Владыка воронов

Лана Александровна Ременцова

Владыка воронов

«Может ли ненависть породить любовь, особенно если это не люди?»

Пролог

– Тужьтесь, госпожа, сильнее, уже видна головка, – над женщиной ворчала старая повитуха, наклоняясь так низко к расставленным ногам королевы тёмного государства Морихандии, что казалось, зацепит головку ребёнка огромной бородавкой длиной в несколько сантиметров.

– А – а – а, – как же больно, чёрт побери, и где мой муж? Почему он должен был погибнуть на поле боя, не успев увидеть своего дитя?

– Тужьтесь же, такова судьба. Ваш сын станет новым повелителем Воронов – жестоким и властным, таким, как был его отец.

– Откуда ты знаешь, что это сын?

– Чувствую, вон какой сильный, и даже то, что преждевременный, а как рвётся наружу, что и мать не жалеет, рвёт на части.

Кровь лилась по бёдрам роженицы, стекая на белоснежную простынь с изящными кружевами по углам. Малыш шёл бойко, однако намного крупнее, чем она смогла бы спокойно родить. Разрывы неминуемы и нежная плоть трещала, разрываясь в виде звезды.

– А – а – а, – кричала вороница.

– Ещё, ещё немного и он выйдет.

Очередной разрыв, кровь обильно залила вагину и головку дитя.

Повитуха его выдавила и подхватила, шлёпнув по розовой попке. Он закричал, одновременно издавая воронье карканье.

– У вас родился сын! Назовите его.

– Роланд.

Вороница устало закрыла глаза, кровь хлыстала, образовывая под ней огромную лужу. Повитуха взглянула на то, что происходило и, отложив малыша в заранее подготовленное одеяльце и деревянную люльку, пощупала её матку.

Глава 1. Владыка воронов

Воронье войско рубилось с орлами.

Огромные мечи с бронзовыми рукоятками блестели в лучах полуденного солнца. Со стороны они выглядели, как люди, с небольшим отличием: вороны – сильные, высокие, статные мужчины с длинными волосами цвета их же перьев, в кожано-металлических доспехах, с брошами в виде воронов, на широких плечах по верху доспехов находились идеальной формы вороньи перья глубокого чёрного цвета. Орлы – все сплошь рыжеволосые воины с подобной мощной мужской статью, только перья, украшающие золотые доспехи – белоснежно – оранжевые под цвет огненных волос. Полуптицы, полулюди могли расправить могучие крылья и взлететь, однако по каким-то своим соображениям пока этого не делали, увлёкшись боем на земле настолько, что забыли о существовании крыльев. Кровь лилась рекой, заливая всё поле, противники в слепой ярости не щадили друг друга. Злость и ненависть не знала границ. Каменистая земля, почти лишённая растительности, напитывалась кровью, массивные ноги в высоких кожаных сапогах спотыкались и утопали в мягком чернозёме. Стелился густой туман, как некая голубоватая кучерявая дымка, каменные груды, разбросанные по полю создавали таинственный мрачный вид.

– Пленных убить! Нам не нужны орлы, – отдал приказ очень высокий ворон с мощным торсом и длинными волосами цвета кипящей смолы. Его лицо казалось выточенным из камня искусным мастером, настолько с правильными чертами, притягивало взгляд даже некоторых воинов, не говоря уже об орлицах и вороницах.

– Роланд, среди пленных попалась дочь генерала – о её красоте ходят легенды. Не хочешь хотя бы взглянуть? – рядом стоял такой же высокий и мужественный ворон со шрамом на щеке.

– Мне плевать на эту орлицу, если хочешь, возьми себе. Ты моя правая рука и главнокомандующий, и заслуживаешь награды.

Воин кивнул, длинные смоляные волосы лежали на широких плечах и многочисленных чёрных, перьевых украшениях, могучую грудь украшали бронзовые доспехи с большой гравировкой ворона, массивные руки – браслеты с вставленными по кругу сапфирами, на боку висел мощный меч с гравировкой ворона. Он молча пошёл к пленным, сгрудившимся под одной из зловещих тёмных скал, нависающей, как острые крылья старой горгульи. Подошёл, нашёл взглядом юную безумно привлекательную орлицу, вошёл в толпу связанных орлов и вытащил её за руку, грубо таща за собой.

– Идём, будешь облизывать Роланда за еду, чтобы не сдохнуть, – пробасил, сразу решив, что такая ценность не может принадлежать ему и надумал каким-то образом показать её владыке.

Орлица нахмурилась, сведя тонкие брови к прямому носу.

– Убери свои грязные когти от меня мерзкий ворон, лучше убей сразу. Я никогда не унижусь перед этим негодяем, чтобы его печень выклевали орлы.

Воин обернулся и, сверкнув глазами цвета рыхлого чернозёма, ударил её по лицу. Орлица, распахнув глаза уникального цвета весенней травы, упала в грязь. Он схватил за тонкую ткань длинного серого платья и разорвал до пояса.

– Ненавижу! Твари! – она кричала так громко, освящая всё вокруг белоснежной кожей высокой груди и тонкой талии, что Роланд, стоящий на каменном уступе, невольно опустил на неё взгляд.

– Красивая рыжая дьяволица. Вугор! – крикнул, буравя пленницу чёрными, как дьявольская бездна, глазами.

Воин тут же поднялся к нему, таща упирающуюся орлицу.

– Кто она?

– Эта? – сделал вид, что не понимает о ком речь.

Она брыкалась и пыталась вырваться, наливная грудь колыхалась под хищным взглядом владыки воронов.

– Ты же отдал её мне, а я хочу засадить ей прямо сейчас, чтобы заткнула пасть, – он дорвал нижнюю часть платья и повалил орлицу на землю.

– Убейте меня, сволочи! – закричала, борясь под огромным телом воина, который пытался достать член.

– Вугор, оставь её! – грозный голос владыки сразу поднял воина и он, тихо улыбаясь сам себе под нос, схватил орлицу за огненные волосы. «Конечно, Роланд, эта красавица должна греть только твою постель», – пронеслось в мозгу, и он выставил её лицом и всеми прелестями к владыке. Она с ненавистью уставилась на него. Глаза метали молнии, и если б могла, то спалила бы всё вокруг. Роланд сделал два широких шага, поднял руку в кожаной перчатке качественной выделки и обратным концом своего кнута провёл от её груди до низа живота, презрительно разглядывая: «Красивая сука, нежнейшие черты лица, маленький аккуратный нос, пухлые чувственные губы цвета свежих роз, пронзительные зелёные глаза, казались зеркальными». Он, задержавшись на миг на золотистом лобке, грубо всунул рукоятку ей между ног.

– Заткнись сука, а то первым в твоём девственном влагалище побывает мой кнут, чтобы поняла как нужно вести себя.

Орлица задрожала от ненависти и отвращения, жуткое ощущение холодной шершавой кожи между ног придавило нежные лепестки. Ей захотелось плюнуть в это красивое, искажённое надменностью лицо, что она и сделала с огромным удовольствием.

Плевок оказался удачным. Владыка воронов нахмурил идеально очерченные смоляные брови и вытер лицо тыльной стороной руки.

– Ты пожалеешь, что родилась на свет. Вугор привяжи её к моему коню. Скоро вылетаем домой.

Подручный стремглав выполнил приказ и привязал пленницу к седлу головой вниз.

Роланд презрительно смотрел, как его вороны безжалостно убивали всех пленных, кого прокалывая насквозь, а кому отрубали головы. Орлица истошно кричала:

– Твари! Поганые ублюдки! Миоми!

– Остановитесь! – внезапно проорал владыка. – Кто здесь Миоми? Привести!

Вугор с другими воинами метнулся к оставшимся в живых пленным.

– Где она? – прорычал. Ещё оставшиеся в живых орлы закрыли могучей грудью девушку-орлицу по виду немного старше рыжеволосой красавицы. Он, поняв, кого они прячут, вытащил меч и безжалостно зарубил первых защитников.

– Иди сюда, – Вугор её вытащил. – Кто ты? – его глаза цвета горького шоколада, казалось, тоже могли убить.

– Я служанка госпожи.

– Какого хрена вы были в походе?

– Генерал очень любил дочь и всегда брал её с собой.

Он потащил молодую орлицу к владыке на мрачную скалу похожую на старую застывшую ворону.

– Это она – служанка дочери генерала.

Роланд брезгливо поднял рукояткой кнута её круглое лицо, с менее привлекательными чертами, обрамлённое более блеклыми рыжими кудряшками, чем у дочери генерала.

– Как зовут твою госпожу?

– Сакура.

– Красивое имя, впрочем, как и она сама, – внезапно он дёрнул служанку за ворот глухого льняного платья и частично порвал. – Раздеть суку!

– Не надо, – снова завопила огненноволосая, корчась на мощном боевом коне чёрном, как безлунная ночь, боясь за служанку – лучшую подругу.

Воины мгновенно разорвали на той платье.

– На землю, держите её!

Орлицу растянули на земле. Владыка подошёл, брезгливо оглядел голое тело, вытащил уже стоящий член, наклонился и сразу вонзился в девственную плоть. Она закричала от жестокого обращения, мотая головой. Он ударил её по лицу, задев губы, с которых сразу хлынула кровь.

– Заткнись, безмозглая курица, в позу собаки её!

Воины быстро подчинились, продолжая держать жертву, по ногам которой тоже текла тонкая струйка крови. Он вонзился в анус и добил жёсткий половой акт до конца. Встал, заправился, схватил её за волосы, расправил огромные чёрные крылья с острыми перьями на концах и подлетел к пленнице, которая распахнула глаза, неудобно вывернув голову, слов уже не было, они, как будто застряли комком невыплаканных слёз в горле, увидев страшное насилие над подругой.

– Тебя ждёт худшее… – прорычал вперемешку с карканьем. – Она хотя бы сдохнет быстро, ты же будешь молить меня о смерти, – выпустил острый коготь на изящном указательном пальце подобно ножу и вонзил в шею несчастной жертвы. Орлица начала хрипеть и захлёбываться кровью. Ворон выпустил её из руки, раскрывая ладонь, как будто сбрасывал пыль. Она упала на колени, хватаясь за горло, вытаращив в предсмертном ужасе глаза. Рыжеволосая молчала, с горем смотря на неё, мысленно прощаясь. «Миоми, моя дорогая подруга, пусть твоя душа вознесётся в храм орлов и обретёт покой». Ворон вскочил на коня, сев рядом с ней, ударил по голым ягодицам с такой силой, что они мгновенно покраснели и взлетел. Крылья расправил и конь, и ворон, взмахивая в унисон, быстро набирая высоту.

– Упругие, отлично, лупить буду часто. Остальных убить. Летим.

Она даже не вскрикнула, закусив нижнюю губу до крови от боли и унижения.

Вороны убили всех пленных, тыкая острыми мечами в шеи, кроме троих самых крупных. На них Вугор указал взглядом, взять с собой. Их привязали к коням и также взлетели, чуть отставая от владыки со всем войском. Вороные кони взмахивали крыльями, растущими по бокам так красиво, будто это летела стая чёрных лебедей. Небо сегодня и так казалось мрачным и серым, несмотря на стоящее высоко солнце, которое всегда здесь грело слабо, а сейчас потемнело ещё сильнее, и хлынул обильный дождь, смывая кровь орлов с камней куда-то в пропасть. Роланд решил ещё больше унизить пленницу, чтобы быстрее поняла, что он её облагодетельствовал, оставив в живых и выбрав для себя. Он, держа левой рукой поводья, правой – грубо провёл по ягодицам и ввёл палец в анус.

– Сюда ты меня тоже скоро примешь.

– Убери свои грязные лапы, подонок.

– Заткнись, если не подчинишься по собственной воле, порву на две части, но ты не сдохнешь, а продолжишь обслуживать моих лучших воинов, пока они разорвут тебе всё окончательно.

– Ненавижу… чтобы ты сдох.

– По пророчеству мне ещё это очень не скоро, так что прими свою участь. Ты моё мясо для любовных утех. – Эти слова сопроводил тем, что вытащил из ануса палец и вонзил его глубоко внутрь во влагалище и, нащупывая девственную преграду, оскалился.

Она сжалась, как могла, всё молодое тело выражало ненависть и презрение.

– Я лишу тебя этой ненужной женской преграды, как только окажемся в моей спальне.

– Тварь!

Он наклонился и, схватив её за волосы, чуть оттянул назад. Ветер сильно резал лицо. Орлица зажмурилась.

– Ты пожалеешь за свой длинный язык. Я отрежу его.

Она замолчала, орлиная гордая душа обливалась слезами и кровью, в мыслях кружилось: «Я убью себя, как только смогу».

Он, будто поняв, о чём она думает, ухмыльнулся, обнажая ровные белоснежные зубы.

– Ты не сможешь лишить себя жизни, так что лучше покорись и начни ублажать меня, хотя бы тряпки заслужишь.

Впереди показался тёмный многоярусный замок в самом, что не на есть мрачном готическом стиле, на вершине высокой скалы с острыми зубьями, окружённый плотным туманом. Роланд с войском влетел во двор, спешился, сорвал пленницу с коня, предварительно разорвав верёвку и, перекинув через плечо, пошёл наверх по винтовой лестнице. Её шикарные, густые, вьющиеся волосы опустились ниже его узких бёдер в чёрных кожаных брюках.

– Вугор, пока не беспокоить меня, а через час принеси вина и мяса и распорядись, чтобы моих воинов хорошо накормили.

– Конечно, владыка, отдыхайте.

Ворон принёс пленницу в спальные покои, швырнул на широкую постель, покрытую гладким бордовым покрывалом. Она сразу отползла к стене, наблюдая, как он раздевается. Вскоре изверг предстал перед ней полностью обнажённым. Член стоял, глаза убивали тяжёлым взглядом. Совершенное мужественное тело играло в блике многочисленных свечей.

– Подползи и приласкай меня, – его рык прорезал сознание, как острый нож.

– Не дождёшься, сволочь.

Он устрашающе покачал головой, хищно лапая её ледяными глазами и, схватив за тонкую лодыжку одним движением, подтащил к краю. Она пыталась ударить второй ногой, но ворон перехватил и развёл их до хруста в суставах.

– В этой розовой глубине я побываю столько раз, сколько захочу, – он сразу резко вошёл и стал бить членом так, что ей показалось, эти удары доходят до матки. Острая боль смешалась с отчаяньем. Она не кричала, а вспомнила, что он сделал с подругой, и уже морально приготовилась, что скоро её ждёт подобное. Роланд мотнул головой несколько раз, длинные волосы упали на лицо, делая его похожим на древнего бога зла, холодная красота которого может убить также как и руки.

– Как в тебе хорошо, давно я уже такого не испытывал, – прорычал, снова смешивая рык с вороньим карканьем.

– Скотина, – только и смогла она выдавить из себя, задыхаясь от постоянных ударов. Внутри уже всё горело, и распирало.

– Я переимел столько девственниц, что тебе и не снилось. Тебя хочется трахать без остановки, – развернул её задом. Она вся сжалась, понимая, куда он сейчас войдёт. Но Роланду захотелось всего лишь сменить позу, вошёл обратно, продолжая биться в ней, как раненый зверь.

– Я не кончу и не оставлю тебя в покое, пока ты не осознаешь, что ты моя шлюха и будешь жить только для того, чтобы я наслаждался твоим телом.

Девушка сжала обеими руками покрывало.

– Желаю тебе сдохнуть, как можно быстрее, – процедила, чувствуя какое-то отупение и опустошение.

Он быстро развернул её опять и сел на край, насаживая на себя, держа за горло, сдавливая немного, чтобы она почувствовала лёгкую нехватку воздуха. И когда пленница уже начала задыхаться, вонзился ещё сильнее, глубже, придавливая стройные бёдра к своим. Через минуту встал и продолжил уже в позе стоя, держа пленницу, как тряпичную куклу. Дальше пригвоздил спиной к холодной стене, а после поставил на пол и загнул, продолжая насиловать, упиваясь своей властью над ней.

Девушка уже была ни жива, ни мертва, когда он добивал её каменным членом на постели, надеясь, всё-таки, что она взмолится о пощаде.

– Попроси остановиться. Скажи, что подчинишься.

Она устало слабо мотнула головой.

– Тогда терпи, – он специально сдерживал себя от апогея и насиловал как можно дольше. Пленница закрыла глаза и перестала двигаться. Ворон оргазмировал, встал, выпил вина из графина в виде головы монстра, стоящего на маленьком деревянном столике из тёмного дуба и, накинув длинных алый халат, открыл дверь.

– Вугор, принеси вина и мяса, – крикнул в коридор. Подручный вошёл спустя пару минут с подносом, наполненным всякой снедью и новым графином с вином.

Он мимолётно кинул взгляд на голую пленницу, без сознания распластанную на постели, на внутренней стороне бёдер запеклась девственная кровь.

Роланд заметил его короткий интерес.

– Хороша, ты молодец, что показал мне её.

– Она жива?

– Да, потеряла сознание, хотя какая разница. Забери и передай моим служанкам, пусть позаботятся. Выживет, отлично, буду ещё долго выпускать пар с ней. Дырка что надо, пока только одну попробовал. Я хочу её ещё туда же. Только если она найдёт способ лишить себя жизни, спущу шкуру со всех.

Вугор сгрёб орлицу и, взяв на руки, понёс из покоев.

– Как передать слугам, к ней относиться?

– Достойно, всё-таки она не солдатская шлюха, а моя наложница и благородных кровей.

Орлица всё ещё пребывала без сознания. Владыка подошёл, провёл пальцами по пышной груди, зажимая сосок. – Она так брыкалась, что не дала мне даже поласкать эту красоту. Я хочу войти ей в рот, – его пальцы перешли на пухлые губы.

– Роланд, вы получите её всю. Я сразу понял, что она предназначена вам, как только увидел.

Владыка снял перстень с мизинца и протянул подручному.

– Это тебе за неё.

– Зачем? Я умею предугадывать ваши желания, и вы не только мой повелитель, но и друг, наставник.

В глазах сурового ворона мелькнула сердечность к верному подручному, с которым они выросли вместе как братья.

Вугор заметил это и улыбнулся, обнажая великолепные белые зубы.

Роланд сам взял его левую руку, несмотря на то, что тот держал пленницу, и надел на мизинец перстень.

– Ты заслуживаешь большего, мой верный товарищ по оружию, а девка хоть и красива, как богиня, но всего лишь очередной бальзам для моей израненной души.

Вугор склонил голову.

– Я за вас разорву любого орла.

Владыка потрепал его по щеке.

– Иди, пусть её осмотрят, вымоют, накормят и оденут в одежду моей наложницы.

– С каким цветом вышивки?

(Цвет вышивки отличал наложниц по рангу).

– Чёрной.

– У вас за двести лет никогда ещё не было наложницы такого ранга, все только с белой.

– Эта будет первой. Такой, как она и, правда, ещё не было в моей жизни. Что-то в ней есть… иное, сильно отличающее её от всех женщин и это не совершенное тело, а то, что я не могу пока объяснить. Сила духа, несмотря на весь ужас, который она увидела и знала, что её ждёт в моих покоях, она всё же боролась до последнего, кусалась и царапалась. Сколько я перенасиловал девок, ни одна так долго не защищалась.

Вугор вышел, размышляя над словами владыки. «Может, эта девочка сможет растопить лёд его души? Несчастный брошенный всеми ребёнок, научившийся уже в детстве защищать себя и всё воронье государство, не подчинившийся ни одному опекуну. Сильный и жестокий воин. Наш Бог».

Роланд подошёл к окну. Дунул сильный ветер, и его густые волосы на миг поднялись, опять создавая вид некого тёмного бога, прекрасного в своей смертельной для врага красоте. Тонкие пальцы опустились на каменный подоконник.

«Ты моя пленница и наложница, это лучше чем быть подстилкой Вугора, даже если он лучший мой воин». Он скинул на пол измятое покрывало и надел, чёрные узкие брюки, короткие замшевые сапоги, взял по привычке кнут и вышел. Прошёл по каменной лестнице вниз во двор. Слуги, встречающиеся по пути, прижимались к стене, склоняя головы, зная крутой нрав владыки. Он мог и кнутом полоснуть от лица до ног, оставляя глубокий кровавый след.

Подошёл к бочке с прозрачной колодезной водой, умылся, разбрызгивая её в разные стороны, опустил голову под воду и, растряхивая капли с волос как лев машет гривой, растянул спину выгибающимся движением.

Несколько из его воинов сидели неподалёку и начищали мечи. Он направился по направлению к ним. Те вскочили, как ошпаренные и склонили головы.

– Отдыхайте.

Воины присели обратно на пни и продолжили заниматься полировкой мечей.

Владыка вошёл в конюшню, прошёл пару стойл и приблизился к своему коню. Тот фыркнул, раздувая широкие ноздри. Хозяин потрепал его по гриве и подсыпал свежего сена.

– Ты мой любимец, и тоже поначалу проявлял строптивость, однако я усмирил тебя, усмирю и её.

Конь снова фыркнул, махая головой с умными, будто зеркальными глазами.

– Думаешь, нет? А что она сможет себя убить?

Тот снова замахал головой, будто понимал слова хозяина.

– Нет, Ветер, я не позволю ей этого сделать. – Он вышел из конюшни и, расправив шикарные чёрные крылья, взлетел. Полетал над замком, делая разные виражи в сизое небо и уходя плавно вниз. После решил, что пора отдохнуть, влетел в окно своей спальни, снял кожаные брюки и замшевые сапоги, опустился в горячую ванну с мыльной водой, от которой шёл пар, быстро приготовленную для него расторопными слугами и уже сменившими постельное бельё. Положил голову на край и закрыл глаза, его махровые ресницы откинули тень на высокие скулы.

В дверь постучались, вернее даже поскреблись.

– Владыка, вам помочь? – заглянули две служанки.

– Заходите.

Вороницы подошли на цыпочках, сразу начав намыливать голову, грудь и спину повелителя. Он встал во весь рост, и они продолжили мыть его.

– Кто отдал приказ принести мне ванну?

– Вугор.

– Молодец, всегда предугадывает мои желания. Как там пленница?

– Её привели в чувства, осмотрели, вымыли в бане, одели и поставили еду.

– Я не порвал её?

– Нет, всё цело, кроме лёгкого покраснения и синяков на коже.

– Хорошо, это мелочи.

Владыка, есть ещё кое-что, одна из них отошла от греха подальше, а другая – сжалась, опустив голову.

– Что ещё?

– Она не ест.

– Как это не ест? – его разъярённый голос напугал служанок, и они совсем отскочили.

– Так заставьте! – прорычал, одновременно каркнув, подобно гарканью горгулий.

– Она категорично отказалась.

– Ладно, проголодается, поест, пусть Вария наблюдает за ней, – ворон переступил ванну и накинул халат, не вытираясь.

– Пошли вон.

Служанки убежали, а он, поев, снова позвал подручного.

– Да, владыка.

– Что там орлы?

– Пока тишина, но после смерти их генерала и всех пленных, думаю, скоро опять нападут.

– Пусть только попробуют, разорву их девку и повешу частями на пику как флаг.

– Они ещё явно не знают, что дочь их покойного генерала теперь ваша наложница.

– А что такого в этом? Пленниц часто используют как наложниц.

– Дело в том, что мы не убили трёх пленных – лучших воинов генерала и пытали их, чтобы узнать все планы орлов. В итоге сегодня утром мы узнали, что генерал ещё перед походом написал завещание на неё.

– Да? И что же такого завещал мёртвый орёл смазливой кукле? Домик в розах и озеро с лебедями? – Роланд усмехнулся, опять каркнув.

– Она наследница огромного замка с землями всего западного побережья, включая три сотни самых сильных воинов, живущих и обучающихся в каком-то боевом монастыре в горах. Эти орлы – не участвуют в обычных походах, в них нуждаются только когда противника надо разгромить, и…

– Что и? – его бровь поползла вверх.

– По слухам, они это могут.

– Ясно, из пленных никто не остался в живых?

– Нет.

– Значит, пока слухи до них не доползут, что она у меня, у нас есть время собрать нормальную армию. Езжай по деревням и огласи мой указ, чтобы все прибыли в замок, для исполнения воинского долга.

Ещё… я не собираюсь ждать, пока эти чудо орлы нападут на нас, передай моим воинам: три дня на отдых и выдвигаемся на земли моей наложницы. Я захвачу всё, уничтожу её войско или они склонят головы передо мной, а она будет до конца своих дней лизать мой член, – его руки сжали край деревянного стола, и щепки посыпались на пол, несмотря на его изящные пальцы, силища в них была неестественная.

– Как скажете, но… позвольте сказать.

– Что ещё?

– А не лучше ли жениться на ней и таким образом получить сразу всё ценное наследство?

– Вугор! – глаза владыки вспыхнули тёмным блеском.

– Простите, если ляпнул лишнее, но девушка же была девственна, вы всё ещё можете исправить, быстро повернув дело к свадьбе. Роланд, я очень вас уважаю, но развязав такую войну, мы можем не справиться.

– Ты считаешь, мои вороны слабее этих горных орлов? – он пересёк в доли минут расстояние до подручного и схватил его за горло.

Глаза подручного расширились.

– Вы можете убить меня, но эти орлы нам не по зубам, – прохрипел.

Роланд выпустил его и отвернулся, кипя от злости.

Вугор молча наблюдал за владыкой, понимая, что он в ярости, но также зная, что ситуация тупиковая и у него нет шансов выйти из неё гордым победителем.

– Ты считаешь, что у меня нет другого выхода?

– Увы… вам решать, но эта война может стать последней для нас. Вороны сильно устали от постоянных войн с орлами, много раненых. Нам нужно спокойно пережить зиму, чтобы восстановить силы. И… нас меньше – сильных воинов осталось всего две сотни, остальные ещё либо не выросли, либо старики. Сакура в качестве жены идеальное решение, чтобы получить её состояние и войско, которому просто придётся защищать нас. А если нападут северные орды? Они тоже трепыхаются. Мы до весны не справимся с ними.