Выхода нет. Дела ведьм. Часть четвертая

– Надеюсь, во всяком случае, в прошлый раз, когда я якобы поехала за шторами, я звонила тебе именно отсюда. И раз не было никаких последствий, значит, сто пятьдесят километров вполне достаточно, чтобы думать о чём угодно. А если это не так, – усмехнулась она, – то, когда ты вернёшься, а я тебя не узнаю или буду нести какую-нибудь чушь, значит, мои расчёты оказались ошибочны. Но ты хотя бы будешь знать, что со мной.

– И как же у тебя получается об этом не думать?

– Заставляю себя думать о всякой ерунде, например, о шторах, но это такое напряжение, ты даже не представляешь… Одно дело молчать, другое не думать. Мысли так сложно контролировать… Боюсь, что если это будет продолжаться слишком долго, я просто сойду с ума.

– А ты забыла о комнате в подвале? Она же обшита осиной и туда колдовство не должно проникать. Это единственное место в доме, где ты сможешь передохнуть от её контроля.

– А ведь точно! – обрадовалась Энджи. – Я в такой панике и могу думать только о шторах. Мне даже в голову не пришло, что эта комната может выручить. Проверю сегодня же, пока тебя нет.

– Эй, только будь осторожна, не думай о комнате, пока в неё не зайдёшь. Хотя я даже не представляю, как это возможно. Помнишь Ходжу Насреддина и его зелёную обезьяну? «Только не думай о зелёной обезьяне…», а как не думать? А если она про эту комнату прознает, то как-нибудь перекроет к ней путь.

– Я всё же попытаюсь.

– Держись, я скоро приеду.

– Я даже не знаю, хочу ли этого. Сейчас я за тебя хотя бы не боюсь. Ты должен что-то придумать до того, как вернёшься. Очень тебя прошу.

– А ты не говорила об этом с Виктором?

– С Виктором? Зачем? Я не хочу никого подвергать опасности, Самойловы слишком близко от нас живут. Да и чем они могут помочь?

– Ладно, согласен. Я постараюсь вернуться побыстрее, а ты, пожалуйста, держись и не провоцируй Прасковью. Я позвоню Фёдору и попрошу его поговорить с Анфисой. Быть может, предки подскажут, что нам делать. В любом случае мы что-нибудь придумаем, ведь так было всегда. Из каких только передряг мы не выбирались. Всё будет хорошо!

После разговора с Егоршей Энджи стало значительно легче. Она даже почти поверила в то, что и на этот раз они преодолеют все испытания, приготовленные коварной судьбой.

«Егор – умничка, он обязательно что-нибудь придумает, они с Фёдором что-нибудь придумают», – думала она, заводя машину.

Вернувшись домой, Энджи с удивлением увидела на полу в прихожей незнакомую грязную сумку и пару мужских ботинок. Глядя на потёртую, изношенную обувь, девушка даже представить себе не могла, кому из знакомых она могла бы принадлежать. И как тот проник в дом? Ведь перед отъездом она тщательно закрыла двери на два замка, да и въездные ворота без магнитного ключа не открыть.

На всякий случай Энджи вернулась к входной к двери и осмотрела замок. Следов взлома не было. Тот, кто пришёл в её дом, открыл дверь своим ключом. Но кто бы это мог быть? Ключи были только у неё, Егора и Виктора. Вернувшись из Глухово, она передала Самойлову комплект ключей на всякий случай. Каким именно может быть этот случай, она даже не представляла, но знала, что в её сумасшедшей, ведьминской жизни всё может случиться. И лишний комплект ключей в надёжном месте не помешает. В том, что Виктору можно доверять, она ни на минуту не сомневалась. Порядочнее и честнее его, был только Егор, да, пожалуй, ещё Фёдор. Этим людям Энджи верила безоговорочно.

Егор сейчас далеко, а чужая обшарпанная обувь в её прихожей не могла принадлежать Виктору. Тот, даже копаясь в саду, старался выглядеть как денди. Так кто же наведался в её дом и как сюда попал? А, главное, зачем он пришёл?

Открыв шкаф, она достала припрятанную ещё отцом бейсбольную биту и, взяв её наперевес, медленно двинулась по коридору к гостиной.

В доме было тихо, ни шороха, ни звука. Если бы не чужие обувь и сумка, ей бы даже в голову не пришло, что здесь кто-то есть. Подкравшись к входу в гостиную, Энджи осторожно заглянула внутрь. Никого. Крадучись она обошла кухню, гостевую, отцовский кабинет, ванную комнату и, наконец, кладовку. Дверь в подвал была накрепко закрыта. Если чужак, пробравшийся в дом, был ещё здесь, то мог находиться только на втором этаже.

Перехватив биту поудобней, Энджи начала подниматься по лестнице. Ступенька скрипнула, она замерла с поднятой вверх ногой. Но никто не появился, чтобы полюбопытствовать, кто же это крадётся с битой наперевес. Переведя дыхание, Энджи двинулась дальше. Первой по коридору была их с Егоршей спальня. Медленно повернув ручку, она рывком распахнула дверь и забежала внутрь с занесённым над головой орудием.

«Чисто», – подумала она, почувствовав себя героиней боевика.

Следующая по коридору была спальня матери, затем ещё пара гостевых комнат, детская, далее апартаменты отца и в самом конце большая ванная комната. Проверив спальню и гостевые, Энджи убедилась, что они пусты. Остановившись возле дверей детской, служившей теперь кровом для стопятидесятилетней ведьмы, с усмешкой подумала:

«Не завидую я грабителю, который посмеет побеспокоить Прасковью. Возможно, зря я обыскиваю дом. Она наверняка уже с ним разобралась».

Надеясь именно на такое развитие событий, Энджи всё-таки решила проверить и детскую. Распахнув дверь, она заглянула внутрь.

На кровати сидела Софа и, по-детски болтая ногами, разглядывала картинки в детской книжке. Энджи подошла ближе. Девочка подняла голову, невинное выражение лица сразу сменилось на недовольную маску.

– Ты? – разочарованно буркнула она.

– А кто же ещё?

– А ты не знаешь? – спросила та с загадочной улыбкой.

– Что ты имеешь в виду?

Взгляд девочки переместился с лица девушки за её спину. У Энджи перехватило дыхание. Хлопок сзади от захлопнутой с размаху двери прозвучал как выстрел в спину. Она замерла, не решаясь обернуться. Тихие, неспешные шаги приблизились и остановились в метре от неё.

– Ну, здравствуй, Энджи! – услышала она до боли знакомый голос.

Глава 10

Бита выпала из задрожавших рук и, откатившись, остановилась около ног Софы. Энджи медленно повернулась.

– Папа! – воскликнула она.

Отец, сильно похудевший и постаревший за четыре с лишним года, проведённых в тюрьме, смотрел на неё с горькой усмешкой. В его взгляде Энджи не увидела ни радости от встречи после долгой разлуки, ни отеческой любви. Он изучал, сканировал, проверял, не более того. Впрочем, отец на неё всегда так смотрел, этот взгляд она помнила с детства.

– Удивлена? Не ожидала меня видеть? – спросил он.

Энджи оставалось только честно кивнуть.

– Да уж, не сильно-то ты волновалась за меня. За всё время ни разу не пришла, не поинтересовалась, жив ли я, здоров, а может, мне что-нибудь нужно. Ничего не скажешь, хорошую дочь я воспитал.

– Папа, я хотела, но не могла…

– Да что там говорить, – горько вздохнул он, – я сам виноват. Мало тебе времени уделял, так что мы квиты.

– Когда тебя отпустили? – спросила Энджи, чувствуя себя виноватой несмотря на прощение.

– Два дня назад, и я с поезда прямо сюда.

– А почему не в московскую квартиру?

– Мне запрещено появляться в Москве, – хмыкнул он, – так что жить буду здесь. Тебя это напрягает?

– Да нет, что ты… – пролепетала Энджи. – Это же твой дом.

– Вот именно. Я рад, что ты это не забыла, – нехорошо усмехнулся Пётр. – Ты отца кормить будешь? После той баланды, что нас кормили, очень хочется нормальной человеческой еды

– Конечно, – воскликнула девушка, – пойдём на кухню, я сейчас что-нибудь сготовлю.

Спускаясь по лестнице, Энджи пыталась успокоиться и взять себя в руках. Приезд отца был совсем не ко времени и усложнял и так непростую ситуацию, хотя, с другой стороны, возможно, это даже к лучшему. Время покажет.

Пока она хлопотала у плиты, готовя омлет с помидорами, Пётр с явным наслаждением растянулся в глубоком кресле.

– Как дома хорошо! – промурлыкал он. – Ты даже не представляешь. Никогда раньше не думал, что горячий душ и шампунь могут сделать меня счастливым. Оказывается, для счастья не так уж и много нужно. А кто эта маленькая принцесса, как две капли воды похожая на тебя?

– Моя дочь, – не оборачиваясь к нему, ответила Энджи. – Её зовут Софа.

– Да, она мне представилась, очень рассудительная маленькая особа. А где же её отец?

– Егор сейчас в командировке, вернётся через несколько дней.

– Егор, значит? Ну хорошо, что у этой крошки есть отец. Чем он занимается?

– Он физик, учёный.

– Ого! – искренне удивился Пётр. – Вот уж никогда не думал, что ты сможешь заинтересовать собой интеллектуала.

– Это почему же? – обиженно спросила Энджи, почувствовав давно забытое ощущение собственной никчёмности.

– Не обижайся, но ты всегда была девушкой легкомысленной и довольно поверхностной. Умным парням такие неинтересны. – ответил Пётр и тут же насмешливо спросил: – Как, кстати, поживает твой блог? Сколько подписчиков набежало за эти годы?

– Я давно его уже не веду, – ставя перед ним тарелку, сказала Энджи. – и, вообще, за это время я сильно изменилась.

Пётр с наслаждением втянул в себя изумительный запах и схватился за вилку.

– Да, я вижу. Научилась вполне сносно готовить и, слава богу, имидж сменила. Я рад, что больше не вижу этих отвратительных розовых тряпок. Что же, похвально! А что послужило причиной такой удивительной метаморфозы? Неужели утрата матери и отца так сильно тебя изменила?

– Можно сказать и так… – буркнула Энджи.

– Кстати, тебе удалось выяснить, что случилось с Валентиной?

Девушка чуть не уронила чайник, который ставила на плиту. Что ему сказать? В правду он не поверит, да и не хотелось ему всё рассказывать.

– К сожалению, нет, – ответила она, зажигая горелку, – про маму до сих пор так ничего и неизвестно.

– Жаль, – вздохнул несчастный вдовец, – я всё-таки надеялся, что она объявится. Удивительной женщиной была твоя мать.

«Ты даже представить себе не можешь, насколько», – горько усмехнулась про себя Энджи.

Дождавшись, когда дочь разольёт чай по чашкам и сядет напротив, Пётр откинулся на спинку стула и посмотрел ей прямо в глаза.

– А как поживает Виктор Самойлов?

Энджи чуть не поперхнулась горячим чаем.

– Виктор? – переспросила она, пытаясь оттянуть время и сообразить, зачем отец о нём спрашивает.

– Да, Виктор.

– А почему он тебя интересует? – с невинным видом спросила девушка.

– Хочу знать, как всё это время, что я провёл в тюрьме, поживает человек, который меня туда и упрятал, и из-за которого пропала твоя мать. Надеюсь, ему на голову уже упал кирпич или, по крайней мере, хотя бы разбил паралич или ещё какая беда случилась?

В голосе отца Энджи услышала столько злобы, что невольно поёжилась.

– Так что? – с нажимом спросил Пётр.

– Ну… – пролепетала девушка, – не слышала ничего такого, хотя я могу и ошибаться, мы же с ним не общаемся.

– Не слышала, значит, – нахмурился отец, – а надо бы узнать. Меня интересует, где он сейчас живёт, где работает, кто его жена и сколько у него детей. Я хочу знать о нём всё!

– Зачем? – испуганно спросила Энджи.

– А ты думала, что я ему всё с рук спущу? – повысил он голос.

– Но, папа…

Пётр вскочил:

– Что «папа»? Ты даже не представляешь, что такое сидеть несколько лет на нарах среди уголовников, и за всё время не получить ни одной весточки не от тебя, не от Вали. Самойлов разрушил мою жизнь, мой бизнес, убил твою мать, лишил меня всего, что я выстраивал долгие годы, а ты мне говоришь: «но, папа»? Он за всё ответит!

Энджи слушала и с каждым его гневным словом всё больше погружалась в отчаяние. Мало ей своих проблем, так ещё и папаша свалился на голову со своею дурацкой местью.

– Но, папа, – выкрикнула она, – ты же только что вышел из тюрьмы! Ты хочешь снова туда вернуться?

– Не-ет! Я туда не вернусь! – заорал тот. – Поверь, время я там зря не терял. Я всё время только об этом и думал. Только мысль о возмездии поддерживала меня и давала силы пережить весь тот ад, в котором я оказался, благодаря Самойлову. Так что за меня не волнуйся, а вот Виктор за всё заплатит!

Энджи с ужасом смотрела на его перекошенное лицо и понимала, что ни отговорить, ни переубедить отца не удастся.

«Господи, бедный Виктор, бедная Наташа, а ведь у них двое детей! Что же делать, что делать?»

– Ты ещё продолжаешь общаться с его матерью? – спросил он.

– С Екатериной Андреевной? – зачем-то переспросила она.

– Мне плевать, как её зовут! Так общаешься с ней или нет?

– Да нет… – совершенно искренне ответила Энджи. – Давно у неё не была.

– Самое время навестить, – жёстко сказал Пётр, не спуская пронзительного взгляда с побледневшего лица дочери, – сегодня же сходи к старой знакомой и разузнай про её сынка. Ты меня поняла?

Его взгляд сверлил её насквозь, и Энджи снова почувствовала себя маленькой, запуганной девочкой, никогда не смевшей сказать ему и слова. Так было всегда при общении с отцом.

– Но… – попыталась она всё-таки возразить.

– Никаких «но», – припечатал он, – иди собирайся.

В проёме дверей возникла белокурая девочка. Посмотрев на расстроенную Энджи с нескрываемым злорадством, она обернулась к Петру. На детском личике засияла детская непосредственность.

– Дедушка, ты почему так кричишь? – голосок прозвенел звонко и даже задорно.

– Моя принцесса! – обернулся тот к Софе и, протянув руки, ласково улыбнулся: – иди к дедушке, моя красавица!

Софа засеменила к Петру и, к удивлению Энджи, ловко вскарабкалась ему на колени и доверчиво прижалась к его груди.

– Это Мари, – протянула она ему свою куклу..

«Что за спектакль? – забыв о запрете, подумала Энджи. – Что за игру она ведёт? Прасковья ли это?»

Девочка подняла голову и посмотрела на неё так, что девушка сразу поняла, что хороших новостей сегодня она вряд ли дождётся. Это была Прасковья. Повернувшись к деду, Софа спросила:

– А мама куда-то уходит?

– Да, детка, – ответил он, вставая и беря её на руки, – но ты не расстраивайся, мама ненадолго. А мы с тобой пока поиграем. Договорились?

– Хорошо, дедушка, – покладисто ответила «внучка» и, одарив мать из-за его спины насмешливой улыбкой, обняла ручонками Петра за шею. – Не задерживайся долго, мамуся…

Глава 11

Когда нежная парочка покинула кухню, Энджи обессиленно упала на стул. Проблемы нарастали как снежный ком, подкрадываясь оттуда, откуда не ждёшь. Мало ей Прасковьи с её угрозами, а тут ещё папочка свалился на голову со своей застарелой местью. Озадачил, да так, что не знаешь, куда кидаться и что делать.

Конечно же, она не собиралась помогать ему в зловещих планах и даже пальцем не пошевельнёт, чтобы облегчить задачу. Виктор хороший человек, она многим ему обязана и, если при её попустительстве что-то случится с ним или его семьёй, она себе этого никогда не простит. Но что делать, как остановить обозлённого отца? Ведь он не отступится, не передумает, Энджи слишком хорошо его знала. Четыре года вынашивать планы, мечтать о возмездии, копить в себе ненависть и злобу и вдруг теперь, когда расплата так близка, передумать? Нет, её отец не таков.

Раздумывая об этом, Энджи и не пыталась скрыть свои мысли. Прасковьи этот вопрос не касался, и если та и подслушает её бунтарские рассуждения, то вряд ли лишит за это памяти. Энджи пришла в голову счастливая мысль: отец должен забыть Виктора, а заодно и все события, которые привели его в тюрьму. Это стало бы прекрасным выходом из сложившейся ситуации.

Не в силах усидеть на месте, она вскочила со стула и забегала взад-вперёд по кухне. Но как же она сразу об этом не догадалась? Ведь смогла же она не так давно заставить сотни людей забыть о ведьминском кладбище, а тут всего-то один человек. Конечно, после того, как Прасковья забрала силу, её магия очень слаба. Ведьма ли она ещё, вообще, или нет? Хватит ли у неё магии, чтобы лишить отца болезненных воспоминаний? Что толку гадать, нужно проверить сейчас же!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.