Прокуратура на краю Вечности. Часть Первая

– Слушай, а зачем твоему следаку понадобился череп? – продолжал расспрашивать Макс.

– Да хрен его знает, – пожал я плечами. – Экспертизу по нему какую-то проводили…

– Какую экспертизу?

– Понятия не имею, – честно признался я. – Я ведь три дня на практике всего. Так что пока ни черта не знаю. Говорят, что следаку вроде как срочно нужно заключение экспертов. Вот я теперь и парюсь. В общем нужен ему череп и все. Дорог он ему, как память!

Я усмехнулся.

– А может быть он у тебя фанат черной магии? – решил поприкалывался в ответ Макс.

Идея мне эта показалась довольно интересной. Я-то в своих фантазиях так далеко не забирался, а Макса вон куда занесло! Я представил себе следователя, совершающего обряды вуду и черной магии, и эта картина, почему-то не показалась мне ни нереальной, ни забавной. В том здании, где находилась прокуратура, только обряды вуду и можно было проводить, тем более, что и кладбище было рядом. Я усмехнулся.

– Надеюсь до такого он еще не докатился, – сказал я. – Хотя с такой работой все возможно.

Мы проговорили с Максом всю дорогу до нашего городка и продолжали разговаривать, когда вышли из электрички. Потом я отправился на автобусную остановку, а Макс пешком пошел к себе домой.

Уже подойдя к автобусной остановке, я снова попытался дозвониться до старшего следователя, но у того снова напрочь был занят телефон, и у меня даже возникла мысль, не отключил ли он его. Вполне могло быть и так. В который раз у меня возникли сомнения, ехать ли мне в прокуратуру или забить на все, но в этот момент подъехал нужный мне автобус, и я решил, что лучше я потеряю час, чем потом следователь будет мне компостировать мозги. Поэтому я сел в автобус и, обнаружив с некоторым удивлением, что я являюсь единственным пассажиром, поехал в прокуратуру. Автобус как обычно ехал очень медленно, так что я даже на какую-то секунду задремал, а когда проснулся, то мы уже подъехали к прокуратуре. На остановке я обнаружил несколько незнакомых мне людей, собирающихся вернуться обратно в город, но никого из работников прокуратуры среди них не наблюдалось. Были двое военных, одетых в мундиры полевого образца, но возвращались ли они с работы или приезжали по каким-то своим делам, определить было невозможно. Я вышел из автобуса, люди зашли и автобус, и тот, не задерживаясь, покатил обратно. Я знал, что по расписанию следующий автобус будет через час, что меня не особо радовало, но выхода другого не было. Где- то глубоко внутри я надеялся, что смогу поймать попутку или кто-нибудь из прокурорских меня довезет. Но надежда эта была весьма и весьма слабой.

Над прокуратурой начал заниматься закат. В его багряном зареве старинное здание казалось огромной черной скалой. Монолитом, разделяющим небо на две части. Было в этом зрелище что-то величественное, что-то заставляющее остановиться и посмотреть. Впрочем, я недолго предавался этому занятию, поскольку необходимость побыстрее отдать экспертизы с черепом и еще быстрее слинять домой, гнала меня вперед. Я бодро дотопал до дверей прокуратуры и, предчувствуя скорое избавление, дернул за ручку.

Дверь оказалась заперта. Не веря в такую подставу, я снова дернул за ручку двери, но результат остался тот же. Дверь была наглухо и основательно заперта и, судя по тому, как плотно она прилегала к косяку, на ключ ее закрывали снаружи.

«Может быть все же кто-то заперся изнутри?» подумал я про себя, принимаясь искать хоть какое-то подобие звонка рядом с дверью. Звонка я не обнаружил, что меня, впрочем, не удивило. Местные обитатели, как я успел заметить, не особо любили посторонних, и, скорее всего, делали все возможное, чтобы их было еще меньше. Вот и отсутствие звонка было фишкой из той же серии.

Не найдя других вариантов, я принялся стучать в дверь. Эхо в ответ на мои действия откликнулось неожиданно громко, и, словно колокол, пошел бродить среди пустых помещений грохот моих ударов. «Бом, бом, бом!» – старинное здание звучало как хороший орган. Не ожидая подобного эффекта, я неожиданно испугался и перестал стучать, но даже после этого дом еще некоторое время продолжал откликаться гулким тяжелым эхом. Я подумал, что такой грохот и мертвых разбудит, и вот как раз этого мне и не было нужно. Я отошел от двери на несколько шагов и посмотрел на окна, которые, по моему мнению, должны были относиться к прокуратуре. Странно, но я не смог определить какие окна относятся к помещениям прокурорских работников, а какие к необитаемой части здания. Все они выглядели одинаково и все они были темны.

«Может я не там смотрю?» – мелькнула у меня мысль, и я решил обойти угол, который принадлежал прокуратуре. Ни в одном из окон не горел свет, зато я смог полюбоваться картиной болота в закатном сиянии. По-моему, это даже стоило того, чтобы приехать в такую даль и потерять как минимум полтора часа. Бархатисто-бурая, зеленая, желтая равнина и чернично-темное болото словно преобразилось и сейчас казалось другим миром. Таинственным и полным неизъяснимой красоты. Я был поражен и напрочь забыл думать о каком-то там следователе и тухлых экспертизах. Какие тут экспертизы и черепа в пакетах, когда тут такая красота? Не знаю, сколько я так простоял, любуясь открывшимся пейзажем, но в какой-то момент меня отвлек странный звук, шедший со стороны старого здания. Сначала я не понял, что это такое, потом сообразил- шаги. Тяжелые, медленные шаги. Кто-то даже не топал, а шествовал в недрах старого дома. И по тому, как он шел, создавалось ощущение, что шла как минимум чугунная статуя. Бом, бом, бом! Может конечно, всему виной была странная акустика древнего особняка и подобный грохот создавал какой-то совершенно безобидный индивидуум. Но все равно от подобных звуков становилось не по себе. Невольно я постарался отойти поближе к автобусной остановке, чтобы в крайнем случае иметь пути отступления. Вообще, пожалуй, стоило слинять из этого безлюдного и странного места, тем более, что следователя в прокуратуре не было, но до автобуса оставалось минут тридцать, а может быть даже больше, и мое врожденное любопытство просило меня подождать и посмотреть, что там будет дальше.

Через некоторое время шаги стихли, так, словно тот, кто создавал эти звуки, достиг цели и остановился. А затем вдруг раздался еще более сильный грохот, и на этот раз я точно мог сказать, что кто-то долбится в дверь. Причем, дверь, судя по звуку, была металлической и тот, кто в нее стучался, тоже имел для этой цели что-то тяжелое и тоже, возможно, металлическое. Грохот стоял сильнейший, и я подумал, как далеко могут быть слышны эти звуки?

Через непродолжительное время грохот стих, и вновь раздались шаги, но на этот раз они явно удалялись. Вскоре все окончательно стихло, и воцарилась умиротворенная тишина. Я смотрел на окна старого дома, пытаясь уловить, не мелькнет ли там что-нибудь, хоть какая -то тень, которая подскажет, что же там может так топать и издавать такие звуки. Но, подтверждая закон вечного свинства, окна оставались темны. Подождав так несколько минут, я решил, что ничего интересного уже не предвидится и направился к автобусной остановке. При этом я продолжал думать, кто же это мог издавать такие странные звуки? Может все-таки вторая половина здания, не занятая прокуратурой, была обитаема? Может, в ней кто-нибудь да живет? Например, бомжи или гастарбайтеры. Ведь может быть такое. Вот я слышал историю о том, как в одном доме обнаружили до полусотни нелегальных эмигрантов. Причем, дом тоже считался заброшенным и необитаемым, а здесь вроде и здание еще крепкое; жить в нем летом можно даже без отопления, так что такой вариант исключать не стоило. Только вот зачем

кому-то понадобилось во что-то долбиться? Добывали металлолом? Я понимал, что вопросов больше, чем ответов, но, чтобы получить четкое объяснение творящимся здесь странностям, нужно было, как минимум, обследовать ту часть дома, которая примыкала к кладбищу. Но на данный момент у меня не было ни времени, ни желания. С минуту на минуту должен был прийти автобус, да и обследовать старый дом на ночь глядя мне как-то не улыбалось. Уж очень странный был этот дом и мрачный, и кладбище рядом с ним тоже мне доверия не внушало. Как-то, по-моему, не делали кладбища рядом с домами. Если, конечно, эти часовня и кладбище не принадлежали какому-нибудь дворянскому роду. Интересно было бы посмотреть, кто там похоронен, но все-таки я предпочитал сделать это в дневное время.

Размышляя так я автоматически перевел взгляд в сторону кладбища и увидел, что оттуда по направлению к автобусной остановке идет человек. Солнце светило ему практически прямо в спину, так что я видел только его черный, словно трафарет, силуэт. Я обратил внимание на непонятную странность в его походке. Было ощущение, что двигался манекен, настолько неестественно пряма и монотонна была его походка. В любом случае этот странный тип, да еще идущий со стороны кладбища, мне очень не понравился, поэтому я с явным облегчением встретил подъехавший к остановке автобус, в котором кроме меня оказался еще один пассажир: бухой мужиченка лет тридцати пяти- сорока. Он смотрел на мир влюбленным взглядом, отчего губы его расплылись в блаженной улыбке. На меня он посмотрел точно так же, и я подумал, что по пути до дома меня явно будет ожидать предложение выпить за компанию. Правда, это не особо меня страшило. Куда как больше меня беспокоил странный тип, приближавшийся со стороны кладбища. Только когда двери автобуса захлопнулись, и сам автобус неторопливо двинулся с места, я вздохнул с облегчением.

Темная фигура продолжала приближаться к автобусной остановке, но ей явно было не угнаться за автобусом. Возможно, мои страхи были беспочвенны и то, что двигалось со стороны кладбища было всего лишь безобидным алконавтом, таким же, как тот, который сидел напротив меня, но все равно я бы предпочел не выяснять этот вопрос при непосредственном контакте. Я еще долго смотрел в сторону прокуратуры, пока автобус не нырнул за гряду каких-то кустов, росших у дороги и скрывших от меня вид на старое здание. Но перед тем как это произошло, я успел уловить краем глаза какое-то движение над крышей особняка. Птица. Да, пожалуй, это была птица, причем довольно крупная. Может быть даже альбатрос. Они иногда залетали в наши края. Что ж, птицы летают везде. Почему же им не летать над прокуратурой? Тогда почему эта птица не давала мне покоя? Я не мог дать ответ на этот вопрос. Как я не мог дать ответ и на другие мучавшие меня вопросы. К примеру, хотя бы на тот, какая сволочь грохотала в необитаемом здании и на кой ей это понадобилось? Я не знал. Но был уверен, что хочу это узнать. Пока я сделал из этого один только вывод- не стоит приезжать в прокуратуру поздно вечером. Все-таки, места тут дикие. Мало ли что может произойти?

Едва автобус отъехал на некоторое расстояние от остановки, я перестал беспокоиться по поводу того, что меня может догнать тип со странной походкой, а алкаш, сидевший напротив, решил обратить на меня свое внимание. Причем, выходить из своей блаженной нирваны он не собирался, а скорее хотел затащить туда меня. Для этой цели он пересел ко мне поближе и не обращая внимание на то, что я пытаюсь его игнорировать, предложил:

– Давай выпьем, друг! – И протянул мне бутылку с жидкостью сомнительного зеленоватого цвета.

– Нет, спасибо, – отказался я. – Я не пью.

Алкаш посмотрел на меня как на человека, явившегося с другой планеты. Затем перевел взгляд на бутылку.

– Это хороший джин, – заявил он, протягивая мне бутылку. – Не бормотуха какая-нибудь.

– Не надо мне, – вновь отказался я. – Я не пью.

Алкаш в очередной раз посмотрел на меня в полном недоумении. Затем нахмурился.

– Болеешь? – участливо и с каким-то запредельным пониманием поинтересовался он.

Я смерил алкаша тяжелым взглядом, призванным устранить из него остатки нирваны, а затем отчетливо произнес:

– Я не хочу пить. Отвянь от меня.

– Ну не хочешь, как хочешь, – неожиданно легко согласился алкаш, и сам принялся потреблять содержимое бутылки. – А я выпью. При моей работе не пить нельзя. – Он покивал, поддерживая сам себя в подобных суждениях. – Вот ты кем работаешь?

Я подумал над тем, не послать ли мне пьянчужку куда подальше, но потом решил, что не стоит связываться с бухим челом и ответил:

– Я – студент. Учусь еще.

– Ууу! – кивнул алкаш. – Я тоже в свое время учился. На юриста, в университете.

Я с удивлением посмотрел на алкаша. Что, и вот это чмо тоже когда-то училось на юридическом факультете? Возможно, даже моего университета? В это было трудно поверить.

– Даже поработал какое-то время, – вздохнул алкаш. – Юрисконсультом. – Он посмотрел на меня и снова выпил. – А сейчас сторожем работаю. На кладбище.

Подобное заявление, нельзя сказать, чтобы шокировало меня, но все же внесло некоторый диссонанс в мои мысли. После юрфака работать кладбищенским сторожем? Это как же нужно спиться?

– Вот ты откуда сейчас едешь? – продолжал беседу алкоголик.

– Ммм, – произнес я, думая стоит ли продолжать дальше беседу. – Из прокуратуры.

Алкаш нахмурился.

– Из какой прокуратуры? – спроси он, и я заметил, что выхождение его из нирваны практически завершилось.

– Из обычной. Из районной.

– А где у нас находиться районная прокуратура? – С алкаша, похоже, начинало сходить опьянение.

– В том здоровом доме на холме. Где кольцо автобуса.

Глаза пьянчужки стали похожи на пятирублевые монеты. Еще чуть-чуть и они могли бы стать идеально округлыми.

– В этой древней развалюхе находится районная прокуратура? – удивленно переспросил он. – Странно. В первый раз об этом слышу.

Я пожал плечами.

– Мало кто об этом знает. Видимо, редко кто туда ездит.

Алкаш все равно не перестал удивляться.

– Странно, – сказал он. Затем: – Все равно странно. Сколько времени тут живу и никогда не знал, что в этой древней развалюхе находится прокуратура. Может они недавно туда переехали?

– Понятия не имею, -честно признался я.

– Хмм,– сказал пьянчужка, почесывая подбородок.– Был я вначале лета у этого дома. Правда, сам и не понял, как там оказался. Проснулся у кладбищенской ограды и еще удивился, как меня туда занесло. – Пьянчужка покачал головой. -А когда обратно пошел, наткнулся на двух чудиков: мужика и тетку. Еще подумал, смешные челы!

– А что за чудики? – Меня этот вопрос по непонятной причине заинтересовал.

– Да просто странно одеты. Старинные костюмы века девятнадцатого. Я еще подумал: «Может кино снимают?» Хотел к ним подойти, да что-то меня рубануло резко. И очнулся я на автобусной остановке. Вот только до сих пор и не знаю, приглючилось мне это по пьяни или нет. Выпивши тогда изрядно был. Так напился, что потом все тело болело, особенно голова и шея.

И алкаш, поморщившись, потер свою шею. Пока он это делал, я с удивлением рассмотрел с правой стороны его шеи два еле заметных бугорка, расположенных на расстоянии где-то трех сантиметров друг от друга. Бугорки были явно застарелые и плохо видные, но все-таки разглядеть их было можно. Я удивленно моргнул, но странные следы на шее никуда не делись. Оставалось только гадать, откуда они у него взялись, но мне их наличие и расположение показалось странным.

– Хмм, – произнес я. – Может, и не приглючилось. У нас в парке летом действительно кино снимали. Что-то там историческое. Может, и к этому дому приезжали снимать?

– Может, – согласился алкаш, отхлебывая из своей бутылки. – Но прокуратуру я все равно не видел.

– Да ее хрен и заметишь. Ни таблички нормальной, ни указателей.

– Это да, – согласился алкаш. – Это прокурорские могут. В любой прокуратуре не любят посетителей, поэтому максимально шхерятся…. А ты там, кстати, что делал?

– Да практику я там прохожу, – признался я.

– Так ты-юрист! – Алкаш расплылся в довольной улыбке и попытался меня обнять. – Собрат!

Уклонившись от объятий пьянчужки и отодвинувшись чуть подальше, чтобы обезопасить себя от подобных маневров, я пробормотал:

– Ну, типа того. Я на четвертом курсе юрфака учусь.

– А чего ж тебя в такую глухомань-то занесло? – искренне удивился алкаш, чем пополнил и без того достаточное количество людей, удивлявшихся моему опрометчивому поступку. – Чего не в городскую прокуратуру пошел?

– Мне здесь ближе, – сказал я отработанную фразу, хотя в последнее время я стал сомневаться, а действительно ли мне ближе ездить в здешние края, чем к фонтанам? Может быть, некоторый перебор в расстоянии мог быть компенсирован меньшим количеством общего геморроя? Кто его знает?

– Глухо здесь, – возразил мне алкаш, неожиданно мрачнея и прикладываясь к бутылке. – Места глухие и люди странные. Дела какие-то странные творятся. – Алкаш закивал, словно вспоминая что-то свое, что показалось ему странным.

– А какие творятся дела? – поинтересовался я.

– Разные, – пожал плечами пропойца. – Говорю же, дикие тут места, темные.

Он снова хлебнул своего пойла и поморщился. Я терпеливо ожидал, прорвет ли пьянчугу на новые откровения или он ограничиться туманными намеками, но в итоге его все-таки прорвало.

– Года два тому назад, – начал он свое повествование, – заехали мы с моим приятелем в одну деревеньку в районе. Глухомань страшная! И что мы там забыли, я даже не помню. И квасил я тогда не так сильно, как сейчас, но все же приложиться любил. Заехали мы, значит, в деревеньку и остановились у местного старосты или кого-то в этом духе. Ну и как водиться, выпили. И допился я в ту ночь до такого состояния, что мне аж глюки мерещиться начали. Что мерещилось, я уж и не вспомню сейчас, но что-то жуткое. Проснулся я утром на местном погосте в одних сапогах и пижаме на голое тело. Кое-как доковылял до дома старосты. Пришел и спрашиваю его: «А где мой приятель?»

А он на меня глаза вылупил и спрашивает: «Какой приятель?» Я ему говорю, что тот, с которым я к тебе вчера приходил. А он заявляет: «Не было с тобой никакого приятеля. Один ты вчера приехал». Я ему говорю: «Дед, ты чего сбрендил?» А он мне: не было с тобой никакого приятеля, и все тут. Я с ним даже переругался. Ну, пошел по деревне. Думаю, дед сбрендил. Спрашиваю у людей: где мой приятель? А мне все местные в один голос говорят, что не было с тобой никого. Один ты приехал. Я тут совсем растерялся. Думаю, глюки у меня что ли от пьяни пошли? Так бы, возможно, и решил, да только нашел я посередине деревни паспорт моего товарища, а на нем кровь. Не, думаю, нечисто тут дело. Да и народ как-то на меня странно поглядывает. Да и вообще народ какой-то сомнительный. Все бледные, губы синие. И ни телефонов в деревне, ни телевизоров. Даже радио и того нет. Ну, сел я в свою машину и уехал в город. Звоню жене своего товарища: так вот и так, где он и не появлялся ли. Выяснилось, что не появлялся и вообще, что она месяц как с ним в разводе и не знает, где он обитает. Тут я немножко подобалдел, потому что ничего подобного мой товарищ не рассказывал. Ну, думаю, ладно. Может и не захотел человек говорить. Ломанулся я тогда к своим знакомым ментам. Говорю: «Ребята, помогите деревеньку одну прощупать. Я вам за это ящик коньяка поставлю». Для тех, естественно, такое дело не вопрос. Говорят, поехали – пощупаем. Ну, поехали мы на ментовском Уазике в эту деревеньку. М-да…– Алкаш вдруг замолчал словно о чем-то задумавшись.

– И чего? – начал я, невольно увлеченный повествованием. – Что в итоге?

– В итоге? – переспросил пьянчужка. вздыхая. – В итоге, не нашли мы этой деревеньки.

– Как это не нашли? – растерялся я.

– Вот так вот и не нашли, – дернул плечами пьянчужка. – Приехали на то место, где по моим воспоминаниям деревенька та была, а там пустырь, да деревца мелкие, да кладбище старое. Я говорю вот здесь вроде как деревня была. Менты мне говорят, что, мол, не было здесь деревень. Ближайшая в нескольких километрах от этого места. Мы, типа, тут все места хорошо знаем. Я говорю: «Может, попутал я что? Может в другом месте деревенька была? Поехали поищем!» Они мне: «А как деревенька то называлась?» А я, хоть убей, не помню, как она называлась. Вот вылетело из головы и все. Стали мы колесить по округе. Стали местных расспрашивать. А они нам: «Черт его знает. Может и есть в округе деревня захолустная. Только вроде ничего подобного нет». И только одна бабка древняя вспомнила, что была когда-то в том месте, где я говорил, деревня, да только народ там еще в начале двадцатого века повымер не то от эпидемии, не то еще от чего-то. – Алкаш замолчал и снова глаза его затуманились. Он отхлебнул еще своего пойла и вздохнул. -

М-да. Так и не нашли мы ту деревню.

– А приятеля? – спросил я.

– И приятеля не нашли, – вздохнул алкаш. – Так он и сгинул неизвестно где. И никто, что самое интересное не спохватился. Я испугался, заявление в милицию подавать не стал. Подумал, что меня притянуть смогут. Обвинят еще, что я сам своего товарища прикончил. А родственники его как-то странно не шевельнулись. Родителей у него, правда, не было, но сестра была. Но и она о брате что-то не вспомнила. Вот так все дело и затихло. Я, правда, еще долго по округе колесил. Все деревеньку эту проклятую искал. Но так ничего и не нашел. Только на кладбище том старом кое-какую ниточку и обнаружил….

Алкаш вновь замолчал.

– На кладбище? – моргнул я. Небо, окрашенное в багряные цвета заката, вдруг стало выглядеть зловеще. – Какую ниточку?

Алкаш посмотрел на меня мутными, внезапно налившимися кровью, глазами так, что мне вдруг представилось как он на меня бросается и пытается вцепиться зубами в шею. Однако, ничего подобного не произошло, и алкаш просто произнес.

– Да нашел я там часы моего товарища, а лежали они рядом с могилой, на которой фотография старая сохранилась. Так, на кладбище, могил с фотографиями было всего штук десять, а тех, которые не выцвели от времени, и всего пара штук. Но на той могилке фотография сохранилась….

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.