Божья кровь

– О боги, ну до чего же вы стереотипны! Ну почему Морфея, а не Гипноса тогда уж? – От неожиданности Андрей дернулся и хотел проснуться, но все тело и сознание как будто сковала какая-то неведомая сила. Ощущение было такое, будто мозг включился и оценивал ситуацию совершенно трезво. Но вот тело будто продолжало жить своей жизнью, точнее, спать своим сном. -…. Где-то по краю промелькнуло смутное воспоминание о когда-то читанном осознанном сновидении…

– Ну вот, наконец-то. Как говорится, велком в осознанное сновидение! Кстати, у славян бог сна – Сон. Вот так просто. Ваши предки такими вещами не заморачивались. Бог сна – Сон, богиня дремы – Дрема. Эх вы! Совсем корни свои забыли. Нда, хорошо ж вам мозги прополоскали за тысячу-то лет. И срок вроде всего-ничего. Ну ладно. Хватит тебе бесплатного ликбеза. Хотя он, ликбез, тебе еще понадобится. Так что, готовь денежки. Но я не за тем пришла.

Из только что невнятно-туманной радужной болтанки сна перед глазами Андрея опять проявился совершенно четкий образ этой странной давешней красотки в красном платье. Он видел ее на приеме, пока был еще более-менее трезв, а до этого… он и сам боялся признаться, что «до этого» видел во сне совершенно незнакомую женщину, которую потом увидел в реальности. А он ее точно видел, потому что прекрасно помнил, что хотя и предпочитает блондинок, но эта черноволосая дива была само совершенство и при других обстоятельствах…

– Ну и наглец ты, батенька. Других обстоятельств ему захотелось! Ты эти сначала перевари! – Дива неуловимым движением достала откуда-то уже зажженную сигарету в мундштуке, затянулась, и выдохнула в лицо Андрея клуб дурманящего дыма. – Хотя, когда все сделаем, то почему бы и нет? Правда ты тоже не герой моего романа…. Но ладно, хватит соплей. К делу! Значит так, пугать тебя больше не буду, ходить вокруг да около тоже некогда.

Если в двух словах, то ты последний Шуйный, но это не точно, и должен избавить нас от Десной. Тоже, между прочим, последней, вот это – точнее некуда! Что к чему – потом разберешься. Времени мало, она уже явилась. Теперь твоя очередь. Собирайся, времени тебе – один день. Проявишься у нас, там все узнаешь подробнее.

Красотка встала, развернулась на огромных шпильках и слегка шелестя сверкающим платьем рассеялась в воздухе.

Натренированное тело бывшего вояки выкинуло Андрея из постели одним броском. Такого бреда ему не снилось еще никогда. Вроде и похмелье уже давно прошло. Нет, все-таки надо завязывать с виски, хоть 15-летней выдержки, хоть 50-летней – все отрава. Черт его знает, чего ни туда на самом деле мешают?

– Но странно, ведь видел как живую перед собой. Даже запах какой-то чувствовал, прям дурманом повеяло, – задумчиво протянул Андрей растирая виски ладонями и в следующий миг понял, что разговаривает вслух сам с собой. Первый раз в жизни.

Глава пятая

– А ты там не больно того.. не слишком резко? – Газай-Радимир по-хозяйски развалился на стуле, закинув ногу на ногу, и нетерпеливо барабанил пальцами по столу. – Смортиии, мужик-то, не мальчик чай! Полтинник почти отмахал. Приступ какой сердечный хватит, и привет!

– Не хватит. Шуйные, они ж крепкие. Да, тем более этот – вояка бывший, – лениво отвечала Марана, глядя в зеркало и сосредоточенно снимая макияж ватным тампоном.

– Ой, тоже мне вояка? – отмахнулся Газай. – Он же штабной – всю жизнь по кабинетам штаны протирал. Вояка вон – ВладимИр лагазин! Живого места на теле нет – одни шрамы. В той жизни из-под пуль не вылезал. Чистая машина для убийства. Да и эти, которые с Десной, ты говорила тоже – не хилые парни. А этот – пнуть, дунуть и сам развеется.

– Ну не скажи, не скажи. И свою порцию войны хлебнуть успел. И очень даже за собой следит. – пробежечки по утрам, бассейнчик по выходным. Фитнес-зальчик с личным тренером…

– Блондинкой, небось? – хихикнул толстяк.

– Естественно! – ухмыльнулась Моргана пухлыми губами и куском ваты принялась снимать с них помаду.

– Кстати, все хочу спросить, а зачем ты с ватками-то этими возишься? Тебе ж пальцами щелкнуть, и все – все чистое. Чего париться?

– Эх, Газай-Газай, ничего-то ты не понимаешь. Во-первых, это ритуал такой женский, считай медитация – косметику снимаешь, что маску. А сама в это время прошедший день анализируешь. А мысли сами выстраиваются. Во-вторых, когда снимаешь маску, лучше лишнее сразу убрать, а то при обращении может что прицепиться, будет потом чесаться. Ну а, в-третьих… Вот поэтому из нас двоих ведьма – я! – Марана расхохоталась. – А ты таких очевидных вещей даже не знаешь.

– Ладно, ладно, – устало отмахнулся коротышка. – Ты мне вот что скажи, ты почему слово «шуйные» во множественном числе употребила? Ты ж вроде говорила, что и она, и он – одни остались! Ну, в смысле – по одному каждого.. тьфу ты, ну, поняла, в общем, о чем я.

Не то от любопытства, не то от напряжения Газай подался вперед и чуть не свалился со стула.

– Ты поосторожней, а то шею еще свернешь, – попыталась пошутить ведьма, но лицо ее выражало крайнюю озабоченность. – Честно говоря, сама до конца так и не поняла. Вроде – это он. По всем признакам – шуйный. Но вот только странно. Как будто он этого не чувствует. Ни в чем себе не отказывает, куролесит, к высшим силам вообще не обращается никогда – атеист это у них называется. Не, ну ладно в Христа их православного не верит, но… кровь-то должен чувствовать. Десная-то вон – никаких сомнений. А этот… Знаки на теле – все на месте, пути их пересекались, как легенда гласит. Но… ведет он себя как-то неправильно.

– И чего делать будем? Времени почти не осталось! – грозно произнес толстяк и опять подался вперед.

– Да ничего не будем. То есть, сюда проявим, а там разберемся, кто кому кем приходится. В любом случае шуйный к этому времени все равно будет здесь. Только вот если не к нам попадет…

– А если не он окажется?

– Используем как сможем, да развеем потом. Ну или обратно вернем, если у меня настроение хорошее будет, – последние слова Марана договаривала опять разворачиваясь к зеркалу. Проведя еще раз ватным тампоном по лицу она устало добавила: – Ладно, Газай, отдохнут мне надо. Сам знаешь, сколько сил жрут эти перевоплощения.

Просить дважды «Заботящийся о мире» себя не заставил, бодренько соскочил со стула прошмыгнул в дверь даже не оглянувшись – отдыхать Моргана предпочитала с своем истинном виде. И образ кривой злобной карги, которой она любила пугать людишек, на его фоне выглядел просто милой старушкой.

Глава шестая

– Ну, чего сидим, кого ждем? – нелюбезно прервал наш высоконаучный диалог Вельгельм и принялся размахивать крыльями как бы собирая нас в кучу. – Кончаем рассиживать. Собираемся, собираемся! Заждались вас уже. А вы тут бамбук курите.

Интересно, где это она мог нахвататься идиом, присущих той реальности, подумала я и с изумлением поймала себя на мысли, что думаю о своем мире практически в прошедшем времени. Не слишком ли быстро пошел процесс привыкания к новой реальности? Тем более, что до конца так еще и непонятно, реальность ли это.

Может весь этот бред существует только в моем воспаленном мозгу, а тело лежит примотанное ремнями к кровати в каком-нибудь желтом доме? Хотя.. щипали-то меня вполне натурально. Да и тело того парня меня придавило тоже совершенно ощутимо. И камни эти под коленками. И пули, ну очень натурально свистевшие мимо уха…

Нет, как бы мне ни хотелось, но реальность, похоже, для нас поменялась. Кстати, а так ли уж мне этого не хочется, – вылез откуда-то вопрос, и наскоро просканировав ощущения с изумлением почувствовала, что на месте недоумения, страха и сомнений все увереннее проклевываются ростки щенячьего восторга.

– Ну, чего застыла, поехали, – хлопнул меня по плечу Вадим и… подмигнул.

Я открыла рот. Впечатление было такое, что он знает явно больше меня. А может тоже чувствует, что попал в свою стихию?..

***

Попугай трепыхался впереди, почти на уровне лобового стекла. Олег, похоже, тихонько матерился, держа руль и изо всех сил пытаясь не подбить гордую птичку. Для этого ему все время приходилось переходить со второй скорости на первую и быстро обратно, и нас здорово мотало по салону. Но меня это совершенно не волновало. Я прислушивалась к новому зародившемуся чувству и время от времени косилась на Вадима. Он, разумеется, был совершенно невозмутим.

– Да чтоб тебя! Птица счастья! – ругнулся Олег в очередной раз и нервно шарахнул по тормозам. – Ну кто так летает?!

– Ты меня поучи еще?! – такое впечатление, что от возмущения Вильгельм аж подпрыгнул в воздухе и в следующее мгновение уже сидел на краю лобового стекла буквально подперев бока крыльями. – Вон – драндулет свой сначала водить научись, а то Славную умотал совсем. Посмотри, вон она бледная какая. Вот тебе Лагаза-то задаст. Ей же такие вопросы теперь решать, а ты из нее всю душу вытряс!..

Пернатый хотел сказать еще что-то, опять открыл было рот, но как будто спохватился и тут же захлопнул его крылом. Однако, несмотря на погруженность в свои мысли я успела понять, что речь шла явно обо мне.

– Чего-чего мне теперь решать? Ну-ка, можно с этой цифры поподробней? – я собрала себя в кучу после тряски и вся превратилась в слух. Однако вредная птица уже взяла себя в руки… или что у нее там, выпятила грудь колесом и, многозначительно задрав клюв, сообщила:

– Рано тебе пока это знать. Вот до Лагазы доедем. Там тебя во все посвятят. Давайте, поторапливайтесь! Чего встали?! Надо засветло успеть.

– Ах ты. Голубь мира! – Олег подскочил на сидении и широким замахом попытался захватить голубя… тьфу, попугая в ладонь. Однако, несмотря на всю свою неуклюжесть, тот ловко вывернулся и затрепыхался примерно в метре от кузова.

Олег воткнул первую передачу, но, прежде чем тронуться с места, обернулся в мою сторону:

– Слушай, а ты сказать нам ничего не хочешь? Ты вообще кто?!

– Прикинь, самой интересно, – нервно хохотнула я, пытаясь прислушиваться к краешку сознания, как мне хотелось верить, все это время анализировавшего ситуацию. Правда, не забыв при этом отметить, что такой вопрос, похоже, не особенно интересовал Вадима.

Значит так, попугай опять назвал меня Славной. Совпадение? Не похоже, уж больно слово…. Архаичное. Похоже, это уже не придурь разношерстных вояк, а закономерность. Может это обращение? А к кому люди могут так обращаться? О черт!, То есть, блин! Не к месту в таком переплете рогатого поминать. Тем более, есть я таки права…

От неожиданного озарения я аж забыла как дышать. Догадка была настолько невероятной, что просто не могла быть правдой, и я снова подумала о происходящем как о бреде больного воображения, а о себе, как о теле, привязанном ремнями к кровати. Но, как по заказу, в это мгновение Олег, улучив, наконец, момент, когда Вильгельм отлетит на более-менее приличное расстояние, поддал газу, да видимо, так сосредоточился на том, чтобы не подбить нашего проводника, что не заметил ухаба на дороге.

Нас нехило подбросило и в следующую секунду я в полном объеме ощутила единство со своим телом. Точнее, с его пятой точкой. Эффект получился двойным – в голове окончательно выстроилась четкая логическая цепочка, непонятно как вытянувшая из моей дырявой памяти информацию, почерпнутую из той дюжины олеговых книг о древнем славянстве. Надо же, а я-то была уверена, что в голове ничего не отложилось. Хотя, что там особо вытягивать? Нужно просто вспомнить, кого славили древние славяне. То есть, язычники…

– Я что… богиня?…

Олег снова ударил по тормозам, видимо, рефлекторно. Вадим с нескрываемым интересом – ну хоть что-то его может пронять – повернул голову в мою сторону.

– Ну ты трепло, пернатый! Зачем так рано, – вылезла из-под лавки Динка и тут же обернулась ко мне – ничего, что сижу?

Попугай опять приземлился на лобовое стекло и, на этот раз, как-то виновато пролепетал, непонятно к кому обращаясь:

– Ну извини, не подумал что-то. Кто ж знал, что на так быстро соображает.

– Мозг у тебя куриный, как ей не соображать, она ж Десная! Ой!.. – это Динка собралась было огрызнуться на Вильгельма, но тоже как будто прикусила язык.

– Сама-то – трепло! – из-под лавки выползла недовольная Тинка и окрысилась в динкину сторону.

– А ну-ка, зверюшки, замолкли все! Говорим по – очереди! И когда я скажу! Кто такая – Десная? – строго спросил Вадим, не оставляя места для возражения.

– Десное – дыхание бога Рода, которым он вдохнул жизнь в камень Алатырь, – Губы Олега как будто автоматически выдали информацию, пока его глаза светились легким безумием.

Если бы в этот момент Вадим довольно ощутимо не стукнул меня по спине, я бы точно задохнулась. Сознание закипело настолько, что ощутив нехватку кислорода, вместо выдоха отработанного воздуха, дало легким команду на вдох, и я стала хватать ртом воздух, рискуя разорвать грудную клетку.

Я закашлялась, одновременно пытаясь донести до присутствующих, что несмотря на все безумие происходящего, это – уже слишком. Правда понять это из вылетавших из меня звуков никто был не в состоянии.

– Ну вот, допрыгались, – как-то даже виновато констатировал попугай, на этот раз тихонько, приземлившись на лобовое стекло. – Эй, ты поосторожней с ней, а то поломаешь еще, вон какой кабан! – тут же гаркнул он на еще раз занесшего над моей спиной руку Вадима.

Но я уже и сама успокоилась и спасительная психика вновь вывела меня из крайнего возбуждения в совершеннейшую апатию.

– Ладно, – устало махнула я рукой. – Давайте уже куда-нибудь доедем. А то и правда скоро темнать начнет. Да и есть хочется.

Что-что, а уж мой друг–аппетит не покидал меня практически никогда. Даже в трудную минуту. Правда, тут мог бы, конечно, и потерпеть. Хотя бы ради приличия. Вдруг здесь есть вообще не принято? Особенно богиням…

– Да принято, принято, – высунула из-под лавки свой наглый нос Динка, никогда не упускавшая случая разделить со мной трапезу. Впрочем, как и Тинка. Но та благоразумно промолчала, видимо, зная, что товарка с разбегу наступает мне на больную мозоль: – Не бойся, не отощаешь.

– Ах ты, зараза! – я подпрыгнула и попыталась дотянуться до ушастой нахалки, чтобы отвесить ей подзатыльник. Знает ведь о моей беспощадной и бессмысленной войне за каждый килограмм живого веса и туда же!…

Хотя… Откуда ей знать? Еще несколько часов назад мне и в голову не могло прийти, что эти морды умеют говорить.

Тут машину опять прилично тряхнуло, я уцепилась за ручку переднего сидения, а Олег остановил своего колесного зверя и уставился куда-то вперед:

– Похоже, приехали.

Мы машинально проследили за его взглядом и, кажется, слегка вздрогнули. Только что впереди было чисто поле. И вдруг… метрах в десяти прямо поперек нашего пути вырос высоченный частокол из обтесанных стволов, заостренных сверху. Высота его впечатляла – метров 30. Это ж где в наших северных краях такие деревья растут?! Тут куст-то – от горшка два вершка, уже, считай, лес!

В памяти вдруг всплыл бой с клеками. А, кстати, они же выскочили из леса и убежали обратно в лес. Приличный такой себе лес. Никак не наши привычные карликовые березки. Где мы?!

«Да все там же, дома. Просто миры сместились. Да времена сошлись. В общем, такое началось…А тебе, милая, это все поправлять. Больше-то некому», – задушевный спокойный голос как будто заплывал внутрь меня, лившись отовсюду.

Я лихорадочно осмотрелась по сторонам, но увидела лишь моих спутников, все еще пялившихся на частокол. А голос продолжал:

«Они не слышат. А ты не бойся. Прими в себя этот дар. Он твой. По праву и по требу».

– Кто ты? – хрипло выдавила я из себя, и вся компания единодушно уставилась в мою сторону.

– Ты с кем сейчас разговариваешь? – судорожно сглотнув попытался встрять Олег, но голос в моей голове как-то сам собой превратился в мысли и я мотнула челкой в сторону забора:

– Сейчас увидите.

Часть бревенчатого забора, как раз преграждавшего нам путь, стала как будто таять, на мгновение превратилась в какой-то туман и вернулась в прежнее состояние. Но на это раз перед ним возник женский силуэт. Еще мгновение, и но превратился в… бабушку? Ту самую! Что продала мне браслет, да потом как сквозь землю провалилась.

– Ну здравствуй. Я – Лагаза. Теперь, милая, все будет хорошо.

Глава седьмая

Легкий, как дымок, свет восходящего солнца, пробивался сквозь листву густого куста за крохотным окном и лоскутками падал на грубые доски деревянного пола. В воздухе висела дымка раннего утра. Я сладко потянулась, сделала глубокий вдох, и в нос ворвалась густая смесь влажного утра, сохнущих трав и отесанного дерева. Спросонья ощущение показалось столь необычным, что я окончательно распахнула глаза, и мозг мгновенно заполнил безумный рой событий вчерашнего дня. Я рывком села на кровати и машинально потянулась к тому месту, за которое меня ущипнул ВладимИр.

– Ой-ё!

«Не надейся, это был не сон!», – выпалил кто-то в голове и, кажется, на этот раз я даже не удивилась. Хорошо, это явь. Значит где-то должны быть Вадим с Олегом, Динка с Тинкой и эта милая бабулька. Почему-то вспоминая о Лагазе, думаю о ней именно как о милой бабульке. Интересно, почему?

«Да все уже здесь, вставай и ты, пора пришла», – услышала я в голове мягкий голос старушки.

– Э, здесь что, вообще думать вредно? Тут все мои мысли читать буду? – от возмущения я подпрыгнула на кровати и только тут заметила, что спала не на простынях и перинах, а на шкурах. Мех нежно обволакивал тело на котором… О боги! А раздел-то меня кто?

«Тебе надо было отдохнуть хорошенько, а какой же отдых в одежде? Да еще такой чудной. А мысли твои только я слышу, да охранительницы твои. Но их и вовсе опасаться незачем. Они ж тебе же успели проболтаться, что лишь обличие у них собачье, а сами они – твоя же сущность. Не вся, конечно, лишь та, которую нужно пускать на свободу, чтобы в тебе не кипели, и тебе не мешали. Негоже Десной их в себе носить», – продолжился диалог, уже перестававший казаться странным.

«А что за сущность-то?»

«Ярость, храбрость, разящая справедливость. Кто-то же должен вершить твой суд»…

– Какая-какая справедливость?! Разящая?! Это эти-то две оболтусихи вислоухие – ярость и храбрость?!.. – От накатившего приступа хохота я выпалила это вслух.

«Э!!! Полегче там! Забыла, как клёки от нас улепетывали?!..», – ворвался в мозг обиженный голос Динки. Собаченция явно хотела еще что-то добавить, однако намерение прервал мягкий, но настойчивый приказ:

«А ну-ка, прекратили обе, – и уже чуть мягче прозвучало: – Вставай, Десная, одевайся, и ступай сюда. Спутников твоих тоже скоро допустят. А нам с тобой мнооого чего переговорить еще нужно».

О, черт! То есть, блин! Да, ё-мое! Как тут ругаться-то прикажете?! Спутники же! Парни-то мои где? – пронеслось молниеносно в голове, пока я одной ногой пыталась попасть в штанину натовского камуфляжа. Ножны на бедре застегивала уже на бегу. Как ни странно, но куда бежать в доме, оказавшимся неожиданно большим, я почему-то знала прекрасно.

Скатившись по добротной деревянной лестнице я чуть не выбила дверь из толстенных досок и буквально ввалилась в просторную комнату. Посреди, как и водится в русских домах, царствовала матушка-печь. Не беленая, изразцовая – большое богатство, не каждому дому доступное. Оп, это откуда у меня такое наблюдение в голове нарисовалось, будто я не один дом тут успела повидать?… Но очередной зов разума уже вытеснил невероятный аромат блинов, сметаны, резаного лука, соленых грибков и, кажется, еще чего-то сладкого, и желудок мгновенно вспомнил, что пуст уже почти стуки. Ну, плюс-минус – вечность.

Взгляд сам прилип к столу, широко расположившемуся между двумя небольшими оконцами. Обоняние не обмануло, над множеством глиняных и деревянных плошек высилась невероятного размера стопка румяных блинов. Я чуть не захлебнулась слюной и, видимо, поэтому не сразу разглядела на другом конце мирно восседавшую старушку. Стопка блинов закрывала ее силуэт едва не полностью.

– Садись, милая. Отведай, чем боги одарили, – произнесла она вслух, и я машинально отметила, что на слух ее голос звучит не менее приятно, чем в голове.

– А парни мои где? – гулко сглотнув слюну я все-таки нашла силы вспомнить о ребятах. Хотя чего удивляться. Сейчас они единственные, кто связывал меня с реальностью.

«Ты думаешь явь осталась там? Нет, милая, явь теперь здесь. Запомни, явь всегда там, где ты. Запомни и смирись», – мягко, но твердо прозвучало в голове и от этого оксюморона по коже пробежали мурашки, а слюна отхлынула ото рта. Разыгравшийся было аппетит растаял как первый снег.

Я широким замахом ноги перешагнула деревянную лавку, хлопнула по столу так и не надетым армейским ремнем, плюхнулась на жесткую поверхность и собрав в кулак все остатки безрассудства попыталась придать голосу максимально грозный окрас.

– Парни мои где?!

«А я всегда знала, что она смелая! На Лагазу-то так наезжать», – прозвучал в голове уважительный голос Динки.

«Ой, знала она, держите меня семеро. Конечно, она смелая, не все ж к нам перешло. Как ей без смелости, ей явь с нявью примирять. Тут не просто смелость, тут нечеловеческая смелость нужна!» – проскрипела в ответ Тинка, а я вдруг поняла, что могу слышать не только те голоса, что обращаются ко мне, но и переговоры между собой. Хотя бы между своими псинами.

– Ты не только это можешь, милая,– улыбнулась старушка. – А спутники твои живы-здоровы, Но сначала нам с тобой с глазу на глаз переговорить нужно. А потом их допустят.

– Ну уж нет! – в качестве аргумента я еще раз хлопнула по столу скрученным ремнем. – Говорить буду только при них! У меня от них секретов нет.

– Твоя воля, – миролюбиво согласилась старушка и слегка повела бровью в сторону двери. – Только уверена ли ты, что можешь доверять им как самой себе? Что не подведут тебя в трудную минуту?

Я вспомнила вчерашний бой и то, как не сговариваясь, не думая и совершенно не понимая что происходит, Вадим с Олегом закрывали меня собой, и жестко отрезала:

– Уверена! Без них разговаривать не стану – и точка!

Бабулька слегка кивнула закрытой двери и та мгновенно распахнулась. На пороге стояли мои мужики, причем топлес, но вид у обоих был такой, будто их только что выдернули прямо из постели: у Олега обалдело-взъерошенный, у Вадима – лениво-расслабленный. Он вообще нагло зевал, потирая кулаком правый глаз. Блин, он хоть чему-то удивиться способен?!.. Но это вопрос как-то растаял на краешке сознания, а рот раскрылся сам собой.

– О! Да тут нам поляну накрыли, наконец-то! А я думаю, чего ни свет ни заря с лежанки сдернули? Так бы и сразу. А то сморили людей сном на голодный желудок. Не по-человечески как-то, – Вадим перемахнул через скамью, приземлился рядом со мной и тут же запустил свою ручищу в блины.

А я нечеловеческим усилием воли захлопнула рот, сглотнула слюну и едва удержалась, чтобы не потыкать его пальцем в бицепс. Вот это тело!!! Мы знакомы уже столько времени, чуть не каждое лето мотаемся в поля на стрельбы, но как-то до сих пор умудрилась ни разу не увидеть его без одежды.

А посмотреть было на что. Без пошлой скромности скажу, в мужиках я кое за свою длинную жизнь понимать научилась и никогда не прельстилась бы бестолково навороченной грудой мышц. Но это… Все было в меру! Но было все! Не раздутые, а именно прокачанные мускулы не играли рельефом, но непостижимое сочетание грации кобры и силы буйвола не оставляло сомнений в их предназначении. Театром тут и не пахло.

Мышц и силы в них было ровно столько, сколько требуется чтобы не только спасти хозяина, но и нанести ответный смертельный удар. То, что любой удар Вадима окажется именно смертельным я теперь даже не сомневалась. Я невольно проскользила взглядом до брючного ремня и вдруг, совершенно некстати вспомнив, как давно у меня не было мужчины, сглотнула еще раз. Однако Вадим расценил мое излишнее внимание к свой персоне по-своему:

– Ой, прости, что не одеты, но мы не смогли найти ни футболок, ни курток.

Вот ведь болван! Я усилием воли оторвала глаза от его тела и посмотрела на Олега. О черт! Похоже, он-то как раз все понял и сейчас весело мне подмигнув, мотнул головой в сторону Вадима. Мол, ну и как тебе?

Я почувствовала, как лицо предательски начинает заливать краска, разозлилась схватила крынку с молоком и сделала несколько нервных глотков прямо из нее. В конце-то концов после таких потрясений имею право и понервничать!

– Хорош брюхо набивать, – скомандовала я своим соратникам и решительно повернулась к Лагазе. – Давайте, не тяните. Рассказывайте!

Глава восьмая

Заседание регионального правительства мирно текло своим чередом и плавно подходило к концу. Не то, чтобы во вверенной команде, в которую с недавних пор входил и Андрей, дела шли совсем хорошо, но публично мылить шеи министрам в этот раз было некому.

Мадам-губернатор отбыла в столицы на ковер к САМОМУ, а первому заму бодрить заскучавших у экранов трансляторов журналистов было незачем. Губернаторское кресло ему все равно не светило, да что там грех таить, и в это-то он попал как большинство из здесь присутствовавших – благодаря связям. Только разница между ним и Андреем была в том, что Андрей это помнил, а первый вице – нет.