Душа не считается

– Инга Леонидовна, можно поинтересоваться?

Я подняла на неё глаза, оторвавшись от записи, которую вносила в карту.

– Конференция, к которой вы готовились, уже прошла?

Меня приятно удивил такой интерес, проявленный к моей профессиональной деятельности, и я охотно поделилась результатом:

– Да, довольно успешно. Было много достойных внимания лекторов, выступлений. И мою работу присутствующие коллеги достаточно высоко оценили.

– Я и не сомневалась. Поздравляю вас! – Катя искренне улыбнулась мне.

– Спасибо! – улыбнулась в ответ я и продолжила заполнять пустые графы необходимыми сведениями.

Катя с внезапно возникшей смелостью и одновременно надеждой в голосе продолжила:

– Вы извините за настойчивость, но я спрошу. Мне ведь до родов осталось совсем чуть-чуть, боюсь потом просто не получится.

Я отложила ручку в сторону и вновь посмотрела на Катю, которая заговорила уже увереннее:

– Теперь мы сможем сходить все вместе в ресторан? Вы, я и Кирилл? – Решив, наверное, что я могла запамятовать имя её супруга, она добавила: – Мой муж.

Я, признаться, считала, что Катя уже забыла про своё приглашение, ведь прошло столько времени, а она не напоминала о нём. Но, видимо, я недооценила настойчивость и доброжелательность этой женщины.

– Катя, я даже не думала об этом. Если честно, я полагала, что вы сейчас сосредоточились на подготовке к родам. Вам, наверное, самой не до этого. Мы можем не ходить, я не обижусь, не переживайте.

– Ну что вы? – Катя чуть не подпрыгнула на стуле. – Я просто не решалась вас постоянно донимать этим. Я очень хочу с вами встретиться. И мой муж. Поверьте, он будет очень рад.

«Я так не думаю», – пронеслось у меня в голове, и я отвела глаза в сторону. Не представляю, как можно сидеть с ними обоими за одним столом, если только при упоминании о Кирилле я не могла смотреть ей в глаза.

Поскольку приём подошёл к концу, а Катя, очевидно, боялась получить от меня очередную отговорку, она заторопилась уйти, держа в руке лист с записью на следующий приём. Уже в дверях она безапелляционно заявила:

– Инга Леонидовна, вы сегодня подумайте, когда вам будет удобно, а завтра я позвоню и мы договоримся.

Потом она добавила, уже смущаясь:

– Может, всё-таки получится на этой неделе, а то сами ведь знаете…

Она застенчиво улыбнулась и показала глазами на свой живот.

Не дождавшись моего ответа, Катя открыла дверь и со словами: «Всего доброго!» вышла из кабинета.

Я закончила череду приёмов и, сидя в рабочем кресле, уставилась в окно, нервно покручивая пальцами шариковую ручку. Мне не давала покоя перспектива оказаться лицом к лицу с Кириллом в обществе его жены. Весомых причин отказать ей, которые я могла бы озвучить и тем самым, безусловно, обидеть человека, относившегося ко мне с такой доброжелательностью и даже почтением, у меня не было. И всё-таки я решила: в любом случае нужно что-то придумать. Я взяла со стола свой телефон и направилась в сад, который окружал здание клиники. Там обычно было немноголюдно, и мне никто не помешал бы спокойно поговорить. Оказавшись в дальнем его углу, под ветвями какого-то, напоминающего экзотическое, дерева, я набрала номер Кирилла. Через пару гудков он снял трубку:

– Привет! Начало недели. Не ожидал. Ты решила сдвинуть график и осчастливить меня внеплановым приглашением в гости?

– Перестань, Кирилл. Мне сейчас не так весело, как тебе. Я на пару минут.

– Слушаю, – немного скучающим голосом ответил он, явно приготовившийся к чему-то не очень для себя интересному и приятному.

– У меня сегодня была Катя.

– Я знаю.

– Молодец. Радует, что ты становишься таким внимательным, – я начинала нервничать. – Она настаивает на ужине в ресторане.

На том конце была тишина, и я решила проверить, слушает ли меня мой собеседник:

– Помнишь, когда вы были у меня, приглашали сходить куда-нибудь вместе?

– Инга, конечно, помню. Беременность жены никак не сказывается на моей памяти.

– Ну и отлично, – протараторила я с раздражением, поскольку меня уже начинало выводить из себя такое спокойствие, если не сказать – безразличие Кирилла. – Поговори с ней. Придумай что-нибудь. Меня она опять не захотела слушать. Скажи, что это ни к чему. Ну, убеди, что это не совсем тактично что ли: я врач, она пациент…

– Да о чём ты? Она и слушать не хочет! Она уже не первую неделю только об этом ужине и твердит. Я отговаривал, как мог, только всё бесполезно. Я ей даже сказал, чтобы вы вдвоём сходили, а я бы её отвёз и забрал. Но она вообще вспылила, упрекнула, что так будет выглядеть, как будто мне на прибавление в семье вообще наплевать, беспокоится, что ты о нас подумаешь.

Я перебила:

– Но ты же её хорошо знаешь! Ну придумай что-нибудь! Ты вообще представляешь себе, что это будет?!

– Представляю не хуже тебя, – вздохнул в трубку Кирилл, – но ещё раз тебе говорю: она и слушать не захочет. Она и так переживает, что сегодня- завтра родит и вообще ничего не получится.

Он молчал, пока я судорожно соображала, чем ещё на него «надавить», а потом резюмировал:

– Не придавай этому такого значения. Сходим, посидим с часок. Она сама дольше не выдержит: у неё в последнее время ноги часто отекают, спина побаливает. Поговорите о пелёнках, распашонках… Я вообще в разговор встревать не буду. Съедим салаты и разъедемся по домам. Потом, сама понимаешь, ей уже не до общения с тобой будет, да и вряд ли после одного совместного выхода в свет вы вдруг станете подругами.

– Ты издеваешься? – я неожиданно для самой себя повысила голос и испуганно огляделась по сторонам.

– Нет, – уже серьёзно ответил Кирилл. – Вы на какое-то число договорились?

– Я должна подумать и позвонить ей.

После короткой паузы я решила, что пора сворачивать разговор:

– Ладно. Чтоб не оттягивать, давай я ей завтра позвоню и скажу, что смогу послезавтра.

– Ну вот и хорошо. А там, может, Кате в роддом приспичит, так что тебе и переживать не о чем будет, – Кирилл заметно повеселел.

– Как ты так можешь? – я не сдержала своего возмущения.

– Я и не так могу. Тебе ли не знать? – он вплёл в голос интригующие нотки, намекающие на интимный характер высказывания.

Иронии и скользким шуткам его не было предела, и я поспешила проститься:

– Увидимся. Пока.

Я сбросила вызов.

За эти два дня ничего экстраординарного не произошло, благо и беременность моей пациентки шла по плану. Так что наш ужин должен был состояться, и я уже ехала в ресторан, который мне накануне обозначила Екатерина.

Когда я оказалась перед входом в торгово-развлекательный центр, на втором этаже которого и должна была состояться наша встреча, Кирилл с Катей уже ждали меня на улице. По лицу Екатерины я поняла, что поездка и относительно поздний выход из дома дались ей нелегко, но она всё равно держалась бодро и пребывала в приподнятом настроении. На ней как всегда было очень женственное платье, только в этот вечер наряднее, чем те, что я привыкла на ней видеть, а на ногах кожаные туфли без каблука. Я в очередной раз подметила, какая же она хорошенькая! Затем обратила внимание на её причёску: волосы были собраны вверх и уложены так аккуратно, что пряди и локоны казались объёмными, но не громоздились на голове, а располагались очень компактно и симметрично. Для меня было несколько непривычным видеть свою пациентку в таком образе, ведь обычно она приходила ко мне с распущенными волосами или собранными в хвост. Нельзя было не заметить, что Катя, старавшаяся не пользоваться косметикой во время беременности, в чём сама мне призналась, сегодня слегка подкрасила ресницы, а на её губах играл светом бледно-розовый блеск для губ. Разглядывая Катю, пока подходила ближе к супругам, я решила, что правильно сделал, когда всё же согласилась с ними увидеться – в том, что этот вечер много значит для неё, не оставалось никаких сомнений.

Кирилл выглядел неизменно безупречно: светло-серая рубашка, тёмно-серые брюки с идеально отглаженными стрелками и до ослепительного блеска начищенные лаковые туфли, сочетающиеся с таким же чёрным ремнём.

Поприветствовав друг друга и вежливо поинтересовавшись, кто из нас как добрался, мы поднялись на нужный этаж. Оказалось, что Катю в лифте начинало мутить, и мы шли по лестнице. Кирилл очень бережно поддерживал её за руку и спину, терпеливо останавливался, давая ей время передохнуть. Я в это время старалась отвлечённо рассматривать обстановку вокруг и сообщила, что ещё ни разу не была в этом ресторане. Кирилл в ответ стал нахваливать кухню и рассказал, что многие деловые встречи с его участием проходят именно здесь.

В течение вечера, который продлился чуть больше часа, Катя, как и предполагал Кирилл, делилась со мной ходом обустройства детской, с удовольствием хвалилась, какие эксклюзивные игрушки, бельё и комплект для выписки из роддома ей удалось купить. Кирилл почти не участвовал в разговоре: он поминутно заглядывал в телефон, писал какие-то сообщения, а пару раз отлучился поговорить. В эти моменты Катя смотрела на него с лёгким укором, но вслух замечаний не делала. Я же за весь разговор отделалась несколькими фразами, увлечённо орудуя в своей тарелке столовыми приборами. Во-первых, еда действительно была очень вкусной, а я – голодной. Во-вторых, мне было искренне интересно слушать Катю, которая рассказывала так вдохновенно, что даже я зарядилась её энергией от подготовки к новой жизни, точнее к двум, одна из которых должна была вот-вот появиться на свет, а другая – начаться в её доме. Время от времени Катя опять принималась меня благодарить за то, что я сделала для их семьи, а также за то, что приняла приглашение. Я уже не перебивала её (это было бесполезно) и просто молча принимала похвалу и слова признательности в свой адрес.

За компанию с супругами, которые пригласили меня на ужин, я не стала пить алкоголь, а заказала себе чай и пока пробовала его на вкус маленькими глотками, продолжала слушать полную надежд и радостных предвкушений женщину. А на душе у меня становилось грустно… Я анализировала каждое её слово и пыталась понять, предчувствует ли она отнюдь не радостные изменения, которые грядут в её семье, и просто старается прятать свои опасения за счастливыми эмоциями, или же она на самом деле полна веры в безоблачное будущее своего брака и ожидания того, как статус родителей придаст им с мужем новых сил, подарит долгожданную гармонию их отношениям и сделает их семью по-настоящему полной и нерушимой.

Ненадолго я перевела взгляд на Кирилла. Мне хотелось понять, чего он ждёт от рождения своего ребёнка: новых горизонтов семейной жизни, стимула к налаживанию отношений с женой или же окончательного освобождения от двоякой ситуации, которая тяготит его уже не один год. Но по выражению его лица и сосредоточенному взгляду, который был устремлен в экран телефона, я не смогла ничего прочитать. Мне даже показалось, что он совсем не слушает жену или же не вникает в её слова.

С каждой минутой мне всё острее становилось не по себе. Вечер в компании людей, с одним из которых я (в паре с другим) так или иначе была неискренна, хоть и придумала этому тысячу оправданий, тяготил меня. Не допив чай, я отставила чашку в сторону и обратилась к Кате и Кириллу:

– Мне было очень приятно провести этот вечер с вами. Ещё раз хочу сказать, что я очень рада за вас! Катя, думаю, мы ещё увидимся на приёме.

– Да, хотя бы раз, – Катя рассмеялась, трогательно погладив себя по животу.

– Спасибо за ужин, за приятное общение! Но мне уже пора, – я демонстративно посмотрела на свои наручные часы.

Тут Кирилл, до чьего слуха наконец-то долетели отголоски разговора, убрал телефон в карман и изобразил на лице заинтересованность.

Катя же выглядела разочарованной:

– Как? Уже?

– К сожалению, время летит очень быстро, – я пыталась показать, что только обстоятельства – предстоящий рабочий день – заставляют меня прервать наш приятный ужин.

– Мы тоже пойдём? – Кирилл посмотрел на жену.

– Ой, я думала, мы ещё посидим… – Катя улыбнулась мужу, а потом стала смотреть по сторонам, пробегая взглядом по столикам, занятым другими посетителями, по снующим по залу официантам. – Тут такая музыка хорошая. И у меня что-то разыгрался аппетит.

– Что ж, вы оставайтесь, тем более такая обстановка приятная, – я встала и потянула ручку сумки, висевшей на спинке стула. Потом слегка наклонилась в сторону Кати и добавила: – Только не переутомляйтесь.

– Я бы хотела, чтобы вы тоже ещё побыли. Но раз пора уже… Я понимаю, – Катя продолжала улыбаться такой лучезарной улыбкой, что я не могла не улыбнуться ей в ответ.

Тут Кирилл проявил учтивость:

– Как вы доберётесь?

Я повесила сумку на плечо и ответила:

– Вызову такси. Я живу совсем рядом, минут десять на машине.

Объяснять не было нужды, Кирилл и без того был в курсе, куда мне предстоит ехать, но я хотела придать нашей с ним беседе максимально беззаботный тон.

Катя вдруг оживилась и легонько схватила Кирилла за руку:

– Мы же на машине, Инга Леонидовна, не нужно такси. Кирилл отвезёт вас, куда скажете.

Я чуть не замахала на неё протестующе руками, но постаралась отказаться как можно спокойнее:

– Зачем такие беспокойства? Я доберусь очень быстро. Не переживайте. Наслаждайтесь вечером и до встречи!

Катя не унималась:

– Никакого беспокойства! Кирилл тоже быстро вас довезёт и вернётся.

Кирилл посмотрел на неё озабоченно:

– А ты как тут одна?

– Инга Леонидовна ведь сказала – десять минут. Ты максимум через полчаса вернёшься, а я пока себе что-нибудь закажу. И тебе, если хочешь.

Меня тут вовсе никто не слушал (или не слышал?), и, увидев, как Кирилл поднимается со своего места, я решилась на ещё одну попытку:

– Это совсем не обязательно.

Кирилл ответил сначала жене:

– Я ничего не буду.

Затем обратился ко мне:

– Инга Леонидовна, не волнуйтесь, вы нас не беспокоите. Мне даже будет приятно… – он замялся и явно подбирал слова, – довезти в целости и сохранности врача своей супруги до дома.

Катя закатила глаза: видимо, она, как и я, не упускала из виду пробелов в красноречии и остроумии своего мужа.

Мы ещё раз попрощались. Уже уходя вслед за мной, Кирилл обернулся и сказал Кате:

– Если что – звони.

Катя, улыбаясь, кивнула ему.

Добрались мы даже за меньшее время, чем рассчитывала я. Кирилл ехал быстро, чего раньше я за ним не замечала. Я списала это на беспокойство за жену, оставленную в ресторане, и даже искренне порадовалась тому, что он проявлял такую заботу о ней. Почти всю дорогу мы молчали, перебросившись парой фраз о том, что неловкая ситуация, которую нам обоим хотелось бы вовсе избежать, уже позади. Кирилл выглядел задумчивым, а, может, просто сосредоточился на движении, ведь было уже темно. Я же разглядывала вечерний город и потихоньку расслаблялась, избавляясь от томительных переживаний двух предыдущих дней. Уверенно проехав по двору, Кирилл остановил автомобиль недалеко от подъезда, с торца продуктового магазина. Он заглушил двигатель и, повернувшись ко мне, стал разглядывать так, как будто видит впервые. Потом остановил взгляд на моих губах и проговорил:

– Разрешишь?

Я приготовилась урезонить его и выйти, но он сам прервал моё молчание:

– Ты даже не представляешь, чего мне стоило сдерживаться в ресторане!

Я снисходительно подалась в его сторону, чуть наклонила голову, а он впился в мои губы. Оторвавшись от него, так как поняла, что он может не отпускать мои губы вечность, я хотела сказать Кириллу, чтобы он стёр следы моей яркой помады, но, увидев его лицо, вспомнила, что распрощалась с ней ещё во время ужина. Я уже собралась напомнить ему, что в ресторане ждёт Катя, но в этом не было необходимости: сразу после поцелуя он повернул ключ зажигания и машина была готова отправиться в обратный путь. Оказавшись на улице, я вдохнула свежий воздух и под звуки трения крутящихся шин о дорожное покрытие проводила взглядом сворачивающий за угол дома автомобиль Кирилла.

***

На следующее утро я чуть не опоздала на работу из-за жутко плотного движения транспорта. В свою приёмную я вбежала буквально за пару минут до начала рабочего дня и увидела двух ожидающих пациенток. Поздоровавшись с ними кивком головы, я быстрыми шагами вошла в кабинет, на ходу сняла ветровку и повесила её в шкаф. Тут позади меня открылась дверь и вошла медсестра, аккуратно прикрыв её. Я, снимая с вешалки халат, оглянулась:

– Что, Марина?

– Инга Леонидовна, вам тут звонили с утра… Потом продиктовали информацию… Сказали вам передать, – говорила она сбивчиво и неуверенно протянула мне листок бумаги.

Я накинула халат не застёгивая, взяла записку из её рук и стала быстро читать. На листке было написано слово «следователь», фамилия и номер мобильного телефона.

– Что это? – я была в полном непонимании.

Марина принялась объяснять:

– Вы же знаете, я к семи приезжаю. Мужчина звонил с самого раннего утра, представился следователем, только я имя и отчество не запомнила. Уточнил название и адрес клиники, работаете ли вы здесь и попросил вас к телефону. Я ответила, что вы будете позже. Он сказал, что вам нужно к нему подъехать…

– Куда – к нему? – я ничего не понимала и только продолжала исследовать глазами текст на бумаге.

– Он не назвал. Сказал, что ещё перезвонит, а лучше, говорит, передайте мои контакты, чтобы Инга Леонидовна сама перезвонила. И сказал ещё, что это срочно. Что лучше, если вы ему сами наберёте.

Марина виновато прятала руки за спину.

Я перевела взгляд с записки на медсестру:

– Что это значит – лучше, чтобы сама перезвонила? И зачем?

Видя в ответ только немигающий растерянный взгляд Марины, я взяла в руки телефон, отошла к столу и обернулась к ней:

– Скажи очереди, пусть подождут несколько минут, а потом я приглашу первого по записи.

Марина вышла, а я стала набирать номер, нажимая цифры, выведенные на бумаге крупным почерком. Я размышляла, что могло понадобиться от меня правоохранительным органам. В моей практике раньше встречалось такое, что в клинику приходили официальные запросы из суда, например, и я предоставляла по ним информацию, но чтобы вот так, по телефону, да ещё и требовалось куда-то ехать…

– Да, слушаю, – мужской голос в трубке прервал череду моих мыслей.

Я даже вздрогнула:

– Здравствуйте. Мне нужен следователь… – Я пыталась разобрать буквы из записки: – Извините, сейчас…

– Антон Иванович. Я вас слушаю.

Я представилась, назвав клинику и должность в которой работаю, и, сделав паузу, добавила:

– Мне передали, что вы звонили утром.

– Да. Вы можете сегодня подъехать ко мне в отдел? Я задам ряд вопросов в рамках уголовного дела.

– У меня сегодня приём до двух. Нельзя в другой день или во второй половине дня? – я пыталась собраться с мыслями. И вдруг до меня дошёл смысл всей его фразы: – Подождите. Какого уголовного дела?

– Извините, Инга Леонидовна, я не могу сейчас говорить. Жду вас сегодня до двенадцати. Сейчас пришлю сообщение, куда подъехать и в какой кабинет. Если отказываетесь, могу официально повестку по месту работы прислать. Или сам вас там навещу.

Я начала соображать, как поступить, а в трубку машинально ответила:

– Нет, не надо. Я подъеду.

И через секунду выпалила:

– Пришлите адрес.

В трубке раздавался непрерывный шум то ли машин, то ли какого-то работающего механизма, и я услышала короткий ответ:

– Да. До встречи.

Абонент отключился.

Я вышла в коридор, объявила начало приёма и, пропустив девушку в кабинет, подошла к Марине:

– Сколько сегодня записей?

Марина стала просматривать электронный журнал в компьютере:

– Эти двое, потом, начиная с десяти, ещё… – Марина прокручивала пальцем колесо мыши.

– Всех, кто после десяти, обзвони и перенеси на после обеда или на другие дни.

Марина уставилась на меня широко раскрытыми глазами:

– А куда ж я их…

– Приму сегодня после двух. Продлим приём до восемнадцати. – Я беспокойно постучала носком правой туфли о блестящую поверхность напольной плитки: – А что делать?

В кармане халата пропищал мой телефон. Я достала его: на экране светился значок входящего сообщения, открыв которое, я увидела, что оно пришло с незнакомого номера и в нём были написаны адрес и номер кабинета.

Я резко развернулась и скрылась за дверью, где меня ожидала пациентка.

Через два часа я стояла под дверью кабинета, номер которого был указан в сообщении. Я приехала так быстро, как только смогла. К контактам с официальными государственными органами я всегда относилась без радостного энтузиазма, но ответственно и старалась исполнять их предписания. Сейчас я испытывала внутреннее беспокойство, поскольку не знала, зачем могла понадобиться в рамках какого-то уголовного дела. Но как законопослушный гражданин я решила прояснить ситуацию, не откладывая на потом, тем более как врач, работа которого связана с людьми, их жизнью и здоровьем, я действительно могла представлять интерес для специалистов, работающих в подобных учреждениях.

Я несмело постучала в массивную старую деревянную дверь. Не услышав ответа, я постучала громче и настойчивее. Из кабинета послышался мужской голос, но короткого ответа я не разобрала. Решив, что мне разрешили войти, я с силой толкнула дверь и оказалась в абсолютно квадратной, несоразмерно маленькой по сравнению с габаритами двери комнате. Вдоль стен стояли глухие деревянные шкафы, в углу у окна и в углу слева от меня – два одинаковых стола. За одним из них, тем, что располагался у окна, на офисном стуле сидел мужчина в синей форменной рубашке, рукава которой были немного помяты, и что-то писал. Перед ним стоял раскрытый ноутбук, слева от него – стопка картонных скоросшивателей, по столу в беспорядке лежали канцелярские принадлежности. У окна на тумбе стоял принтер, на подоконнике – телефон. Между столами я заметила массивный сейф, и, завершая визуальное обследование помещения, справа от двери насчитала три деревянных стула. Ещё по одному стояли вплотную к каждому из столов.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.