Если любишь, то борись!

– Ты куда? – спросил он.

– За тобой. Ты все ходишь в этот домик. Что там?

– Там помещение для воскресной школы, – ответил он.

Мы вошли в это помещение. Я увидела узенький коридор и множество дверей. Роман сказал:

– Если устала, то в комнате можешь посидеть. – И он пошел на кухню. Я зашла в комнатку. Там сидела одна из старушек, что торговали свечами, и разговаривала с какой-то женщиной:

– Да, батюшка нам даже покупателя нашел! Мы в июне поедем в Дивеево дом выбирать.

– Не боитесь? Ведь московской прописки лишитесь… – говорила женщина.

– Нет, ты же слышала сама: последние времена настали. Чего же бояться? Там, в Дивеево, тропа Богородицы. Там и спасемся, – отвечала старушка.

Мне стало не по себе. Что со своей жизнью делают люди?! Кому верят? Чему верят?! То конец света в 2012 году, по календарю майя, то планета Нибиру в 2013 году должна была столкнуться с нашей планетой и вызвать конец света, то какая-то комета… Чего только не придумают! Я вышла в коридор. Ту появился Рома с чайником в руке, и мы отправились обратно в храм. По дороге я его спросила:

– Ты тоже переезжаешь в Дивеево, спасаться от войны?

Он засмеялся:

– С чего такие мысли?

Как же он красив!

– У вас же многие переезжают, как я поняла, спасаться от Третьей мировой.

– Это так отец Лев говорит. А последние времена настали уже после Воскресения Христа и могут протянуться еще две тысячи лет. Когда что случится, один Бог знает. Старцы только предупреждают об опасности времени, чтобы люди каялись в своих грехах.

Мы зашли в храм, и Роман скрылся в комнатке, откуда продавали свечки. То, что он мне сказал, это честнее, чем утверждать, что завтра ты, возможно, не проснешься, потому что бомба упадет на твой город. Я, конечно, и к заявлению апостолов тоже отношусь критически. Легко так говорить, что последние времена – это много тысячелетий, а начало времен – два века, например. Не смешно ли?

В храме читали. Мне стало скучно, да и Роман ушел в алтарь. Но потом вдруг выбежал отец Лев и стал отчитывать чтеца. Я поняла, что он велел чтецу бить поклоны за то, что тот неверно делает ударения. Другой чтец с перепугу стал читать дрожащим голосом. Они все боялись отца Льва. Потом открылся алтарь, вышли алтарники и развернули красную ткань. Священник, прочитав молитву, стал всех кормить из одной ложки. Мамочка моя! Какая антисанитария! Я заметила, что из этой ложки есть не все хотят. Многие стоят в сторонке. Что ж, я тоже постою. А тот чтец бил поклоны! Ничего себе, как их дрессируют!

Чуть погодя началась проповедь. Мой красавчик опять подошел к тощей и дал ей булку. Ну что мне с ним делать?! Опять ей! Ну как ему доказать, что у него теперь есть я? Ладно, еще не осыпалась сакура. Она так ужасно улыбается и при этом глупо смотрит! Ну как можно кормить такую?! Будь она собакой, ее тогда бы жальче было. Когда она поет с убитым видом, и то делается милее. Только не улыбайся, пожалуйста! Тебе не идет. Сначала потренируйся у зеркала…

– В Ветхом завете женщины всегда ходили с покрытой головой и в длинной юбке. И никто, заметьте, этого не отменял! – вдохновенно говорил отец Лев. – С покрытой головой женщина ходит под покровом Пресвятой Богородицы. А снимая его, она как бы говорит: не нужна мне твоя помощь! И как вы думаете, не обижает ли этим женщина свою Небесную мать?!

Это он сейчас на что намекает? На то, чтобы мы все как татарки ходили, в платках?! Он ума лишился, что ли? Так в Ветхом завете Лот женился на своих дочерях – давайте теперь все за отцов и братьев выходить будем! Моисей на родной своей сестре Саре женился! А он в Церкви как святой праотец! Никто же этого закона не отменял! И у меня, кстати, проблем с женихом не будет. Черт, что я говорю… Брат – он и есть брат!

– Все голосуют за безбожную власть, а потом удивляются, почему мы плохо живем. Потому что у России нет законного царя…

Ну вот, опять про рабство… Дальше снова было про войну. Но я в этот раз не ходила, а смотрела на красавчика. Он опять нахмурился, глаза его стали черными. О чем же он так переживал? Пусть не слушает эти пугалки для пионеров… Потом все опять подходили к кресту. Роман стоял позади меня. Когда успел? Уже второй раз так. Но мне было приятно. После я помахала Кириллу. Ребята все поняли и ликвидировались. Я дождалась Романа. Но оказывается, у храма его ждала Настасья, вместе, как я поняла, с мамой. Стало быть, мы будем идти не одни. Меня это расстроило.

– Так в какую сторону тебе надо? – спросил меня Роман. Что он, отделаться от меня хочет?

– На электричку, – ответила я и взяла его под руку, чтобы Настасье дать понять, что я за него взялась конкретно.

– Ты в какой стороне живешь?

– В Коломне, – ответила я. Он обернулся и распахнул глаза. При дневном свете они так блестят и такие красивые! Люблю я, когда он так задумывается. Интересно, сколько ему лет?

– Почему тогда ехала с нами? – продолжал Роман.

– Хотела познакомиться…

– Рома, мне Женечка сказала, что ты опять спорил с батюшкой… – перебила нас женщина. – Знаешь, ты нам уже давно не чужой, и мы волнуемся за тебя. Ты ведь умный, начитанный мальчик и понимаешь, что в тебе сейчас гордыня говорит…

– Почему считается гордыней задать священнику вопрос? Он кто? Старец? Так про старцев еще Игнатий Брянчанинов сказал, что их времена давно закончились. И это еще при Пимене и Макарии Великом. По словам Игнатия Брянчанинова, сейчас сплошное младостарчество. Как нас учил этот святой? Он говорил: вы сами умные. Читайте больше книжек и Евангелие, пастырей не слушайте. А я просто задал вопрос. И он мне на него не ответил! Он только обзывается и прогоняет, а разве так поступают духовные отцы со своей паствой, а?

– Сейчас разговор о том, что тебе нравится с ним спорить. А это уже гордыня.

– Мне нет до него дела. Я вас пытаюсь заставить задавать вопросы! – почти выкрикнул он.

– Ты специально пытаешься посеять сомнения в наших сердцах, и только ради гордыни, – сказала она. – Если ты думаешь, что Настя будет мыслить по-другому, то ты сильно ошибаешься. У вас ничего не получится, пока ты не начнешь уважать своего батюшку.

– Он мне не мой батюшка.

– Тогда зачем ты ездишь? Я тебе уже сказала, ничего у вас не выйдет, – строго говорила она. И тут уже я встряла:

– Правильно, ничего у вас не выйдет. Вы слишком разные. Вы хотите ходить как зомби и жить чужими мозгами, а мы не такие. Прощайте! – И с этими словами я потянула Романа в другую сторону.

Мы зашли в проулок между домами. Пришлось от него отцепиться. Он недоуменно посмотрел на меня:

– Что это сейчас было? Зачем ты влезла?

– Я не хочу, чтобы они тебя унижали, путая ум с гордыней. И ты уже встречаешься со мной.

– Что-о?! – Он даже остановился, и мне на мгновение показалось, что сейчас он от меня сбежит. Но он стоял растерянный, а я продолжала:

– Они правы, Анастасии ты не пара.

– Я это давно понял, но ты-то тут при чем?! Я тебе не предлагал и даже не намекал на романтические отношения.

Я внимательно рассматривала Романа. Какая у него красивая улыбка! Улыбается, немного стесняясь, но ему это идет.

– Ну и что, – пожала плечами я. – От того, предлагал ты мне их или нет, ничего не изменится. Сегодня ты провожаешь меня, ведь в прошлый раз я тебя проводила.

Он усмехнулся и сделался еще более очаровательным:

– Я сегодня не могу ехать в Коломну. Я должен успеть подготовить задание и потом ехать на дежурство. Так что ничего выйдет.

Он даже не извинился! Смотрел на меня и посмеивался. Я набрала воздуха в грудь и сказала:

– Хорошо. Я еще раз провожу тебя. Но только чтобы получше познакомиться.

Мы вышли на широкую дорогу, и я снова взяла Рому под руку.

– А у тебя интересный прикид, – заметил он, и я увидела, как заблестели его глаза. В них сверкали золотинки. Я нравлюсь ему! Но почему он упирается?

– Так я ж старалась!

К электричке мы еле успели. Я села напротив него. И вспомнила, как отобрала у него телефон… Что он мне там говорил? Что у него много Юль?

– Дай телефон, – попросила я.

– Зачем? Номер ты мне уже оставила.

– Тебе что, жалко?

Он неохотно вытащил телефон и сунул мне в руку. Я нашла себя уже как «Юля 2».

– Что за «два»?! Послушай меня, я никогда, слышишь, никогда не буду «два»!

Роман даже немного испугался моего взгляда, но потом улыбнулся. А в телефоне у него было целых четыре Юли. И среди них одна «красотуля».

– Это кто? – спросила я.

Он отвернулся к окну и ответил:

– Одноклассница.

Все понятно. Бывшая девушка. Но что она для него значит? Имя у меня редкое. Ну, не то чтобы совсем, но не такое как Арина, Полина… И у него четыре Юли! Я переделала «красотулю» на «Юля-одноклассница», а себя – «Юленька-богиня» и показала ему.

– Запомни, это я.

– А не слишком ли высоко ты себя превозносишь? – Глаза Ромы горели каким-то новым огоньком, который я раньше не замечала. Меня от этих искринок кольнуло, я даже немного растерялась.

– Для тебя нормально.

Что он со мной делает? Я теряюсь только от его взгляда.

– Где ты учишься? – перевела я тему.

– В Москве. На врача.

– Вот это да! – Я обомлела. И спустя две минуты узнала у него адрес института и курс и даже кто его ректор. Вообще, то, что он будущий врач, мне очень понравилось. Работает и учится. Он точно мой идеал!

А он тем временем увлеченно говорил о современной медицине. Я поняла, что он этим дышит, этим живет. Самое смешное, что мне все это было интересно, хотя я многие термины не знала и даже смысл улавливала приблизительно… Но мне ужасно нравилось на него смотреть: как горят его глаза, какое у него счастливое выражение лица и вдохновенная улыбка. Мне нравилось слушать его голос, в котором чувствовались нотки волнения, и эта его мягкая французская «р»…

Я смотрела на Романа, и мое сердце замирало всякий раз, как встречались наши глаза. Меня всю сковывало, и я не могла дышать… Наверное, именно так определяется состояние «по уши влюбилась». Ведь я сижу и слушаю вещи, в которых ни бум-бум, но слушаю внимательно и при этом старательно пытаюсь понять то, что мне по определению в жизни не пригодится. Ну согласитесь, зачем мне знать, из чего состоит операционная аппаратура и для чего она докторам нужна? Из его повествования я запомнила только Сашку Полякова. О нем он говорил с восхищением. И, как выяснилось, Саша его друг со школы. И тогда я дала себе обет: во что бы то ни стало я должна подружиться с его другом! Я должна в компании красавчика быть своей, тогда уж он от меня точно не сбежит. Так мы сидели друг напротив друга. За окном мелькала только что распустившаяся свежая зеленая листва, и солнышко было как никогда ярким и теплым… Небо чистое… Это светлое, нежное, романтичное состояние меня выбивало из реальности. Я даже не сразу поняла, куда мой красавчик направился. Оказывается, мы уже приехали. Я вышла следом за ним. Рома даже не позаботился обернуться, чтобы посмотреть, не отстала ли я. Я его сама догнала и вцепилась в него. Потом мы сели в маршрутку, и она привезла нас в его район. Райончик у него такой старый, все дома либо сталинки, либо хрущевки. Давно пора его обновлять. Вдали виднелась стройка. Роман жил в сталинке. У подъезда мы остановились.

– Ну все, – обратился он ко мне. – Мы пришли. – И посмотрел на меня так вопросительно, с претензией даже. Я покраснела и сказала:

– Да, мне пора. – И тут я вспомнила: – Попробуй только мне не позвонить!

Он засмеялся:

– Обычно девушки наоборот говорят: «Попробуй только позвонить!»

– Мы встречаемся, и абсолютно нормально будет, если парень позвонит своей девушке. А вот если не будет звонить, то ненормально.

– Да, только если парень согласился встречаться с девушкой, – заметил с довольной улыбкой мой красавчик. – Ведь есть разница?

Он уже начинал меня бесить. Блин, как уверенно он вел себя! Я стояла и думала: обидеться на него и послать куда подальше или все-таки добить, чтобы он стал моим? Но я так долго искала такого парня… Нет, никуда он от меня не денется – уломаю!

– Ты уже согласился, – уверенно заявила я.

– Да когда?!

Он реально удивился. Мне оставалось только попрощаться с ним, пока он не начал со мной спорить и доказывать, что не давал своего согласия. В принципе, это так. Он прав. Но он согласился мне дать телефон, согласился, чтобы я его провожала, и не отрицал, что в следующие выходные сам поедет меня провожать. А это уже согласие на свидания. Стала бы я впустую тратить на него свое драгоценное время?!

– Я что-то не припомню такого… – продолжал он.

Я молча подошла и поцеловала его в щеку, тихо на ухо шепнув: «Пока». Он удивился и замолчал. Стоял и смотрел мне вслед. Почему я это знала? Я обернулась. Да, он действительно стоял и смотрел. Сердце мое радостно забилось. Я подарила ему свою фирменную улыбку и махнула рукой, перед тем как повернуть за угол дома.

***

Домой я приехала около пяти вечера. Усталая, голодная. Пройдя на кухню, я даже не увидела брата и, молча налив тарелку щей, поставила ее в микроволновку.

Как же трудно быть влюбленной! Ты ревнуешь свой объект вожделения к каждой девчонке, особенно когда он к тебе безразличен… Вот скажите, чем я ему не угодила? Я красивая, как с обложки журналов, молодая, ухоженная и красиво одета… И умная, что немаловажно. А он брыкается! Ходил бы счастливый и радовался, что ему счастье привалило!

Я вытерла слезу со щеки. Микроволновка запищала, и я достала щи. Нет, я их не хочу! Я хочу конфет! И хочу, чтобы этот идиот мне позвонил! А ведь не позвонит! Теперь он мне будет доказывать, что он со мной не соглашался встречаться. Вот придурок! И зачем он мне сдался…

– Юлек, ну что ты? – поднял мое лицо брат. – И разревелась из-за парня! Ай-ай!

Ненавижу, когда он так прикалывается!

– Замолчи! Не видишь, я ем! – Я подвинула к себе тарелку со щами, которые совсем не хотела, и задумалась: а ведь он, поди, спокойно навернул кастрюльку супа и сидит строчит курсовую… А я тут сижу и мучаюсь от потери аппетита…

– Что, не добила его?

Господи, да почему у Ярослава лицо такое счастливое?! Чему он так радуется?

– Он не из тех, кем так просто можно управлять. Но ты же и хотела парня с мозгами, ведь так? Не переживай, он тоже думает о тебе. Не каждый же день за ним так упорно бегают красавицы! – Брат опять засмеялся, как будто все видел своими глазами. Я даже на миг поверила в его экстрасенсорные способности.

– Ты сейчас прикалываешься?! – Я встала из-за стола. Но Ярослав кинул мне в руки мешочек:

– Носи его с собой и нюхай иногда. Сразу спокойнее станет, и аппетит появится.

Я развязала этот льняной мешок и увидела разные сушеные травы. Мне в нос ударил запах свежести. Я обожаю запах еще не высохшей травы. Это действительно отвлекало от ненужных мыслей. А брат продолжал говорить:

– Одно я точно могу сказать: если он и будет рядом с тобой, то только благодаря тебе. Я посмотрел его через твой генетический материал… Он очень сложный человек и непробиваемый. Из него бы отличный маг вышел.

– Так он такой же шарлатан, как и ты! – Я не заметила, как начала есть остывающие щи. – Начитался всякого мусора и теперь ходит весь уверенный в своих знаниях. Остается только его поддерживать и всеми силами не дать понять, что я атеистка.

Брат молча захихикал.

– Что? – Ненавижу, когда он так делает. Чувствую себя дурой.

– Ты думаешь, он еще не понял?

– Он так в себя влюблен, что вряд ли это заметил. Тем более я ему всячески поддакивала.

Брат опять хмыкнул, но ничего не сказал, молча углубился в книгу, а я поняла, что уплела целую тарелку щей и мне действительно стало лучше. Вечером я смогла заняться учебой брата, забыв о своем красавчике. Его я вспомнила только в ванной. Но у меня было очень даже боевое и оптимистичное настроение.

Глава 3

Вечером мне удалось отвлечься от мыслей о красавчике. Все благодаря учебе. Даже подходя к институту, я думала лишь о курсовых и сессии.

У входа меня уже ждал Костик.

– Юлька! Юлька! – заорал он. Я задела его взглядом, и что-то в нем мне показалось странным. Да, какой-то он не такой. Довольный, счастливый вид. И так очень большой рот, всегда вырисовывающий улыбку, в этот раз был еще шире, а глаза сияли как фонари. От него просто неслись флюиды любви. Мне стало невыносимо. Я ведь только избавилась от этого состояния!

– Чего тебе?

Костя сам подбежал ко мне:

– Ты что, теперь нас избегаешь? Мы же договорились на скамейке встретиться! Кирилл, наверное, уже там.

Я неохотно поплелась за ним. Кирилл уже действительно сидел и ждал нас. Он был, в отличие от друга, более хмурым и серьезным. Если бы его видел мой брат, то сказал бы: «Гнетущая аура». Взгляд тяжелый и поникший.Сто процентов даю, он учебой не занимался. Если бы отвлекся, то так не выглядел бы. Я села рядом:

– Ну, рассказывайте, что у вас такое приключилось, что один сияет, как восходящая звезда, а другой тихо-мирно предается смерти?

– Ну у тебя и сравнения! – засмеялся Костик. – Ничего у нас такого не случилось. – Тут он хитро заулыбался. – Разве что я девушку нашел и хочу жениться.

Вот я вроде ничего не ела, а подавилась! Кирилл тихонько постучал мне по спине. От кашля у меня даже потекли слезы. Хорошо, что я водостойкой тушью ресницы крашу.

– Куда жениться-то? И на ком? – еле выговорила я.

– На певице! – торжественно объявил Костя.

– Ну, это вообще бред!

– Ага, на певице! – перебил меня Кирилл. – На певчей – не хочешь?

– Ну, певчей, да… – замялся Костик.

Тут в моем сознании медленно стала проясняться картина. Ну да, если я влюбилась в алтарника, то почему бы Костику не влюбиться в певчую? О, Боже! В кого же там влюбляться?! Они ведь одна страшнее другой!

– И кто же эта счастливица? – выдавила я.

Костя покрылся еле заметным румянцем:

– Нина. Она поет низким голосом. Тенор называется.

Если бы я еще понимала, где там тенор, где вообще что… На клиросе только одна девушка более-менее симпатичная была. Да и то у нее внешность уже вышедшая из моды. Для ее стабилизации требуется правильный макияж, хорошо подобранный оттенок волос и прическа. А про их наряды я вообще молчу. И что он там разглядел? У нас в группе намного интереснее девчонки.

– Вот она. – Костик с придыханием показал мне фото на планшете, и я чуть с лавки не съехала.

– Так эта матрена – твоя будущая жена?! Костя, это чистая безвкусица! Таких клушу же даже в деревне не встретишь.

Кирилл засмеялся, а Костик побледнел и, вырвав из моих рук планшет, дрожащим голосом, с ненавистью смотря мне в глаза, сказал:

– Твоего мнения никто не спрашивал!

– Зачем тогда показывал?

– Я радостью делился, а вы…

– Да какая может быть радость от уродства эволюции?! Ее даже коррекция лица не спасет!

– Он любит эксклюзив, – уже серьезно заявил Кирилл. – И прояви гуманность к влюбленному человеку. Не у всех так развито чувство красоты, как у тебя. Его, может быть, тянет на специфических…

– Да заткнитесь вы! – Костик обиделся и пошел в институт.

– Но она правда очень страшная!

Я была разочарована. Костя нашел самую неуклюжую и грубую из всех девушек на клиросе. Да лучше б в дистрофичку влюбился!

Но еще больше удивил меня Кирилл. Они, оказывается, тогда в храме остались на обед. Это у них воскресной школой называется. На что я ему ответила:

– Поздравляю! Вы пошли вниз по лестнице социального развития. Со второго курса института – снова в школу! И что вы о религии еще не слышали?

В общем, переубедить Кирилла у меня не получилось. Он мне вдалбливал свою теорию про старцев, что живут в монастырях, мол, эти экстрасенсы называются прозорливцами, а еще, говоря на языке моего брата, они имеют магическую силу: читая молитвы, переделывают будущее. Вот к одному из них Кирилл и направляется в пятницу, причем с ночевкой, так как там очередь из фанатов, желающих получить эти волшебные молитвы и весточки из будущего. Кирилл к тому же бессовестно мне признался, что едет туда, чтобы монах помог ему влюбить меня в него. Правда, мне это показалось похожим на ворожбу. Смешно и дико! «Если хочешь добиться девушки, будь ей просто товарищем, в котором бы она нуждалась, но ни в коем случае не бегай за ней, а оставайся холодным. Так она быстрее обратит на тебя внимание», – это были советы моей мамы для моего любимого братца. Хотя я так и не поняла, к чему она это говорила, ведь Ярослав тогда спрашивал про какой-то фильм. Теперь уже не помню. Но уж про магию или молитвы я, честное слово, ничего не слышала. Надо не молиться, а действовать, завоевывать человека. Надо жить интересами, мыслями этого человека, найти состыковки, общие интересы, принять его таким, какой он есть, и потом аккуратно преобразовывать его недостатки в достоинства, но так, чтобы он не заметил. А что-то и вовсе простить и принять. Например, то, что он верующий… Вот, опять я про своего Романа!

Понедельник и вторник я жила себе спокойно: ходила на занятия и сдавала курсовые, готовила работы. А вот в среду у меня все не ладилось. Я с утра вспомнила, что уже середина недели, а от красавчика ни слуху, ни духу. Он так и не написал, не позвонил… В таких ситуациях начинаешь сомневаться в своем очаровании и красоте. На занятиях я опять думала только о том, какой же он упрямый. Почему он не боится меня потерять? Неужели ему было совсем неинтересно со мной? Может, я и правда такая тупая, что выдала себя, и Роман понял, что я вообще не догоняла, что он мне рассказывал?! И от этих мыслей меня бросало то в жар, то в холод. Я будто испытывала ломку. То мне казалось, что я своим напором его спугнула, то вдруг (не допустите этого, все боги, если вы есть!) – что я не в его вкусе… Это, конечно, уже из области фантастики. Потому что я читала много литературы и сделала вывод: я эталон красоты, и ни один парень в здравом уме от меня не откажется. Но кто мне сказал, что красавчик в здравом уме, если он является набожным человеком и, поклоняясь бесчисленным богам и божкам, считает себя верующим в единого Бога?! Ну и нашла я себе геморрой для мозга! И на что он мне сдался?! Вот сижу теперь с видом зомби и тру свой мобильник, как Аладдин лампу, разглядываю номер Ромы, словно это его сердце, и читаю его, как Библию, со страхом и трепетом… Блин, даже заговорила церковными словами!

Так вот, я в этом состоянии просидела все пары. Меня даже не бесили разговоры о прозорливых старцах, о которых только и болтали мои друзья. Меня они пытались расшевелить, но я, едва оставив их, поехала домой. Нет, я уже с ума схожу! Самой, что ли, ему написать? Нет, так нельзя. Если я ему сейчас напишу, то себя уроню в его глазах. Не могу же я его до такой степени доставать! Что же делать?

С этими мыслями я переступила порог дома. Есть опять не хотелось. Брат еще не вернулся из института, и я решила поваляться в ванной. В ванне или под душем всегда хорошо думается. Вода словно смывает все темные эмоции, и на смену им приходит оптимизм и ясность ума. Но в этот раз меня не смогла спасти теплая вода. Я только пялилась на свой золотой мобильник. И когда я вышла из ванной и пошла к себе в комнату, по моим щекам уже градом лились слезы. Я достала мешочек с травой, что подарил мне брат, и стала нюхать его, сжимая обеими ладонями. Я не сразу заметила Ярослава. Он неожиданно упал на мою кровать и повалил меня рядом.

– Чего ревешь?

– Ничего. – Я боялась ему сказать, какие мысли меня одолевают. Ведь ржать будет. Но так хотелось услышать мнение мужчины!

– Яр, в меня можно влюбиться?

Так и знала! Он засмеялся и уткнулся в меня носом:

– Невозможно. Ты ужасная стерва и строишь из себя атеиста, хотя человеческая душа – язычница от природы.

Я грустно вздохнула, и слезы еще быстрее потекли:

– Ты опять за свое. Ты бы влюбился в такую, как я?

– Да сохранит меня Велес! – Он привстал. – Ты хочешь узнать, влюбился он в тебя или нет?

– Только без твоих гаданий. Ты как парень можешь мне объяснить, почему он не объявляется?! Я же ему велела мне звонить!

Брат снова упал на подушку и, ухмыляясь, медленно стал рассуждать:

– Наверное, решил проучить. Я бы так сделал. С чего это я обязан кому-то звонить?

– А потерять меня он не боится?!

Блин, какие они тупые!

– Я бы на его месте боялся, что ты домой ко мне завалишься и жить останешься.

Ярослав опять засмеялся, но мне почему-то стало легче. Ведь все правильно. Я же знала, что Роман заупрямится и не станет звонить. Чего же я так комплексую? Почему паникую?

Вечером Ярослав сам принялся делать свою курсовую по экономике, а я смогла сесть за учебники и сделать пометки для следующей работы над рефератами. Четверг же не предвещал ничего нового, разве что я пыталась достучаться до сознания своих одногруппников, что не стоит ехать к престарелым монахам, они по определению ничего знать о любви мужчины к женщине не могут, так как от этого отреклись и живут в затворничестве. Но все было бесполезно.