Неумолимая

Когда я проснулась, в комнате стояла тишина, а длинные тени подсказывали, что близилась ночь. Повернув голову в сторону, я поняла, что находилась в комнате одна. Болотники, скорее всего, отправились домой, но Реми был где-то здесь. Он никогда не оставил бы меня одну, пока я восстанавливала силы.

Со стоном я поднялась на ноги. Тело болело, частично от напряженного исцеления и частично от лежания на жестком полу, и я потянулась, чтобы размять затекшие мышцы. Затем подняла пальто и спустилась вниз, где обнаружила Реми, выглядывающего на улицу сквозь щель в одном из заколоченных окон гостиной. Я подошла к нему и прислонилась к стене, не обращая внимания на отслоившиеся обои, которые цеплялись за мои волосы.

Реми улыбнулся мне.

– В этот раз ты крепко спать. Тебе лучше?

– В этот раз было тяжелее, – призналась я. – Но оно того стоило.

Снаружи донесся смех, и я заглянула в щель, увидев компанию подростков, ошивающихся на улице. Пока я спала, Реми наблюдал за ними на случай, если кто-нибудь из них отважится пробраться сюда. Интересно, что бы они сделали, если бы, забравшись в дом, увидели поджидающего их тролля? Наверное, обмочили бы штанишки. Не будь я знакома со своим свирепым другом, то, вероятно, поступила бы так же.

– Мол и ребенок в порядке? – спросила я.

– Да. Френ и Мол забрать ребенка домой, чтобы показать семье. Они говорить, что в тебе невероятная магия. Спрашивать, не колдунья ли ты.

– Едва ли.

Если сегодня здесь и случилась магия, то только благодаря Реми, который помог Мол родить. Пусть он и не обладал моими способностями, но был таким же целителем, и его познания в медицине не переставали меня удивлять. Несмотря на то, что среди троллей он считался подростком, как и я, но уже знал больше, чем я могла выучить за всю свою жизнь.

Он снова выглянул на улицу.

– Скоро стемнеет.

– Не раньше, чем через час. И я не боюсь темноты.

– Дядя будет недоволен, что ты гулять допоздна.

– Нейт недоволен почти всем, что я делаю, – съязвила я. Реми бросил на меня неодобрительный взгляд, и я добавила: – Ты знаешь, что это правда. Я люблю Нейта, но мы просто такие… разные. Он хочет, чтобы я была той, кем не являюсь. Он хочет нормальную племянницу, которая заводит подружек, присоединяется к музыкальной группе или команде чирлидеров, ну и всякое такое. А это не про меня, и я никогда такой не буду.

– Неправда. Он всего лишь желать тебе счастья.

Я приподняла бровь.

– С каких это пор ты стал экспертом по родителям смертных?

– Все порядочные родители желать своим детям счастья. – Он оттолкнулся от окна. – Пойдем. Мальчики уйти.

Я подтолкнула Реми в спину, идя за ним к задней двери.

– Знаешь, в последнее время ты начал слишком много командовать.

Он издал сердитый смешок.

– Даже троллю не под силу командовать тобой.

– Вот-вот! Я сильная и независимая женщина, не забывай об этом.

Мы пересекли двор и прошмыгнули через забор. Реми повернулся ко мне.

– Ты сегодня отлично справиться.

– Мы отлично справились, – поправила я. – Кстати, ты так и не рассказал мне, что такое Бакту.

– Бакту – это крылатый змей из пустынных земель.

Я нахмурилась.

– А? Как змей превратился в кристаллы?

– Кристаллы не змей. Это высушенный помет Бакту.

– Помет? То есть какашки? – Я сморщила нос. – Фу! Это отвратительно, Реми!

Реми рассмеялся и направился к лесу.

– Бакту – ядовитая змея. Из экскрементов получаться сильные лекарства.

Прежде чем я успела ответить, Реми исчез. Я завидовала тому, что тролли могли незаметно сливаться с окружающей средой, словно растворялись в воздухе. Временами такое умение очень бы пригодилось.

Улицы уже опустели, когда я направилась к автобусной остановке. Несмотря на то, что был вечер субботы, совсем немного людей ехало в город, поэтому свободных мест в автобусе оказалось полным-полно. По выходным на этом маршруте работал один и тот же водитель, который кивнул мне, когда я опустила монетку в турникет.

По крайней мере, на обратном пути я могла расслабиться, потому что мы с Реми осуществили задуманное. Сегодня я помогла спасти две жизни – много ли девчонок моего возраста могли похвастаться подобным? Не то чтобы мне нравилось таскаться по прокуренным барам и заниматься незаконными делами с людьми, которые являлись эквивалентом наркоторговцев из криминального мира. Только потому, что мне хватало ума хладнокровно держаться и притворяться, будто я знаю, что делаю, не меняло того факта, что я взвалила на себя слишком многое. Но я не могла остановиться сейчас, когда от меня зависели жизни людей.

Когда два года назад Реми попросил меня найти порошкообразный рог химеры, чтобы помочь умирающему келпи, я понятия не имела, что существует настоящий подпольный рынок, на котором можно купить практически все что угодно, – если ты, конечно, можешь заплатить. С тех пор я отыскала для него с полдюжины других вещей, а также научилась сносно торговаться, поскольку ни одна из них не была дешевой. На Amazon или eBay уж точно не купишь чешую гидры или зубы ганслинга. Во всяком случае, пока нет.

Нам повезло, что Реми мог позволить себе купить практически все. Конечно, некоторые вещи были даже ценнее денег, как, к примеру, содержимое того пузырька, который я отдала Мэллою, – редкое и почти недоступное. Он собственную мать бы продал, чтобы узнать, как я заполучила это вещество, но я никогда не расскажу ему – или кому-либо другому. Нельзя допустить, чтобы кто-то вроде Мэллоя узнал, что мне было чем торговать. Люди убивали и за меньшее. А если народ Реми узнает, что мы задумали… Я содрогнулась от одной только мысли.

Желчь троллей – сильнодействующий и бесценный препарат, не только из-за своих свойств, но и потому, что не находилось смельчаков, которые отважились бы достать его. Тролли были замкнутыми и неуловимыми, а их зловещая репутация заставляла людей и нелюдей держаться от них подальше, не говоря уж о том, чтобы попытаться что-то у них взять.

Впервые, когда Реми рассказал мне об этом, я почувствовала отвращение. Но если отбросить нечестивый запах и не думать о происхождении желчи, то она обладала невероятными регенеративными свойствами. Могла замедлить старение и дегенеративные заболевания, такие как болезнь Альцгеймера или Паркинсона, а также обратить вспять облысение. Я слышала, что желчь даже боролась с некоторыми видами рака. На собственном опыте убедилась, что она не вылечивала все болезни, но пол-унции, – как та, что я дала Мэллою, – могли замедлить старение на пять лет при правильном применении. Она, по сути, была источником вечной молодости, и находились люди, которые готовы были заплатить любую сумму, чтобы заполучить ее в свои руки.

Чем моложе тролль, тем сильнее действие его желчи. Но тролли так оберегали молодые особи, что приблизиться к ним, не встретив печальный конец, было практически невозможно. Реми отдал мне свою желчь, чтобы я торговала ей от его имени, но если представители его народ прослышат о наших торговых делишках, то придут в ярость. Тролли не любили людей, хотя старейшины по каким-то причинам дозволяли Реми водить со мной дружбу. Но я не строила иллюзий насчет того, кем была для них. Просто человеком.

Автобус подъехал к остановке в центре города перед почтовым отделением, и я помахала водителю, выходя в ближайшую дверь. Маркет-стрит – финансовое и торговое сердце Нью-Гастингса в будние дни – наполняло спокойствие, не считая людей, направляющихся в «Сабвэй» или к «Антонио». Я перешла дорогу на зеленый свет светофора и, срезав путь через небольшую парковку между двумя зданиями, вышла к набережной рядом с причалом. К югу от меня, выстроившиеся вдоль набережной, расположились пирс, магазины и рестораны. Почти дом. После пережитого дня все, чего мне хотелось, – это всю оставшуюся ночь пролежать в кровати, свернувшись калачиком, с книгой в руках.

Когда впереди между зданиями появились два парня, которые, перебежав набережную, спрыгнули на берег около рыбацкого причала, я мгновенно узнала их. Я знала, что они задумали что-то нехорошее, но была слишком уставшей и голодной, чтобы беспокоиться об этом. «Пусть с ними разбираются другие».

Вне поля моего зрения один из парней выпустил знакомый смешок и крикнул:

– Не дай ей уйти.

Я остановилась.

– Посмотри на нее, Скотт. Почти померла.

– Вот черт! – выругалась я и развернулась к пристани.

Глава 2

Я смотрела на Скотта Фоули и Райана Уолша, которые находились на пляже. Высокий и симпатичный, с прямыми темными волосами, Скотт стоял спиной ко мне, в то время как Райан – что был на несколько дюймов ниже Скотта – держался немного позади, всем своим видом показывая, что предпочел бы оказался в другом месте.

– Оставь это. – Райан провел пальцами по своим светлым кучерявым волосам. – Чувак, стремно как-то.

– Когда ты успел стать такой киской? – усмехнулся Скотт. – Я просто развлекаюсь, и, как ты сам сказал, она почти сдохла.

Мои кулаки сжались, и я осмотрела пляж в поисках животного, о котором они говорили. Ничего не увидев, я придвинулась ближе к краю набережной, чтобы получше рассмотреть.

Я вскрикнула, когда мои ноги подкосились, и я кубарем покатилась вниз с четырехфутовой набережной, приземлившись беспорядочной кучей у ног испуганных мальчишек. Не такой путь я бы хотела выбрать.

С минуту никто из них не шевелился. Затем Райан присел и заглянул мне в лицо сквозь завесу темных прядей, выбившихся из хвоста.

– Воу! Ты в порядке?

– В порядке.

Я смахнула волосы с лица и поднялась на ноги, поморщившись от боли в левой лодыжке. Я оперлась на нее, чтобы проверить точно. Возможно, легкое растяжение. Отлично.

Повернувшись к парням, я наткнулась на пристальный взгляд Скотта, который смотрел на меня широко распахнутыми глазами. Он прищурился, как только понял, на кого уставился.

– Чего ты хочешь?

Я отвела от него взгляд, чтобы осмотреть пляж. Что, черт возьми, их здесь заинтересовало?

– Парни, похоже, вы что-то ищете. Могу я помочь с поисками?

– Нет, – отрезал Скотт. Его глаза устремились на что-то позади меня, и я, проследив за его взглядом, не увидела ничего, кроме груды старых рыболовных сетей.

– Ты уверен? Потому… – Я прервалась, когда из-под сетей донесся жалобный стон. В тускнеющем свете увидела, как они зашевелились и появилась тощая серая табби. Кошка представляла собой жалкое зрелище. С болезненно выступающими ребрами, она сделала несколько неуверенных шагов, прежде чем опуститься на задние лапы.

Я вихрем обернулась к Скотту и Райану, в моих глазах пылала ярость.

– Вы собирались навредить этой кошке!

– Нет. – Райан не смог встретиться с моим взглядом. – Я бы не…

Скотт переминался с ноги на ногу.

– Ага. Как будто мы стали бы тратить время на эту тварь.

Я встала между ними и кошкой. Мы со Скоттом знали друг друга еще с начальной школы, и если я что-то и знала о нем, так это как распознать его ложь.

– Это низко даже для тебя, Скотт.

По его щекам растекся румянец.

– Я сказал, что меня не заботит эта дурацкая кошка. А тебе-то какая разница?

– Думаешь, я позволю тебе обидеть беззащитное животное? – Я повысила голос. Скотту всегда удавалось вывести меня из себя, но по неведомой причине именно сейчас мне было трудно сдерживать свой гнев. – Так вот что доставляет тебе кайф в субботние вечера? Вот что заставляет тебя чувствовать себя большим и сильным?

– Заткнись! – Скотт бросил на меня взгляд, и на секунду мне показалось, что я увидела в нем что-то еще, нечто похожее на раскаяние, но оно исчезло так же быстро, как и появилось.

Мы со Скоттом какое-то время были друзьями в начальной школе. Когда я переехала, он был первым, кто решил общаться со мной, хотя его дружки дразнили Скотта за то, что он подружился с девчонкой. Наша дружба продлилась недолго, – она закончилась в тот день, когда я застукала его и других мальчишек, бросающих камни в раненого ворона возле школы. Я накричала на него, повалила на землю и сказала, что не могу дружить с таким человеком, как он. Любые дружеские чувства, которые он испытывал ко мне, моментально сменились враждебностью, после того как я опозорила его перед всей школой.

– Заставь меня заткнуться. – Стоило мне произнести эти слова, и я задалась вопросом, что же, черт возьми, творила. Зачем мне подстрекать человека, который был выше меня на шесть дюймов и тяжелее фунтов на сорок и который, к тому же, на дух меня не переносил?

Лицо Скотта омрачилось.

– Для тебя же будет лучше, Грей, если ты уберешься с глаз моих.

– Или что? – Я сделала шаг вперед. – И меня заодно изобьешь?

– Вау! Никто никого не избивает. – Райан положил ладонь на руку Скотта. – Давай, Скотт, пошли. Чувак, оно не стоит того.

Скотт стряхнул руку Райана.

– Никто не разговаривает со мной в подобном тоне.

«Попробуй остановить меня», – мысль злобно пронеслась в моей голове. Другой голос велел успокоиться и отступить, но я не проигнорировала его. Вместо этого разразилась жутким смехом.

– Ну давай, заставь меня замолчать, если сможешь. Если ты достаточно мужествен, конечно же.

Глаза Скотта опасно сверкнули, когда он сделал шаг ко мне.

– Ты не можешь драться с девчонкой, приятель. – Теперь голос Райана звучал испуганно.

– Заткнись, Райан, – сказали мы со Скоттом одновременно. Я нагло ухмыльнулась Скотту, отчего его ноздри раздулись.

Опустив взгляд на пальто, я вздохнула:

– Просто постарайся не истечь кровью. С него сложно отстирать кровь.

Скотт сглотнул, а Райан что-то выкрикнул, когда его друг взмахнул правой рукой. Я не знала, собирался ли он ударить меня. Даже сомневалась, что Скотт вообще понимал, что творил.

Рев заполнил мои уши, а по телу распространилось непривычное покалывающее тепло. Оно совсем не походило на ту пламенную энергию, которую я высвободила несколько часов назад. Этот огонь не нес в себе исцеление, лишь ярость и дикое возбуждение, как у выпущенного из клетки льва. В глубине моего сознания чудовище потягивалось и преисполнялось ликованием. Я моргнула, и с моих глаз словно спала пелена, придав миру поразительную четкость.

Мой правый кулак соприкоснулся со щекой Скотта прежде, чем он успел заметить движение. Я едва успела ощутить боль в костяшках, когда он отшатнулся на пару шагов от силы моего удара. «Еще раз», – выкрикнуло чудовище, и моя вторая ладонь сжалась в кулак.

Скотт оправился быстрее, чем я ожидала, и мне удалось вовремя увернуться, чтобы избежать его мощного удара, который точно лишил бы меня чувств. Острая боль пронзила нижнюю губу, когда его кулак заехал по ней, а рот наполнился медным привкусом.

– Скотт! – прокричал Райан, хотя его голос доносился до меня приглушенно. – Какого черта ты творишь?

Быстрым движением, – на который я не думала, что вообще способна, – кулак левой руки врезался в подбородок Скотта и вывел того из равновесия. Я крутанулась на ноге, которая, как мне казалось, была травмирована еще несколько минут назад, и нанесла точный удар по его животу, чего никогда раньше даже не практиковала. Он рухнул на землю с мучительным стоном, от которого мои губы растянулись в кроткой, но язвительной усмешке. Чудовище ликующе завопило.

Скотт зарычал и бросился на меня, словно разъяренный бык, но я уклонилась от его атаки, и он, споткнувшись, проскочил мимо меня. Стоящий за моей спиной Райан сдерживал смех, но это, казалось, только больше разозлило Скотта. Он развернулся и ринулся на меня с поднятыми руками.

Мой кулак двигался столь быстро, что казался размытым, встретившись с носом Скотта, который тошнотворно хрустнул. Он упал на колени, закрывая лицо руками.

– Сука! – завопил он. – Ты сломала мне нос!

Возвышаясь над ним и уперев руки в бока, я смаковала восхитительный триумф от вида поверженного противника. Упивалась тем, с какой легкостью мне удалось одолеть парня, который был больше и сильнее меня. Опьяненная силой, я прошипела:

– Тебе повезло, что я сломала только нос, придурок.

– Господи, Сара!

Я почувствовала на себя взгляд Райана и уловила его потрясенное выражение лица, когда он перевел взгляд с меня на своего скулящего друга. И внезапно меня словно окатило ледяной водой. Ярость вытекла из меня вместе с тем странным жаром, который окутал меня несколько минут назад. «Что я наделала?» – подумала я, когда мир вокруг меня вернулся на круги своя, и я с ужасом уставилась на окровавленное лицо Скотта. Его нос чудовищно разбух, а под глазами начали проявляться синяки. Я не считала себя святой, но никогда раньше не наносила подобные увечья другому человеку. От осознания того, что я натворила, меня затошнило.

– Скотт, мне…

– Не подходи ко мне, ты, гребаная психопатка! – прорычал он, выбрасывая перед собой руку, чтобы не позволить мне приблизиться к нему. Пока он говорил, капли крови окропили камни перед ним.

Я отступила назад, испытывая угрызения совести, когда он, пошатываясь, поднялся на ноги. Что, черт побери, нашло на меня и заставило наброситься на него, словно берсерк? Да, я разозлилась из-за кошки, но если бы не вмешалась, то Скотт поступил бы по-своему. Я дразнила его, намеренно разозлила, еще и ударила первой. С отвращением вспомнила, как мой кулак впечатался в его лицо. В меня будто кто-то вселился, и если бы Райан не заговорил и не вытащил меня из помутнения, неизвестно, что еще я могла бы сделать.

– Мы просто дурачились. Ты ведь понимаешь, что он не стал бы обижать кошку, да? – поинтересовался Райан, подталкивая меня поднять взгляд и заглянуть в его глаза, чтобы прочитать искренность на его лице.

Он отвернулся, чтобы помочь Скотту взобраться на набережную. Оставшись в одиночестве, я опустилась на землю, притянув к себе колени и обхватив их руками. Это было чудовище. Я всегда держал его в узде, но стоило мне воспользоваться силой для исцелений, и он вырывался, разрушая стены, за которыми был заточен. Сегодня я настолько исчерпала запасы своей силы, что напрочь потеряла контроль над ней – и посмотрите, что произошло.

Я не дралась с десяти лет, никогда не дралась с таким рвением навредить кому-то. Черт, я никогда не двигалась так. Неудивительно, что Райан смотрел на меня, как на какого-то циркового уродца.

Слабое мяуканье вторглось в мои тревожные мысли, и я подняла голову, увидев сидящего рядом со мной маленького тощего кота. Вблизи он выглядел еще более жалким: хвост был отрублен, ухо разорвано, а все его тело тряслось так, будто раскачиваемое ветром.

– Привет, котенок.

Я вытянула руку, чтобы погладить его по макушке. Он зашипел, но не пытался убежать, что убедило меня в том, как плохо ему было. Животных тянуло ко мне, особенно больных. Думаю, они чувствовали мою силу, даже когда она была надежно заперта. Впрочем, даже одичавшие животные нуждались в небольшой поддержке, чтобы перебороть врожденный страх перед людьми.

Я дала волю своей энергии, и волна успокаивающего спокойствия охватила его. Спустя полминуты котенок перестал шипеть и прильнул к моей ноге. Как только мои пальцы коснулись его, я впустила поток целительной энергии в его хрупкое тельце, отчего он тут же лег. Моя ладонь двинулась вдоль его позвоночника в поисках травм, ощущая выпирающие из-под кожи ребра. У кота был лишай, а шерсть – полна блох, но кости оказались целы. Я избавилась от блох и лишая, позаботилась о нескольких порезах и царапинах и вытянула из легких респираторную инфекцию, прежде чем отдернула руку, довольная, что котенок будет в порядке.

– Вот и все. Ты один из самых жалких созданий, которых я когда-либо видела, но, думаю, ты справишься. – Я медленно поднялась на ноги, истощенная после второго исцеления за день. – Держись подальше от этих злобных мальчишек, слышишь?

Янтарные глазки кота встретились с моими, и он печально завыл.

– Нет, ничего подобного, – сказала я, почувствовав стенания на душе. – Я не могу забрать тебя с собой. Мне больше нельзя приносить домой бездомных.

Котенок встал и на нетвердых лапах подошел ко мне, чтобы потереться своим худым телом о мои ноги. Даже сквозь джинсы я чувствовала проступающие через шерсть ребра.

– Так нечестно, – выдохнула я и нагнулась, чтобы подхватить его. Котенок замурчал, как только я закачала его на руках. – Ладно, ты можешь пойти со мной домой, но ничего не могу обещать. Мой дядя не слишком любит кошек, и он до сих пор не простил мне последнего гостя, которого я привела домой.

Стальная дверь на хорошо смазанных петлях бесшумно распахнулась, и я прошмыгнула внутрь, закрыв ее за собой. Меня встретила тишина. Я хотела улыбнуться, но вздрогнула, когда губу пронзила острая боль. Со слезами на глазах пересекла чулан и подошла к дальней стенке, опустив кота на пол. Забралась по прочному стеллажу до потолка, где засунула руку под одну из плиток и достала небольшую черную металлическую коробку. Внутри хранились несколько сотен долларов и крошечный пузырек с желчью тролля, вдвое меньше того, что я отдала Мэллою. Желчь – моя единственная заначка, и Реми настоял, чтобы я держала ее при себе на случай непредвиденных обстоятельств. Обычно мои раны заживали довольно быстро, и я практически никогда не болела – одно из преимуществ целительной силы, – но Нейту нельзя было видеть меня с раздутой губой.

Я откупорила бутылочку, наклонила ее, чтобы смочить палец, и размазала едкую жидкость по распухшей губе и ушибленным костяшкам. В мгновение ока возникло жжение, а затем, когда щипать перестало, пришло благословенное онемение. Мне и зеркала не требовалось, чтобы понять, что рана на губе затягивалась и в считаные секунды полностью исцелится. Желчь не залечивала сломанные кости, но мигом избавляла от порезов и синяков. Я капнула немного на костяшки и начала наблюдать, как покраснение сходило с них, пытаясь не вспоминать о Скотте, которому сейчас, вероятно, вправляют нос. Затем я закупорила флакон и спрятала обратно в потолок с мыслью, что ему он нужен сильнее, чем кому-либо другому.

– Пойдем, котик. – Я снова взяла его на руки и направилась к лестнице.

В нашем с Нейтом распоряжении находилось целое здание, что было довольно здорово. Много лет назад на первом этаже располагался книжный магазин, но он закрылся, когда в городе появилась крупная сеть. После этого Нейт решил, что быть домовладельцем – слишком хлопотно. Он не особо-то и нуждался в деньгах, поэтому решил больше не сдавать помещение в аренду. Мы жили в двухэтажной квартире наверху, а первый этаж использовался в основном для хранения вещей и был обустроен под домашний спортзал Нейта.

Я с трудом подняла свое уставшее тело по лестнице и тихо зашла в квартиру. Доносящиеся из логова Нейта звуки подсказали, что он работал за компьютером. Я прокралась мимо открытой двери в надежде, что он слишком увлечен работой, чтобы заметить мое возвращение.

– Ты снова пропустила ужин.

Я попятилась назад и замерла в дверном проеме, натянув извиняющуюся улыбку.

– Прости, совсем потеряла счет времени.

Нейт взглянул на меня поверх монитора, и я встретилась с его зелеными глазами, которые были так похожи на мои собственные. Люди часто принимали нас за отца с дочерью: с похожими каштановыми волосами и золотистой кожей мы практически не отличались друг от друга. В волосах Нейта уже пробивалась седина, отчего он выглядел немного старше своих тридцати девяти, но, по-моему, седина была ему к лицу. Или, может быть, я убеждала себя в этом, чтобы заглушить чувство вины за то, что поспособствовала ее появлению.

Волосы Нейта были взъерошены, а мешки под глазами буквально кричали о том, что он снова не высыпался. Днями и ночами он корпел над своей новой книгой, почти не выходя из комнаты, чтобы поесть и поспать, – Нейт всегда вел себя подобным образом, когда завершал работу над черновым вариантом. Нейт писал военные приключенческие романы, а сейчас работал над четвертой книгой в серии. Его книги были очень хороши. Я прочитала каждую, хотя он и не догадывался об этом.

– Что ты натворила? Выглядишь так, будто ввязалась в драку. – Его тон не был обвинительным, только разочарованным. Я открыла было рот, чтобы возразить, но он перебил меня: – У тебя кровь на пальто.

– Ох. – Я нахмурилась, бросив взгляд на пятна засохшей крови на рыжевато-коричневом пальто. – Еще и мое любимое. Пойду замочу его в холодной воде.

– Сара, – предостерегающим тоном позвал Нейт. Я замерла, и он тяжело вздохнул. – Что случилось?

Я скривила лицо.

– Говоришь так, как будто я через день дерусь.

– Значит, ты подралась.

«Спалилась».

– На то была веская причина.

Я приподняла кота, чтобы он смог увидеть его поверх монитора. Нейт уставился на тощий шерстяной комок в моих руках.