bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
6 из 6

Теперь фон Ремберг и сам старался избегать общества женщин, ибо считал их всех недалекими, пустыми, взбалмошными созданиями, которые, по его мнению, и нужны были только для того, чтобы удовлетворять мужские потребности да рожать детей. Единственными существами женского пола, с которыми он общался, были девицы легкого поведения в кабаках. Которые хотя и боялись его, но все же за хорошую плату соглашались провести с ним ночь. Однако Кристиан, дабы немного уменьшить неприязнь к себе, всегда приходил в кабак в маске и требовал, чтобы при интимных делах девица не смотрела ему в глаза, чтобы не напугать ее, да и непременно гасила все свечи. Именно поэтому сейчас так недоуменно говорил молодой человек, не понимая, как он должен исполнить несвойственную ему роль.

– Я никогда не соблазнял девиц, – замялся Кристиан, и неуверенность была явно не свойственно молодому человеку.

– Кристиан, не огорчай меня, – нахмурился Верховный, и его взор стал темнеть. Фон Ремберг лишь напрягся, зная, что спорить бесполезно, оттого что и никогда не никто спорил с Верховным – это был смертный приговор. – Я сказал, ты должен соблазнить и влюбить в себя девку. Только ты сможешь это сделать. Брат Бертран поведал, что ее энергетика почти десять светинов! Ты понимаешь меня? Да, это, бесспорно, меньше, чем у ее умершего брата, но все же это очень много. И потому только ты сможешь противостоять ей и своими умениями и тайными знаниями, умом и гипнозом подчинить ее себе. И именно ты сможешь убедить ее подарить тебе священный алмаз! Более никто не справится, я знаю это! Так что даже не спорь! Ты понял меня?

Верховный замолчал, испепеляя взором молодого человека.

Кристиан почувствовал, что жрец, как и обычно, применил свое энергетическое воздействие, пытаясь подчинить его своей воле. Фон Ремберг сразу же поставил невидимый защитный барьер, все-таки он уже давно тайно научился блокировать воздействие Верховного, ибо после воздействия жреца Кристиан несколько часов чувствовал боли во всем теле. Молодой человек опустил взор, чтобы у Верховного не получилось так сильно воздействовать на него. И Лионель продолжал:

– Ты ведь сможешь сыграть эту роль? Соблазнителя? И надобно всего-то говорить девке ласковые слова да льстить. Да и взгляд чуть потеплее сделай. И она растает, даже не сомневаюсь. Ты же очень умен. Я думаю, что тебе не составит большого труда влюбить в себя эту девицу. Главное – необходимо изолировать ее от матери и отчима. Но насчет них я тоже кое-что придумал. Затеем небольшую баталию и найдем злодея. Он, кстати, тоже уже имеется, как выяснили наши братья. Во время хаоса ты спасешь девицу из лап этого злодея, и девка сразу же влюбится в тебя. Видишь, как я все выстроил? И тебе останется сделать самую малость. Ну и что ты скажешь на все это?

– Я выполню волю ордена, – глухо пробубнил Кристиан.

– Ты недоволен, мой мальчик? – возмутился Верховный, но не зло. Лионель понял, что Кристиан в душе уже согласен. – И что ты боишься, я не пойму? Ну, проведешь с ней немного времени, и все. Главное для тебя – камень. Ты понял?

– Да, главное – камень, – как попугай, повторил фон Ремберг и поднял глаза на Верховного. – Я сделаю все, как вы велите.

– Вот! Теперь я вижу, что ты понял, что это очень важное дело, мой мальчик. И только ты сможешь его выполнить. Да! Тебе, возможно, придется жениться на этой девице.

– Жениться? – опять опешил Кристиан. – Но я смогу влюбить ее в себя и не доходя до алтаря. Я так думаю, ваше святейшество. Зачем же…

– Кристиан, ты много споришь со мной сегодня, я уже недоволен, – предостерегающе заметил жрец Лионель. – Ты женишься на ней, я так повелеваю. Ибо, кроме камня, нам нужна и сама девица. Об этом я расскажу тебе позже. Только если будешь для всех ее мужем, ты сможешь увезти ее, куда посчитаешь нужным, и никто не сможет остановить тебя, поскольку ты будешь иметь на нее все права.

– И что же, я должен принять православие, чтобы жениться на ней? – спросил кисло молодой человек.

– Нет, конечно! – вымолвил Верховный. – Но мы уверим всех, что это так. А затем устроим венчание, точнее, сыграем его. Один из наших братьев исполнит роль попа, и для всех мы покажем, будто ты взял девицу замуж.

– Но это же будет фикция.

– Все верно, мой мальчик. Это будет спектакль. Для всех ты обвенчаешься с девицей. И главное, чтобы она поверила в это. Она влюбится в тебя и отдаст тебе камень. И пусть Светлые останутся с носом, так как у нас в руках окажется и девица, и Великий Владыко, которых они так берегут. Главное, мы получим то, что хотим…

Глава VI. Свадебный обряд

Астрахань, 1717 год(Великая Тартария, Астрахань, 7225 лето С.М.З.Х)Июль, 14.

– Здравие жениха и невесты! Горько! – прокричал звучно Федор и, подняв кубок, полный вина, ухмыльнулся во весь рот, смотря на смущенных молодых. Жених, Семен Артемьев, величавый крепкий молодец с румянцем во всю щеку, с небольшой густой русой бородой, поднялся с лавки, устланной овечьей шкурой, и помог встать своей молодой жене, Любаше. Быстро наклонившись к молодой супруге, Семен крепко поцеловал бледную девушку. Гости дружно подхватили слова дружки и с веселыми криками принялись чокаться полными чарками.

Сегодня, четырнадцатого июля в воскресный день, в первую неделю после праздника Петра и Павла, известный астраханский дворянин Тихон Михайлович Артемьев женил своего младшего сына Семена. Молодые, смущенные и немного ошалевшие от поздравлений, были одеты в русские праздничнее наряды, которые испокон веков носили их предки. Недавний указ царя Петра Алексеевича о ношении немецкого платья, хоть и был донесен до далекого юга русского царства, все же еще не имел сильного влияния на отдаленные окраины России. Многочисленные гости, также в большинстве облаченные в вышитые сарафаны, зипуны, кокошники и длинные кафтаны, являли собой исконно русский колорит свадьбы. Лишь немногие приглашенные гости-иностранцы да чиновники были наряжены в немецкие платья и темными пятнами выделялись в яркой праздничной кавалькаде гостей.

Двадцатилетняя невеста, Любовь Ивановна Стрешнева, была хороша собой и знатна родом. Красный атласный сарафан, богато вышитый золотом, подчеркивал стройную высокую фигуру девушки, а темные густые волосы ее были распущены за спиной и украшены нарядным жемчужным кокошником. Длинные золотые серьги свисали почти до плеч. Новоиспеченный муж ее, Семен Артемьев, то и дело с любовью поглядывал на бледную девушку и довольно улыбался. Светло-русый высокий Семен двадцати четырех лет от роду имел мужественный вид и добрые серые глаза. Одет он был в белый праздничный кафтан, подпоясанный вышитым кушаком, темные штаны и высокие сафьяновые сапоги красного цвета.

Гости, сидевшие по обе стороны от молодой четы в огромной светлой горнице, шумно обсуждали жениха и невесту, сытно ели и обильно поглощали всевозможные напитки. На столе стояли разнообразные яства: студни, печеная дичь, жареные поросята, вареные рыбы, соленья, пироги, каши и другие праздничные блюда. Слуги постоянно разливали в опустевшие бокалы гостей медовуху, вина или квас. Женщины красовались в богатых кокошниках и ярких платьях-летниках; румяные, белёные, с нарисованными углем черными бровями. Мужчины, бородатые, в дорогих кафтанах и косоворотках, сидели с довольными и важными лицами. Гости, веселые, говорливые, сыпали прибаутками и наставлениями в сторону молодых. Только пару часов назад свадебный поезд вернулся из церкви, и впереди предстоял пир на долгие три дня.

Молодые сидели в центральной части большого стола. Слева от невесты располагались приглашенные со стороны жениха, во главе которых находился хозяин дома Тихон Михайлович, облаченный в синий кафтан, расшитый серебром и с драгоценными каменными пуговицами. Рядом с ним зияло пустое место, оно было предназначено для хозяйки дома Мирославы Васильевны, которая еще не спускалась к свадебному пиру. Далее на лавках сидели дальние родственники, друзья и знакомые Артемьевых.

Федор, единокровный брат жениха, исполнял роль дружки на свадьбе. Он сидел за столом по правую руку от Семена, в начале стола с гостями невесты, и руководил свадебным пиром. Такой же высокий, как брат, широкоплечий Федор имел красивое лицо с правильными чертами, яркие карие глаза и темные волосы. Он брил бороду на западный манер, приучившись к этому еще во время службы в Померании.

Облаченный в красный шелковый кафтан, вышитый жемчугом, он был уже довольно пьян и то и дело произносил торжественные речи, выполняя свою ведущую роль на свадебном пире. Федор был старшим братом Семена и вторым по рождению сыном Тихона Михайловича. Он помогал отцу вести торговые и рыболовецкие дела и заведовал всеми денежными сборами в их вотчине. Незамужние девицы смущались при виде Федора, а женщины постарше обсуждали за его спиной, что он невозможно смазлив для мужчины. Ему уже минуло тридцать лет, но он до сих пор ходил в холостяках. Его отец постоянно сватал ему ту или иную богатую девицу, но молодой Артемьев заявлял отцу, что жениться не собирается.

Федор в очередной раз устремил наглый взор на невесту, и Любаша зарделась под его пьяным темным взглядом. Впервые молодая Стрешнева увидела Федора пару лет назад в церкви, тогда Любаше едва исполнилось семнадцать лет, и сразу же влюбилась в этого веселого, нагловатого повесу. Но молодой человек совершенно не обращал внимания на старшую дочь Ивана Стрешнева, который являлся компаньоном его отца в торговых делах. Чего только только Любаша ни делала, чтобы обратить на себя взор молодого человека: упрашивала отца чаще приглашать в дом Тихона Артемьева вместе с сыновьями, сама часто становилась рядом с семейством Федора в церкви, чтобы привлечь его внимание, а однажды даже послала ему любовную записку. Но молодой человек оставался холоден к ней.

Однако все усилия девушки привели к тому, что в нее влюбился младший брат Федора, Семен. Прошлой зимой Тихон Михайлович послал сватов в дом Стрешневых, и отец Любаши, польщенный вниманием Артемьева, с радостью дал согласие на венчание любимой дочери с Семеном. Узнав об этом, Любаша долго плакала, но о своих чувствах к брату жениха рассказать отцу не осмелилась, потому была назначена свадьба. Единственным человеком, который знал о страданиях молодой Стрешневой, была ее близкая подруга Слава, приемная дочь Тихона Михайловича. И сейчас, видя хмельного и веселого Федора, Любаша страдала и в душе плакала о том, что ее молодая жизнь навсегда будет загублена с нелюбимым мужем.

Тихон Михайлович в очередной раз залпом выпил полную деревянную чарку медовухи и с гордостью посмотрел на своего сына Семена. Он вдруг вспомнил о своей покойной жене Фотинье, которая подарила ему четверых сыновей почти погодок и умерла еще в молодости. Иван, старший из сыновей, был особо любим отцом, и как раз ему Тихон намеревался передать все свое состояние. Однако судьба распорядилась иначе, и Иван погиб в двадцатилетнем возрасте в шторм на бурном море. Вскоре после этого умер и самый младший его сын, Василий, от чумы.

И сегодня Тихон с радостью женил своего третьего сына Семена и надеялся на то, что его род не прервется и будет здравствовать еще долгие годы. Артемьев провел добрым взглядом по молодой жене Семена и решил, что за внуками дела не станет, ибо такая красавица, как Любаша, здоровая и румяная девка, уж точно нарожает ему много маленьких внучат. Дальнейшая жизнь Семена была уже устроена с помощью одного влиятельного человека при дворе царя Петра Алексеевича. Еще в прошлом месяце молодой человек получил хорошую должность и уже через пару дней должен был отправиться в Москву со своей молодой женой на новое место жительства.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
6 из 6