Русский вид. Тигр

– Лиза же сказала «два месяца нельзя вообще».

– Она же пошутила, Кать, ну, если осторожненько, ведь можно. Я соскучился же за весь день, ты такая сердитая была.

– Ты осторожно не умеешь, – вяло сопротивлялась Катя.

– Ну, сама руководи ситуацией, – сейчас он был готов выполнить любой ее каприз.

– Уж придется взять командование на себя, рядовой Волков, и первый мой приказ…

– Все что пожелаете, барыня!

– Разве так отвечают командиру, рядовой Волков?

– Ну, если командир сам не знает, куда направить тяжелую артиллерию… Какой же он тогда командир?

– Какую еще артиллерию? Да еще тяжелую… Что ты делаешь, ведь сказано тебе обращаться со мной осторожно.

– Давай меняться ролями, теперь я буду главнокомандующим.

– Подожди, – прошептала Катя, переводя дыхание.

А потом вдруг взяла его лицо в ладони и отстранила от себя, чтобы сказать что-то очень важное.

– Ваня, прости меня. Я больше не буду в тебе сомневаться и устраивать дурацкие сцены. Мне ужасно стыдно за то, что набросилась на вас с Викой. Она может быть какой угодно, но тебя я уже хорошо знаю. Я тебе верю.

– И правильно… Правильно веришь, Кать, я не подведу.

Глава 5. Новая встреча

Только в девятом часу вечера Вика смогла незаметно выскользнуть из дома и пробраться к лесу. Полковник Коротков ушел к Ольге, кажется, с намерением у нее и заночевать. Хати увез Катюшу за озеро, остальные сладкие парочки тоже сидели по своим «берлогам».

Вика не была твердо уверена, что Туран явится на берег, а может, он уже ушел, прождав ее пару часов напрасно. О времени ведь она ему ничего не сказала. Гулять по лесу до темноты не хотелось, но, с другой стороны, ведь она сама пригласила человека, значит, слово надо держать.

Вика побродила немного по лужайке, где загорала в обед, а потом прошла ивовые заросли и углубилась в березовую рощу. Скоро приглядела небольшой пенек, едва успевший обрасти мхом, там и расположилась на краткий отдых.

«Посижу здесь немного, пока солнце не совсем село за озеро и вернусь в поселок. Зато не будет мучить совесть, что обманула Турана».

Однако попытки медитировать тоже не увенчались успехом по самой простой причине – начали отвлекать неизвестно откуда взявшиеся комары. А ведь полковник убеждал, что территория обработана самыми передовыми технологиями против гнуса…

«Местный комар неистребим!»

Тогда Вика замахала руками и решила подпитаться живой энергетикой от крепкого ствола старой березы, росшей поблизости, для чего обхватила дерево руками и прикрыла глаза, размышляя вслух.

– Пахнет морем и солнцем. Как же я на море хочу! Сейчас так хорошо на нашем юге. Хотя и цены, конечно, – умереть не встать… Может, у дяди денег в долг попросить и сбежать в Адлер? Так ведь не даст, старый скряга, скажет, на работу сначала устройся, и не отпустит одну. А с кем же мне ехать? Может, Турана с собой прихватить?

– Я бы не отказался… на мо-море.

Вика отпрянула от дерева, ошарашенно хлопая глазами.

– Кто здесь?

– Я… Ту-ран… ты просила прийти.

Больше Тигр не знал, что сказать. Он стоял и смотрел исподлобья на самую красивую и желанную девушку на свете. Собственно, для этого он и пришел сюда после долгих раздумий, чтобы увидеть ее хотя бы еще один раз, пусть даже последний. Вряд ли она захочет повидаться снова, особенно теперь, когда волосы не скрывают его обезображенное лицо.

– Ты сейчас какой-то другой, – задумчиво прошептала Вика. – Ну, днем ты с бородой был и усы, как у казака… Я подумала, что старенький. То есть вы… Простите, ничего что я без церемоний?

– Ни-ничего.

Она смущенно хихикнула, собираясь с мыслями, а Туран хмуро молчал, опустив взгляд в землю. Он в самом деле тщательно побрился и теперь было непривычно ощущать себя без защитного покрытия на лице.

– А кто тебя так?

Вика поднесла ладонь к своей загорелой щеке и погладила кончиками пальцев там же, где у него проходил длинный шрам.

– С тигром клетку не по-поделили, – ответил Туран.

– Ого! Ты дрался с тигром? Это в цирке было? Или на настоящей охоте… И у тебя после этого «поехала крыша»? Ой, прости, прости… глупость сморозила.

Туран растерялся. С ним обычно говорили медленно, спокойно, вкрадчиво или наоборот грубо орали и запугивали. Но речь странной девушки была сбивчивой, очень эмоциональной, проникнутой сочувствием и восхищением одновременно. Это тоже было ново и непривычно для него. А еще в ее вопросах горел неподдельный интерес. Неожиданно для себя он стал отвечать ей, как никому прежде, тем более, что вопросы сыпались один за другим.

– А того тигра убили потом? А у тебя было оружие, ты его тоже ранил?

– Нет, оружия мне не да-дали. Я ничего ему не мог сделать.

– Но тигра же усыпили? Ну, чтоб он тебя больше не трогал…

– Нет, он сам оставил меня, как на-надоевшую игрушку, понял, что я не… не соперник, просто не захотел убивать, хотя, вроде, был голоден.

– Прости, что я все спрашиваю. Тебе, наверно, трудно этот момент вспоминать. А я любопытничаю. Все равно ты герой, если дрался с тигром!

Терпение стало изменять Турану, а восторженность Вики вдруг показалась наигранной, нашла тоже героя.

– Я не дрался! – повысив голос, отвечал он, почти прекратив заикаться. – Меня затолкали в его клетку, он цапанул лапой, я сразу упал, попытался подняться, а он снова полоснул… ногти у него как бритва… Когда я очнулся, уже в углу лежал, весь в крови. Тигр больше не трогал, принюхивался. Может, они своих не едят, принцип у них такой.

Туран с удивлением осознал, что впервые за много лет может вспоминать тот ужасный день с усмешкой. Иначе рассказывать о своих ранах зеленоглазой красавице не представлялось возможным.

Зато Вика освоилась и полностью вышла из-за дерева.

– Скажи, а почему тебя считают… э-э… не очень нормальным? Потому что ни с кем не хочешь говорить, да? Но это же не показатель! Я вот могу часами без умолку болтать и что хорошего? Может, у меня тоже не все дома, значит, тоже надо выгнать в лес?

Она рассмеялась над своими же рассуждениями, а Туран судорожно сглотнул.

«Да она просто девчонка – молоденькая и глупая, чего же делает одна в лесу, когда почти стемнело! Вот дуреха! Я же ее на плечо сейчас закину и к себе утащу, она даже вскрикнуть не успеет…».

Туран вдруг ощутил, как тренированное тело отреагировало на мысли, молниями промелькнувшие в голове.

«Надо уходить и как можно быстрее, она заметит и испугается…» И это тоже было удивительно ново, пугать незнакомку ему совершенно не хотелось.

– Тебе пора домой, уже поздно. Я тоже пойду, – глухо сказал он.

– Тебя что – там ждут? – строго спросила Вика, не скрывая досады.

– Где… ждут? – растерялся Туран.

– А куда ты хочешь сейчас идти?

– Домой… к себе.

– То есть в лес! Ты ведь живешь один?

– Конечно, с кем же еще!

– И чего торопишься тогда? Давай еще поболтаем или тебе со мной скучно?

Вика нахмурилась и отступила на шажок от березы, за которую держалась рукой все время их разговора.

– Ладно! Никто здесь со мной общаться не собирается, я не напрашиваюсь! В этом «пионерском» лагере сплошные зануды, а ты на своей волне… Тогда ты зачем вообще пришел сюда, объясни? Ну?

Туран был сбит с толку переменами ее настроения. Он мог бы сейчас повернуться и убежать, но девчонка, кажется, злилась и ему не была понятна причина ее дурного настроения.

– Я хотел… у-у…

«Этого только не хватало!» В случаях нервного напряжения он начинал сильно заикаться, мучительно тянул звуки, ненавидел сам себя и надолго замолкал после. Сейчас такой приступ был и вовсе некстати. Туран глухо зарычал и попятился назад, опустив голову.

Теперь он окончательно опозорился перед богиней и если она рассмеется… Туран даже не успел придумать, что он сделает с ней в таком случае, как Вика подошла совсем близко и зачем-то смело погладила длинный рукав его толстовки.

– Не переживай. У меня такое было в детстве, ты просто глубже дыши и расслабься. Извини, что «наехала» на тебя, ты ведь не причем. У меня день сегодня нервный, все меня «достают», Катюха теперь будет ведьмой смотреть, с Хати больше не подурачишься.

Сама я, наверно, виновата… Лиза права, надо замашки пацанские бросать и становиться взрослее. А я боюсь взрослеть, боюсь становиться толстой, замотанной делами теткой, которая орет на детей, и мужа еле терпит… я много боюсь, Туран… а ты?

– Те-тебе … ч-что… до-до-до м-меня? – оскалился он и сразу же попытался отвернуться.

– Я хочу понять, что ты за человек! – грустно сказала Вика.

– За-зачем? – поразился Туран.

– Ты живешь в лесу один, совсем один. Я бы так не смогла. Я умерла бы от страха одна в лесу! Я без людей не могу, а потом оказывается, что с людьми-то еще страшнее. Я от них убегаю, прячусь, а потом снова ползу к ним, как собачонка на брюхе за порцией внимания и доброго слова.

Иногда хочу, чтобы просто выслушали меня, хоть немножко… И пусть потом снова пинают и проходят мимо. До меня никому дела нет. Дядька только из-за родства волнуется, а так и ему плевать – у каждого своя жизнь, свои заморочки, все барахтаются как могут… Я хочу быть одна, а у меня не получается. Научи, Туран!

Она с виноватой кривой улыбкой подняла на него глаза и в них стояли слезы. Пристально вглядевшись в ее лицо, он разволновался не на шутку, замотал головой.

– Д-д-да, ты чего ре-е-вешь, глупая! Правда, ду-дурочка… Чему я тебя должен у-учить? К-как п-п-по ночам на луну выть от одиночества? Как самому себя у-ублажать?

– Ты это делаешь? Серьезно? – ее и так большие глаза округлились и даже нежный ротик изобразил букву «о».

Туран окончательно смутился, это надо же было ему такое ляпнуть! Но девчонка отнеслась к его откровению как-то уж чересчур легко.

– Ну, и что такого? Я тоже иногда это делаю… только стараюсь не особо привыкать. Уж если сильно приспичит. Хм… ерунда. Да фигня полная! Было б с чего переживать.

Туран застонал и дернулся от нее в сторону. Она ненормальная – не боится его ни капельки, смотрит без отвращения, даже отпускать не хочет и наговаривает на себя. Так в жизни не бывает, это какая-то игра. Она просто испытывает его терпение! Может, нарочно прислали. Да, скорее всего так и есть.

– Все, хватит, иди к своим! – жестко сказал Тигр.

– А ты завтра придешь? В это же время, если у меня получится сбежать?

Туран молчал, отвернувшись. Он боролся с неистовым желанием удрать в чащу, но в то же время хотелось побыть рядом с Викой хотя бы еще пару минут. Смирившись, он даже смог выдавить из себя пару вопросов.

– А что, гу-гулять не пускают тебя? Ка-а-рраулят?

Вика рассмеялась, стала совсем понятная после слез, родная и близкая. Тем печальней звучало ее дальнейшее объяснение.

– Так они все тебя боятся, будто ты дикий человек, полный «неадекват»!

– Ккка-ак это? – искренне насторожился он, будто только сейчас осознал в полной мере, какую реакцию вызывает у людей.

– Ну, схватишь меня и убежишь! – отчеканила Вика.

– А т-ты сама… разве не боишься?

Туран остро глянул на нее через плечо, облизав пересохшие губы. И тут впервые в ее глазах мелькнули растерянность и испуг. Она нахмурилась и замолчала, а потом тихо произнесла:

– Ты же не такой! Я думала, ты – как они: Игнат, Хати и Лизин… этот… Володя. Вы похожи в чем-то, вы не можете быть уродами кончеными. Я тебе верю! Ты же не гад, правда?

Туран отрицательно помотал головой.

– Не-не гад… Все, все… уже иди, мне надо тоже… домой. Я приду завтра.

– Ну, пока! Я тебе тут наговорила всего… не грузись, ладно? Накатило на меня сегодня, день такой. А завтра насчет моря обсудим, ты был на море?

– Да… нет… не помню.

– А помнишь мое имя? Ты меня ни разу не назвал.

– Да… ты – победа!

– Какая еще? Ах, да! – она восторженно рассмеялась. – Ну, конечно! Виктория… Спасибо, мне нравится.

Сердце Турана забилось часто и горячо. Он вдруг понял, что не желает расставаться с ней до следующего вечера. Хотелось слушать ее еще, и пусть говорит что угодно, даже полную чепуху. Он снова представил, как обнимает богиню и она кладет голову ему на грудь… Но Вика уже махала рукой издали, прощаясь, и Туран долго смотрел ей вслед, пока бежевая курточка не скрылась из виду.

* * *

Весь следующий день Виктория вела себя тише воды, ниже травы. Но обитатели поселка про нее как будто забыли, занятые личными делами. Дорогой товарищ Хати не отходил от своей Кати, поскольку той нездоровилось, Лиза опять помогала Маше с детьми, Игнат с Владимиром достраивали крышу бани. Дядя зарылся в своих отчетах, Ольга крутилась как белка в колесе, совмещая обязанности секретаря и завхоз.

И потому, никем не остановленная, вечером Вика беспрепятственно пробралась к лесу, чтобы снова встретиться с Тураном. И ведь пришла к нему не с пустыми руками, а притащила целый ворох красочных буклетов, на все лады рекламирующих отдых на Российском побережье Черного моря.

Буклеты привозил из турфирмы Коротков, соблазняя Ольгу совместной поездкой в Геленджик. Однако, путешествие их пришлось отложить из-за неожиданного появления четвертого подопечного. Отлучаться из «Северного» даже на две недели не разрешило руководство.

– Второй год я уже без отпуска, – жаловался полковник, – говорят, ты и так на природе живешь, в экологически чистой среде, зачем тебе еще на юга ехать…

– Зато премию каждый квартал получаешь и отпускные в денежном эквиваленте, – быстро прикинула Вика. – Вольготно устроился, дядюшка!

– Так-то оно так, – вздыхал Алексей Викторович, – Оленьку порадовать хотел…

– Ей и здесь с тобой неплохо. С милым рай и в шалаше… если милый атташе!

Туристические буклеты и пухлые глянцевые журналы были заброшены на антресоли шкафа в кабинете. Там их и нашла любопытная Вика во время набега на владения родственника.

А Туран принес на встречу две богато иллюстрированные книги, которые обнаружил, роясь в коробках лесного домика: альбомы русских художников И.К. Айвазовского и К. А. Васильева. Зачем принес – и сам толком не знал. Просто откуда-то пришло понимание, что на свидание нужно принести подарок.

Некоторые картины Вика видела и раньше, но сейчас, разглядывая их вместе с Тураном в лесу, испытала небывалое восхищение. Особенно ей понравились сюжеты на тему Древней Руси у Константина Васильева.

– Смотри, какая девушка сидит у самого омута, наверно, с ней беда приключилась… Или это русалка? Да, смотри, так и написано – «Русалка». А дерево-то какое! Каждая морщинка прописана и лишайник до волосочка, до складочки. Это кладония, мы их изучали на практике. А вот еще одна красавица, волосы чудесные… А глаза гордые, холодные. Валькирия!

– Красавица – это ты, – прошептал Туран, покосившись на Вику.

Она чуть нахмурилась и торопливо перелистнула страницу.

– Приставать ко мне нельзя! По крайней мере, пока…

– Почему… пока? – не удержался Туран, ругая себя в душе на внезапно нахлынувшую робость.

– Я еще не поняла, что ты за человек! Хотя, да – у меня на тебя самые серьезные планы.

– Какие планы? – опешил Тигр, с подозрением уставившись на Вику.

– Будешь себя хорошо вести – расскажу!

– Это… как же – хорошо?

– Ну, давай уже смотреть дальше! Или ты все видел? Ты мне можешь этот альбом оставить, я верну через неделю, дома еще раз все пересмотрю, полюбуюсь.

– Да бери хоть оба. Насовсем!

Туран не задумываясь жизнь бы отдал, если б она попросила, не то, что какие-то книжки. Вика не стала жадничать.

– Нет, про море и корабли оставь себе, ты же море любишь. Вот, держи еще буклетики, почитаешь про Крым, здесь расписано заманчиво, столько интересных маршрутов. Не вечно же тебя в лесу будут держать, поправишься и поедешь, куда захочется. Главное, чтобы была мечта! Понимаешь, когда есть какое-то сильное желание, нужно поставить себе цель, потом в этом направлении двигаться потихоньку, ну… даже по шажочку в день и непременно дойдешь.

– Правильно говоришь, – задумался Туран. – Только меня никто здесь не держит, я же не в плену. Документы надо у дядьки твоего забрать и…

Он крепко задумался, даже под ложечкой сладко заныло.

«А разве это сложно, уехать туда, куда зовет душа? Делать то, без чего не представляешь своей жизни, следовать зову сердца…»

– Поехала бы со мной на море? Ты же хотела, я слышал… – Туран и сам не понял, как вылетело у него резкое предложение. Вика вдруг загрустила.

– Странно, правда… Вроде трудно, а потом подумаешь хорошенько, и кажется, что легко. Сам говоришь, мы люди свободные, можем делать, что хотим. Только вот деньги…

– Де-деньги у меня есть, – торопливо, как мог, проговорил Туран, – мне Аркадий еще в Москве го-говорил, что я могу дом купить, где пожелаю.

– Так это у тебя есть, а я на мели, – Вика развела руками, улыбнулась смущенно. Начала объяснять.

– Я же только диплом получила, подрабатывала, правда, в цветочном салоне весной, но у них график неудобный, пришлось отказаться. Я, конечно, никакой работы не боюсь, но ее же еще найти надо.

Он молчал, лихорадочно подбирая слова, как бы правильней сказать этой милой рыжеволосой девушке, что с радостью поделился бы с ней всем, что имеет. Только примет ли она, нужно ли ей что-то от него…

Помолчав немного, Вика снова спросила:

– А где твоя семья? Ты, вообще, был женат? А дети у тебя есть?

– Никого. Я – один.

– У тебя что-то плохое случилось в жизни, кроме тигра? Ты не говори, если не хочешь, ты не обязан ничего говорить. Но, если честно, я бы все хотела о тебе знать. Я пойму. Правда…

Он принялся рассказывать неожиданно хриплым, глуховатым голосом.

– Я помню плохо. Была война… Очень страшная война, Вика. Погибло много людей. Разрушенный город. Красный от крови прибой. И тела на берегу… Они не пощадили раненых, даже тех, кто не мог ходить. Их расстреляли и столкнули с обрыва в море. Я это видел сам. Я сам видел и не мог никому помочь.

Он закрыл лицо руками, плечи ходили ходуном. Вика робко попыталась утешить.

– Т-ш-ш… Если тяжело, не вспоминай. Война закончилась, правда? Мы ведь победили? Мы всегда побеждаем, потому что мы за добро. Я не знаю, что еще сказать. Тебе ведь больше не придется туда возвращаться? Ты свое отслужил и теперь будешь привыкать к мирной жизни.

Вика отвела черную прядь волос с его опущенного лица и прижала ладонь к изуродованной шрамом щеке. А потом быстро коснулась губами его лба. Туран немедленно от нее отшатнулся, будто его ударило током.

– Ты что де-елаешь?

– Ну, я хотела, чтобы ты о плохом не думал.

– Я лу-лучше пойду.

– Мы завтра увидимся здесь? Только давай пораньше, ровно в полдень прийти сможешь?

Туран колебался.

«Может лучше сразу сказать, что ничего не выйдет, дальше будет только хуже для него». А на что надеяться?

Он привыкнет видеть ее каждый день, а ей это надоест или она уедет, а может за ней явится ее друг.

– Вика, а где твой… парень?

– Я совершенно свободна и меня это устраивает! Пока…

– Вы поругались и ты сюда приехала на время?

– Ну, был у меня «бойфренд», я думала у нас любовь, а он меня подставил. Предал, чуть ли не продал за гроши! Сама виновата, дура, надо было знать во что ввязываюсь.

Тори кратко, но очень эмоционально рассказала причину расставания с Димкой и необходимость скрываться в лесу от Черепа. Туран слушал ее, искренне не понимая, как мужчина может сбежать, оставив любимую девушку самой выпутываться из сложной ситуации. Каким же надо быть трусом и подлецом, чтобы отказаться от рыжекудрой Победы…

– Я бы тебя никому не отдал! – медленно проговорил он.

– Все так сперва говорят, а дойдет до дела…

– Я-я… – Туран разволновался так, что снова стал тянуть звуки.

– Ну, все-все, я поняла, что ты не такой!

Не задумываясь и ничего не выгадывая, она взяла в общении с ним дружеский и несколько покровительственный тон, успокаивающе погладила по руке, и тогда Туран не выдержал, схватил ее маленькую ладошку и прижал тыльной стороной к своим губам.

Несколько мгновений они сидели молча и неподвижно. Туран боялся пошевелиться и отпустить ее руку, решив, что Вика сейчас же убежит от него и больше никогда не вернется.

Нет… Она и не думала исчезать, она почему-то вообще не боялась этого огромного замкнутого мужчину, словно самыми потаенными инстинктами почувствовав свою тайную власть над ним. Ей льстило это чувство, вместе с тем рождая представление о большой ответственности. И это тоже было приятно осознавать.

– Ну, пусти… Мне идти уже надо, темнеет, – мягко и умудрено по-женски проговорила Вика, пряча лукавую улыбку.

Она тихонько высвободила ладошку из лапищи нового друга, поглядывая сквозь полуопущенные ресницы на его смущенное лицо. Желтовато-коричневые глаза Турана загорелись, смуглые щеки словно еще больше потемнели.

– За-завтра… раньше? В-в о-обед, дда?

– Ага! Придешь?

Туран кивнул. А Вика, уходя, на этот раз зачем-то вдруг оглянулась, одарив его еще одной победной улыбкой.

Глава 6. Крест на «Черепе»

На следующий день Вика обсудила с Коротковым возможные рабочие вакансии для себя в городе и решительно попросила доступ к электронной почте, чтобы разослать резюме. Дядюшка внезапно расщедрился и позволил племяннице воспользоваться интернетом в приемной, а сам ненадолго вышел из кабинета. Вика быстро открыла собственную страничку и ахнула, прочтя первое же сообщение от бывшего друга Димы.

– Вика, куда ты пропала? Они мне снова машину испортили, Череп звонит сутками, я сменил номер, они тебя все равно найдут, лучше по-хорошему поговори.

Второе сообщение и несколько остальных было от незнакомого пользователя, хотя догадаться было не трудно.

– Кисонька, надо встретиться, а то у Димыча будет совсем плохо со здоровьем.

– Кисуль, мы скоро подружимся телами, я уверен.

– Малышка, пробил твой адресок, жди в гости, уже еду! Пикничок на полянке организуешь?

А потом она увидела фото подруги – студентки, с которой вместе снимала квартиру в городе. Люда смеялась, сидя в обнимку со своим парнем, кажется, снимок был сделан недавно в каком-то кафе. А ниже фото шел текст: «Срочно позвони, я соскучилась» и незнакомый телефонный номер. Вика покосилась на прикрытую дверь кабинета, схватила рацию Короткова и набрала номер:

– Алло, алло, Люда, ты как? У тебя все нормально?

– Кисонька, ну наконец-то я слышу твой голос! Как там погода, как птички? Купальничек у тебя раздельный или сплошной?

У Вики перехватило дыхание, когда она услышала в трубке нагловатый голос Романа, которого все знакомые величали не иначе как «Черепом».

– А я все жду когда же позвонишь. Умница, киса! Слушай и делай, что скажу, иначе соседка твоя с нами за тебя рассчитываться будет. Завтра к трем часам жду тебя на остановке у Трошино, это полкилометра от поста ГАИ в сторону Ишима, сверток на деревню.

Если тебя там не будет, сами приедем к вам в гости на трех машинах. Дорогу найдем, не волнуйся. Если ментам или дядьке чего скажешь, мы-то отмажемся, а вот подружке твоей придется туго. Она хоть и не такая гладкая, как ты, но под водяру прокатит. Будь завтра на остановке! Пацанам как раз надо в Ишим, с нами съездишь, по дороге все дела и перетрем.

Конец фразы «Череп» произнес с каким-то мерзким придыханием. Вике стало противно, но мысль о ни в чем не повинной Людмиле заставила отвечать утвердительно.

– Да-да… я бу-уду, – протянула она, зажмурив глаза, и отключила телефон. Мысли закрутились в голове, словно белки в барабане.

«Завтра в три мне надо быть на автобусной остановке, что же делать… Дядю впутывать нельзя, ему придется „своих“ вызывать, а он не любит пользоваться служебным положением для личных целей, начнутся разборки, потом запрет меня под замок, нет, сначала будет мозг „клевать“ неделю: Тори-дура, с кем связалась… Надо бы самой как-то отмазаться.

Может, правда, встретиться, как и обещала, чем-нибудь припугнуть? Хотя что толку, кого они боятся… Стоп! Туран… А если его с собой взять? Их может быть четверо в машине, нет, трое – меня же собираются подвозить. Ну, что же делать?

Хати бы, конечно, помог… Боже, упаси! „Заиньке“ нашей точно плохо станет, если я его попрошу. Игнат с Белобрысым дяде меня сдадут, им нельзя доверять… Остается только Туран… Ну, почему я вечно попадаю в такую жо….»

В коридоре послышались шаги, Вика быстро положила многоканальный телефон на место, закрыла электронную почту и поднялась навстречу любимому родственнику.

– Дядь Леш, я тут подыскала себе кое-что насчет работы, мне бы в город смотаться. Ну, сколько еще тебе ясны очи мозолить, надо с квартирой вопрос решать, я сказала подруге, что на неделю еду, а сама задержалась. Люда пишет, чтобы я вещи свои забрала, она вообще куда-то сваливает, а хозяйке срочно нужны вторые ключи. Мне завтра в городе надо быть, очень нужно!