Жаркое свидание в Майями

– Мой бывший парень следовал за своей целью через полмира. Теперь он размещает свои приключения на YouTube.

– Ты любила его?

Когда можно было уточнить столько деталей, почему это был его первый вопрос?

– Раньше любила.

– В чем его цель?

– Морская биология, в частности, экология кораллов.

Сандро даже не мог обидеться на этого парня. Коралловые рифы были в опасности, и этот придурок делал свое дело. Что-то в этом есть.

– Я проследовала за ним от Центральной Флориды до Майами, чтобы он мог закончить исследования для своей докторской диссертации. Потом он собрался в Австралию на постдокторскую резидентуру.

– И оставил тебя.

– Что-то в этом роде.

Сандро не хотел знать ответ на свой следующий вопрос, но должен был спросить.

– Это было сообщение от него только что?

Энджел отодвинулась от него, пятясь назад.

– Если бы я просто уклонялась от его сообщений, здесь не было бы ничего постыдного.

– Но ты смущена. Теперь мне нужно знать.

– Хорошо! – Она сделала еще глоток вина. – Он открыл YouTube. Я получаю оповещения каждый раз, когда он размещает новое видео.

Сандро расхохотался.

– Ах ты, маленький хакер!

У нее отвисла челюсть.

– Я не хакер!

– Но ты преследуешь своего бывшего в кибер-пространстве.

Она застонала и прижала бокал ко лбу. Он взял у нее бокал и приподнял ее подбородок.

– Признать, что у тебя есть проблема, – это первый шаг к выздоровлению.

– О, заткнись! – Она оттолкнула его. – Его канал не является чем-то таким личным… Он исследует пещеры и берет образцы… Не знаю. Его жизнь казалась такой интересной. Может быть, я слежу за ним поэтому.

– Эй! Не ты одна этим занимаешься.

– Неужели? Кого ты преследовал в последнее время?

Сандро покачал головой.

– В интересах конфиденциальности я не буду называть имен.

Она уставилась на него широко раскрытыми глазами:

– Интересно.

Но Сандро промолчал.

Энджел рассеянно скинула туфли и тут же стала ниже.

– Раз уж ты эксперт, каков следующий шаг? – спросила она. – Помимо обычной блокировки, отмены подписки и удаления приложения.

– Все меры предосторожности хороши, – сказал он. – Что ты думаешь о лечебном сексе?

Она кашлянула. Нервный тихий звук эхом отозвался в ночи.

– Я не думала об этом.

– Это и есть лекарство, – поддразнил он. – Подумай хорошенько.

Сандро подошел к бару и поставил бокалы в раковину. Она зациклилась на своем бывшем. Неужели он хочет впутаться в это дело? С другой стороны, какое ему до этого дело? Если следовать его логике, через несколько дней все это перестанет иметь значение. Но для нее все имеет значение.

Энджел стояла, засунув руки в карманы.

– Ты предлагаешь свои… услуги?

Он подошел к ней и наклонился ближе. На этот раз он поцеловал ее в уголок рта.

– Когда ты так выражаешься, это звучит так же грязно, как и должно быть.

Она стояла совершенно неподвижно. Он вдохнул ее сладкий цветочный аромат и получил ответ. Он хотел ее во что бы то ни стало.

– Я бы не отказалась, – сказала она.

Это было только начало.

– Мне нужно, чтобы ты сказала «да».

Она шагнула ближе и прошептала свой ответ:

– Да.

Энджел взяла паузу, чтобы привести себя в порядок и собраться с мыслями. Она уединилась в ванной комнате. Из-за этого она может потерять работу. Если станет известно, что она спит с клиентами, какая еще уважаемая галерея возьмет ее к себе? Ее профессиональная репутация будет уничтожена прежде, чем успеет появиться. Энджел ополоснула лицо и шею, чтобы остыть от этих мыслей. Затем дотронулась до губы, которую он поцеловал, и снова вспыхнула огнем – только совершенно иным. Она не отступит.

Не то чтобы она не думала о сексе до того, как он предложил это. Это был пункт номер один ее плана из пяти пунктов «Забыть Криса». Только она даже не добралась до пункта номер два: «Воссоединиться со старыми друзьями», так что это было похоже на поспешный выстрел. С другой стороны, пункт номер один звучал так: «Сделать себе приятно», и предстоящий секс вполне подходил для этого.

Боже, но когда он поцеловал ее… то, как он произнес ее имя… Она никак не могла сказать «нет».

А пока они собирались искупаться. Энджел собрала волосы в пучок и разделась. Быстро посмотревшись в зеркало, она обреченно вздохнула. Ее тело было сильным, с изрядным количеством изгибов, так как она занималась бегом в школе. Однако сейчас она могла бы пожалеть, что съела еду шеф-повара Майлза, если бы она не была такой чертовски вкусной! В корзине из ротанга Энджел нашла коллекцию купальников, все новые, с бирками, для гостей. Она выбрала однотонное черное бикини с завязками, надела его и направилась к двери, пока у нее не сдали нервы.

Его нигде не было. На крыше было пусто. Звук льющейся воды привлек ее внимание. Она последовала за ним к искусственному водопаду, спрятанному в нише. И вот он, голый, наклонился вперед, прижав руку к мощенной камнем стене, а вода стекала по его спине.

Ей больше не нужно было ничего воображать.

Она не смела пошевелиться.

Сандро заметил ее и вышел из потока воды. Протянул руку и положил на ее бедро. Он был теплым и влажным, и она не осознавала, пока не стало слишком поздно, что он дергает за шнурок, удерживающий бикини вместе.

– И ты решила, что тебе это понадобится?

Один резкий рывок, и кусок треугольной ткани упал. Затем Сандро снял с нее лиф.

Ее сердце бешено колотилось в груди, когда он повел ее в душ. Мужчина держал ее за талию под сильным потоком. Вода стекала по спине и между грудей. Он привлек ее к себе, поцеловал и осторожно опустил обратно в ручей, позволив воде окатить ее. Давление обрушилось на нее. Сандро снова привлек ее к себе и пригладил волосы. Его лицо было в нескольких дюймах от ее.

Капли воды прилипли к его ресницам и заблестели, как стеклянные бусинки. Она понятия не имела, что думают другие люди, когда видят его, но считала, что он потрясающе красив. Запреты были полностью смыты, он переплел ее пальцы со своими и провел рукой между ее бедер. Вода стекала по их телам, но она хотела, чтобы он ощутил ее влагу. Она закрыла глаза и откинулась назад.

Сандро притянул ее к себе и крепко обнял.

– Держись поближе.

Энджел застонала. Он поцеловал ее в ухо и хриплым голосом прошептал:

– Что тебе нужно?

Это! Все это! Теплая вода, прохладный ветерок, лунный свет, его прикосновения, все это! Слова застряли у нее в горле. Она не могла говорить.

Мужчина собрал ее волосы и потянул за них.

– Поговори со мной.

– Ты мне нужен.

– О, девочка… Что ты сказала?

Времени на сожаления не было. Он раздавил их все своим поцелуем.

Глава 4

И вот Энджел оказалась в постели известного голливудского сердцееда. Внутренний голос, который еще вечером подстрекал ее на такой опрометчивый поступок, утром стыдил ее.

Она явно сошла с ума. Неужели она рисковала своей работой ради любовника на одну ночь? Эти мысли вторглись в ее сознание еще до того, как она открыла глаза. Было шесть утра, она знала это, даже не сверяясь с часами. Энджел раньше всегда просыпалась каждое утро в шесть, чтобы начать свой день с быстрой пробежки или подготовить холст к вечеру. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как она делала что-то подобное, но привычка осталась. Алессандро спал рядом с ней, его дыхание вырывалось ровными волнами.

Энджел плыла по опасным водам. Звуки его дыхания, его тепло, цитрусовый запах его простыней – вместе они обладали силой эмоционального прилива, достаточно сильного, чтобы утопить ее. Ей хотелось прижаться к нему и снова заснуть. Может быть, позже он разбудит ее требовательными поцелуями. Она хотела продолжения. Именно по этой причине она должна была убираться к чертовой матери. Бегство всегда было частью ее наспех составленного плана.

По плану она должна была покинуть Алессандро максимум часа в два ночи. Но после того, как они занялись любовью на полу его спальни, он подхватил ее на руки и отнес в постель. Она погрузилась в глубокий сон.

Благодаря затемненным шторам комната была погружена в сумрак. Не глядя на Сандро, Энджел выскользнула из-под простыни. Где она оставила свое платье? А туфли? Все, что у нее было в пределах досягаемости, – это большое белое полотенце. Она обернулась им, прежде чем они побежали с террасы на крыше в его спальню к тайнику с презервативами. Скомканное полотенце лежало теперь на деревянном полу как жестокое напоминание о прошлой ночи. И о том, насколько веселее прошло бы это утро, если бы она смогла заставить себя остаться.

Но надо придерживаться плана.

Энджел схватила полотенце, обернула его вокруг тела и на цыпочках вышла из комнаты. Некоторое время она колебалась, взявшись за ручку и прижавшись лбом к закрытой двери. Про себя она поблагодарила его, пожелала удачи и попрощалась. Так было лучше. Под «лучше» она подразумевала «легче» для нее.

Энджел отвернулась от двери и попыталась вспомнить, где оставила вещи. Она переоделась в ванной на крыше, но перед этим сняла туфли на каблуках. Где она их оставила? Осторожно прошла по коридору в гостиную. Как попасть на крышу? Она не могла вспомнить. И как ей вообще выбраться с этого проклятого острова?

Подоспела помощь в виде домработницы. В этот ранний час она напевала себе под нос, поливая цветы в кашпо.

– Доброе утро, – сказала Энджел, ее достоинство было разодрано в клочья.

– Пойдем, – сразу же ответила помощница. – У меня есть все, что тебе нужно.

Ее звали Марица. Она отправилась на охоту за мусором и собрала вещи Энджел, включая металлический футляр, о котором та совсем забыла. Он стоил около двухсот долларов, и галерея вычла бы его из ее зарплаты.

Сгорая от равных частей благодарности и унижения, Энджел переоделась в дамской комнате в холле. Выйдя, она спросила Марицу, как ей добраться до парома.

– Я могу устроить так, чтобы водитель встретил вас в вестибюле. Подойдет?

Энджел была на грани слез.

– Это здорово. Большое вам спасибо. За все.

Марица проводила ее до лифта и вышла, похлопав Энджел по плечу.

Дальше последовала поездка на гольф-каре к пристани, гонка вдоль причала, чтобы успеть на паром, который уже отчаливал, быстрый прыжок на борт, и Энджел выбралась из рая. Она села на деревянную банкетку и не отрывала взгляда от горизонта Майами. Ее попутчики были должным образом одеты и, вероятно, возвращались домой с ночных дежурств в качестве нянь и охранников. Из уважения Энджел едва удержалась, чтобы не разразиться истерическим смехом.

Это была первая ночь. Первая связь на одну ночь… со знаменитостью. Впервые в жизни она ушла от мужчины, даже не поцеловав его на прощание. Первый в жизни оргазм в душе на открытом воздухе. Первый полноценный ночной сон после отъезда Криса. Впервые она открылась кому-то о Крисе.

Энджел никому не рассказывала о своем расставании, главным образом потому, что потеряла связь с большинством друзей, которых оставила в Орландо. Что же касается семьи, то это было рискованно. Ее старшая сестра Бернадетт была крайне осуждающей. Только что выйдя замуж, она предупредила Энджел, чтобы та не ездила за Крисом в Майами. «Он не женится на тебе», – заявила она, как будто брак был конечной целью жизни. Когда стало известно об их разрыве, Бернадетт, не теряя времени, отправила сообщение: «Я же тебе говорила».

Крис Мойер, уроженец штата Небраска, не имеющего выхода к морю, всю жизнь увлекался морем. Это привело его во Флориду изучать морскую биологию. Уроженка Флориды, Энджел всегда считала пляжи чем-то само собой разумеющимся. Они с Крисом познакомились в аспирантуре. Он получал докторскую степень, она заканчивала аспирантуру. Прагматичный и целеустремленный парень Крис никогда не соглашался с изменчивыми взглядами Энджел на жизнь и карьеру. У него были не только краткосрочные цели, но и долгосрочные, которые простирались на следующее десятилетие или два. Энджел не могла заглядывать слишком далеко в будущее и принимала каждый день таким, какой он наступал.

В день ее тридцатилетия произошли две вещи. Энджел не смогла забронировать столик в «Дьябло», и галерея отказала ей в групповой выставке. Крис терпеливо ждал до следующего дня, чтобы объявить, что он принял постдокторскую должность в Австралии и не думает, что это хорошая идея для нее.

– Это было весело, – сказал он, тремя односложными словами отметая три года преданных отношений.

Это. Было. Весело.

Нет. Весело – это ужинать под звездами, играть в игры с блефом, говорить до такой степени, что можно было раскрыть слишком много, сдерживаться только для того, чтобы выплеснуть все без сожаления. Веселье – это первый поцелуй под искусственным водопадом, за которым следует безумная гонка в спальню босыми мокрыми ногами.

Энджел опустила голову на руки. Бернадетт была права. Последнее, что ей было нужно, – это веселье. Ее веселая карьера в искусстве провалилась. Веселые отношения рухнули. Ради ее здравомыслия все веселье, которое она испытала прошлой ночью, должно было быть отложено в долгий ящик.

«Через несколько дней ты забудешь меня».

О, как бы ей хотелось, чтобы это было правдой!

Глава 5

Энджел исчезла. Сандро понял это еще сквозь сон.

Он вскочил, отшвырнул простыню, вскочил с кровати и отдернул плотные шторы, чтобы впустить немного света. Из спальни ему была видна пристань. Он увидел ее крошечную фигурку, бегущую босиком по причалу, туфли в руках, волосы на ветру.

Энджел, Ангел… Ангелок сбегает из рая. Плохой ангелок.

Он посмотрел, как паром исчезает вдали, и вздохнул. Это было к лучшему. Сандро был падок на красоту, и иногда она сбивала его с пути истинного. Сейчас он не мог позволить себе отвлекаться. У него было дело в Майами, неприятное дело, которое требовало хладнокровия.

И все же какой бы потрясающе красивой ни была Энджел, она не тратила его время впустую. Она доставила картину и сертификат подлинности, который не стоил той бумаги, на которой был напечатан.

Его удивило, что, несмотря на все свои проницательные наблюдения, она ничего не знала о характере своего поручения. Она не соединила точки между ним и художником Хуаном Давидом Валеро. За это Сандро любил ее еще больше.

Алессандро Давид Карденас был внуком Хуана Давида Валеро.

Судя по всему, Сандро был любимым внуком. После смерти деда Сандро унаследовал большую часть картин. Пожар уничтожил половину, и Алессандро поставил цель сохранить остальное. Он выкупил все, что смог найти на рынке, а это было не так уж много. Его дед не имел коммерческого успеха. И все же новые частички коллекции продолжали появляться.

Только когда один из друзей с гордостью представил оригинал Валеро, купленный во время рыбалки в Майами, Сандро начал подозревать, что эти новые картины – подделки.

Картина, изображающая гаванскую гавань в сумерках, имела все атрибуты работы его покойного деда – широкие мазки и приглушенную цветовую палитру, которую так красиво описала Энджел, – но в ней было что-то не то. Это было все, что он мог сказать.

У друга Сандро, кубинского адвоката из Нью-Джерси, были самые лучшие намерения. Он не хотел смущать парня, поэтому держал свои подозрения при себе. Он узнал название художественной галереи на Линкольн-Роуд, которая продала ему картину, и навел кое-какие справки.

Какую роль в этом сыграла Анджелина Луис, если эта роль вообще имела место? Никакую, решил он и закрыл дверь к любым сомнениям.

Сандро подошел к старому деревянному столу, который когда-то принадлежал его деду, открыл блокнот и нарисовал чернильной ручкой по памяти ее лицо.

Он выронил ручку, и воспоминания нахлынули на него. Он с самого начала считал ее красивой, но, как только она начала описывать работы его деда, от приглушенной цветовой палитры до эмоциональных оттенков, он обнаружил, что она завораживает.

Написанная по сценарию речь раздражала его. Он держал руки, которые смешивали эти краски, и не нуждался в нотациях. И все же он оценил то, как она продолжала представлять его деда как личность, а не просто подпись на холсте. Она искала нюансы и смысл в композиции, цветовой палитре и даже мазках кисти. Затем он напомнил себе, что то, что она так поэтично описывала, было, по всей вероятности, дешевой подделкой. Его реакция расстроила ее. Ему нравилось, что она так заботится о нем.

Она ему просто нравилась.

Несмотря на все ее благие намерения, Энджел ошибалась насчет его деда, которого она рисовала как романтическую фигуру, пораженную ностальгией – классическим недугом кубинского изгнанника. Хуан Давид, младший сын семьи Кастро, бежал с Кубы в 1970 году, оставив свою страну, семью и невесту, которую любил. Этого было достаточно, чтобы искалечить любого человека. Сандро потребовались годы, чтобы осознать более глубокую истину: его дед был совершенно подавлен. Старик чувствовал себя неудачником. Посвятив свою жизнь искусству, он никогда не зарабатывал на нем ни пенни. Вот почему Сандро был полон решимости помешать кому-либо эксплуатировать его работу после его смерти. Он будет защищать свое наследие, несмотря ни на что.

Сандро натянул шорты, схватил телефон и пошел на кухню пить кофе. Марица была там и уже налила ему чашку.

– Твоя подруга ушла.

– А! – сказал он. Так вот как ей это удалось! С помощью Марицы.

– Она очень милая девушка, очень красивая, очень вежливая.

В ее голосе прозвучал не такой уж и тонкий упрек.

– А я нехороший?

– Ты – голливудский плейбой.

Неужели она думает, что он вышвырнул из постели очень хорошенькую, очень вежливую девушку?

– Она бросила меня! Она ушла, пока я спал.

Марица сложила руки, словно в молитве.

– Я не говорю тебе, как жить дальше. Я только сказала, что она хорошая девушка.

– Кто такая милая девушка? Ты же не меня имеешь в виду. – В кухню вошла племянница Сандро, Сабина. – Что я пропустила? У дяди была девушка?

– Доброе утро, – сказал Сандро.

Марица налила Сабине кофе и незаметно вышла из кухни. У него было подозрение, что экономка не считает его племянницу «милой».

Сабина размешала сахар в кофе и повернулась к нему:

– А что это в гостиной?

– Что? – спросил Сандро.

Она убрала с лица прядь черных волос.

– Картина Валеро. Где ты ее взял?

Сабина была дочерью его сводного брата Эдди, но она все больше и больше походила на свою мать, которая трагически скончалась, когда девочке было двенадцать лет. Эдди снова женился и переехал в Тампу. Сабина не ладила со своей мачехой и всякий раз, когда бывала в Майами, оставалась на Фишер-Айленд. Она была неплохим блогером, чем и зарабатывала себе на жизнь.

Сандро поставил кружку.

– А зачем тебе это знать?

Сабина продолжила допрос:

– Зачем ты его купил? Каков твой план? Чтобы положить его вместе с остальными?

Остальные картины хранились на складе, за исключением нескольких в его лос-анджелесском доме.

– Тебя это беспокоит?

– Искусство должно быть выставлено на всеобщее обозрение, чтобы люди любили его и восхищались им, – сказала она. – Валеро не хотел бы, чтобы ты вот так хранил его работы.

И что она об этом знает? Его дед умер через два года после ее рождения.

– Папа считает, что с твоей стороны эгоистично скрывать работы вашего деда, и я согласна.

Значит, теперь это был папа? Она уже давно так не называла отца.

– Получается, я эгоист, – сказал Сандро. – Я могу жить с этим.

Она со стуком положила свою крошечную ложечку.

– Ты теперь большая шишка! Почему бы не использовать это, чтобы продвигать его работы? Пусть люди откроют его творчество для себя. Ты удивишься, узнав, сколько они заплатят…

– Нет.

– Ладно, – махнула она рукой. – Если тебе не интересно, давай я попробую. Я никогда не буду такой большой, как ты, но…

– Нет.

Будучи старшим внуком, Эдди счастливо унаследовал дедушкину рыбацкую лодку. Сандро унаследовал это бесценное искусство. Официального оглашения завещания не было, но, будучи мальчиками, они согласились на это. Лодку продали на металлолом много лет назад. Однако искусство переживет их всех.

– Почему? – огрызнулась Сабина. – Ты делаешь это для своих друзей? Почему не сделать то же самое для своей семьи?

– О чем ты говоришь?

– Ресторан Майлза! Концерты диджея Джордана! Ты посещаешь их мероприятия, и они набирают рейтинг! Они стали знаменитыми благодаря тебе!

Если бы он был мелочным, то добавил бы к этому списку ее карьеру блогера о путешествиях.

– Я их не продвигаю. Я посещаю их мероприятия в свободное время. Я ничего не могу поделать, если мои друзья талантливы.

– А как ты назовешь прямые трансляции в своей соцсети их мероприятий? По-моему, это называется рекламой.

– Я называю это «жить своей жизнью». Какой смысл рекламировать картины моего деда? Он не собирался их продавать. Он надеялся передать их своим детям… и племяннице.

Она схватила банан из вазы с фруктами, которую Марица держала полной, и вихрем вылетела из кухни.

– Увидимся позже, дядя!

Дверь в спальню Сабины захлопнулась. Что он собирается делать с растущей пропастью между ним и его семьей? После того как он два года назад привез домой «Оскар», его отношения с немногими оставшимися членами семьи ухудшились. Его брат редко звонил, и теперь он забивал голову Сабины странными идеями. Это опечалило его. Поскольку их отец давно умер, а две трети его родственников вернулись на Кубу, Сандро не воспринимал семью как нечто само собой разумеющееся.

Его отвлек телефон. Сандро был рад переключиться от грустных мыслей.

Сначала ему написала Джорджина Гарсиа, известная как Джиджи, его близкая подруга. Благодаря ей он в свое время получил роль в фильме «Теням нужен свет». Она прилетела в Майами на неделю Арт Базеля и приглашала Сандро посетить мероприятия вместе.

Практически сразу же после сообщения Джиджи ему позвонила Лесли Чепмен, его агент, и сообщила, что начало съемок откладывается на несколько недель. Новость выбила Сандро из колеи, так как он привык работать и совершенно не знал, что делать со свободным временем. К тому же роль в масштабном фантастическом фильме была важной следующей ступенью в его карьере.

Будучи чернокожей женщиной в Голливуде, Лесли понимала этот бизнес лучше, чем кто-либо другой. Она знала, как трудно сломать былые стереотипы и получить те роли, которые привлекают внимание актера. Сандро был опытным актером, но, если бы он не подписал контракт с Лесли, ему всю жизнь пришлось бы играть роли плохих парней или «каких-нибудь латиноамериканцев». Теперь, когда его карьера шла полным ходом, он пребывал в настроении «куй-железо-пока-горячо». Она надеялась, что его номинируют на «Золотой глобус», поэтому просила хорошенько отдохнуть перед предстоящими событиями.

Он растянулся в шезлонге и наконец ответил на сообщение Джиджи. Да, он в деле, он пойдет отдыхать. Но… У него на уме было что-то еще.

«Встретимся с вами в Базеле».

Глава 6

В течение четырех дней в декабре Майами-Бич был эпицентром мира искусства. Арт Базель привлек богатую, состоятельную толпу, у которой были деньги, чтобы тратить их впустую или инвестировать в современное искусство – так по-разному можно было назвать основное действие на ярмарке. Пикассо, гравюра Уорхола, Лихтенштейна, ослепленный Будда, миниатюрный фарфоровый унитаз или бюст Колумба, сделанный полностью из жевательной резинки, – все это считалось искусством.

Жаль, что Энджел была слишком рассеянна, чтобы оценить это в полной мере. В мыслях она снова и снова оказывалась в раю, целуя Алессандро Карденаса под водопадом.

Ее душевное состояние не ускользнуло от босса.

– Энджел! Ты дрожишь, как чихуа-хуа! Пожалуйста, успокойся.

Идеально! Ночь еще не началась, а Энджел уже успела разозлить Палому. Понятно, что Палома предпочла бы видеть здесь Жюстину, а не такого новичка, как Энджел. Но Жюстина лечила сломанную ногу, и заменить никем другим ее было невозможно.

– Мы конкурируем с галереями из Европы и всего мира. Мы должны соответствовать друг другу. Знаменитости чуют нервозность. Я знаю, что ты немного недотягиваешь до уровня. Это понятно. Степень в области изобразительного искусства не готовит вас к миру искусства. Но если ты не успокоишься, то заработаешь мне язву.

Энджел обиделась на это. Все с ее уровнем было нормально.

– Иди и выпей чего-нибудь в гостиной, пока не началась ночь и не пришли самые сливки общества.

По словам Паломы, существовала Европа и остальной мир, сливки общества и обычные люди, которые не стоили ее времени.

Энджел почти добралась до зала экспонатов, когда ее осенило: одним из этих долгожданных сливок общества вполне мог быть Алессандро. Конечно, он уже приобрел нужную картину, но, если в городе происходит такое грандиозное событие, он вполне может прийти сюда со своими друзьями.