам осмотрю свой БТР.

К моему удивлению, он не сгорел, но приблизившись я почувствовал исходящий от него едва уловимый жар. В борту зияла дыра от выстрела РПГ, дверь десантного отделения вышибло взрывной волной. Внутри словно под кистью экспрессиониста красной краской зияла кровь, весь салон разворочен и как дуршлаг испещрен осколками, передние сиденья сотлели вместе с водителем, половина его головы отсутствовала, как раз в том месте, где перегородку снесло осколком, избавив несчастного от участи сгореть заживо. «Кавалерия» не стала марать руки, чтобы отправить тело в Новасити, он же всего лишь ренегат. Погиб там, где родился – мертвая плоть к мертвой земле. Все ценное унесли бойцы Корпуса, однако, к моему малому утешению, тот странный прибор они не взяли, видимо ему и правда грош цена. Он лежал посреди мусора, что недавно было обшивкой десантного отделения бронетранспортера, взрыв гранаты нанес устройству сильные повреждения – часть обшивки снесло, оторвав провода и побив микросхемы. «Ценный артефакт», ничего не скажешь, только иначе за нами могли и не прилететь, по крайней мере не так быстро.

Я выглянул из борта БТР и махнул рукой:

– Капитан, веди сюда двоих бойцов, артефакт здесь!

Офицер с солдатами через миг стояли возле машины, скептически рассматривая мою находку.

– Мы уже видели его. И вот это, по-вашему, ценный артефакт? Ради него мы рисковали жизнью? – командир фактически прямо высказался о ценности уже наших жизней.

– Вы я смотрю большой специалист в технике прошлого?

– Нет, но, если даже бандиты его не взяли, не думаю, что он действительно ценен.

И не поспоришь.

– Я рад, что не Вам судить о его значимости.

– Ваше право комиссар, берем на борт безделушку и через минуту вылетаем.

– А что с лазером?

– С каким?

– Во втором БТР должен быть промышленный лазер.

– Его там нет, но видимо он скоро появится в одной из лавок Вулмарта, отличная работа, – подвел итог капитан и сразу же переключился на своих подчиненных, отдавая приказы на эвакуацию и подрывы машин.

***

Вертушки резко рванули в высь, подняв за собой столб пыли, уводя машины из зоны досягаемости крупнокалиберных орудий. Возвращаясь в Новасити, я не испытал облегчения. Миссия провалилась, мною в совокупности сказано через чур много лишнего, и главное – сколько людей погибло по моей вине, я не смог тактически переиграть противника, и все ради обчищенного до нас бункера, где, спрашивается, черт возьми, разведка! Безусловно есть соблазн обвинить во всем командование, утверждавшее об отсутствии противника в районе, однако уже в форте стало очевидно обратное, и что я предпринял, правильно – ничего, повел своих людей словно агнцев на заклание. Однако кое-что меня все-таки смущает в действиях командиров, форт длительное время докладывал о нападениях, а значит они не могли об этом не знать. Как мне это понимать? Безалаберность или же подстава? А Корпус Смерти? Разведчик до Вулмарта, затем сама засада возле бункера, зачем? Они следили за нами? Какие цели преследовали? Просто убить и ограбить? Тогда почему добили нас в бункере? Хороший заряд и мы трупы. Вряд ли, здесь речь идет об обычном разбое, против нас действовали не рядовые бойцы – так технично снять наших наблюдателей, опытных ренегатов, необходимо иметь не дюжий навык. И почему они не забрали странное устройство? Слишком много вопросов, на которые у меня нет ответов.

Пока я раздумывал мы пролетали мимо принявшего нас форта. Вертолеты шли невысоко, теперь уже опасаясь ПЗРК, поэтому я смог разглядеть как махали нам руками и разноцветными тряпками его стойкие защитники, отчаянно стараясь привлечь внимание.

– Капитан, в форте есть раненые давайте заберем.

– Не могу, у меня четкий приказ, про раненых и «Дальний» в нем ничего не сказано.

– Но они же умрут!

– Возможно.

– Слушайте, мы летим налегке, нам ничего не стоит взять с собой хотя бы часть из них.

– Я не собираюсь разводить самоуправство из-за чье-либо сентиментальности.

– Да что ты черт возьми несешь! Как старший по званию, я приказываю!

– Не могу подчиниться.

– Я офицер Трибунала, ты обязан!

– Мне поставил задачу ваш командир, который старше вас по званию, так что не обязан, – парировал спецназовец равнодушным голосом, привыкшим к разного рода оскорблениям, отчитываниям и угрозам.

– Да что с вами со всеми такое! Там же такие же солдаты как Вы.

– Прошу без оскорблений комиссар, мы все знаем, что там сосредоточен неблагонадежный контингент, а мы опора Отца, его меч и щит.

Дальнейший разговор стал бессмысленным, мир прогнил на сквозь, вместе с душами его обитателей, что некогда годно нареклись венцом природы, а теперь пожирающие ее останки. Остаток пути проехали молча, шли на реактивной тяге, так что вскоре, я увидел красочные огни мрачного города.

***

По прибытию нас встретил сам комиссар Вульф, мерно расхаживающий по взлетно-посадочной полосе. К моему удивлению, он похвалил нас за проделанную работу и даже попробовал показать беспокойство, но от его взгляда так и веяло холодом. Направив подчиненных с ренегатом в медпункт, он приказал мне сдать оружие и снаряжение, и затем проследовать в его кабинет. Времени всего-то два часа дня, разгар рабочего дня, вертолетные площадки находились как на крыше здания, так и снаружи, мы сели на улице, и поэтому за мной могло наблюдать приличное количество народа. Что они видели? Комиссар в полной броне, вяло перебирающий ногами, идет в сторону входа, правой рукой держа шлем, на черной броне дефектами на старой кинопленке зияют следы от пуль, изможденное лицо все в грязи и пыли.

Болит все тело, сказывается общее напряжение и заброневые травмы, представляющие собой обширные гематомы. Войдя в задание, я почувствовал на себе любопытные, во многом сочувствующие взгляды, но мне безразлично, смотря сквозь людей, я целеустремленно иду к лифту, скорее бы этот день закончился.

– Ей Ворон, ты как?! – расталкивая нерасторопных коллег ко мне запыхавшись бежал Рыжий. – Слышал ты в жуткую передрягу попал, а затем увидел вертолеты спецназа.

– Слухи быстро расходятся.

– Ого, вот дерьмо! – оценил он мой внешний вид, приблизившись вплотную – Сколько потеряли?

– Почти весь отряд ренегатов, включая их командира, Люций и Таня целы, новенький ранен, но не сильно, своим ходом пошел в санчасть.

– Кто командир был?

– Капрал Бомани.

– Помню такого, хороший военный, светлая ему память.

– Да светлая.

– С какими ублюдками сражались?

– Рыжий, давай потом, мне еще к Вульфу идти.

– Конечно, не вопрос, предлагаю сегодня после работы в бар, снимешь стресс, помянем павших?

– Не знаю.

– Все понимаю, если надумаешь звони, и это… ты давай держись там.

– Спасибо, правда спасибо.

В лифте, к счастью, я ехал один, скрытый от назойливых взглядов коллег. Охрана на входе в арсенал, оценив мой внешний вид, не задав вопросов, сразу же пустила внутрь. Тяжелой поступью я дошел до нашего отсека.

– Привет Ларри.

– Бог ты мой, вот это тебя потрепало.

– Да, бывает.

– Давай я тебя по-быстрому оформлю. Так…, прошу сюда винтовочку… отлично в рабочем состоянии, теперь гранаты… Слушай, знаю не самый походящий момент, но что с бумагой?

– С какой бумагой?

– Ну наше соглашение, – произнес он шепотом.

– А, прости, совсем запамятовал. Так куда я ее дел…

Я начал смотреть разгрузку, затем пощупал боковой карман штанов, не помня перекладывал ли ее куда либо, вместо запасного магазина к автомату, я нащупал ровную окружность, удивительно, но бутылка оказалась цела.

– Прошу, бармен сказал – самая лучшая.

– О, спасибо!

Ларри аккуратно спрятал бутылку под стойку.

– Я могу тебе чем-то помочь Ворон?

– Нет, все в порядке.

– Наследующую операцию я приготовлю для тебя реактивный пехотных огнемет, дашь жару сволочам, и вообще, что нужно, я всегда к твоим услугам.

– Спасибо. Насчет услуги, оставь мне пожалуйста две ампулы обезболивающего.

– Без проблем, все что угодно для друга. Бумагу я тоже подготовлю.

– Конечно.

Переодевшись, оставив при себе два пистолета, в том числе нелегальный, купленный в Вулмарте, я поплелся к начальнику отдела. Волнует ли сейчас моя судьба? Конечно, встреча явно не сулит мне ничего хорошего, учитывая проваленное задание, потери и мою подпорченную репутацию, исход для меня может быть весьма печальным. Единственный хороший знак, – у меня не забрали пистолет, значит я еще не добыча агентов внутренней безопасности?57 Посмотрим, по крайней мере у меня сейчас нет иного варианта, чем предстать перед командованием.

В отделе присутствовало не больше трети сотрудников, которые судя по мерцанию виртуальных экранов трудились над заполнением очередного теста повышения квалификации или отчета, остальные находились на заданиях. Моя «слава» бежала впереди меня, поэтому все, кто встречался у меня на пути, пытались обойти меня стороной, будто боялись подцепить от меня смертельно опасную болезнь.

Я постучался в дверь.

– Заходите!

– Господин командир, комиссар Ворон по вашему приказу прибыл.

Вульф восседал на роскошном кожаном кресле покуривая через мундштук, более чем уверен, не лимитированную папиросу, если вообще на него распространяется лимит.

– Заходи, присаживайся.

Я сделал в точности как он просил, расположившись на относительно скромном деревянном стуле, но его благосклонный тон совсем не внушает доверия.

– Я знаю, через что ты и твои люди сегодня прошли, тем не менее нам все же необходимо поговорить. Мне уже сделал доклад командир роты особого назначения, я с ним не согласен, добытый артефакт, может представлять определенную ценность, подобного я никогда не видел и уже отправил нашим инженерам на идентификацию. Где вы его нашли?

– Обменял его у торговца в Вулмарте, бункер уже зачистили до нас.

– Интересно, значит у торговца. Смогли идентифицировать нападавших?

– Корпус Смерти, вероятно какое-то элитное подразделение, учитывая, как они бесшумно сняли наше боевое охранение.

– Хм, получается, они сделали засаду возле пустого бункера, как думаете они знали о его состоянии, мог ли его обчистить кто-то другой?

– Крайне маловероятно, банда контролирует всю прилегающую к нему территорию, наверняка именно Корпус его и зачистил, если разведка докладывала, что он не так давно был цел, опять же при условии, если ее данные верны.

– Понимаю к чему ты клонишь. Разведка определенно просчиталась, я обязательно подниму данный вопрос на совещании. Но все же, тогда зачем они на вас напали, что у вас было такого ценного? Что они взяли? Может они что-то оставили в бункере, вы все хорошо осмотрели?

– Да, там даже от оборудования остались лишь корпуса, микросхемы и даже провода все выпотрошили. С брони они взяли еду, боеприпасы, лазер, в общем все, представляющее хоть какую-то ценность, и в то же время к странному механизму они не притронулись, может их смутило его повреждение или…

– …Вывод напрашивается, сам – они охотились не конкретно на вас, и твое дыхание тому подтверждение, а значит на нечто особенное. На ум приходит только лазер.

– Но, если ваше предположение верно, кто-то сообщил им о нем. Бомани, один из ренегатов? Или среди нас предатель? Кто имел доступ к информации?