ТеремХауз

Влад Борисов

ТеремХауз

Стилизованное под русскую печь такси с надписями на одном боку «Ямеля» и на другом «Аллес» мягко притормозило перед высоким забором из зеленого профлиста. Вежливый голос оповестил о прибытии в конечную точку маршрута, пожелал удачного дня и предупредил, что с карты «Лес» будет списана сумма с учетом двадцати процентов чаевых.

С края теплой лежанки показался объемный зад в черной лоснящейся шубке. Короткие ножки суетливо подергались, нащупывая твердую поверхность, и через мгновение на землю спустился их хозяин – Крот. Он привычным жестом отряхнул запачкавшуюся шкурку и принялся протирать толстые очки, запотевшие от быстрого перепада температуры.

Погодка в это время года не радовала. Припозднившаяся осень быстро вступала в свои права, отбирая тепло у еще хранящей воспоминание о солнечных днях земли, раскрашивая и стрясая с деревьев зазевавшуюся листву, проливаясь с неба вредным моросящим дождиком. Вокруг было серо и слякотно, затянутое тучами небо давило, внушая мысли одна безрадостнее другой.

– Не на блины приехал, – мрачно напомнил себе Крот.

– Ку-ку, – напомнил мобильник, что транзакция подтверждена и деньги с карты реально ку-ку, а зарплаты ждать как минимум две недели.

Крот нацепил очки и вздохнул – кому надо отстегивать чаевые в автоматической системе, ему было непонятно, но приходилось следовать неизвестно кем заведенным правилам, повышающим тариф на пятую часть. «Хорошо, хоть, с частниками навели порядок,» – он с содроганием вспомнил то время, когда по лесу приходилось добираться в ржавом ведре лишенного инстинкта самосохранения бомбилы. Причем буквально – в пристегнутом к мотоциклу ведре, у которого вот-вот отвалится дно. Говорят, однажды такое случилось, тогда пассажиру пришлось бежать до конца маршрута бегом, а потом долго судится, доказывая, что это он вез таксиста, а не наоборот.

– Шеф, мы на месте, – миниатюрная тонкая девушка в коротком шерстяном пальто робко напомнила Кроту, что пора было приступать к делу.

Дюймовочка поступила на работу в полицию недавно. Высокое начальство долго закатывало глаза и бормотала про «детский сад» и «ясельную группу», но, в конце концов, прикрепило ее к старшему следователю в качестве стажера. Хрупкость своей натуры она компенсировала здоровенным пистолетом, оттягивающим ее пояс в связанной бабушкой из толстой шерсти кобуре. Из него, кстати, она первым же выстрелом выбивала десятку, после чего ее сносило отдачей и последующие сделать не получалось. Но, как заявил инструктор по стрельбе, с такой техникой это даже лучше – пренебрежение к уходу с линии огня стоило оперативникам немало жизней.

– За мной, – Крот натянул белые перчатки и, помахивая тростью с набалдашником в виде головы дракона, важно прошествовал к калитке, стараясь обходить стороной мелкие лужи, заполнившие многочисленные ямки на некогда укатанной гравием дорожке.

Перед калиткой стояло несколько авто, одно из них с вросшими в землю спущенными колесами. На стоянке велосипедов между прутьями был вбит трехколесный велик, так, что все три колеса и руль выровнялись по одной линии. К одному из прутов были привязаны два воздушных шарика с табличкой «комарики».

«Так, медэксперты уже на месте», – отметил про себя Крот.

Тонкая дверь из той же жести, что и забор, дрожала при каждом порыве осеннего воздуха, угрожая сорваться с петель и наказать неосторожно приблизившегося к ней путника. Один край ее был погнут, а в середине четко просматривалась вмятина, как будто ее штурмовали тупым предметом.

«Головой? – Крот примерился лбом к вмятине, а потом развернулся и попробовал подсунуть в то же место зад, – Нет, пожалуй версия с тупым предметом более аткуальна».

– Фиксируй, – кивнул он девушке на калитку и та послушно выхватила блокнотик с зажатым между страниц огрызком карандаша.

Крот сдержано постучал в калитку набалдашником трости. Калитка неожиданно отозвалась дребезжащим звоном, неприятно резанувшим слух. От громкого звука на Крота чуть не свалилась придремавшая на дереве ворона, но вовремя расправила крылья и спикировала на забор, откуда нецензурно обкаркала его и спутницу.

– Пошли вон, попрошайки! – донесся писклявый голос из-за двери, – Нет у меня ничего! Хата – не резиновая. А не уйдете – пеняйте на себя, спущу злую собаку! Гав-гав!

Имитация собачьего лая была так бездарна, что сидевшая на заборе ворона сначала открыла от удивления клюв, а потом плюнула и улетела, оглашая лес хохотом.

– А я думала, что в лесу хохот – это от филина, – призналась Дюймовочка. – Гав-гав пишется через дефис или раздельно?

– Гав-гав писать не надо. А что касается филина… Филин хохочет, а эта ржет, как лошадь, – пояснил Крот и снова постучал в дверь, – Госпожа Мышь, если вы думаете что я не отличу ваш лай от собачьего, то, значит, вы крайне невысокого мнения о полиции и сыщиках в частности. А это уже статья – оскорбление при исполнении. Ну так что, продолжим изображать из себя пародиста или откроем дверь и займемся делом?

Замок щелкнул и в распахнувшейся калитке возникла Мышь в засаленном переднике с некогда красными цветами в орнаменте. Она всплеснула лапками:

– Господин Крот, так это вы? Поймите меня правильно, в свете последних событий… Я вся на нерве, места себе не нахожу, а тут ваш резкий стук! Сердце чуть со страху не остановилось.

– Почините звонок и ваше сердце будет в порядке. Не реклама, – Крот выразительно постучал по висящей на проводах кнопке. – Ведите!

За оградой скрывался симпатичный домик в четыре этажа с маленьким аккуратным двориком перед ним. Полукруглые стены, выкрашенные некогда коричневой краской, потускнели и потрескались, приняв рельефный образ древесной коры, отчего дом в целом казался старым лесным пнем. Проросший редкой зеленью в разных местах мох придавал щепотку свежести странным стенам, органично завершая образ. Крыльцо украшала замысловатая вязь кованного металла, над входом красовалась переливающаяся неоновыми огнями надпись «Терем», а чуть пониже «Хауз».

– Выходим на международный уровень, – гордо пояснила Мышь, перехватив взгляд Крота. – С легким национальным колоритом.

Перед домом были разбиты цветочные клумбы, среди них петляла гаревая дорожка, изгибаясь зигзагом между крыльцом и калиткой. На красивом цветнике четко отпечатался след от лапы медведя.

– Зарисуй, – бросил Крот, чуть повернув голову к Дюймовочке.

Мышь посмотрела на ползающую в цветах девушку и перевела взгляд на Крота. «Интересно, где он отыскал такую помощницу», – подумала она, оценивающе прищурив один глаз. «Не твоего ума дело», – мысленно ответил Крот, а вслух произнес:

– Ну что, так и будем в гляделки играть?

– Какое там! – засуетилась Мышь, потупив глазки, – Заходите, чего перед домом мерзнуть? – пригласила она и отступила в сторону.

Обычно Крот первым не входил – в целях безопасности. Но в этот раз своим правилом поступился. Как только он переступил порог, сверху что-то щелкнуло и послышался красивый баритон:

– Love me tender, Love me sweet…

– Это еще что такое? – Крот с необыкновенной ловкостью прыгнул в сторону и выставил впереди себя трость.

Искусственное чучело большой рыбы, приделанное к деревяшке над входом, двигало хвостом и разевало рот, напевая голосом Элвиса Пресли.

– А-а-а, – отмахнулась Мышь, довольная произведенным эффектом. – Подарок от крестницы. Она все по морям да по волнам… На корабле пристроилась. Вот и привезла из-за рубежа. У нас такого не купишь!

«Да и незачем», – подумал Крот, но смолчал.

– Здесь у нас гостиная, – показала Мышь на большую светлую комнату на первом этаже с большим столом посредине. Гостевые комнаты этажами выше, жильцов я попросила их не покидать до прихода полиции. Все правильно?

Крот утвердительно кивнул головой:

– Великолепно. Пусть там и остаются, а мы пока начнем-с.

Он прицелился на единственное кресло во главе стола и ловким движением уместил свою тушку в его мягкие объятия. Повертев задом, он с наслаждением вытянул ноги, но тотчас зашиб палец об острый угол скрывающегося под столом ящика. Выругавшись, он пнул ящик другой ногой и зашиб палец на второй ноге.

– Спокойствие, только спокойствие, – процедил он сквозь зубы, успокаивая себя. – У вас не дом, госпожа Мышь, а сплошные сюрпризы. То рыба норовит оглушить сверху, то из-под стола ящики травму пытаются нанести…

– Это не ящик. Это чемодан Медведя. Он, как пришел, так и швырнул его перед собой. А я не Геракл, чтобы такие тяжести за ним таскать. Вот и пристроила его под столом. Никому же не мешает, правда?

– Не совсем… – Крот достал из кармана трубку и, не зажигая, зажал ее зубами, – Но, приступим. Начнем с вас, уважаемая хозяйка. Расскажите, что случилось. Кстати, хороший у вас дом.

Мышь присела на кончик стула на другой стороне и горестно сложила лапки на коленях:

– Да что дом… Дом уже который год стоит в планах на капитальный ремонт. И каждый год ремонт переносят на следующий. Я честно плачу этот дурацкий налог на капиталку, так мне же в ней и отказывают! Это как понять? Вы видели на что он стал похож?

– На пень, – подсказала Дюймовочка.

– Не просто на пень, а на старый трухлявый пень!

– Э-э-э, уважаемая Мышь! Мы ведь здесь совершенно по другому вопросу, – прервал поток жалоб Крот, – Да и помочь в этом случае вряд ли сможем. Это ведь проблема жилищно-коммунального хозяйства? А в нашей администрации кто возглавляет комитет по ЖКХ? Иван-дурак! Вот ему и подавайте жалобу.

– У меня такое ощущение, что и остальные комитеты в нашем правительстве тоже он возглавляет.

– Ну да, женитьба на царевне продвинула парня. Такова жизнь. Но вернемся к нашим баранам. То бишь медведям, я правильно понял?

– Именно так – взгляд Мыши и без того грустный, потускнел совсем. – Это было несколько дней назад. Ворвался тогда Медведь, кинул мне чемодан… ну, про чемодан вы знаете. Потребовал комнату. На самом последнем этаже пришлось отдать, все остальные были заняты. А три дня назад он прикатил с конференции. Знаете, с той, что анонсирована была еще летом: «Пчелы против меда»?

– Что-то не припомню такое название…

– Рок против наркотиков? – подсказала Дюймовочка.

– Может быть, – Мышь пожала плечами, – Я все время путаюсь в названиях, но вы ведь меня сразу поняли?

– Продолжайте, – кивнул головой Крот.

– Так вот, прикатил он на трёхколёсном велосипеде… Он ведь помешан на борьбе за экологию, слышали?

– Нет. Но теперь понятно чей трехколесный друг надежно вбит в велопарковку перед калиткой. Поставлен на вечный прикол, если правильно выразиться. Кстати, совсем забыл про шарики – что-то я не вижу медэспертов?

– А никого и нет, – удивилась Мышь, – из полиции только вы двое.

«Та-а-ак, – резюмировал Крот, – Опять дети у комаров транспортное средство увели. Иногда метод дедукции дает сбой.»

– Ничего страшного, – успокоил он, – На этом этапе они не нужны. Продолжайте, пожалуйста.

Мышь вздохнула и потеребила передник.

– Пришел он тогда, после конференции, – чуть не выломал калитку. В дом ввалился, в лапах пакет с бутылками, вся морда в меду, а шкура в репейнике – как будто улей ходил разорять, да еле ноги от сторожа унес. Ну я и спроси – что случилось? А он заявил, дескать, что саммит прошел в теплой дружественной обстановке и были рассмотрены вопросы взаимовыгодного сотрудничества. Икнул и отправился в свою комнату.

– Очень интересно, – Крот переложил трубку с одного уголка рта на дугой, – Он не пояснил с кем рассмотрены вопросы и их суть?

– Нет, разве когда-нибудь такие заявления поясняют? Это же иносказательная форма: пошли вы все нафиг и не вашего ума дело.

– Ну да, ну да… А что было потом?

– Все, – вздохнула горестно Мышь.

– То есть? – не понял Крот.

– То и есть. Третий день не появляется из своей комнаты. Как лег, так и лежит не вставая. А под ним лужа… вся из себя красная… и запах такой… неприятный. Не знаю, что и подумать. У меня вся публика культурная, пронюхают, в буквальном смысле, затаскают по судам.

– У вас есть своя версия случившегося?

– Я вот что подумала… Помнится, недавно поляну в нашем лесу арендовал гастролирующий театр. Народ поговаривал, что его директор, Карабас-Барабас, зачастую по ночам орал, что некоторым артистам Медведь на ухо наступил. Не может ли такое случится…

– Нет, – помотал головой Крот, – Карабас на мокрое не пойдет. Не тот тип. Он по другой части.

Крот энергично поднялся, взял в лапку трубку и постучал по столу:

– Что ж, пока все ясно. Кто из жильцов живет на втором этаже?

Комнат в гостевом доме было немного. Две комнаты на втором этаже занимали Лягушка и Волк, две на третьем – Лиса и Заяц, апартаменты на четвертом – Медведь.

Первой со стороны лестницы оказалась комната Волка. Дверь была заперта, на стук никто не ответил. Крот поднял бровь и посмотрел на хозяйку дома, но Мышь лишь пожала плечами:

– Я не держу никого взаперти.

Крот выразительно покрутил носом:

– Что ж, запаха нет. Надеюсь, у вас есть запасной ключ? На всякий случай?

– Конечно. А вы думаете… – Мышь зажала рот ладонью.

– Я пока ничего не думаю, я рассуждаю, – осадил ее Крот, – Чья следующая комната?

Следующая комната был не заперта и гостей встретила сама хозяйка – Лягушка. Ей оказалась необъятных размеров жаба, по комплекции переплюнувшая Крота, Мышь и Дюймовочку вместе взятых. Нижнюю ее часть обтягивали поношенные дырявые джинсы, а верхнюю – серая футболка с ликом Че. Поверх футболки была натянута портупея, по-видимому, чтобы не дать лопнуть от переизбытка тела. Во рту у нее дымилась сигаретка «Белый мор».

– Вот это жжж… – не сдержалась Дюймовочка, за что получила чувствительный тычок от Крота.

– Нельзя говорить «жаба», – зашипел он, – Это нетолерантно. Правильно говорить «лягуха». Поняла?

– Поняла, но я и не хотела так говорить.

– А по-другому и вовсе неприлично.

Лягушка с наслаждением затянулась сигаретой и выкрикнула прокуренным хриплым голосом:

– Жандармы! Сатрапы! Пришли душить демократию, топтать ростки свободы? Душите! Но, знайте, что в глубине души я вас презираю! И ненавижу.

– Записывать? – Дюймовочка растерянно посмотрела почему-то на Мышь.

Та ойкнула и схватилась за сердце:

– Совсем забыла предупредить, что наша Квакушка важный политический деятель, секретарь партии «Либеральные лесные демократы». Но вы не пугайтесь – у нее привычка говорить лозунгами и сгущать краски. На самом деле она очень мирный и тихий постоялец.

Лягушка встала и прошлась по комнате, заложив лапы за спину, потом остановилась и ткнула пальцем в Мышь:

– Потому что политическая ситуация не требует решительных действий. Режим насилия падет сам, подточенный властью самодержавия.

– Понятно, – кивнул головой Крот и, на всякий случай, сделал шаг в сторону, – Что вы скажите о Медведе?

– Медведь? Это тот, который глава нашей лесной администрации? Жалкое, ничтожное и плюгавое существо, – вот, что скажу! Напрочь отсутствуют деловые качества и харизма прирожденного лидера. Если бы он не был назначенцем из центра, видел бы он эту должность, как уши от дохлого осла.

– Ну хорошо, – поморщился Крот, – А кто, по-вашему, харизматичный лидер, достойный своего леса? Просто любопытно.

– Пожайлуста – Шерхан, – моментально ответила Лягушка.

– Шерхан? – повторили все присутствующие хором.

– Он же… он же в джунглях, – наконец пришел в себя Крот.

– Ну да, в джунглях, – нисколько не смутилась Лягушка. – Джунгли, между прочим, – это рассадник не только малярии, но и демократии, свободы и равных возможностей.

– Там же грызут друг друга, – с испугом пискнула Мышь.

– А как вы хотите? Именно это и есть пресловутые свободные рыночные отношения! Экономическая основа процветания нации. «No pain, no game», – как говорят демиурги нашего дерьмового мира.

– Да, такой мир действительно дерьмовый.

– Просто вы ничего не видите дальше своих очков, господин Крот, – Усмехнулась Лягушка, – Что вы скажите на то, что истинные приверженцы свободы и демократии готовы отгрызть даже собственный хвост, лишь бы стать партнером Шерхана? Я имею в виду Трибаки.

– Вы хотели сказать Табаки? – переспросила Дюймовочка, старательно записывая все в блокнот.

– Нет, дорогуша, кого я хотела, того и в виду. Табаки схарчили во время Великой депрессии. Время было такое – жрать нечего, вот и поступились партнёром. А для чего еще партнёрство нужно, если не выручать в беде?

– Сомнительное счастье. Так куда этот-то лезет, его же сожрут также, как предшественника, – удивился Крот.

– Да! Сожрут! Но, зато, все время до этого момента он проживет свободным демократическим животным.

– Да откуда такие только появляются? Один исчезнет, так на его место двое-трое других уже ломятся.

– Слетаются, как мотыльки, на огонь демократии. Вам этого не понять.

– Больше на мух ваши мотыльки похожи. И вовсе не огонь их приманивает, – Крот повернулся к дверям и скомандовал, – Выходим. Кстати, вы не знаете, где ваш сосед, Волк? – повернул он голову, уже собираясь переступить порог.

– Как где? Где обычно, – зевнула Лягушка, устраиваясь поудобнее в кресле, – С Лисой и Зайцем режется в карты.

Крот закрыл плотно дверь и покачал головой:

– Тут все ясно, двигаемся дальше.

– Комнаты Лисы и Зайца этажом выше, – напомнила Мышь.

Если и было чем гордиться во внутреннем убранстве дома, то в первую очередь – лестницей. Широкой с отделанными мрамором ступенями и перилами. Глядя на нее у Крота зародилось подозрение, что ранее дом был чьим-то особняком, экспроприированным в смутное время и каким-то неведомым путем оказавшейся во владении Мыши. Его стены дышали стариной, высокие потолки дарили ощущение простора и наполненностью воздухом. Здесь хотелось ходить расправив плечи, выпрямив спину и гордо задрав голову, не боясь обтереться об стену или стукнуться о перекрытие.

– Шеф, вам не кажется странным, что Лиса и Заяц живут на одном этаже? – вернула Крота в реальность Дюймовочка.

– В двух смежных комнатах, – уточнила Мышь, – Для семейных. Это две комнаты, соединенные внутренней дверью. Знаете, когда хочется побыть вроде как наедине, но в любой момент вместе.

– Простите? – Крот резко остановился, – Так Заяц и Лиса что, муж и жена?

– Разумеется. Разве я вам не сказала? Ой, совсем плохая стала… – расстроилась Мышь, и, понизив голос, добавила, – Злые языки поговаривают, что причина брака – лубяная избушка Зайца. А это вам не какой-то ледяной замок за елочным кольцом, а самое что ни на есть экологически чистое элитное жилье, да еще в престижном районе нашего леса!

– Постойте-постойте, так это какой Заяц? Который Косой, что-ли?

– Он самый.

– А кто это? – подала голос Дюймовочка.

– Видный бизнесмен в строительном бизнесе. Сумел существенно оптимизировать расходы за счет привезенных в наш лес сусликов. В виду того, что миграционное законодательство у нас, мягко говоря, не совсем и законодательство, издержки на содержание таких работников получились минимальны. Главным образом потому, что никто не может точно сказать сколько же сусликов оказалось в лесу. Вот ты можешь даже не видеть суслика, а он, тем не менее, есть! И не просто есть, а пилит, копает, строгает, а вот ест, при этом, далеко не всегда. С тех пор бизнес и попер у него в гору.

Крот остановился и вздохнул – одновременно подниматься по лестнице и разговаривать с возрастом становилось все тяжелее. Пауза, что он взял, чтобы восстановить дыхание, на этот раз не просто вернула сердечное спокойствие, но сохранила толику здоровья. Было слышно, что на втором этаже распахнулась дверь и громкие голоса кричали наперебой, обвиняя друг друга в мошенничестве.

– Такого просто не может быть! – кричал чей-то грубый голос, по-видимому Волка, – Как? Объясни мне как, наглая рыжая морда! Как мог не сыграть мой козырный туз? Восемь козырей на лапах плюс два туза – чистая десятерная! Ан нет! Бац – и нет взятки. Все есть, а с козырным тузом – нет!

– Это же преферанс, Серый, – не меньше давил на него женский голос, – В нем все зависит от расклада. Я же не виновата, что у нас так карты с Косым легли! Пойми, тупая башка, преферанс – интеллектуальная игра и, если уж сел играть с игроками, которые умнее тебя, учись, а не качай права понапрасну! Вот на распасах же взял свои десять из десяти возможных? Взял! А на десятерной всего лишь одну недобрал, нашел из-за чего расстраиваться!

Вслед за этим на лестницу пулей выскочил Волк и, если бы Крот не задержался на подъеме, он был бы сметен летевшей на него серой массой.

– Караул, грабят! Полиц… – выкрикнул Волк, но увидел Крота и поперхнулся, – Помяни к ночи, она и появиться, – пробормотал он.

– Что не так, Серый? – участливо поинтересовался Крот.

– Да все не так, гражданин начальник! – взорвался Волк, – Это же семейка шулеров! Я еще за прошлый мизер с паровозом не рассчитался, так меня уже на распасах обуви и десятерной прихлопнули. Это уже реальный беспредел, в натуре!

Сверху появился Заяц в белой рубашке, прижатой к телу широкими подтяжками. Он поправил спадающие на нос большие круглые очки и заложил большие пальцы за ленты подтяжек:

– Но-но, я бы попросил! Если вы желаете сказать что-то плохое, то расскажите это моему адвокату, чтобы потом не краснеть перед прокурором Кстати, я категорически приветствую представителей власти в этом доме. Надеюсь, трудностей с получением моих честно выигранных денег не будет?

– Наших денег, дорогой, – рядом с Косым появилась Лиса в красивом оранжевом манто, – Полиция же проследит за этим, правда, господин Крот?

– Да… То есть нет! Я здесь совершенно по другому поводу! Более значительному.

– Что может быть более значительным, чем карточный долг?

– Это еще нужно доказать! – не сдавался Волк. – Честно выигранные… Я бы сказал, что вы честно выиграли, только это к деньгам не имеет никакого отношения.

– Хватит! – резко оборвал всех Крот. – С вами двоими у меня еще разговор предстоит, – ткнул он пальцем в сторону Лисы, – Прошу спуститься вниз и ожидать меня в гостиной комнате. Дюймовочка, проследи, чтобы дорогие гости не потерялись.

– А с вами, господин Волк, мы сейчас зайдем в вашу комнату и я задам вам несколько вопросов.

Комната Волка как две капли воды походила на комнату Лягушки, но беспорядка в ней было куда меньше. Все было прибрано и разложено по полочкам. Кровать заправлена так, что можно было порезаться об острый кантик по периметру.

– Что ж, время проведенное в не столь отдаленных местах, не прошло для тебя напрасно, – резюмировал Крот.

– В чем проблема, начальник? Пришли меня инспектировать, как я живу после условно-досрочного?

– Нет. Просто хочу задать тебе один вопрос. По поводу… М-м-м…

– По поводу Медведя, что-ли? Любите вы, следаки, тянуть кота за хвост.

– А ты откуда знаешь? – торжествующе изрек Крот, потирая лапки, – Про Медведя никто не сказал ни слова!

– Ты меня, начальник, на пушку не бери. А про Медведя не знает только ленивый. Третьи сутки не появляется – раз, а когда Мышь побежала его проведать, вернулась вся побелевшая от страха – это два. Раз и два – это три и полиция уже допрашивает постояльцев. Только я здесь совсем не причем. У меня алиби.

– Алиби?

– Ну да, алиби. Я все это время играл в карты с Лисой и Зайцем. Этому есть документальное подтверждение – расписанные преферансные пули.

– Так что же получается, если есть алиби у тебя, которое они могут подтвердить, значит, точно такое же алиби и у них?

Крот надолго задумался.

– Я даже больше скажу, – добавил Волк, – Никто из нашей братвы ни на что подобное не решился бы. Зуб даю. Вот Акелла – этот да, смог бы. Но ему сейчас совсем не до этого, особенно после рокового промаха.

– А что случилось с Великим вождем?

– Совершенно глупая история. Где приличному волку в нашем лесу развернуться? Он же не белка какая орехи лузгать. Волк – это санитар леса, ему жрать охота. Вот Акелла и нашел способ, чтобы одни были сыты, а другие ничего не замечали. Он подъедал сотрудников администрации. Это выгодно было всем по двум причинам. Во-первых, не наносило ущерба лесному хозяйству, а, во-вторых, освобождало места для новых страждущих занять чиновничью должность. Все были довольны. Но однажды он слопал уборщицу. Несчастная овца и так две ставки тянула, а тут бац – и вся администрация по уши в нехорошей субстанции. Нет, такие промахи даром не проходят. Повязали вмиг, так что выйдет Великий вождь годков через десять. Вот тогда и приходи, начальник, авось дело какое наклюнется.

Крот задумчиво почесал нос, пожевал губами и тут его посетило озарение:

– Куда запропастилась моя трубка?

Он встал, похлопал себя по карманам, осмотрел и даже обнюхал стул, для верности выглянул в коридор. Трубка исчезла, как испарилась.