Песочный город

Песочный город

Роман Анатольевич Радченко

© Роман Анатольевич Радченко, 2023

ISBN 978-5-0059-2333-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Люди пропадают

Зелёные, красные, синие вспышки прожекторов выхватывали из темноты извивающиеся на танцполе фигуры. Удары электронной музыки зазывали к ним, но мы с Артёмом прилипли к барной стойке, пропахшей алкоголем, духами и табаком.

Артём что-то рассказывал, широко размахивая руками, был очень весел и давно потерял счёт стаканам. Я честно пытался понять, но музыка глушила большую часть слов. Мой искрящийся коктейль подрагивал на стойке в ритм особо убийственным басам.

Две приятные девушки возникли из мерцающего полумрака.

– Тёма, я не знала, что ты здесь! – окликнула моего товарища та из них, что в тёмном облегающем платье.

– О, Маришка! – обернулся Артём. – Какими судьбами?

Они чмокнули друг друга в щёчки, мы перезнакомились. Я обратил внимание на вторую девушку, блондинку в джинсовом костюме. Оля, она больше отмалчивалась, пила мало, от неё веяло загадкой.

Мы вчетвером переместились за столик, здесь музыка не так глушила. Артём с Мариной перекрикивали друг друга, флиртовали наперебой. Их переговорить было невозможно, а Оля посматривала на меня с интересом, улыбалась, и я позвал её на танцпол. Там разговорились, я делал комплименты, крича в ухо, и после второго медляка она позволила себя поцеловать.

Артём с Мариной уже висли один на другом, чуть не перевернули столик, пролили на себя часть алкоголя, не переставая хохотать. Оля сквозь чёлку посмотрела на телефон и засобиралась.

– Извините, завтра вставать рано.

Я предложил вызвать такси, но Оля, оказалось, живёт неподалёку.

– Так мы соседи! – обрадовался я.

На улице была ночь, я предложил провести до подъезда, она легко согласилась. Артём с Мариной едва заметили наш уход, они уже лезли друг другу под одежду. Я глядел с завистью.

Улица встретила прохладой. Басы, сотрясающие стены, стали глуше. Ноябрьские звёзды яркими иголками слепили с небес. Оля сразу взяла меня под руку, прижалась, сердце моё застучало сильнее.

Редкие машины с шорохом скользили по дороге, дворы застыли в свете холодных фонарей, лёгкий ветерок чуть резал губы и глаза. Мы с Олей болтали о ерунде: давно ли я знаю Артёма, про общих знакомых, о том, как Оля переехала в наш район год назад, и какие у меня планы на будущее.

Конечно, я прикидывал момент для более серьёзного поцелуя или хотя бы узнать её контакты. Мы по тропинке срезали путь мимо угла пятиэтажки, Оля остановилась прочитать сообщение в мессенджере, что-то её насмешило, она прижалась, я обнял в ответ. Оля посмотрела на меня внимательно, я подумал: сейчас или никогда!

Яркий свет залил улицу, на пару секунд вернулся день. Будто кто-то включил огромную фотовспышку или ударила долгая, сильная молния. Я даже увидел, как сузились зрачки Оли и улыбка померкла на её лице. Я успел в деталях рассмотреть дальние дома и детскую площадку, после чего снова наступила тьма.

Меня слегка ослепило, несколько секунд я пытался проморгаться, прежде чем снова различил свет фонарей и обыкновенную ночную улицу. Где-то недалеко вскрикнул мужчина, рядом причитала Оля – сейчас она прижималась ещё сильнее, но я был занят другим: крутил головой в поисках источника света.

Что это было?

Пара машин на дороге сбросила скорость, но теперь они снова осторожно разгонялись. В остальном – никаких перемен.

– Что за свет? – боязливо спросила Оля.

– Гроза, – решил я. – Сейчас дождь польёт!

– Давай быстрее, мне тут рядом…

Мы поспешили к её подъезду. Странное дело – я не слышал грома и капли с неба тоже не падали. Мало того, вверху – чистое звёздное небо. Нет, это не молния.

Оля почти успокоилась, когда мы добежали до её подъезда. Я открыл рот, чтобы сказать что-нибудь, но в этот миг улицу снова на пару секунд залило светом, я опять ослеп и подавился словами.

– Ой, мама, – тихо сказала Оля. – Это не дождь.

Я и сам понял, что никакой грозы нет. Хотя может, туча рядом, но не закрыла небо… За этими мыслями я пропустил момент, Оля попрощалась и скрылась в подъезде.

А я ведь даже не спросил её номер!

Уныло оглядев лавочку и чёрные кусты, я побрёл к себе домой. Теперь только и оставалось корить себя за нерасторопность и ругать атмосферные явления. Я жил недалеко, двадцать минут пешком, и по пути непонятные вспышки на всю улицу трижды злорадно напоминали о себе. Каждый раз на секунду становилось светлее, чем днём, я различал мельчайшие детали: диски на авто, облицовку домов, веточки деревьев, бордюры, даже камешки и выщерблены на тротуаре. Когда свет пропадал, я на полминуты слеп, а проморгавшись, поднимал голову и видел звёзды. Лёгкие прозрачные облачка не могли их заслонить. Дождь не начинался. Грома не было. Природа чудит! Несмотря на ночь и холод, люди выходили на балконы понаблюдать странное явление, переговаривались с соседями и тоже глядели вверх.

В остальном, обычная ночь.

Я пересёк трёхполосную дорогу и поднялся на пригорок к дому. Асфальт холодно блестел, последние жухлые листья чуть шелестели в скрытых темнотой кронах деревьев. У соседнего подъезда курил мужик, задрав голову.

Подъезд встретил тишиной, тусклые лампочки мерцали на некоторых этажах, чуть слышно гудели счётчики, шаги прокатывались эхом. Я осторожно открыл дверь на третьем этаже, в квартире стоял мрак. Тут было всё спокойно, мать спала. Не включая света, я на ощупь избавился от ботинок и повесил куртку на крючок, руки помнили каждый миллиметр. На цыпочках добрался до своей комнаты. Аппетита не было, поэтому раздевшись, я сразу нырнул под одеяло. Очередная вспышка очертила квадрат окна даже сквозь шторы, на миг прорезалась вся обстановка: от стола с монитором компьютера до шкафа и книгами в нём, всё в чёрно-белых красках, как древний замок.

Да что за гигантский сварщик работает на небе?

Пришлось натянуть одеяло до макушки и отвернуться, а то светопреставление пробивало даже веки. Ветер шелестел листвой всю ночь, а дождь так и не пошёл. Что-то плохое произойдёт, я чувствую, что-то ненормальное и пугающее.

Мне снилось странное. Будто стою перед большим мутным зеркалом, старинным, с резной рамкой. За спиной люди или нет, я не мог понять. Вроде, один, а вроде, в толпе. Но в зеркале – только моё отражение. И в то же время не моё. Я вглядывался, пытался найти отличия, но вдруг отражение ожило, выпрямилось. Развернувшись от зеркала, второй я отошёл к другому концу комнаты и ушёл через дверь, мне только и осталось в ошеломлении глядеть, как своевольничает моё отражение.

И вдруг меня осенило: это я сам отражение, запертое в зазеркалье, а тот, кто ушёл из комнаты – подлинный.

Разбудил запах – нечто непередаваемо чуждое, вроде и химия, как жженая пластмасса, и в то же время, похоже на древесную смолу. Острое и тревожное, незнакомое. Неземное.

Вообще, несмотря на события накануне, выспался я на славу. Безмятежная тишина. Соседи, похоже, взяли таймаут от ремонта. Спать можно сутки напролёт, тем более, выходной. Сквозь занавески льётся хмурый серый свет – может, хотя бы сегодня пойдёт дождь или даже первый ноябрьский снег. Хотя довольно тепло, под толстым одеялом с синими полосками я слегка вспотел. На кочегарке избыток угля? У кровати проходила труба отопления – я привычно коснулся, осторожно, потом взялся всей рукой. Комнатная температура! Такая резкая оттепель на улице?

Внезапный летний день под конец осени – приятный сюрприз, да и сон прошёл. Я сладко потянулся, упёршись локтями в матрас. Всегда бы такое безмолвие.

Я откинул душное одеяло и коснулся ногами ковра на полу. Пару отжиманий? Обязательно… в другой раз. Домашние штаны и старая красная футболка, а свитер полежит на спинке стула. Скоро похолодает, и с таким отоплением придётся кутаться даже дома. Но пока тепло, по ощущениям – даже июнь, это хорошо для выходного, вот только солнце не заглядывает в окно. Комната тонет в сумраке. Точно ливень будет, воздух тяжёлый, давление. Вчерашнюю грозу отложили на сегодня?

И что за вонь? Опять мусорку подожгли? Что соседи туда волокут такое едкое, даже любопытно. Газовое оружие?

Впрочем, лёгкий запах быстро приелся, я позабыл о нём. У стола я по привычке тронул красную кнопку на системнике. Что за ерунда? Пощёлкал выключателем на стене. Ну да, отрубили свет.

Пасмурно за окном, поэтому и в комнате мрак. Будто и не день. Старая тумбочка с приоткрытой стеклянной дверцей у кровати, смятое одеяло на синеватой простыни, а тут, дальше от окна, и вовсе можно синяки набить, ступая в потёмках. Рисунки зелёных цветов на обоях и не разглядеть. На постере у шкафа девушка в красном купальнике, а сейчас вообще едва понятно, что это человек.

Долбаные электрики! Надо ремонты затевать обязательно на выходной. Я аккуратно обошёл стул и угол стола, но зацепилась левая ступня, пришлось прыгать на одной ноге, я едва не расквасил нос. Спасла стена – я врезался в неё, и таким образом удалось сохранить равновесие. Оказалось, виновник – брошенная мной вчера днём сумка. Пнул её со злостью, чёрная тень с сердитым шелестом уехала в угол.

В коридоре видно ещё хуже, я аккуратно ступал между тёмными сгустками мебели. Хорошо, что дома по памяти могу ходить с закрытыми глазами, от зрения сейчас пользы мало – мир разделился на тёмно-серое и черное. По пути я без толку щёлкал выключателями.

На кухне окно без занавесок и почти светло. Белый обеденный стол и кремовый гарнитур с тарелками в синий цветочек. За окном – голые ветки деревьев, серые палки без листвы.

Раковина. Я покрутил вентили, синий и красный. Ни капли! Перебор, кто-то твёрдо решил испоганить выходной. Погрустневший, я вернулся в коридор.

– Ма?

Никто не отозвался. Я осторожно толкнул дверь её спальни. Здесь тоже темновато, и матери нет. Шкаф и тумбочки притаились по углам, постель расправлена. Не похоже на мать, она всегда аккуратно застилает после сна, не то, что я.

Получается, она встала пораньше и ушла в спешке. Но её тёплая куртка висит на вешалке у входной двери и зимние сапоги на месте. Конечно, могла достать старое пальто из шкафа, да и обувь другую найти… Как-то странно.

И одеяло на кровати лежит неестественно – чуть смято, но не откинуто в сторону, как бывает, когда встаёшь с постели, но и не уложено ровно.

Я не стал присматриваться, вернулся к себе в комнату. Когда же дадут свет? Я отдёрнул занавески, железные прищепки над окном звякнули по металлу, разъезжаясь. Серый тусклый свет потёк в комнату, книги на полках запестрели, мрак спрятался под стол и кресло, расползся по углам.

За окном облезлые ноябрьские деревья печально ждали зимы, шевеля пальцами веток на лёгком ветерке. Земля засыпана красными листьями. Странно, ещё вчера не замечал столько красного.

Тихо, пасмурно и тепло.

Неприятно отозвался пустой желудок. Я вернулся на кухню, пошарил в тёмном холодильнике. Остывшие «макароны по-флотски», кастрюля супа, в ней кусками плавает жир – без разогрева есть невозможно.

Среди яиц, специй и овощей я нашёл самое интересное – пачку сливочного масла в жёлтой упаковке, треугольный кусок сыра и пол палки копчёной колбасы. Позавчерашний серый хлеб мирно подсыхал в пакете. Бутерброды! Всухомятку жевалось тяжело, пошарив по столам и полкам, я отыскал упаковку апельсинового сока. Тишина давила на уши, я сидел за столом, работая челюстями. За окном – грустный пейзаж поздней осени: сумрачное небо, серые обглоданные деревья и земля, кровавая от листвы.

Утолив голод, я снова пощёлкал выключателями и покрутил вентили. Когда же дадут? И мать с утра пораньше ушла.

Было не по себе, я понял, надо с кем-то поговорить, всё равно с кем. Через тёмный коридор я вернулся к себе в спальню. Взял было телефон с тумбочки, новый сюрприз: нет сети!

Я рассеянно пощёлкал по экрану. Через чур. У них что, массовые терракты? Иррационально хотелось расспросить в чате, как у друзей со связью, не творится ли вообще странное, поболтать и успокоиться. Можно не с друзьями, с кем угодно.

Я прислушался. Тихо-тихо, лишь ветерок пощёлкивает ветками деревьев на улице. Этих звуков обычно и не разобрать. Но сейчас я слышу своё дыхание, и кажется, даже биение сердца.

Ну да, в другие дни много звуков за стенами. У нас слышимость ого-го! Помню, раздражали разговоры соседей, лай собаки этажом выше, и конечно, вечные дрели со звуком гигантского зубоврачебного автомата. Но даже если нет явного шума, всё равно кто-то ходит по лестнице, стучит железной дверью, роняет на пол. Дети за окном, птицы. Обычно хрущёвка полна звуков.

Сейчас же – полный штиль, как в гробу, а ведь почти одиннадцать дня. С момента пробуждения ни малейшего звука соседей. Я раньше мечтал, чтобы они заткнулись, и вот, дождался.

Нечто нездоровое творится, надо выбраться из дома и поговорить с людьми. Я стал лихорадочно одеваться, уличные тёплые штаны, свитер. В прихожей во тьме не сразу отыскал ботинки, разбросал половину остальной обуви. Руки трясутся. Так, пуховик… нет, сойдёт куртка, а то уже потею в тёплой одежде.

Я выбрался в подъезд, судорожно звеня ключами. Здесь тоже темновато, лампочки не горят, из окошек тусклый свет. Я начал быстро спускаться, но на втором лестничном пролёте нечто преградило путь.

Вначале не понял. Мусор на ступеньках, хлам какой-то, в сумраке не разобрать. Будто несли пакеты с отходами, да и бросили на полпути.

Осторожно подойдя ближе, я присмотрелся, ткнул носком ботинка. Одежда? Чья-то брошенная куртка и шапка рядом. И сапоги на разных ступенях. Я наклонился и пожалел об этом.

Куртка застёгнута на замок, внутри свитер. Из рукавов куртки торчат рукава свитера, он аккуратно вдет внутрь. А рядом тёплые джинсы, тоже застёгнутые, внутри них другие штаны, светлее, и бельё.

Выглядит так, будто человек исчез прямо из одежды, на ходу.

Бред какой-то, померещилось в темноте. Осторожно обойдя ворох, я дошёл донизу без происшествий. Выходная дверь подалась легко, магнитный замок без электричества не работал.

Первое, что заметил на улице – ставший привычным запах. В квартире перестал ощущать, привык, а тут он ударил сильнее. Да что же это? Пластмасса? Резина? Электричество? Немного похоже, но совсем не то. Всё пропитал незнакомый, сильный запах.

Второе, что бросилось в глаза – никого. Тишина. Птицы не поют, привычных голубей нет. У лавок, где обычно гнездятся старушки, опять куча одежды, её слегка разнесло ветром. Ещё кучка тряпья у соседнего подъезда. Спокойствие, не надо паники, наверняка есть рациональное объяснение. В конце концов, это много лет знакомый двор. Машины, опять же, тут как тут, их никакой силой не выгнать. Но пустые, запертые. Две мелкие белые легковушки, тёмный пикап как обычно, на углу. Из-за торца дома выглядывает привычный красный багажник.

Я обычно не медлю у подъезда, ноги сами несут в путь. Либо на автобусную остановку, либо на ту сторону дороги, либо к продуктовому. Сейчас задержался. Нездоровая, тревожная атмосфера, хотя ничего конкретно угрожающего, обычный двор. Мало ли, нет людей, такое бывает. Запах – вообще ерунда, рядом АЗС, полно автохимии. Что-нибудь разбилось, вытекло.

Но эти объяснения вылетели из головы, когда я поднял взгляд к небу.

Оно было сплошь закрыто тучами. Я никогда таких не видел: чёрные, клубящиеся, как живые. Подвижное угольное тесто, а в небольших разрывах мелькают красные прожилки, точно артерии или потоки лавы. Появляются – и сразу тонут в бесконечном чёрном море. Словно небо горит, но я снизу вижу лишь копоть, смог, среди которого нет-нет, да и промелькнёт язык пламени.

Тёмное, очень грозовое небо пульсирует красной сеткой, будто молниями.

Я на всякий случай отступил к подъезду, даже дверь открыл и наблюдал за потрясающей картиной несколько минут. Теперь понятно, отчего листья на земле кажутся такими красными – это небо их освещает. Если присмотреться, всё отдаёт красным – асфальт, стена дома, даже моя одежда.

Я подождал, пока сердце успокоится. Ну, странные тучи, что такого? Видел на ютубе, бывают и не такие. Да, мрачные, да, жуткие, но это лишь облако. Атмосферные фронта и пыль из Азии. Говорят, бывают дожди из лягушек или из рыбы – а у меня с неба даже не капает.

Но слишком много странностей. И ни одного прохожего. Я бы отдал любые деньги, чтобы услышать голос, увидеть знакомое лицо, чьё угодно лицо. Будь сейчас рядом Артём, он бы посмеялся, как любит обычно. Мы бы поболтали об этих тучах, отключениях коммуналки и сети. О пропавших людях… О неизвестном запахе…

Может, случилась масштабная авария или война? Всех эвакуировали, а я проспал? Бред.

Мне катастрофически нужен собеседник, любой.

Я отошёл от подъезда, оставив дверь приоткрытой. Сейчас увижу прохожего, он расскажет.

Но прохожих не видно.

Мой дом на возвышенности, я спускался по асфальтовой дороге, топая ботинками. Звук разносился далеко. Вроде, иду как обычно, а в тишине очень слышно. Я невольно начал красться, но выходило всё же слишком громко. Мелкий песок скрипел под ботинками, будто гром, а дыхание моё как ураган. Не думал, что я такой шумный, даже когда стараюсь быть осторожным.

Высохшие рыжие кусты по обочинам, старая жёлтая оградка слева. От напряжения волоски на руках стали дыбом.

Я вдруг сообразил, что забыл дома шапку, но совершенно не мёрзну. Наоборот, жарища, несмотря на расстёгнутую куртку и лёгкий, не для ноября свитер. И при этом сумрачно, улица тонет в серых тонах, надо приглядываться, чтобы разобрать детали: окна домов по ту сторону дороги сливаются меж собой, надписи на автозаправке не различить…

Отлично, одна машина стоит, пистолет в баке. Маленькая белая легковушка, хэтчбек, отдаёт розоватым в свете неба. Сейчас увижу человека.

Я спустился с холма, повернул к АЗС. Легковушка всё ближе, красные диски на колёсах. И дым из глушителя! Водитель наверняка в салоне.

Меня мало волновало, что он подумает, если я стану пялиться. Плевать, мне нужны ответы и любые признаки жизни.

И я заглянул через приоткрытое водительское окно. В зажигании связка ключей, но людей нет, пустой салон, лишь огромные игральные кубики-муляжи на зеркале заднего вида чуть покачиваются на нитках. Иконки на бардачке. Плоский зелёный освежитель воздуха на панели. Синеватые уютные чехлы на сидениях.

Я выпрямился и огляделся.

– Эй! – выкрикнул я осторожно, и собственный голос ударил по ушам, как барабан.

Я на всякий случай глянул на небо: всё так же застлано смоляным дымом, так же посверкивает красным.

– Эй!

Никто не отозвался. Машина стоит себе, деловито урча двигателем. В остальном – тишина.

Я решительно пошёл к домику кассы. Там окошко, за ним обычно тётка. Стёкла заставлены пластиковыми бутылками с яркими наклейками: масла, тосолы, освежители и прочее. Снаружи фигурная железная решётка, когда-то белая, теперь облупилась.

Как я ни вглядывался внутрь, никого не разглядел в полумраке. Постучал по решётке, по стеклу довольно сильно, гулко. Никого!

Не сразу я разглядел ботинки в полутора метрах от домика. Один ботинок лежит на боку, но из обоих торчат носки. Остальная одежда у сухих кустов – её, видимо, сдуло порывом ветра. Лёгкая зеленоватая куртка, в неё вдета голубая рубашка и рядом чёрные тёплые штаны.

Может, это розыгрыш? Если сейчас из-за угла выйдет весёлый ведущий с микрофоном, я ему морду набью, обниму и разрыдаюсь, точно. Не стыдно, лишь пусть выйдет.

Я только сейчас сообразил, что рядом крупная дорога. Даже ночью тут ездят машины, одна в минуту минимум. А днём и вовсе целая проблема перейти на ту сторону. Некоторые обходят далеко, там пешеходный переход, но местные ломятся напрямик, что небезопасно.

Однако, я на улице уже минут десять, но со стороны трассы не слышал ни звука. Я поспешил к дороге и сразу увидел неподвижный серый «приус» посреди шоссе. Он стоял как-то криво, я не сразу понял, что передним левый колесом он заехал на тротуар. А бордюр-то высокий, надо постараться так заскочить, даже на днище сел. Забыв о безопасности, я вышел на дорогу прямо через белые линии разметки, прерывистую и сплошную, и сразу увидел ещё несколько машин. Белый «алион» стал поперёк двух полос, выше ещё две легковые упёрлись в ограждение, замяв друг другу крылья.

Я посмотрел вниз. Дорога под наклоном, и в конце спуска собрался целый автопарк. Огромный грузовик развернуло по диагонали, и только с моей стороны в его колёса уперлись две машины, а одна жёлтая спортивная даже залетела капотом под него. По ту сторону грузовика тоже виднелись борта и бамперы врезавшихся авто.

Я рассеянно пошёл по краю дороги вниз к месту большой аварии. Вдоль тротуара здесь тянется декоративная оградка, блестящие трубы. Но чуть впереди в оградке большая дыра, порванная чем-то большим. Куски труб валялись на тротуаре и в кустах, среди них погнутый знак ограничения скорости. За тротуаром овраг, оттуда я слышал ритмичный стук.

Я осторожно заглянул в овраг. Серый пикап стоял внизу, накренившись. Бок поцарапан, два деревца пикап снёс по ходу движения, кругом ветки, сверкали светлым места излома стволов.

Авария впечатляющая, хотя такое случается. Однако, двигатель пикапа продолжал работать. Я не стал спускаться в овраг, чтобы не увидеть жуткое: ключи в зажигании, в салоне только одежда.

Похоже, водители в машинах просто исчезли прямо из-за рулей. Неуправляемые авто по инерции катились дальше, особенно под уклон. Сталкивались, как бильярдные шары – затормозить и повернуть некому. Тишина, безлюдная улица, тикающие двигатели и адское чёрное небо над городом.

Я увидел движение – что-то мелькнуло среди сухих кустов. Нервы натянулись, я готов был закричать.

На тротуар выскочил рыжий кот. Облезлый, грязный. Он безумно поглядел на меня и длинно, мрачно замяукал.

В это миг в моей голове щёлкнуло: если некие сущности наблюдают за городом сверху, то я на открытом пространстве, как муравей на обеденном столе. Сейчас они до меня доберутся, лишь одежда осядет на асфальт, пустая, а тело отправится вслед за остальными.

Пригибаясь, я побежал к деревьям. Надо прятаться! На полусогнутых я бросился обратно: к заправке, к горке, к дому. Не помню, как взлетел на третий этаж, но кажется, прыгал через несколько ступенек, быстрее, чем кенгуру. Очнулся уже в квартире, привалившись ко входной двери. Оба замка я запер на два оборота: и верхний, обычный, и старый, которым почти не пользовались.

2. Что-то ходит рядом

Я тяжело дышал, перед глазами стояли брошенные на дороге машины с заведёнными двигателями, чёрное небо и адский кот. На улице смерть, туда соваться нельзя.

Немного придя в себя, я заметил, насколько душно в зимней одежде. Я умираю от жары! Куртку, свитер, всё утеплённое сорвал и бросил прямо у двери. Не до порядка сейчас. Прошёл к себе в комнату, за окном та же картина из голых деревьев и красной листвы на земле. Я так поспешно задёрнул шторы, что чуть не сорвал со штанги. Со звоном они съехались, отрезая уличную жуть, в комнате стемнело.

Так меня с улицы не увидят.

Я грохнулся на постель, горячее тело остывало. Да уж, ноябрь. Снова тронул рукой батареи – ну да, комнатная, даже чуть прохладная.

Что же стряслось? Все исчезли, испарились прямо из одежд? Чушь какая-то.

Тогда что? Война, катастрофа? А люди где, хотя бы мёртвые? Всех эвакуировали, меня забыли? Не может такого быть, я бы проснулся. Мать бы разбудила. Шум бы разбудил. Да и не выйдет так запросто вывезти всех людей, будет хаос и бардак. Останутся следы: брошенный багаж, распахнутые двери квартир, беженцы, отставшие от автобуса. Ничего подобного на улице нет, я один.

Зато куча других признаков того, что люди тихо-мирно испарились, ничего не успев понять. Без войны и паники, без шума и сборов.

Одно ясно точно: это связано со вчерашними странными молниями, грозой без дождя.

Мучила жажда. Я полез в шкаф, в одном из пакетов нашёл шорты. Почему наступил июль? Нацепив их, я открыл дверь в коридор, даже шагнул в темноту, но резко замер. Перехватило дыхание.

Около двери сидели странные тёмные существа, бесформенные, я не мог разглядеть деталей. В один миг вернувшись в комнату, я схватил стул как оружие. Началось! Они пришли и за мной!

Дверь в коридор была открыта, я стоял посреди комнаты минуты две, сжимая стул, не чувствуя рук. В голове звенело, я забыл как дышать, но ничто не выползало из темноты коридора, было тихо. Я осторожно сделал шаг, ещё, выглянул. Твари так и сидели на прежнем месте.

Тьфу! Это же моя зимняя одежда, брошенная на пол!

Нервы ни к чёрту. Я вернул стул на место, отправился в коридор, попинал свитер и куртку. Неудивительная паранойя, когда не знаешь, с какой стороны враг.

Наконец, я добрался до кухни, вылил остатки сока из коробки в кружку, жадно приложился. Пустой сад голых деревьев за окном молчаливо наблюдал за мной, а я – за ним. Жаль, тут нет плотных штор.