Тебя предупреждали…

Лориэн Лоуренс

Тебя предупреждали…

Моему папе, которого мне с каждым днём не хватает всё сильнее.

Как бы мне хотелось, чтобы он это прочитал!

Lorien Lawrence

FRIGHT WATCH (Book #1)

Copyright © 2020 Lorien Lawrence

First published in the English language in 2020. by Amulet Books, an imprint of ABRAMS, New York. ORIGINAL ENGLISH TITLE: THE STITCHERS

All rights reserved in all countries by Harry N. Abrams, Inc.

© Дёмина А.В., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Глава 1

Если я что-то и знаю наверняка, так это что Майк Уоррен всегда опаздывает.

«Спокойно, – написал он. – Я уже иду».

Я тяжело вздохнула, будто он мог слышать меня из своего дома, который практически опирался на мой – так близко они стояли. Снаружи наши дома были, можно сказать, идентичны, только в окне гостиной моего торчал пёс. Старые глаза Билли смотрели с немым укором: «Почему ты больше не берёшь меня с собой?» Я слабо улыбнулась ему и отвернулась, уставившись на улицу Гуди-лэйн.

– Готова? – спросил незаметно подошедший Майк, изрядно меня испугав. Опустив козырёк бейсболки «Янкиз»[1] на глаза, он наградил меня одной из своих коронных самонадеянных ухмылок и подбросил ладонью мои затянутые в хвост волосы.

– Ты хоть когда-нибудь придёшь вовремя? – спросила я, перебрасывая волосы на плечо, где он бы до них не дотянулся. – Уже тридцать пять минут седьмого.

– Ого, Паркер. Целых пять минут!

– Да. На целых. Пять. Минут. Позже.

– Что тут скажешь… Мне хотелось выспаться. Говорят, полезно для кожи и всё такое. Звучит знакомо? – вскинул он бровь, и я вспыхнула. Майк заметил и засмеялся. – Шучу! Не будь такой серьёзной.

Я бросила на него уничижительный взгляд и побежала на месте:

– Ты разогрелся?

– Издеваешься? На улице уже под девяносто[2] градусов.

– Тогда побежали. Они не выйдут.

– Наверняка выйдут. Они выходят каждое утро.

Я махнула рукой в сторону пустых лужаек по другую сторону дороги:

– Смотри сам. Никого нет.

И тут одна из входных дверей отворилась. Майк тихо присвистнул:

– Я же говорил. Вот и мисс Беа!

Я проследила за его взглядом и увидела нашу соседку из дома напротив, неторопливо выплывающую из дома в изящных туфельках на шпильке. Её лицо, как всегда, покрывал толстый слой макияжа, будто она собралась на премьеру старого фильма, хотя на часах было лишь полседьмого утра: красные губы, румяные щёки, похожие на паучьи лапки ресницы и гладкая, как пластик, кожа – и это при том, что, предположительно, она старше моей бабушки Джейн. Многослойное золотое ожерелье отбрасывало блики на длинное изумрудное платье. Чёрные волосы были убраны в элегантный узел на макушке.

– Доброе утро, мисс Беа, – заулыбался и помахал ей Майк.

Мисс Беа изогнула нарисованную карандашом бровь и прорычала:

– Что в нём доброго?

– Солнышко светит, – не смутился Майк и для большей выразительности поднял лицо к небу. – Облачка такие пушистые…

– Не перегибай палку, – прошипела я. – Ты ведёшь себя слишком подозрительно.

– Но ей нравится, – шепнул он в ответ. И снова закричал в сторону мисс Беа: – Ваши розы сегодня особенно прекрасны!

Прежде чем она собралась ответить, на свои ухоженные лужайки вышли остальные соседи. Как и мисс Беа, все они были одеты – а скорее приодеты – в некомфортные на вид старомодные костюмы и платья, на их коже не было ни единого изъяна, и все они одинаково хмурились. Майк приветливо им замахал, но они, занятые своими розами и лейками, проигнорировали его. За те две недели, что мы с Майком вели наше расследование, они ещё ни разу не изменили своим утренним привычкам.

– Не пялься на них. Сделай вид, что разминаешься, – прошептала я и сама нагнулась вперёд. В икрах знакомо закололо.

Майк тоже нагнулся, и наши головы оказались примерно на одном уровне.

– Заметила что-нибудь новое? – спросил он.

Я взглянула на старичков – так мы называли наших соседей.

– Отсюда плохо видно, – призналась я. – Но у мисс Эттвуд нос стал острее и чуть искривился. Как у ведьм из мультиков. Видишь?

Майк, не разгибаясь, повернул голову:

– Ага. Теперь присмотрись к доктору Смиту. Сегодня он машет своей лейкой куда энергичнее, чем неделю назад. Похоже, плечо его больше не беспокоит.

– Вижу.

Выпрямившись, я начала разминать мышцы спины и сделала знак Майку присоединиться. Билли заскрёб когтями по окну и жалобно заскулил.

«Прости, дружище, но на улице слишком жарко».

Билли затих, будто каким-то образом прочёл мои мысли, и его глаза, и так потерявшие живость со смертью папы в прошлом году, печально потускнели.

Это папа первым заподозрил, что со старичками что-то не так.

«Вам не кажется, что они какие-то странные? – часто спрашивал он нас с мамой за ужином. – Они будто совсем не стареют. То есть они старые, но недостаточно старые, если вы понимаете, о чём я».

«Оставь их в покое, Джеймс, – вздыхала мама. – Никому не понравится жить через дорогу от назойливого полицейского».

«А как насчёт назойливой дочери полицейского?» – с улыбкой ерошил он мне волосы.

И мы с ним со смехом продолжали строить теории под осуждающим взглядом мамы. Вначале наши предположения были просты: ботокс, титановые протезы, пластические операции. Лишь многим позже возникли и сверхъестественные идеи: привидения, фонтаны молодости, магия…

«Вы оба пересмотрели ужастиков», – закатывая глаза, укоряла нас мама.

Но папа лишь подмигивал мне и шептал:

«Ничего, мы ей докажем!»

Глядя через дорогу, я размышляла над мамиными словами.

– Может, они пришельцы? – прошептала я.

Майк удивлённо покосился на меня:

– Ну ты загнула.

– Ничего не загнула! – не отступила я. – Ты сам сказал, что они слишком странные, чтобы быть людьми.

– Я не имел в виду буквально. Может, они что-то принимают. Ты что, рекламу не смотришь? От лекарств каких только побочных эффектов не бывает.

Я помотала головой:

– Нет, дело не в пилюлях. Тут что-то намного серьёзнее.

Майк старался всему найти научное объяснение. Там, где я рассматривала версии привидений и гулей[3], он предполагал врачебные ошибки и экспериментальные препараты. Поэтому поначалу я не хотела привлекать его к расследованию.

Вообще-то после смерти папы я и не собиралась заниматься ничем подобным. В течение нескольких месяцев я не могла смеяться, бегать или выдвигать теории. Не могла даже думать о старичках – это была папина фишка, а его больше не было. Без него следить за ними казалось бессмысленной и мучительной затеей.

Лишь две недели назад я наконец позволила себе снова задуматься о соседях – и то потому, что Майк поднял эту тему.

«Мисс Беа опять изменилась, – заметил он по дороге из школы. – И мисс Эттвуд как-то странно хромает». На его обычно самонадеянном лице был искренний интерес, и глаза под козырьком любимой бейсболки «Янкиз» искрились любопытством.

В моём мозгу будто щёлкнул тумблер. «Папа бы этого хотел, – подумалось мне. – Он бы хотел, чтобы мы вывели их на чистую воду». И уже от одной этой мысли я почувствовала себя ближе к нему, будто он на самом деле никогда меня не покидал.

Плечи Майка внезапно напряглись.

– Что такое? – спросила я.

– Я не вижу мистера Брауна, – друг, сосредоточенно щурясь, глядел на противоположную сторону дороги.

– Он… Погоди. И правда. Где он?

– Учтём и это тоже. Нам пора! Они начинают на нас поглядывать.

Несмотря на жару, меня пробрал холод. Даже не поворачивая головы в сторону соседей, я чувствовала на себе их взгляды.

Майк опустил козырёк на лицо:

– Через пруд или нет?

Я посмотрела в конец улицы, где за тёмной чащей скрывался пруд Гуди:

– Не через пруд.

Майк ухмыльнулся:

– Трусишка.

– Кто бы говорил!

– Конечно-конечно, Куинн Паркер. Побежали уже.

И он первым рванул по улице. Негодуя про себя, я побежала следом. На углу он развернулся и рьяно замахал старичкам:

– Хорошего дня!

Те в ответ лишь сердито уставились на нас и заскрипели зубами. Мы с Майком невольно поёжились.

– Бежим! – поторопила я, и мы со всех ног помчались прочь.

Глава 2

Когда я вернулась, мама, в кои-то веки оказавшаяся дома, настояла на том, чтобы подвезти меня до школы.

Я выглянула в окно: Майк ждал на углу. Мы обычно шли в школу вместе и по дороге обменивались версиями, а перед самой средней школой «Роки Хилл» расходились, чтобы не попасться на глаза друзьям. Никто не должен знать, чем мы занимаемся. Папины попытки убедить других взрослых ему поверить ни к чему не привели, а ведь он был полицейским. Страшно представить, что подумали бы люди, узнав о нашем расследовании.

– Да всё нормально, я дойду, – отказалась я, хватая с кухонного стола рюкзак. Мне хотелось обсудить с Майком старичков, заняться выдвижением гипотез, к чему постоянно призывает нас миссис Кэри на уроках естествознания.

Мама взяла ключи и убрала свой мобильный в один из карманов голубой медсестринской формы:

– Глупости, Куинн. До моей смены в полдевятого ещё полно времени.

Она бросила Билли собачье лакомство. Тот лишь слегка приподнял голову со своей потёртой лежанки, задвинутой на то место, где раньше всегда стояли папины кроссовки.

Я нахмурилась, но, помахав Билли на прощание, вышла за мамой на пустую улицу.

Там стало ещё жарче, чем час назад, и я про себя застонала, представив всю прелесть послеполуденной тренировки на школьном стадионе.

Словно прочитав мои мысли, мама сказала:

– Пей сегодня побольше воды! К нам привезли нескольких ребят с обезвоживанием, потому что они мало пили. Особенно на тренировке.

– Знаю, – отозвалась я и посмотрела на Майка, взглядом прося у него прощения.

Мама это заметила и помахала ему:

– Привет, Майкл! Хочешь, подбросим тебя до школы?

У меня запылали щёки. Майк обворожительно улыбнулся из-под козырька неизменной бейсболки:

– Доброе утро, миссис Паркер! Спасибо большое за предложение, но я прогуляюсь.

– Уверен? – спросила мама.

– Он уверен, – вмешалась я. – Поехали.

– Я уверен, – подтвердил Майк.

– Ну ладно, – кивнула мама. – Слушай, я уже сто лет не видела твою маму. Передавай ей от меня привет.

– Обязательно, миссис Паркер. – Майк приподнял козырёк, как какой-нибудь ковбой. – Хорошего дня. – Его взгляд на секунду сместился на меня, прежде чем я села в машину.

– Хороший мальчик. – Мама повернула ключ зажигания. – Я заметила, вы вместе бегаете по утрам? В школе вы тоже общаетесь?

– Нет, – выпалила я и отвернулась к окну.

– Я рада, что тебе снова есть с кем бегать, раз папы больше… ну… – Она кашлянула и продолжила: – И бедный Билли. Его артрит прогрессирует. С ним уже особо не побегаешь.

– Билли прекрасно себя чувствует, – отрезала я и включила радио, специально прибавив громкость. Хотела дать понять, что у меня нет настроения болтать.

Когда мы проезжали мимо, Майк нам махнул. Я коснулась стекла и произнесла одними губами: «Поговорим позже».

Мы были уже на повороте, когда входная дверь Браунов открылась. Я затаила дыхание, и прежде чем мама свернула с нашей Гуди-лэйн на Мэйн-стрит, мне удалось различить белый кед мистера Брауна.

Дрожащими от волнения пальцами я набрала сообщение Майку: «Ты смотришь?»

Ответ не заставил себя ждать: «А то!»

Жалея, что меня с ним нет, я откинулась на спинку кресла. Мама выключила радио и, не замечая моего разочарования, снова заговорила:

– …и бабушка Джейн сказала, что, возможно, заглянет вечером…

Я встрепенулась:

– Правда? Она что-нибудь приготовит?

Мама округлила глаза:

– А то ты не знаешь свою бабушку. Когда она не приносила с собой еды?

На сердце сразу стало тепло. Никто не готовит лучше бабушки Джейн. Никто.

– Ты вернёшься к ужину? – спросила я.

– Нет. У меня двенадцатичасовая смена, если только не удастся с кем-нибудь поменяться. – Такой ответ не стал неожиданностью. После папиной смерти мама начала пропадать в больнице. – Прости, солнышко, – повернувшись ко мне, добавила она, после того как припарковалась перед школой.

– Всё нормально, – буркнула я.

– А давай завтра куда-нибудь сходим поужинать? Например, в твою любимую «Кучина Белла Нонна»?

– Можно, – бросила я, выходя из машины.

Влившись в поток семиклассников, я вошла в среднюю школу «Роки Хилл» и немедленно поймала взгляд Зои, стоящей у своего шкафчика. Она в панике мне замахала.

– Слава богу, ты здесь! – Она умоляюще уставилась на меня зелёными глазами. – Я забыла вчера сделать домашку по математике. Дашь списать? Миссис Пульезе грозилась позвонить домой, а папа сказал, что заберёт у меня телефон, если ему опять позвонят из школы…

Я достала из рюкзака нужную тетрадь и отдала Зое.

– Хочешь прийти ко мне на ужин? – предложила я, убирая в шкафчик одни учебники и беря из него другие. – Мама сказала, что, возможно, зайдёт бабушка Джейн.

– А она что-то приготовит?

– Наверняка.

– Тогда точно приду! Спасибо! Встретимся после твоей тренировки.

Мы проболтали до самого звонка. Я заметила Майка в коридоре за секунду до того, как наш классный руководитель мистер Фегин закрыл дверь кабинета, и печально вздохнула, потому что теперь нам не удастся поговорить до самой тренировки. Во время неё хотя бы будет шанс выкроить минуту-другую, чтобы Майк смог рассказать мне о мистере Брауне. Но сначала предстоит отсидеть уроки.

Учиться в «Роки Хилл» в это время года – настоящая каторга. До летних каникул всего месяц, и даже учителя уже все дёрганые и беспокойные.

– Ну когда же каникулы! – простонала за обедом Зоя. – Честное слово, я думала, что грохнусь в обморок на английском! Там так воняло. – Она разобрала свой сэндвич, снова сложила и, откусив, принялась жевать с открытым ртом. На хлебе остались розовые полосы от её блеска для губ.

– Да уж, – поморщилась я. – Что это был за запах?

Кэйли, сидящая напротив, задумчиво посмотрела на нас:

– Мне это напомнило вонь от ног, смешанную с копчёной говядиной и одним из этих сыров с плесенью.

Наша подруга Лекс опустила сэндвич:

– Я тут вообще-то ем.

Я откусила от своего: сыр чеддер и ломтики солёных огурцов, моё любимое сочетание. В детстве мне так готовил сэндвичи папа. Теперь я сама их себе делаю, потому что у мамы вечно не хватает времени, но хотя ингредиенты все те же, бутерброды кажутся не такими вкусными по сравнению с папиными.

– Давайте поговорим о чём-нибудь другом, – предложила Лекс. – Например, о нашем бассейне! Мы наконец залили его в выходные. Я собираюсь всё лето бултыхаться и загорать!

– Загар вреден, – серьёзно сказала Кэйли.

– Нет, если мазаться солнцезащитным кремом.

– Всё равно…

– Говори что хочешь, Кэй, но ты же сама будешь приходить ко мне каждый день и проситься поплавать.

– Нет. Я буду бегать. – Кэйли повернулась ко мне. – Ты ведь тоже, да, Куинн?

– Определённо. Мне нужно улучшить время перед отборочными в следующем году.

Мы с Кэйли дали друг другу пять через стол:

– Да! Будем тренироваться вместе.

Лекс и Зоя переглянулись:

– Нормальные люди наслаждаются каникулами.

Я бросила в Лекс ломтиком солёного огурца, и она с взвизгом отбила его на пол. Мы все захохотали.

Внезапно Зоя навалилась грудью на стол, звякнув своими бесчисленными разноцветными браслетами.

– Майк опять на тебя смотрит. Я же говорила, что он в тебя втюрился! – Она взглядом указала на стол мальчиков справа от нас. Кэйли, Лекс и я выпрямились и постарались незаметно посмотреть в ту сторону.

– Точно, – хихикнув, прошептала Лекс. – Он смотрит прямо на тебя!

Я уронила сэндвич и дёрнула себя за волосы, безуспешно борясь с залившей щёки и шею краской. В кафетерии вдруг стало невыносимо шумно.

– Перестаньте, девчонки, – пробормотала я. – Ничего он на меня не смотрит. Мы с ним даже не дружим!

– Это не значит, что ты ему не нравишься, – возразила Зоя.

– Я ему не нравлюсь.

Лекс усмехнулась:

– Тогда почему он каждый день пялится на тебя на обеде?

Я быстро покосилась вбок: Майк действительно смотрел на меня, но это был не пылкий взор влюблённого, а скорее самодовольный взгляд «у нас есть общий секрет». Но серьёзно – он что, не может вообще на меня не смотреть?! Придётся позже на него наорать. Нельзя, чтобы другие узнали, чем мы занимаемся. Нас попросту не поймут, а чужое вмешательство может загубить всё расследование.

К счастью, подошедшая к столику Майка миссис Хёрд спасла нас от взглядов и хихиканья.

– Мистер Уоррен, – прогремела она, – мне кажется, в помещении и так достаточно жарко. Пожалуйста, снимите бейсболку!

– Но миссис Хёрд…

– Сейчас же.

Зазвенел звонок, и мы все от неожиданности подскочили. Я успела заметить, как Майк, убегая от миссис Хёрд, вздохнул с облегчением.

– Куинн, подождёшь меня на велопарковке после тренировки? – попросила Зоя. – Я останусь после уроков порисовать, и тогда мы вместе поедем к тебе домой на скейтбордах. Твой стоит в моём шкафчике с тех пор, как ты мне его одолжила.

– Давай. Увидимся позже.

Мы разошлись к нашим шкафчикам. Но стоило мне повернуться, как я тут же уткнулась лицом в плечо Майка.

– Ай! Смотри, куда идёшь! – воскликнула я, вспыхнув.

Он засмеялся:

– Но это же ты на меня налетела.

– Зачем ты за мной ходишь? – зашипела я. – Все поймут, что что-то не так! Нельзя, чтобы нас видели вместе, забыл?

– Расслабься, Паркер. Никто не слышит, о чём мы говорим. А если кто-нибудь спросит – скажем, что мы говорили о тренировке.

Я с беспокойством посмотрела по сторонам, но, убедившись, что подруг нигде не видно, успокоилась.

– Ладно, в чём дело?

Майк прислонился к моему шкафчику и наклонился ко мне:

– Я видел мистера Брауна!

– И?

– Он бегал спринт туда-обратно по улице. Причём, не шучу, очень быстро бегал. Как молния появлялся из ниоткуда!

– Но как такое возможно?! Ещё вчера он хромал и едва мог спуститься с крыльца в сад. – Я представила мистера Брауна и его бледные костлявые ноги: все в старческих пятнах и такие худые, что удивительно, как они под ним не ломаются. – Опиши: как именно он бегал?

Майк нахмурился:

– Я же сказал – как мы с тобой бегаем после школы. Паркер, я тебе говорю: он очень быстро бегал.

– Но как?! – повторила я громче, чем хотела. И тут же съёжилась под взглядами других ребят.

Майк прижал палец к губам:

– Позже поговорим. По дороге домой после тренировки.

Я помотала головой:

– Не могу. Мы договорились с Зоей, что она придёт ко мне.

– Ладно. Тогда завтра утром. В полседьмого. – Он нахально улыбнулся. – Обещаю в этот раз не опаздывать!

Тут прозвенел второй звонок, и ответить я не успела. Майк махнул на прощание и унёсся по коридору, пропустив мимо ушей угрозы миссис Пульезе оставить его после уроков.

Я не видела его до самой тренировки, которую всё равно сократили из-за жары. Тренер вместо бега задал нам упражнения на силу и выносливость и развёл девочек и мальчиков по разным концам стадиона, так что шанса поговорить с Майком мне не представилось.

После тренировки я забрала из шкафчика рюкзак и, как мы и условились, встретилась с Зоей у стоянки велосипедов. Она вся – с головы до ног в разноцветных кедах – была перемазана блестящей золотой краской, светло-русые волосы спутались, на лице застыло выражение муки.

– Что с тобой? – ужаснулась я.

– Мы немного не поладили с краской, но, кажется, в итоге я всё-таки победила. В лепёшку расшибусь, но получу эту итоговую «А»[4]. – Она отдала мне мой скейтборд, и мы покатились ко мне. – Как тренировка?

– Как обычно. Скорее бы вытянуться на диване.

– Я так тебя понимаю! Твоя мама дома?

– Вряд ли. Она сказала, у неё двенадцатичасовая смена.

– А на мороженое можно рассчитывать?

Я скорчила гримасу:

– Сначала спроси, когда она вообще в последний раз покупала мороженое. Она едва помнит марку моих любимых хлопьев.

– Приходи ко мне с ночёвкой на выходные? Я попрошу папу приготовить оладьи. С посыпкой, или шоколадной крошкой, или ещё с чем-нибудь…

– Я подумаю, – ответила я. Папа готовил мне оладьи с кондитерской посыпкой. Когда я была маленькой, он называл их «оладьями для принцессы», потому что они казались мне такими красивыми и сказочными. Когда мамина смена выпадала на выходной, он всегда жарил их с запасом, и оставшиеся после завтрака я относила ей в больницу.

– Смотри! А ты говорила! – Зоя кивнула на мамину машину на подъездной дороге.

Я пожала плечами, и мы зашли в дом.

– Привет, девочки, – выглянула мама из кухни. На ней всё ещё была форма, и Билли тёрся головой о её ноги.

– Ты уже пришла или только уходишь? – спросила я, скидывая кроссовки.

– И тебе здравствуй. – Она нахмурилась. – Я сегодня дома. Мария взяла мои дополнительные часы, и теперь я хоть смогу поужинать дома. И бабушка Джейн звонила. У неё сегодня очень важная партия в бридж, поэтому она придёт завтра. Придётся нам перенести поход в «Кучина Делла Нонна».

– Ничего страшного.

Она потянулась и устало моргнула тёмными глазами:

– Хочешь первая в душ или я пойду?

Я взлохматила Билли шерсть:

– Я первая.

После летних тренировок мне всегда хочется в буквальном смысле из кожи вон вылезти из-за мерзкого пота. Я побежала наверх и быстро приняла душ.

К тому моменту, когда я спустилась, Зоя и мама уже включили их любимое танцевальное шоу и организовали на кофейном столике перед диваном что-то вроде мини-обеда из салата и подогретой китайской еды навынос. Повар из мамы никудышный, но, пока был жив папа, она хотя бы пыталась готовить: непропечённая лазанья, пережаренный стейк – не важно. Раньше я любила семейные ужины. Папа приходил домой после работы взбудораженный, рассказывал нам, как прошёл день, и делился новыми теориями насчёт старичков. Теперь же наши с мамой ужины обычно ограничивались парой бутербродов.

– Как прошёл твой день, солнышко? – спросила мама.

– Нормально, – отозвалась я, плюхаясь рядом с ней на кучу подушек. Билли вальяжно развалился на моих ступнях. – Получила «А» за тест по математике.

– Молодец. Слава богу, ты унаследовала способности к математике от отца. Мне она совершенно не давалась!

Зоя наморщила лоб:

– Но разве медсестры не должны хорошо считать, миссис П?

– Угу. – Мама взмахнула вилкой. – Поэтому я зубрила её как проклятая.

Я подцепила палочками ролл, сунула половину маслянистого цилиндра в рот и проглотила почти не жуя. Убедившись, что мама не смотрит, я бросила Билли кусочек, и он благодарно умял его в один присест. Зоя возбуждённо трещала о танцорах, которые, по её мнению, должны пройти в следующий тур. Мама сказала, что ей нравится танцор, «делающий такие завитушные прыжки». «Завитушные» – слово-сигнал, что она устала. В такие моменты она становилась страшно предсказуемой. Сейчас она задаст ещё пару-другую вопросов о делах в школе, затем пойдёт в душ и заснёт на диване, пока я буду досматривать шоу.

– Ты сделала домашнее задание? – как по заказу спросила она.

– Сделаю, как передача закончится.

– Мне никаких разрешений подписывать не надо?

– Нет.

– Как тренировка?

– Жарко.

– Ты много пила?

– Ага. – Для большей достоверности я подняла свою пластиковую бутылку и драматично ею взмахнула.

Мама встала:

– Я в душ. Приберитесь во время рекламы!

Мы с Зоей устроились на диване, скрестив ноги и обняв подушки, смеялись и кричали в телевизор, жевали обрывки листьев салата и комки жареного риса и смотрели, как Билли подбирает оброненные на пол кусочки. Проводить время с Зоей было так же естественно, как дышать. Она была моей опорой после смерти папы. Всю первую неделю, когда я рыдала каждую ночь, пока не засыпала от изнеможения, она держала меня за руку, хотя мы едва помещались на моей односпальной кровати. Но даже вернувшись в свою просторную комнату на другом конце города, она ежедневно звонила, проверяла, всё ли со мной в порядке.

– Мне, наверное, стоит пойти в танцовщицы, – задумчиво произнесла подруга под конец серии, когда её любимый танцор покинул шоу.

– Я думала, для этого нужно быть грациозной.

Она бросила в меня подушкой:

– Я могу быть грациозной.

Я засмеялась: Зоя из тех людей, которые не сумеют почистить банан, не поскользнувшись на шкурке. Она вскочила, выключила телевизор и попыталась изобразить несколько па, но в итоге сдалась и замерла посреди гостиной. Какое-то время мы молча смотрели на чёрный экран.